В городских садах с цветниками,

В беседках больших, восьмигранных

Духовые оркестры играли

И качались алые канны.

А майоры в бордовых петлицах

Дирижировали оркестрами,

И не знали, что будут сниться

Всем, на клумбах оставившим детство.

Изменялись, смещались предметы:

Стали вместо петлиц погоны,

Стали вместо скамеек – вагоны

И зима обгоняла лето;

Так волчатам эвакуации

Раскрывалось всё невпопад,

И журчал кипяток на станциях,

На кривых деревянных станциях –

В полувеке тому назад.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

С трех сторон Пиренеи глядят

На рожденье безвестной речки.

Этот белый канат – водопад,

Эти черные скалы – вечность.

Брызги лет разлетаются в стороны,

А из нагроможденья камней,

Геликон, барабан, валторны –

С каждым всплеском звучней и звучней.

Как?

       Опять?

До чего ж он некстати –

Тощий вальс городских садов!

Ведь на каждого больше чем хватит

Убегающих городов,

Эмиграций, эвакуаций

И газет и картонных лат...

А в конечном счёте приснятся

Только скалы и водопад.

Тут-то и вспомнишь всех отшумевших...

В воздухе пусто. Зябко взвешен

В пыли водяной рассвет.

Чернолаковых скал фон.

Остывшей земли портрет.

Капель по камню – звон, звон.

Цирк Гаварни, Пиренеи