Развалясь, задыхаясь, старея,

День лежит у холмов на плечах.

Возвышается Синьория

Как пожарная каланча.

Тяжелы её флагов полотна,

Высока сетка окон пчелиных,

Зноем дышит ирис болотный

Над чернейшей бронзой Челлини.

У времен – своя картотека,

У истории – свои качели.

Черный привкус ХХ века

У иронии Макиавелли...

В пыльный полдень гляди с Понто Веккио

Как ползут желтоватые воды.

Одиночество человека

Есть последняя степень свободы.

Разморённый скукой и ленью,

Просиди хоть весь день на ступенях

В переулке у дома Данте –

Не дождёшься его возвращенья...

День уйдёт. Будет вечер длинный.

Окружат тебя жаром стены.

Резкий бег облаков старинных,

Перепутав лунные тени,

Превратит дома в гобелены,

Бесконечно сменяя картины...

Почему же ты сел на ступени

В переулке у дома Данте?

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

У Челлини – чеканке учиться,

У Макиавелли – как издеваться,

А у этого флорентийца

Научиться не возвращаться...