– Очень хорошо, Холмс! – воскликнул Алек. – С чего начнем?

– С библиотеки, – поднимаясь с садового кресла, быстро сказал Роджер.

Алек последовал ею примеру, и они направились к дому.

– Что ты надеешься найти? – с интересом спросил он.

– Собственно говоря, – признался Роджер, – даже не могу утверждать, будто рассчитываю что-нибудь обнаружить. Я, конечно, надеюсь, но… ничего определенного.

– Несколько туманно, Холмс, не так ли?

– Абсолютно! Но интересно. Мы можем только смотреть и пытаться что-то заметить. Что-то, возможно, незначительное, но необычное. Десять к одному, что это может ничего не значить, а если и значит, то опять-таки десять к одному, ч го мы в состоянии будем осмыслить то, что увидим. Однако, как я уже сказал, надежда всегда остается.

– Но что мы собираемся искать? Предметы, связанные каким-то образом с людьми, о которых ты упоминал, как о подозреваемых, или вообще просто предметы.

– И то и другое. И надеяться на удачу! Алек, осторожно ступай по гравию. Мы же не хотим, чтобы нас заподозрили в слежке!

С осторожностью продвигаясь по дорожке, они вошли в библиотеку. Там никого не было, по дверь в холл была слегка приоткрыта. Роджер пересек комнату и тихонько прикрыл дверь. Потом он не спеша огляделся.

– Что сначала? – с интересом спросил Алек.

– Видишь ли, – медленно произнес Роджер, – я только пытаюсь получить общее впечатление. Ведь это первый раз, что мы можем спокойно оглядеться.

– Какое впечатление?

Роджер помолчал.

– Это довольно трудно выразить словами. У меня цепкая память… Я хочу сказать, что могу, взглянув на предмет или место, значительное время удерживать их в памяти. Я постоянно ее тренирую. Очень полезно для того, чтобы сохранить идею, описание места, предмета, события… Это можно назвать фотографической памятью. И я вдруг подумал, что, если за последние несколько часов в этой комнате произошли какие-нибудь важные изменения – к примеру, изменилось положение сейфа или еще что-нибудь в таком роде, – возможно, я был бы в состоянии это заметить.

– И ты думаешь, это может помочь?

– Понятия не имею! Но нет вреда в том, чтобы попытаться, верно?

Роджер прошел на середину комнаты и стал медленно поворачиваться, позволяя окружающему запечатлеться в мозгу. Сделав полный круг, он сел на край стола и закрыл глаза.

Алек с интересом наблюдал за ним.

– Ну как, повезло? – спросил он, немного помолчав.

Роджер открыл глаза.

– Нет! – уныло признался он.

Всегда испытываешь разочарование, если после такой тщательной подготовки оказывается, что твой излюбленный трюк не сработал. Роджер чувствовал себя, как фокусник, которому не удалось вытащить кролика из цилиндра.

– А-а! – уклончиво произнес Алек.

– Я не вижу никаких изменений, – сказал Роджер почти извиняющимся тоном.

– О-о! – снова протянул Алек. – Значит, ничего не изменилось! – с готовностью заявил он.

– Думаю, что так, – признал Роджер.

– Ну, теперь ты, конечно скажешь, что это действительно дьявольски важно, – ухмыльнулся Алек. – Но я тебя предупреждаю, если ты так скажешь, я тебе не поверю. Именно этого я и ожидал. Я же говорил, что ты слишком суетишься и придаешь большое значение пустякам.

– Заткнись! – огрызнулся Роджер, сидя на краю стола. – Я думаю.

– Ох-ох! Простите, пожалуйста!

Роджер не обратил никакого внимания на издевательский тон своего напарника-сыщика. Он продолжал рассеянно смотреть на дубовую резную каминную полку.

– Пожалуй, только одно обращает на себя внимание, медленно произнес он. – Тебе не кажется, Алек, что каминная полка выглядит как-то странно?

Алек проследил за взглядом Роджера. Каминная полка выглядела совершенно ординарно: обычные оловянные тарелки со стоявшими на них кружками; на одной стороне большая синяя фарфоровая ваза. Минуту Алек молча смотрел на нее.

– Господь свидетель, я не вижу ничего странного, заявил он. – Что ты имеешь в виду?

– Я не знаю точно, – ответил Роджер, с интересом продолжая разглядывать полку. – Могу только сказать, что она выглядит как-то неправильно, кривобоко, что ли… Если можно так сказать.

– Можешь, конечно, сказать, – любезно разрешил Алек, – если объяснишь, что это значит.

– Ну, если хочешь, несимметрично. – Вдруг Роджер громко хлопнул себя по колену. – Господи! Какой же я идиот! Теперь я все понял. Ну конечно! – он торжествующе улыбнулся Алеку. – Подумать только, как я мог не заметить этого раньше?!

– Чего? – с отчаянием в голосе закричал Алек.

– Как чего? Вазу, конечно! Разве ты не видишь?

Алек посмотрел на каминную полку: самая рядовая ваза.

– А что с ней такое? По-моему, все в порядке.

– О-о! С ней, конечно, все в порядке, – беззаботно отозвался Роджер.

Алек не спеша подошел к столу и, сжав свой большой кулак, поднес его к носу Роджера.

– Если ты в течение тридцати секунд не объяснишь, я тебя ударю, – мрачно произнес он, держа кулак в двух дюймах от его носа. – Сильно!

– Я скажу! – быстро заговорил Роджер. – Меня ни в коем случае нельзя бить до ленча. Предписание врача. И он насчет этого очень строг… О да! Про эту вазу… Ну разве ты не видишь? Она одна!

– И это все?! – с возмущением произнес, отвернувшись Алек. – Судя по тому шуму, который ты поднял, я подумал, что ты и правда нашел что-то стоящее.

– Так и есть! – невозмутимо ответил Роджер. – Видишь ли, все дело в том, что вчера было две вазы. Я готов поклясться.

– Откуда ты знаешь?

– Я только сейчас это понял. Я помню впечатление сбалансированного порядка на этой полке. Типичная каминная доска в мужской комнате. Ты же знаешь, что женщины не любят симметрии. Тот факт, что на полке только одна ваза, меняет весь вид.

– Ну и что? – Похоже, такое объяснение не произвело на Алека особого впечатления. – Какое это имеет отношение ко всему остальному?

– Возможно, никакого. Просто факт, что со вчерашнего вечера вторая ваза исчезла. И все! Конечно, ее каким-то образом мог разбить сам Стэнуорт или прислуга… Леди Стэнуорт могла взять ее, чтобы поставить цветы. Все что угодно! Но так как это единственный появившийся новый факт, давай его рассмотрим.

Роджер встал со стола и не спеша подошел к камину.

– Ты зря теряешь время, – проворчал Алек, нисколько не убежденный таким объяснением. – Что ты собираешься делать? Расспросить слуг?

– Во всяком случае не теперь, – стоя на коврике возле камина, ответил Роджер. Он поднялся на цыпочки, чтобы осмотреть поверхность каминной полки. – Ну вот! Что я тебе говорил? – воскликнул он. – Посмотри! Сегодня утром комната не убиралась и пыль не вытирали. Вот отпечаток донышка, где стояла ваза!

Он подтянул стул и влез на него, чтобы лучше разглядеть каминную полку сверху.

Около двух дюймов преимущества в росте позволяли Алеку хорошо все видеть, стоя на каминной решетке. Пыли на полке было совсем немного, но вполне достаточно, чтобы разглядеть слабый, но четкий отпечаток донышка вазы на поверхности доски. Роджер протянул руку за другой вазой и примерил ее основание к отпечатку. Они полностью совпали.

– Вот и доказательство, – с удовлетворением заметил Роджер. – Я, конечно, знал, что прав, но всегда приятно если можешь предъявить доказательство. – Он наклонился вперед и внимательно осмотрел поверхность. – Интересно, что значат все эти мелкие отпечатки, – задумчиво продолжал он. – Похоже, я не в состоянии этого объяснить. Как по-твоему, что это такое?

В тонком слое пыли, покрывавшем отпечаток донышка вазы и вне его, вся поверхность доски была испещрена множеством больших и малых отпечатков. Все они не имели определенной формы, и контуры их сливались, так что невозможно было различить, где кончается один и начинается другой. Однако в нескольких дюймах от того места, где стояла ваза, пыль была чисто сметена с поверхности, шириной около фута.

– Я не знаю, – признался Алек. – Боюсь, это ничего мне не говорит. По-моему, просто что-то сюда поставили, а потом убрали. Во всяком случае, не вижу в этом ничего особенного.

– Может быть, и так. Но все равно это интересно. Думаю, ты прав. Признаюсь, другого объяснения я не вижу. Но это должен быть предмет очень странной формы. Или несколько предметов? И почему пыль сметена в одном конце? Очевидно, по поверхности протащили что-то плоское, гладкое и довольно тяжелое, – он на минуту задумался. – Странно!

Алек спустился с каминной решетки.

– Гм! Похоже, мы не сильно продвигаемся вперед, заметил он. – Давай, Шерингэм что-нибудь другое.

Он медленно, будто без особой цели, подошел к французскому окну и остановился там, глядя в сад.

Громкое восклицание Роджера заставило его резко повернуться. Роджер спустился со стула и, стоя на коврике у камина, с интересом рассматривал что-то лежавшее в его руке.

– Вот! – сказал он, протягивая ладонь, на которой был какой-то маленький предмет синего цвета. – Посмотри! Я только что наступил на него, когда спускался со стула. Он был на коврике. Как думаешь, что это?

Это был маленький кусочек синего фарфора. Алек взял его в руки и осторожно перевернул.

– По-моему, кусок другой вазы, – сказал он.

– Совершенно верно! Очень проницательно, Александр Ватсон! Так и есть.

Алек принялся разглядывать осколок.

– Наверное, ваза разбилась, – глубокомысленно заявил он.

– Блестяще! Твоя сила дедукции, Алек, сегодня потрясающа! – улыбнулся Роджер, но тут же помрачнел. – Кроме шуток! Это действительно несколько озадачивает. Ты, конечно, понимаешь, что должно было случиться? Ваза разбилась там, где стояла. Учитывая этот осколок, естественно, приходим к единственно возможному заключению, от чего появились странные следы на каминной полке. Они возникли от осколков. А широкий след появился в результате того, что кто-то смел осколки с каминной полки. Предположительно это сделал тот же человек, который собрал более крупные осколки около отпечатка донышка вазы.

Роджер вопросительно взглянул на Алека.

– Ну и что? – спросил этот достойный новоявленный детектив.

– Разве ты не видишь трудностей ситуации? Вазы вот так вдруг сами по себе не разлетаются в куски. Они могут упасть и разбиться на полу. А эта, как я понимаю, развалилась на куски, стоя на своем месте. Черт побери! Это невероятно! И это уже третья невероятная вещь, с которой мы столкнулись, – добавил он топом, в котором торжество смешивалось с возмущением.

Алек тщательно примял табак в своей трубке и зажег спичку.

– Не кажется ли тебе, – не спеша сказал он, – что ты опять все усложняешь? Этому, конечно, есть совершенно очевидное объяснение. Кто-то опрокинул вазу, и она разбилась о полку. Не вижу в этом ничего странного.

– А я вижу, – быстро возразил Роджер. – Во-первых, эти вазы слишком толстые, чтобы разбиться, просто упав на деревянную поверхность. Во-вторых, если бы так случилось, в этом месте, в пыли остался бы гладкий эллипсовидный след. А этого нет! Как мне кажется, здесь возможно только одно объяснение, почему ваза разбилась именно так.

– И какое же, Шерингэм, где стояла, и даже не упала на пол. Ну, как по-твоему?

– Выглядит довольно разумно, – подумав, признал Алек.

– Что-то в твоем тоне не видно энтузиазма! Это же настолько разумно, что безусловно правильно! Теперь другой вопрос: кто или что ее так ударило?

– Послушай, ты думаешь, это к чему-нибудь приведет? – неожиданно спросил Алек. – Не кажется ли тебе, что мы зря теряем время из-за этой никудышной вазы? Не понимаю, какая тут может быть связь с тем, что мы ищем. Хотя у меня вообще нет ни малейшего представления, что же все-таки мы хотим найти, – честно добавил он.

– Почему-то тебе не пришлась по душе моя ваза. А жаль! Мне самому она с каждой минутой нравится все больше и больше. Как бы то ни было, пожалуй, я уделю ей несколько минут. Я хотел бы о ней немного подумать. Так что ты, если хочешь, можешь побродить по саду и побеседовать с Уильямом. Я тебя не держу.

Алек снова подошел к окнам. По какой-то причине он выглядел несколько обеспокоенным и, насколько возможно, старался держать сад под наблюдением.

– О, я не стану тебе мешать, – сказал он поспешно, так как в этот момент «причина» как раз появилась в саду и медленно подходила к лужайке со стороны розария. – Гм, собственно говоря, я, пожалуй, немного прогуляюсь, быстро уточнил он. – Я не задержусь… в случае, если еще что-нибудь обнаружится, я буду…

Он быстро вышел.

Роджер проследил взглядом за быстрым движением своего помощника и, слегка улыбнувшись, вернулся к своим мыслям.

Алек торопился. Важный вопрос ужасно волновал его последние несколько часов. Он хотел получить не него ответ. И поскорее.

– Барбара! – быстро проговорил он, как только оказался рядом. – Вы помните, что сказали мне сегодня утром? Перед завтраком. Скажите, ведь это не имеет ничего общего с тем, что здесь произошло?

Девушка мучительно покраснела. Потом вдруг побледнела.

– Вы имеете в виду… смерть мистера Стэнуорта? спокойно спросила она, глядя ему прямо в глаза.

Алек кивнул.

– Нет. Не имеет. Это было всего лишь ужасное совпадение. – Барбара помолчала. – Почему вы спрашиваете?

Алек почувствовал себя в высшей степени неловко.

– О, я не знаю! Видите ли, вы что-то сказали о том… что произошло нечто ужасное. А потом, через полчаса стало известно… Я хочу сказать, что на мгновение подумал… – Алек окончательно запутался и замолчал.

– Все в порядке, Алек, – мягко произнесла Барбара. – Вполне естественная ошибка. Как я уже сказала, это лишь ужасное совпадение.

– Но вы не собираетесь изменить свое мнение по поводу того, что говорили этим утром? – покорно спросил Алек.

Барбара быстро взглянула на него.

– Почему? Я хочу сказать… – она заколебалась и поспешно поправила себя: – Почему вы думаете, что я бы могла?

– Я не знаю. Сегодня утром вы были очень расстроены, и мне пришло в голову, что вы могли получить плохое известие и действовали под влиянием минуты. И что, быть может, обдумав, вы могли… – он многозначительно замолчал.

Барбара, казалось, испытывала неловкость. Она не сразу ответила на вопрос Алека… нервно теребила в руках сжатый в комочек носовой платок и выглядела как-то неуверенно, что было совершенно не похоже на эту обычно сдержанную, прекрасно владеющую собой молодую женщину.

– О! Я не знаю, – произнесла она наконец тихо. – В настоящее время я ничего не могу вам сказать, Алек. Возможно, я действовала слишком поспешно и под влиянием момента. Не знаю. Приезжайте через месяц, когда мы вернемся из Мертона. Я должна все обдумать.

– И вы не скажете мне, в чем заключаются ваши неприятности, дорогая?

– Нет, я не могу. Пожалуйста, Алек, не спрашивайте меня об этом! Видите ли, это не совсем мой секрет. Нет! Это невозможно. Я не могу вам сказать!

– Ну что же… Но… но вы все-таки меня любите, не правда ли?

Барбара мгновенным ласковым движением коснулась его руки.

– Это совсем не связано, друг мой! – тихо сказала она. – Приезжайте через месяц. Полагаю, что могла бы к этому времени передумать. Нет-нет, Алек! Вы не должны! Во всяком случае не здесь. Может быть, я разрешу один раз… только один раз! Перед тем как мы уедем. И только если выбудете себя хорошо вести. А сейчас мне нужно бежать укладывать вещи. Мы должны успеть на поезд в два сорок один, и мама будет меня ждать.

Неожиданно сжав руку Алека, Барбара повернула к дому.

– Мне повезло, что я ее здесь встретил! – пробормотал, глядя ей вслед Алек. Он был не совсем точен в этом утверждении, так как леди пришла в сад специально с этой целью и можно сказать, что встреча явилась результатом умелого маневра девушки, чем удачи.

Таким образом, в дом вернулся блаженно счастливый, торжествующий Ватсон и поспешно вошел в библиотеку, где обнаружил своего Шерлока мрачно сидящим в кресле перед большим письменным столом, уставившись на каминную полку.

Алек невольно вздрогнул.

– Ух! Какая мерзость! – воскликнул он.

– В чем дело? Что-нибудь случилось? – рассеянно глянул Роджер в его сторону.

– Гм, не могу сказать, что мне хотелось бы сидеть в этом кресле.

– Я рад, что ты вернулся, – сказал Роджер, медленно поднимаясь на йоги. – У меня только что появилась страшная идея, и я собираюсь ее проверить. Шансы – несколько миллионов к одному против того, что из этого что-нибудь выйдет, но если получится…

Роджер говорил настолько серьезно, что Алек с удивлением уставился на него.

– Господи! Что ты еще надумал?

– Видишь ли, не хочу быть многословным, – медленно ответил Роджер. – Это слишком фантастично и связано с разбитой второй вазой. Помнишь, как я сказал, что разбить вазу таким образом мог только очень сильный удар, нанесенный каким-то загадочным предметом? Мне только что пришло в голову, какой это мог быть предмет.

Он прошел к тому месту, где перед камином все еще стоял стул и влез на него. Затем, глянув в сторону кресла, в котором недавно сидел, стал тщательно обследовать деревянную часть в глубине каминной доски. Алек молча следил за ним. Вдруг Роджер наклонился вперед и просунул палец в панель. Алек увидел, как сильно побледнел его друг.

Роджер повернулся и несколько неуверенным движением спустился со стула.

– Ну и ну! Я все-таки был прав! – тихо воскликнул Роджер, изумленно подняв брови и уставившись на Алека. – Вторая ваза была разбита пулей! Ты найдешь след как раз за этой маленькой стойкой. Слева…