По моему телу ласково скользили тёплые ладони. Пальцы осторожно, едва касаясь, рисовали на спине узоры, щедро рассыпая по коже волны мурашек. Какой чудесный сон… Я тихо вздохнула, пошевелившись и отчаянно не желая выплывать из уютной неги. Пусть этот сон продолжается, пожалуйста! Мне нравилась эта нежность, хотя бы во сне… Пальцы спустились ниже, к пояснице, обвели ямочки, и тело ответило мягкой истомой, послушно выгнувшись. Ему тоже нравились эти прикосновения, и потихоньку к томлению примешивалось и другое чувство. Желание. Мне хотелось большего, чем просто ласковые поглаживания, хотелось сделать сон ещё волшебнее и приятнее. И никаких откровенных, развратных вопросов, вообще чьих-то голосов… Я была наедине с собой и своим удовольствием, качалась на мягких волнах, и согнутая нога сама поползла выше, открывая моё лоно для более откровенных ласк. Попка приподнялась, безмолвно приглашая, и мой невидимый любовник охотно принял его.

      Пальцы погладили ягодицы и медленно, осторожно проникли между красноречиво увлажнившихся складочек. Скользнули по нежной плоти, обвели местечко, где сейчас сосредоточились все мои желания. Я задышала чаще, нега сменилась горячей дрожью возбуждения. Сквозь туман попыталась пробиться мысль, а насколько это уже не сон, но утонула в жарком мареве, окутавшем сознание. Уже познавшее наслаждение тело налилось приятной тяжестью, внутри росло напряжение. Кровь зашумела в ушах, мои пальцы сжали простыню – рука между моих ног задвигалась быстрее, точно угадывая правильный ритм. Дрожь усилилась, я зажмурилась крепче, задыхаясь от наслаждения, бёдра подавались навстречу, и уже стало всё равно, сон это или явь. Нараставшие ощущения обдавали горячими брызгами, перед глазами то и дело вспыхивало, отзываясь на откровенные прикосновения. Я снова терялась и тонула, позволяя эмоциям утягивать за собой в сладкую бездну. В какой-то момент стало неудобно лежать: напрягшиеся, болезненно нывшие соски затвердели и тёрлись об тонкий лён, примешивая острую нотку к наслаждению.

   - Ещё… Ещё чуть-чуть… - сорвалось с моих губ умоляюще, я сама не поняла, как так получилось, произнести эти слова.

      Ласкающий палец мягко нажал на горевшую огнём точку, и я ухнула в сверкающую пропасть, не сдержав длинного, тягучего стона и выгнувшись. Ощущения усилились стократ, когда я почувствовала проникновение, всё тех же пальцев, и сон окончательно улетучился, сгорев под натиском жарких волн. Я не сразу вернулась в реальность, немного ошеломлённая таким началом утра, даже когда талию обвила сильная рука, переворачивая и прижимая спиной к мужскому телу.

   - С добрым утром, малышка, - раздался мурлыкающий голос Джонаса над ухом, и я окончательно проснулась.

      Это его рука подарила мне такое волшебное пробуждение. Осознание обрушилось ледяным душем и одновременно бодрящей дрожью, в памяти вспыхнули картинки всего того, что со мной происходило вчера. Мне казалось, после этого я забуду, что такое стыд, но ошибалась. Кровь прилила к щекам, дыхание сорвалось, а не до конца успокоившиеся эмоции обдали знойным ветерком. Мои глаза распахнулись, чтобы встретиться с внимательным взглядом Джеффри и его ленивой, порочной усмешкой. В ней крылось то самое ожидание, от которого у меня внутри всё сжалось, а внизу живота разлилась знакомая истома. Тело снова хотело…

   - Сладко было, да, любовь моя? – протянул Джефф, и в синеве его глаз отчётливо блеснули золотистые искры. – Мне понравилось, как ты стонала.

      Я стремительно летела в пропасть без дна, чернее самой тёмной ночи. Сон закончился, и вернулась реальность, неприглядная, но такая притягательная. Неужели я всего за один вечер стала настолько испорченной, что… так быстро впала в порочную зависимость от удовольствия, что сулил взгляд Джеффри? Удовольствия с оттенком греха, неправильности, и при одной только мысли мышцы послушно сжимались, жаждая его получить как можно скорее. Я не успела сообразить, нужен ли жениху мой ответ. Джонас убрал палец, и через мгновение оказался у моих губ, коснулся, настойчиво пробираясь внутрь. Осознание, что совсем недавно он побывал… во мне, и это свой вкус я сейчас ощущаю, заставило судорожно вздохнуть и открыть рот. Я оказалась совсем не готова к тому, что тело отзовётся волной возбуждения, скручивая низ живота в голодном спазме. А язык в самом деле ощутил слабый привкус малины, сливок и карамели…

      Ладонь Джонаса сжала мою грудь, играя с твёрдым соском, а Джеффри улыбнулся шире, с таким предвкушением, что я едва не охнула от пряной смеси эмоций, плеснувшей в голову.

   - Оближи, - шепнул Джон, и его палец пошевелился, погладив мой язык.

      Непристойная просьба заставила сердце суматошно забиться в груди. Я послушно выполнила, не отрывая напряжённого взгляда от Джеффа и краем глаза заметив, что… он уже вполне готов к продолжению утра. Прямо смотреть туда всё ещё не позволяли остатки скромности. Хотя что-то подсказывает, сегодняшний день разорвёт их в клочья, оставив мне лишь обнажённые инстинкты и желания.

   - Мари-и, - тягуче позвал Джеффри, и напряжённые нервы задрожали от его низкого голоса. – Я хочу твой ротик. Сделаешь мне так же сладко, любимая, как Джон сделал вчера тебе? – его голос стал совсем вкрадчивым, бархатным.

      Палец брата покинул мой рот, а меня бросило в жар от услышанного. О, мне хватило сообразительности понять, чего хочет Джефф. Я думала, большего стыда, чем вчера, не смогу испытать? Как же я ошибалась. Замешательство выбило из груди воздух, мой ошалелый взгляд остановился на восставшем достоинстве Джеффри. Большом. Твёрдом. И… Жених хотел, чтобы я… взяла это… В горле образовался горький ком, я с трудом сглотнула. «Не-е-ет!!» - забился в груди тоненький крик, но так и остался там. Я знала, что мои возражения никто не станет слушать, как и вчера. И… Меня заставят и от такого получить удовольствие. Извращённое, тёмное, горьковатое, как патока. Я напряжённо застыла в объятиях Джонаса, молча наблюдая, как Джеффри поднялся, небрежно откинув с ног одеяло, слез с кровати и повернулся ко мне, чуть расставив ноги и уперев руки в бока.

   - Иди сюда, любовь моя, - ласково позвал Джефф и поманил к себе. – Я тебя жду. Мы тебя ждём, - с похабным смешком добавил он, и меня передёрнуло.

      Мне придётся это сделать. Если не подчинюсь добровольно, меня заставят… Я даже думать не хотела, каким образом. Джонас разжал руки, я судорожно сглотнула и выпрямилась, не в силах отвести взгляд от того, что скоро должно оказаться у меня во рту. Мелькнула тоскливая мысль о сегодняшнем пробуждении, как чудесно было ощущать ласки сквозь сон. Такие нежные и… правильные. Насколько сильно отличалась эта реальность от той.

   - Встань на колени, Мари, - следующий приказ, отданный мягким голосом. – Так будет удобнее. Всем, - и снова усмешка, и золота в синей радужке стало отчётливо больше.

      Я молча повиновалась, ощущая, как дрожь пробирает до самой глубины, и встала на четвереньки, медленно поползла вперёд. Эти несколько метров казались бесконечно долгими, а когда позади раздался шумный вздох Джонаса, руки едва не подогнулись от охватившего замешательства пополам с… волнением. Потому что пришло острое осознание, что именно видел сейчас Джон, и тело в очередной раз предало, томно выгнувшись и дразняще выставив попку. И опять эмоции смешались: страх, отвращение, беспомощность, и вместе с тем – возбуждение и нетерпение, от которых между ног всё изнывало в жажде непристойных прикосновений. Да, можно даже языком… И губами… Как вчера…

      Пришлось прикусить губу: я едва не охнула в голос от прострелившей молнии наслаждения. Картинки никак не желали выходить из головы, усиливая замешательство и жар внизу живота. Я настолько отвлеклась на собственные переживания, что даже не заметила, как добралась до края кровати. И до Джеффри, ждавшего меня там. Когда перед моим лицом оказался его напряжённый ствол, так неожиданно близко, я едва не отпрянула, но не успела. Пальцы Джеффа ловко собрали мои светлые волосы, крепко сжав их так, что отвернуться я не могла. Ноздрей коснулся тонкий, пряный запах, и я растерялась: он не был неприятным.

   - Посмотри на меня, - тихо позвал Джефф уже чуть охрипшим тоном, и я послушно подняла взгляд, замерев и дрожа от напряжённого ожидания.

      Жених тяжело, неровно дышал, и золото заполнило целиком и радужку, и зрачок, расползаясь дальше. А ещё, я уловила, как под кожей, на груди Джеффри, начинает проступать слабое голубоватое сияние… Такое же, как у Джонаса вчера.

   - Поцелуй его, - требовательно произнёс он, и золото в его глазах вспыхнуло ярче.

      Я сглотнула, чувствуя, как дрожь стала сильнее, и вытянула губы, всё так же послушно глядя на Джеффри. Они коснулись гладкой, горячей кожи, немного влажной, и я тут же отстранилась, еле удержавшись от неосознанного желания вытереть ладонью рот. И в то же время с тревожным удивлением поняла, что… мне не столько неприятно, сколько… Ужасно стыдно. Так, что кости горели и плавились, кожа норовила осыпаться пеплом от жара, сжигавшего лицо. Я стою на коленях перед Джеффри, обнажённая, и послушно целую его… член, а жених при этом держит меня за волосы, как какую-то… уличную девку… Боже. Самое ужасное, что к стыду примешивалось возбуждение. Тёмное, греховное, но оно было, как я и предполагала. Собственная покорность и непристойные действия заводили почти так же сильно, как и прикосновения и откровенные ласки. Я почувствовала, как моё лоно увлажнилось ещё больше и налилось жаром, и едва не всхлипнула от раздиравших меня эмоций.

   - Коснись язычком, - продолжил направлять мои действия Джеффри, гипнотизируя своим странным взглядом, а сияние на его груди становилось ярче с каждым мгновением. – Лизни… обведи кончик…

      Мой язык послушно следовал указаниям, пробуя на вкус плоть жениха, горячую и удивительно нежную. Почти как у меня. Странно, но отвращение не спешило приходить, я больше боялась того, что мне предстояло сделать, вдруг осознала отстранённо. Противно не было. Ужасно непривычно, даже унизительно в чём-то, но пока что откровенно неприятные ощущения не посещали. Пришло обречённое осознание, что я на самом деле в душе настолько падшая, что легко смирилась с тем, что происходит со мной. И даже получаю от этого удовольствие.

   - Обхвати губками, любовь моя, - выдохнул Джефф почти шёпотом и чуть подался вперёд, на его лице проступало нетерпение. – Только головку, и пососи…

      Я задохнулась от этих слов, от того, что мне предстояло сделать сейчас. По телу прошлась горячая волна, я, не сводя глаз с жениха, покорно разомкнула губы, впуская в рот его твёрдый ствол, пока ещё не на всю длину. Джеффри шумно выдохнул, сильно сжав мои волосы, причиняя боль, и вдруг в этот же момент шелковистых, мягких складок между ног коснулись чьи-то пальцы, уверенно раздвинули их. Мои глаза широко раскрылись, из горла вырвался сдавленный возглас, а Джефф, чуть наклонившись, жёстко ухватил за подбородок. Его глаза сузились, золото в них полыхнуло, а я обнаружила, что мой рот широко раскрыт и… я не могу его закрыть. Напряжённый член неумолимо продвигался вперёд, заполняя всё дальше. Мне оставалось только судорожно сглатывать, борясь с желанием вытолкнуть его из себя, избавиться. Боже, а если я подавлюсь?! Если… Если Джефф не рассчитает и слишком увлечётся?! Переживаний добавлял палец Джонаса сзади, неторопливо блуждавший по самому сокровенному, дразня и возбуждая ещё сильнее. Он пока не трогал чувствительное местечко, не пытался проникнуть внутрь, но мне и этого хватало.

      Попка сама задралась вверх, когда тело прогнулось, ноги приглашающе раздвинулись. Пока одна часть меня сгорала от нетерпения снова окунуться в бодрящие, горячие эмоции, другая оцепенела от замешательства, ощущая нечто большое, твёрдое и горячее во рту. И оно двигалось, сначала вперёд, а потом назад, и снова вперёд, уже резче и сильнее. Пальцы Джеффа всё так же удерживали меня от опрометчивых поступков, не давая прервать удовольствие – его удовольствие. Всё происходило слишком быстро, и слишком много впечатлений сейчас обрушились на меня, противоречивых и одновременно знакомых. Я потерялась в них и далеко не сразу осознала, что Джеффри стремительно ускоряет темп, отпустив мои волосы и уже двумя ладонями стискивая моё лицо.

   - Да, Мари, да-а… - лихорадочно шептал жених, откровенно имея мой беспомощно открытый рот, а я лишь судорожно дышала, вцепившись скрюченными пальцами в простыню.

      Я была права, они заставят меня испытывать удовольствие от всего, что делают со мной, независимо от моего желания. Потому что дразнящий палец Джонаса играл с моей налившейся вожделением плотью, посылая по телу волны дрожи и не давая сосредоточиться на том, что делал Джеффри. А он… Ещё несколько сильных, почти до упора, рывков, и мой рот наполнился вязкой, густой жидкостью, хлынувшей в горло.