От этих слов, от их смысла низ живота скрутил болезненный спазм, мышцы сжались, заставив беззвучно охнуть. Кажется, игры закончились. Для меня так точно. Словно издалека, сквозь шумевшую в ушах кровь услышала ироничный голос Марка:

   - Ого, решил сразу по-серьёзному?

      Ричард не ответил, не сводя с меня странно напряжённого взгляда. Я шагнула, внутри всё замерло от предвкушения, а натянутые до предела нервы задрожали. Опёршись ладонями на плечи мужчины, я встала на колени по обе стороны – кресло оказалось просторным для двоих. В нос вдруг ударил горьковато-терпкий аромат, я невольно вдохнула глубже, и в голове неожиданно странным образом чуть прояснилось. Ладони гостя тут же легли на мою попку, опять – непривычно нежно, придерживая, а не сминая до синяков. Сердце дрогнуло и сорвалось в галоп, я даже растерялась на несколько мгновений и замерла в нерешительности.

   - Просто садись, - снова повторил Ричард едва слышным шёпотом, в котором я не уловила властных ноток.

      Он в самом деле просил, и смотрел так, будто кроме нас здесь никого не было. И его глаза. Я вдруг поняла, что сквозь золото проглядывает настоящий цвет радужки, и от нахлынувшего удивления даже возбуждение притихло. Ричард тихонько потянул вниз, напомнив о своём желании, и я послушно опустилась, чувствуя, как гладкая головка легко скользнула по шелковистым складкам и дальше, в меня. Давно готовое лоно приняло в себя до конца, мышцы тут же сжались, одарив волной пряного удовольствия, и я всё-таки не сдержалась. Тихо, беспомощно застонала, прижимаясь ближе, изогнулась, чувствуя, как горячий, напряжённый член проникает ещё дальше, глубже, и… Что-то было по-другому. Неуловимо отличалось, едва ощутимыми оттенками. Может, в том, как аккуратно меня придерживали, или в том, как нежно пальцы Ричарда поглаживали мою попку под кружевом платья. А может, в его враз потемневшем взгляде, в котором не было ничего тёмного, а лишь яснее проступившее сожаление, немного досады и ещё какие-то эмоции, разобрать которые я не смогла.

      Но ни следа голода или жажды, которыми горели взгляды Марка, Джеффри, Джонаса и Катрины. Да, конечно, Ричард был возбуждён не меньше, чем я. Об этом говорило его учащённое дыхание и находившееся во мне очень даже твёрдое достоинство. Но… Ладони придержали, не давая шевельнуться, поднялись на поясницу, мягко привлекая к себе, и губы Ричарда коснулись моего уха.

   - Не думай ни о чём, - на грани слышимости зашептал он. – Закрой глаза. Двигайся медленно, Мари. Тебе удобно?..

      От последних слов снова накрыло удивлением, и я едва заметно вздрогнула, не сразу осознав, что от меня хотели. Тёплые, мягкие губы нежно коснулись шеи, подарив невесомый поцелуй, и вдоль спины скатилась россыпь щекочущих мурашек. Нежность. Непозволительная роскошь, о которой я позволила себе лишь немного помечтать втайне, а получила только иллюзию, под которой крылась всё та же тёмная бездна порока. Ричард не играл, я это чувствовала, и тем страннее и непривычнее было происходившее. Он… не презирал меня за то, какая я? Как бесстыдно и послушно вела себя у него на глазах?..

   - Да… - выдохнула я, повинуясь мягкому нажатию, и сделала медленное движение бёдрами.

      Изнутри пришло новое, непривычное, но оттого не менее приятное ощущение, и его хотелось продлить. Я приподнялась и снова плавно опустилась, задохнувшись от эмоций, захлебнувшись этой мягкостью и нежностью. Меня словно омыло свежестью, и на смену тёмной бездне пришло… Что-то другое, чему я пока не могла подобрать названия. Невероятно: находясь в комнате с другими гостями, остро ощущая на себе взгляды, вместе с тем я в самом деле словно отрешилась от всего. Погрузилась в размеренные движения, неторопливые и тягучие, приносившие облегчение и тихое наслаждение.

   - Вот и хорошо-о… - горячо прошептал Ричард и одарил ещё одним щекочущим поцелуем. – Потерпи, это ненадолго…

      В наше уединение ворвался насмешливый голос Джеффри:

   - Смотрю, наш гость сполна оценил умения моей супруги и слегка увлёкся, да? Может, тогда закончим играть? – вкрадчивые нотки мне очень не понравились, я замерла, почувствовав укол страха.

      Ладонь Ричарда успокаивающе погладила поясницу и прижала чуть крепче.

   - Предлагаю последнюю партию, - на удивление спокойно отозвался он, так и не отпуская меня.

      Я не поняла, как мои руки обняли его шею так, будто Ричард оставался единственным спасением в этом безумии, творившемся вокруг. В душе проснулась тихая благодарность, что, сидя к ним спиной, я не видела больше ни Джеффри, ни Джонаса, ни что там делала Катрина. Даже Марка замечала лишь краем взгляда. А ощущение наполненности, эта непривычная неторопливость окунали в свежие, удивительно нежные эмоции, уносившие с собой тёмное вожделение. Осталось лишь чистое, тягучее наслаждение, густое и чуточку пряное. Оно не сжигало изнутри, не требовало немедленного удовлетворения. Оно медленно заполняло тело, проникая в каждую клеточку, принося спокойствие и одновременно волнение. Я снова отрешилась от окружающего, прикрыв глаза и тихо вздохнув, голова сама прислонилась к Ричарду, а руки обняли его крепче.

   - Согласен, - хриплый голос Джонаса послышался словно издалека. – Хватит игр, пожалуй.

      Всего на миг снова кольнул страх, но тут же около уха зазвучали тихие-тихие слова:

   - Мы сейчас выиграем, Мари. Я попрошу принести бокал вина. Ты это сделаешь, но перед креслом споткнёшься и выльешь его на меня. Поняла?

      Мне было так хорошо покачиваться на волнах неторопливого наслаждения, что я не стала вдумываться в смысл услышанного, а лишь снова выдохнула:

   - Да…

      Мои бёдра продолжали размеренно двигаться, как и твёрдый ствол внутри, и это было чудесно. Неужели так бывает?.. Без жёсткости, без унижения, без пошлости и грязи. Неужели я ещё способна просто получать удовольствие, не приправленное больше ничем? В горле вдруг встал ком от острого осознания глубины собственного падения, от жалости к себе глаза защипало, и я сильно прикусила губу, сдерживая всхлип. Нет, не буду плакать, эти эмоции сейчас совершенно лишние. И кто знает, если Джеффри и Джонас их почувствуют, не прекратится ли всё прямо сейчас, и вечер для меня закончится в той самой комнате для наказаний?.. Я старалась не думать о том, что случится, если Ричард и Марк не выиграют. Я верила этому мужчине, оказавшемуся единственным нормальным среди всех. Словно почувствовав, что со мной творится, он молча, медленно погладил по спине под платьем, а потом мягко нажал, прижимая ближе и проникая глубже.

   Я длинно выдохнула, широко распахнув глаза, тело окатила жаркая волна тягучего удовольствия, и реальность снова на время отодвинулась, оставив наедине с этими переживаниями. И я наслаждалась ими… Губы сами потянулись к открытой шее, прижались к тёплой коже, я вдохнула тонкий аромат, исходивший от Ричарда. Тихий восторг от осознания, что происходящее – не грязно, не развратно, кружил голову и щекотал грудь, хотелось обнять сильнее, прижаться, но… Я сдерживалась, понимая, что нельзя. Иначе не вырвусь отсюда, из этой клетки. Надежда, что Ричард в самом деле пришёл за мной, окрепла и превратилась в уверенность. Оказывается, во мне ещё осталось что-то, что не сломалось, не покорилось тёмным порокам.

   Довольный голос Ричарда прозвучал, как самое сладкое признание:

   - Партия.

      Он выиграл!.. Ох, а вдруг Марк первый озвучит желание?! Я не хотела, отчаянно не хотела, чтобы он снова прикасался ко мне и вернул в чёрную бездну, из которой я только-только вынырнула! Но Ричард успел.

   - Мари, принеси вина, - мягко попросил он и отстранил, поймав мой взгляд. – Думаю, прежде, чем продолжим, нам обоим нужно промочить горло, - с хрипловатым смешком добавил мужчина, блеснув в полумраке глазами.

      Золотистая плёнка с них не пропала, но я видела, что это не то, йебдиа что у Джонаса и Джеффри. Не знаю, как Ричард этого добился, рассмотреть можно было только с очень близкого расстояния. Как сейчас. Вряд ли Джеффри или Марк подойдут настолько или вообще обратят внимание.

   - Как скажете, - пробормотала я, с неохотой слезая с его колен.

      Ощущение пустоты внутри принесло волну разочарования, но я постаралась сдержать эмоции и направилась к буфету у стены, где заметила бутылку и бокалы. Вспомнила, что предстоит сделать – споткнуться и вылить вино на Ричарда. Ох, а смогу ли так, чтобы выглядело естественно?! Я же не актриса! Разволновалась, порадовавшись, что гости и хозяева видят меня со спины, нервно облизнула губы и едва не плеснула мимо бокала, взяв бутылку. Эти несколько шагов обратно показались самыми долгими в жизни. Я смотрела только на бокал, не желая видеть ни Джеффри, ни Джонаса, ни Катрину. Ощущение, что я в шаге от спасения, стало настолько острым, что дыхание на миг пресеклось, а в глазах потемнело. Наверное, ещё поэтому получилось так легко зацепиться пальцами босой ноги за край ковра и на самом деле почти упасть с испуганным вздохом.

      Рубиновая жидкость выплеснулась из бокала и оставила на белоснежной рубашке Ричарда безобразное бордовое пятно, слишком напомнившее кровь. К горлу внезапно подкатил комок, и только сильная рука мужчины, поймавшая меня, не дала рухнуть на пол. В гостиной повисла тяжёлая тишина, я не смела поднять голову, со страхом ожидая дальнейшего. Возбуждение утихло, затаилось, придавленное напряжённым волнением.

   - Твоя супруга крайне неуклюжа, Джеффри, - я аж вздрогнула, услышав холодный, с отчётливыми нотками раздражения, голос Ричарда.

      Он всё так же сидел в кресле и крепко держал меня за руку, не давая никуда уйти, и я замерла испуганным зверьком. Казалось, все в комнате слышат, как колотится моё сердце. На мужа было откровенно боязно смотреть…

   - Я поговорю с ней на тему учтивого обращения с моими гостями, - тоном, не предвещавшим мне ничего хорошего, произнёс Джефф. – Могу даже позволить присутствовать при этом… разговоре, - я была уверена, что муж сейчас жёстко усмехнулся. – Горничные почистят и приведут рубашку к утру…

   - Право наказания, - перебил его Ричард, и слова камнем упали в наступившую тишину.

      Я не знала, что это, и поэтому страх усилился, ледяной лапой сжав горло. Мелькнула сумасшедшая мысль, что я ошиблась, что Ричард такой же, как они, и ему нужен был лишь предлог…

   - Ричард в своём праве, - обронил Марк, разрывая гнетущую тишину. – Твоя супруга в самом деле обидела его, Джефф.

      Меня обожгло ощущение чужого, злого взгляда, и я не удержалась, осторожно посмотрела в сторону мужа. Он всё так же сидел на диване, с застывшим лицом, и только глаза жили. Горячие колодцы живого огня, в которых клубилась ярость. Пальцы Джеффри стискивали волосы Катрины, не давая той пошевелиться, я мельком заметила, что у Джонаса его достоинство обмякло в пальцах гостьи. Рывком отбросив от себя Кати, Джефф встал, не сводя с меня взгляда, поправил беспорядок в одежде и вытянул руку.

   - Подтверждаю, - каким-то чужим, скрипучим голосом произнёс он.

      Я расширившимися глазами смотрела, как на его ладони разгорается оранжевое марево, окончательно подтверждая, что он… не человек. Ричард между тем тоже поднялся, застегнул штаны и, не глядя, небрежно усадил меня в кресло. Потом подошёл к Джеффри и сжал его ладонь.

   - Я забираю Мари к себе, и она останется со мной до утра, - жёстко произнёс он, даже не оглянувшись на сжавшуюся в комочек меня. – Я лично накажу её так, как считаю нужным, - добавил Ричард, и я уловила в его голосе вкрадчивые нотки.

      Стало совсем страшно. Я не понимала, что происходит, и в самом ли деле Ричард хочет помочь, или просто воспользовался ситуацией, чтобы заполучить меня в личное распоряжение и… делать со мной всю ночь, что захочет. Надежда трепыхалась в клетке, не в силах расправить крылья, и я с дрожью ждала, что дальше.