Сырые серые стены Бастилии давили на Джеффа, мешая успокоиться. Контакт с Норби казался совершенно невозможным, и примерно через полчаса он сдался.

Он начал расхаживать взад-вперед по маленькой камере, а Марсель и Фарго, которым больше нечем было заняться, наблюдали за ним. Внезапно Джефф остановился: у него появилась идея.

— Фарго, — сказал он. — У меня во внутреннем кармане лежит ручка. У тебя есть бумага?

— Должно быть, ты шутишь. Этот дурацкий костюм такой тесный, что мне пришлось оставить все личные вещи в гримерной.

Джефф немного подумал и решил, что ему не нужен внутренний карман. Он оторвал подкладку и начал писать на материале — белом хлопке, так как костюмеры не сочли необходимым делать из сатина и верх, и подкладку.

— Это английский язык? — спросил Марсель.

— Совершенно верно, — ответил Джефф.

— Твоя ручка пишет, хотя ты не обмакиваешь ее в чернила?

— Это американское изобретение, — невозмутимо сказал Фарго. — Новости о нем еще не дошли до других стран.

— Удивительно, — вздохнул Марсель.

— Что это за послание? — спросил Фарго, заглянув Джеффу через плечо. — «Мы должны держаться друг друга, иначе нам придется висеть поодиночке…» Что за бессмыслица?

— Франклин знает эти слова, — ответил Джефф. — А теперь дай мне верхнюю пуговицу от твоего жилета, Фарго. Мои не золотого цвета.

— Но это всего лишь окрашенный пластик.

— Поэтому я и хочу послать такую пуговицу Франклину.

— Друзья мои, тюремщик отпирает дверь, — сказал Марсель. — Он принес нам еду. Чувствуете запах?

— К несчастью, да, — Фарго снял свои кружевные перчатки и запихал их в карман жилета. — Полагаю, нам придется есть пальцами?

Джефф подошел к двери и поклонился тюремщику, который внес дымящуюся посудину с чем-то серым и комковатым.

— Сир, мы законопослушные американцы и хотим передать сообщение Бенджамину Франклину, который, несомненно, вознаградит вас за любые известия о нас, — сказал он. — Вы передадите ему послание вместе с этой пуговицей?

— Золото! — алчно воскликнул тюремщик.

— Ничего подобного, — возразил Джефф. — Можете сами проверить: пуговица слишком легкая. Взвесьте ее на ладони.

Тюремщик презрительно сплюнул.

— Крашеное дерево! Зачем вам это нужно?

— Как доказательство того, что они настоящие американцы, несмотря на их аристократические костюмы, — вставил Марсель. — Кто, кроме деревенщины из диких западных лесов, может отправиться на бал в Версале, надев жилет с такими пуговицами? Во всяком случае, не австриец и не француз.

— Правильно, — поддержал Джефф, обрадовавшись неожиданному объяснению.

— Мсье тюремщик, — продолжал Марсель, перейдя на доверительный тон. — Теперь вы имеете доказательства того, что эти люди действительно американцы, а не австрийские шпионы.

— Ну и что? — спросил тюремщик. — Они все равно украли бриллианты и будут казнены через несколько дней, если ожерелье не вернется к законным владельцам. Да хоть бы и вернулось, мне-то какое дело? Мне нужно кормить жену Марию и четверых детей, а я недолго останусь на своем месте, если буду болтать с заключенными.

— С другой стороны, вы можете значительно улучшить свой семейный бюджет, если передадите это письмо и пуговицу старине Франклину. Даже если эти люди будут казнены, Франклин все равно заплатит за привилегию увидеть их перед смертью. Он богат. Он может заплатить вам ваше годовое жалованье. Что ему такая сумма — мелочь, да и только!

— Возможно, — пробормотал тюремщик. Его грязная ладонь сомкнулась на кусочке хлопка и пуговице, не существовавшей во времена Франклина. — А теперь ешьте свою кашу. И помните, шпионы: если Франклин не заплатит, вы еще не раз раскаетесь в этом перед смертью!

После ухода тюремщика Фарго изучил принесенную пищу.

— Я всегда ненавидел горячую пшенку, особенно с комками. Но если нам не суждено поесть до завтрашнего дня, то стоит попробовать впихнуть в себя пару ложек.

Марсель вынул из кармана два кусочка дерева, которые он, по всей видимости, старался содержать в чистоте.

— Друзья мои, вот две тарелки. Прошу вас разделить пищу между собой и съесть столько, сколько сможете. Поскольку моя казнь уже близка, мне нет нужды отягощать желудок.

— Кто знает? — заметил Фарго. Его неистощимый оптимизм снова вернулся к нему несмотря на качество пищи и угрозы тюремщика. — Лучше съешь свою треть, Марсель. Мы убедим доброго Бенджамина Франклина, и он купит тебе свободу.

— Боюсь, это невозможно. Он может ответить вам, но не приедет сам. Старику тяжело трястись в коляске.

— Даже его посланец может помочь нам.

Марсель кивнул.

— Посланец Франклина может купить вам достаточно времени, чтобы у властей появился шанс найти бриллианты, предположительно украденные вами. Но что касается меня, то помощь запоздала. Скорее всего, я отправлюсь в мир иной еще до того, как придет ответ Франклина. Тем не менее, друзья, я от всего сердца благодарю вас за ваши добрые намерения.

Все трое в молчании склонились над кашей, а затем попили из кувшина с затхлой водой, также принесенной тюремщиком.

— Не знаю, сможем ли мы вообще когда-нибудь найти Олбани, — уныло произнес Фарго. — Я продолжаю твердить себе, что она работает в полиции, что она сильная и способна позаботиться о себе, но не могу вынести мысли, что она потерялась где-то во времени.

— Я уверен: где бы она ни находилась, ей сейчас гораздо лучше, чем нам, — сказал Джефф. — А если она в Версале и услышит о нас, то может даже устроить наше освобождение.

— Ты сделал в своем письме Франклину небольшую приписку, прежде чем отдал его тюремщику, — сказал Фарго. — Это имеет какое-то отношение к Олбани?

— Не совсем. Я хотел, чтобы он принес с собой маленький громоотвод. Это может помочь связаться с Норби.

— Ты имеешь в виду антенну?

— Более или менее. Я готов уцепиться за любой шанс.

Они уже привыкли говорить по-французски и делали это почти без размышлений. Марсель, с напряженным интересом прислушивавшийся к их разговору, подошел ближе.

— Мои дорогие друзья, вы не обидитесь, если я задам вопрос? Я знаю о громоотводе, который в конце концов является изобретением вашего соотечественника Франклина. Весь мир слышал об этом чудесном способе укрощения молний. Но кто такой Норби, о котором вы говорите так, как будто он может вам помочь? Еще один ваш влиятельный соотечественник?

— В некотором смысле, — ответил Джефф. — Норби — автомат, вроде тех, которые делала ваша семья, но значительно более совершенный. Я могу отдавать ему распоряжения и даже разговаривать с ним на расстоянии.

— Серьезно? — с недоумением спросил Марсель. — Ты не шутишь над бедным человеком, которому вот-вот предстоит умереть?

— Нет, Марсель, я говорю чистую правду. Мой автомат умеет думать и разговаривать, и обладает поразительными способностями.

— Увы! Мне бы хотелось поверить вам, но сделав это, я многократно увеличу свои предсмертные муки. Вот бы увидеть этот автомат! Если он в самом деле такой, как ты говоришь, то я бы не пожалел своей жизни, лишь бы увидеть его… но вместо этого я должен расстаться с жизнью ни за что. Как это грустно!

— Если мы сможем спасти тебя, Марсель, то, возможно, со временем ты увидишь Норби, — сказал Джефф. — Все зависит от Франклина.

— Ах, старый добрый Франклин! Он ученый, и тоже интересуется автоматами. Он присутствовал на одном из последних представлений моего отца. Да, он там был, и даже… — тут Марсель выдержал драматическую паузу, — …и даже Его Величество, Людовик XVII, удостоил нас своим посещением и любезно говорил с моим отцом. Вам следует знать, что Его Величество — искусный слесарь. Воистину великая жалость, что он родился королем, имея такие замечательные таланты!

— Король знает, что ты находишься в тюрьме? — поинтересовался Фарго.

— Возможно ли это? — удрученно отозвался Марсель. — Кто станет сообщать ему о таких мелочах? Вам нужно беспокоиться не обо мне, а о себе. Узнает ли мсье Франклин, что фальшивая золотая пуговица была сделана в Америке? Он уже много лет там не был и может не знать об этом новом изобретении.

— Он поймет, что пуговица сделана не в Европе, — ответил Джефф. — Он очень умный человек.

— О да! Некоторые считают, будто он заключил сделку с дьяволом — вы знаете об этом? Я слышал, как невежественные люди называли громотвод могущественным волшебством, опасным для обычных людей.

— Надеюсь, вы не верите этому? — спросил Фарго.

— Ничуть. Отец учил меня, что каждый автомат является обычным механизмом, в устройстве которого можно разобраться, хотя для зрителей движущие силы кажутся сверхъестественными. Кроме того, я уверен, что волшебства не существует, хотя, признаться, мне трудно постигнуть устройство вашей ручки, которая пишет без чернил, и я не могу не изумляться автомату, понимающему человеческую речь. Может быть, в Норби все же сидит маленький человечек, примерно моего размера?

— Нет, — улыбнулся Джефф. — У Норби внутри только механизмы. Он гораздо меньше вас.

— В таком случае, его часовой механизм должен быть необычайно сложным. Как вы полагаете, его можно было бы поднять на шаре?

— На каком шаре?

— На воздушном, разумеется! Вы должны были слышать о недавних полетах воздушных шаров с людьми на борту. Некоторые утверждают, что это начало новой эпохи в развитии транспорта. Но воздушные шары опасны: они наполнены водородом, который легко воспламеняется. В Соединенных Штатах они есть?

— Еще нет, — Фарго неожиданно нахмурился. — Вообще-то, воздушный шар нам бы сейчас не помешал. Я не могу избавиться от мысли, что Олбани сейчас в Версале. В конце концов, настоящее ожерелье королевы должно было отправиться именно туда.

Джефф, вспомнивший о том, что у Олбани имелась как копия, так и ожерелье с настоящими бриллиантами, попробовал представить себе реакцию придворных на неожиданное появление «Марии-Антуанетты». Он пожал плечами.

— Осторожнее, друзья мои, — предостерег Марсель. — У этих стен есть уши. Охранники часто подслушивают разговоры заключенных, когда те забывают, где они находятся. Даже Франклин не сможет спасти вас, если вы действительно украли драгоценности, принадлежавшие королевскому двору.

— Уверяю тебя, Марсель, мы не крали драгоценностей, — быстро сказал Джефф. — Но мы не можем объяснить, что произошло на самом деле. Никто нам не поверит.

Отсутствие новостей от Франклина начинало беспокоить его. Американский посол жил всего лишь в несколько милях от Бастилии, но, в конце концов, это была Франти XVIII века. Современных средств передвижения еще не существовало. Паровой двигатель уже был изобретен, но пока что использовался лишь на кораблях и локомотивах. Разумеется, не было ни бензина, ни ядерной энергии, а об антигравах и гипердвигателях никто и помыслить не мог. Во Франции времен Людовика XVI человек, собравшийся в путешествие, либо шел пешком, либо ехал на лошади или в повозке, запряженной лошадьми.

Джефф уже решил, что никто не придет — а если и придет, то слишком поздно, — когда в замке заскрежетал ключ тюремщика.

— Франклин? — Фарго, никогда не терявший оптимизма, резво вскочил на ноги, но Марсель покачал головой.

— Боюсь, это всего лишь знамение моего рока. Сейчас меня поведут на казнь. Видите палача за спиной тюремщика? Он носит черную маску, чтобы его не могли узнать в обществе. Это позорная работа, хотя и необходимая.

— Ты хочешь сказать, он собирается сделать это прямо здесь? — в ужасе спросил Джефф.

— Не хотим заливать кровью свое уютное маленькое гнездышко, а? — ухмыльнулся второй тюремщик — не тот, который отправился с посланием. Во рту у него не хватало нескольких зубов, и уцелевшие резцы казались клыками. — Нет, мы поведем приговоренного на плаху. Наш палач, Маленький Пьер, — он ткнул большим пальцем в сторону массивного силуэта за своей спиной, — он хочет взглянуть на двух шпионов, которыми он займется на днях. Он у нас очень добросовестный работник.

— Но мы не шпионы! — в отчаянии воскликнул Джефф. — Мы честные американцы!

Тюремщик пожал плечами:

— Называйте себя как хотите. Вы будете казнены как шпионы.

Марсель дернул Джеффа за рукав:

— Друг мой, бесполезно спорить с тюремщиком. Давай лучше попросим его об одной услуге… Послушай, тюремщик, могут эти американские джентльмены пойти во внутренний двор и помолиться за меня, когда меня будут казнить? Вы ведь не откажете умирающему в его последней просьбе?

Тюремщик снова ухмыльнулся:

— Ты хочешь, чтобы эти преступники посмотрели на твою казнь и заменили тебе священника? Почему бы и нет? Так ты скорее попадешь в ад.

— Но, Марсель, мы этого не вынесем… — начал было Джефф.

— Пожалуйста, друзья мои! — Марсель умоляюще вскинул руки, — Ваше общество скрасило последние часы моего земного бытия. В вашей компании мне будет легче умереть. Вот только жаль, что я так и не увижу твой автомат, Джефф.

Плаха палача была заляпана жуткими потеками засохшей крови. Джеффу хотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда, хотя холодный воздух немного прояснил ему голову. Если бы он только мог вызвать Норби, тогда бы еще оставалась какая-то надежда, но сейчас он мог думать только о бедном, дрожащем Марселе, которому предстояло пройти между двумя рядами вооруженных солдат, выстроившихся перед эшафотом.

По какой-то непонятной причине Марсель заулыбался.

— Мне отрубят голову! — воскликнул он. — Как замечательно!

— Замечательно? — ошарашенно повторил Джефф.

— Разумеется! Мой отец гордился бы мною, если бы знал об этом. Обезглавливание — казнь для аристократов, а несчастных вроде меня обычно просто вешают. Я вижу здесь руку нашего милосердного короля. Он не пожелал, чтобы достойного часовщика вздернули на виселице, словно последнего разбойника. Значит, он все-таки слышал обо мне!

— Было бы милосерднее, если бы он освободил тебя, — заметил Фарго.

Марсель пожал плечами:

— Вы слишком многого хотите. Австрийская королева и ее фавориты никогда не допустят этого. Они имеют слишком сильное влияние на нашего доброго короля…

— Пошли, — проворчал тюремщик, — Я не собираюсь выслушивать твои излияния. Я занятой человек, и палач тоже. Другие пусть ждут своей очереди. На колени перед плахой, преступник!

Но в этот момент Джефф услышал звук торопливых шагов. Во внутреннем дворе появился молодой человек в штатском, сопровождаемый отдувающимся толстяком, увидев которого тюремщик и палач почтительно поклонились, а солдаты отдали честь.

— Я внук Бенджамина Франклина, — сказал молодой человек на превосходном французском языке. Осмотрев заключенных, он обратился к Фарго: — Я тоже Бенджамин, но обычно меня называют Бенни. Лейтенант Бастилии разрешил мне допросить вас и выяснить, действительно ли вы являетесь американцами.

— Соединенные Штаты выступают в качестве союзника Франции, — напыщенным тоном произнес лейтенант, — Следовательно, если вы американские граждане, то я передам вас на попечение мистера Франклина. Однако если драгоценности не найдутся и ваше участие в краже будет доказано, то вас казнят, американцы вы или нет. Королевское правосудие справедливо и не делает различий между людьми.

— Лейтенант, мы ничего не крали, — сказал Фарго, — Мы знаменитые братья Уэллс, американские актеры и фокусники. Мы приехали в Париж, чтобы дать здесь представление.

Лейтенант хмыкнул:

— Тогда что вы делали в апартаментах Бемера и Боссанжа? Устраивали представление с летающими бриллиантами?

Фарго лучезарно улыбнулся ему:

— Нет, лейтенант. Я уверен, что ювелиры вскоре сами обнаружат пропажу, что бы они ни говорили. Дело в том…

Джефф затаил дыхание. Он сам ненавидел вранье и так плохо умел лгать, что давно перестал пробовать, но сейчас он поневоле восхищался беспардонным нахальством Фарго.

— Дело в том, что сегодня мы собирались дать свое первое представление, — спокойно продолжал Фарго.

— Где же, месье фокусник?

— В лесу возле Трианона. Мы собирались развлечь королеву.

— В лесу? В середине зимы?

— Мы, американцы, выносливые люди, а я родом из северных провинций. Мы надеялись, что королева будет смотреть на нас из окна.

— А вы, без сомнения, будете глазеть на придворных дам? Неужели все американцы похожи на вашего Франклина?

— Прошу вас с большим уважением говорить о моем деде, лейтенант, — раздраженно сказал Бенни.

— Уверяю вас, сир, я восхищаюсь им, — Лейтенант усмехнулся, — Он так популярен у дам, несмотря на свой возраст…

— И поэтому мы с братом искали портного, без которого наше представление было бы немыслимо, — продолжал Фарго.

— Зачем вам понадобился портной?

Фарго молча повернулся спиной и наклонился. Джеффу было совершенно ясно, что эта демонстрация произвела сильное впечатление на лейтенанта.

— Мы спросили, как пройти к ближайшему портному; и какой-то болван дал нам неправильный адрес. Он посоветовал нам постучать в заднюю дверь, что мы и сделали Дверь открылась, и мы обнаружили мсье Бемера лежащим на полу без сознания. Возможно, его и ограбили, но это сделали не мы. Когда он очнулся, то обвинил нас в краже

— Звучит убедительно, — заметил Марсель.

Лейтенант мрачно взглянул на него:

— Не убедительно, а надуманно. Сначала вы должны убедить нас в том, что вы действительно американцы. У вас странный акцент.

— Эти джентльмены знают слова моего деда, обращенные к тем, кто подписывал Декларацию независимости, — вмешался Бенни, — Но возможно, нам потребуются дополнительные доказательства. Вы говорите по-английски так! же хорошо, как и пишете?

Фарго прочистил горло.

— «Когда в течение человеческой истории одному народу становится необходимо расторгнуть политические узы, связывавшие его с другим народом…»

Звонкий тенор Фарго наполнил внутренний двор тюрьмы. Он продолжал говорить по-английски со слабым придыханием, характерным для стандартного земного языка.

— «Мы считаем самоочевидной истиной, что все люди рождены равными, что они наделены Творцом определенными неотчуждаемыми правами, среди которых важнейшими являются жизнь, свобода и стремление к счастью…»

— Превосходно, — одобрил Бенни. — Хотя ваш акцент звучит странновато. Вы родом с одной из диких западных территорий?

— Вроде того, — согласился Фарго, — Но мы американцы, тут уж ничего не попишешь.

— Американцы, цитирующие возмутительные мятежные памфлеты, — проворчал лейтенант. — Я достаточно понимаю по-английски, чтобы обойтись без перевода.

— Это была американская Декларация независимости лейтенант, — напомнил Бенни, — Той самой независимости, которой мы достигли не без помощи вашего много уважаемого монарха, — Он повернулся к Фарго: — Мой дед заинтересовался вашей пуговицей и хочет поговорить ней, но его озадачила ваша просьба насчет громоотвода.

— Вы принесли его с собой? — спросил Джефф, пытаясь вклиниться между Марселем и лейтенантом и опасаясь, что последний в любой момент может распорядиться о продолжении казни.

— Он в этой старой трости-стилете, — ответил Бенни отвинчивая набалдашник трости, которую он держал в руках. — Уверяю вас, лейтенант, там нет стилета. Могу я вынуть громоотвод?

— Разрешите ему, — хрипло попросил палач, — Мне всегда хотелось увидеть громоотвод своими глазами. Говорят, что их делают в мастерской дьявола.

Бенни вытащил маленький громоотвод и протянул его Джеффу.

— Обычная железная палка, — буркнул Маленьки Пьер. — И это все?

Судя по его тону, он был страшно разочарован.

— Спасибо, — сказал Джефф, крепко взявшись за громоотвод обеими руками и закрыв глаза.

— Не обращайте на него внимания, — попросил Фарго. — В суматохе при аресте мы потеряли наши волшебные палочки. Мне-то хватает и собственных рук, но вот Джеффу нужна палочка, чтобы вызывать к себе на помощь некий хитроумный автомат. Обычный фокус, разумеется

— Мой дед очень интересуется автоматами, — заметил Бенни. — И я вполне убежден в вашем американском происхождении. С разрешения лейтенанта я отвезу вас в Пас-i и. Этот автомат сейчас находится у вас?

— Давайте посмотрим, — предложил Фарго. — Если волшебство моего брата сработает как следует, автомат притянется к громоотводу. Он будет парить в воздухе на невидимом воздушном шаре.

— Невероятно, — прошептал Бенни. — Вы хотите сказать, что он притянется к громоотводу посредством магнетического средства?

Внезапно лейтенант вспомнил о другом важном деле, которое осталось незавершенным.

— Продолжайте казнь! — загремел он. — Маленький Пьер, мы платим тебе не за то, чтобы ты стоял здесь как истукан!

Палач издал низкое горловое рычание и повернулся к Марселю:

— Эй ты, а ну-ка клади голову на плаху!

«Пожалуйста, — думал Джефф. — Пожалуйста, Норби, настройся на меня!» Он взглянул на эшафот и увидел, как Марсель машет ему рукой.

— Прощайте, мои американские друзья! Я был так рад познакомиться с вами!

Джефф метнулся к эшафоту и протянул руку, продолжая держать в другой громоотвод. Прежде чем палач успел что-либо сделать, он обменялся с Марселем рукопожатием и смутился, когда маленький француз обнял его и расцеловал в обе щеки.

Немногим раньше на улице пошел снег. Сейчас снежинки таяли на лице Джеффа, и влага скрывала его слезы.

— Прощай, Марсель. Я старался… мне так жаль…

— Джефф! — возбужденно воскликнул Марсель. — Что-то появилось в воздухе у тебя над головой. Я плохо вижу его из-за снегопада. Руки… ноги… о, какое счастье! Должно быть, это твой автомат!

— Норби! — завопил Фарго. — Забери отсюда Джеффа и маленького человека. Я останусь с Бенджамином Франклином. Марсель, забирайся Джеффу на спину!

Все солдаты, стоявшие во дворе, а также палач, тюремщик и лейтенант зачарованно застыли, не в силах сдвинуться с места.

— Шар действительно оказался невидимым, — благоговейно прошептал Марсель, забравшись Джеффу на спину и глядя вверх.

— Джефф, этот человек с топором собирался сделать что-то нехорошее? — спросил Норби.

— Совершенно верно, — Джефф выронил громоотвод и схватил Норби за руку, когда робот опустился ближе к

— Тогда нам пора убираться отсюда, — сказал Норби.

Снегопад внезапно прекратился.