1.

За рулём, за рулём –

(Рядом сверкают коленки!)

Королём, королём,

С глупой жизни снимающим пенки,

И – в прилив, и – в прилив,

Где хрустальною пеной – корона,

Разбудив, разбудив

Пра-пра-прадеда Анакреона…

2.

Как запах ламинарий влажен!

…Атлантика, она – моя

Всей крутизною пенных ляжек,

Всей шириной округлых пляжей,

Всей бабьей сутью бытия.

Хоть молода – не молода,

Опять приманит – не откажет;

Зато и хороша тогда,

Когда, волнуясь жадно, ляжет

На желтой простыне песка,

Чуть лицемерна, но легка:

Пусть не одна в неё река, –

Она и не подавит даже

Ветров утробных голоса,

Всей шириною мягких пляжей,

Всей крутизною пенных ляжек

Раздвинув скалы и леса!

3.

Жить без «мучительных романов»,

И не по нотам соловья,

Свистеть, не слыша барабанов:

«Синица я, синица я!»

Как Эпикур или Лукреций,

И с вольтерьянской прямотой,

Да с перцем вместо тонких специй

Жрать вечной лёгкости настой.

* * *

…И нет грибов, и какая-то птица

кричит, что больше их нет на свете,

кричит, что зима ведь не только снится,

и это подтверждает порывистый ветер,

взвывая собакой о вымершем лете.

Несолнечный день. И стволы черны

над влажными волнами желтизны.

Но лес прозрачен: натиском света,

сочащегося отовсюду и ниоткуда,

он перекрывает живопись лета,

в желтую обёртку землю пакуя.

И мёда нет. И – пустые соты…

Спрямите земную ось, идиоты!