Элиза Д. Браун ненавидела ошибаться, но в трусости и малоду­шии обвинить ее было нельзя. Она добралась до ряда одно­этажных складов на правом берегу Темзы и как можно быстрее перешла на другую сторону улицы. «Ожидание хуже всего», — говорила она себе. Сама она считала, что от последних остат­ков совести она избавилась уже много лет назад, но события последней недели показали, что это мнение ошибочно.

Серьезная четкая надпись над открытой дверью склада в са­мом начале непрерывного ряда зданий гласила: «Агентство древностей Миггинса. Самый лучший импорт из империи». Че­рез большие ворота, которые вели в помещения для распаков­ки и хранения товаров, въезжали груженные до самого верха повозки, тогда как рабочие и покупатели попадали в демонстра­ционный зал и контору через двери поменьше. Элизе внезапно стало как-то зябко, и она, запахнувшись поплотнее в свое тви­довое пальто мужского покроя, вошла внутрь, воспользовав­шись как раз вторым входом.

Как всегда, первым делом она ощутила этот заплесневелый запах старинных артефактов. Она замотала головой и тонко, словно кошка, чихнула. Господи, здесь на первом этаже всег­да было очень пыльно. Слава богу, что ее офис находится в другом месте. Это просто фасад министерства, но при чем же тут импорт? Почему, например, не парфюмерия или какой-нибудь бутик?

Или, скажем, пекарня. Вот это было бы поистине боже­ственно.

Она кивнула тем служащим, у кого не было другого выбора, кроме как корячиться именно здесь. Впрочем, все они уткну­лись своими носами в бухгалтерские книги и какую-то перепис­ку, так что никто не обратил на нее внимания. Как и всегда. Воз­можно, это и было причиной выбора такого фасада.

К офису агентов вел короткий пролет лестницы, и здесь Эли­за почувствовала, что снова может дышать, отделавшись от зат­хлого духа старых и мертвых вещей. Кабинет за дубовой дверью был обставлен довольно утилитарно, но выглядел вполне при­ятно. Здесь в правильном порядке стояло двенадцать обитых сверху кожей письменных столов, и, как всегда, взгляд Элизы сразу же привлек единственный стол, не заваленный кипой вся­ких бумаг. Она никак не могла смириться с тем, что красивое лицо Гаррисона больше никогда не встретит ее здесь своей улыбкой. Уже никогда.

Тихонько прикрыв за собой дверь, она направилась к соб­ственному столу, стараясь не тревожить коллег-агентов. В дан­ный момент здесь находилось только двое из их команды — все остальные были задействованы в полевых операциях, где пря­мо сейчас хотелось бы находиться и Элизе. А в этой комнате проводилась как раз вся ненавистная ей бумажная работа. Агенты старались уклоняться от нее всеми возможными спосо­бами. Агент Хилл из доминиона Канады что-то лихорадочно пи­сал в своей учетной книге, стараясь как можно скорее вырваться из этого офиса, но ее коллега из Австралии, агент Кэмпбелл, откинулся на спинку стула и улыбнулся вошедшей Элизе.

«Только не сегодня, пожалуйста, только не сегодня», — подумала она.

Но мольбы ее остались без ответа.

—   Добрый день, Лиза.

Брюс был довольно привлекательным мужчиной: высокий, темноволосый, с зелеными глазами — в принципе, как раз та­кой тип мужчин ей и нравился. Единственное, что полностью убивало возможность романтических отношений с ним и нагляд­но демонстрировало то, чего на самом деле требовала истинная натура Брюса, — это его неизменно неудачные попытки пошу­тить. Он, вне всяких сомнений, был настоящим мерзавцем.

—   Тяжелая выдалась ночка вне стада?

Ну конечно, эти его овечьи шуточки. Только стальная сила воли удержала ее от того, чтобы не выбить из-под него стул.

—   Агент Кэмпбелл, — она немного наклонилась вперед и пригвоздила его к месту взглядом своих голубых глаз, — ты и представить себе не можешь, какое я получаю удовольствие, когда тебя нет поблизости.

Его идеально белые зубы буквально сияли на фоне лица, все еще хранившего загар жаркого солнца Южного полуша­рия. Он поднял вверх два билета, для наглядности помахав ими перед глазами Элизы.

—   А как тогда насчет того, чтобы получить удовольствие вместе со мной? Два места в ложе на последний спектакль в Театре Святого Джеймса. Я подумал, что потом мы могли бы вместе поужинать... а может, и позавтракать. Знаешь, учиты­вая, что мы с тобой оба люди южные...

Ну вот, прошло всего несколько секунд после того, как про­звучала его неуклюжая овечья шутка, и Брюс уже пытается использовать в собственных корыстных целях географическую близость Австралии и Новой Зеландии. Сказать по правде, единственное, что у них было общего, так это то, что все ко­ренные британцы смотрели на них как на колониалов.

Этого было явно недостаточно, чтобы толкнуть Элизу в его любвеобильные объятия.

—   Я скорее соглашусь выйти на боксерский ринг с одним из ваших кенгуру, чем когда-нибудь проснуться радом с тобой, Брюс. Мне кажется, я уже объясняла тебе это много-много раз.

Пройдя широким шагом мимо него, она сняла свое пальто и по­весила его на полированную вешалку. Она прекрасно знала, что в данный момент Брюс оценивающе рассматривает ее зад. Это был один из негативных моментов, связанных с формой ее одеж­ды — брюками, рубашкой и жилетом. Однако из-за свободы движений оно того стоило. К тому же она никогда не стеснялась откровенно демонстрировать свои физические достоинства.

Он подождал, пока она сядет за стол, а затем объявил:

—   Толстяк сверху хотел тебя видеть.

—   Ты имеешь в виду доктора Саунда? — резко бросила в ответ Элиза.

Агент Кэмпбелл помахал ей рукой.

—   Называй его как хочешь — для меня он всегда будет тол­стяком. Надутый чертов хлыщ. — Он вытащил листок бума­ги и хлопнул им по столу перед ней. Элиза узнала ровный по­черк мисс Шиллингуорт. Там было написано:

Ровно в 9 часов. Пожалуйста, не опаздывайте.

Элиза прокашлялась, встала и вытянула из кармана жилета свои часы.

—   Вероятно, хочет поздравить меня с успешным выполне­нием последнего задания.

Было 9:03. Проклятье.

Вылетая из офиса, она еще успела услышать, как Брюс не­доверчиво фыркнул. Лифт, на котором можно было попасть на другие этажи здания, был спрятан за дубовыми панелями в конце коридора. Элиза проскользнула через секретный вход, вставила в замочную скважину висевший у нее на шее кро­шечный ключ в виде медальона и нажала на кнопку вызова. Пока она под глухой гул двигателей и шестеренок стояла в ма­ленькой прихожей, мысли в ее голове лихорадочно метались.

Директор министерства комментировал результаты опера­ций только в двух случаях: если они прошли невероятно глад­ко и успешно, либо если они закончились полной катастрофой. Предыдущие операции Элизы всегда завершались успешно, но никогда не проходили гладко — это был далеко не первый раз, когда ее вызывали наверх, в кабинет директора.

Набрав побольше воздуха, она шагнула в лифт, подождала, пока за ней задвинется дверь, и перевела рукоятку машинно­го телеграфа в положение «Кабинет директора». Казалось, что короткая поездка длится целую вечность. Весь верхний этаж полностью представлял собой владения доктора Бэзила Саунда, главы Министерства особых происшествий. Элиза попала в небольшую приемную, где дверь в кабинет началь­ника зорко охраняла острая на язык мисс Шиллингуорт. Эта молодая женщина, яркая блондинка, относилась к выполне­нию своих обязанностей очень серьезно, с эффективностью опытной секретарши, по крайней мере, вдвое старшей ее по возрасту. Впрочем, в момент прихода Элизы она отчаянно бо­ролась с целой охапкой коричневых папок, пытаясь засунуть их все в желоб, по которому они должны спуститься в архив. Она бросила в сторону Элизы короткий суровый взгляд холод­ных как лед глаз, но больше никак не отреагировала на появ­ление в приемной посетителя. Единственным Звуком в офисе было громкое шипение воздуха. Элиза пробежала глазами по хитросплетению труб пневматической почты, на которых бы­ли указаны разные адресаты — Палата общин, Палата лор­дов, Министерство военных действий и много-много других. Она украдкой глянула на вновь прибывшее сообщение. Этот цилиндр, детище компании «Темз Пнеумэтик Диспэтч», при­был из Букингемского дворца. Возможно, в нем помилование для Элизы от ее величества?

Пока Элиза смотрела на только что поступившую листов­ку, ей даже почудился голос королевы Виктории: «Доктор Са­унд, услышав от Вас о наложении взыскания на агента Элизу Д. Браун, Мы не пришли в восторг от этого известия».

Папки свалились на пол, и у мисс Шиллингуорт вырвался раздраженный вздох. С удовольствием глядя на неловкое по­ложение, в которое попала крутая секретарша шефа, Элиза решила не дожидаться от нее каких-либо распоряжений.

Убедившись, что ее темные красновато-каштановые воло­сы по-прежнему аккуратно уложены, она решительно шагну­ла к двери начальства, пока отвага не оставила ее. Она пой­мала на себе взгляд присевшей на полу секретарши и даже, кажется, услыхала, как та что-то сказала ей, но было уже слишком поздно. Нельзя было заставлять директора ждать, и она распахнула дверь его кабинета.

Турецкий ковер в богато обставленном кабинете директо­ра существенно приглушал шум доков Ист-Энда. Толстые шторы на окнах также весьма эффективно боролись с доно­сившимся с реки гомоном, придавая этим приватным апарта­ментам серьезность, которая подошла бы к напряженной ти­шине любого другого рабочего дня в министерстве.

Однако Элизе сразу показалось, что к сегодняшнему дню определение «любой другой» явно не относится, поскольку декор офиса только подчеркивал напряженность спора меж­ду доктором Саундом и импозантным мужчиной высокого ро­ста, сидевшим от него по другую сторону письменного стола.

—   ...в то время как королева еще не определилась по этому вопросу, — продолжал высокий мужчина, постукивая по сто­лу Саунда указательным пальцем. — И уверяю вас, что я это­го делать не буду.

На лице доктора Саунда блуждало странное выражение — такого Элиза никогда раньше не видела. Это была нескрыва­емая злость.

Челюсть Элизы тут же захлопнулась, не давая выхода по­току заготовленных объяснений.

Она предпочла бы снова очутиться в Антарктике и опять ощутить в носу запах пороха, пота и свежей развороченной земли, чем стать свидетелем всего этого. Дискуссия их была настолько оживленной, что они не заметили, как она вошла, и теперь Элиза была уверена, что прямо сейчас узнает о сво­ем начальнике что-то очень и очень интересное.

Но в этот момент в кабинет влетела Шиллингуорт. Ради­кальные изменения в ее высокомерно-холодном отношении к Элизе были налицо, поскольку она фактически тут же схва­тила ее за руку и потянула на себя.

—   Прошу прощения, доктор Саунд, она ворвалась сюда без разрешения.

Директор повернулся в их сторону, причем весьма провор­но для его дородной фигуры.

—   Агент Браун, я полагаю, у вас есть серьезные причины, чтобы вот так врываться ко мне в кабинет? — Голос его зву­чал спокойно, но в нем безошибочно угадывались недобрые нотки.

Желудок Элизы тоскливо сжался.

—   В записке было сказано «ровно в девять». Но сегодня утром я пришла чуть позже.

Доктор Саунд взглянул в дальний угол своего кабинета и кивнул.

—   Ах да, я действительно сказал «в девять», разве...

—   А вы, должно быть, агент Элиза Д. Браун, оператив­ник, доставшийся нам по наследству от нашего Южно­тихоокеанского офиса, — вмешался высокий мужчина; в го­лосе его слышалась леденящая душу любезность, от которой руки Элизы покрылись гусиной кожей. — Как вы кстати... по­скольку мы как раз говорили о вас.

В отличие от директора, этот человек был удивительно хо­рош собой, с мужественным орлиным профилем и седеющей бородой. Когда он направился к ней, она обратила внимание, что и одет он тоже был существенно лучше, чем Саунд.

Хотя мысли ее и смешались, Элиза чуть наклонила голову и протянула ему руку.

—   Мы с вами в неравном положении, сэр. Не думаю, что мы когда-либо были представлены друг другу.

На это он с улыбкой поклонился, слегка пожав кончики ее пальцев.

—   Питер Лоусон, герцог Сассекский.

Имя это было известное — даже Элизе.

—   Личный секретарь ее величества королевы. Большая честь для нас.

Она мило улыбнулась, надеясь продемонстрировать этим доктору Саунду, что она умеет вести себя со знатью. Возмож­но, это заставит его забыть о прошлых инцидентах.

Герцог как-то тревожно улыбнулся — это была ухмылка человека, который знает что-то такое, чего не знает она. И его внешняя привлекательность внезапно перестала действовать на нее. Она вдруг почувствовала к нему неприязнь. Причем сильную.

Он заметил ее неловкость, и, похоже, она доставила ему удовольствие — судя по тому, что он тут же повернулся к ди­ректору.

—   Я верю, что вы воспользуетесь моим советом, Бэзил. — С этими словами он резко развернулся на каблуках и покинул кабинет.

На какое-то мгновение доктор Саунд, Элиза и мисс Шил­лингуорт смущенно замерли во внезапно наступившей тиши­не. Громкое тиканье часов над камином только увеличивало общую неловкость положения. Наконец доктор Саунд шумно вздохнул и снова сел за свой массивный письменный стол.

—   Спасибо, мисс Шиллингуорт, — начал он. — Прошу вас, агент Браун, — добавил он, показывая в сторону стояв­шего перед столом кресла.

Элиза напряженно сглотнула и, пройдя через всю комнату, устроилась в кресле, которое, будь она вызвана в кабинет ди­ректора в любой другой день, показалось бы ей очень удобным. Однако сейчас оно было теплым. Здесь все еще присутство­вал герцог Сассекский. От этого ощущения по телу поползли мурашки. Элиза надеялась, что доктор Саунд не заметил, как она зябко поежилась.

Громадная стопка гроссбухов и папок перед директором мгновенно привела бы любого менее значительного человека в полное отчаяние. Но доктор Саунд не таков — Элиза была в этом твердо уверена. Он снял очки и устремил на нее при­стальный взгляд своих серых глаз. Она почувствовала себя ба­бочкой из коллекции Британского музея, приколотой к план­шету булавкой.

—   Агент Браун, как вы, видимо, и сами уже догадались, вы поставили меня в довольно трудное положение.

Элизе ужасно хотелось спросить, что именно делал один из самых высокопоставленных чиновников в кабинете директо­ра, и почему, собственно, тот так злился. Впрочем, ответ на второй вопрос она, пожалуй, могла бы угадать и сама.

К большому сожалению, неуютное кресло прямо напротив доктора Саунда было ей очень хорошо знакомо, и это обстоя­тельство почему-то придавало ей неуместной отваги.

—   Я знаю, что вы сейчас хотите сказать, доктор Саунд...

—   Неужели? — Он сложил руки на груди. — Тогда, пожа­луйста, и меня просветите.

—   Я понимаю, что в ходе оперативной работы приняла не­сколько скоропалительных решений, не выяснив должным об­разом обстановку, — несколько запинаясь, произнесла она.

Доктор остановил ее, подняв руку.

—   Так вот как сейчас оперативные агенты называют прямое нарушение приказа — «скоропалительные решения»? — Он вновь надел очки и придвинул к себе толстенную папку. — Давайте-ка вместе взглянем на ряд других ваших «скоропали­тельных решений», не возражаете?

Когда он открыл ее, последняя надежда Элизы улетучилась. На первой странице было написано ее имя, и она слишком хорошо знала, что находится внутри. Она сидела совсем не­подвижно и просто ждала, когда занесенный над ней топор наконец упадет. Внезапно вспомнился кровожадный блеск, который Элиза видела в глазах Сассекса.

—   Давайте-ка посмотрим. Беспричинные разрушения, вы­званные подрывом загородного дома герцога Пемброука...

—   Его дворецкий использовал этот дом в качестве... — Она умолкла на полуслове, заметив, что доктор поднял на нее свой тяжелый взгляд.

—   Той же участи вы подвергли также и посольство Прус­сии. — Он послюнил палец и перевернул страницу. — Это был целый дипломатический скандал.

—   Агент, которого я преследовала, был виновен в...

Еще один его взгляд, и все протесты застыли на ее губах. Элиза немного съехала вниз в своем кресле, в то время как он продолжал:

А теперь еще эта операция «Темная вода». — Боже мой, она надеялась, что хотя бы ее он сюда приплетать не станет, но, собственно, с его стороны это было вполне естественно. — Разрушение базы капитана Немо и потеря всех чертежей его «Наутилуса» на сегодняшний день является наихудшим из всех ваших «скоропалительных решений».

Здесь она даже не пыталась ничего объяснять. Вместо это­го Элиза затаила дыхание. Интересно, что они сделают: сно­ва ограничат ее доступ в Арсенал или, возможно, переведут ее в младшие оперативные агенты?

Доктор отодвинул от себя папку и забарабанил по столу пальцами.

—   В свете всех этих происшествий ваше пренебрежение приказом в отношении агента Веллингтона Букса выглядит особенно тревожным.

Элиза судорожно сглотнула. После того безумного побега она всегда знала, что проблемы на этом не кончатся. Поэто­му она сделала то, что делала в таких случаях всегда, — пере­шла в атаку.

—   Агент Букс — один из наших, доктор, работник мини­стерства. И когда я увидела его там, я просто не смогла убить его, как то предписывали ваши приказы.

—   А с чего это вы взяли, что имеете право игнорировать их? Как вы можете быть уверены, что агент Букс не пошел на ком­промисс? Как главный архивариус он знаком со всеми секре­тами нашего министерства.

—   Шестое чувство, доктор. Инстинкт. Тот самый инстинкт, который позволяет мне выжить во время операций, нечто та­кое, чего вы, постоянно сидя в этом кабинете, никогда не смо­жете понять!

Она поспешно прикусила нижнюю губу. Ну вот, ее харак­тер. Эти вырвавшиеся сами собой слова уже никак нельзя бы­ло вернуть назад, но она всегда ненавидела, когда ее допраши­вали относительно ее действий в полевых условиях. Она была одной из лучших в министерстве. Возможно, методы у нее не общепринятые и даже экстремальные, но зато они всегда приносили результаты.

Доктор Саунд продолжал рассматривать ее с безучастным выражением на лице.

—   Я посмотрела на Букса, и у меня просто появилось ощу­щение, что он не сломлен. И, поскольку он был одним из на­ших, я приняла самостоятельное решение, на что я во время операции в полевых условиях имею полное право. Мы еще ни­когда не теряли... — Она запнулась на этих словах и поэтому начала снова: — Мы еще никогда не ликвидировали никого из наших, и я определенно не собиралась стать первым, кто сделает это. — Тут она позволила себе легкомысленно улыб­нуться. Всего лишь чуть-чуть. — К тому же, вытащить его от­туда живым было настоящим вызовом.

—   Вот это плутовское поведение, агент Браун, и беспокоит меня в вас больше всего. Министерство особых происше­ствий — это вам не частная лавочка, и никому не позволено действовать от имени королевы, руководствуясь какими-то соб­ственными импульсами. Лучший способ одолеть тени угрозы и тени зла — самому превратиться в тень. Мы защищаем им­перию тайно — момент, которым вы пренебрегаете... частень­ко. Вам следовало бы извлечь урок из опыта ваших предшествен­ников и, возможно, в меньшей степени полагаться на порох и динамит.

—   Но я обожаю порох и динамит. — Она прекрасно пони­мала, что сейчас напоминает ребенка, у которого отбирают любимую игрушку, но ее и правда до этого довели.

Ей показалось, что один уголок рта доктора Саунда дернул­ся, — она надеялась, что это должно означать сдержанную улыбку, — но это ощущение тут же исчезло.

—   Досье ваших операций, а также ваша неуемная любовь к «скоропалительным решениям», к сожалению, гарантиру­ют вам постоянные дисциплинарные взыскания.

В голове Элизы роились возможные варианты. Может быть, их добрый доктор собирается послать ее в представи­тельство министерства на Дальнем Востоке? На самом деле это, собственно говоря, не стало бы наказанием. Однако сле­дующие его слова оказались для нее полным сюрпризом.

—   Но сперва... — Доктор Саунд поднялся со своего крес­ла. — Я думаю, тут требуется несколько другая перспектива. Пройдемте, — добавил он, сделав жест в направлении двери.

На мгновение Элизе показалось, что она просто что-то не расслышала или пропустила оглашение наказания.

—Другая... перспектива, доктор?

—   Вот именно. — Он закрыл папку с делом и положил ее в лоток для обработанных документов. — И ваше появление сегодня утром, и ваши последние слова дали мне понять, что мне следует выбрать другой сценарий.

—   Очень хорошо, доктор. Так все-таки, куда...? — попыта­лась было задать свой вопрос Элиза; голова ее шла кругом от резких перемен в поведении директора.

—   Вам не понадобится зонтик, агент Браун, — усмехнулся он. — Мы останемся в пределах здания.

—   Это просто замечательно, доктор.

Мысли ее путались, пока она пыталась сообразить, какое же дисциплинарное взыскание он для нее придумал. Она по­пыталась успокоить свое дыхание. Они вместе прошли мимо мисс Шиллингуорт, которая снова сидела за своим письмен­ным столом; от былого беспорядка не осталось ни малейшего следа. Приемная выглядела абсолютно безукоризненно, как это было всегда, когда бы Элиза здесь ни появлялась.

—   Отличная работа, Шиллингуорт, — бросил на ходу док­тор Саунд.

Секретарша удивленно заморгала. Насколько поняла Эли­за, комплименты от директора, похоже, были чем-то из ряда вон выходящим.

—   Мы ненадолго, — сказал он и вынул из кармана пиджа­ка сложенный листик бумаги. — Позаботьтесь об этом и, по­жалуйста, попросите всех, кто будет меня спрашивать, либо тех, кому назначены встречи, позвонить мне после обеда. Мо­лодец.

Шиллингуорт кивнула и положила конверт посередине сво­его пугающе аккуратно убранного стола.

Доктор Саунд снова повернулся к Элизе, тепло улыбнулся ей и жестом пригласил пройти в лифт.

—   Только после вас, агент Браун.

В Элизе проснулось чувство мести, и от этого тело под одеж­дой снова покрылось гусиной кожей.