Туман рассеялся и я увидела совершенно другую обстановку… Кажется, меня банально похитили. Внутри нарастала волна ярости. Правда, если честно, то не столько из-за похищения, сколько из-за того, что выставила себя дурой, неправильно истолковав поведение анаха. Так сказать, выдала желаемое за действительное.

Из моего горла вырвался крик гарпии на последней стадии бешенства, я обхватила правой рукой ладонь мага, лежащую на моей талии, и, резко развернув её, выкрутила кисть. Да, не зря Лелька таскала меня с собой на занятия по самообороне. Сенсей мог бы быть доволен: сложный прием удался на славу!

К чести Роже, надо сказать, что он не вскрикнул. Хотя, что я знала о физиологии анахов? Может, его только рассмешила эта выходка?

— Хочешь, чтобы я тебя поцеловал, просто попроси, — маг самодовольно ухмыльнулся.

Зарычав, я со всей силы пнула… воздух, так как анах мгновенно переместился за мою спину. Как это у него получилось, я не поняла, но попыток насолить нахальному мужчине не прекращала.

Вскоре магу надоело наше импровизированное танго, и он, обхватив меня, повернул к себе спиной, зафиксировав мои руки так, что я пошевелиться вообще не могла. А каждая попытка освободиться причиняла острейшую, — к счастью, кратковременную, — боль, После очередной безуспешной попытке освободиться, я обмякла, решив замаскироваться под обморок.

— Ну что, воительница, больше глаза мне выцарапать не хочется? — съехидничал этот хам.

Я скрипнула зубами от злости и пожелала ему счастливой и долгой жизни в месте настолько отдаленном, что отсюда не видать. Как можно витиеватее, разумеется. Мой партнёр по стихийной тренировке замолчал, похоже, опять впав в ступор от новой выходки. Интересно, анаха кто-нибудь удивлял столько раз на дню? Или это личный, хоть и сомнительный, рекорд в Кеприи.

— Ладно, больше не буду, — с трудом выговорила я, почувствовав в теле нарастающую слабость.

— Точно? — спокойно уточнил маг: иронизирует, гад.

— Тебе поклясться или перекреститься, — раздраженно пробурчала я: находиться в скрученном положении было весьма унизительно.

— Да ладно, так поверю, — медленно ответил Роже, — хотя наверняка об этом ещё пожалею!

Я в ответ только многообещающе хмыкнула, подтверждая худшие опасения мага. Но благоразумно оставила сладкое на третье, предпочтя плавно осесть на пол, когда он меня наконец-то отпустил. И, наконец, обратила внимание на обстановку…

Из моего горла раздался полувскрик-полувздох. Роже заметно дернулся, но, увидев что послужило причиной таких звуковых эффектов, довольно ухмыльнулся. Да, приятель: после общения со мной, нервишки все-таки придётся подлечить.

Но представшее перед глазами зрелище заставило меня забыть о маге: шестнадцати угольная комната с высоченными потолками. Что шестнадцати — стало понятно, когда я пересчитала все восемь окон, перемежающихся с цельными плитами узорчатого камня фиолетового цвета. Из всего, что я видела в жизни, он более походил на чароит. Вот только еще и мерцал, словно тигровый глаз. Но даже не это повергло меня в такой восторг: в каждом высоченном окне виднелись невероятной красоты заснеженные вершины. Небо на фоне заходящих кроваво-оранжевых солнышек приобрело серебристый оттенок. А снег на вершинах гор упоенно отражал краски заката, напоминая огромную гору пломбира с сочным сиропом, струящимся по желобкам разломов.

Не в силах больше любоваться этой разрывающей мое чувствительное сердечко красотой, я заворожено поднялась и шагнула по пушистому мягкому ковру. На каменных стенах висели старинные гобелены с изображением сцен сражений и мирной жизни изящных кеприйцев. То, что изображены не люди, было понятно с первого взгляда. В глубоком алькове, который был вырезан в одной из стен между двумя окнами, стояла огромная кровать с балдахином и занавесками. В центре комнаты находился фиолетовый стол, который окружали его мягкие пуфики. Вот и вся обстановка. Ни одной двери пока не видно. Несмотря на сгущающуюся за окнами вязкую темноту ночи, освещение в комнате было яркое и равномерное. Казалось, что светится сам воздух.

— Нравится, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Роже. — Это теперь твоя комната. Вы с ней прекрасно гармонируете, — уже более ехидно добавил он.

Я опустила глаза и увидела, что по-прежнему сценическом костюме! И как еще драться-то умудрялась в этом наряде? Хмыкнула, представив себя со стороны. А потом меня как током шибануло:

— А мои вещи! Все осталось в корчевне… Мне даже не во что переодеться!

— Не волнуйся, скоро принесут все, что тебе нужно, — произнес анах, иронично приподняв черную бровь.

Как же он сексуально это делает!

— А как эти кто-то узнают мои потребности? — возмущенно спросила я, пытаясь избавиться от сладкой истомы, так некстати разлившейся по телу от одного только взгляда бесцеремонного мага.

— Скоро к тебе придут, изложишь свои нестандартные потребности, — неопределенно ответил он, кажется, даже не пытаясь иронизировать.

И тут просто пропал. Я растерянно обвела пристальным взглядом всю комнату, и убедилась, что двери на самом деле нет: во всяком случае, не видно. Похоже, я — затворница и меня будут навещать только таким эффектным образом. Но если кто-то заявится без стука, — уж не знаю, по какой поверхности они будут стучать, да хоть себе по тыковке, — в долгу не останусь! Пусть свои ножки да рожки потом сами собирают.

На этом мои размышления прервал стук. Ага, дверь все-таки есть, просто она искусно замаскирована в узкой нише за гобеленом, изображающим снежные вершины.

А тем временем в комнату вошла красавица. Если к ней подходили другие эпитеты, то её можно было назвать только самим совершенством в образе девушки. Абсолютно белые волосы уложены в высокую сложную прическу: заплетенные от края роста волос косы с изящными украшениями перемежались с чисто выбритыми узкими полосками кожи до самой макушки. Сочетание синей кожи и белых кос смотрелось органично, плюс сверкало и искрилось затейливо-ограненными красными и синими камнями, да игриво мерцало нежным лоснящимся мехом, похожим на серебристую норку, кусочки которого были искусно вплетены в прическу. Ясные оранжево-красные глаза на голубом лице были такого размера, какие обычно японцы в мультиках рисуют — на пол-лица! Тонкий кукольный носик, под которым капризно изогнулись пухлые губки, подчеркнутые иссиня-черной помадой. Незнакомка походила на инопланетянку из кинофильма. Я заметила, что кожа анахки значительно светлее, чем у Роже, так что была вполне близка к оттенку очень бледного человека.

— Кто ты, и что от меня нужно? — резко спросила я.

Немного грубовато, зато кратко и по сути.

— Я Харле'ана, жена фарса Лив'утвао. Пришла спросить, не нуждаешься ли ты в чем-нибудь.

Я обозвала про себя повелительницу «форсункой» и хихикнула:

— Уж никак не думала, что сама королева занимается подобными пустяками. Или у вас тут напряг со слугами.

— Да нет, скорее некоторый переизбыток, — Харле'ана вдруг неожиданно мягко усмехнулась, — просто мне было интересно взглянуть на живую легенду.

— Что на меня любоваться, не диковина чай. Или людей не видела? — буркнула я, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Не видела, — примирительно улыбнулась красавица. — Я хотела спросить, не хочешь ли ты прогуляться со мной. Я бы показала тебе свою вотчину и изложила бы суть проблемы, из-за которой собственно тебя и пригласили сюда.

Пригласили, блин!

— Вообще-то я считаю, что меня похитили! — зло прошипела я, сжав кулаки.

Она опешила: как приятно наблюдать выражение растерянности на нечеловечески красивом лице. Правда Харле'ана быстро взяла себя в руки — дипломатичная улыбка вновь коснулась холеных губ:

— Ты, наверное, не так поняла… — начала было она.

— А что тут понимать, ваш маг ворвался ко мне в комнату и, воспользовавшись тем, что моя подруга вышла, телепортировал меня сюда против моего желания! — еще больше вспылила я.

— Теле… чего? — еще больше растерялась Харле'ана, но, опомнившись, заученно спокойно продолжила: — Возможно, он слегка поторопился и превысил свои полномочия, но только потому, что проблема на самом деле очень важна. Я бы сказала, нам жизненно необходима твоя помощь, — терпеливо добавила королева, печально качнув своей прекрасной головкой.

— Ладно, — сдалась я под её мягким взглядом, — мне нужно платье, но без корсетов и прочих садистских конструкций, а также обувь, белье и горячая ванна. И через двадцать минут я в вашем распоряжении.

Она кивнула, ничем не выдав удивления по поводу незнакомых слов, и степенно шагая, вышла. Я же устало легла прямо на мягкий ковер, подозрительно покосившись на королевское ложе, скромно именуемое кроватью. Столько впечатлений за короткое время — даже странно, что более-менее спокойно воспринимаю необычные события, происходящие в жизни. Словно во сне.

Оказалось, что я действительно заснула. Причем так глубоко, что даже не проснулась когда перетаскивали на кровать. И, судя по всему, ухом не повела даже когда раздевали. Так что первое, что я сделала при пробуждении — возмутилась! Но, открыв глаза, довольно зажмурилась от яркого солнышка. Отвернувшись в другую сторону, тут же зажмурилась от второго. Ах, вот в чем дело: допрыгав до окна босая и в длинной шикарной полупрозрачной сорочке, я увидела, что на улице давно день, а веселые солнышки развлекаются, подсматривая за иноземкой в различные окна. Потянула на себя стекло за обнаружившуюся тут же ручку, и вздохнула полной грудью свежий воздух с легким привкусом озона. Ну да, все правильно, тут же горы. И попыталась рассмотреть что-либо на улице, щурясь от ярких солнечных зайчиков, играющих в перегонки с лучиками, отражающимися от множества продолговатых вырубленных прямо в скалах окон.

А посмотреть было на что. Внизу, под балкончиком, на который я выскочила, не задумываясь, обнаружилась самая настоящая пропасть, судя по всему бездонная: а может я просто не в силах разглядеть пресловутое дно на столь отдаленном расстоянии. Насколько простирался взгляд, кругом были горы, да не просто горы, а заснеженные пики. В соседних, даже очень далеко, можно было разглядеть точно такие же окна, выходящие на небольшие балкончики. Многие пики украшены каменными мостками, соединяющими вершины между собой. Таких изящных мостиков было в избытке. Смотрелось так, словно титаны многие века оплетали горы в замысловатое кружево.

Судя по всему, гора, в которой я сейчас находилась, самая высокая с этой стороны гряды. Из окна напротив кто-то выглянул, и, сыграв живую пантомиму «бурное удивление», быстро ретировался обратно. Я решила последовать примеру и тоже вошла обратно в комнату: все-таки в ночной рубашке в горах несколько прохладно. А если честно — я мгновенно замерзла до костей.

И тут увидела, что гобелен, изображающий гордый профиль старого анаха, откинут, а за ним находится узкий коридорчик с лесенкой, ведущей вниз. Да, похоже, в моих умственных способностях тут не сомневаются, прекрасно зная, что их нет, вот и тыкают носом, как несмышленого котенка. Что ж, посмотрим, куда нас приглашают. Я медленно пошлепала босыми ногами по сырому камню и попала в небольшое помещение всего с парой узеньких окошек.

Это оказалась ванная, выполненная в глубоком голубом цвете. Присмотревшись, я увидела, что стены выложены мелкой плиткой из круглых камешков, немного похожих на бирюзу. Да, керамика здесь не в почете. Анахи с большим рвением используют в интерьере полудрагоценные камни: признак ли это богатства, или просто булыжники девать некуда — оставалось только догадываться.

Ванна же была выточена из цельного куска слегка полупрозрачного бледно-зеленого камня. Напоминала скульптура большую такую кувшинку, в которую я могла влезть целиком, что с удовольствием тут же и сделала. В ванна была наполнена горячей ароматной водой, от которой пахло озоном: словно воду только что нагрели из большого куска льда с вершины… хотя, возможно, так оно и было. Немного понежившись, я быстро вымылась и облачилась в чистую одежду, которую обнаружила на маленьком столике. Посмотревшись в зеркало, осталась довольна: нежно-розовое платье облегало талию и мягкими складками струилось до пола, фигурное декольте выгодно подчеркивало грудь и оставляло руки свободными. Мягкие кожаные туфельки были удобнее тапочек.

Я как раз пыталась распутать лохмы, орудуя костяным гребешком, когда раздался требовательный стук в дверь. Я обернулась и от неожиданности выронила расческу: на пороге стоял высокий зеленоглазый мужчина с фиолетовым оттенком полупрозрачной кожи, буравя меня странным взглядом, под которым мне стало неуютно. Посередине абсолютно лысой головы визитера забавно топорщился невысокий ершик серебристых волос, напоминая мне родных панков. С той лишь разницей, что у цвака, — а, судя по небольшой лекции Марвии, это был именно он, — ершик переходил в широкую косу. И оставалось только догадываться: то ли волосы цваков были настолько толстыми, то ли это что-то вроде парика — для красоты.

— Слушаю, — несколько напряженно сказала я, пытаясь вовлечь высокого блондина в разговор.

Но цвак упорно изображал статую, не отрывая от меня критичного взгляда. Воздух вокруг постепенно наполнился электрическими вспышками, а я, к своему изумлению, оказалась в центре сияния…

— Ривиэль! — Резкий окрик прозвучал предупредительно и угрожающе одновременно, и голос этот мне был до боли знаком. И правильно, за незнакомцем обнаружился Роже в вечном черном плаще: он что, даже спит в нем? Цвак вздохнул, и как бы с силой оторвав от меня взгляд, почти дружески улыбнулся Роже. Сияние постепенно растаяло, опадая на пол рваными хлопьями.

— Прости, друг, не удержался, — виновато протянул он. Правда, на лице если и было написано сожаление, то только о том, что Роже пришёл весьма не вовремя.

— Перемещайся в зал совещаний, — хмуро буркнул анах, не питая иллюзий по поводу действий цвака.

Тот с подчеркнутым безразличием пожал плечами и исчез. Роже уверенными шагами направился ко мне, медленно оглядел с головы до ног, чему-то довольно кивнул и, бесцеремонно притянув меня к себе, крепко обнял. Я уже не обольщалась и, обреченно уткнувшись носом в чистую рубаху мага, приготовилась к перемещению. Вспышка и мы стоим посреди цветущей поляны, края которой таяли в склизком тумане.

— И куда ты меня на сей раз притащил? — с вызовом спросила я и, нахмурившись, бросила на анаха красноречивый взгляд исподлобья.

Маг быстро отдернул руки, будто обжегся. Я с некоторым разочарованием проследила, как Роже завел их за спину. Да что с тобой, девочка! Ну почему меня все время тянет на всякую экзотику? Да все равно: если я его и интересую, то исключительно как редкий экземпляр в коллекцию, да и то пока не надоем… А анах тем временем ответил:

— Мы в зале совещаний. Только пока немного в стороне, но нас скоро позовут.

— В зале? — я задумчиво окинула поляну, стараясь не смотреть на задумчивого мага. — А трава и цветы просто иллюзия?

— Нет. Это поляна находится в кратере бывшего вулкана. Используется как зал совещаний и для встреч на высшем уровне, так как из-за природных магических особенностей именно этого вулкана, разговор, проведенный здесь невозможно подслушать ни обычным, ни магическим путем.

Он резко замолчал и направился в сторону тумана быстрым шагом. Я же зачарованно любовалась, как красиво переливаются длинные пряди волос, змеями извиваясь по темному плащу. Шагов через десять, маг обернулся, и, увидев, что я все еще стою, ехидно поклонился и сделал приглашающий жест:

— Нас уже ждут. Не желаешь присоединиться к беседе? Или отвыкла просто ножками ходить? Что же, можно и переместить…

Вздрогнув, я помотала головой, прогоняя наваждение, и поспешно обогнала насмешливого Роже, показав магу язык. Внезапно туман расступился, словно распахнули занавес, — от неожиданности я себе чуть не прокусила высунутый язык, — и передо мною предстала широкая площадка, уложенная каменной мозаикой. Кроме нескольких старых деревьев, сваленных прямо на землю, на площадке ничего не было. На самом кряжистом бревне, словно на троне, восседал невероятно тощий мужчина с темно-синей кожей и колючими глазами на жестоком лице. За его спиной скромно стояла «форсунка», которая единственная мне улыбнулась. Вокруг них расположились несколько представителей цваков, которые смотрели на меня настороженно и оценивающе одновременно. Среди них я заметила уже знакомого мне панка с пронзительным взглядом зеленых глаз.

Роже неожиданно галантно помог мне присесть на пустующий пенек и даже ободряюще улыбнулся. Почему-то вежливое поведение анаха насторожило еще больше. Маг встал за моей спиной, а я снова с любопытством огляделась. За все время никто так и не проронил ни слова. Тишина уже начала отзываться звоном в ушах. В голове было пусто и что-то тихонько гудело, словно первый шмель ранним утром решил полакомиться нектаром. Внезапно пришло на ум, что меня «сканируют». Гудение тут же прекратилось, а старый цвак, сидящий рядом с фарсом цинично усмехнулся.

— Можем ли мы рассчитывать на твою помощь, колдунья? — громом прозвучали его слова. Я слегка оторопела.

— Ч-чем… помочь? — Надо срочно что-то делать с голосом, а то мой писк вызывает недоуменные взгляды. Я прочистила горло и продолжила уже более твердым голосом. — Объясните, пожалуйста, чем я могу помочь вам.

Таким всесильным, всемогущим и всезнающим магам из иного мира!

Похоже, мысль мою услышали все цваки, так как лица их пораженно вытянулись, а у недавнего знакомого в глазах без зрачков вдруг заиграли смешинки.

— Ты — мастер танца стихий! — фарс произнес это таким тоном, словно обвинил меня в каком-то преступлении. — Можешь ли ты помочь нам остановить войну?

— Каким образом? Встать на амбразуру? — саркастично усмехнулась я. — Я ровным счетом ничего не понимаю в войнах, да и вообще насилие не приемлю.

— Рож'иальяр Л'ладаргра! Зачем ты привез девчонку, которая не умеет пользоваться своей силой? Зачем ты внушил мне ложную надежду?! — фарс жестко смотрел в глаза Роже. Тот не отвел взгляда:

— Я уверен, что она нам поможет, — без колебаний ответил он.

— Объясни, что стало причиной для подобной уверенности! — старый анах сжал кулаки.

— За несколько унов она без особых энергетических затрат остановила злобу и ненависть в сердцах жителей Валрада и его окрестностях, — просто ответил маг, словно не замечая гнева своего повелителя.

— Знаю! Весть об этом пролетела сразу же среди всех разумных рас. Но я теперь понимаю: это вышло стихийно, она не управляет своей силой! — худой анах обвиняющее указал на меня пальцем.

Я поцокала языком: не обучали их хорошим манерам поведения! Цвак, сидящий напротив меня, сузил глаза и нахмурил золоченые брови: мысли читает, редиска!

— Я научу её, — все так же бесстрастно отвечал фарсу Роже.

— Хорошо. Завтра назначаю испытание, — прозвучало так, словно мне вынесли смертный приговор.

По тону я поняла, что на сегодня разговор на тему меня окончен и облегченно вздохнула. Роже бесцеремонно потянул мою руку. Я безропотно поднялась и поплелась следом за магом, ощущая некоторое волнение при взгляде на широкую спину анаха. Так прошла десяток шагов, потом вдруг очнулась и набросилась на него с вопросами:

— Так с кем война-то?

— С цваками, — спокойно ответил Роже.

— Это с теми фиолетовыми панками, которые сидели в зале совещаний?! — хихикнула я. — Вы делитесь с ними планами очередной военной вылазки в тыл врага, что бы они подготовились? А то как бы вам не было скучно на месте! Правильно, а то непорядок: нападаешь на врага, а эти противные сидят дома и чаек попивают…

Маг взглянул на меня так, что смех застрял у меня в горле:

— Скоро ты все поймешь, — тихо сказал он.

— Куда направляешься, Роже? — Ривиэль возник рядом так внезапно, что я подпрыгнула на месте, с трудом сдержав крик. Цвак холодно усмехнулся тонкими губами.

— Ты вовремя, Ривиэль. Я хочу отвести ее вниз… Иди вперед.

Цвак понимающе кивнул. Вид у него при этом стал донельзя угрюмый. Миг — и он исчез. Роже же резко рванул мою руку, словно намеренно причиняя боль: я со стоном уткнулась в грудь мужчины и ощутила крепкие объятия мага. Вдруг почувствовала слабость в ногах и, чтобы не упасть, вцепилась в серебристую ткань рубашки. Вспышка. Роже не спешил опускать руки, а я отметила, что сама крепко прижалась к магу всем телом. Вздрогнув, торопливо оттолкнула анаха. На серебристой рубашке отчетливо виднелся отпечаток красной помады. Усмехнулась: в следующий раз не будет так сильно меня прижимать!.. Может, и я перестану дрожать при каждом прикосновении анаха. Смерив мага для верности презрительным взглядом, огляделась.

Ну, вот опять — новые декорации. Очень мрачные, смею заметить. Полутемное освещение комнаты все-таки позволило разглядеть прутья клетки. Роже сделал пасс рукой, и комната наполнилась светом. Я вздрогнула.

В клетке находились цваки, бывшие когда-то фиолетовыми. Сейчас язык бы не повернулся их так назвать: кожа кеприйцев приобрела кровавый оттенок, словно они искупались в крови и та запеклась, обозначив иссушенные края разводов и наплывов багровой жидкости. Вдобавок, оборванные, грязные с кругами под глазами и оскалами, сделавшими бы честь любому вурдалаку. В зеленых, как у стрекоз, глазах читалась жажда убийства. Чуть в стороне стоял Ривиэль и наблюдал за пленными.

Когда цваки увидели Роже, розовая пена обильно пошла у них изо рта. Пленники полезли в его сторону, цепкие руки протягивались сквозь прутья, пытаясь дотянуться… Они давили друг друга в этом стремлении. Я поежилась:

— Что с ними?

— Проклятье. Кто-то вложил в них одно стремление — уничтожить всех анахов, грустно ответил он: в глазах мага явно читалась жалость к пораженным магией кеприйцам.

— Насколько я поняла, цваки слабее вас, — покосившись на безучастного Ривиэля, тихо произнесла я. — И угроза не такая уж и серьезная…

— Мы можем их убить, — кивнул маг. — Но тебе не приходило в хорошенькую головку, что уничтожение расы цваков не входит в планы анахов?

Я вздрогнула, услышав слово «хорошенькую» и подозрительно уставилась на анаха: что он этим хотел сказать?

— Роже, я все же хочу найти его! — с неожиданной болью в голосе произнес Ривиэль.

— Не стоит, друг, ты ему ничем не поможешь, — отрицательно покачал головой анах.

— Кого вы хотите найти? — тихо спросила я, не надеясь впрочем на ответ.

— Моего брата, — нехотя ответил Ривиэль. И резко повернулся ко мне, так что я отшатнулась в испуге, — столько скорби было в его глазах. — Теперь ты понимаешь, как нам необходима помощь! Всем! Проклятье распространяется очень быстро, словно болезнь, но только неизвестным способом. Скоро оно поглотит всех цваков и начнется война. Анахи вынуждены будут защищаться, и моя раса перестанет существовать!

Он метнулся к прутьям, а Роже с испуганным криком попытался его оттащить. Безумные цваки каким-то образом умудрились схватить обоих в свои цепкие объятия. Они попытались разорвать тела друзей в клочья прямо руками: брызнула кровь, какие-то мгновения… Я не понимала, что происходит, но вдруг закричала, и, сделав па с разворотом, мягко послала руки волной. Цваков за прутьями смело, словно небольшим смерчем, и они затихли кучей неподвижных тел в дальнем углу клетки. Сглотнув, я попыталась осмыслить собственную выходку.

Роже отплевывал кровь, вполне красную, как и в моем мире, одновременно шаря по телу, пытаясь оценить ущерб своему здоровью. В панике я со слезами на глазах бросилась к нему.

— Помоги Ривиэлю, — прохрипел он, отшатнувшись от меня, словно от огня, — я более-менее в порядке.

С сомнением посмотрев на него, я все же неохотно подошла к высокомерному цваку и неосознанно сделала пасс рукой, похожий на движение со свечой: та не должна упасть или потухнуть в этом движении, так что кисть надо было выворачивать очень аккуратно и быстро. Цвак стал дышать ровнее, лужа крови под ним более не расползалась. Помутневшим взглядом он посмотрел на меня:

— Спасибо, чужачка, — и рухнул в обморок.

— Он потерял много крови, но ты спасла ему жизнь, — хрипло сказал анах, приближаясь: я отметила, что маг сильно хромает.

Потом непонимающе посмотрела на свои руки и повторяла недавнее движение, но ничего больше не происходило. Нервно хихикнув, я подумала, что или сошла с ума, или кто-то управляет моим телом.

— Надо вынести его отсюда, — сильно побледневший Роже с трудом поднял тело друга и исчез.

— Бросил меня, — пораженно прошептала я, с испугом косясь на безжизненные тела в клетке. — Вот гад!

И тут же вскрикнула от неожиданности: анах появился прямо перед моим носом. Мужчина почти навалился на меня, обнимая. Я пошатнулась и попыталась устоять. Но тело мага было чересчур тяжелым. Уже падая, я судорожно вцепилась в волосы мага, Вспышка.