Флако Пердомо услышал визг тормозов автомобиля у своего дома. Страшная идея закралась в его мысли — идея о смерти, не поддающаяся описанию паника. Дрожащая рука не могла найти пистолет, подвешенный к поясу. Флако Пердомо подумал, что это конец и никто никогда не узнает, кто его убил и за что.

Когда же он с трудом поднял голову, но еще не успел закрыть глаза, движимый защитным инстинктом, то увидел, как какой-то мужчина, уставившись на Флако неподвижным взглядом через темные очки и саркастически улыбаясь, высунул руку через открытую дверцу автомобиля и прицелился в него. Автомобиль продолжал медленно двигаться, так что человек, сидевший в нем, был готов скрыться в любую минуту. Говорят, что бывают такие моменты жизни, когда человек совершает невероятные вещи, а после даже не способен объяснить их. Пытаясь спастись, Флако Пердомо перепрыгнул через перила у входной двери, сломал их и свалился на пол, придавленный обломками, как тяжелый мешок. Прижавшись к полу, он закрыл глаза и затаил дыхание, но выстрела не последовало. Что случилось? Видимо, с ним хотят расправиться иным способом, хотят, чтобы он смотрел смерти в лицо? Что же будет дальше? Флако хотел закричать, позвать на помощь: может быть, сосед случайно выглянет из окна или услышит полицейский, но голоса не было, как будто что-то сдавило ему горло. У него не хватало сил, чтобы заставить голосовые связки издать хоть какой-нибудь звук. Очень не хотелось умирать вот так, как загнанному дикому зверю, неспособному ничего сделать в свою защиту. Он был похож на мышь, с которой играет уже насытившийся кот. Несколько минут Флако лежал с закрытыми глазами, ожидая ужасного удара палача, но ничего не случилось. Наконец он открыл глаза, чтобы позволить убийце сделать свое дело. Постепенно зрачки его глаз привыкали к свету. Рядом с домом он увидел белый легковой автофургончик с запыленными шинами и блестящими колпаками. На правой передней дверце виднелась легкая вмятина. Водитель уже снял темные очки. Это был Чино, который хохотал и все еще целился в него… указательным пальцем руки.

Флако Пердомо постепенно приходил в себя, словно возвращаясь с того света. Он встал, отряхнулся, еще не веря, что остался жив. Потрогав живот, скривился от боли. Из крепкого, видимо, дерева были сделаны перила. Он вздохнул. Жизнь наконец вернулась к нему, а с ней вернулся и голос.

— Разве так шутят, приятель! — Он запинался и с трудом выговаривал слова. — Друзья так не поступают. Как же ты меня напугал.

— Чего тебе бояться? Тебе что, прислали анонимку?

— Нет, но каждый день кого-то убивают. Ты же знаешь, как было с Торриенте? А потом еще с одним. И еще. А тут ты с этой дикой шуткой!

Ему еще не верилось, что он не изрешечен пулями, и боль в животе — это не смертельное ранение, а указательный палец Чино — совсем не пистолет, готовый выстрелить в него. Страх отступал очень медленно, и, когда он уже почти прошел, Флако даже попытался отшутиться, чтобы хоть немного скрыть свой испуг:

— Давай договоримся, больше так не шути! Это тебе может дорого стоить. Представь себе, что я бы действительно поверил, выхватил свой пистолет и застрелил бы тебя, так, в шутку.

— Хорошо, не обижайся, я больше с тобой так шутить не буду. Теперь давай поговорим серьезно.

— В чем дело?

— Я хочу попросить у тебя кое-что.

— Что нужно?

— Давай зайдем. — Чино вышел из автомобиля и вслед за Пердомо вошел в дом. — Это не составит для тебя никакого труда.

— Деньги?

— Ну что ты, это не стоит и сентаво.

— Прекрати ты эту таинственность.

— Мне нужен список лиц, информирующих ФБР. Тех, которых ты знаешь по работе с Рохо.

— Ты спятил? Что я об этом знаю? О чем ты говоришь? Эта шутка еще грубее, чем первая. Я об этом ничего не знаю. Ты понял? Ну а если бы знал… то почему я должен давать этот список тебе? Послушай, а зачем тебе?

— Чтобы эти люди больше не надоедали кубинцам. Хорошо, что они ведут слежку. Но пусть следят за агентами кубинской контрразведки и за теми, кто им помогает, а за нами не нужно. Ты мне отдашь список. Давай его сюда.

— Боже мой, почему я должен давать его тебе?

— По божьей воле, Флако, чтобы не усложнять себе жизнь. Потому что следующий раз будут стрелять уже по-настоящему. Ты что же думаешь, если сменил прическу и из лысого превратился в волосатого, то тебя не узнают? Да тебя нельзя спутать ни с кем. Куда бы ты ни спрятался, тебя найдут.

— Что случилось, Чино? Ты все еще шутишь? Или ты пьян? А может, ты хочешь, чтобы иссякло мое терпение и я взорвался?!

— Нет, я не шучу, и тебе не стоит выходить из себя. Ведь ты уже давно в долгу передо мной. Я даю тебе шанс рассчитаться, причем не по самой высокой цене. Не догадываешься?

— В долгу перед тобой?

— Да, и перед Гусманом. Но я пришел за своей частью долга. Ну что, ты вспомнил? Или мне нужно вести тебя к Гусману, чтобы он напомнил тебе тот случай, когда Рохо послал тебя следить за нами?

— Это все Рохо.

— И такие, как ты, — его приспешники, поэтому-то мне и нужно знать, кто занимается слежкой за нами. Тебя я знаю. Давай сведем старые счеты и на этом поставим точку, как будто ничего и не было.

— Кто знает, зачем тебе эти фамилии?

— Ты сам знаешь, и лучше, чем кто-либо. Ведь ты из окружения Рохо. Тебе же больше нравится жить за счет доносов, чем выходить в море на катере. Так надежнее! До недавнего времени ФБР было очень довольно нами. Его люди нас защищали, помогали нам. Мы часто действовали в обход американских законов. Они даже делали вид, что не замечают, когда у нас что-либо не получалось. Но сейчас, кажется, они сменили пластинку. Им хочется прижать нас посильнее. Они забирают оружие, которое раньше возвращали нам, на нас налагают штрафы, постоянно ворчат и предупреждают. Нас судят, и для всего этого они используют таких людей, как ты. Мы вынуждены слушать очень печальный ноктюрн… Но голос в нем сильно напоминает твой. Хочешь послушать? Принеси магнитофон, да, принеси! Не смущайся! Я уверяю тебя, это очень хорошая запись. Жаль только, что не стерео, но голоса можно легко различить.

Вторая "шутка" Чино полностью обезоружила Флако Пердомо. Он принес блокнот, авторучку и стал записывать имена, фамилии и адреса.

— И после того, как тебя выручили после провала на Инагуа, ты еще жалуешься?

— Еще бы им не выручить меня! Я выступал от имени всех, кто был замешан в этом деле. Но это другой вопрос. Ты пиши, пиши.

— Ты хочешь, чтобы я попался?

— У меня не такой язык, как у тебя. Список нужен мне для личного пользования. Но ты прав. Если я не получу его, то устрою тебе скандал. Тогда тебя ликвидируют по-настоящему. И это сделает не ФБР, не ЦРУ, не "Альфа" и никакая другая эмигрантская организация. Тебя уничтожит Хуан Батиста Маркес.

— Маркес? — вскочил он. — Почему Маркес?

— Потом узнаешь.

— Ты хочешь запугать меня.

— Нет, вот посмотри. — Чино показал ему магнитофонную кассету. — Хочу подарить ее. Только не знаю кому — тебе или Маркесу, это будет видно. Очень приятная музыка! Пока Маркес ловил лангустов у Багамских островов, кое-кто пел дуэтом с его женой.

— Какая гарантия того, что ты не принесешь мне еще одну запись?

— У меня останется одна для того, чтобы ты не совал больше нос в мои дела.

Флако продолжал писать, он был в ловушке. Когда список был готов, Чино спрятал его в карман, а на стол положил кассету:

— Пока, Флако. И извини меня за шутку с пальцем.

Оставшись один на один со звуковым "подарком" Чино, Пердомо бросился к магнитофону, вставил кассету и стал нетерпеливо ждать, когда же послышатся компрометирующие слова. Но на кассете была запись песни "Твои глаза" Хуана и Джуниор.

Третья "шутка" окончательно уничтожила его, как будто палец Чино действительно мог убивать.

СООБЩЕНИЕ ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТОЕ ТЧК НАЧАЛО ТЧК НАПРАВЛЯЮ ПО ПОЧТЕ МЕСТНЫЕ ГАЗЕТЫ И МИКРОПЛЕНКУ ТЧК НА НЕЙ СПИСОК ДОНОСЧИКОВ ФБР ЗПТ ДЕЙСТВУЮЩИХ В АНТИКУБИНСКИХ ЦЕЛЯХ ТЧК ИХ ВЕРБУЮТ ИЗ ЧИСЛА МАЛОЗАМЕТНЫХ ТЕРРОРИСТОВ ЗПТ ИХ РОЛЬ ВЫДАВАТЬ ПОДОЗРИТЕЛЬНЫХ ТЧК ВТОРОЙ В СПИСКЕ РАБОТАЕТ НА ЦРУ ЗПТ ВИДИМО ДВОЙНОЙ АГЕНТ ТЧК В АПРЕЛЕ СЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМОГО БРИГАДА ВРУЧАЕТ МЕДАЛЬ ЗА ЗАСЛУГИ НА ПЛАЙЯ-ХИРОН ФАШИСТУ ПИНОЧЕТУ ТЧК БЕСПРЕЦЕДЕНТНЫЙ СЛУЧАЙ ТЧК КОНЕЦ ТЧК

МОНГО