Внутри всё напряглось, и казалось, нервы тихонечко зазвенели в ожидании прикосновений, но… Их не последовало. Я чувствовала, Ричард рядом, однако он не дотрагивался на меня, хотя я и стояла под его взглядом обнажённая. Это было странно и непривычно, возрастающее с каждым мгновением волнение мешалось с жаром возбуждения, волнами гуляя по телу и заставляя тяжело дышать.

   - Ложись на кровать и подними руки, - ещё одна просьба, и пусть сказана она была прежним ласковым, с хрипловатыми нотками, голосом, предвкушение пронзило сладкой молнией.

      Я судорожно вздохнула, сжав пальцы, и послушно забралась на кровать. Что задумал Ричард?.. Что он собирался делать со мной? Я была уверена в одном: совсем не то, что Джеффри и Джонас вытворяли. Без грязи и похоти, иначе всё происходило бы совсем по-другому. Я легла на спину и подняла руки, как просил Ричард. Очень хотелось приглашающе раздвинуть ноги, показывая, что я готова, хочу, чтобы его пальцы прикоснулись ко мне там, где всё горело в огне. Но… Я лишь крепче сжала бёдра, вернулось смущение. Чутко прислушиваясь к звукам, уловила шорох, потом кровать прогнулась, и я ощутила, как на мои запястья легло что-то прохладное и гладкое.

   - Не боишься, Мари? – заботливым шёпотом спросил Ричард, привязывая мои руки к спинке кровати. – Я просто не хочу, чтобы ты мешала себе и мне, поняла?

      Любопытство, как и желание, зашкаливали за все мыслимые пределы. Я лишь кивнула, облизнув пересохшие губы, и едва слышно ответила:

   - П-поняла…

   - Вот и молодец, - Ричард коснулся моего рта лёгким, нежным поцелуем и сразу отстранился.

      Я невольно потянулась за ним, слегка выгнувшись, собравшиеся в тугие бутоны соски заныли, пульсируя в ожидании ласки. Но Ричард лишь переместился куда-то к моим ногам, и я ощутила, как его ладонь обхватила мою лодыжку. Пальцы нежно погладили ямочку, обвели косточку, и я задохнулась от нахлынувших ощущений. Других, ярких, нежных, чистых. Никогда не думала, что там может быть так чувствительно, и такая простая ласка вызовет столько эмоций. А потом щиколотку тоже обвила лента… Ричард привязал и мою ногу, отведя её в сторону. Я могла шевелить, но совсем чуть-чуть, немного согнуть в колене разве что.

   - Удобно? – произнёс Ричард лишь одно слово, его пальцы уже мягко поглаживали стопу, перебирая мои пальчики.

      Это было… упоительно и одновременно непривычно. Возбуждение не сжигало больше, оно горело внутри ровным пламенем, согревая и растекаясь по венам густым, тягучим сиропом. Я уплывала в золотистый туман, где не было страха и унижения, а ждало лишь долгожданное удовольствие. И ни с кем делиться им не придётся, мои эмоции останутся только со мной, принося восторг и сладкое удовлетворение после. Когда губы Ричарда коснулись второй лодыжки, покрыв кожу быстрыми, невесомыми поцелуями, я невольно выгнулась сильнее, натянув связанные шёлковыми лентами руки. Он открывал мне новые грани наслаждения, светлые и удивительные. И это было… чудесно. Даже несмотря на то, что вскоре и вторая моя нога оказалась привязанной, и я едва могла шевелиться, снова беспомощная и во власти мужчины.

      Но это была другая беспомощность, и я знала, что Ричард не воспользуется своим правом сильного. Не будет заставлять делать то, что мне не нравится, чувствовать то, что я не хотела.

   - Последняя просьба, - голос Ричарда, глубокий, хрипловатый, обволакивал, проникал в каждую клеточку, от него сбивалось дыхание и сердце колотилось о рёбра с сумасшедшей скоростью. – Ничего не говори, Мари. Просто расслабься и наслаждайся.

      Невозможность видеть обострила ощущения до предела, кожа стала крайне чувствительной, а нервы вибрировали от напряжённого ожидания. Охватило странное чувство, будто я в шаге от чего-то волшебного и прекрасного, что освободит душу от того тёмного, которое насильно разбудили во мне демоны. Мои ноги были привязаны и раздвинуты, но ровно настолько, чтобы это не выглядело непристойно. Тишина стала плотной, объёмной, она окутала невидимым покрывалом, и я уже почти нарушила просьбу Ричарда, собираясь спросить всё же, что он задумал, но не успела.

      Моих губ коснулось что-то нежное, мягкое, с тонким цветочным запахом. Погладило их, обрисовало контур, провело по лицу. От этих едва заметных прикосновений по коже разбежались горячие мурашки, я коротко вздохнула, приоткрыв рот. Роза – а это была она – спустилась на шею, оставляя за собой шлейф из обжигающих искорок, пощекотала ямочку между ключицами, и лепестки медленно скользнули по ложбинке, а потом – вокруг полушарий, не касаясь напряжённых вершинок. Я тихо охнула от всплеска ощущений, пряных и горячих, тягучих, как мёд. Они обволакивали, тело тонуло в них, а кости плавились. И ни слова, только моё тяжёлое дыхание, да дыхание Ричарда, доносившееся до обострённого до предела слуха. Сладкая пытка продолжилась…

      Бутон прошёлся круговыми движениями сначала по одному холмику, потом по другому, постепенно подбираясь к твёрдым горошинам сосков, но по-прежнему не касаясь их. Они болезненно пульсировали, посылая огненные вспышки, жаждали прикосновений, но… я молчала. Мне в самом деле не хотелось портить эти чудесные мгновения словами, просить о чём-то, умолять. Ричарду это не нужно было, он ведь сказал, что знает, что делать. Я купалась в нараставшем удовольствии, с радостью тонула в нём, не чувствуя себя больше грязной или развратной. Душа в самом деле потихоньку очищалась, и мне хотелось продолжения. Так, как считал нужным Ричард, потому что откуда-то я знала: вот так правильно. И ведь он ещё не прикоснулся ко мне и пальцем, не говоря о большем! Думать, что будет, когда мужчина всё-таки сделает это, было слишком притягательно, живот сжала сладкая судорога, и с губ сорвался тихий возглас. Мышцы внутри напряглись, усиливая волну удовольствия, я бессознательно попыталась свести ноги, но шёлковые путы не дали. А бутон скользил по моему телу дальше, невесомо ласкал, превращая тело в сгусток эмоций, искрящих от малейшего прикосновения.

      Вот лепестки медленно опустились на торчавшую вершинку, захватили в нежный плен, погружая глубже, и я задохнулась от лавины ощущений, горячими мурашками окативших с головы до ног. Выгнулась дугой, запрокинув голову, купаясь в них, захлёбываясь от восторга. Чистого и яркого. А бутон переместился на вторую грудь, пощекотал, сорвав с моих губ очередной тихий стон, и начал неторопливое путешествие вниз, по животу. Я задрожала от предвкушения, между ног всё заныло от ожидания, жаркое томление растеклось по лону. Но… лепестки мягко обрисовали вокруг, не касаясь сокровенного, погладили внутреннюю сторону бедра, одного, другого, и скользнули вниз. Я беспомощно захныкала, дёрнув руками и попытавшись приподняться в попытке догнать, вернуть. Услышала тихий смех Ричарда, но не обидный, не торжествующий. Мужчина ничего не говорил, в самом деле оставляя меня наедине с наслаждением, не мешая и не требуя рассказывать о своих ощущениях. И это тоже было удивительно и непривычно.

      Я и не думала, что моё тело настолько чувствительное, что будет отзываться на малейшую ласку. Лепестки невесомо скользили по ступне, оглаживая пальчики, и я невольно поджимала их, судорожно вздыхая и погружаясь всё дальше в золотистый туман. Время остановилось, осталось лишь удовольствие и эти безумно нежные ласки, смывавшие с меня всю грязь и чужие прикосновения. Вот снова бутон поднялся к животу… Я невольно затаила дыхание, дрожа от напряжённого ожидания, кусая губы и прислушиваясь к малейшим звукам. Ноги раздвинулись, насколько позволяли путы на лодыжках, я снова приподняла бёдра, безмолвно умоляя о продолжении… И Ричард сжалился. Шелковистые лепестки дотронулись до влажных складок, медленно провели по ним, и я тихо вскрикнула, ослеплённая новой вспышкой ощущений. Замерла на самой грани, тяжело дыша и дрожа всё сильнее. Уже мало было лепестков, хотелось чуть больше, чуть сильнее… Мышцы внутри сжались, живот отозвался тягучей истомой, а лепестки продолжали нежно дразнить, то быстрее, то почти останавливаясь, и мои бёдра послушно двигались за ними, подхватив плавный ритм. Удивительным образом он передался всему телу, проникая в дальние уголки, заставляя трепетать от этих деликатных прикосновений и унося всё дальше к долгожданному освобождению. До него оставалось совсем чуть-чуть, только бутона уже не хватало, но я не смела просить, не желая разрушать волшебство, что создал для меня Ричард.

      В какой-то момент ожидание стало невыносимым, мне казалось, я вот-вот разлечусь на сотни осколков, а роза… вдруг покинула моё лоно, вновь медленно поднявшись наверх, к груди. С моих губ сорвался разочарованный вздох, и я всё же не сдержалась.

   - Ри-и-ичард… Пож-жалуйста… - тихо всхлипнула, заёрзав на покрывале, тело сгорало в огне, разбуженном уже моим спасителем.

      Очищающем и ярком, светлом и упоительно сладком. Мужчина ответил не сразу, сначала подразнил ещё напряжённые, набухшие соски, отдававшиеся болезненной пульсацией на легчайшие ласки. А потом цветок пропал, и я затаила дыхание, дрожащая, напряжённая до предела, наполненная эмоциями до краёв. Почувствовала, как на подушку по обе стороны от меня опёрлись ладони, и мои губы согрело тёплое дыхание.

   - Готова?.. – хриплым, низким голосом тихо спросил Ричард, и я быстро закивала, слепо потянувшись вперёд в желании получить поцелуй.

      Настоящий, а не как раньше. Я хотела, чтобы его рот взял в плен мой, нежно и настойчиво, выпил воспоминания о других губах, других поцелуях… Но Ричард задумал другое. Ещё несколько мучительных мгновений ожидания, показавшихся самыми долгими в моей жизни, и вдруг горячие ладони поднырнули под мою попку, мягко приподняли, а потом… Ричард угадал мою безмолвную просьбу, только его жаркий рот подарил совсем другой поцелуй. Он прижался к моей горевшей плоти, мягко и безумно нежно, как я и хотела, язык осторожно погрузился в шелковистые складки, безошибочно найдя спрятанную между ними жемчужину удовольствия. Провёл по ней, осторожно нажал… И я выгнулась навстречу, длинно застонав, захлебнувшись от горячего восторга, плеснувшего в голову. Он растёкся по телу пряной волной, принося долгожданное облегчение, а Ричард не отпускал, вновь и вновь прикасаясь к средоточию удовольствия, продолжая ласкать, и мгновения растянулись в вечность. Я потерялась в тягучей неге, растворилась, жадно впитывая в себя эмоции и ощущения, наслаждаясь ими сполна, и сама распускалась, как бутон, заново рождаясь. Но… где-то на самой границе сознания оставалось лёгкое чувство незавершённости, и я знала, что мне надо.

      Когда Ричард наконец отстранился, аккуратно сняв повязку с моего лица, я тяжело дышала, то и дело облизывая сухие губы, перед глазами плавали серебристые звёздочки. Наши взгляды встретились на мгновение, и я заметила и расширенные зрачки Ричарда, услышала его такое же рваное дыхание, как у меня. На рельефной груди поблёскивала испарина, и мне до боли в пальцах захотелось прикоснуться, провести по гладкой коже. Доставить ему такое же удовольствие, как он мне. Почувствовать наконец Ричарда внутри… И тогда наслаждение будет полным. Стыд и замешательство исчезли без следа, их смыли чудесные переживания, которые подарил мне этот мужчина. И в его глазах не было той жажды обладания, которую я видела у Джеффри и Джонаса. Тёмной и пугающей, порочной. Ричард хотел меня, я это чувствовала каждой клеточкой, и одновременно понимала, что он слишком хорошо воспитан, чтобы воспользоваться ситуацией и моей беспомощностью. Только я не собиралась давать ему шанс проявить благородство. Не сейчас, нет, не время.

   - Р-ричард… - выдохнула, не сводя с него глаз, и сглотнула, почувствовав, как щёки всё же потеплели. – Хочу с тобой… - выговорила непослушными губами, умоляюще глядя на него. – Пож-жалуйста…