«Те, кто тебя ищут, ни за что не ожидают, что ты будешь танцевать и прыгать на канате перед толпами восхищенных зрителей, ни от кого не скрываясь. Мы спрячем тебя у всех на виду, как лист на дереве. Это старый фокус. Скажем, будто ты из России».

Из России так из России, я не возражала. «Блистательная Ева из далекой России!» — стал объявлять Яго под звуки горна.

Как-то раз Яго весь вечер работал в повозке, что-то пилил и сколачивал. Потом он показал мне, что получилось.

«Это запасной выход, фальшивый пол, наподобие тех приспособлений, которые мы используем для фокусов, — объяснил он. — В крайнем случае выскользнешь из повозки и убежишь. Никогда не угадаешь, когда такая штука может потребоваться тебе или кому-то из нас. Коли на тебя охотятся оборванцы, излишняя осторожность не помешает».

Во время каждого моего выступления, всякий раз, как я танцевала и подпрыгивала на канате в белом муслиновом платье, неизвестный юноша стоял внизу.

Он будто специально всякий раз оказывался в первом ряду зрителей. Я искала его взглядом и всегда находила, всегда знала, что это он и где именно в толпе он стоит. А еще я буквально чувствовала, как он провожает меня взглядом по канату. Почему-то именно его глаза всегда меня буравили.

«По-моему, тебя преследуют, Ева. Какой-то молодой человек снова и снова приходит смотреть на тебя, и я не знаю, стоит ли ему доверять», — говорил Яго.

Из всех людей, которые посещали мои выступления на канате, я по-настоящему замечала только его одного — веселого парня с широкой улыбкой и темными глазами.

Однажды юноша дождался конца выступления, подошел к нашей лошади, Пелау, и стал чесать ее за ухом, изображая равнодушие. Когда я вышла на ступеньки из повозки, он старательно отводил взгляд и даже не пытался со мной заговорить. Все равно я его заметила, а потом Яго его шуганул — индиец всегда меня оберегал.

«Не волнуйся, Яго, — сказала я. — Разреши нам в следующий раз поговорить».

В другой раз юноша снова задержался у наших повозок. Яго посмотрел на меня добрыми карими глазами, как бы советуясь: мол, избавиться от него? Я покачала головой и жестом позвала юношу к нам.

Вблизи у него оказалось удивительно приятное лицо, улыбчивые глаза, взъерошенная копна волос. В общем-то самый обычный парень, рост средний, вид обыкновенный. Он застенчиво мял в руках кепку.

«Вы так здорово ходите по канату, мисс… Даже не представляю, как это у вас получается», — неловко вымолвил он, глядя себе под ноги.

«Спасибо, — отозвалась я. — Думаю, все дело в тренировке».

«Я… — Он смутился, а потом ухмыльнулся и назвал свое имя. — Иафет Маккредди, по крайней мере так меня называют на работе, хотя для друзей я Псалтырь». Он протянул мне руку, и мы обменялись рукопожатием.

Итак, этот юноша, Псалтырь, стал навещать меня (а еще, по-моему, ему нравилось приходить к нам и гладить лошадь) после выступлений. За неделю он бывал у нас два или даже три раза. Рассказывал, что всегда «на бегу», спешит по делам своего нанимателя, какого-то мистера Уильяма Лейтона, выполняет его поручения и все такое.

Яго слышал о мистере Лейтоне.

«Он устраивает у себя спиритические сеансы, дорогущие! А вообще-то мошенник себе на уме, да и вор, — добавил он. — Я бы остерегался обоих: и Псалтыря этого, и Лейтона».