Проведя ночь во дворце (Ширел запер их в большой и небедно обставленной комнате, совершенно лишённой окон), Лейрус и его спутники так и не узнали, что же содержалось в найденном ими манускрипте — маг не терпящим возражений и пререканий голосом заявил, что он сам ещё толком ничего не знает и нужно подождать до наступления следующего дня. Ночь прошла спокойно; только Зеникс всё время беспокойно ворочался, с подозрением поглядывая на пристроившегося в углу Тофа и подгребая поближе свои скромные пожитки. На насмешливое заверение последнего, что он убийца, а не вор, великан хмуро проворчал:

— Все вы, бандиты, одинаковы, против того, что плохо лежит, не пройдёте…

О наступлении нового дня Лейрус и остальные узнали от Ширела, широким шагами зашедшего в комнату и гулким постукиванием посоха об пол разбудившего спящих. Первым делом волшебник, поправив накинутый на плечи дорожный плащ, вопросительно посмотрел на Тофа:

— Ты что здесь делаешь?

Ночью маг был слишком ошарашен обретением казавшегося почти недоступным манускрипта Драконьих Магов, чтобы не стал расспрашивать о причинах появления пленённого убийцы. Сейчас же он решил восполнить этот пробел.

— Ну?

— Ты не тому задаёшь этот вопрос. Задай его ему, — Тоф пожал плечами и кивнул на Лейруса. Ширел прищурился:

— Я так и знал, что здесь какая-то твоя задумка, Нерождённый. Так зачем тебе понадобился этот молодчик?

— Чтобы найти Гиротса.

— Угу, — понять, доволен, или недоволен, или равнодушен к этому сообщению Ширел, было невозможно. — И как? Нашли?

— Да, Тоф хорошо справился с этим делом.

— Понятно… Хорошо поговорили с Гиротсом?

— Ничего, пообщались. Только недолго.

— Он мёртв?

— Да.

— Этого следовало ожидать… А откуда вы знали, что через подземелье можно пробраться во дворец?

— Это выяснилось уже в подземелье.

— Долго искали свиток?

— Мы его не искали, — ввернул реплику Зихий. — Залезли в библиотеку, Лейрус прошёл к нужному ящику и достал из него манускрипт.

— Что? — явно заинтересовался Ширел. — Ты знал, где он находится?

Лейрус отчего-то помрачнел и потёр лоб, будто находясь в глубоком и нерадостном раздумье.

— Когда мы вылезли из колодца, всё вокруг перед моими глазами будто покрылось красноватым редким туманом. Будто мне на голову набросили красную пелену. И в этом тумане появилась сверкающая белая линия: она вилась между столами и ящиками, будто длинная змея, переливаясь и испуская короткие лучи. Линия быстро достигла ящика, опоясала его несколько раз, ящик стал для меня словно прозрачный, я видел, как внутри него стали медленно шевелиться старинные свитки, переползать с места на место, друг на друга; и вот я заметил, как один из манускриптов засветился зеленоватым светом, а буквы на нём проступили огненно-красные. И я понял, будто мне кто-то сказал, что это и есть та самая рукопись, которая нам нужна…

Ширел внимательнейшее слушал рассказ Лейруса, медленно кивая, будто соглашаясь. Когда Нерождённый закончил говорить, волшебник произнёс:

— Так и должно быть — в манускрипте я прочитал, что… — Ширел уже был готов вымолвить «Повелители Стихий», но осёкся, коротко взглянув на сосредоточенно слушавшего Тофа, и более осмотрительно продолжил, — те, о ком мы говорили, узнают о том, что они нашли то, что мы знаем, именно таким образом — появляется сверкающий свет и указывает дорогу…

— А что ты ещё узнал из рукописи? — заинтересованно спросил Зеникс, но тут же с угрюмой недоброжелательностью покосился на убийцу, приведённый в чувство тонким намёком Зихия в виде толчка локтем в бок.

— Позже об этом, — также посмотрел на Тофа Ширел. — Сейчас заберем в гостинице вещи и отправимся в путь.

— Ширел!

Зихий подошёл к волшебнику, немного помялся, и, понизив голос почти до шёпота, проговорил: — Ты знаешь дочь Побидоса?

— Флорину? Конечно!

— Ей нужно кое-что вернуть до нашего отъезда…

— Что вернуть?

Зихий достал недавно отданный ему Лейрусом ключ от королевской библиотеки и протянул магу. Тот мгновенно понял, какие двери открывает этот ключ, и с усмешкой посмотрел на сына Урсуса.

— Вы с Флориной, видно, подружились?

— Ну да… Нужно обязательно возвратить этот ключ Флорине, чтобы её отец не заметил пропажи и у неё не было неприятностей.

— Хорошо, — сказал Ширел, пряча ключ под плащом. — Я это устрою. А сейчас быстрее к Цинитрию.

Покинув безлюдный дворец (во дворцах обычно долго спят), Ширел и его сопровождающие скорым шагом пересекли Холм и спустились по дороге в город, окликаемые только тихими приветствиями стоявших на постах гвардейцев. Решено было взять Тофа с собой до тех пор, пока вся компания не покинет Минору — бывший наёмник Гиротса предпочитал поскорее оказаться вне стен столицы, в которой вот-вот должна была начаться, если уже не началась, бандитская война. Едва поспевая за размашистыми шагами Ширела, путники стремглав домчались до «Бешеного кабана», в котором их с радушной улыбкой встретил Цинитрий.

— Жаль, что вы уже покидаете моё скромное заведение, — произнёс он, уже извещённый Ширелом о том, что он и его друзья покидают Минору. — Для вашего путешествия всё уже подготовлено — собраны сумки с провизией, вашим лошадям дан отборный корм. Вещи в вашей комнате мы, само собой, не трогали.

— Всё верно, Цинитрий, — похвалил того Ширел и протянул ему небольших размеров мешочек с деньгами. — Ты заслужил хорошее вознаграждение.

— Разве только в деньгах дело? Ты же знаешь, Ширел, здесь всё всегда к твоим услугам, — принимая деньги, расчувствовался похвалой хозяин гостиницы.

Сборы не заняли много времени и часа не прошло, как небольшой отряд из пяти всадников (Тоф купил у Цинитрия лошадь из денег, заплаченных ему Лейрусом согласно обещанию) пересекал город, направляясь к Старым воротам, находившемся строго напротив Орлисовых, через которые путники несколько дней назад въехали в столицу. Народу на всех без исключения улицах Миноры было хоть пруд пруди — до Весенней Ярмарки оставалось совсем ничего; если бы не Ширел, перед которым людские потоки расступались будто по приказанию, к Старым воротам было реально добраться только ближе к вечеру. Уже недалеко от ворот путь отряда лежал вблизи вытянутого «отростка» Воровских Кварталов, длинной мрачноватой улицы, сегодня выглядевшей как-то уж очень подозрительно тихой. Тоф натянул длинный дорожный плащ по самые уши и старался не поворачиваться в сторону Воровских Кварталов, откуда, несмотря на видимое безлюдье, то и дело доносились подозрительные звуки, похожие на шум схватки. Зихий, ехавший впереди Лейруса, повернулся к Нерождённому и тихо произнёс, кивая в сторону мрачной улицы:

— Видно, уже началось.

Лейрус кивнул: похоже, приспешники Гиротса уже нашли своего мёртвого властителя и сейчас начинаются взаимные обвинения, незамедлительно переходящие в расправы.

Старые ворота были самыми мелкими из всех четырёх главных ворот Миноры, но, как было видно из названия, самыми первыми и потому особенно чтимыми в столице. Они были богато украшены большими узорами из серебра, нанесёнными на покрывавшие деревянный остов с двух сторон металлические листы; каменная кладка над воротами было сложена из отборных барутовых блоков, тщательно отполированных и покрытых золотистой надписью, одинаковой с внутренней и внешней стороны городской стены — «Меня можно победить, но нельзя покорить» (девиз королей Лайтии); на постах возле Старых ворот всегда стояли лучшие городские стражники, высокие, сильные, с начищенными кольчугами и оружием.

Как только путники выехали из Старых ворот, Тоф опустил с лица плащ и ровным бесстрастным голосом сказал повернувшемуся к нему Лейрусу:

— Здесь наши пути расходятся, я выполнил свою часть договора, ты выполнил свою.

— Согласен.

Тоф круто повернул коня и, не сказав более ни слова, поскакал направо, в сторону уходящей на болота дороги. Бросив вслед удаляющемуся убийце короткий взгляд, Зихий обратился к Ширелу:

— А мы куда направляемся?

— В мой дом, — ответил волшебник.

Дорога, идущая прямо от Старых ворот до самой Ивисы, заворачивающей в трёх тысячах шагов от стен Миноры направо, к месту своего рождения, холодным вершинам Горной Страны, заканчивалась у забитой повозками, всадниками и пешими переправы через реку. Ширел единственный знал, куда ехать, поэтому, когда он свернул с галдящей многоголосой площадки у причала и направился по затвердевшей от бессчетного числа ног и копыт тропинке вдоль реки, Лейрусу, Зихию и Зениксу оставалось только следовать за ним.

«Неужели Лейрусу не интересно, что вычитал Ширел в этом таинственном манускрипте?» — размышлял про себя, поглядывая на молчаливо рассматривающего речную гладь Нерождённого, Зихий. «Мне и то страшно не терпится расспросить волшебника, а будь я на месте Лейруса, давно бы допытался, что к чему». Но ни Лейрус, ни Зеникс, с трогательной нежностью поглаживающий по гриве своего чёрного как ночь Баса, не делали даже попыток заговорить с насвистывающим себе что-то под нос Ширела.

Солнце медленно опускалось к земле. Степь закончилась, всё чаще стали попадаться рощи и прибрежные заросли ольхи, ивы и поднимающегося прямо со дна реки шиштаря, кустарника, круглый год увешанного вытянутыми синими плодами, похожими на худые дыни. Шиштарные плоды с их сочной сердцевиной — излюбленное лакомство лошадей, так что то и дело всадники должны были с помощью поводьев отвлекать своих коней от угощения. На другом берегу начались холмы, сперва покрытые высокой травой, затем зарослями крепкого колючего шиповника, а потом всё более густыми лиственными лесами. Богатое солнечным светом насыщенного синего цвета небо отражалось в мелких волнах солидно покачивающейся реки, то здесь, то там нарушаемых всплесками снующей под водой рыбы. Приятный ветер с реки сбивал зной; из-под лошадиных копыт пружинисто выпрыгивали молодые ещё мелкие кузнечики, струйками в траве расползались ящерицы и неопасные до осени (когда в их зубах накапливался яд) змеи.

Молчание, изредка нарушаемое непродолжительными репликами и односложными вопросами и ответами, затягивалось. Когда, судя по солнцу, до заката оставалось не более четырёх часов, снедаемый любопытством Зихий не выдержал и подъехал к волшебнику.

— Послушай, Ширел, — преодолевая робость, выговорил Древославный. — Ты можешь нам сказать, что ты всё-таки прочёл в рукописи Драконьих Магов?

Ширел пошевелил усами, усмехнулся и оглянулся на Лейруса и Зеникса.

— А я всё думал, кто же из вас не выдержит первым и начнёт расспрашивать меня об этом. Колебался между тобой и Лейрусом — это сейчас он такой невозмутимый, а прежде был ещё любопытнее тебя, Зихий.

— Ты бы тоже был любопытным на моём месте, — неожиданно агрессивно произнёс Нерождённый, подъезжая ближе.

— Согласен, согласен, — примирительно поднял одну руку маг.

— Так что же ты вычитал в этом свитке? — поддался эпидемии любопытства Зеникс.

— Хорошо, расскажу то, что знаю сам на данную минуту. Остальное я смогу, надеюсь, выяснить, когда попаду домой и пороюсь в своей библиотеке.

Ширел на некоторое время замолчал, собираясь с мыслями и решая, как лучше рассказать о прочитанном.

— Итак, манускрипт был написан одним из Драконьих Магов. Он был поводырём одного из Повелителей Стихий, Повелителя Земли…

— Кем он был? Поводырём? — перебил Зихий и тут же легонько вскрикнул от весомого подзатыльника, который ему с помощью своего посоха отвесил Ширел.

— Не перебивай… У каждого из Повелителей есть маг или колдун, который помогает ему найти Путь и пройти по нему. Всегда поводырём должен быть человек, способный к волшебству или чародейству. Надеюсь, Зихий, ты в своём Дроке не только на охоту ездил и с девицами развлекался, и знаешь, чем отличаются маги от колдунов, волшебники от чародеев?

— Знаю. Маги и волшебники не творят заклинаний, воздействующих на волю человека. Кстати о девицах — ты вернул ключ Флорине?

— Вернул. Ты прав, Древославный. Колдуны стремятся с помощью чар подчинить человека своей воле, заставить его делать то, что им, чародеям нужно. Они стряпают всяческие приворотные и отворотные зелья, воды «забвения», «страха», гипнотизируют людей. А мы, маги, ограничиваемся тем, что пытаемся понять, как устроен этот мир и каждая вещь в этом мире, и пытаемся найти каждой вещи своё применение.

Плоский камень, лежавший на пути всадников, зашевелился, дёрнулся, рывком поднялся в воздух, покружил вокруг Зихия, по улыбке Лейруса догадавшегося, что это дело рук Ширела, и упал сыну Урсуса за шиворот. Зихий с недовольным видом запустил руку под одежду, пытаясь вытащить камень, но достал оттуда только пучок крепко пахнущих полевых цветов.

— Вот примерно так, — указал Ширел на букет, который уже деловито жевал Сагат, скакун Лейруса, мягко, но настойчиво вырвавший пучок из рук Зихия. — Так вот, поводырём каждого из Повелителей Стихий должен быть либо волшебник, либо колдун. Так уж заведено, и без этого никак.

— А не может какой-нибудь Повелитель обойтись без поводыря? — продолжал задавать вопросы Зихий.

— Нет. И не вздумай спросить «Почему?». Потому что так есть, было и так должно быть. Без этого никак… Если верить рукописи, те из Повелителей, у кого поводырями были волшебники, шли по светлому Пути, а у кого колдуны — по тёмному. Не знаю, или поводыри определяли, по какому из путей идти им и идущих с ними Повелителям, то ли Пути Повелителей заранее определяли, какой поводырь им достанется, чтобы помог достичь предначертанного.

— Значит, Лейрус идёт по светлому пути, — пробасил Зеникс, и все взгляды, включая даже лошадей направились на Нерождённого, хмуро слушающего рассказ волшебника, который кивнул:

— Получается так. Но одного поводыря, чтобы пройти Путь до конца, мало. Нужен предсказатель, причём предсказатель очень сильный, чтобы указать Повелителю цель его Пути, конечную точку, без достижения которой он обречён всю жизнь провести в поисках.

— А что будет, если он не найдёт эту цель? — поинтересовался Зихий.

— Не знаю. В свитке об этом прямо ничего не сказано, но…

— Что «но»?

— Но написано, что такого Повелителя одной из стихий ждёт страшная кара, представить которой человеку не дано.

Сильный порыв ветра показался всем ледяным, пробирающим не до что до костей, но замораживающим и кровь в жилах, и сами мысли в головах. Неизвестно откуда на чистом безоблачном небе взялась небольшая, но зловещего вида тёмно-серо-фиолетовая туча, заслонившая солнце: всадники оказались посередине овальной тени, упавшей на землю посреди залитой солнцем лесистой равнины. Лошади забеспокоились, нервно перебирая копытами и издавая тревожные всхрапы. Зеникс и Зихий взволнованно закрутили головами, не понимая, откуда появилась эта туча, Ширел громко забормотал по эльфийски какое-то заклинание, а Лейрус неотрывно, словно заворожённый, всматривался широко распахнутыми глазами в тучу, внутри которой начали вспыхивать искры молний. Бормотание Ширела становилось всё более громким и быстрым, лошади становились всё беспокойнее и начали ржать, даже вода в реке потемнела возле берега. Взгляд Лейруса становился более осмысленным, он беззвучно что-то прошептал, и всё прекратилось: туча посветлела, из фиолетовой превратившись сначала в синюю, а потом и вовсе в облако, и солнце снова взглянуло на путников. Лошади успокоились, Ширел дочитал свои заклинания, а Зеникс и Зихий в один голос глухо воскликнули:

— Что это было?

И также в один голос Лейрус и Ширел ответили:

— Не знаю.

— Не понял… — недоумённо начал Зихий, но его тут же перебил Ширел.

— Продолжим разговор позже — нам нужно переправляться через реку.

— Переправляться? Где??? — Зихий повёл рукой сначала по течению Ивисы, потом против течения. — Здесь же на десятки тысяч шагов нет подходящего места для переправы!

— Сейчас нет, — неожиданно легко согласился Ширел, подъезжая к берегу и сходя с лошади. — Скоро, надеюсь, будет.

— Тебе видней, ты же волшебник, — кивнул Зихий.

Все спешились возле одиноко растущей у самого берега огромной ивы, между склонёнными к воде длинными ветвями которой буквально кишели разноцветные стрекозы. Маг скинул дорожный плащ, развёл в сторону руки и не слишком громко стал плести хитроумную сеть из непонятных, но приятных для уха слов. Ширел закончил читать своё заклинание довольно быстро, опустил руки и стал выжидательно смотреть на поверхность реки. Его спутники также внимательно принялись разглядывать водную гладь. Спустя минуту-другую на середине реки стали появляться поднимающиеся из глубины пузыри воздуха, сначала крупные и редкие, затем более мелкие и многочисленные. Затем пузыриный рой стал всё быстрее двигаться в сторону ивы, под которой стояли путники. Пузырей становилось всё больше, и двигались они всё быстрее. Зихий на всякий случай достал из-за спины лук: кто его знает, что оттуда выскочит?

За десяток шагов от берега пузыри исчезли и из воды показалась фигура, походящая на человеческую, которую поднимали в воздух толстые, словно два связанных между собою корабельных каната, тёмно-бурые водоросли, стебли которых быстро начали переплетаться между собою и спустя едва ли полминуты странная фигура восседала на подобии стула, сплетённого из водорослей.

— Приветствую тебя, Рэдиш!

— Приветствую, Ширел!

Тот, кого Ширел поприветствовал и назвал Рэдишем, был весьма похож на человек, как и показалось сначала Зихию. Это был юноша, на вид вряд ли проживший более двадцати лет и зим, высокий, судя по длинным ногам (большего сказать было нельзя, так как он сидел), в странном гладком зеленоватом одеянии, похожем на лягушечью кожу. Впрочем, назвать Рэдиша человеком можно было, только не слишком внимательно его рассмотрев, скажем, в тумане или в обманчивом лунном свете. Его волосы, непонятного буровато-серого оттенка, походили на те водоросли, на которых он сидел; длинные усы, странные для юноши, уныло свисали до самой груди, на неестественно гладком лбу не было ни морщинки. Но главное, что бросалось в глаза, это кожа Рэдиша — она была неестественно бледная, с еле заметным синеватым оттенком, будто у мертвеца, у которого по жилам больше не бежит кровь. Оживляли бледное бесчувственное лицо только карие шустрые глаза, цепко осматривающие каждого из спутников Ширела. Голос, каким это странное создание приветствовало волшебника, был похож на громкий шёпот или, вернее, на шипение змеи. Когда Рэдиш немного повернул голову, Лейрус и другие заметили на боковой поверхности шеи, под ухом, несколько жаберных щелей.

— Проложи мне дорогу к дому, Рэдиш.

— Ты не стал пользоваться обычной переправой. Что-то случилось?

— У меня появилась пара врагов, которые могут осложнить мне жизнь и я не хочу приводить их к своему жилью.

Рэдиш молча кивнул: раз, другой, третий. Затем медленно указал рукой, пальцы на которой оказались соединёнными тонкими, просвечивающимися на солнце перепонками, на Лейруса, Зеникса и Зихия:

— Кто они?

— Тот, что стоит ближе ко мне — Повелитель Огня.

Глаза Рэдиш прищурились, он резко подался вперёд, будто желая разглядеть Лейруса во всех подробностях и навсегда их запомнить. Нерождённый, в свою очередь, спокойно разглядывал подводного обитателя. Наконец Рэдиш рассмеялся — если змеи смеются, то делают они это наверняка с подобным звуком — и произнёс:

— Вы, наверное, уже знаете о Повелителе Воды?

— Да, знаем, — ответил Ширел. — Он давал тебе знать о себе?

— Не он, его поводырь, Зарак.

— Зарак? — Ширел нахмурился и провёл по лбу рукой. — Не слышал о таком колдуне.

— О-о, о нём ещё никто толком не слышал. Но, поверь мне, он опасен.

— И для чего Зарак приходил к тебе?

— Хотел узнать, правда ли это, что я тебе помогаю.

— И что ты ему ответил?

— Ничего.

— Когда это было?

— Недавно; по вашему вычислению… э-э-э… дней десять-двенадцать тому назад.

— Ясно… — Ширел нахмурился ещё больше; было видно, что ему ужасно хочется выругаться и сломать что-нибудь подвернувшееся под руку, но он сдержался и повторил свою просьбу Рэдишу.

— Проложи мне дорогу через реку.

Рэдиш опустил раскрытую ладонь к воде и из реки в неё тут же запрыгнула мелкая золотисто-чёрная рыба с плавником, похожим на петушиный хохолок. Рэдиш поднёс рыбу ко рту, дунул на неё и выпустил обратно в реку. Прошла минута, другая… Поверхность воды мелко задрожала, и вот на реке один за одним стали показываться крупные камни, блестящие и скользкие. Скоро от одного берега до другого был проложен самый настоящий каменный мост шириною в два десятка шагов. Ширел первым взял за поводья своего коня и ступил на образовавшуюся переправу, за ним последовали остальные, причём Зеникс ступал по камням будто по раскалённым углям, осторожно, едва касаясь поверхности. Все лошади относительно спокойно пересекли реку, только конь Зихия несколько раз взбрыкнул и попытался вырваться, встав на дыбы. Но Древославному на помощь пришёл шедший рядом Лейрус и путники благополучно достигли другого берега, на котором сразу же начинались высокие покрытые лесом холмы.

Как только нога Зеникс, двигавшийся последним, и копыто его Баса коснулись земли, Рэдиш хлопнул в ладоши и морда рыбы с петушиным хохолком, до этого высунувшаяся из воды и ждавшая приказания от своего повелителя, тут же исчезла в пучине. Камни погрузились в воду так же бесшумно, как и появились из неё, и река снова выглядела так, как должна была.

— Благодарю тебя, Рэдиш, — с признательностью сказал Ширел.

— Ты помогаешь мне, я помогаю тебе. Будь осторожен с Зараком и Повелителем Воды, — напомнил Рэдиш и стремительно, с фонтаном брызг, прыгнул в реку. Вслед за ним исчезли и водоросли.

— Ну, и кто это такой? — задал резонный вопрос Зихий, когда путники удалились от реки и начали въезжать на один из лесистых холмов.

— Рэдиш — сын морской русалки и одного хорошего, но глупого юноши. Это долгая и невесёлая история и для неё сейчас не время. Скажу лишь, что когда-то давно я спас Рэдишу жизнь и с тех пор мы помогаем друг другу.

— Когда-то давно? Да он младше меня!

— Не суди по виду, на самом деле ему столько же лет, сколько твоему отцу.

— Ты не знаешь, кто такой Зарак? — впервые после переправы заговорил Лейрус.

— Нет, — покачал головой Ширел. — Именно это меня и пугает. Насколько я понял из рукописи и того, что знал раньше, в поводыри Повелителям попадают только люди, обладающие очень сильными способностями к магии и колдовству. Обычно такие люди на виду, по крайней мере, для других волшебников и чародеев. Но я, признаюсь, до сегодняшнего дня ни разу не слышал об этом Зараке. Нам нужно быть особенно осторожными.

— Ты поэтому решил попасть к своему дому именно так, через реку? — уточнил Зихий.

— Да, я редко пользуюсь переправой Рэдиша. Обычно я попадаю домой с другой стороны, через леса.

— Ты не договорил о том, что прочитал в манускрипте Драконьих Магов, — напомнил Древославный.

— А мне больше и нечего договаривать. Нам нужен очень сильный предсказатель. Какой именно, я выясню, когда доберусь до своей библиотеки — последняя часть рукописи написана на древнем диалекте, который я не смог разобрать сразу. Надеюсь, в моих книгах мы найдём то, что поможет нам дочитать свиток и узнать, куда нам отправляться за предсказанием для Лейруса.

_____

Взобравшись на холм, путники увидели небольшую поляну, невидимую для глаз того, кто находился не на этой вершине. Посреди поляны располагалась старое высохшее дерево, ствол которого был поистине исполинским. Чтобы обхватить его, понадобилось бы не менее трёх десятков взрослых мужчин. Крона дерева вместе с верхней частью ствола отсутствовали, будто сломанные чьей-то невиданной огромной рукой; причём заканчивался огромный ствол именно на уровне верхушек окружающих деревьев, так что со стороны холм не выделялся ничем особенным. Самое удивительное, что дерево было живым — сбоку, у самой земли виднелось множество молодых ветвей с нежно-зелёными листьями.

— Ух ты, какое дерево! — не сдержал восхищения Зихий. — Я о таких никогда даже не слышал.

— Этому дереву шесть тысяч лет, — скромно сообщил Ширел.

— Ско… Шесть… тысяч… лет!? — растягивая слова, переспросил обомлевший Зихий.

— Такие давно уже не растут. Это дерево ещё помнит, как над ним пролетали драконы.

— Здорово, — продолжал ахать Древославный. Лейрус и Зеникс, видимо, не впервые попадали на эту поляну, ибо они не выказывали должного изумления при виде этого дива. — Но где же ты живёшь? — опомнился Зихий.

Ширел, а за ним и остальные, подошёл к дереву, достал из складок одежды медный медальон с запутанным узором, приложил его к коре и зычным голосом выкрикнул несколько непонятных слов. Внутри гигантского дерева послышался протяжный мощный скрип и скрежет и в стволе показался проём, как будто выехавший изнутри дерева. Это оказалась самая настоящая дверь с посеребрённой ручкой. Волшебник нажал на ручку и дверь плавно отворилась.

— Заходите!

Зихий не стал дожидаться повторного приглашения и, едва успев кое-как привязать лошадь к тыну, таинственным образом появившемуся рядом с входом, просто ворвался внутрь и принялся с неуёмным любопытством осматриваться, крутя головой из стороны в сторону.

Жилище Ширела состояло из трёх этажей. Второй, который соответствовал уровню земли, представлял собой жилое помещение с двумя деревянными кроватями, несколькими стульями, роскошным креслом, набитым лебяжьим пухом и покрытым зелёным бархатным сукном (как сказал позже, потупив глаза, Ширел, это был подарок короля Эбенора), и двумя столами, круглым кухонным и треугольным с нанесёнными ничего и никому из присутствующих, кроме хозяина, не говорящими символами. Пол был целиком устелен мягкими шкурами с короткой шерстью, благодаря чему ходить по ним было очень удобно, ноги не тонули и не увязали в шерстинах. Окон, разумеется, не было, но внутри было светло, как снаружи — под потолком и на стенах висели непонятно к чему прикреплённые стеклянные шары, разливающие ровный мягкий не режущий глаза свет. На противоположных конца комнаты находились две уходящие вертикально вверх лестницы, одна поднималась, другая спускалась. Сын Урсуса сначала нетерпеливо взбежал наверх — там он попал в куда менее освещённую комнату, на которую приходилось всего два подвешенных сверху шара. Здесь находилась магическая мастерская Ширела — комнату опоясывал один длинный стол, который был уставлен всевозможными колбами, склянками, банками, коробками, шкатулками, завален пучками из множества растений, попадались корзины с разного цвета ягодами. Из некоторых колб, соединённых друг с другом стеклянными трубками, медленно растекался по комнате, быстро рассеиваясь, клубистый серый или фиолетовый дым, кое-где в больших банках кипела какая-то нерадостного вида жидкость. На стенах висели различные медальоны, наподобие того, которым Ширел только что открыл проход в дерево. По заверению волшебника, наверху у него есть ещё одна совсем маленькая комнатка, из которой он иногда с помощью какого-то хитроумного приспособления наблюдает за небом. «Чего за небом наблюдать?» — удивился про себя Зихий и устремился уже вниз, к той лестнице, что вела на первый этаж, в библиотеку мага.

Здесь было светлее, нежели в мастерской, но темнее, чем в жилой комнате. Неведомо откуда и как, но по библиотеке отчётливо прогуливался лёгкий ветерок; на выложенном гладкими отполированными плитами из белого камня полу лежала одна большая чёрная шкура с желтоватыми полосами — шкура саблезубого, живущего на Океанских островах. Шкура находилась только возле кресла, точной копии шикарного кресла на втором этаже, только с чёрным сукном (а это, скажет Ширел, снова скромно опустив взгляд, подарок от одного знатного вождя из Агарии). Стола не было, как не было и ящиков для свитков, или полок для них. Подняв глаза наверх, Зихий увидел встроенные в стены ящички такого размера, чтобы в него мог поместиться только один манускрипт или кодекс. Когда Ширелу нужна была какая-нибудь книга, он щёлкал пальцами и необходимая ему рукопись сама прилетала ему в руки. Получался настоящий книжный улей.

— Да-а-а, здорово у тебя здесь! — высказал своё восхищение Зихий, ни на секунду не переставая вертеть головой. Ширел отмахнулся от него, что, впрочем, не слишком скрыло то, что он остался доволен похвалой своему жилищу.

— Самое время для ужина…

— Вот это верно, — машинально перебил мага Зеникс.

— Пойдёмте на второй этаж, я вас накормлю.

Ширел и его гости поднялись на второй уровень. Когда проголодавшиеся юноши расселись за обеденным столом, волшебник пошевелил пальцем, будто подзывая кого-то, и из-под стола выкатился прежде невидимый низкий маленький столик покрытый белой скатертью с проступавшими кое-где пятнами. Хозяин дома тряхнул рукой и скатерть отлетела прочь со звуком, напоминающим хлопанье птичьих крыльев, открыв небольшое нагромождение съестного, в основном лесного происхождения. Поймав взгляд Лейруса, брошенный на приземлившуюся на треугольный стол скатерть, Ширел сказал:

— Да, знаю, скатерть нужно постирать — всё время забываю или некогда… Вы ужинайте, а я посижу в библиотеке, попробую прочитать манускрипт Драконьих Магов до конца.

Волшебник торопливо скрылся в библиотеке, а юноши тем временем принялись утолять свой голод. Снаружи слышались негромкие раскаты далёкой грозы. Довольно скоро превратив гору съестного в холм объедков и костей, друзья расположились кому как было удобнее: Лейрус сел в зелёное кресло, Зеникс развалился на одной из кроватей, вмещавшей едва ли две трети его огромного тела и подозрительно потрескивающей под таким грузом, Зихий опёрся локтём на стол и сказал:

— Интересно, что же всё-таки записано в этой рукописи Драконьих Магов?

Зеникс пожал плечами, будто вопрос был адресован именно ему. Лейрус взглянул на Древославного и промолчал.

— Что же там написано… — задумчиво повторил сын Урсуса, глядя в одну точку.

— Тебе какая разница? — буркнул пытающийся поудобнее расположиться на неприспособленной к его размерам кровати Зеникс.

— Что?

— Я говорю, тебе какая разница? Это касается Лейруса, а тебе-то что волноваться? — Зеникс уже начинал раздражаться из-за неудобной постели.

— Э, не скажи, мой огромный друг. Разве наши судьбы не связаны с судьбой Лейруса? — резонно спросил Зихий. — Или тебе всё равно, что с тобой будет?

— Нет, ну её к вампирам, эту кровать, буду спать на полу! — взревел гигант, рывком поднявшийся на ноги, за что кровать громким протяжным треском, в котором читалось явное облегчение, тут же поблагодарила его. Зеникс подошёл к Зихию и, в упор посмотрев на него, произнёс странным голосом:

— У меня есть цель и я к ней двигаюсь. Достигну ли я её, и что со мной может произойти, мне всё равно, но я должен хотя бы попытаться сделать то, что должен сделать.

Что-то было такое в голосе, взгляде, во всей фигуре светловолосого воина, что не позволило Древославному даже попытаться задать вопрос о загадочной цели Зеникса.

— А почему ты отправился с нами? — вопрос Лейруса заставил Зихия повернуть к нему голову.

— Это моя судьба.

— Откуда ты это знаешь?

— Отец сказал мне, что, если я не отправлюсь с тобой, весь наш род Древославных погибнет.

— Так ты присоединился ко мне из страха? Чтобы спасти свой род?

— Нет, — неожиданно для себя Зихий смутился, вспомнив о таинственном внутреннем голосе, предостерегавшем его от встречи с Нерождённым. — Я и сам знал, что должен отправиться с тобой.

— Должен? Кому?

— Не знаю. Не только должен. Я и захотел присоединиться к вам. Почему — не знаю. Я же говорю, это судьба.

— Ты счастливый человек, Зихий. И ты, Зеникс, — в зелёных глазах Лейруса на мгновение что-то покачнулось, будто водной глади коснулся сильный порыв ветра.

— Почему?

— У вас есть то, ради чего вы продолжаете путь. У вас есть смысл двигаться дальше, и вы его отлично знаете. Человеку, который знает, к чему он идёт, дорога даётся легче.

— Но ведь и ты знаешь, куда ведёт твой путь…

— Мой Путь?

— Да. Пусть мы ещё не узнали, что там записано в этом манускрипте, но ведь Ширел обязательно расшифрует его. И пускай неизвестно точно, куда тебе нужно идти и что делать, но ведь конец известен — тебе придётся сразиться с Повелителем Воды. Разве нет?

Нерождённый неуверенно кивнул. Разразились раскаты грома, уже куда более громкие, видно, гроза приблизилась; её звуки слились с донесшимся снизу, из библиотеки, рассерженным вскриком Ширела. Зеникс и Зихий встревожено вскочили на ноги, Лейрус остался сидеть в удобном кресле. На лестнице раздались громкие шаги, показался Ширел с растрёпанными волосами и всклокоченной бородой, засученными по локоть рукавами и недовольным уставшим лицом.

— Что случилось? — спросил Зеникс.

Маг ничего не ответил, подойдя к треугольному столу и с досадой швырнув на него манускрипт. Затем Ширел жестом выгнал Лейруса из кресла и грузно, будто совсем лишившись сил, опустился в него, запрокинул голову и закрыл глаза. Друзья растерянно переглядывались, не зная, что делать. Наконец Лейрус поинтересовался:

— Ширел, так что же всё-таки произошло? Отчего ты кричал?

При звуке голоса Нерождённого волшебник вздрогнул, будто его внезапно разбудили, не дав досмотреть приятный красивый сон, открыл глаза и мрачно обвёл взглядом ожидавших от него ответа юношей. Проведя рукой по взъерошенным волосам, он недовольно проговорил:

— Что произошло? А то, что нам придётся встретиться с существом, которое было последним, с которым я хотел бы встречаться. Даже с каким-нибудь вампиром или дрононом я бы пообщался с большей радостью, чем с проклятым Айнгорном.

Посмотрев на разинутый рот Зеникса и нахмурившееся лицо Лейруса, Зихий понял, что не он один понятия не имеет, кто такой этот Айнгорн. К таким же выводам пришёл и Ширел, принявшийся объясняться со своими подопечными:

— Айнгорн — самый могущественный из эльфийских предсказателей.

— Почему же мы ни разу не слышали о нём? — удивился Зихий.

— Потому что к нему не ходят, как к базарным бабам, разузнать, будет ли в следующем году хороший урожай винограда или получится ли достроить новый дом до наступления холодов. К Айнгорну обращаются тогда, когда остальные прорицатели бессильны. Он — драконий выкормыш.

— Чего? — не поняли внимательно слушавшие Ширела друзья.

— Все вы знаете, что эльфы бессмертны — то есть они не умирают сами собой, как люди, но их можно умертвить с помощью оружия или яда. Но эльфы не могут вечно жить среди людей, в этом мире. Каждый год несколько эльфов, не больше десяти, уходят в свою Страну Утренней Звезды — край, лежащий по ту сторону Океана, где не бывал ещё ни один человек. Там те из них, кто достоин этого, приобщаются к Знанию. Те же, кто ещё не может узнать Тайное и Неведомое, возвращаются обратно, в Горную Страну…

— …Но только уже в других, новых телах, — довершил фразу Зихий. — Ясно, это всем известно. Но что здесь нового и при чём здесь этот Айнгорн, с которым что-то там сделали драконы?

Ширел глубоко вздохнул и развёл руки с горестным видом: смотрите все, я этого не хотел, но, видимо, без этого обойтись уже не получится. Будто огромная невидимая рука вздёрнула ахнувшего от неожиданности Зихия в воздух, перевернула его вверх ногами и начала размеренно покачивать из стороны в сторону. Древославный отчаянно махал руками, путаясь в опавшей ему на лицо одежде, но это ему не особенно помогало, скорее наоборот: из-за пояса Зихия вываливались на пол кинжалы, монеты, раскатывавшиеся по комнате, свёртки с нужными для дальнего путешествия мелочами. Зеникс от души расхохотался, наблюдая за смешными мучениями своего острого на язык друга, отчего сын Урсуса завращался с новой силой. Ширел, подойдя к висящему вниз головой Зихию, присел на корточки и, прищурившись, спросил ласковым голосом:

— Ну как себя чувствуешь? Не слишком нравится? Вот и мне не слишком нравится, когда меня постоянно перебивают! — голос волшебника из приторно-сладкого стал грозным. — Я тебя предупреждал — не перебивай меня?

— Предупреждал… — выдавил из себя Зихий.

— Предупреждал… Ну, и что с тобой теперь сделать? Пожалуй, нужно тебя вывести наружу и подвесить за ноги к верхушке самого высокого дерева, повисишь там, подумаешь над своим поведением, вспомнишь о правилах приличия. А то, я смотрю, после того, как ты покинул Дрок, о многих из этих правил ты изрядно запамятовал; например, о том, что перебивать старших очень невежливо.

— Это верно, он слишком много стал разговаривать, — с удовольствием подтвердил Зеникс.

— Так и быть, предоставим нашему другу возможность побыть наедине, поближе к звёздному небу, и обдумать хорошенько своё поведение.

Ширел поднялся, произнёс непонятное слово, двери отворились и балансирующий в воздухе Зихий двинулся к выходу.

— Нет! Не надо, — негромко, но отчётливо попросил Древославный.

— Что?

— Не надо меня на дерево отправлять. Я всё понял, больше перебивать тебя, Ширел, не буду, — запыхавшись от размахивания руками, произнёс Зихий.

Ширел с недоверием покачал головой:

— Как-то я в этом сомневаюсь. Зеникс, не знаешь, почему я сомневаюсь?

— Да он же такой болтун, что не удержится и обязательно снова не вовремя влезет в какой-нибудь важный разговор.

— Нет. Ширела я точно перебивать не буду, — заверил переставший сопротивляться будущий вождь Дрока.

— Не будешь? Точно?

— Да.

— Ну, хорошо, хотя бы меня перебивать не будешь… А других?

— Тут обещать не могу, — пожал перевёрнутыми плечами Зихий.

Ширел засмеялся:

— Чего у тебя не отнять, сын Урсуса, так это то, что ты честный парень. Ладно, хватит с тебя. Но помни — есть деревья куда выше тех, что растут здесь, и если что…

— Понятно, — смирился Зихий.

Тут же его перетряхнуло и он встал на пол некрепкими ногами, которые непременно бы его подвели, не обопрись он рукой о стену. Зеникс слегка разочарованно вздохнул: наверно, ему хотелось понаблюдать за подвешенным к дереву Зихием, от которого богатырь вытерпел уже немало насмешек. Лейрус с улыбкой наблюдал за быстро приходящим в себя Зихия и подмигнул ему, будто говоря: ничего, приятель, Ширел он такой, с ним особо не забалуешь, знал бы ты, сколько я от него в своё время натерпелся. Сорвавшееся в последний момент наказание Древославного ослабило напряжение, осязаемо висевшее в комнате с тех пор, как всклокоченный волшебник вышел из библиотеки. Сам Ширел уже пришёл в себя и выглядел утомлённым, но не подавленным и злым, как ранее. Он окончательно привёл в порядок свою причёску и бороду и спокойно осведомился:

— Чего повскакивали, будто стая напуганных воробьёв? Устраивайтесь, у меня ещё есть, о чём вам рассказать. Правда, рассказ получится не слишком длинным…

Юноши уселись напротив Ширела, за обеденным столом, и маг продолжил:

— Те из эльфов, которые не прошли испытания по ту сторону Океана, возвращаются сюда в новых телах и спустя какое-то время, несколько веков или пару тысяч лет совершают новое путешествие в Страну Утренней Звезды и новую попытку доказать своё право прикоснуться к Знанию. И так делали и делают все эльфы, до единого, без исключения. Но одно исключение всё-таки было. Много лет назад один гордый эльф не прошёл испытания, но не смог с этим смириться и отказался вернуться в мир людей. Ему казалось, что его познания в том, что можно познать в человеческом мире, беспримерны и безграничны, и его магические силы достаточны для того, чтобы открыть ему дорогу к Знанию. И он попытался обманным путём (никто уже не помнит, как именно) обойти запреты. Конечно, у него ничего не получилось…

Подгоняемая сильным ночным ветром, гроза быстро сгустилась над жилищем волшебника, застучали тяжёлые капли дождя, быстро превратившиеся в настоящие потоки воды, оглушительный удар грома разорвал небо прямо над огромным деревом, и все находящиеся внутри него услышали сильный металлический звук, как будто сильный удар меча соскользнул по щиту и пришёлся в землю. Помещение мгновенно наполнилось сухим свежим воздухом, который испарился считанные секунды спустя. Маг посмотрел наверх, на еле качнувшиеся световые шары, и успокаивающе сказал:

— Это была молния. Она попала точно в моё жилище, но на нём магическая защита и молния отскочила от неё.

— А как же лошади? — обеспокоился Лейрус.

— Не волнуйся, их я тоже защитил, они в безопасности.

Все опасливо повертели головами, но тут же снова обратили своё внимание к продолжавшему рассказ Ширелу.

— У строптивого эльфа ничего не вышло и в наказание его приговорили к казни. Но, так как в Стране Утренней Звезды смертоубийство находится под строжайшим запретом, было решено умертвить преступника в Океане. Его заковали в железные оковы и бросили в пучину. Никто не знает, как, но ему удалось выжить — видимо, он и в самом деле неплохо владел магией. Рассказывают, что он боролся за жизнь несколько дней. И всё равно его не спасли бы и познания в волшебстве, если бы не драконы. Один из них летел над Океаном и заметил бесчувственного эльфа, качаемого волнами. Не знаю, была ли присуща драконам жалость, ни с одним из них мне не довелось быть знакомым, но все летописцы из тех времён пишут, что по любопытности с драконами могут сравниться только люди. Дракон подобрал эльфа и принёс в своё логово. Звучит странно, но, когда эльф очнулся, они подружились. Драконы могли мысленно общаться с некоторыми людьми и эльфами. К несчастью, так совпало, что Айнгорн был одним из способных к общению с драконами эльфов. Первое время Айнгорн был настолько обессилен плаванием по бездонным и бескрайним океанским просторам, что попросту не мог передвигаться, руки и ноги не слушались и его в самом деле выкормил дракон — приносил ему в зубах дрихиуса или зубра, поджаривал огнём из пасти и кормил. Когда эльф поднабрался сил, он породнился с драконом, став его кровным братом — дракон выпил эльфийской крови, Айнгорн напился драконьей. Считается, что кровь живого дракона обладает волшебным свойством — попробовавший её обретает способность видеть будущее. Видимо, это правда, потому как Айнгорн стал сильнейшим прорицателем из всех известных. После того, как его побратима дракона убили люди одного мелкого вождя на побережье Океана, эльф сначала отомстил за своего спасителя, таинственным образом погубив этого вождя и всю его семью, и отправился в Горную Страну. Больше ему идти было некуда. Там, помня о его преступлении за Океаном, хотели умертвить, но он сделал несколько предсказаний, которые очень помогли тогдашним эльфийским правителям и его оставили в живых. С тех пор он живёт отшельником в Горной Стране и изредка делает предсказания.

— Почему изредка? — спросил Лейрус.

Ширел, помедлив с ответом и погладив бороду, сказал:

— Когда Айнгорна изгнали из Страну Утренней Звезды, ему ведь не дали новое тело, он и к Знанию не приобщился, и не обновился телесно. Поэтому с ним происходит то, что происходит со всеми нами, не-эльфами — он стареет. Умереть своей смертью он не сможет, всё-таки он остался эльфом, но вот его оболочка приходит в упадок и если он не будет ухаживать за ней, то превратится в ходячую развалину, неспособную к самостоятельной активной жизни. Он просто-напросто превратится в говорящее растение. И для того, чтобы этого не допустить или хотя бы отодвинуть наступление такого состояния как можно дальше, он стал пользоваться тем же способом, каким пользовались драконы для продления жизни. Он принимает жертвы.

На некоторое время наступило молчание, потому как Ширел явно не хотел продолжать свой рассказ дальше, а спросить у него никто не хотел: Зихий слишком хорошо помнил свежий урок хороших манер, преподанный ему волшебником, Зеникс и так побаивался Великого Мага, а Лейрус знал Ширела лучше всех и просто ждал, когда тот закончит говорить начатое. Наконец, видя, что никто не продолжает разговор, он всё-таки задал напрашивающийся вопрос:

— Какие жертвы принимает Айнгорн? И что значит «принимает»?

— То и значит — желающие получить от него предсказание приводят ему живого человека и этот проклятый эльф съедает его живьём. Только так он способен замедлить разрушение своего дряхлеющего тела. В его жилах течёт отчасти и драконья кровь, а драконы, если верить древним рукописям, добивались своего долголетия именно таким способом.

Лейрус покачал головой, Зеникс помрачнел и уставился в ту сторону, где, находись они в нормальном доме, а не в стволе колоссального дерева, должны были быть окна, а Зихий, округлив глаза, совершенно ошалелым голосом обратился к Ширелу:

— То есть… он ест… съедает человека, когда тот ещё живой? Когда он ещё… шевелится?

— Так и есть.

— Да я к нему и на сто шагов не подойду!

Ширел недобро усмехнулся:

— А тебе и не придётся. Общаться с ним посчастливится Нерождённому — ведь Айнгорн и есть, лопни его глаза, тот прорицатель, который должен указать ему, где заканчивается его Путь, Путь Повелителя Огня.

— Да уж, удружил ты Лейрусу — идти за предсказанием к эльфу-людоеду! — ударив рука об руку, заключил Зихий.

— Я здесь не при чём — так записано в манускрипте Драконьих Магов.

— А этот свиток не может ошибаться?

— Вряд ли. Но если даже и так, это единственный указатель, как найти Путь Повелителя Стихии.

— Вот так так… Подождите! — воскликнул Зихий, осенённый какой-то мыслью. — Ведь это получается, что Лейрусу, чтобы получить от этого хрыча предсказание, нужно будет принести ему жертву! Живую жертву! Живую человеческую жертву! Что же получается — кого-то из нас?

Ширел успокоил разволновавшегося Древославного:

— Во-первых, подойдут и дрононы, и вампиры. Во-вторых, предсказание для Повелителей Стихий является обязательным для того прорицателя, к которому какой-либо из Повелителей обратится. Это закон. Айнгорн должен сделать предсказание для Лейруса и без жертвы.

— Уф, ну хоть полегче стало! — Зихий широким жестом вытер со лба воображаемый пот. — А то я уж испугался за нашего Зеникса — сами посудите, этот Айнгорн наверняка бы выбрал его, вон сколько мяса… — Зеникс угрожающе хмыкнул, то ли в адрес Айнгорна, то ли обещая неприятности болтливому Зихию. — Но тогда, если никого не нужно приносить в жертву этому живодёру, почему ты так разволновался, Ширел?

— Потому что от Айнгорна можно ожидать всего. Он не обычный предсказатель, и может потребовать от пришедшего к нему какой угодно платы. Если обратившийся к нему просто ему не понравился, он может отказаться прорицать будущее. А нам необходимо получить предсказание, и сделать это может только Айнгорн.

— Значит, мы направляемся в Горную Страну, — полувопросительно-полуутвердительно произнёс Лейрус.

— Да, и чем скорее, тем лучше, — кивнул волшебник. — Завтра мы отправимся в путь.

— Если так, то нужно хорошенько накормить лошадей — им понадобятся силы перед дорогой, — поднялся на ноги Зеникс и направился к двери.

— Не спеши, — остановил его Ширел. — Ни к чему кормить лошадей, пускай просто отдохнут.

Великан удивлённо посмотрел на мага, пожал плечами и вернулся на место. Гроза тем временем ушла дальше, за реку, дождь прекратился, но с деревьев продолжали падать накопившиеся на листьях капли, создавая убаюкивающую шепчущую лесную тишину. Ширел поднялся с кресла, давая понять, что разговор окончен, и коротким заклинанием потушил половину из светящихся стеклянных шаров. Все расположились на ночлег и спустя считанные минуты жилище мага погрузилось в сон. Лишь Нерождённый, сидя в зелёном кресле, не спал, отрешённо погрузившись в свои мысли.

_____

— Очень вкусно, — прошамкал набитым ртом Зеникс.

— Да уж, объедение. Ширел, ты никогда не задумывался о том, чтобы стать поваром? Клянусь, ты стал бы лучшим из поваров. Если тебе когда-нибудь надоест быть Великим Магом и захочется пожить спокойно, приезжай ко мне в Дрок, я и отец с удовольствием примем тебя как главного стряпчего Древославных, — с долей шутки предложил Зихий.

— Обязательно подумаю над твоим лестным предложением, — улыбнулся Ширел. — А сейчас быстрее заканчивайте завтрак — для нас каждая минута дорога.

Заторопившиеся Лейрус, Зеникс и Зихий выпили по кубку разбавленного мёда диких пчёл, вытерли руки одним большим полотенцем, и вслед за Ширелом вышли наружу. Бледное утреннее солнце едва показалось над верхушками деревьев, между которыми клочьями плавал тающий туман. Роса уже почти сошла, лесные птицы оживлённо приветствовали проснувшееся светило и друг друга, накормленные ещё прежде людей лошади нетерпеливо перебирали копытами и фыркали. Друзья также были готовы к путешествию; Ширел был в новом сером плаще, отливавшем металлическим сиянием, и такого же цвета шляпе. Маг с помощью медальона запер свой дом, который теперь снова стал обыкновенным, если не брать в расчёт его размеры, старым деревом на поляне посреди леса. Взяв под узды своего коня, он кивнул спутникам:

— Следуйте за мной.

Собиравшийся вскочить в седло Зихий удивлённо спросил:

— Как, мы отправимся пешком?

— Здесь недалеко.

Древославный изумлённо поднял брови и уже открыл рот, чтобы уточнить: «До Горной Страны недалеко? Здесь что, какой-то обходной путь, позволяющий за несколько минут преодолеть расстояние, на которое обычно требуется около месяца?», но красноречивый долгий взгляд Ширела на верхушки деревьев заставил Зихия вспомнить вчерашний урок хороших манер и сдержаться.

Спустившись с холма, Ширел и остальные двинулись по берегу реки против её течения. Пройдя шагов пятьсот, они оказались у нависающего над водой высокого крутого обрыва, выглядевшего так, будто большой холм разрезали пополам и половину его водрузили возле воды. У подножия обрыва беспорядочно валялись несколько крупных валунов. Подойдя к самому крупному из них, Ширел достал из-за пазухи холщовый мешочек, развязал его, извлёк из него щепотку зеленоватого порошка, высыпал её на камень и, повернувшись дважды вокруг своей оси, тихой скороговоркой изрёк заклинание. Валун бесшумно сдвинулся с места, сминая траву, и открыл под собой уходящий вглубь склона тёмный ход, достаточно вместительный для того, чтобы в него смогла пройти лошадь. По приглашающему жесту Ширела друзьям стало понятно, что им туда.

— Так мы о-о-очень быстро до Горной Страны доберёмся, — буркнул себе под нос Зихий, но, ободрённый лёгким толчком Зеникса в спину, последовал за Лейрусом внутрь обрыва. Когда валун так же неслышно закрыл за выход за ними, лошади в наступившей темноте забеспокоились, замотав головами и немного упёршись, так что пришлось посильнее дёргать их за поводья. Волноваться скакунам пришлось недолго — почти сразу же они и их хозяева оказались в небольшой подземной пещере, тускло освещённой несколькими только что зажжёнными Лейрусом по просьбе волшебникам факелами, воткнутых в земляные стены. Приглядевшись, можно было заметить, что та грань пещеры, что выходила на реку, была выложена из крупных булыжников. Сама пещер по форме напоминала сплющенную сверху окружность, по краям которой шли каменные возвышенности, а в центре, посреди наполненного водой резервуара мерно покачивался небольшой однопалубный речной корабль со спущенными парусами.

— Вот на этом мы отправимся в Горную Страну, — сказал Ширел.

— По реке? — уточнил Лейрус.

— Вот именно. Так мы сократим наше путешествие на пятнадцать, а то и на двадцать дней. Если бы мы двинулись по суше, пришлось бы огибать Болота, что по правому, что по левому берегу, а это большой крюк.

— Но ведь нам придётся плыть против сильного течения Ивисы, — усомнился Зихий. — Даже крупные речные торговые суда, с двумя рядами гребцов и попутным ветром, плывут от Миноры до эльфийских пределов не меньше пятнадцати дней. А на этом кораблике, да ещё без вёсел…

— То есть ты не веришь в то, что мы доберёмся до Горной Страны быстрее, чем если бы мы ехали по суше? — добродушно поинтересовался маг.

— Видит, что здесь деревьев нет, и подвешивать его вверх ногами некуда, вот и осмелел, — беззлобно подначил приятеля Зеникс и его чёрный Бас, будто соглашаясь с хозяином, размашисто закивал большой головой.

— Да нет, не то чтобы я сомневался в твоих словах, Ширел… — неуверенно проговорил Зихий.

— Вот и не сомневайся, — кивнул волшебник.

— Это корабль вроде того, на котором мы уплывали из Урунии? — внимательно оглядев судно, спросил Лейрус.

— Точно.

— Тогда мы действительно прибудем на нём в Горную Страну намного раньше, чем каким-либо другим путём, — повернулся к Зихию Лейрус. — Ну, разве что по воздуху мы добрались бы быстрее, но драконы уже давно вымерли, орлисы людей близко к себе не подпускают, а других крылатых тварей, способных перенести на себе человека, я не знаю.

— Раз вы вдвоём в это так уверены, то и я сомневаться не буду, — перестал спорить Зихий.

— Вот и правильно, а то постоянно начинается — «то не так, это не так, с тем я не согласен», — проворчал Зеникс.

— Судьба у меня такая — во всём сомневаться, — неожиданно миролюбиво развёл руками сын Урсуса, не ввязываясь в словесную перепалку.

Ширел со скрежетом повернул торчавший из воды рычаг и прямо из возвышения, опоясывающего пещеру, выдвинулся, гремя скрытыми под землёй цепями, широкий дощатый помост, с двумя подпорами на краю, и остановился у самого корабля.

— Вперёд, — скомандовал Ширел.

Зеникс принял лошадь волшебника, оставшегося возле рычага, и ступил на прочный выдвижной причал. Вслед за ним повели на корабль своих лошадей Лейрус с Зихием. Дождавшись, когда три человека и четыре лошади взошли на палубу судна, Ширел повернул рычаг в обратную сторону и помост, качнувшись и мелко задрожав, пополз обратно, в чёрную щель в каменной насыпи.

— Распускайте парус! — крикнул Ширел. Лейрус скорыми ловкими движениями, выдававшими сноровку в этом занятии, поднял парус, оказавшийся светло-голубого цвета, и оставшегося безжизненно висеть в отсутствии ветра. Волшебник прошёл по возвышению к стене, выходящей к реке, и дёрнул вниз ещё один рычаг, на этот раз вмурованный в каменную кладку. С гулким звуком стена начала медленно раздвигаться, открывая выход на реку. В пещеру тут же снаружи хлынула вода, заставив корабль довольно сильно раскачиваться.

— Якорь! — распорядился Ширел. Мгновенно понявший его Лейрус показал Зениксу на уходящую под воду толстую якорную цепь:

— Вытаскивай!

Богатырь, делая длинными руками огромные взмахи, играючи вытащил на палубу небольших размеров, но по виду довольно тяжёлый двузубчатый якорь. Тут же корабль под воздействием продолжавшей поступать из реки воды начало разворачивать, носом в противоположную от выхода сторону. Ширел, вытянув обе руки перед собою, громко выкрикнул несколько слов, и корабль, будто ожив, повернул в обратную сторону, вспенивая воду и заставляя вздыматься возле борта высокие волны. Затем судно приблизилось к каменной кайме пещеры вплотную, едва не касаясь её бортом, и маг, подобрав свой длинный плащ, резким прыжком очутился на палубе.

— Отведите лошадей на нижнюю палубу, — распорядился он.

Когда юноши, привязав постепенно привыкавших скакунов к столбам на покрытой навесом площадке, располагавшейся на несколько локтей ниже уровня основной палубы, вернулись к Ширелу, корабль уже покинул пещеру, выбрался на середину Ивисы и, набирая скорость, плыл против течения к истокам реки, затерявшимся среди ущелий Горной Страны. Стены пещеры сомкнулись и снаружи выглядели поросшим редкими растениями речным берегом.

Ветер не был попутным для путешественников, он обдувал паруса сбоку и мало чем помогал; тем не менее корабль быстро двигался против течения, разбрасывая по обе стороны от носа обильные брызги. Зихий со вниманием осмотрел корабль, свесившись с бортов, забравшись в неглубокий трюм и ощупав вяло покачивающиеся паруса. Наконец, убедившись в бесполезности понять причину столь резвого плавания судна, о котором он совсем недавно не слишком лестно отзывался, Зихий, притворно нахмурившись, подошёл с интересом наблюдавшему за его действиями Ширелу и спросил:

— Ничего не понимаю… Это что, какое-то волшебство?

— Не зря же я Великий Маг.

— Никогда не слышал ни о чём подобном. И часто ты плаваешь на этом самодвигающемся корабле?

— Редко. Я люблю передвигаться по суше.

День, полный новыми необычными ощущениями водного путешествия, стремительно пролетел мимо покрытых густыми лесами берегов. Решив не терять времени зря, Лейрус, Зихий и Зеникс занялись боевыми тренировками. Правда, стрелять из лука на корабле Зихию было несподручно, слишком малым было расстояние для тренировочного выстрела, а безвозвратно растрачивать стрелы на цели по берегам было слишком уж расточительным. Но Зихий решил пока поупражняться в искусстве дрононовских прыжков и кувырков. Первое время Лейрус и Зеникс внимательно наблюдали за всевозможными прыжками Древославного, вертевшегося по кораблю, словно белка в колесе, но скоро и сами принялись за работу. Великан разделся по пояс, открыв нагромождение могучих мышц, вздувающихся при каждом движении. Зеникс подхватил свою смертоносную громадную секиру, будто тростинку, и начал размахивать ею из стороны в сторону. Он настолько увлёкся, что едва не срубил начисто мачту корабля, за что удостоился суровой отповеди разгневанного Ширела и отошёл ближе к борту, вращая секирой уже не столь рьяно, но всё равно рассекая воздух со зловещим свистом. Тренировка Лейруса началась куда безобиднее: сняв пресловутую кольчугу, он принялся размеренно отжиматься от палубы, делая за раз около двух сотен отжиманий. Во время коротких передышек между отжиманиями он с помощью кремниевых камней высекал искры и превращал их в огненные снаряды различной формы — шары, треугольники, стрелы — и, внимательным взглядом отыскивая в них какие-то недостатки и достоинства, бросал в воду, в которой они с шипением гасли. Наконец, наотжимавшись, он позвал Зеникса, вертевшего секирой всё скромнее под недовольным взглядом волшебника, провести тренировочный бой. Уставший скакать по кораблю Зихий, здорово вымотавшийся и вспотевший, присел на борт и стал наблюдать за дружеской схваткой.

Нерождённый взял свои два меча, Зеникс вооружился своим клинком, широким и не слишком длинным, но хорошо сбалансированным и отлично лежавшим в его исполинской ручище. Соперники наносили друг другу смягчённые удары, ни на минуту не забывая о том, что это тренировка. Тем не менее для Зихия было очевидно, что, наноси Зеникс удары даже и в полную силу, он бы не смог ничего поделать с Лейрусом — тот виртуозно владел двумя мечами. Вообще-то выходить на поединок с двумя мечами было очень рискованным делом — такой воин оставался без защиты, то есть без щита в одной из рук, а преимущество два клинка давали не слишком ощутимое, ибо одна из рук обязательно хуже владела оружием, чем основная, «рабочая» рука, у кого левая, у кого правая. Вот только к Лейрусу это не относилось — Зихий только сейчас с изумлением заметил, что Нерождённый не правша и не левша, обе руки у него с одинаковой искусностью владеют мечом. В такой ситуации у Зеникса практически не получалось подобраться к более подвижному и быстрому Лейрусу на расстояние атаки, его короткий меч не мог найти ни одного слабого места в двойной защите противника. А вот Нерождённый каждую минуту переигрывал могучего друга и наносил ему удары то одним, то другим клинком плашмя по плечам, предплечьям, по ногам, по животу и груди. К тому же для Зеникса меч не был излюбленным оружием, каким являлась секира. Зная это, Лейрус вскоре положил один из мечей. Но даже тогда великан не смог ничего противопоставить Лейрусу. Правда, у последнего также стало меньше возможностей атаковать соперника, но, тем не менее, несколько раз Нерождённый «ранил» и «убил» Зеникса. Тот, запыхавшись, опустил меч и признал своё поражение, при этом хитро прищурившись и произнеся:

— Вот была бы у меня в руках моя секира…

— Ладно, получишь свою секиру. Только сначала передохни, а то дыхание сбил. Зихий, — окликнул Лейрус Древославного, наблюдавшего за его фехтовальными приёмами с изумлённым восхищением. — Хочешь сразиться?

— Конечно! — сын Урсуса птицей слетел с борта, вытащил из своих вещей, сложенных рядом, меч и подскочив к Лейрусу. Ранее Зихий два раз наблюдал Нерождённого в бою, но толком не имел понятия, насколько тот виртуозно обращается с мечами. В первый раз, в схватке со скотокрадом Галусом, всё произошло столь стремительно, что понять что-либо, а тем более, как Лейрусу удалось одним движением уйти от атаки бандита и обезглавить его, было невозможно. Во второй раз, в бою с немыми телохранителями Гиротса, Зихий был слишком занят боем, чтобы наблюдать за действиями Лейруса. И вот теперь, во время разминочного поединка Зеникса и Лейруса Древославный оценил мастерство знаменитого, но таинственного спутника. И тем не менее со свойственным юношеству пылом он согласился попробовать свои силы против такого соперника. «А почему это я не смогу противостоять ему?» — задал себе вопрос Зихий. «Вполне может быть, что у меня всё получится. В конце концов, я тоже неплохо владею мечом».

Несмотря на такую внутреннюю «уверенность» в своих силах, первые несколько выпадов Зихий делал очень осторожно, более думая не о том, как поразить противника, а как не потерять возможность для защиты. Однако Лейрус вёл бой пассивно, в основном обороняясь и не затрудняя положение Зихия атаками на него. Видя это, сын Урсуса осмелел, его первоначальная робость прошла, и с мыслью «Не так уж он и страшен» Зихий ринулся в смелое наступление. Его атаки были быстры и неожиданны, как казалось самому Зихию. Однако Лейрус с лёгкостью отражал все его выпады, не предпринимая при этом никаких попыток контратаковать. И вдруг Зихий заметил ошибку Нерождённого — он, отбив удар, не сделал шаг назад и тем самым подставил под атаку левый бок. При незамедлительном ударе он бы его пропускал и был бы по меньшей мере «ранен». Зихий тут же нанёс молниеносный удар в незащищённое место и внутренне уже был готов почувствовать прикосновение своего меча к телу Лейруса, как произошло что-то странное: противник сделал ещё один шаг вперёд, к Зихию, и, быстрым поперечным движением своего меча выбив меч из рук Древославного, свободной левой рукой подхватил оружие сына Урсуса и тут же приставил оба клинка к его горлу. Зихий несколько раз моргнул, глядя на поблескивающие в лучах солнца отточенные лезвия, и поднял глаза на Лейруса. Несколько мгновений они пристально смотрели друг друга, пока одновременно не улыбнулись и Лейрус не опустил мечи. Зихий взял свой клинок, протянутый ему Лейрусом, и засмеялся:

— Вот это было здорово!

Ширел, стоявший на носу корабля и время от времени читающий заклинания, заставляющие судно менять курс или скорость, посмотрел на них, улыбнулся, покачал головой, и снова вернулся к своим навигационным делам.

— Скажи, а ты ведь специально подставился? Ну, когда не сделал шаг назад? — расспрашивал Лейруса Зихий.

— Да, я тебя заманивал.

— Да-да, поэтому ты и не делал ответных выпадов. Тут бы мне и насторожиться, а я, как дурак, обрадовался возможности нанести тебе удар.

— В следующий раз будешь осмотрительнее. Ну что, Зеникс, отдохнул? Готов продолжить?

— Ещё как! — прорычал богатырь, помахивая секирой и выходя ближе к центру палубы. Зихий предусмотрительно отдвинулся подальше, наблюдать за поединком с безопасного расстояния. С секирой в руках Зеникс чувствовал себя куда увереннее. Его кажущаяся медлительность и грузность мигом куда-то улетучились, движения стали лёгкими и проворными. Против его резвых атак Лейрусу, снова взявшему второй меч, приходилось не так легко, как в первый раз. Широкое лезвие секиры стремительно мелькало в могучих руках: вот атака слева, широким замахом, вот выпад по центру неожиданным «тычком» в грудь противника, вот удар сверху, который, казалось, с лёгкостью разрубил надвое весь корабль, не сдержи великан свою мощь. При этом Зеникс не забывал и обороняться, несколько раз клинки Лейруса со звоном схлёстывались с секирой. Постепенно, шаг за шагом, Зеникс начинал теснить Нерождённого к борту, отвоёвывая у того так необходимое ему для боя пространство. Лейрус всё меньше атаковал и ему становилось всё сложнее защищаться. Казалось, вот-вот гигант одержит верх. Вот Зеникс резко взмахнул секирой снизу вверх, Лейрус едва успел отразить атаку, и тут же великан, не останавливаясь, начал стремительно опускать своё страшное оружие. Нерождённый, отклонившись в сторону, сжался, как пружина, и в последний момент совершил длинный кувырок и проскочил между широко расставленных ног Зеникса. Тот, раззадоренный поединком и близостью победы в нём, не сумел до конца сдержать свой удар и по касательной задел борт корабля. Судно заметно тряхнуло, в стороны полетели щепки. А в это время Лейрус уже стоял позади великана и похлопывал его обеими мечами по плечам. Он снова победил.

— Зе-ни-кс! — рык Ширела заставил богатыря съёжиться в предчувствии неприятностей. — Ты что делаешь, болван? Утопить нас хочешь!

— Прости, Ширел, я случайно… а… а…а-а-а… АПЧХИ!

Сложившись вдвое от оглушительного чиха, заставившего вздрогнуть мачту и отчётливо пошевелиться паруса, Зеникс медленно выпрямился и попытался извинительно улыбнуться. Но тут же чихнул снова, громче прежнего. Ближайшую пару минут богатыря швыряло от одного борта к другому, его громадная грудь часто вздымалась, по щекам безуспешно пытавшегося справиться с разносящимся по реке громким чиханием Зеникса потекли невольные слёзы. Сперва Зихий заливисто хохотал, наблюдая за комичными мучениями могучего воина; но когда стало ясно, что Зениксу явно не до смеха и он просто не может остановиться, сын Урсуса перестал смеяться и наблюдал за другом уже со всё возрастающей тревогой. Лейрус, несколько раз посмотрев на улыбающегося Ширела, подошёл к волшебнику и спросил:

— Может быть, достаточно?

Зеникс уже не мог стоять на ногах, став на одно колено и, надрывно чихая, держался рукой за мачту. Маг кивнул:

— В самом деле, хватит.

В тот же момент на судне наступила тишина: Зеникс перестал чихать. Маг подошёл к тяжело поднявшемуся на ноги и пытающемуся отдышаться великану и примирительно произнёс:

— Ты в порядке?

Зеникс кивнул.

— В следующий раз будь осторожнее с секирой, — предупредил Ширел и, похлопав опасливо напрягшегося Зеникса по плечу, вернулся на нос корабля, продолжать управление плаванием. Зихий и Лейрус подошли к постепенно пришедшему в себя Зениксу. Сын Урсуса опасливо покосился на внимательно глядящего на реку волшебника и тихо проговорил:

— Что-то Ширел в последние дни какой-то нервный, не пошутишь с ним — чуть что, хоть посмотри на него не так, сразу то на дерево грозит подвесить, то икотой чуть ли не до смерти замучает.

— Нормально? — осведомился Нерождённый у великана; тот кивком головы дал понять, что с ним всё в порядке. — А насчёт Ширела… Он всегда таким был. Если ты, Зихий, думаешь, что маг всегда такой добродушный и готовый пошутить, каким ты видел его последние несколько недель, то ошибаешься. С ним можно общаться на равных, но как только перейдёшь какую-то невидимую черту, Ширел становится твёрдым, как скала. Может быть, как-нибудь расскажу тебе, каким может быть Ширел…

Почти по летнему долгие сумерки растекались по небу из-за западного горизонта. По заданию Ширела Зихий подстрелил нескольких крупных диких уток, что пролетали, громко хлопая крыльями, над кораблём. Лейрус быстро зажарил добычу, «надёргав» из зажжённого факела несколько длинных огненных нитей и превратив их в кольца пламени. Ужинали почти молча: Зихий и Зеникс теперь откровенно опасались в разговоре с Ширелом сказать что-нибудь, что не понравится волшебнику, а Лейрус просто не был расположен к беседам. Понимающе посмотрев на юношей и хмыкнув себе под нос, маг быстро поел и вернулся на нос корабля, где, расстелив на палубе свой плащ, достал из сумки несколько свитков и принялся внимательно их рассматривать. Вздохнувшие свободней после ухода волшебника Зеникс и Зихий налегли на еду с возросшим аппетитом. Расправившись со своей долей, богатырь несколько сожалеющее посмотрел на кучу костей и объедков, но тут же, вспомнив нечто более важно, оживлённо повернулся к Лейрусу.

— Ловко ты меня сегодня победил!

Нерождённый улыбнулся в ответ.

— В самом деле, ловко, — продолжал Зеникс. — Вот только раньше ты не делал таких прыжков и кувырков. Я поэтому и промахнулся, что не ожидал этого. Ты прыгнул, прямо как этот болтливый малый, — гигант указал на Зихия.

— Так я у него этот прыжок и подсмотрел, — кивнул Лейрус. — Помните наш бой в подземелье с Гиротсом и его подручными? Вот тогда я и обратил внимание на это движение. Конечно, я не такой ловкий, как Зихий, и постоянно так скакать не смогу — быстро выдохнусь и стану медленным. Но для такой ситуации, как сегодня, когда оказываешься припёртым к стене и противник уже думает, что никуда ты от него не денешься, такой прыжок в самый раз.

— Так ты у меня научился? — уточнил Зихий, польщённый тем, что смог чему-то научить, пускай и сам того не подозревая, прославленного Нерождённого.

— Так и есть.

— Понял? — обратился, торжествуя, Зихий к Зениксу. — Лейрус у меня учится! А у тебя и научиться нечему!

Зеникс фыркнул:

— Да уж! Можно подумать, только ты у нас такой великий, что все у тебя учатся!

— Тут ты неправ, Зихий, — поддержал великана Лейрус. — Кое-чему я научился и у Зеникса.

— Чему же?

— Да хотя бы тому, как обороняться в схватке с соперником, который вооружён секирой, да ещё и умеет ею пользоваться. Надо сказать, из него получился хороший учитель. Ты помнишь, Зеникс?

Зеникс запрокинув голову, коротко рассмеялся. Усмехнулся и Лейрус.

— Он меня тогда чуть не убил.

— Так я и хотел тебя убить, — добавил Зеникс.

— Как это? — непонимающе переводил взгляд с одного на другого Зихий.

— Расскажешь, Зеникс? — пристально посмотрев на могучего друга, спросил Нерождённый. — Только с того, с чего всё началось.

Богатырь секунду колебался, но всё же кивнул и начал рассказ:

— Это было… Вроде бы и недавно, а уже кажется, что столько времени с тех пор утекло, что полжизни прошло… Это было тогда, когда у меня ещё был дом, была семья, была… была любимая. Тогда только-только наступила зима, снег ещё не валил стеной, но земля и деревья стали белыми и озёра покрылись тонким льдом. Наше селение племени Винторогих стояло между двумя озёрами, не слишком большими, но и не слишком маленькими. Берега сплошь покрыты лесом, только широкая полоса между озёрами, где и стояли наши дома, не заросла деревьями. Говорили, что деревьев на этом участке отродясь не было, потому и решили именно на этом месте устроить сначала стоянку для путников, а потом и постоянное жилище. Видно, и в самом деле так было — помню, по весне у нас в селении трава сочная, ярко-зелёная, словно молодой кузнечик, а в лесу и по берегам больше серая и блёклая. Деревья ведь соки пьют из земли…

Зеникс на мгновение прервался, а Зихий ошеломлённо смотрел на него: резкие грубые черты лица богатыря разгладились, обычно громовой рявкающий голос стал тихим и мягким, будто течение реки.

— Так вот, тогда наступила зима… Мы тогда с отцом возвращались из главного селения нашего племени, куда ходили отчитываться перед вождём — отец был старостой нашего селения. Помню, отец всё время подгонял меня, очень уж ему хотелось добраться до дома до темноты. И мы почти успели — густые сумерки лишь начали сгущаться, когда мы увидели сквозь деревья два больших белых пятна, между которыми поблёскивали огни жилищ. Когда мы уже поравнялись с первым домом, я непонятно почему встревожился — лишь позже, после всего, что случилось я понял, что меня смутило отсутствие собачьего лая. Собак у нас в селенье всегда было много, и лаяли они, когда кто-нибудь появлялся, так, что мало не покажется. А тогда собаки молчали. А отец торопился домой, не смотря по сторонам и не замечая ничего странного: он купил у торговца, что приехал в гости к нашему вождю, ожерелье и браслет для моей матери и сестры. Очень спешил подарить. Когда мы вышли к центру селенья, где была небольшая площадь и рядом наш высокий дом, раздался звук, будто свистнул кто, коротко, как делают это мальчишки, которые только учатся свистеть. Отец… будто споткнулся, замер, сделал ещё шаг вперёд, потом медленно, заваливаясь набок, повернулся ко мне (я шёл несколько сзади) — из горла у него торчала стрела с мохнатым грязным оперением. Он свалился, словно мешок, а я даже подбежать к нему не успел, как из-за домов, из подворотен с шипением и сиплыми криками со всех сторон на меня кинулись безносые длинноволосые твари с длинными заточенными прутами.

— Вампиры… — произнёс, отчего-то шёпотом, Зихий.

— Да, вампиролюди. Из тех, что ещё не обрели звериного облика, но уже и не были похожи на людей. Они бросились на меня с этими прутами. Хорошо, что у меня была моя секира: будь это люди, половину из них я разорвал бы голыми руками, оставшиеся испугались бы и сбежали, но вампиры… Они же вдвое сильнее человека, к тому же их было много, не менее двадцати. Жарче боя у меня не было… Когда из двух десятков их осталось только полтора, из которых двое не досчитались по одной руке, они решили малость передохнуть и решить между собой, как им лучше меня одолеть. В этот момент я поглядел на свой дом и увидел, как на крыльце стоит вампир, ростом не уступавший мне и с длинными нечеловеческими ушами. Вампироэльф… Он играючи, словно тростинки, держал за горло каждой рукой по девушке, в правой руке мою сестру, в левой — мою невесту. Они обе задыхались, их лица начинали синеть, а он продолжал с ухмылкой, которая обнажала два его длинных нижних клыка, сдавливать им шеи. В глазах у меня помутнело, в голове отчётливо раздался стук, будто сердце во мне подпрыгивало до самой макушки. Крича и сам себя не слыша, и поднял над головой секиру и побежал к вампироэльфу, не замечая более никого вокруг. Ну, эти недо-люди, недо-звери времени зря не теряли, искололи меня своими прутами со всех сторон, бросались под ноги. Парочка из них даже пытались прыгнуть и вцепиться зубами мне в шею, но моя секира быстро разрубила их, так что другие уже не пробовали повторить этот номер. Я почти уже добрался до крыльца, почти добрался… Но кровь хлестала из меня струями — из ног, из спины, из боков, из рук, — и я резко стал слабеть. В двух шагах от своего дома я упал на колени, отмахиваясь от вертящихся вокруг вампиров. Видно, их предводитель, вампироэльф, решил, что мне уже конец и скрылся за моим домом, унося еле шевелящихся сестру и невесту. Собрав последнее, что смог в себе собрать, я поднялся и хотел побежать за ним, но ноги меня не слушались и стая вампиров стала теснить меня по дощатому причалу, который шёл от моего дома, к озеру. Уже перестав что-либо соображать, я плюхнулся в воду и, проломив тонкий лёд, успел почувствовать обжигающий холод воды и вырубился… Очнулся от того, что меня пытались живьём сожрать озёрные щуки, привлечённые с глубины обильно вытекающей из ран моей кровью. Повезло — я был у самого берега, причём в том месте, где пологий спуск к воде. Еле-еле выкарабкался на сушу. Судя по звёздам, полночь уже миновала. Такой пронзительной тишины я в жизни не слышал. Тишь, только потрескивают горящие дома нашего селенья, да разлетающиеся во всю сторону крупные искры с лёгким шипением тают в снегу. Кое-как я доковылял до полыхающих домов — ничего спасти уже было нельзя, огонь разошёлся во всю. Вампиры, как я пошёл ко дну, решили, видно, что я потонул, подожгли селенье и убрались восвояси. Крыша моего дома уже обрушилась, скорее всего, его подожгли первым. Повсюду валялись трупы моих земляков. Как ни странно, вампиры никого не заразили своими укусами, убили всех. Отец лежал на том же месте, где упал, рядом лежали два обезглавленных тела — сестра и невеста. Головы вампиры забрали. Помню, подошёл к ним, увидел поблёскивавшее серебряное кольцо на пальце у любимой — мой первый подарок после обручения — и во второй раз за ночь вырубился…

Пришёл в себя, когда меня всего, вдоль и поперёк, перевязывали. На следующее утро в селенье, точнее, туда, где оно раньше было, прибыл вождь с отрядом всадников. Они похоронили убитых и подобрали меня. Я был без сознания два дня и две ночи. Вождь навестил меня, что-то говорил, что — не помню. За что ему благодарен — так что он догадался сохранить вот это…

Зеникс старательно и бережно достал из-за пазухи аккуратный свёрток, раскрыл его и показал всем умещающиеся на его громадной ладони ожерелье из зеленоватых камней, позолоченный браслет и маленькое, еле заметное серебряное колечко.

— Вот всё, что мне осталось на память о матери, сестре и любимой. Память об отце у меня всегда под рукой, — великан кивнул в сторон лежащей подле него секиры. — Это он мне подарил.

С нежностью, будто гладя пушистого ласкового зверька, Зеникс завернул украшения и спрятал под одеждой. Улыбнувшись, он тут же помрачнел, лицо снова приняло привычные рубленные очертания.

— С того времени я стал сам не свой, из меня будто сердце вынули. Я остался в селении вождя племени, на развалины родного селенья не возвращался, даже на могилы близких ни разу не сходил. Мне рассказали, что мою мать тоже убили, нашли её… в доме, сгоревшую почти до неузнаваемости. Целыми днями я либо бездумно шатался по окрестным лесам, либо до изнеможения тренировался с оружием, в основном с секирой, конечно. Ночами мне снились кошмары, снова видел, как падал со стрелой в горле отец, как синели лица сестры и невесты, как ухмылялся с интересом рассматривающий меня вампироэльф. Я ненавидел себя, что не смог никого спасти, и ненавидел весь мир за то… за то, что он существует, и что я существую, а никого из тех, кого я любил, уже нет. Только желание отомстить жило во мне, разрастаясь, становясь всё сильнее. Когда я просыпался, в очередной раз увидев во сне морду вампироэльфа, оставшуюся часть ночи я представлял себе, что с ним сделаю, когда найду, каким пыткам его подвергну, какие страдания и мучения испытает он перед смертью, которую встретит как избавление… Жизнь человека перестала быть для меня ценностью. Наш вождь, он был жестоким человеком, к своим соплеменникам справедливый, но к чужим жестокий; он подметил во мне эту перемену и стал поручать мне схватки ради развлечения с чужеземными преступниками, пойманными во владениях Винторогих. Когда у него гостил какой-нибудь знатный человек, которому он хотел угодить, он выбирал пленника посильнее, поопытнее и выставлял его на бой против меня. Иногда я вооружался секирой и бой заканчивался быстро, в один взмах. Когда же вождю хотелось повеселиться подольше, он давал мне небольшой меч или короткое копьё, чтобы мой противник имел побольше времени перед тем, как я всё-таки до него доберусь… И вот однажды против меня выставили Лейруса.

— Да, тогда у вашего вождя гостил какой-то важный торговец, — вспомнил Нерождённый.

— Да, и ещё его приезд совпал с каким-то праздником… с каким, не помню.

— Но как же тебя, Лейрус, смогли схватить и, словно беглого преступника, вывести на бой, который больше напоминал скотобойню? — изумился Зихий.

— Как раз в это время закончилось моё обучение у Демонов Наказания, я был обессилен, заблудился в лесах, заснул мертвецким сном, а когда проснулся, уже был связан по рукам и ногам и на телеге трясся в селение Винторогих.

— И в тот же день, вечером, вождь назначил поединок, — продолжал Зеникс. — Вызвал меня к себе, сказал, что хочет, чтобы его гость хорошо провёл время на празднике у него в гостях. Поэтому я должен был выйти на бой с очередным пленником не с секирой, а с копьём, чтобы схватка длилась подольше. Я пожал плечами — мне было всё равно — и вышел. Когда связанного Лейруса вывели на площадку для боя и только там развязали, я оценил его взглядом и решил для себя, что парень, наверное, неслабый и прыткий, но всё равно трудностей у меня возникнуть не должно…

— Примерно то же самое я подумал про тебя, — невозмутимо произнёс Нерождённый.

— Ну, кто же знал, что ты великий воин? — развёл руками Зеникс. — Тебе дали меч. Взял меч и я и сделал то, что делал всегда — парочку ложных движений. Это всегда полезно, можно посмотреть в какую сторону парень, что вышел против тебя, предпочитает уклоняться, да и раздёргать его не помешает, пусть нервничает. Но Лейрус не двинулся с места. Такого ещё не бывало. Я снова делаю ложный выпад, более похожий на настоящий. И снова он просто стоит и споко-о-ойно так за мной наблюдает. Меня это рассердило и я ударил уже по-настоящему. Вот только Лейруса на том месте, где я взмахнул мечом уже не было.

— Ты же сам до этого мне два раза показал, куда собираешься бить, — уточнил Лейрус.

— То-то и оно. Хорошо, я успел увернуться от твоего удара. Рассерженный, я наседал на тебя как мог, наносил удары изо всех сил, но либо не попадал по тебе, либо ты парировал все мои удары. Совсем, как сегодня. Я начал свирепеть и мысленно проклинать вождя за то, что тот не позволил мне взять мою секиру…

— Не так уж и мысленно ты стал ругаться — твои проклятия были слышны по всей деревне!

— Было дело… А потом ты выбил у меня из рук меч и приставил свой к моему горлу.

— А вождь хотел приказать стражникам расстрелять меня из луков, но ты воспротивился, сказав, что я победил тебя честно, заслужил себе свободу и твоя жизнь в моих руках.

— А ты сказал что моя жизнь тебе не нужна…

— Вот так мы с Зениксом и стали друзьями, — сказал Зихию Лейрус.

_____

Зихий поморщился во сне, недовольный потревожившим его движением, и повернулся на другой бок. Спустя несколько мгновений корабль снова покачнулся, будто задетый сильным порывом ветра. Сын Урсуса сквозь пелену сна расслышал невнятное раздражённое бормотание Зеникса, которому непонятная качка тоже мешала спокойно спать. Тут же последовавший резкий толчок, который непременно опрокинул бы любого стоящего на палубе, разом смахнул с обоих друзей сон и заставил их лихорадочно вскочить и непонимающими глазами оглядеться вокруг. Тихая безветренная ночь уже удалялась на покой, на востоке расширяющейся светлой полосой обозначился горизонт. Безмолвные тёмные берега уплывали назад. Яркие звёзды расцвечивали ночное небо. Зихий машинально опустил взгляд с неба на реку и увидел, что отражения звёзд почти невозможно рассмотреть в воде: на поверхности танцевали, пенясь и выталкивая крупные брызги, явственно видимые линии разнонаправленных течений. Река будто задумала какое-то таинственное дело. И судя по нахмуренному лицу Ширела, стоявшему вместе с Лейрусом на носу корабля, дело это вряд ли обещало путникам что-либо хорошее.

— Ширел, что случилось? — спросил Зихий, вместе с Зениксом подбежавший к волшебнику и Нерождённому. Маг, не поворачивая головы, хотел что-то сказать, но ему помешал сотрясший корабль удар, рывком толкнувший судно вперёд на добрых пару десятков шагов. Зихий непременно шлёпнулся бы на палубу, если бы не схватился за Зеникса, успевшего скоординироваться и опуститься на колено. Лейрус и Ширел были начеку и держались за борта.

— Да в чём дело? — воскликнул Зихий.

— Пока ещё непонятно, — сказал Лейрус, подобно Ширелу вглядывающийся в реку. Зихий и Зеникс приблизились к ним, предусмотрительно постаравшись застраховать себя от неприятностей в случае повторения загадочных ударов по кораблю: великан присел возле борта, а Древославный ухватился за верёвку, примотанную к мачте. И вовремя: корабль качнуло сильнее прежнего, мачта наклонилась сначала в одну, потом в другую сторону, один из бочонков с питьевой водой, стоявших на корме, опрокинулся и стал кататься по палубе. В глубине корабля что-то начало слегка потрескивать. Паруса, спущенные вечером из-за отсутствия ветра, распустились и мерно раскачивались.

— Что же там? — скорее рассуждая сам с собою, нежели кого-нибудь спрашивая, произнёс маг.

— Смотрите! — крикнул Зихий. — Река сама несёт нас против течения!

Древославный был прав: на участке реки длиной примерно в несколько сотен шагов течение сменило направление. Сопротивляясь вечному притяжению Океана, вода, подхватив корабль, несла его в сторону Горной Страны, за крутой утёс, закрывавший собою изгиб Ивисы.

— Это не ты сделал, Ширел? — спросил Зеникс.

— Конечно нет! — рассерженно воскликнул волшебник. — Стал бы я волноваться, если бы устроил это сам!

— Если это не ты, значит, это река, — рассудил Лейрус.

— Получается, так, — пожал плечами Ширел.

— Значит, это река… Река… — уставился в одну точку Древославный. — Что могло заставить реку повернуть вспять?

— Ну, река ведь не вся повернула назад, только часть, — махнул рукой на оставшиеся позади берега Зеникс.

— Да, не вся река… — продолжал размышлять Зихий. — Может быть, водопад?

— Не глупи, здесь никогда не было водопада, — фыркнул Ширел.

— Или водоворот…?

— И водоворота не…

— Вон там! — перебивая волшебника, одновременно закричали Лейрус и Зеникс, указывая вытянутыми руками вперёд, туда, где за каменистым утёсом открылась река во всей её ширине.

— Дракон меня раздери! — громко пробормотал Ширел. — И правда, водоворот…

Как раз посередине Ивиса разинула в небо свой идеально круглый рот, который со зловещим негромким шелестом, слышным при этом далеко вокруг, затягивал в себя массивы тёмной поблескивавшей в лунном свете воды. Вода, будто живое загипнотизированное существо, сама бежала в уходящий вглубь провал, сначала медленно, затем ускоряясь, всё быстрее, быстрее, пока не закружалась в стремительном вихре, бушевавшем вокруг «рта». Корабль снова тряхнуло, не так уж и сильно, но скорость, с которой его понесло к водовороту, значительно возросла.

— Нас затягивает внутрь водоворота! — сообщил Зихий новость, которая и так уже была всем очевидна.

— Ты сможешь что-нибудь сделать? — спросил Лейрус у Ширела.

— Уже делаю, — отрезал маг. — Зеникс, держи меня, чтобы я не упал, когда нас снова дёрнет.

Опершись о подставленное плечо Зеникса, маг простёр над палубой руки и выдал таинственную фразу. Затем ещё одну, за ней третью. Прислушавшись, волшебник покачал головой, отошёл от Зеникса и взялся за борт.

— Не получается. Водоворот слишком силён.

Все переглянулись.

— Надо что-то делать, — тихо сказал Зихий.

Лейрус кивнул:

— Надо… Нас сносит ближе к берегу.

Действительно, та полоса течения, в которую попал корабль, в своём движении к водовороту отклонялась к берегу и, как будто отталкиваясь от него, с утроенной силой и скоростью устремлялась в пасть реки.

— Будем надеяться, что возле того берега неглубоко, — сказал Лейрус.

— Что ты придумал? — повернулся к нему Ширел.

— Когда подойдём как можно ближе к берегу, спрыгнем в воду и, если сумеем ногами нащупать дно, попытаемся вытолкать корабль на мелководье, где его уже не снесёт в водоворот.

— Нас самих унесёт в водоворот течением, — покачал головой Ширел.

— Нужно постараться, чтобы не унесло. Если успеем зацепить судно днищем за дно, будем держаться за корабль.

— Если ещё там можно достать до дна.

— Другого выхода всё равно нет, — мрачно улыбнулся Лейрус.

— Значит, нужно сделать то, что можем, — с фаталистическим спокойствием пробасил Зеникс.

— Вот тут ты прав, — усмехнулся Ширел, расслабленно махнув рукой на притягивающий их к себе водоворот.

— А как же наши лошади? — спросил Зихий.

— Да, как же лошади? — заволновался Зеникс.

— Мы сделаем всё, чтобы спасти корабль и лошадей, — пообещал волшебник. — Но для этого сначала нужно выбраться невредимыми самим.

— Все на левый борт! — распорядился Лейрус. — Крепче держитесь за всё, что попадётся под руку. Когда я подам сигнал, прыгайте в воду и, если нам повезёт и мы достанем до дна ногами, из всех сил толкайте корабль к берегу. Ясно?

— Ясно! — с отчаянной радостью закричал Зихий.

— Ясно, — спокойно кивнул Зеникс, привыкший всецело полагаться на Нерождённого.

— Ну, может быть, даже и получится, — поглаживая усы, сказал Ширел.

Вчетвером путники словно приклеились к левому борту и принялись следить за приближающимся песчаным берегом, вытянув шеи (не считая Зеникса, который с высоты своего роста спокойно посматривал на бурную воду). Течение, наталкиваясь на постепенно поднимающееся к берегу дно, замедлялось, пока в примерно тридцати локтях от суши не становилось совсем медленным, кружась на месте.

— Прыгаем!!!

Звук крика Нерождённого, взмыв над кораблём, нырнул вслед за Лейрусом вниз, в упругую воду. Волшебник и Древославный прыгнули сразу же за Нерождённым, с негромким всплеском погрузившись в тёплую, неостывшую за ночь реку. Только Зеникс немного замешкался, приноравливая своё громадное тело к свободному падению. Как только Зихий ощутил прохладу смыкавшийся над ним реки, он понял, что им крупно повезло — их вынесло на мелководье, даже ему, не отличавшемуся высоким ростом, вода в этом месте доходила только до уровня груди. Удивительно, как корабль ещё не сел на дно; впрочем, он был совсем небольшим, посадка его была совсем неглубокой.

Вынырнув, Зихий тут же бросился к кораблю. Толща воды чудовищно замедляла движения, юноша шагал будто обвешанный неподъёмным грузом. Зихию показалось, что короткий, в несколько шагов, путь до корабля занял у него очень много времени, непростительно много в такой ситуации времени. Лейрус и Ширел уже упёрлись руками в борт судна ближе к носовой части. Зихий наконец добрался до деревянной обшивки, точно посередине корабля, и что есть сил начал давить на неё. Ноги его тут же увязли в рыхлом речном дне по щиколотки, ладони от сильного напряжения заныли… А корабль и не собирался двигаться к берегу. Течение, встретив на пути преграду, нарастало, накапливая сил для решительного удара, который снесёт дальше, на глубину, и корабль, и тех, кто сейчас приник к его борту, тщетно стараясь сдвинуть посудину с места. Древославный давил на корабль с непонятно откуда берущийся силой, погрузившись в дно уже почти по колено; на правой руке из под ногтей большого и указательного пальцев начала сочится кровь. Слева, возле носа корабля, до Зихия доносилось учащённое дыхание Лейруса и кряхтение Ширела. Корабль наконец-то едва заметно сдвинулся, но этого было явно недостаточно, чтобы вытолкать его к берегу до того, как их всё же унесёт дальше, на середину реки, к не сулящему ничего хорошего водовороту. Древославный почувствовал, как от усталости и напряжения у него наливаются свинцовой тяжестью ноги и тело, а руки он уже и не чувствовал.

«Так у нас ничего не получится» — мелькнула у Зихия мысль. — «Где же этот проклятый Зеникс? Конечно, мы не можем сдвинуть корабль — ведь это гора мышц на борту!».

И словно в ответ на эти мысленные проклятия Зихия справа от него судно заметно, на несколько шагов, сдвинулось с места. Древославный поднял голову и увидел Зеникса, немного подсевшего под днище судно и плечами и спиной толкающего корабль к берегу.

«Ну и силён же он!» — изумился Зихий и почувствовал как его начинает сносить вдоль борта вправо, к носу. — «Не успеем, течение усиливается!».

Корабль ещё сильнее подвинулся на мелководье: Зеникс уже подбежал к Зихию и толкал судно посередине.

— Иди к Лейрусу, толкайте там! — закричал Зеникс другу, будто был от него в сотне шагов, хотя их разделяло расстояние вытянутой руки. Зихий кивнул, оторвал онемевшие руки от намокших досок и попытался двинуться вправо, но чуть не погрузился в воду — речное дно не хотело отпускать его ноги.

— Быстрее! — заревел ему почти в ухо гигант.

Отчаянно дёрнувшись всем телом, Зихий смог-таки выдернуть ноги из дна и поскользил, подталкиваемый течением, вдоль борта к Ширелу и Лейрусу. Те продолжали давить на корабль, понемногу сдвигая его в нужном направлении. Зихий не успел толком замедлить своё движение и налетел на Ширела, который с некоторым удивлением посмотрел на него:

— Ты чего пришёл?

— Толкать!

— А-а-а… Ну давай, толкай!

Втроём они, подбодренные успехами Зеникса, нажали на борт с новой силой. Судно смещалось всё ближе к берегу: но и течение становилось сильнее. Удерживать равновесие становилось всё сложнее, коварная река норовила сделать подножку и подхватить в свои могучие руки. Зихий почувствовал, что его ноги не ощущают твёрдой поверхности, поднял голову и увидел, что его несёт мимо Ширела и Лейруса. Волшебник повернулся к нему и попытался протянуть руку, но тут же едва сам не был оторван от корабля. Лейрус, посмотрев на проплывающего мимо юношу, отчаянно молотившего по воде руками, крикнул ему:

— Зихий! Хватайся за якорную цепь! За якорную цепь!

Сын Урсуса поднял голову и увидел, что якорь вывалился из своего «гнезда» из-за сильной качки и теперь болтался на цепи у самой поверхности воды. Вытянув руки из воды насколько мог далеко, Зихий тут же с головой погрузился под воду. «Ну, совсем здорово…» — подумал Зихий с иронией, будто это происходило не с ним, а с кем-то другим, за кем он наблюдал со стороны. Продолжая размахивать торчавшими из воды руками, юноша почувствовал прикосновение холодной металлической цепи. Руки его моментально, ещё до того, как его мозг успел что-то сообразить, ухватились за цепь. Пальцы соскальзывали с мокрого гладкого металла. Но вот ладони зацепились за выгнутое тело якоря, Зихий перестал удаляться от корабля и вынырнул из воды. Тем временем корабль уже стоял на дне и Лейрус, Ширел и Зеникс, придерживаясь за борт и друг за друга, с медленной аккуратностью обходили судно со стороны носовой части, стремясь попасть на правый, спокойный борт. Оказавшись вне досягаемости течения, Зеникс одной рукой ухватился за якорную цепь и начал быстро подтаскивать к себе вцепившегося в металл мёртвой хваткой Зихия. Спустя несколько секунд Древославного подхватил Лейрус и выволок к самому берегу, на котором уже стоял Ширел, внимательно наблюдавший за спасением Зихия. Лейрус и Зихий шлёпнулись в воду, перевернулись на спину и, тяжело, до боли в груди, дыша, смотрели в предрассветное небо с потускневшими огнями звёзд. Тем временем Зеникс тщательно закапывал якорь в дно, чтобы корабль ненароком не снесло в водоворот.

— Надо же, получилось, — весело и удивлённо заметил волшебник. — Шансов, признаться, было не так уж и много.

Зихий приподнялся на локтях и, шумно дыша, проговорил:

— Так это всё Зеникс! Если бы не его силища, утащило бы течением и нас, и корабль.

Подошедший богатырь молча отмахнулся — мол, знаю, я молодец — и с усталостью присел на корточки.

— Да, без Зеникса ничего бы не получилось, — согласился с Зихием пришедший в себя и поднявшийся на ноги Лейрус.

— Да, да, — кивнул маг. — Но меня сейчас больше интересует, откуда взялся этот водоворот…

— Эй!

Все повернулись на голос Зеникса, который указывал на реку — от водоворота не осталось и следа, течение снова уносило воды Ивисы вниз, к Океану, поверхность воды была гладкой и безмятежной. Трое юношей в безмолвном вопросе повернулись к Ширелу. Тот погладил вымокшую бороду, пригладил волосы на макушке и осведомился у остальных:

— Ну, и чего вы на меня смотрите такими глазами? Думаете, я вам сейчас объясню, в чём дело? Нет, я не знаю, откуда появился водоворот, куда он исчез и что это всё означает.

Наступило молчание, все с недовольством смотрели на реку, будто укоряя её в том, что она сначала чуть не убила их, а теперь подбрасывает трудноразрешимые загадки. Первые лучи солнца уже выскочили из-за горизонта, пробежались по реке, пытаясь окрасить её в нежно-розовый цвет. На воде расходились частые мелкие круги от плескавшейся рыбы. Кое-где защебетали утренние птахи.

Первым заговорил Нерождённый:

— Ладно, никто из нас не знает, что это было и в ближайшее время вряд ли мы это выясним. Давайте осмотрим корабль, всё ли с ним нормально и, если все в порядке, двинемся дальше.

— А вдруг водоворот снова появится? — опасливо посмотрел на реку Зихий.

— Вряд ли, — пожал плечами Лейрус. — Но мы, конечно, некоторое время ещё подождём, осмотримся. Я думаю, больше водоворота не будет.

Корабль не пострадал, мачта не повреждена, паруса целы. Приведя в порядок палубу, расставив по местам бочонки с водой, сумки с припасами и вещами, накормив успевших поволноваться на нижней палубе лошадей, путники принялись внимательно наблюдать за рекой — не появится где какой-нибудь признак нового водоворота. Солнце поднялось уже довольно высоко, воздух был чист и прозрачен, всё было отчётливо видно далеко кругом, насколько хватало взгляда. Лейрус и его спутники пристально вглядывались в реку с полчаса; затем Нерождённый вопросительно посмотрел на Ширела. Тот кивнул:

— Да, думаю, мы можем продолжить путь.

Маг снова отправился к носу корабля, остальные распустили паруса и подняли якорь. Ширел произнёс заклинание, корабль зашевелился, пытаясь сдвинуться с места. Возможно, Ширелу пришлось бы применить заклинание посильнее, потому как сойти с мели сразу судну не удалось. Но пришёл на помощь попутный ветер: налетевший сильный порыв наполнил паруса и корабль, движимый сразу двумя силами, воздуха и магии, выбрался на глубину и пошёл против течения.

Когда корабль проплывал мимо высокого каменного утёса, по форме напоминавшего перевёрнутую грушу, все на корабле, исключая разве что лошадей, напряглись. Зихий неосмысленно взялся за мачту, Зеникс сделал шаг прочь от борта, Ширел и Лейрус наклонились и стали рассматривать воду. Но всё было тихо, никаких признаков волнения на воде не было, течение устремлялось в том направлении, в котором ему и следовало. И никаких попыток повернуть вспять не предпринимало.

Как утёс остался позади, великан облегчённо вздохнул, а Зихий отошёл от мачты. Ширел посмотрел на них и рассмеялся:

— Что, думали снова в водоворот попадём? Ха-ха-ха! Эх, вы, храбрецы!

— Смейся — пробурчал себе под нос Зихий. — Кто его знает, что ожидать от этой реки, которая преподносит нам такие неприятные сюрпризы.

Опасения Древославного оказались вещими: солнце ещё не достигло зенита, как Ширел взмахом руки и непонятным каркающим словом заставил корабль остановиться и удивлённо застыл, смотря вперёд. Лейрус, смотря туда же, покачивал головой, то ли недоверчиво, то ли расстроено. Зеникс и Зихий уставились на то, что предстало перед их взорами, с нескрываемым изумлением, расширившимися глазами и полуоткрытыми ртами.

Впереди русло реки делало поворот вправо, огибая высокую отвесную скалу, выросшую когда-то давно прямо на пути воды. Оба берега, левый высокий и правый равнинный, были покрыты густыми тёмными лесами. На правом берегу деревья подступали к самой воде, и только в одном месте виднелся просвет, к которому можно было пристать на лодке. Вдалеке справа виднелась опушка леса, за которой начиналась серая топь Великих Болот. Зловоние, исходившее от трясины, иногда доносилось до путников с резкими порывами ветра. Там, где всегда, насколько помнили люди, проносила свои волны река, сейчас виднелась влажная чёрная полоса ила и грязи. А со скалы низвергался водопад, который наверху проложил себе дорогу по краю обрыва, раскидав в сторону росшие там веками деревья.

— Разве здесь должен быть водопад? — обрёл дар речи Зихий и обратился к Ширелу. Волшебник промолчал.

— Я никогда не слышал, чтобы здесь был водопад… И куда ушла вода из прежнего устья? — очнулся от изумления и Зеникс. И снова маг не сказал ни слова, продолжая из-под бровей осматривать водяной поток, разбивающийся после падения с большой высоты на неисчислимое множество брызг, капель, капелек, водяных песчинок и пылинок.

— Как нам теперь добираться до Горной Страны? — задал свой вопрос волшебнику Нерождённый. Тот повернулся к нему и медленно проговорил:

— Не знаю. Не знаю, как здесь возник водопад, не знаю, почему река изменила свой обычный путь и пока не знаю, каким путём мы теперь доберёмся до края эльфов.

— Откуда же вам знать — вас же здесь не было, — раздался сбоку спокойный свистящий голос. Одновременно повернув головы, путники увидели Рэдиша, лежащего на огромном листе кувшинки, появившегося на поверхности воды на середине реки.

— Привет тебе, Рэдиш, — невозмутимо произнёс волшебник.

— Приветствую, Ширел.

— Приветствую, — кивнул странному юноше Лейрус. Рэдиш загадочно улыбнулся ему в ответ. Зихий и Зеникс кивками головы также поздоровались с Рэдишем.

— Ты можешь объяснить, что здесь произошло? Почему изменилось русло реки и откуда появился водопад? — объяснился к своему старому знакомому Ширел.

Рэдиш привстал, сел, обняв ноги руками и положив голову на колени, вдоль которых теперь свисали его длинные верёвкообразные усы.

— Да, я могу объяснить, что здесь произошло. Позапрошлой ночью, сразу после заката, здесь появился тот чародей, о котором я вам говорил. Зарак. Он был не один. С ним был спутник — Повелитель Воды.

— Откуда ты знаешь, что это был именно Повелитель Воды? — уточнил Ширел.

— А кто другой мог сделать такое? — засмеялся змеиным смехом Рэдиш, указывая на шумливый водопад. — По случайности как раз в то время я был здесь и слышал несколько слов, которыми они обменялись.

Рэдиш замолчал и выжидательно посмотрел сначала на Ширела, потом на Лейруса. Оба ничего не говорили, ждали, когда он продолжит. Наконец, Рэдиш заговорил вновь:

— Они подъехали на лошадях к берегу, спешились и подошли к самой воде. Весь их разговор я не слышал. Они и разговаривали не слишком много. Спутник Зарака спросил: «Это здесь?». Чародей ответил: «Да». Повелитель Воды внимательно осмотрел реку, скалу, лес и снова заговорил: «Другого пути по воде нет?». Зарак покачал головой и засмеялся: «Если они не попадут в водоворот, здесь им придётся выйти на берег». И всё. Они сели на коней и скрылись в лесу.

Лейрус молча усмехнулся и перевёл задумчивый взгляд на то место, где совсем ещё недавно протекала Ивиса.

— А затем, на следующее утро, вода из реки исчезла. Начиная с того места, где теперь только чёрная трясина, такая же смертоносная, как топь Великих Болот, вода с грохотом покатилась назад, в сторону истоков. Но через некоторое время вода вернулась; правда, не на своё прежнее место, а пришла с вершины скалы, неся с собой множество вырванных с корнем деревьев. Так здесь появился водопад. Вот и вся история.

— Ширел, Ширел, проклятый дурак! — сквозь зубы полушёпотом выругался на себя волшебник.

— Что ты говоришь, Ширел? — удивился Зихий.

— Позже, — странным голосом сказал маг. — Значит, Повелитель Воды и этот его поводырь, Зарак, готовы пойти на всё, чтобы остановить нас, не дать нам добраться до Горной Страны. Или хотя бы задержать нас. Ведь это получается, что водная связь Горной Страны с королевствами и с Океаном теперь разорвана. Корабли ведь не смогут преодолеть этот водопад… Да-а-а, очень уж мы мешаем им… Кто же этот Зарак?…

— Повторяю, Ширел, он очень опасный человек, — Рэдиш поднялся на ноги. — Ты ведь знаешь, я умею хорошо разобраться, что из себя представляет человек. Зарак — опасный чародей.

— Спасибо за предупреждение, Рэдиш. Теперь я и сам это вижу.

— Благодарю тебя, Рэдиш, — обратился к водяному Лейрус. — Я в долгу перед тобой.

Рэдиш зажмурил глаза, словно сытый кот:

— Друзья Ширела — мои Друзья. Когда-нибудь и мне может понадобиться твоя помощь, Повелитель Огня.

— Не сомневайся, я всегда помогу тебе.

Рэдиш медленно поклонился, одним поклоном всем находящимся на корабле, закрыл глаза, сложил руки у щеки, будто собравшись заснуть, и плавно опустился на листе кувшинки под воду.

— Странный он всё-таки, этот Рэдиш, — сказал Зихий, наблюдая, как их недавний собеседник растворяется во мраке речной глубины.

— Будь ты сыном русалки, думаешь, выглядел бы лучше? — проворчал Зеникс. Древославный пожал плечами.

Двигаться далее по реке было просто некуда и Ширел с Лейрусом решили пристать к берегу и сделать привал. Зацепив якорь за торчащее из воды большое бревно, путники выбрались на сушу. Лейрус быстро разжёг костёр из принесённого Зихием хвороста и все принялись поджаривать на огне мясо из взятых с собою припасов.

— Так в чём дело, Ширел? — обратился к волшебнику Лейрус. — Что значат эти твои ругательства на самого себя? Это как-то связано с твоим отсутствием, когда мы оставались в Дроке?

— Ты многому у меня научился, Нерождённый, — заметил Ширел.

— Ты жалеешь об этом?

— Нет! — рассмеялся маг. — Приятно наблюдать, когда ученики оправдывают твои ожидания или даже превосходят их.

— Ты не ответил на мои вопросы, Ширел.

Волшебник помолчал, поворачивая гибкий прут так, чтобы нанизанное на него мясо прожаривалось равномерно со всех сторон, и сказал:

— Когда я понял, что, скорее всего, тебе, Лейрус, и Повелителю Воды суждено в будущем сойтись в поединке, то решил, что тот, кто первым обретёт свой Путь, будет иметь в предстоящей схватке преимущество. Понятно, что мне неоткуда было знать, обнаружил ли уже Повелитель Воды какую-то подсказку, как ему найти свой Путь, или ещё нет. Я только знал, что мы с тобою, Повелитель Огня, ещё не обнаружили свиток Драконьих Магов, который должен указать нам, куда идти дальше. И я решил задержать Повелителя Воды, насколько возможно. Мне стало известно, что он должен проследовать через Парст, пограничный город между Лайтией и Тирипским вечевым союзом городов. Другого пути в Лайтию из Тирипии нет — Парст находится в единственном проходе через длинный горный хребет Серого Снега. Если бы удалось на какое-то время закрыть этот проход, у тебя, Нерождённый, было бы определённое преимущество перед Повелителем Воды.

— Какое преимущество? — бесстрастно спросил Лейрус.

Ширел запнулся, сморщил лоб, пытаясь подобрать нужные слова, и не смог найти их.

— … Преимущество во времени. Когда ты опережаешь своего соперника, это повышает твои шансы победить его.

Лейрус кивнул, но по его виду нельзя было понять, согласился ли он с Ширелом или нет. Волшебник продолжил:

— Для этого мне и понадобилась помощь твоего отца, Зихий. Мне нужна была сильная дружина для того, чтобы перекрыть сообщение между Лайтией и Тирипией, то есть закрыть ворота Парста и не открывать их какое-то время. Между тем в горах Серого Снега вот-вот должен был начаться сезон камнепадов, который длится не меньше полутора месяцев. На это время путь через перевал закрыт. То есть нам нужно было, чтобы Повелитель Воды не проскочил через Парст до начала сезона камнепадов, во время которого он вынужден был бы либо ждать полтора месяца, либо идти в обход хребта, что не сэкономило бы ему время, а силы бы отняло приличные — дорога ведь не из лёгких… Поэтому мы с Урсусом и его дружиной отправились в Парст. Хотя начальник местного гарнизона и является моим хорошим знакомым, я несколько раз ему помогал и он был рад вернуть мне долг, но вот его подчинённые… Во всяком пограничном городе, тем более, где есть таможня, найдутся продажные люди, но Парст в этом отношении подлинная столица мздоимцев, которые за звонкую монету сделают для вас любое дело. Я несколько раз говорил об этом королю Эбенору, но он всегда отмахивается от этого вопроса — иметь дела со взяточниками ему скучно… Поэтому не было никакой уверенности, что ворота Парста были бы действительно надёжно закрыты. Здесь нужна была своя дружина, чтобы контролировать входы и выходы из города. Мы так и сделали, дружинники Урсуса перекрыли дорогу из перевала и ворота. Однако через несколько дней я узнал, что Повелитель Воды всё-таки проскользнул мимо нас и уже находился в Лайтии. Наши усилия оказались тщетными.

— Зато теперь он знает, что ты пытался помешать ему, — констатировал Лейрус.

— Да, — кивнул Ширел и осторожно снял горячее поджарившееся мясо с прута.

— Одним словом, ты ошибся, — Зихий постарался, чтобы его голос звучал как можно нейтральнее, но капля злорадства в словах всё-таки проступила.

— Что? — резко повернулся к нему волшебник.

— Ты ошибся, — уже тише произнёс Зихий, покосившись на верхушки вытянувшихся к небу прибрежных деревьев — висеть там вверх ногами было бы очень высоко. Но Ширел не стал карать юношу за слова, что могли на первый взгляд показаться дерзкими — волшебник пошевелил усами и согласился:

— Да, я ошибся… Или ты, Зихий, думал, что волшебники никогда не ошибаются? Как будто мы не люди, что ли?

— Да нет, — успокоившись, что не придётся возноситься к кронам деревьев, пробормотал Зихий. — Конечно, вы люди, но… Я же до этого не слышал, чтобы ты, Великий Маг, в чём-то потерпел неудачу.

— А как же история с Побидосом, королевской библиотекой в Миноре и манускриптом? Ты же сам присутствовал при том, как я не добился того, на что рассчитывал.

— Ну, это другое. Ведь там не было твоей вины, что этот старый пень заупрямился. А вот так, чтобы ты, Ширел, просчитался, такого ведь никогда не было…

— Было, и не раз, — усмехнулся Ширел. — Только… Знаешь, чем хороший маг или хороший король отличается от не слишком хорошего?

— Чем?

— Не тем, что никогда не ошибается, а тем, что никому не позволяет узнать о своих ошибках, — не дал Ширелу ответить Лейрус.

— Верно, — одобрительно посмотрел на Нерождённого маг. — А скажи мне, мой умный ученик, чем отличается хороший маг от великого мага, или хороший правитель от великого?

— Гм…, - задумчиво улыбнулся Лейрус. — Ну точно не тем, что никогда не ошибается. Ошибаются все.

— Правильно. Но великим будет тот, кто не даёт вестям о своей ошибке распространяться, так что враги и равнодушные не узнают о ней, а друзьям он расскажет о своём промахе сам.

Наступило короткое молчание. Зеникс слушал беседу вполуха, занятый утолением голода, Зихий и Лейрус задумались над словами Ширела, а сам волшебник последовал примеру богатыря, аппетитно похрустывая зажаристой мясной коркой.

— Ты очень мудр, Ширел, — заключил свои раздумья Зихий.

— Он прав, — поддержал друга Лейрус.

— Вы только не подумайте, что я напрашиваюсь на то, чтобы вы звали меня великим, — усмехнулся Ширел. — Я человек скромный, ха-ха… Титула Великого Мага для удовлетворения моего самолюбия хватает с избытком.

— Значит, Повелитель Воды узнал, что ты пытался остановит его. И теперь он и его загадочный поводырь, Закар, пытаются остановить нас. Причём принялись за это дело всерьёз — водоворота им показалось мало, решили подстраховаться водопадом.

— Постойте, получается, водоворот это тоже дело их рук? — удивился Зихий.

— Ты же слышал, что передал нам Рэдиш: Закар и тот, другой, говорили о том, что, если не водоворот, то изменение русла реки нас точно остановит.

— Каким же путём нам добраться до Горной Страны? — задал вопрос Зихий.

— Можно затащить корабль на скалу, — предложил Зеникс, закончивший обедать. — Я заметил неподалёку пологий холм, по которому мы могли бы волоком затащить корабль наверх и столкнуть его в поток подальше от кручи. А как только корабль будет в воде, Ширел снова пустит в ход свои магические заклинания, и мы пойдём против течения.

Лейрус потёр рукою лоб:

— Допустим… Допустим, мы затащим корабль наверх. Но ведь наверняка Повелитель Воды приготовил нам на реке ещё какие-нибудь ловушки. Нам удалось не попасть в водоворот, а вот из следующей западни мы можем и не выбраться.

Зеникс пожал плечами: я только предложил, решайте сами, как быть.

— Нерождённый прав: мы не можем рисковать, отправляясь дальше по реке, — вернулся в разговор Ширел. — Будь река на прежнем месте, ещё можно было бы попробовать. А так мы много времени и сил потратим на доставку корабля к новому руслу… Остаётся один выход — добираться до эльфийского края по суше.

— По суше? Но ведь уже здесь начинаются Великие Болота! Как же мы пройдём? — недоумённо воскликнул Зихий.

— Вот именно, Великие Болота. Нас переиграли. Если даже мы не погибнем на реке (чего, к счастью, не случилось), мы вынуждены будем давать огромный крюк, обходя Болота. Мы потеряем много времени и в Горной Стране Повелитель Воды в любом случае будет раньше нас.

— Ты думаешь, он тоже отправился за предсказанием к Айнгорну? — тихо спросил волшебника Лейрус.

— Уверен.

— Но зачем ему обязательно нужно попасть к Айнгорну быстрее меня?

— Кто его знает… Может быть, он рассуждает так же, как и я, когда пытался преградить ему путь Парсте — кто выигрывает время, получает преимущество в будущей схватке.

— Значит, нам нужно отправляться по суше? Куда пойдём? К Древней дороге?

— Да, — Ширел повернулся в сторону леса и посмотрел на солнце. — Отсюда прямиком через леса мы должны выйти к Древней дороге, по которой раньше в горы шли охотники на драконов.

— Через сколько дней мы будем на дороге?

— Точно не скажешь — леса здесь густые, таинственные, торговых путей почти нет, люди редко появляются. Кто знает, что может нас здесь задержать?

Зихий тоже посмотрел на солнце, приложив руку козырьком к глазам, и сказал:

— Если мы хотим отправиться ещё сегодня, нужно спешить. Через несколько часов начнут спускаться сумерки, а нам ещё необходимо будет разбить лагерь. Или мы переночуем здесь, а завтра отправимся?

Ширел и Лейрус переглянулись и Нерождённый покачал головой:

— Нет, отправляемся сейчас. Правда, я не совсем понимаю, какая разница, кто из нас, «водный» или «огненный», первым получит предсказание, но лучше поспешить.

— Правильно, в путь, — обрадовался Зеникс, которому порядком надоело сидеть и слушать рассуждения о том, что и почему делает их противник.

Решив не кормить лошадей, которые недавно ели и с полными животами могли стать не слишком поворотливыми и резвыми, путники быстро собрали вещи. Но встал вопрос: что делать с кораблём?

— А что делать — оставить, и всё, — не увидел никакой проблемы Зихий.

— Нет уж. По лесам, пусть здесь и безлюдно, всегда шастает всякая погань, — возразил Зеникс. — Представь, найдёт этот корабль какая-нибудь банда и будет на нём грабить селенья и деревни. Что ж это получится, что мы им помогли?

— Хоть появление здесь бандитов маловероятно, корабль нужно спрятать, — решил Ширел.

— Но как?

— А может быть, его просто сжечь? Ну, чтобы никому случайно не достался?

— Знаешь, мой любезный Зеникс, тебе бы лишь бы разрушить что-нибудь.

— Молчал бы, коротышка…

— Хватит. Не начинайте ссору, — вмешался Ширел. — Корабль мы жечь не будем, он может нам ещё пригодиться. Я знаю, как можно спрятать судно.

Волшебник достал из своей сумы свёрток прозрачной синеватой ткани и подошёл к воде. Развернув свёрток, Ширел теперь держал в руках большой кусок ткани.

— Идите все сюда! Держите каждый за свой край куска! Вот так, вот так. А теперь заходим в реку!

Растянув прозрачную ткань за углы, все четверо вошли в воду и направились к еле заметно покачивающемуся на невысоких речных волнах кораблю. Когда вода доходила Зениксу до середины бедра, а до корабля оставалось около двадцати шагов, Ширел приказал остановиться.

— А теперь раскачивайте ткань и подбрасывайте вверх… Раз, два, три… Бросайте!

Как только ткань взмыла вверх, маг проворно вбежал под неё и принялся сильно дуть на колышущуюся в воздухе светло-синюю пелену. Ткань расправилась, приняла форму прямоугольника и медленно поплыла по воздуху на корабль, трепеща на слабом ветру. Поднявшись над судном, пелена плавно опустилась на него, покрывая его целиком, от верхушки мачты до днища. Волшебник обошёл корабль кругом, поправляя ткань там, где из-под неё виднелись борта. Закончив обход, Ширел наклонился, взял в руки край покрывала, поднёс его к губам и принялся что-то нашёптывать. Это заняло у него почти минуту; потом маг отпустил ткань, попятился от корабля на несколько шагов и громко хлопнул в ладоши. В тот же миг судно исчезло.

— И где корабль теперь? — решил узнать Зихий после того, как добрую минуту на пару с Зениксом крутил головой по сторонам, пытаясь понять, куда подевалось судно, которое только что было прямо перед ними.

— Там же, где и был, — последовал бесстрастный ответ волшебника.

— То есть… Он сейчас здесь? — Зихий тщательно протёр глаза.

— Да, на том же месте. Он просто невидимый, — Ширел уже вышел на берег и выжимал намокшую одежду.

— А, ну это всё объясняет, — успокоился Зихий, наклонился, пошарил рукой по дну и достал из воды крупную гальку.

— И не вздумай швырять камнями, проверяя, на самом ли деле корабль находится здесь, — сурово остановил Древославного волшебник. — Если ты порвёшь ткань, заклинание разрушится и судно снова станет видимым.

Зихий с сожалением выбросил гальку в реку:

— Но ведь ткань может пострадать и случайно — ветром сорвёт, или птица прорвёт клювом…

— Эту завесу может разрушить только человек и только тот, кто знает, что на этом месте находится.

— В дорогу! — поторопил спутников Нерождённый, уже сидевший на своём дымчатом Сагате.

Через леса приходилось буквально продираться. Близко стоявшие друг к другу деревья здесь были высокими, тонкими, с длинными раскидистыми ветвями, царапающими своими острыми твёрдыми отростками кожу и грозящими выколоть глаза. Сухие на вид лианы не стремились, как обычные, вверх, к кронам деревьев, к солнцу, а переплетались между стволами соседних деревьев, создавая настоящую гигантскую паутину. В густой жёсткой траве под ногами подозрительно шевелилось что-то живое. Лошади Ширела и Зихия то и дело шарахались прочь от громкого шороха с земли. Зихий стал подозревать, что в траве ползают змеи, которых и боятся лошади. Странно, но скакуны Лейруса и Зеникса ступали по лесу спокойно, не реагируя ни на какие звуки под своими ногами. Никакой лесной живности не было заметно.

— Странно это, — вполголоса заметил Зеникс.

— Что странного? — спросил Зихий.

— В этом лесу даже птиц не слышно…

Сын Урсуса прислушался: действительно, ни одна птичья трель не нарушала смутную тишину леса. «Теперь понятно, почему люди здесь редкие гости» — подумал он.

За три часа путники преодолели едва ли половину того пути, что рассчитывали проделать. Зихий, отмахиваясь от становящихся всё более многочисленными и назойливыми мелких мошек, подъехал к едущим впереди Ширелу и Лейрусу и предложил:

— Может быть, нам уже пора подыскивать место для лагеря? Хоть солнце ещё и не на закате, лошади утомились передвигаться по этому странному лесу. Наверное, они и проголодались. Да и нам следует отдохнуть получше — ночь ведь у нас выдалась не слишком спокойной.

Лейрус оглянулся, посмотрел на лошадей, затем на недружелюбные заросли и согласился:

— Да, пожалуй, следует готовиться к отдыху. Согласен, Ширел?

Маг, задумавшись, не сразу понял его.

— Говорю, стоит найти место для ночной стоянки. Путь выдался тяжёлый, по такому лесу мы всё равно за оставшееся до темноты время далеко не пройдём. Как ты считаешь?

— Да-да, — сразу согласился волшебник.

Найти подходящее место для лагеря оказалось не так просто: повсюду деревья стояли почти вплотную друг к другу, ощетинившись колючим тыном из ветвей и переплетясь крепкими лианами. Нигде не находилось свободного от зарослей места, достаточно большого для того, чтобы смогли разместиться четверо людей с лошадьми. Плутания в поисках сносной поляны отняли ещё около часа, солнце опускалось всё ниже, в густом лесу становилось всё темнее.

— Вон там! — дал знать о своей удаче Зихий и направил коня к еле заметному просвету между стволами деревьев. Остальные последовали за ним и вскоре оказались на крохотной поляне, где довольно свободно могли бы расположиться два всадника, но вот четыре должны были серьёзно потесниться, чтобы всем хватило места.

— Тоже мне, нашёл называется, — недовольно проворчал Зеникс. — Да здесь мне одному места мало!

— Не нравится — ищи место сам! — огрызнулся Зихий.

— Выбирать не приходится, остановимся здесь, — решил, осмотрев поляну, Лейрус.

— Решено — ночуем здесь! — Ширел легко соскочил с седла, размял ноги и начал давать указания спустившемуся с коня Зениксу.

— Зеникс, наломай дров, да покрупнее, чтобы огонь был выше и сильнее. Я, конечно, поставлю магическую защиту, но будет лучше, если местное зверьё будет обходить наш…

Волшебник осёкся; напрягся и смотревший в ту же сторону, что и он, Лейрус. Зеникс и Зихий оглянулись и увидели, как из леса, из-за тех самых деревьев, мимо которых они сами только что проходили, вышли несколько человек в тёмных одеяниях, напоминающих охотничьи костюмы. Впереди осторожно ступал высокий, чуть ниже Нерождённого, человек в зелёной накидке. Его длинный меч находился в ножнах, зато его спутники были вооружены луками, в которые уже были вставлены стрелы. Пришельцы остановились в нескольких шагах от находившегося к ним ближе всех Зихия, сидящего верхом. Некоторое время гости разглядывали Лейруса и его друзей, которые тоже в долгу не оставались и рассматривали неожиданно появившихся посетителей. Нерождённый с любопытством вглядывался в лицо предводителей незнакомцев: что-то в этом вытянутом лице, обрамлённом короткой бородой, в этом длинном остром носе, в этих спокойных усталых светлых глазах казалось ему странным. Главный пришелец заметил интерес к себе со стороны и, еле заметно горько усмехнувшись, спросил Лейруса низким приятным для слуха голосом:

— Тебя что-то во мне заинтересовало, странник?

— Да, — спокойно ответил Лейрус. — У тебя странное лицо: человеческое и вместе с тем… Какое-то странное… Человек редко испытывает столь сильные страдания, чтобы у него так изменилось лицо.

Теперь уже незнакомец с нескрываемым интересом уставился на Нерождённого.

— Ты прав. Нам много пришлось перенести. Я… мы все… бывшие вампиры.

_____

— Лейрус, скажи слово, и я порублю их всех несколькими взмахами моей секиры, — тихо зарычал Зеникс, лицо которого при упоминании о вампирах по багровело.

— Спокойно, Зеникс, — предостерегающе поднял руку Лейрус.

— Действительно, могучий воин, успокойся, — расслабленно произнёс предводитель нежданных гостей. — Ты же слышал, я сказал — бывшие вампиры.

Зеникс опустил секиру, но продолжал подозрительно следить за незнакомцами.

— Ширел, а разве бывают бывшие вампиры? — спросил Зихий у волшебника вполголоса. Как бы тихо не произнёс Древославный эти слова, главный незнакомец услышал их и с удивлением, смешанным с любопытством, перевёл свой взгляд на мага.

— Ширел? Ты Великий Маг?

— Да, это я.

Главный среди бывших вампиров учтиво поклонился:

— Для меня честь приветствовать тебя, Великий Маг. Я много слышал о тебе и всегда мечтал познакомиться с тобой. Моё имя Гермиус, я глава бывших вампиров, живущих в этих лесах.

— Бывшие вампиры… — протянул Ширел. — До меня доходили отрывочные слухи, что некоторые из тех, кого укусили вампиры, не превратились после этого в зверей, а куда-то исчезли. Но я полагал, что или это только слухи, или те люди всё-таки позже стали теми чудовищами, которых и называют настоящими вампирами.

— Нет, — улыбнулся Гермиус. — Это не выдумки, мы же стоим перед вами. Обыкновенные люди, такие же, как и вы. И всех нас когда-то укусили вампиры.

— Но как вам удалось не превратиться в них?

— О, это любопытная история… Однако разреши, Великий Маг, пригласить тебя и твоих спутников в наше селение. Оно недалеко отсюда, там вы сможете хорошо подкрепиться и отдохнуть в куда лучших условиях, чем на этой крошечной полянке.

Ширел обменялся взглядами с Лейрусом и вежливо кивнул:

— Благодарю за приглашение. Мы с удовольствием воспользуемся им. К тому же мне крайне любопытно услышать вашу историю. Мои спутники: Это Лейрус…

— Приветствую тебя, Лейрус.

— И тебе привет, Гермиус.

— …Это Зихий…

— Приветствую.

— Приветствую.

— …А это Зеникс.

— Привет тебе, могучий воин.

Зеникс мрачно кивнул, буркнул что-то нечленораздельное, и с нескрываемым недружелюбием посмотрел на Гермиуса и стоявших за его спиной людей. Бывший вампир понимающе улыбнулся и обратился к Ширелу:

— Следуйте за нами, мы отведём вас к себе домой.

Пока бывшие вампиры готовились показывать дорогу, Зихий подошёл к Зениксу и тихо спросил у того:

— Эй, ты чего такой хмурый?

— Не доверяю я этим людям. Вампир он и есть вампир, хоть бывший, хоть настоящий…

— Ну да, — рассмеялся Зихий. — Они нас в ловушку заманивают, а потом как накинутся на нас, да как примутся пить нашу кровь… Так?

— Всё может быть…

— Осторожность не помешает, но нельзя быть таким подозрительным, — проронил Лейрус, стоявший поблизости и слышавший разговор друзей.

— Я не могу доверять никому, кто хоть как-то связан с вампирами, — упрямо мотнул головой Зеникс.

Дорога действительно не заняла много времени и вскоре Гермиус со своими людьми и следовавшие за ними Ширел со спутниками оказались на большом свободном от деревьев участке, практически всю площадь которого занимала высокая массивная скала, имевшая полторы сотни шагов в ширину и, насколько можно было судить, не менее пяти-шести сотен шагов в длину. Из-под каменной стены, к которой подошли бывшие вампиры и их гости, сильной струёй выбивался источник, заполнявший созданную самой природой «чашу» небольшого водоёма. Из этого водоёма в лес убегал узкий, но достаточно глубокий ручей.

— Пришли, — обернулся к Ширелу Гермиус.

Пока Ширел и Лейрус внимательно осматривали необычную скалу, Зеникс и Зихий недоумённо озирались по сторонам.

— Куда пришли? — поинтересовался Зихий.

— К нашему селению.

— И где же оно, ваше селение?

— Здесь, — Гермиус ткнул пальцем в сторону каменного массива.

— Здесь? На скале, что ли?

— Не на скале, в скале.

Зихий внимательно посмотрел на вполне серьёзного Гермиуса и махнул рукой: ладно, давайте, показывайте, что там у вас за фокусы с селением в скале. Тем временем один из спутников Гермиуса спустился в водоём, подошёл к скале, погрузился в воду по шею и скрылся в каменной твердыне.

— Как люди попадут по ту сторону скалы, понятно, — кивнул Лейрус. — Но как быть с нашими лошадьми?

— Это не проблема, — заверил предводитель бывших вампиров и в ту же секунду несколько в стороне от бьющего из камня ключа стена задрожала, загремела и в скале открылся довольно большой квадратный проход, в котором показался только что поднырнувший под стену человек. Он держался двумя руками за какой-то рычаг, с помощью которого, видимо, и был приведён в действие механизм, открывший ожидающим снаружи вход в скалу. В лесу уже стояла темень только что спустившейся на землю ночи и факелы, стоявшие в специальных бронзовых подставках по ту сторону ворот, были весьма кстати.

— Прошу, — жестом пригласил всех внутрь Гермиус.

Пройдя через ворота, со скрежетом закрывшиеся за последним из бывших вампиров, дёрнувшим за рычаг, Ширел и другие обнаружили, что скала, выглядевшая снаружи как огромный цельный кусок камня, непонятно каким образом заброшенный в густые леса, на самом деле была лишь природной каменной стеной, опоясывавшей продолговатую поляну, почти лишённую деревьев, за исключением нескольких групп невысоких осин и клёнов. У самой стены, возле которой стояли Лейрус и другие, находился большой колодец, построенный вокруг источника, что пробивался здесь из под толщи земли и превращался в ручей снаружи. Двумя рядами вдоль каменных стен уходили не слишком далеко вглубь несколько десятков деревянных хижин, не очень больших, но построенных аккуратно, добротно и не без некоторого изящества — резные окна, тонкие перила на крыльцах, красивый древесный настил на крышах. В центре небольшого селения находились несколько длинных продолговатых приземистых построек, в которых, присмотревшись, можно было различить загоны для скота, амбары, кладовые и ещё какие-то хозяйственные помещения. В дальнем конце этого укреплённого «города» виднелись стада коров, коз, овец и каких-то тёмно-бурых животных, разглядеть которых с такого расстояния было сложно. Движение в селении, несмотря на наступившую ночь, было оживлённым — открывались и закрывались двери домов, из которых выходили женщины, направлявшиеся по домашним делам в пристройки, которые были при каждом жилище; возле хозяйственных построек кучковались мужчины, только что закончившие заносить в амбары пополнившиеся запасы, некоторые наоборот, нагрузив примитивные деревянные одноколёсные тачки свёртками и мешками, везли их из кладовых; от колодца в сторону селения удалялись мужчины, неся вёдра с водой и проходя мимо сидящих на сваленных брёвнах юношей и девушек, с любопытством смотревших на охотника, что снимал шкуру с большого лесного кабана.

— А вы здесь неплохо устроились, — одобрительно проговорил Зихий, обводя взглядом идиллическую картину.

— Да, очень неплохо, — повторил за сыном Урсуса Ширел. — И очень удобно — под рукой и запасы пищи, и неиссякаемый источник питьевой воды. К тому же безопасно — здесь вас не так уж и легко обнаружить.

— Спасибо, — поблагодарил Гермиус. — Я обнаружил это место совершенно случайно и сразу понял, что оно идеально подходит для жизни тех, кто не желает, чтобы их напрасно тревожили.

— Теперь я понимаю, отчего слухи о вас так и остались слухами, — сказал волшебник. — В этих глухих лесах и без того люди появляются нечасто, а найти вас в таком укрытии, если вы не выдадите своего присутствия звуком или дымом от очагов или костров, почти невозможно.

— Мы тоже думали об этом, — кивнул Гремиус. — У одного эльфа мы за немалые деньги купили специальный порошок, делающий дым бесцветным. Так что мы можем спокойно жечь костры и использовать очаги в любое время. А шум… Мы не слишком шумные; но даже если кто-нибудь, оказавшись поблизости, услышит какие-то звуки, то, вероятнее всего, решит, что ему почудилось. Мало ли что прислышится в глухом лесу после долгих часов изнурительного пути… Но что это я? Извините мне моё негостеприимство, я сейчас же распоряжусь подать вам ужин и разместить на ночлег вас и ваших лошадей. Ичиль!

— Да, отец! — один из сопровождавших Гермиуса подбежал к нему.

— Отведи гостей в наш дом, скажи сестре, чтобы приготовила для них постели. А я тем временем прикажу подать лучшее, что у нас есть из еды и отдам распоряжения людям на конюшне. Великий Маг, и вы, его спутники, мой дом к вашим услугам, располагайтесь, а я закончу дела и скоро присоединюсь к вам.

С этими словами Гермиус и его люди быстрым шагом направились к хозяйственным постройкам, а Ичиль повёл гостей, ведущих за собою лошадей, сначала на конюшню, где скакунам дали корма, а затем к третьему с края дому в левом ряду хижин. Дом Гермиуса был ненамного больше остальных, но при этом смотрелся посолиднее, будучи построен из более крепкого тёмного дерева.

Ичиль отворил дверь, пропустил гостей в дом и, сказав: — Сейчас я позову сестру, — поднялся по узкой лестнице на второй этаж. Лейрус и его друзья осмотрелись: обстановка дома Гермиуса была совсем небогатой, в чём-то даже аскетичной — длинный стол, лавки по стенам, высокий стул, видимо, хозяина дома, грубоватый, но крепкий шкаф, два сундука. Вот и всё, что было на первом этаже. Слева виднелась приоткрытая дверь, позволявшая видеть маленькую комнату и угол сложенной из камней и глиняных кирпичей печь. Кухня.

На лестнице послышались шаги и вниз спустились Ичиль и юная девушка с глубокими карими глазами и длинными чёрными волосами, при виде которой Зеникс выпучил глаза, а Лейрус и Зихий хором воскликнули:

— Салия!?

Девушка вскрикнула и отпрянула к стене; переведя взгляд на огромную фигуру таращившегося на неё Зеникса, она и вовсе сжалась в комок, стараясь сделаться незаметной. Ичиль ошарашено переводил взгляд с девушки на Лейруса и Зихия, удивлённых появлением здесь бывшей служанки из Дрока, пособницы скотокрада Галуса. Ширел также был заинтересован такой бурной встречей людей, которые, по его представлению, не должны были быть знакомы. Первым заговорил Нерождённый, обратившийся к юноше:

— Ичиль, это твоя сестра?

— Да, конечно, это Салия.

— Она родная дочь Гермиуса?

— У нас с ней один отец и одна мать.

— Понятно.

— Зато мне ничего не понятно, — вставил Ширел. — Вы знаете эту девушку?

— Ну… да, — неуверенно произнёс Зихий. — Во всяком случае, мне так кажется.

— Но…

— Давай мы разберёмся с этим позже, когда вернётся Гермиус, — прервал собравшегося было продолжить расспросы Ширела Лейрус. Поймав направленный на Зеникса полный ужаса взгляд девушки, он позвал её. — Салия!

Та продолжала неотрывно смотреть на отчего-то смутившегося и опустившего глаза великана.

— Салия!

Наконец девушка повернулась к Нерождённому.

— Успокойся. Тебе никто не обидит. Тебе ясно?

Салия кивнула, постепенно приходя в себя.

— Ты хотела чем-нибудь накормить нас?

— Да… — мелодичный голос мало чем напоминал тот хрип, который издавала девушка в последнюю их встречу, когда Зеникс своей рукой, будто железными тисками, сдавливал ей горло.

— Не стоит, твой отец сейчас принесёт нам что-нибудь на ужин. Лучше приготовь пока места, где мы будем спать.

— Хорошо.

Мельком окинув взглядом притихшего Зеникса, Салия бойко взбежала по лестнице. Как только она скрылась на втором этаже, дверь отворилась и на пороге показался Гермиус, вслед за которым вошли несколько человек с дымящимися и источающими аппетитный запах блюдами.

— Прошу отужинать в моём доме, — галантно пригласил гостей к столу хозяин жилища, чем те не преминули воспользоваться, усевшись на скамьи, придвинутые к столу. Гермиус, не слушая возражений со стороны Ширела, усадил волшебника на почётное место, на единственный в доме стул. Ильчи, подойдя к отцу, пытался что-то сказать тому на ухо, но Гермиус нетерпеливо отмахнулся, занятый гостями, и сказал, что выслушает сына позже.

Ужин оказался очень вкусным, особенно для гостей, в последние дни питавшихся нерегулярно и всё больше на ходу и впопыхах. Особенно впечатлили мага соусы и специи, придававшие блюдам особый утончённый вкус. Ширел пытался выяснить у Гермиуса секреты приправ, но тот мог только с виноватым видом развести руками — в приготовлении пищи он ровным счётом ничего не понимал, всё делали местные женщины. Если Великому Магу угодно, то завтра утром он, Гермиус, может отвести его, Ширела, к тем женщинам, что готовили эти блюда — предложил хозяин. Волшебник явно был настроен ответить согласием, но расслышал сдержанные смешки Зихия и Зеникса, увидел широкую улыбку Лейруса, до его слуха донёсся шёпот Древославного «ну, прямо как стряпуха». Ширел нахмурился и почти покраснел, и тут же прекратил кулинарные расспросы. Маг красноречиво посмотрел на Зихия и негромко, но отчётливо постучал пальцем по столу. Сын Урсуса намёк на обещаемые ему неприятности понял и замолчал, стараясь сдержать рвущиеся из него хихиканья.

В это время на первый этаж спустилась Салия и, стараясь не смотреть на гостей, подошла к отцу. Гермиус радостно улыбнулся, приобнял дочь за плечи и легонько повернул её в сторону Ширела:

— Великий Маг, вы уже видели мою дочь, Салию?

— Да, Гермиус, девушка встретила нас, когда мы пришли.

— Салия, где ты была? — спросил Гермиус.

— Я подготовила постели для наших гостей.

— Молодец.

— Скажи, Гермиус, — громко заговорил Зихий, отодвигая от себя опустевшее блюдо. — Не знаешь ли ты, может быть кто-то из ваших людей занимается скотокрадством.

Произнося «скотокрадством», Зихий посмотрел прямо в глаза Салии; девушка потупила взгляд.

— Почему ты спрашиваешь об этом, Зихий? — нахмурился Гермиус.

— Почему? Потому что последний раз до сегодняшнего дня я видел твою дочь, когда она помогла одному мерзавцу, Галусу, украсть стадо моего отца, Урсуса, вождя племени Синих Лесов и заодно убить одного из лучших воинов моего племени!

Салия резко подняла голову, сделала шаг по направлению к Зихию и крикнула, сжав маленькие кулачки и сверкая глазами:

— Ты ничего не знаешь!

— Скажи, что я не прав! — парировал Древославный.

Девушка открыла рот, но не смогла ничего сказать, только возбуждённо дышала и сжимала кулаки.

— Успокойтесь! — призвал Гермиус, усаживая дочь на скамью рядом с собой. — И ты, Зихий, успокойся…

— А ты видишь, что я волнуюсь? — усмехнулся Зихий.

— Ты прав, Салия помогала этому негодяю Галусу. Но делала она это оттого, что у неё не было выхода. Галус захватил её брата, моего сына, Ильчи и угрожал убить его, если она не поможет ему в его грязном деле.

— Но нам она сказала, что связалась с Галусом из-за денег, — подал свой гудящий голос Зеникс.

— Я не хотела, чтобы Галус причинил Ильчи какой-нибудь вред, поэтому и не сказала вам истинную причину, — тихо ответила великану Салия. — А вдруг вы не одолели бы этого ублюдка и он бы выпытал у вас, что я всё вам рассказала? Тогда он убил бы моего брата!

— Ты правильно рассудила, — похвалил девушку Лейрус.

— Но ведь когда мы настигли Галуса и его банду, с ним никого не было, — вспомнил Зихий.

— У Галуса было несколько мест, где он останавливался во время разъездов по королевству или прятался от кого-нибудь. В одном из таких укрытий он и содержал Ильчи под охраной.

— Но как же ты сбежала из Дрока? — уже более дружелюбно, чем в начале беседы, обратился к Салии Зихий, но Гермиус не дал дочери ответить:

— Я помог ей сбежать. Не мог же оставить свою дочь в беде.

— А как ты вообще оказалась в Дроке? — спросил Салию Лейрус.

Девушка украдкой взглянула на улыбающегося отца и произнесла:

— Я сглупила…

— Юности свойственны свободолюбивые порывы, даже если они очень часто граничат с глупостью, — добавил Гермиус. — Тогда у нас с дочерью произошли разногласия, и она убежала из дома. В конце концов её приютили в Дроке.

— Хорошо, что всё выяснилось, — удовлетворённо сказал Ширел. — Но ты, Гремиус, обещал рассказать нам историю о вас, о бывших вампирами и оставшимися людьми.

— Конечно. Вы закончили ужин? Понравился?

Все единогласно выразили полное одобрение поданными к столу яствами.

— Тогда сейчас, за кубком вина, я и расскажу вам, каково это, обнаружить на своей шее следы от вампирьих клыков. Ильчи, Салия, уберите со стола и принесите кубки для вина.

Стол был быстро очищен от грязных тарелок и блюд и на нём появились старинные кубки из светлого железа, давно уже не бывшие в моде в столицах, но любимые в маленьких городах и селениях. Когда Салия проходила мимо Зеникса, тот встал, и слегка неуклюже пытаясь быть вежливым, обратился к девушке:

— Салия…

Та остановилась, подняв глаза на богатыря.

— Знаешь… Ты прости меня за то… Ну, за то, что я тебя в Дроке… так схватил… я не хотел сделать тебе больно. Просто нужно было узнать, кто помогал этому скотокраду… Честное слово, я не хотел сделать тебе больно. Прости меня…

Девушка улыбнулась:

— Ничего страшного. Я же знаю, что ты не желал мне зла. Да, тогда я тебя очень испугалась, а сейчас… Сейчас я вижу, что на самом деле ты добрый. Все по-настоящему сильные люди — добрые.

Салия погладила своей маленькой ручкой лицо Зеникса и вспорхнула вверх по лестнице. От прикосновения девушки Зеникс будто окаменел, уставившись в одну точку.

— О-о-о… — затянул Зихий, намереваясь подшутить над «влюблённым» великаном, но осёкся, увидев грозивший ему кулак Лейруса.

Подождав, когда Зеникс вернётся на своё место за столом, Гермиус собственноручно наполнил кубки вином и огласил непритязательный тост:

— За гостей!

Все глотнули из кубка и похвалили терпкое вино из лесного винограда. Гермиус глубоко вздохнул и начал:

— У каждого живущего здесь своя история того, как он или она попали сюда. Но начинаются все они с одного и того же — с укуса вампира. Я был торговцем, и должен сказать, торговать я умел так, как мало кто умеет. Нет, я не мошенничал, хотя кристально честных торговцев нет на свете… Но с помощью недурных мозгов и благодаря надёжности и изнурительному труду я стал довольно богатым человеком. И вот однажды, когда я ночевал на постоялом дворе, возвращаясь из удачной торговой поездки в Агарию, королевства по ту сторону Горной Страны, меня укусил вампир. Он прятался на чердаке и напал на меня в полусне. Я пытался сопротивляться, но он был куда сильнее меня и смог укусить мою шею. После этого он скрылся, и его так и не нашли, несмотря на то, что я поднял шум и постоялый двор обыскали полностью, каждый его закуток.

Утром я обнаружил на своей шее две небольшие, но глубокие раны. Особенных хлопот они не доставляли и я решил, что скоро заживут. Однако с наступлением ночи эти раны стали будто огненные. У меня было такое чувство, словно мне под кожу засунули раскалённый железный прут. Но утром всё прошло…

Гермиус глотнул вина и продолжил:

— Укусы горели огнём каждую ночь, но со временем я приспособился, стал понемногу спать днём. С каждым часом я чувствовал, что сила моя растёт, улучшаются моё зрение, слух, обоняние. Вскоре после происшествия я случайно поранил руку, на ней был сильный порез. Я замотал рану тряпкой, а спустя некоторое время я обнаружил, что никаких следов раны нет. Она просто затянулась, и всё. Я стал видеть по ночам, как кошка, я пешком мог обгонять скачущих галопом лошадей… Но постепенно по ночам, когда раны на шее мучили меня, я стал слышать внутри меня голос. Поначалу он был тихим, будто далёкий приглушённый шёпот, затем он становился всё громче и отчётливее. Голос требовал крови. Он говорил мне… или это я говорил самому себе: «Крови! Крови! Дай крови!». В одну ночь голос стал особенно навязчивым, раны горели совсем нестерпимо, перед глазами у меня поплыл красный туман и перестал соображать, что делаю. Очнулся я в хлеву. Двери были распахнуты, животных не было, они сбежали. Передо мною лежала окровавленная овца, и сам я весь, с ног до головы был перепачкан её кровью. Мой рот и живот были полны овечьей крови. В ужасе я вбежал в дом, умылся, испачканную одежду сжёг и взял новую. Проснувшись утром, я вдруг понял, что вторую половину ночи, после того, как я убил овцу и выпил её кровь, я спал крепким сном, раны на шее не причиняли мне никакого беспокойства. И чувствовал я себя прекрасно, как никогда прежде. Я был поистине счастлив… Но следующей ночью боль а укусах вернулась, вернулся и голос, требующий крови. И снова меня поглотил густой красный туман, и снова я очнулся с окровавленными руками и ртом. На этот раз я убил лошадь в конюшне одного из моих соседей.

Так продолжалось несколько дней, и каждый раз, когда я пил кровь, боль в незаживающих ранах прекращалась, а сам я чувствовал себя великолепно. Но потом…

Гермиус замолчал, собираясь с духом. В тишине отчётливо прозвучал тихий голос Лейруса, будто размышляющего вслух:

— А потом голос потребовал у тебя человеческой крови.

Гермиус вскинул на Нерождённого глаза, но Лейрус смотрел в сторону, давая понять, что больше не намерен ничего добавить и готов только слушать.

— Ты угадал, Лейрус. Собственно, на этом моя история почти заканчивается. Когда я услышал в самом себе зловещий голос: «Крови! Человеческой крови! Крови человека! Человека!», я понял, что не смогу это сделать. И тут голос перестал требовать, а начал уговаривать меня, суля мне безграничные силы, долгую-предолгую жизнь, могущество, которое позволит мне взять всё, что я хочу, но до сих пор не мог получить. Для этого нужно сделать только одно — напасть на человека и выпить его крови. И ни к чему убивать его, просто высосать из него немного крови… Но я закричал, будто безумный: «Нет, я никогда этого не сделаю! Лучше умереть!». И голос замолчал навсегда. Но боль в ранах на шее ещё много дней не давала мне покоя, пока, наконец, раны мало-мальски не затянулись…

Гермиус резким движением распахнул воротник своего одеяния и все увидели у него на шее два круглых пульсирующих, будто живые, шрама.

— Но если для тебя всё так неплохо закончилось, почему ты здесь, в лесу? — спросил Зихий.

— Потому что в последнюю ночь, когда я отправился пить кровь животных, меня застали. Я, конечно, возместил хозяину животного (по-моему, телёнка) ущерб, но все жители моего города узнали о случившемся и стали избегать меня. Сначала они просто обходили меня стороной, потом стали шушукаться за спиной, потом их слова стали громче, а затем превратились в крики: «Кровопийца! Убирайся отсюда! Мы не хотим, чтобы ты жил рядом с нами!»… В окна моего дома полетели камни, несколько раз моё жилище пытались поджечь. Поэтому я и решил уйти оттуда. Моя жена не захотела скитаться по дорогам и оставлять дом, к тому же и в её глазах появился страх передо мной. Только мои дети, Ильчи и Салия, решили отправиться со мной. Мы думали, что достаточно уйти в другой город, чтобы начать новую жизнь. Но людская молва разлетается быстрее лучей солнечного света и везде, куда бы мы ни приходили, нас встречали озлобленными криками. В конце концов мы нашли это место и стали собирать сюда таких же, как и я, которые могли стать настоящими вампирами, но решили остаться людьми…

За окном раздался шум упавшего ведра и разливаемой воды, кто-то беззлобно выругался. Гермиус опустошил кубок и налил себе ещё вина.

— Нас, бывших вампиров, не так уж и много. Больше половины из людей, что вы видите здесь, это родственники и близкие, те, которые не захотели оставить нас даже в такой беде… О вампирах навыдумывано множество сказок, большинство из которых полная ерунда. Вампиры не живут вечно, их жизнь удлиняется в несколько раз, они способны дожить до 400 или даже 450 лет, но они, как и люди, смертны, и, как и люди, стареют. Вампиры не умеют летать или превращаться в летучих мышей. У вампиров все качества увеличиваются по сравнению с человеком примерно вдвое — они в два раза сильнее, быстрее ловчее, выносливее; они могут бесшумно подкрадываться, несколько дней подряд обходиться без сна и отдыха… Там, где человек подпрыгнет на два локтя, вампир подскочит на четыре. Вампир по своим возможностям — два человека. Но за это нужно заплатить большую цену — лишиться всего человеческого, превратиться в настоящего зверя.

— Говорят, что первые вампиры появились после того, как их покусали большие летучие мыши с длинными клыками, появившиеся из глубин Тартара в наказание людям и эльфам за их грехи… — сказал Ширел, внимательно слушавший рассказ Гермиуса и иногда кивая головой, словно стараясь раз и навсегда запомнить услышанное.

— Много чего говорят о происхождении вампиров, — согласился Гермиус. — Но я пересказывать эти слухи не буду, потому как вряд ли кто может знать, как всё было на самом деле. Да и какая разница?

— Ты сказал, что в вампиров превращаются постепенно, — уточнил Лейрус. — А как долго это длится?

— Обычно через несколько дней после того, как укушенный в первый раз попробовал человеческой крови, нос у него становится мягким, будто воск зажженной свечи. Человек, вернее, уже почти вампир, всё чаще не узнаёт своих родных, они кажутся ему незнакомыми людьми. Ещё спустя полмесяца клыки у него вырастают примерно втрое, так что они уже не помещаются во рту и вылазят наружу. Нос проваливается. Теперь для вампира не существует никого из близких, он не чувствует себя человеком, да он уже и не человек. Теперь для него своими становятся другие вампиры. Теряется способность разговаривать человеческим языком, который они при этом понимают. Между собой вампиры общаются мысленно на больших расстояниях. За год-полтора вампир окончательно превращается в звероподобное существо на двух ногах.

— А у вас, не ставших вампирами, не осталось никаких из вампирьих способностей? — спросил Древославный.

— От вампиров нам остались не силы, а слабости, — горько покачал головой Гермиус. — Не верьте, что вампиры сгорают при дневном свете. Он для них вреден, но не смертелен. Мы, бывшие вампиры, предпочитаем не находиться долго на солнце, начинает болеть голова, слабость, головокружение, как после нескольких больших кубков крепкого овина. А настоящие вампиры на солнце по-настоящему заболевают, их тошнит, бьёт лихорадочный озноб, они с трудом двигаются. Но они могут быть на виду и днём… Хотя нет, одна способность от вампиров нам всё же осталась.

— Какая? — заинтересовался Зихий.

— Если вампир приближается к нам достаточно близко, тысячи шагов уже достаточно, мы можем мысленно слышать, как он общается с себе подобными. Сами мы обмениваться мыслями не умеем, но подслушать их разговоры можем. Кстати, интересные вещи начали происходить с недавних пор…

— Что именно? — насторожился Ширел; Нерождённый также с большим вниманием посмотрел на хозяина дома.

— Около месяца назад, может быть, немного ранее, те из нас, кто по необходимости покидал наше убежище и продвигался ближе к поселениям, начали слышать отрывочные разговоры между вампирами. Из этих разговоров сложно было что-либо понять, но, похоже, среди них появился некто, желающий объединить их.

— Объединить вампиров? Для чего? — изумился волшебник.

— Неизвестно. Однако в последние дни в вампирьих разговорах всё чаще стало мелькать имя Лезидир. Этот человек, похоже, собирает вампиров в один большой отряд.

— Лезидир? Не слышал этого имени, — нахмурил брови Ширел и обратился к своим спутникам: — А из вас никому не знаком этот Лезидир?

Все трое покачали головами.

— Ты уверен, что этот Лезидир именно человек? — обратился маг к Гермиусу. — Неужели вампиры станут подчиняться человеку?

— Да, Лезидир человек. Вампиры в разговорах между собой называли его человеком. Видимо, он достаточно силён и хитёр, чтобы подчинить себе вампиров.

— Но для чего?

— Этого мы не знаем.

— Странно это, странно, — повторил Ширел. — Ну да ладно, для нас сейчас главная задача — добраться до Древней дороги.

— Вам нужно выбраться к Древней дороге? — переспросил Гермиус. — Вы торопитесь?

— Да, мы очень спешим. Нам нужно как можно скорее попасть в Горную Страну.

— И вы не задержитесь у нас? Я надеялся, что вы погостите здесь несколько дней.

— Может быть, как-нибудь в следующий раз. Сейчас у нас неотложные дела, которые заставляют нас очень спешить.

— Ну что ж, извольте. Я думаю, мы можем помочь вам добраться до Горной Страны быстрее, чем вы рассчитываете.

— Как же?

— Здесь неподалёку проходит заброшенное ответвление Древней дороги, ведущее к Ивисе.

— В самом деле? Я не знал об этом, — удивился Ширел.

— Да, эта дорога всеми забыта, ею не пользовались долгие годы. Но она в хорошем состоянии, слегка заросла, конечно, но передвигаться по ней можно.

— И за сколько примерно мы сможем по ней доехать до Древней дороги? — заговорил Лейрус.

— Верхом — за два-три дня.

— Отлично! — с довольным видом потёр руки маг. — А я думал, что нам придётся плутать по этим угрюмым лесам в лучшем случае дней десять, не меньше.

— Впрочем, вы можете за те же десять дней добраться до самой Горной Страны, — добавил Гермиус.

— Это невозможно! — воскликнул Ширел. — Даже если Лейрус и Зеникс не будут дожидаться нас с Зихием и во всю силу будут гнать по Древней дороге своих Сагата и Баса, они не появятся у границ эльфийской страны ранее, чем через двадцать — двадцать пять дней.

— Ты забыл о Вехней Древней дороге, — вежливо уточнил Гермиус.

— Верхняя дорога? Но ведь она бесполезна! — воскликнул Лейрус.

— Вот именно! — подтвердил Ширел.

— Подождите, подождите, — запротестовал Зихий. — Объясните мне, что это ещё за Верхняя дорога?

Лейрус принялся объяснять другу:

— Верхняя Древняя дорога — это два ряда мощных сооружений на каменных столбах, расположенных по обеим сторонам Древней дороги. На самом деле это ещё две дороги, только расположенные не на земле, а над землёй. И передвигались по ним не люди, а драконы. Вернее, трупы драконов. Когда усилия драконьих охотников были удачными и они убивали свою жертву, тушу дракона грузили на специальную огромную железную телегу. Эта телега имела четыре железных колеса, как рассказывают, каждое в человеческий рост, которые ставились на две полосы из особого металла. По этим полосам телеги с помощью специальных магических заклинаний, ныне не действующих, отправляли мёртвых драконов вдоль Древней дороги к людским городам, где трупы разделывали — дракон был богатой добычей, его мясо, шкура, когти, глаза и всё-всё-всё стоило больших денег и шло на продажу.

— Лейрус правильно сказал — та магия, что двигала эти железные повозки, давно утратила свою силу, — Ширел завершил краткий рассказ Нерождённого.

— На боковой дороге, давно забытой, также имеется Верхняя дорога. И именно в ней мы нашли повозку, магический заряд которой не иссяк, — сообщил с улыбкой Гермиус.

— И она в самом деле может передвигаться? — не поверил маг.

— Да, один из нас прокатился на ней до главной Древней дороги и обратно менее, чем за два дня.

— Хм, если железная повозка передвигается с такой скоростью, тогда мы действительно можем доехать до Горной Страны за десять-двенадцать дней, — размышлял вслух Лейрус.

— Но ведь мы не знаем, исправна ли Верхняя дорога на главной Древней дороге, — возразил скептически настроенный Ширел.

— А что мы теряем? — хладнокровно осведомился Нерождённый. — Даже если мы доедем на железной повозке, которая достаточно вместительная, чтобы в неё залезли мы вчетвером с нашими лошадьми, только до Древней дороги и сразу же окажется, что Верхний путь пришёл в негодность или разрушен, мы всё равно выиграем хотя бы день, который мы затратим, если будем двигаться по заброшенной дороге верхом. И уж точно мы доберёмся до Горной Страны быстрее, чем в том случае, когда бы мы продирались к Древней дороге сквозь заросли. В любом случае мы в выигрыше. И ещё…

— Что?

— Ты становишься брюзгой, Ширел — то в реку с корабля тебе лень прыгать, то на железной повозке ехать опасаешься. Что, стареешь?

Зеникс и Зихий опасливо посмотрели на волшебника, а бывшие вампиры так и вовсе выпучили глаза, гадая, что сделает Великий Маг с тем, кто посмел так с ним разговаривать — испепелит молнией или превратит в таракана и раздавит ногой? Но Ширел, обомлевший при первых словах Нерождённого, громко рассмеялся:

— А ты прав, дракон меня раздери! Что-то я стал слишком нервным… Нужно отдохнуть.

Видя, что Великий Маг смеётся и не намерен страшно покарать Лейруса, остальные расслабились и тоже начали осторожно посмеиваться.

— Решено! — всё ещё улыбаясь, стукнул кулаком по столу Ширел. — Завтра отправляемся на заброшенную дорогу и залазим в железную повозку. Гермиус, твои люди покажут нам, как пройти к этой дороге?

— Конечно, Великий Маг.

— Благодарю тебя. Будь уверен, Ширел не забывает тех, кто делает ему добро. Можешь всегда рассчитывать на мою помощь.

— Это честь для меня, Вел…

— И хватит называть меня «Великий Маг»! Зови меня по имени.

— Хорошо, Ширел, — улыбнулся Гермиус.

— Вот так-то лучше. А сейчас нам пора на боковую. День и предыдущая ночь у нас выдались нелёгкими, так что нужно хорошенько отдохнуть.

— Располагайтесь наверху, там для вас всё приготовлено, — поднявшись из-за стола, объяснил Гермиус.

Поднимаясь по лестнице, Зихий шепнул Лейрусу:

— Ты заметил?

— Что?

— Как Салия…

— … всё время смотрела на Зеникса, а он смущался и пытался смотреть на неё? Да, я заметил.

— О чём вы шепчетесь? — подозрительно спросил идущий за ними Зеникс.

— Ни о чём, — уверил Зеникса Зихий и подмигнул ему с видом заговорщика, от чего богатырь смутился ещё сильнее.

_____

Завтрак был не менее вкусным, чем ужин, но куда более коротким — Ширел торопился, и остальным передалась его спешка. Захватив свои вещи и вдобавок большую суму с едой, собранную для них по приказанию Гермиуса, путники вывели лошадей из конюшни (местные не рисковали войти в загон к Сагату и Басу, опасаясь получить от своенравных коней увечье или вовсе погибнуть с проломленной крепким копытом головой). В отличие от вчерашнего вечера, когда гостей никто не встречал, сегодня проводить Ширела и его друзей собрались все жители селения.

— Кстати, а как называется ваше селение? — спросил Нерождённый у Гермиуса.

— Мы называем его просто «домом», — ответил тот.

— Понимаю.

— Это Мильтас, он проводит вас до дороги и покажет, где найти исправную железную повозку, — указал на коренастого улыбчивого парня Гермиус.

— Спасибо, — с широкой улыбкой ответил Ширел. — И помни, Гермиус, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.

— Благодарю тебя, Вели…

— Гермиус!!!

— Благодарю, Ширел.

— Смотри, не забывай.

— Гермиус, — подошёл к предводителю бывших вампиров Лейрус. — Если что-то понадобится, ты можешь рассчитывать на меня.

— И на меня, — сделал шаг вперёд Зихий.

— И на меня, — пробасил Зеникс.

— Благодарю вас. Вы тоже знайте, что мы всегда поможем вам.

До того стоявшая рядом возле отца Салия, с пурпуровым лицом и потупленным взглядом, внезапно подбежала к Зениксу, непостижимым образом дотянулась до уха огромного воина и, прошептав ему несколько слов, звонко поцеловала в щёку. Раздались одобрительно-насмешливые выкрики из собравшейся толпы, добрый смех, и Салия стремительно скрылась в своём доме. Ширел по-отечески посмотрел на Зеникса, глаза которого подозрительно поблёскивали в лучах утреннего солнца, потом подмигнул Гермиусу:

— Что-то мне подсказывает, что мы сюда ещё обязательно вернёмся…

— Уж наверняка, — хохотнул Гермиус.

— Пора отправляться, — напомнил Лейрус и вслед за ним его друзья и их проводник, Мильтас, повели лошадей к каменной стене, в которой уже был открыт проход наружу, в лес.

— До встречи! — махнули гостеприимным бывшим вампирам Лейрус и Зихий.

— Возвращайтесь! Будем ждать! — донеслось в ответ и скала с треском сошлась за ними, снова скрывая тайное лесное убежище.

Мильтас вскочил в седло и остальные последовали его примеру. Медленно двинулись через чащу.

— Ну всё, Зеникс, ты пропал, — совершенно безнадёжным тоном произнёс Зихий, горестно покачивая головой.

— О чём это ты? — грозно насупил брови великан.

— И надо же было такому горю случиться, ай-ай-ай…

— Да о чём ты говоришь?

— Лейрус, ты это видел? Нет, ну ты видел?

— Я много чего видел, — улыбнулся Лейрус, видя замешательство Зеникса и понимая смысл чудачеств Зихия.

— Это конец. Определённо, спасения нет…

— Если ты сейчас же не скажешь мне, в чём дело, я разорву тебя пополам, — пообещал Зеникс.

— Не спеши, мой могучий друг. Ты видел, каким взглядом на прощание тебя одарил Гермиус?

— Каким таким взглядом?

— «Каким-таким взглядом»? Невинная простота! Эх, Зеникс, да у него чуть ли не на лбу написано было: «Вот, какой будет у меня зять, и в хозяйстве пригодится, силы много, и на охоту с ним не страшно пойти, хоть на ворлока»… От свадьбы тебе уже не отвертеться, Зеникс…

Могучий воин залился краской от кончика носа до кончиков ушей, потупился, глуповато улыбнулся и мечтательно оглянулся назад, туда, где за скалой осталось селение бывших вампиров.

— Нет, всё-таки хуже любви заразы нет, — тихо, чтобы слышал только Лейрус, хмыкнул Зихий. — Посмотри, что она с нашим суровым Зениксом делает. Он же едва не в ребёнка превращается, сейчас начнёт птичкам подпевать.

— Дурак ты, Зихий, — добродушно обругал друга Нерождённый и с улыбкой посмотрел на Зеникса. — Любовь — великая штука.

Зихий пожал плечами и дальше они ехали молча: Ширел размышлял о том, что может ждать их у Айнгорна, Лейрус пытался понять, зачем кому-то собирать вокруг себя вампиров, Зеникс был просто влюблён, а Зихий взирал на него со смешанными чувствами, подтрунивая и по-хорошему завидуя.

Ехали они недолго, колеся мимо завалов из деревьев и поворачивая из стороны в сторону. Но вот показалась узкая дорога из крупного не слишком тщательно обработанного камня. По левую сторону дороги поднимались близко стоявшие каменные столбы, больше похожие на небольшие башни. Между столбами-башнями протягивались кирпичные закрытые проходы. На противоположной стороне дело обстояло не так хорошо — многие столбы лежали на земле, проходы обвалились.

— Нам сюда, — Мильтас слез с лошади и указал на дверь в ближайшем столбе-башне.

Покрытая стальными листами дверь с трудом поддалась и путники попали внутрь, куда через многочисленные щели в стенах и зияющие в крыше дыры в изобилии проникал солнечный свет. Поднявшись по широкой винтовой лестнице на второй ярус, Лейрус и его друзья увидели порядком заржавевшую, но всё ещё целую прямоугольную массивную телегу из железа, стоявшую на двух полосах из переливающегося металла, располагавшихся примерно в пяти локтях друг от друга.

— Мы поедем на этом? — неодобрительно спросил Зихий. — Она же развалится, как только мы в ней окажемся.

— Нет, не развалится! — звонко рассмеялся Мильтас. — Я ездил на ней до самой Древней дороги, эта телега очень крепкая.

— Ну и чего ты смеёшься? — хмуро поинтересовался Зихий.

— Извините, — перестал веселиться юноша.

— Скажи, как ты смог возродить древнее магическое заклинание, приводящее в движение эту железную телегу? — начал расспрашивать Мильтаса волшебник.

— Очень просто. Видите, здесь, на стенке телеги, на самом верху, есть углубление?

— Да, будто что-то вроде медальона вдавили в металл и это оставил свой оттиск. Подожди-ка, подожди-ка… Что здесь изображено?… Стрела, меч, какой-то круг, солнце?…

— Ну вот, — не слишком терпеливо продолжил Мильтас. — А на полу я нашёл этот самый медальон. Вот он.

С этими словами юноша вытащил из кармана серебряный круглый медальон с отлитыми на нём изображениями солнца с десятью лучами и скрещенными мечом и стрелой.

— Это нужно вставить в углубление? — рассматривая медальон, спросил Нерождённый.

— Именно так. Вставить и повернуть направо — и телега поедет вперёд. Повернуть в прежнее положение, и она остановится. Повернуть влево — и поедет назад.

— Как всё просто, — удивился Зеникс.

— А нам сложности и не к чему, — заметил Ширел. — Заводите лошадей в эту телегу.

Это не представляло никаких трудностей, потому что одна из сторон огромной телеги откидывалась и превращалась в помост, по которому путники и завели внутрь лошадей и занесли свои вещи. Закрывшись, они попрощались с Мильтасом, который смотрел на них с некоторым сожалением (он наверняка не раз и не два приходил сюда и катался на диковинной штуковине), и Ширел, взобравшись на стенку телеги, вставил медальон в углубление и повернул направо. Телега дёрнулась, будто её кто-то сильно стукнул, потом дёрнулась потише, ещё один более плавный толчок, и мудрёное приспособление для доставки убитых драконов покатилось по металлическим полосам, набирая и набирая скорость. Телега двигалась столь быстро, что уже к утру следующего дня свернула на верхние пути главной Древней дороги, которая почти не отличалась от боковой, разве только была в несколько раз шире.

Последующие одиннадцать дней были похожи один на другой и мелькали, будто деревья у дороги. Дважды в день Ширел с помощью медальона останавливал телегу, путники выводили лошадей на свежий воздух и позволяли им часок-другой пощипать свежей травы. В это время Ширел и Зеникс оставались возле лошадей, а Лейрус с Зихием отправлялись в лес на охоту. Еды требовалось порядочно, несмотря на те приличные запасы съестного, которые передали в дорогу бывшие вампиры. Скучноватую дорогу в железной телеге нужно было чем-то скрашивать, вот и скрашивали — либо едой, либо небезынтересными рассказами Зихия о его любовных похождениях в Дроке, в других селениях племени Синих Лесов или в мелких городах королевства Лайтии. К чести Древославного, он никогда не преувеличивал и не приукрашивал. Тем не менее Зеникс заслушивался его, будто соловья, и отныне стал посматривать на него с большим уважением, нежели прежде. Ширел и Лейрус слушали рассказы Зихия посмеиваясь и предупреждали Зеникса: «А ты никогда так не делай, как Зихий…».

Но вот на тринадцатый день пути по Древней дороге, сразу после полудня железная телега стала сама собою замедляться, пока вовсе не остановилась. Столбы верхних путей закончились.

— Всё, приехали, — констатировал Зихий.

— Вот и хорошо, а то я уже до того наслушался рассказов о твоих любовных подвигах, что самого потянуло вспомнить молодость. А мне нельзя, я всё-таки Великий Маг, — рассмеялся Ширел.

Покинув телегу, медальон от которой маг предусмотрительно спрятал на поясе, путники вышли на Древнюю дорогу, которая впереди упиралась в серые с белыми вершинами горы.

— Горная Страна, — хором сообщили Зихию Ширел, Лейрус и Зеникс.

— Вы что, все здесь уже были? — понял Древославный.

— Угу, — в один голос угукнули все трое.

— Благодаря железной повозке, мы почти не потеряли времени в пути. Плыви мы на корабле, мы были бы в эльфийском крае от силы на два-три дня раньше, — произнёс Ширел, весьма довольный. — Ну что ж, осталось немного. Вперёд!

Проехав всего пару тысяч шагов, Лейрус резко остановился. Не ожидавшие этого его спутники также придержали лошадей.

— Лейрус, в чём дело? — встревожено спросил Ширел.

Побледневший будто первый снег Нерождённый указал вперёд, на дорогу, где вдали показались три всадника.

— Среди них Повелитель Воды.

Ширел и другие вздрогнули и посмотрели на три фигуры на лошадях, дрожащих в поднимающемся от нагретой солнцем каменной дороги раскалённом воздухе.

— Почему ты так думаешь? — изменившимся голосом выпытывал Ширел.

— А почему я быстро нашёл в библиотеке Эбенора манускрипт Драконьих Магов? — неожиданно зло огрызнулся Лейрус. — Просто знаю, и всё.

Три фигуры приближались.