Какая еще, на хрен, командировка? — почти кричала жена. — Тебя и так дома не бывает из-за работы твоей долбаной!!!

— Нормальная работа, — буркнул Андрей.

Выяснение отношений продолжалось уже довольно долго. Неопределенный ответ Данилова, что он «ненадолго уедет в жаркие страны», не только не успокоил супругу, но и вызвал в ответ целую бурю эмоций. Сейчас она вспомнила и их совместный с Солдатиковым поход в ресторан. «Интересно, про это она откуда узнала?» — думал Андрей. И глядя на ворчащую жену, понимал в глубине души, что в их жизни уже давно что-то пошло не так. Совсем не так. И это «не так» уже не склеишь, не соберешь заново, не сделаешь, чтобы все было именно «так».

— Ты пойми, — повторил он еще раз, — отказаться я не могу. Не поймут.

— А ты всегда не можешь отказаться, — язвительно заметила жена. — Всегда чего-то боишься, а они, между прочим, звания и должности расхватывают, на тебя не больно-то при этом оглядываются.

Андрей больше ничего не говорил. Он почти механически съел несколько бутербродов с сыром, выпил кофе с молоком и, быстро одевшись, вышел из дома.

Начало сентября в Москве выдалось без дождей и пронизывающего холодного ветра. Солнце светило ярко, но на улице было прохладно — именно такую погоду Андрей любил больше всего. Не жарко, не холодно, а просто — комфортно. Он пешком прошел несколько автобусных остановок. Настроение постепенно улучшалось. Он посмотрел на часы — половина девятого. До начала медицинского осмотра оставалось еще полчаса. Он остановился и присел на скамейку возле остановки автобуса. Достал пачку сигарет. Закурил. С наслаждением втянул в себя терпкий, с горчинкой дым. В голове навязчиво крутились мысли о разговоре с женой. «Надо что-то думать… Так дальше уже нельзя, — неторопливо размышлял Андрей. — Наша чашка, похоже, давно уже разбилась. И ее не склеить, как ни старайся…» Через пару минут подкатил сверкающий на солнце, чисто вымытый общественный транспорт, и Андрей вошел внутрь автобуса.

Солдатиков ждал его возле входа в специализированную поликлинику.

— Ну где ты ходишь?!

— Можно подумать, ты сам пришел на полчаса раньше, — весело парировал Данилов.

Солдатиков сразу же смутился. «Опередил меня только на минуту, а ведет себя так, словно постоянно приходит вовремя», — думал Андрей.

Осмотр они прошли достаточно быстро. Когда друзья вышли из поликлиники, Виктор внимательно посмотрел на Андрея и спросил:

— Дома как?

— Да никак… — отозвался Данилов.

— Оно и видно, — пояснил Солдатиков.

Больше друзья уже не возвращались к теме семейных взаимоотношений. Через час они уже были на месте — в кабинете Боярского.

— Ну что, парни? — Дед смотрел на них, как всегда, со скрытой иронией. — Подвиг Чапаева не хотите повторить?

Данилов и Солдатиков изобразили на лицах совершеннейшее непонимание.

— Объясню, — продолжил Алексей Петрович. — Фильм «Чапаев» — это один из лучших советских боевиков. Причем — боевиков, в которых в полной мере присутствует идея. Высокая идея. Согласны со мной?

Данилов и Солдатиков закивали — конечно, согласны!

Боярский посмотрел на подчиненных и продолжил:

— Итак, перейдем к делу. Как я уже сказал, вы отправляетесь на сухогруз «Морская звезда» в качестве обычных членов экипажа — матросами первого класса. Считайте, что вас слегка понизили в звании после инцидента в ресторане, — Алексей Петрович улыбнулся и прибавил: — Но это шутка. На борту вам предстоит в нужный момент сыграть свою партию.

— У нас будет оружие? — переспросил Солдатиков.

— Оружие будет, — ответил Боярский. — Но не то, к которому вы привыкли. Впрочем, все объясню немного позже. — Боярский встал из-за стола и направился к двери. И продолжил инструктаж: — Сейчас пойдем со мной в отдел специальной техники.

Данилов и Солдатиков направились вслед за Дедом. Минут пятнадцать они петляли по переходам, спускались в лифте с этажа на этаж, проходили просторные фойе.

Наконец все трое оказались перед дверью, которая внешне ничем не отличалась от дверей обычных кабинетов. Но Дед пояснил:

— Броня. Не верь глазам своим. Это их девиз. Как говорится, сразу вспоминается фильм про Джеймса Бонда!

И нажал кнопку звонка. Через несколько мгновений дверь открылась, и оба сотрудника смогли в полной мере оценить сказанное пару секунд назад. Хотя дверь открывалась мягко и легко, толщина ее была впечатляющей. Несмотря на годы службы в ФСБ, в этом месте друзья были впервые. И от проницательного Деда не ускользнуло их удивление. Он пояснил:

— Это, как я уже сказал, отдел специальной техники. В нем есть экспериментальная лаборатория. Очень интересное место. Туда мы и идем.

С этими словами Боярский подошел еще к одной двери. Она была поразительно похожа на предыдущую. Он снова нажал кнопку звонка. Дверь также открылась легко. Но по толщине предыдущей не уступала.

Солдатиков и Данилов переглянулись и вслед за Дедом вошли в лабораторию. Они увидели огромное помещение, в котором находились самые немыслимые предметы. Данилов заметил даже токарный станок. Модель — явно не устаревшая.

Всех троих встретил здесь же начальник отдела — коренастый, с фигурой штангиста. На погонах два просвета и две большие звезды — подполковник. Он пожал оперативникам руки и коротко отрекомендовался:

— Иван Иванович. За мной.

Все трое направились за Иваном Ивановичем внутрь помещения. Чем дальше оперативники шли в глубину помещения, тем больше оно напоминало производственный цех. Андрей и Виктор кроме токарного заметили еще несколько причудливых станков. Кроме того — аккуратно развешанные на специальной стойке модные костюмы различных цветов. Здесь же галстуки всевозможных расцветок. Словно почувствовав их недоумение, Иван Иванович пояснил:

— Это не обычные, а «защищенные» галстуки. Могут даже пулю удержать.

Они подошли к еще одной двери, находящейся в глубине помещения. Иван Иванович открыл ее, и они зашли внутрь. Это оказался рабочий кабинет. Иван Иванович сел за стол и жестом показал гостям, что можно присесть. Боярский и оперативники сели на расставленные вдоль стен стулья.

— Ну, с чем пришли? — спросил Иван Иванович.

— С проблемами, Иваныч, с проблемами, — ответил Боярский. — Ребята едут в серьезную командировку. Им нужно специальное оружие и снаряжение.

— А что конкретно?

— Ну, например, стреляющие ножи. Средства связи, спрятанные в каком-нибудь устройстве. А еще бронежилеты, замаскированные под обычную рабочую одежду. Или — тельняшки.

Иван Иванович улыбнулся.

— Вы, надеюсь, не думаете, что пришли в приемную Господа нашего? Или все-таки думаете? Особенно если судить по вашей совершенно ненавязчивой, я бы даже сказал, обыденной просьбе.

Иван Иванович откинулся на спинку кресла и с иронией смотрел на собеседников. Данилов отметил про себя, что по манере поведения Иван Иванович очень похож на Деда. Боярский при этих словах внимательно посмотрел на Иваныча и сказал:

— Понимаешь, Иваныч, ребята собрались в далекий путь. В море. И им нужно что-нибудь совершенно особенное.

— Ну, если нужно… И если в море…

Иван Иванович встал с кресла и подошел к сейфу, вмонтированному в стену. Он и заметен был, пожалуй, только для хозяина кабинета.

— Есть у меня опытные образцы, — сказал Иваныч, копаясь внутри сейфа и доставая оттуда квадратные коробки. Иван Иванович разложил их на столе и стал открывать. На столе появился фотоаппарат «Nikon», обычный ежедневник, штормовка из мягкой и легкой ткани и морская — с черными полосками — тельняшка. И обычный перочинный нож. Швейцарский.

Солдатиков и Данилов смотрели на Ивана Ивановича с нескрываемым восхищением и удивлением.

— Это, еще раз повторю, экспериментальные разработки. Изделия проходят под грифом «Совершенно секретно». Поэтому при угрозе захвата вы обязаны их уничтожить.

— Это как «Катюши» во время Великой Отечественной? — задал вопрос Солдатиков.

Иван Иванович улыбнулся.

— Считайте, что на вас наденут сразу несколько «Катюш». Теперь — к делу.

Иван Иванович взял в руки перочинный нож.

— Что это? Кто ответит?

Солдатиков сказал:

— Нож. Что тут еще может быть…

— А вот что!

Иван Иванович повернулся к большой деревянной панели, которая висела на одной из стен кабинета. На панели — прикрепленный кнопками лист бумаги с разнообразными фигурами.

Начальник отдела специальной техники направил нож в сторону мишени. Вытащил штопор. И нажал небольшую кнопку на рукоятке. Раздался едва слышный щелчок. А в мишени появилась аккуратная пробоина. Иван Иванович повторил выстрел еще раз. Снова щелчок — и пробоина в мишени.

Иван Иванович с превосходством посмотрел на сотрудников «Вымпела».

— Секрет этого ножа заключается в том, что в корпусе спрятаны пять бесшумных патронов. Они имеют особую конструкцию. Выстрел производится нажатием специальной кнопки. Но это еще не все. Нож может стрелять и лезвиями.

Иван Иванович открыл нож, обнажив сверкающее тонкое лезвие.

— Одно лезвие вы видите. А в корпусе спрятано еще одно. Эффективная дальность применения — до десяти метров. На этом расстоянии лезвие способно стопроцентно поразить противника.

Он снова нажал кнопку на рукоятке ножа. Клинок с огромной скоростью вылетел и вонзился в мишень — в самый центр.

Солдатиков осторожно спросил:

— Разрешите посмотреть?

Иван Иванович передал ему нож. Солдатиков покрутил его в руках и изумленно сказал:

— Ничем не отличается от обычного перочинного ножика.

Иван Иванович заметил:

— Так и задумывалось при проектировании изделия.

Он взял фотоаппарат «Nikon» и повесил его на грудь.

— А это что?

— Фотоаппарат «Nikon». И так видно, — подал голос Солдатиков.

— Видно. Да не все.

Иван Иванович погладил черную поверхность фотокамеры и добавил:

— Вы можете пользоваться им как обычным фотоаппаратом. Но в корпус вмонтирована миниатюрная радиостанция. Сигнал уходит на спутник. И в случае необходимости вы можете подать сигнал о своем местонахождении. А также — сигнал экстренной ситуации. И отправлять шифрованные сообщения. Вам в ответ тоже будут приходить текстовые сообщения. Прочесть их вы сможете, взглянув в видоискатель. Но для перевода фотоаппарата в режим связи нужно нажать специальную кнопку. Вот эту. Запомнили?

Данилов и Солдатиков опять закивали. Иван Иванович снял с себя фотоаппарат и положил его на стол. И взял в руки ежедневник. Похлопал рукой по переплету.

— Переплет хороший, кожаный. Видите пластмассовую закладку? Она гибкая. Когда вы ее передвигаете, то взводите затвор. И спокойно беседуйте с человеком, который стоит напротив. И чтобы он навсегда прекратил говорить, вам нужно всего лишь нажать кнопку, спрятанную в переплете.

— И что? — на этот раз спросил уже Данилов.

— И все, — улыбнулся Иван Иванович. — Все тот же бесшумный патрон специальной конструкции. Поражающий элемент вызывает практически полное отключение. И — смерть.

Боярский заметил:

— Иваныч, я думаю, что ежедневник им вряд ли понадобится. А вот ножи — отличные.

Иван Иванович убрал ежедневник обратно в сейф.

— Как скажешь, Петрович. Тогда я предлагаю осмотреть средства защиты.

— Эти? — Боярский кивнул на штормовку и тельняшку.

— Эти самые, — Иван Иванович надел тельняшку. Поверх нее штормовку. — И теперь мне ножи и заточки не страшны.

— Это как? — было видно, что удивился даже Боярский, который за свою жизнь повидал много всяких штучек. И удивить его было очень сложно. По большому счету — практически невозможно. Но сейчас изобретение его явно заинтересовало. Он подошел к Иванычу и кулаком легко потрогал ткань.

— Мягкая, — с сомнением произнес Боярский. — Как же она от ножа-то?

— А вот так, — с этими словами Иван Иванович вынул из висевших на стене кожаных ножен прекрасно сделанный финский нож с наборной рукояткой и, словно собираясь совершить харакири, ударил себя в живот. Боярский инстинктивно хотел его остановить. Но не успел. Острое лезвие из блестящей, закаленной особым способом стали вошло в ткань штормовки. Было видно, как под прилагаемым усилием ткань натянулась, и казалось, что лезвие сейчас пробьет мягкую ткань штормовки, затем тельняшку и войдет в живое тело. Прямо в область печени. Некстати (или кстати?), спецназовцам вспомнились строчки из специального учебника. Глава «Ножевой бой». Особенно — одно предложение: «В случае, если удар попадет в область печени, следует практически неминуемая смерть».

Но ткань оставалась целой. Иван Иванович надавил на нож сильнее. Штормовка не пропускала лезвие. Иван Иванович распахнул штормовку и повторил удар ножом. Сейчас узкое, холодное лезвие, на острие которого застыла неминуемая смерть, сдерживала обычная тельняшка — даже не десантная.

Солдатиков восхищенно проговорил:

— Вотэто круто!

Начальник отдела обеспечения посмотрел на спецназовцев.

— Секрет — в использовании специальных материалов последнего поколения. Какие технологии используются, я и сам не знаю — тут и не всякий ученый сможет толком разобраться. Одно скажу — наворочено столько открытий, что и сам Эйнштейн мог бы позавидовать.

— Наверняка и нанотехнологии использовались, — подал голос Солдатиков.

Иван Иванович иронично усмехнулся.

— Куда же без них, родимых наших… Тем более что сейчас в Москве на каждом шагу только и видно — наномойка, наномойка. Один раз, кстати, увидел даже вывеску — «Шиномонтаж по нанотехнологиям». Интересно, какой идиот это додумался написать?

— У них, наверное, наногаечные ключи имеются, если они на наноуровне хотят шиномонтаж осуществлять! — заметил Боярский. И добавил: — Иваныч, а еще ребятам нужны документы прикрытия.

— Это какие?

— Ну, конечно, не удостоверения сотрудников ФСБ или МВД… Вообще им нужны паспорта граждан Российской Федерации на новые фамилии и удостоверения личности моряка…

Иван Иванович кивнул. Потом сел за стол и сказал:

— Значит, так, ребята. Снаряжение и документы я вам подготовлю. Но мне нужно дней пять. Что скажете?

При этих словах Иван Иванович посмотрел на Боярского. Тот сразу ответил:

— Пять — много, Иваныч. Максимум — три.

— Правильно, — заворчал Иван Иванович, — а еще лучше — вчера!

— Ну ты же знаешь специфику нашей работы, — Боярский улыбнулся широко и миролюбиво.

— Да уж, что-что, а специфика мне известна доподлинно, — в свою очередь улыбнулся Иван Иванович. — Ладно, будет вам снаряжение через три дня.

Боярский, Данилов и Солдатиков вышли из отдела специальной техники и направились по извилистым коридорам в кабинет Деда. Боярский снова стал объяснять своим сотрудникам особенности предстоящей операции. Затем произнес:

— Чтобы вам не проколоться на незнании морской терминологии и правил, придется пройти курс, который обычно проходят при получении удостоверения личности моряка.

Солдатиков опять улыбнулся:

— Будем настоящими матросами!

— Не матросами, а моряками, — подчеркнул Боярский. — Как вы уже знаете, удостоверение личности моряка современным международным правом признается в качестве документа, по которому можно путешествовать за границу без всякой визы. И просто так его оформить невозможно.

Данилов заметил:

— Для Ивана Ивановича невозможного, похоже, в природе просто не существует…

Боярский подвел итог разговору:

— Все, сегодня — отдых.

Когда Солдатиков и Данилов вышли из спецкомплекса в Балашихе, стрелки хронометра показывали ровно три часа дня.

Алекс вновь сидел в кабинете Олега Константиновича. Михайловский быстро набрал номер капитана «Морской звезды» и, когда на другом конце трубки ответили, приветливо произнес:

— Алло. Здравствуйте, Виктор Васильевич. Это вас Михайловский беспокоит. Я звоню по поводу вашей просьбы…

Алекс перевел взгляд на большие старинные часы — большая минутная стрелка уже почти касалась цифры XII. До трех часов дня оставалась какая-то пара минут. Шевельнулась мысль: «Неплохо бы где-нибудь пообедать. Пусть поздно, но пообедать». Но Алекс тут же мысленно выругал себя: «Опять ты о жратве задумался…»

Олег Константинович тем временем продолжал разговаривать с капитаном «Морской звезды»:

— Мы подобрали для вас специалиста. Вполне компетентный. Да. С опытом работы. Нет. Вредных привычек не имеет. Только женщины и карты. Но если нужно, то всегда готов поддержать приятную компанию. Не за что. Направляю его к вам. Всего доброго.

Олег Константинович положил трубку на рычаг и повернулся к Алексу.

— Ну вот и все. Завтра же отправляйся на беседу к капитану «Морской звезды». Его зовут Виктор Васильевич Куприянов. Скажешь, что от меня. Нынешний временный пропуск тебе заменят на постоянный. Но — после беседы с капитаном.

Алекс подумал про себя, что беседа Михайловского с капитаном «Морской звезды» не была еще окончательным решением его вопроса. Видимо, капитан хотел с ним предварительно побеседовать, прежде чем дать свое согласие. И посмотреть на него лично.

Алекс попрощался с Олегом Константиновичем и вышел из кабинета. Быстро спустился вниз. Вышел на улицу и там поймал такси. Остановились «Жигули» десятой модели. Водитель, по виду явный армянин, коротко поинтересовался:

— Куда еду, командир?

— В порт, — сдерживая улыбку, ответил Алекс. И добавил: — Это я еду, а не ты.

Водитель не удивился его замечанию.

— Как скажешь, дорогой! А я тебя везу!

— Теперь и я согласен, — добавил Алекс.

Густас сидел в глубоком, удобном, погружающем в себя кресле и задумчиво потягивал виски из стакана с квадратным дном. Иногда он брал лежащую рядом с пепельницей пачку дорогих сигарет и, вытянув одну сигарету, прикуривал ее. Он ждал очень важного гостя.

Густас приподнялся из кресла и посмотрел на стоящие в углу большие старинные часы. Минутная стрелка коснулась цифры XII, и часы мерно и солидно отбили пятнадцать ударов. «Три часа дня», — машинально отметил Густас. В это время дверь его кабинета практически неслышно открылась, и на пороге появилась знакомая суховатая фигура. Маркус, как обычно, был точен.

— Как поживаешь, Густ? — он легкой, почти неосязаемой походкой подошел к Густасу. Тот, улыбаясь, протянул Маркусу руку.

— Все равно хорошо! Как говорится, не дождетесь!

— А ты знаешь, чего я сейчас жду? — аккуратно осведомился Маркус и сел в глубокое кресло напротив Густаса. Хозяин особняка подошел к бару и достал оттуда бутылку виски. И вопросительно посмотрел на Маркуса. Тот кивнул.

— Конечно. После утомительного и долгого перелета почти на край земли можно чуть-чуть расслабиться. В этом нет ничего плохого.

Густас достал из бара еще один стакан. Затем открыл огромный даже для вместительного кабинета холодильник и положил несколько кусочков льда. После этого аккуратно налил в стакан виски — на два пальца. Как и положено по правилам употребления подобного напитка. И поставил стакан перед Маркусом на журнальный столик. Тот опять едва заметно кивнул.

— Спасибо за заботу, Густ. Давай выпьем за нашу дружбу и удачное сотрудничество.

Густас уже почти рассмеялся при слове «дружба», но вовремя смог остановить себя. От Маркуса тем не менее эмоциональный порыв хозяина особняка не укрылся.

— Я говорю, Густас, вполне серьезно. Зря пытаешься иронизировать. И при этом еще скрываешь свою иронию. Действительно — я хочу поднять этот тост за дружбу. За дружбу между двумя джентльменами, которые знают цену слову и настоящей, не придуманной в кино, поддержке друг друга. За дружбу между джентльменами, которые понимают свои собственные интересы и умеют ценить интересы партнера.

«Похоже, именно сейчас он не лукавит», — вновь подумал про себя Густас. Вслух он ничего не сказал, а, поднявшись из кресла, легко коснулся своим стаканом бокала Маркуса.

Густас с удовольствием пригубил виски и теперь вопросительно смотрел на гостя. Но Маркус не спешил начинать беседу. Он тоже сделал глоток виски. Потом посмотрел на стакан с напитком против света. Помолчал. И наконец произнес:

— Все в этой жизни, Густас, меняется…

— Глубокое наблюдение, — вставил Густас не без сарказма.

— Не иронизируй, — перебил его Маркус. — Лучше слушай. И слушай внимательно.

Следующие несколько минут Маркус рассказывал Густасу об открытом в Атлантическом океане нефтяном месторождении. Сначала Густас слушал с ухмылкой. Но уже скоро — когда мысленно прикинул стоимость дивидендов — улыбка исчезла… Он понял, что это не просто месторождение, а нефтяные «сливки»…

— Ты все осознал? — Маркус еще раз пригубил виски и достал из стоящей на журнальном столике коробки дорогую сигару в специальном футляре. Неторопливо вынул ее. Она уже была готова к употреблению. Потом — взял зажигалку.

— Да, информация, можно сказать, золотая… — заметил Густас. — Что ты намерен предпринять?

Маркус не ответил. Он прикрыл глаза и задумчиво сделал еще один глоток виски. Потом открыл глаза.

— Виски прекрасный! — наконец проговорил Маркус.

— Благодарю, Маркус, — ответил Густас. — Но мне сейчас хотелось бы услышать твое мнение относительно наших планов на будущее.

— Мне нравится твой аналитический подход с прогнозом на будущее. Сразу видна хорошая школа.

— Я бы сказал — разведшкола, — Густас только улыбнулся.

— Это точно! — Маркус поддержал реплику Густаса.

— Дальше. Наверное, совершенно неловко говорить лишний раз о том, насколько важными и стратегически выгодными представляются наши возможные проекты.

— Тем более, — прервал Густас монолог Маркуса, — что иногда выгоды стратегические оборачиваются вполне конкретными земными радостями личного характера.

Маркус вновь улыбнулся.

— Ты не можешь мне простить владение небольшим пакетиком акций?

— Зависть — совершенно неконструктивное чувство, — улыбнувшись, ответил Густас.

— Продолжаем? — Маркус внимательно смотрел на Густаса. Густас не смутился.

— Конечно. Я слушаю.

— Так вот…

И тут Маркус перешел на английский.

— We should do our best.

«Сделаем, — размышлял Густас. — Чего уж там. Тем более что я тоже не останусь в накладе. При любом раскладе». Густас улыбнулся снова и посмотрел на Маркуса вопросительно.

— Так вот, Густ, — похоже было, что Маркус подводит беседу к самому главному. — От тебя, именно от тебя и твоих действий сейчас, можно сказать, зависит будущее.

И, вспомнив сказанную недавно Густасом фразу, добавил с улыбкой:

— И в стратегическом, и в личном плане. В личном, я скажу, даже более внушительно все будет выглядеть. Ведь ты, Густ, далеко уже не мальчик и даже не юноша, обуреваемый наивными мечтами. Ведь так?

Густас опять улыбнулся.

— Именно так, Маркус. От тебя так трудно что-либо скрыть… Как я уже тебе говорил, сейчас — первый этап операции — досмотр судна специальным подразделением по борьбе с контрабандой наркотиков и оружия. Оно имеет очень большие полномочия и практически никому не подчиняется. Главная задача — борьба с контрабандой оружия любыми способами. Даже — не правовыми. Необходимую информацию ребятам мы предоставим.

Маркус внимательно посмотрел на Густа:

— Но сейчас, как я понимаю, на «Морской звезде» оружия нет?

Густас ответил:

— Но наш агент ищет место, куда его подбросить.

— И что дальше?

— А дальше, Маркус, в нейтральных водах подойдут наши ребята из разведшколы и загрузят все необходимое на судно. Команду из восьми человек я уже подобрал. Затем — мы отгоняем сухогруз к западному побережью Африки. Предварительно меняем название. Выключаем радиомаяки. Получается, что судно пропало. Все начинают его искать. А когда оно окажется в нужной точке, то его обязательно обнаружит авиация береговой охраны. Дальше дело техники — подойдет военный корабль — эсминец НАТО, к примеру. Специалисты проведут досмотр. Оружия на сухогрузе окажется очень много. И русские уже точно не смогут ничего доказать. Не смогут, говоря обычным языком, отмыться от всех выплеснутых на них помоев. Тем более что к этому времени информационная кампания в интернете и средствах массовой информации уже будет идти полным ходом.

Маркус задумчиво проговорил:

— А смысл тогда досматривать «Ночной полицией»? Они же ничего не найдут.

— Смысл простой — ответил Густас. — Это создаст прекрасный первичный информационный повод. Мы запустим материалы о нелегальной торговле оружием, которую русские ведут с африканскими государствами. А дальше — какая разница, ты украл или у тебя? В интернете такая информация начнет расходиться, словно цунами. Поначалу волна будет незаметной, но потом просто накроет российские берега…

Маркус сделал еще глоток виски.

— Любишь ты, Густас, выражаться красиво…

Густас тоже пригубил виски и добавил:

— И еще хотел бы сказать вот что. Ситуацию с перевозкой оружия на сухогрузе можно использовать и для торговли во внешней политике. Я имею в виду не внешнюю торговлю, а внешнюю политику.

Маркус улыбнулся:

— Густас, не надо мне объяснять прописные истины. Что дальше?

Густас оживленно продолжал:

— Надавим на русских!

Маркус заинтересованно посмотрел на Густаса:

— Я вижу, друг мой, ты начинаешь мыслить глобально. Интересно!

— …Дескать, если не выполните наши условия, то все узнают, ЧТО в ходе досмотра обнаружили в трюме сухогруза «Морская звезда». А если будете сговорчивыми, то и ситуацию можно развернуть в обратную сторону — никакого оружия на судне нет и не было. И в этом случае история с «Ночной полицией» может оказаться вполне кстати. Как аргумент в пользу второго варианта развития событий.

Маркус сделал большой глоток виски и посмотрел на Густаса с одобрением:

— Ладно, работай, друг мой.

Минутная стрелка медленно, почти неосязаемо подошла к двенадцати. Часы снова мелодично стали отбивать удары. Шестнадцать часов. Или — четыре часа дня.

Водитель попался Алексу чрезвычайно разговорчивый. «Почему все таксисты так любят говорить о политике? — неторопливо размышлял Алекс. — Наверняка поступал на факультет политологии…»

Водитель словно угадал его мысли.

— Вот у меня племянник в университет поступал, хотел политологом быть. Не смог.

— Чего не смог? — машинально переспросил Алекс.

— Поступить не смог.

«Зато теперь ты за него наверстываешь, — размышлял Алекс неторопливо. — Весь расклад на политической сцене знаешь».

После короткого отступления водитель вновь вернулся к обсуждению насущных проблем, которые возникают в России в процессе осуществления государственного управления. Он рассуждал о них с позиций здравого смысла, и Алекс невольно ловил себя на мысли, что житейская мудрость выручает во всех ситуациях, в том числе — и в государственном управлении. Но с иронией подумал про себя: «И как же ты до сих пор таксистом работаешь, браток? Что же до сих пор президентом не выдвинулся? А?»

Но вскоре такси подкатило к офисному зданию порта. Часы на нем показывали половину пятого. Алекс расплатился, вышел из автомобиля и зашагал по направлению к КПП. Подошел к окошку, за которым сидел угрюмый охранник в отутюженной черной форме. При известной доле фантазии его можно было принять за морского пехотинца. Алекс опять улыбнулся где-то внутри себя — внешне он оставался невозмутимым. Назвал свою фамилию.

Охранник, почти не меняя выражения лица, полистал свои записи, потом сверился с большим и толстым журналом в картонной обложке. На обложке шариковой ручкой большими буквами было написано — «Посетители».

«Интересно, как бы эти ребята отреагировали, если бы узнали, зачем я действительно пришел в порт? — подумал Алекс. — Наверняка выражение лица у него бы точно изменилось…»

Вскоре сотрудник охраны нашел нужную страницу и жестом показал Алексу, что можно проходить. Алекс вошел на территорию порта и направился к причалу, возле которого пришвартовалась «Морская звезда». Трап уже спустили, и через несколько минут Алекс оказался в каюте капитана. Беседа оказалась короткой, и вскоре Алекс вновь уже стоял возле входа в порт. Он понял только одно: на «Морской звезде» срочно требовался офицер безопасности. «Складывается все вполне удачно, — подумал Алекс. — И это очень хорошо. А сейчас можно и пообедать». Он снова поймал такси. Водитель на этот раз был молчалив, но Алекс его не осуждал. Наоборот. Он в уме перебирал возможные варианты действий. Пока ситуация складывалась в его пользу. Посмотрев в окно, Алекс увидел яркую вывеску — «Хинкальная». «Это как раз то, что нужно для меня», — подумал Алекс. В море хинкали вряд ли подают. А выходить предстояло уже через несколько дней. Он сделал знак водителю, и машина остановилась. Алекс расплатился и вышел.

Мощный поток воды рвался в пробоину и стремительно на глазах находящихся в замкнутом пространстве трюма людей заполнял помещение. Но люди знали, что делать.

— Полундра! Работаем! — громкая команда старшего группы привела людей в движение. Все действовали слаженно. Данилов и Солдатиков изо всех сил прижимали к пробоине специальный мягкий пластырь. Через несколько минут остальные курсанты заделали пробоину полностью.

Спецназовцы «Вымпела» уже почти неделю изучали свою новую профессию — морскую. Ритм тренировок оказался настолько изнуряющим, что даже подготовленные для выполнения особых задач спецназовцы постоянно чувствовали себя уставшими. К концу учебного дня тело практически отказывалось слушаться и требовало только одного — отдыха. Морская профессия оказалась не из легких. Виктор даже однажды сказал Андрею: «Почти как у нас — все с потом и кровью…»

Тренировка закончилась. Данилов и Солдатиков поднялись из тренировочного трюма в раздевалку. Там приняли душ и переоделись в сухую и чистую одежду. Специальный курс уже подходил к концу. Теперь в их жизни начиналась новая страница. «Она будет написана солью морской воды и дыханием ветра», — сказал Солдатиков, когда друзья отправились в порт Санкт-Петербурга…

С большими сумками новые члены экипажа — а в удостоверениях личности моряков значились другие фамилии — поднялись по трапу на борт «Морской звезды». Их встретил старший помощник капитана. Он приветливо улыбнулся и представился:

— Николаев. Сергей Петрович. Прошу, товарищи, в мою каюту.

Данилов и Солдатиков неторопливо шли по палубе сухогруза. И рассматривали уже знакомый по фотографиям корабль.

Каюта старшего помощника оказалась непривычно уютной. Виктор и Андрей сразу отметили, что она очень сильно отличается от кабинета Деда — там минимум самого необходимого, здесь — и хорошие кресла, и диван, и журнальный столик. В каюте, похоже, существовала и собственная комната отдыха — в стенке угадывалась еще одна дверь.

Данилов подумал, что в этом вовсе нет ничего плохого — морякам предстоит далекое путешествие, и комфорт не только не вредит, но и помогает.

Николаев предложил гостям сесть и сам расположился за письменным столом. Выражение лица быстро изменилось — с приветливого на строго-официальное.

Николаев размеренно проговорил:

— Итак, товарищи, давайте обсудим детали вашего пребывания на корабле. Жить будете в двухместной каюте. Подозрений это не вызовет — многие члены экипажа живут в одноместных каютах. Вы будете входить в команду, обеспечивающую погрузку и разгрузку трюма. Подчиняться — лично мне и по текущим вопросам — второму помощнику капитана. И боцману. По долгу службы, — при этих словах Николаев улыбнулся, — товарищи, вам предстоит исполнять все обязанности членов экипажа. Вам предстоит в том числе и драить палубу. А также поддерживать необходимый порядок в трюме. Но эта должность позволит в любое время, не вызывая подозрений, следить за трюмом. И теми, кто туда может зайти. Если будут какие-то вопросы, то всегда можете обратиться ко мне — как к своему начальнику.

— А сейчас «Морская звезда» уже загружена? — спросил Солдатиков.

— Да. У нас на борту — сибирская лиственница, — ответил Николаев. — Все, товарищи, можете идти и располагаться в каюте. Мой помощник вас проводит…

Через пару минут Виктор и Андрей оказались в своей каюте.

— А что, очень удобное место. Даже душ имеется, — сказал Солдатиков. — Вот только палубу драить мне как-то не очень улыбается. Наверняка Николаев в армии сержантские лычки носил. Помнишь, с каким удовольствием он это произнес?

Данилов улыбнулся:

— А ты как хотел? Мы с тобой попали в настоящий морской коллектив. А сейчас я предлагаю пообедать. Прямо здесь. В каюте.

— Но сначала я предлагаю умыться! — отозвался Солдатиков.

Спустя полчаса друзья аккуратно разложили на столе захваченные из дома продукты — отварной картофель, сваренные вкрутую яйца, сырокопченую колбасу. Данилов достал из сумки плоскую флягу с водкой. И повернулся к Солдатикову:

— Будешь?

Тот помотал головой:

— Днем?

— А зря. Помнишь, что всегда говорит наш доктор перед командировками?

— Что?

— Красные глаза не меняют свой цвет на желтый.

— Но сейчас мы идем не на юг, а скорее на север? — заметил Солдатиков.

— Все равно. Конечный пункт — Алжир. Африка. Так что, Витя, позаботься о своей заднице заранее!

— Скорее все-таки речь идет о печени? — Солдатиков не оставлял прежнего ироничного тона.

— И о здоровье в целом! Или ты уже забыл свою историю в Душанбе? — тоже с иронией отозвался Данилов.

— Слушай, может, хватит? — Солдатиков явно был не настроен слушать душанбинские рассказы.

Но Андрей продолжил:

— Помнится мне, когда кто-то ездил на 12-ю заставу на таджикско-афганской границе в спецкомандировку, он решил воздержаться от употребления горячительной жидкости. И что?

— Ничего! — буркнул Солдатиков.

— А все-таки? — Данилов был настойчив.

— Я же говорю — ничего!

— Правильно — совсем ничего хорошего! — вновь продолжил свою речь Данилов. — Именно этим все тогда и закончилось.

— Но задание-то я выполнил!

— Задание-то ты выполнил, а вот героический образ спецназовца и сотрудника органов безопасности немного подпортил…

— Это чем же? — Солдатиков уже начал сердиться.

— Как чем? По семь-восемь раз в день в туалет бегал! Погранцы даже, как мне рассказывали, начали подозревать, что столичный гость там назначает встречи с агентами.

— Ага. Агент по фамилии Очковский…

Данилов сдержал улыбку.

— И даже думали, что ты там тайник специальный оборудовал!

Солдатиков уже смотрел на Данилова не сердито, а с откровенной улыбкой.

— Ну-да. Я бы даже показал им этот тайник, да вот воспитание приличное не позволяло на такой шаг пойти. Ладно, давай по маленькой…