Прежде чем приступить к описанию тех событий, которые составляют содержание последних глав этой повести, я хочу рассказать, что произошло в городе в наше отсутствие, то-есть в то время, когда я, Рожков и Хрулев были в Белых камнях.

Читатель помнит, что, неожиданно уезжая из города, майор просил Краевского принять участие в какой-то операции «УН». Чтобы все дальнейшее было понятным, я сейчас разъясню, в чем состояла эта операция. Буквами «УН» была условно обозначена фраза: «Уличение Ничипоренко». Что этот человек несомненно был членом шпионской организации и приезжал на лодке для того, чтобы взять радиомаяк, — в этом мы все ни на секунду не сомневались. Но никаких улик против него собрать не удалось. Тогда прибегли к хитрости. Благодаря счастливому стечению обстоятельств Ничипоренко не видел Краевского, когда тот возвращался с радиомаяком, и не мог знать, что прибор этот найден. Рожков, сразу поняв, что имеет дело с опытным негодяем, не предъявил ему на допросе эту находку и ни одним словом о ней не обмолвился. У Ничипоренко создалось убеждение, что радиомаяк не нашли. Оно еще более окрепло, когда ему вернули сеть для раков. Радиомаяк поставили на то самое место, где его нашли, чтобы он служил приманкой. Шпионское донесение, само собой разумеется, заменили пустой бумагой. Сам радиоприбор переделали так, чтобы вместо редких сигналов, посылаемых в эфир четыре раза в минуту, он испускал частые гудки наподобие телефонных сигналов «занято». Находясь в воде, он молчал, а начинал работать только с того момента, как его извлекали из воды. Это было достигнуто очень простым приспособлением. Внутрь латунной трубки рядом с аккумулятором была впаяна небольшая трубочка с несколькими отверстиями, выведенными наружу. Внутри трубочки поместили маленькую металлическую коробочку, служащую поплавком. Когда радиомаяк находился в воде, она наполняла трубочку, и коробочка свободно плавала в верхней ее части. Но стоило только вытащить его из реки, вода вытекала из трубочки, поплавок падал на ее дно и замыкал контакт электрической сети, отчего передатчик начинал работать, посылал сигналы. Длину волны изменили, чтобы Ничипоренко не мог поймать сигнал своим приемником и догадаться об обмане. Ведь он в свое время радиомаяк выключил. Эту остроумную конструкцию придумал, осуществил и проверил капитан Лаптев в какие-нибудь два дня.

На другой день после нашего отъезда в Белые камни Краевскому пришлось самому поставить радиомаяк на прежнее место, потому что никому другому оно не было известно.

За радиомаяком установили непрерывное наблюдение.

Трудно было предположить, что Ничипоренко рискнет днем отправиться за маяком, но можно было ожидать, что он захочет произвести разведку, чтобы убедиться, остался ли радиомаяк, на месте, все ли благополучно и нет ли какой опасности. Поэтому днем наблюдали за радиомаяком с большого расстояния в сильный бинокль из хорошо скрытого наблюдательного пункта. На всякий случай в укромном месте стояла моторная лодка. Между ней и наблюдательным пунктом была организована радиосвязь. Ночью устроили засаду. Двое дежурили в камышах на лодочках, тщательно укрытых и замаскированных. Двое других дежурили на суше по обоим берегам реки.

Дежурные имели радиопеленгаторные приемники.

Как только основные приготовления закончились, Ничипоренко был отпущен на все четыре стороны. Нельзя было сомневаться, что он постарается вновь овладеть радиомаяком, и притом не мешкая, чтобы как можно скорее избавиться от важной улики, которую в любую минуту кто-нибудь мог случайно обнаружить. Вечером того же дня, когда Ничипоренко был выпущен на свободу, из соседнего города приехали приглашенные майором Рожковым в помощь капитан Зарубин и сержант Ничкин.

Первая ночь прошла спокойно. Следующий день был ясный и солнечный. Краевский вместе с радистом Степановым с утра и до ночи провел на наблюдательном пункте, не выпуская радиомаяка из поля зрения. Еще несколько наблюдателей под видом охотников, рыболовов и просто прогуливающихся осматривали окрестности и в особенности места, откуда радиомаяк можно было видеть в бинокль.

Наблюдения ничего не дали.

И все-таки, как выяснилось впоследствии, Ничипоренко сумел побывать в этом месте и проверить, цел ли маяк. В то время как его искали в отдалении с биноклем в руках, он проехал на возу с сеном вместе со знакомым колхозником по самому берегу реки.

Наступила вторая ночь. Дежурства были распределены так:

Пост № 1 — лейтенант Хрулев, вернувшийся к этому времени из Белых камней. В лодке, в камышах, от радиомаяка метрах в пятидесяти ниже по течению реки.

Пост № 2 — лейтенант Анисимов. В лодке, в камышах, от маяка метрах в ста выше по течению реки.

Пост № 3 — капитан Зарубин. В кустарнике, на левом берегу реки. Этот пост был наиболее важным, потому что маяк находился много ближе к этому берегу, чем к противоположному.

И пост № 4 — сержант Ничкин. На правом берегу.

Всем дежурным было указано соблюдать тишину, присматриваться и прислушиваться, рамки пеленгаторных приемников направить на маяк, надеть наушник только на одно ухо, чтобы другим можно было прислушиваться к окружающему и время от времени поворачивать рамку во все стороны.

Краевский, просидевший весь день на наблюдательном пункте, остался там ночевать. Он не надеялся принять непосредственное участие в слежке за Ничипоренко, потому что наблюдательный пункт отстоял от радиомаяка почти на целых полкилометра, но и не хотел оставаться совсем безучастным к этому делу. К тому же машину свою он отослал домой, опасаясь огласки, а идти ночевать в совхоз «Новый путь», где его все знали, он не хотел по той же причине.

Вместе с ним остался ночевать радист Степанов.

К ночи погода изменилась. Ветер пригнал мрачные тучи, которые заволокли все небо. Начал накрапывать мелкий, похожий на пыль дождик. Серая туманная мгла опустилась на реку. Деревья, кусты, островки, очертания берегов приняли неясные, расплывчатые формы и, словно прикрытые тюлевым занавесом, слились с общим серо-зеленым фоном. Наблюдательный пункт был выкопан у самого края обрыва в виде земляночки и прикрыт дерном. Оставалась только неширокая щель спереди. Дождь и ветер туда не проникали. Сидя у щели, Краевский мог только прислушиваться, но ничего, кроме шума леса да монотонного стука дизеля совхозной электростанции, временами доносимого ветром, не слышал. «Самая подходящая пора для воровских операций, — подумал он. — За два шага ничего не разберешь. Каково-то тем, кто сидит в лодках, среди сырости, под дождем?» — И Краевский невольно поежился.

Степанов поставил сковородку на таганок, сложил костерок из плиточек сухого спирта, зажег его и стал готовить яичницу. После яичницы пили чай с печеньем и курили: Краевский — трубку, а Степанов — папиросу. В земляночке потеплело. Согревшись, Краевский присел на ящик радиоаппарата, вытянул больную ногу, прислонился к земляной стенке и задремал. Усталость брала свое. Он почти не спал прошлую ночь, весь день не выпускал бинокля из рук и теперь еле стоял на ногах.

Был уже первый час ночи. Степанов настроил приемник радиостанции на волну маяка, надел наушники и тоже присел вздремнуть. Ветер как будто утих, но туман заволакивал все кругом. Проникал он и в земляночку. Опять стало холодно и сыро. Началась безнадежно длинная осенняя ночь.

Вдруг Степанов вскочил на ноги с такой поспешностью, что спросонья ударился о подпорку потолка.

— Сигнал! Товарищ Краевский, сигнал! Сигнал! — начал он теребить Артемия Ивановича.

Но тот был уже на ногах. Звуки были так сильны, что слышались за метр от наушников.

Краевский вылез из землянки, но тщетно пытался что-нибудь различить в окружающей мгле. Ни огонька, ни темного движущегося силуэта ни на воде, ни на суше... Прислушался и не услышал ни одного подозрительного звука — ни плеска весел, ни шума шагов. Так прошло минут десять. Сигналы не прекращались. Наконец он не вытерпел.

— Товарищ Степанов, оставайтесь здесь и слушайте сигналы, а я пойду посмотрю, что там делается, — сказал он и, положив в карман фонарик, пошел по тропинке вдоль берега и скоро исчез в туманной тьме.

* * *

Когда стало темнеть, лейтенант Хрулев заплыл в указанную ему заросль и тщательно замаскировал свою небольшую лодочку камышом и осокой. С этого места был хорошо виден радиомаяк, покачивающийся на воде у края камышовой заросли. Хрулев навел на него рамку пеленгаторного приемника, уселся поудобнее на скамеечке, укутался потеплее в пальто, положил перед собой весло, фонарик и пистолет и приготовился к длительному ожиданию.

Скоро сумрак обступил его со всех сторон. Лес, песчаные обрывы берегов, протоки, окруженные камышом, — все подернулось дымкой тумана и растворилось в темноте. Время тянулось страшно медленно. Светящиеся стрелки часов еле-еле ползли по циферблату. Энергичная натура лейтенанта плохо мирилась с этим вынужденным бездействием. С каким наслаждением прокатился бы он по реке, оглядел каждый уголок, проверил бы каждое озерко! Но оставить свой пост он не смел. От неудобной позы ноги затекли и заболела спина. Пальто отсырело и отяжелело. Фуражка промокла насквозь, и холодные капли воды поползли по голове. Съежившись в комочек, он дрожал от холода.

Сигнал, прозвучавший в трубке наушника, застал Хрулева врасплох. Он чуть не вывалился из лодки. Пеленгатор сразу же указал, что источник радиоволн, иными словами — Ничипоренко с маяком, находится справа и несколько впереди. Хрулев в один миг проволок лодку через камыши, вымочив ноги по самые колени, и несколькими ударами весла выбрался на глубокую воду. Быстро достигнув берега, он много раз проплыл вдоль него взад и вперед, осмотрел каждый уголок, надеясь настигнуть лодку врага, но никого не встретил. Сигналы между тем стали приходить как будто бы сверху по течению реки.

«Экий черт, — подумал Хрулев, — как быстро сумел улепетнуть!» Он направил лодку против течения и сейчас же убедился, что выбрал правильный путь: сигналы шли прямо по ходу лодки. Но как ни напрягал он силы, впереди была все та же темная пустота, туман и камыш.

«Неужели уйдет? — думал он в тревоге. — Ах ты, дьявол! Хоть и стар, а веслом владеет отлично, и челнок у него превосходный».

Лейтенант, удваивая усилия, мчался вперед, лавируя между отмелями, камышом и корягами.

Но вот из темноты выросла стена крутого берега. Хрулев с изумлением услышал, что в его ушах по-прежнему звучит прерывистый звук сигнала. Что это значит? Неужели Ничипоренко бросил лодку и пошел по земле со своим трофеем? Но у берега никаких следов челнока не было. Хрулев привязал свою лодку к кусту и выбрался на сушу. Перед ним было обширное убранное поле. Вдали мелькали огни деревушки. Проверив направление, Хрулев пошел прямо через поле. Идти было трудно. То и дело он спотыкался о камни, о норки сусликов, ноги вязли в мягкой земле, грязь налипала на сапоги, от чего они стали тяжелыми, будто были сделаны из железа. Так шел он, пока не вышел на знакомую тропинку. Она вела прямо к тому поселку, на краю которого в жалкой избушке жил бакенщик Ничипоренко. Сигналы к этому времени прекратились. Хрулев перестал что-либо понимать и решил идти прямо к дому Ничипоренко, полагая, что тот уже вернулся домой и развинтил радиомаяк.

Домишко стоял на холмике, над самой рекой. Возле него высилась мачта, на которую поднимали сигналы о состоянии фарватера реки. Ни забора, ни сарая, ни деревца. Крыша прохудилась, печная труба развалилась. Хрулев хорошо знал эту лачугу, потому что производил в ней обыск. Он обошел ее со всех сторон. Никакого признака присутствия человека. Света нет. Дверь на замке. Окна заперты. Лейтенант спрятался в овражке и твердо решил дожидаться хозяина.

* * *

Лейтенант Анисимов сидел в лодке несколько выше по течению реки от радиомаяка, также в камышах. Он предусмотрительно захватил брезентовое пальто и потому не сильно страдал от дождя и сырости. Услышав сигналы, которые были резкими и громкими, он подумал, что Ничипоренко овладел радиомаяком, быстро выплыл на озерко, где был маяк, и, не опасаясь светить фонариком, тщательно осмотрел его. Но никого не нашел. Тогда, убедившись, что сигналы поступают теперь с правого берега, он, но теряя времени, направил лодку туда. Но и у берега тоже никого не нашел.

* * *

Капитан Зарубин прятался за деревом против радиомаяка и неподалеку от него. Сигналы зазвучали сразу очень громко, и он подумал, что Ничипоренко овладел маяком, извлек его из воды и плывет прямо к берегу. Он даже несколько раз замечал лодку, шныряющую в темноте у берега, слышал плеск воды и ждал, что вот-вот она пристанет к берегу недалеко от его поста, но так ничего и не дождался. (На самом деле он видел лейтенанта Хрулева.) Капитан просидел на своем посту до самого утра без всякого результата.

Нечто подобное произошло и с сержантом Ничкиным, который дежурил у обрыва правого берега реки. Он долго не мог определить, откуда идут сигналы. Ему показалось, что источник их находится где-то недалеко в прибрежных камышах. Он спустился к воде и обшарил заросли, но ничего не нашел. Проверив снова направление сигналов, он убедился, что они теперь распространяются вдоль реки и что похититель, следовательно, плывет вверх по течению. Тогда сержант пошел за ним по берегу. Он проплутал всю ночь и вернулся к утру ни с чем.

* * *

Итак, ни один из четырех дежурных не задержал и даже не видел Ничипоренко. Как же это могло случиться? Что же произошло на самом деле в эту темную ночь? Впоследствии майор Рожков тщательно разобрал и обсудил эту операцию, составил карту местности, наметил размещение постов дежурных и приблизительные пути каждого из них.

Все ожидали, что Ничипоренко, много лет работающий бакенщиком, приплывет на своем прекрасном челноке, вытащит радиомаяк из воды, а тот тотчас же начнет посылать сигналы. Ожидания эти не оправдались. Ничипоренко подошел к реке пешком с левого берега, по лесной тропинке. Недалеко от поста № 3 он вошел в воду, хотя она была холодная как лед. Частью вброд, частью вплавь добрался до радиомаяка, захватил его и, не вылезая из воды, поплыл к правому берегу, огибая заросли камыша. Плыл он минут двадцать, причем конец тростинки маяка держал в зубах, так что трубка его все время оставалась под водой и передатчик бездействовал. У берега Ничипоренко сумел найти поставленную им вершу и наполнить корзину, которую он принес с собой, мелкой рыбой. Затем он выбрался на берег недалеко от поста № 4 и поднялся по косогору. Только тут передатчик пришел в действие, в эфир понеслись сигналы, и поднялась тревога. Ничего не подозревая, Ничипоренко лесной тропинкой вышел на дорогу и направился в сторону совхоза «Новый путь».

Радиопеленгаторные приемники, которыми были снабжены дежурные, предназначались для отыскания передающих станций на сравнительно большом пространстве. Рамки их одинаково хорошо принимали радиоволны, идущие как спереди, так и сзади. Дежурные радисты путались. Каждый считал, что источник сигналов находится перед ним, тогда как у Хрулева и Ничкина он был за спиной. Отправляясь вверх по течению реки, они думали, что гонятся за Ничипоренко, на самом деле удалялись от него. Только один Анисимов принял правильное направление, да и то с большим опозданием.

Все это, однако, стало ясным только впоследствии, когда Рожков в спокойной обстановке разобрал всю операцию.

* * *

Краевский шел по тропинке вдоль берега. Пройдя лесок, он остановился у самого края обрыва. Снизу, из темноты тянуло холодом и сыростью реки. Не сколько Краевский ни присматривался, ни воды, ни камыша он различить не мог. Только в одном месте чуть заметное светлое пятнышко то появлялось, то исчезало, чтобы вновь появиться и пропасть.

«Ищут, — подумал он, — это хорошо. Значит, общая тревога». Он с нетерпением ждал условленного сигнала — трех пистолетных выстрелов, означающих, что шпион схвачен. Но время шло, а все оставалось спокойным. Тут он услышал плеск воды и разглядел в темноте черную лодочку, шныряющую у самого берега. Снова блеснул луч фонаря.

«Наши», — подумал Краевский и спустился к воде.

— Эй, кто там? — тихо окликнул он.

— Это вы, Артемий Иванович? — отвечал голос Анисимова. — Ничипоренко, кажется, уже вылез сюда, на берег...

— Ну?.. Почему вы так думаете?

Вместо ответа Анисимов живо подвел лодку к берегу и выскочил на землю, захватив с собой радиоприемник.

— Сигналы вот так идут, — пояснил он, указывая рукой направление, перпендикулярное линии берега. — На воде и в камышах его нет, значит, он успел вылезти на землю.

Они поднялись наверх к лесу и еще раз проверили направление сигналов. Анисимов был прав — сигналы распространялись так, как он указал.

— Он может находиться как на этом берегу, так и на другом,—сказал Краевский. — Но там дежурит капитан Зарубин, он его должен задержать. Наше дело искать его здесь.

Они пошли напрямик через лес, как указывали сигналы, и очень скоро вышли на дорогу. Она вела на восток, прямо к совхозу «Новый путь». Лес скоро кончился. Впереди на громадном пространстве простирались совхозные виноградники. Еще дальше в темноте мерцали здесь и там светлые точки — это были здания самого совхоза. Недалеко от опушки можно было разглядеть небольшой домик, окруженный деревцами, где жил совхозный сторож. В окнах горел сеет: видимо, там не спали.

Краевский и Анисимов обошли домик кругом и сразу же убедились, что сигналы идут именно отсюда.

— Маяк там — это безусловно. Ничипоренко, будем надеяться, тоже там. Идемте! — сказал Краевский.

Они подошли к крыльцу и постучали. Послышались тяжелые шаги, застучала щеколда, и в дверях показался высокий старик. Он с удивлением посмотрел на непрошен ых гостей.