етр Берон заявил о себе как ученый-энциклопедист в середине XIX в., когда все естествознание бурно развивалось в результате крупных открытий в различных областях науки. Появились сомнения в абсолютной неизменности природы, в правильности традиционных понятий «флюид», «флогистон», «сила» и др. Накопленные эмпирические факты поставили перед философами и естествоиспытателями задачу создания новой методологии, обобщения, классификации и систематизации полученных данных. Берон не остался чуждым требованиям времени. Исходя из основных принципов своей натурфилософской системы, он попытался обосновать мысль о необходимости обособления химии, физики, биологии, астрономии и космогонии. Конечной целью его исследований было создание целостной картины Вселенной и определение места человека в мире. При этом он критически высказывался о теориях и открытиях великих ученых-естествоиспытателей XVIII и XIX вв.

Однако это критическое отношение не мешало мыслителю серьезно изучать достижения своих предшественников и современников. Так, имя А. Лавуазье, который совершил переворот в естественных науках, опровергнув флогистонную теорию, было хорошо знакомо болгарскому ученому. Подчеркивая свое уважение к нему, он нередко называл его «древним» и причислял к великим умам эпохи. Другим большим авторитетом из плеяды «древних» был для него Исаак Ньютон, оставивший замечательные труды в области астрономии, оптики и математики. Его знаменитая книга «Математические начала натуральной философии» была известна Берону. Он неоднократно ссылался на нее в своих работах, но в то же время критиковал попытки Ньютона объяснить движение тел в различных средах, небесных тел, оптические явления без помощи флюидов, двух видов электричества и барогена (см. 18, 2, 341).

Особенный интерес у Берона вызвала «Небесная механика» П. Лапласа, из которой он использовал теорию о спутниках Юпитера, кольце Сатурна, форме Земли. Гипотеза Лапласа об общем происхождении тел Солнечной системы способствовала формированию бероновской концепции образования и развития космоса.

Опыты А. Вольты, создавшего первый химический источник тока — вольтов столб, и опыты Д. Пристли, Г. Кавендиша, К. Гаусса и других ученых подготовили условия для открытия М. Фарадеем законов электролиза. Берон относился к Фарадею с глубоким уважением и высоко оценивал его открытие. Болгарский мыслитель воспринял многие его положения, связанные с объяснением сущности электролиза, но вместе с тем не упускал возможности подвергнуть критике знаменитого ученого, опираясь на свои собственные выводы о роли двух видов флюидов и двух видов электричества.

Берон часто цитировал Д. Араго, о котором писал: «Араго имел обыкновение говорить, что вопрос наполовину решен, если он хорошо поставлен» (там же, 5). Но при этом он критиковал Араго, называя его «достойным сожаления ученым», ибо «в своих исследованиях он всегда был привязан к явлениям и считал гипотезы вредными для науки и технического прогресса. Он с благосклонностью принимал совсем простые наблюдения, не стараясь подкрепить их какой-либо гипотезой. Араго — мертвый физик, поскольку он остался верен чистой науке, перестал пользоваться рискованными гипотезами» (там же). Несмотря на столь нелестный отзыв о личности этого великого ученого, Берон все же хотел быть объективным по отношению к нему. Он признавал его заслуги как хорошего экспериментатора и ученого, особенно в области электромагнетизма, основы которого создал именно Араго. Его слова о том, что Араго — мертвый физик, не соответствуют истине. Однако Берон прав, критикуя его за отказ использовать научные гипотезы при объяснении вновь открытых явлений.

Будучи хорошо знаком с проблемами магнетизма, Берон изучал также и труды А. Ампера, в основном электромагнитную теорию, которую его современники воспринимали с большим недоверием.

Проблемы теории газов также интересовали болгарского мыслителя. Здесь он опирался на труды Э. Мариотта и нередко цитировал их в своих произведениях. Берон признавал Мариотта основателем аэростатики. Однако, по его мнению, Мариотт сумел установить лишь, что движение воздуха вызывает у твердых и текучих тел такие же перемещения, какие движение воды вызывает у твердых тел. Выводами Мариотта Берон не был удовлетворен, так как тот не доказывал, что течение невесомых флюидов вызывает перемещения не только тел, но и их элементов.

Одной из важных теорий в физике середины XIX в. привлекавших внимание Берона, была теория, доказывавшая существование эфира. Ее защищали многие ученые, придерживавшиеся механистического мировоззрения. Эфир стал воплощением механистического идеала однотипного объяснения различных природных явлений. Поскольку понятие эфира весьма противоречиво, Берон относился к нему критически. Он утверждал, что существование эфира как особой среды не доказано.

Как известно, в физике начала XIX в. господствовала волновая теория света, одержавшая победу над корпускулярной теорией. Однако замечательные исследования Д. Араго и О. Френеля в области интерференции и дифракции света постепенно подорвали ее влияние. Берон был знаком с работами Френеля и выражал свое согласие с его выводами. Он прозорливо указывал на односторонность и недостатки обеих теорий и считал, что следует признать, с одной стороны, наличие световых волн, а с другой — истечение молекул флюидов из светящихся тел. Объем этих молекул неограничен, поскольку он увеличивается во всех направлениях.

Мыслитель был убежден в крахе обеих теорий и категорически заявлял: «Отметим как аксиому: эмиссионная система ошибочна, а ондуляционная система больше уже не является истинной» (там же, 144).

Несмотря на критическое отношение к обеим теориям о природе света, сам Берон не предлагает ничего принципиально нового и удовлетворяется лишь указанием на то, что свет «составлен из атомов или молекул, объем которых неограниченно возрастает благодаря эластичности, представляющей собой неопределенное движение, сохраняемое в элементах, составляющих эти молекулы» (там же, 140). Конечно, ограниченность представлений болгарского мыслителя во многом обусловлена исторической обстановкой, в которой он жил и творил. Ведь тогда только подготавливалась почва для возникновения электромагнитной теории света, основные положения которой были разработаны Максвеллом уже во второй половине XIX в.

Научная эрудиция Берона проявилась и в глубоком изучении им сделанного в 1814 г. И. Фраунгофером открытия линий поглощения в спектре Солнца. Признав заслуги Фраунгофера в открытии этих линий, он одновременно заявил, что тот не знает причин их появления и имеет ошибочное мнение о степени яркости различных небесных тел. Берон считал, что небесные и земные тела излучают одинаковый свет. Тем самым он в определенной мере опередил Р. Бунзена, доказавшего, что темные линии в солнечном спектре совпадают со спектральными линиями хорошо известных веществ, из которых состоят наша планета и другие небесные тела. Свое открытие Бунзен сделал в 1859 г., и Берон вероятно, не был с ним знаком, хотя другие его сочинения (о видах гальванических элементов) он неоднократно цитировал.

Пытаясь решить ряд проблем физики и химии, Берон опирался на исследования известных в начале XIX в. ученых: Э. Малюса, И. Мюллера, Ж. Бабине и др. А в вопросах астрономии, занимающих значительное место в его «Панэпистемии», он использовал труды Ньютона, Лапласа и Гершеля, открывшего в 1781 г. планету Уран и создавшего теорию строения Солнца и происхождения солнечных пятен. В 1866 г. Берон опубликовал оригинальный труд «Солнечные пятна и периодичность их числа», вошедший составной частью в его «Небесную физику» (см. 20).

Особое внимание Берон уделил проблеме гравитации, интересовавшей человека с глубокой древности. По его мнению, «нет такого вопроса в физике, который был бы столь тесно связан со спекуляцией, как вопрос о причине тяжести» (20, 34). Закон всемирного тяготения, открытый Ньютоном, долгое время был предметом сомнений и ожесточенных споров. Берон не остался в стороне от этих споров и высказал мысль о том, что тяжесть тел как проявление всеобщей гравитации объясняется взаимодействием между весомыми флюидами двух тел, причем «вес является не прямым результатом большего давления, а разностью между этим давлением и противоположным» (3, 120). Интуитивно он понимал роль действия и противодействия, но, увлеченный натурфилософскими спекуляциями, не сумел ясно сформулировать свою мысль. Впрочем, этот недостаток был присущ многим естествоиспытателям того времени. Не случайно Ф. Энгельс подчеркивал: «Все учение о тяготении покоится на утверждении, что притяжение есть сущность материи. Это, конечно, неверно. Там, где имеется притяжение, оно должно дополняться отталкиванием» (1, 20, 559).

В связи с вопросом о движении и падении тел Берон уточнил понятие «масса», которое исторически формировалось наряду с понятиями «материя» и «движение». Согласно Берону, «под массой» следует понимать давление, оказываемое телом на земную поверхность и являющееся результатом действия и противодействия между данным телом и землей.

Как мы уже отмечали, Берон утверждал, что все явления действительности представляют собой результат течения флюидов. Поэтому он отбрасывал понятие «сила», поскольку, по его мнению, оно не выражает ничего, кроме течения флюидов с различной плотностью. Критикуя некоторых эмпириков начала XIX в., Ф. Энгельс пишет: они «думали, что объяснили все необъясненные еще явления, подставив под них какую-нибудь силу — силу тяжести, плавательную силу, электрическую, контактную силу и т. д. ...Эти воображаемые вещества теперь можно считать устраненными, но та спекуляция силами, против которой боролся Гегель, появляется как забавный призрак...» (там же, 12).

Состояние растерянности у эмпириков не ускользнуло от внимания болгарского натурфилософа. «Ученые, — писал он, — рассматривали силы различной природы, вызывающие различные явления. Вместе с количеством открытых фактов ежедневно увеличивается и количество сил» (3, 60). Понятие «сила», подчеркивает он, должно быть заменено понятием «течение», «движение». Правда, ему не удалось научно обосновать эту точку зрения. Связь между силой и движением, по словам Ф. Энгельса, заключается в следующем: «Когда движение переносится с одного тела на другое, то, поскольку оно переносит себя, поскольку оно активно, его можно рассматривать как причину движения, поскольку это последнее является переносимым, пассивным. Это активное движение мы называем силой, пассивное же — проявлением силы» (1, 20, 59—60).

Вызывает интерес попытка Верона решить также сложные проблемы геомагнетизма. Он составил собственную геомагнитную карту, определив на ней линии, разграничивающие отдельные «эпикратии», под которыми ученый подразумевал четыре области поверхности Земли. Вследствие неравномерного распределения солнечного тепла на различных участках земной поверхности появляются термоэлектрические течения, которые, по его мнению, вызывают северное сияние. Последнее есть не что иное, как совокупность электрических зарядов, образовавшихся в воздухе и почве. Мыслитель не исключал возможности появления северного сияния и в других географических широтах, хотя и в весьма редких случаях.

С его взглядами на геомагнетизм непосредственно связана созданная им теория земного магнетизма, впервые изложенная в 1850 г. в докладе перед Королевским научным обществом в Лондоне. Берон считал, что явления земного магнетизма связаны прежде всего с действием термоэлектрических потоков, которые порождаются неравномерным распределением солнечного тепла на земной поверхности. Ему хотелось открыть взаимосвязь между этими термоэлектрическими потоками и магнитными явлениями. Берон полагал, что существует несколько магнетических систем: в Америке, Азии, Австралии и на Галапагосе.

Трудно найти какую-нибудь актуальную для естествознания первой половины XIX в. проблему, которая не привлекла бы внимания болгарского мыслителя. Это объясняется в первую очередь его научной эрудицией, уверенностью в собственных возможностях, глубоким знанием достижений мировой науки. Считая, что существующая научная терминология непригодна для отражения развития мира, он изобретал совершенно новые, своеобразные термины и категории, почти полностью заменившие у него всю тогдашнюю понятийную систему. Новые термины созданы им преимущественно на основе греческих слов, в редких случаях он использует латынь. Поэтому его труды изобилуют странными, непривычными названиями, которые порою могут ввести в заблуждение читателя. Конечно, эта сложная терминология ничего не внесла в сокровищницу человеческого познания. Но когда мы говорим о беспокойном, ищущем уме Берона, стремившемся раскрыть тайны мироздания, нельзя не отметить большой смелости выдвигаемых им теорий.

 

Космогония

В «Панэпистемии» Берона содержатся оригинальные суждения о единстве Вселенной и законах ее развития. Согласно его представлениям, первичная материя — электро является основой и сущностью вещей, она заполняет все пространство. Благодаря вмешательству высшего существа возникает триада — начало Вселенной. В понятия «космос» и «Вселенная» Берон вкладывает различное содержание. Вселенная существовала только в период от производства небесных флюидов до образования центрального тела — Архегета. Космос же есть совокупность уже оформленных небесных тел, началом которых был Архегет. Таким образом, космос — это сложная бесконечная звездная система. «Звездная система составлена из этих тел (светила, звезды, солнца, планеты, спутники) и Архегета, а вселенная составлена из этой системы и двух электросфер А и Р» (18, 6, 6). Дуализм Берона очевиден: по его мнению, Вселенная содержит в себе как первичный электро, так и движение, порожденное богом.

Мыслитель отбрасывает идею о мире как о хаосе, случайном скоплении фактов. Он считает, что мир — это великое единство, в котором действует объективная логика и в котором все закономерно. Единство мира состоит в том, что субстратом любого конкретного образования является электро. Это единство заключается в материальном характере мира, ибо как космические тела, так и все земные предметы, процессы и явления представляют собой конкретные образования, т. е. результат соединения невесомых флюидов с барогеном. Нет таких тел в космосе, в которых бы невесомый флюид отсутствовал или не участвовал в различных комбинациях. Главным аргументом, доказывающим единство мира, по Берону, служит идентичность химического состава Земли и всех звездных систем. «Химические элементы земных тел не отличаются от химических элементов тел, падающих на землю после прекращения их движения по орбите» (18, 3, 763).

Мыслитель утверждает, что флюиды находятся в непрерывном процессе изменения и создания комбинаций. И только хронология этого процесса, изложенная согласно «физическому закону», позволяет раскрыть действительную «биографию» космоса. Ранее высказывались лишь догадки, но никто не занимался всерьез решением этой проблемы. «Начало и законы прогрессирующего в своем развитии космоса остались непознанными, поэтому необходимо изучать космогонию, космологию, универсум (вселенную), космос и др. Никто не дошел до мысли написать биографию космоса, как это делается сейчас» (8, 352).

Космогония Берона — это своего рода «биография» мира, охватывающая три больших этапа: «1. Земные явления возникли после потопа или до него. 2. Явления звездных пространств стали возможны после создания элементов воды. 3. Явления центрального пространства возникли после создания невесомых флюидов. Явления этого рода состоят в движении небесных тел, все они связаны между собой посредством постоянного физического закона» (18, 3, 2).

Солнце, звезды и планеты произошли из вещества, которого уже нет в Солнечной системе. Она не всегда была такой, какой мы ее воспринимаем. Берон считал, что электричество, теплота, свет, водород, кислород и водяные пары первоначально находились в хаотическом состоянии. Космос был заполнен бесформенным парообразным веществом, занимавшим все звездное пространство. Из этой материи благодаря внутренне присущему ей движению и силам притяжения и отталкивания в пространстве образовалось центральное тело, а также периферийные тела — светила, звезды, планеты. Это вещество имеет большую плотность, в различных частях космического облака она различна. Благодаря этому различию в плотности и действию противоположных сил притяжения и отталкивания появляются скопления отдельных масс, которые притягивают к себе всю парообразную материю, вследствие чего в небесном пространстве возникает центральное тело — Архегет.

Таков, по мнению Берона, начальный этап процесса образования мира. Затем в результате саморазвития Архегет периодически совершает извержения, из которых образуются остальные небесные массы. В развитии космоса Берон насчитывает четыре поколения небесных тел, которые произошли от центрального тела— Архегета: «1), из Архегета были созданы светила; 2) из светил были образованы звезды, или солнца; 3) из солнц — планеты и космопланеты; 4) из планет — спутники» (16, 58).

При рассмотрении вопроса о взаимосвязи небесных тел Берон опирается на ряд установленных Кеплером закономерностей, являющихся основой научной астрономии. «Он, — отмечает мыслитель, — открыл эти закономерности путем прямых наблюдений; найденные факторы орбитального движения служат в то же время доказательством происхождения материи, образовавшей периферийные тела. Из всего этого можно вывести следующую родословную: 1. Луна была произведена Землей. 2. Земля была произведена Солнцем. 3. Солнце было произведено светилом Алсион. 4. Это светило было произведено Архегетом» (18, 3, 25).

Согласно космогонической гипотезе Берона, Архегет обладает линейным движением и большим трением молекул своей массы. Вследствие самоизвержения Архегет получает сильный центростремительный толчок. В свою очередь линейное и центростремительное движение придают Архегету вращательное движение. Мыслитель утверждает, что его космогоническая теория объясняет как совершались извержения Архегета. Следствием одного из таких извержений явилось образование светила Алсион, а в результате других извержений появились другие небесные светила и солнца. Причиной извержения было замерзание поверхностного слоя небесной массы. Это уменьшило расход топлива и повысило температуру, что в свою очередь увеличило плотность ледяного пласта. Берон прослеживает пять извержений Архегета, четыре из которых образовали Алсион, другие звезды и солнца, а пятое вновь вернулось в Архегет и создало вокруг него кольцо.

По утверждению Берона, Архегет можно наблюдать в созвездии Тельца в виде большого звездного облака — Млечного Пути. В Архегете сосредоточено около 30% его первоначальной массы, а остальные 70% оказались в других небесных телах. Каждая выброшенная масса образовала одно солнце. Четвертое извержение создало 16 миллионов солнц. Наше Солнце — одно из них. «Солнце — центральное тело нашей планетной системы, точно так же, как Архегет — центральное тело звездной системы, представляющей собой систему мира» (18, 6, 35). Небесные массы, выброшенные при четырех извержениях, уже распределены и приведены в порядок, а масса пятого извержения пока еще находится в периоде становления. Из нее образовался ряд метеоров, которые создали плотную завесу, непроницаемую для солнечных лучей. Наступает «период мрака в солнечной системе», в течение которого остывают планеты. Впоследствии метеоры начинают падать на Солнце, и период мрака заканчивается. Для солнечных лучей уже нет никаких преград, и они снова согревают планеты, в том числе и нашу Землю. Планеты также выбрасывают массы, из которых образуются их спутники. Так, например, родилась Луна. Мыслитель убежден, что нет принципиального различия в способе образования Земли и всех остальных планет, как нет и существенного различия в составе их масс.

По утверждению Берона, мир не всегда был таким, каким мы его видим, он не возник сразу, мгновенно. Многообразие космоса есть следствие развития, происходившего согласно «статичному физическому закону». У этого развития своя история. Наш мир начинается с центрального тела — Архегета и затем бесконечно развивается. «Если ограничить все бесконечное время одним веком, то с момента образования Архегета, включая и его дальнейшее развитие вместе с развитием других небесных тел, в том числе и Земли, прошла лишь самая малая часть первой секунды этого века» (там же, 160).

У мира есть начало во времени и пространстве, утверждает мыслитель, но нет конца. Естественная история мира представлена в бесконечном многообразии материальных комбинаций в космосе. Мир скрывает в себе возможность бесчисленного количества новых образований в будущем. История космоса, как уже говорилось, в целом бесконечна, но существование отдельных небесных тел ограничено во времени. Они рождаются и исчезают. Наступит время, когда исчезнут и Земля, и планеты, и наше Солнце. «Все эти тела погибнут, как только останутся без тепла и света...» (18, 2, 58).

Одновременно с разложением старых космических образований из бесконечной небесной материи рождаются новые солнечные системы. Хронологический порядок их появления и развития будет таким же, каков он в наблюдаемом нами космосе. «Тот же порядок должен быть и в будущем: 1) Архегет произведет другие светила; 2) светила произведут другие солнца; 3) последние произведут другие планеты; 4) планеты создадут другие спутники» (там же). Таким образом, любое космическое образование есть промежуточное звено между разрушенным телом и тем, которое возникнет. Ни один предмет не вечен, вечен только космос как целое. Точно так же вечна и бесконечна материя как основа всего существующего. «Материя, — подчеркивает Берон, — никогда не исчезнет из светил, звезд и планет и их спутников» (там же, 57).

Такова в целом, согласно Берону, картина возникновения и развития космоса. Как видно, его космогоническая теория содержит элементы диалектики. Мир показан в процессе возникновения, развития и непрерывного изменения. Космос — не раз и навсегда данное и неизменное случайное скопление застывших небесных тел. Процесс созидания, начавшийся с центрального тела Архегет, последователен и закономерен. Однако первоначальной причиной развития мира служит у Берона «первотолчок» со стороны высшего существа — мыслитель остается верным своей концепции двух начал мира.

Разумеется, космогоническую теорию Берона нельзя отнести к научной астрономии, но в ней немало ценных догадок: диалектическая идея вечности материи и ее непрерывного изменения во времени и пространстве, непрерывного уничтожения и возникновения новых космических образований в бесконечном многообразии Вселенной. Ведь и современная астрономия предполагает, что происходит постоянный процесс образования звезд с планетными системами, похожими на нашу Солнечную систему.

Согласно гипотезе Берона, Земля возникла в процессе развития Солнечной системы и подчиняется «неизменным законам» астрономии. В своем развитии Земля прошла два больших периода: 1) астрономический — когда она была небесным телом, ничем не отличавшимся от других тел с собственным теплом и светом; 2) геологический — когда она превратилась в остывшее тело. Последний период делится на два этапа — до и после потопа.

Астрономический период развития Земли заканчивается формированием планеты, а с момента ее остывания начинается геологический период. Земля теряет свое тепло и достигает «термостатического равновесия в пространстве». Под воздействием солнечных лучей из воздуха образуется вода. Воздух, подвергаясь давлению со стороны все новых и новых масс, удаляется к полюсам. Скопление воздуха в этих областях мешает теплоотдаче с земной поверхности и создает условия для растапливания льда. «По законам гидростатики вода, образованная из растопленного льда, осталась бы неподвижной, если бы форма Земли была сферической. Но поскольку она овальная, вода должна собираться в областях, менее удаленных от центра тяжести» (18, 7, 54).

Берон прослеживает, как совершалось превращение овальной формы Земли в сферическую на геологическом этапе ее развития. Существенную роль здесь сыграли солнечные лучи. Смешанные с элементами воды, они создали атмосферу. Солнечные лучи являются также одним из важнейших факторов появления минералов и растительности на Земле. Минералы образовались в делювиальный период, когда Земля еще представляла собой огненную массу. Из этой массы выделились огромные пирамиды, ставшие впоследствии горами. «Это были именно те пирамиды, которые стали скелетом земли» (там же, 17). Нижние части пирамид образовали дно морей, а верхние — горные вершины. На поверхности морей и вокруг пирамид сформировалась фитострома — плотный слой из остатков растений. В этот период происходило сильное испарение воды из первичного океана. Испарения уходили в атмосферу. В фитостроме, ставшей основой для образования будущих континентов, происходят различные изменения. Под влиянием солнечных лучей из растений постепенно образуются аэролитные минералы и каменный уголь.

Таким образом, в процессе изменения земной поверхности создаются благоприятные условия для возникновения сложных органических соединений, которые в определенных условиях приводят к появлению живой материи. Это имеет исключительно важное значение для дальнейшей эволюции Земли.

 

Физико-химия

Проблемы физико-химии рассматриваются Бероном в различных разделах «Панэпистемии». Более подробно он изложил их в специальном отдельном произведении «Физико-химия». Этот труд был задуман как многотомное сочинение, однако планы ученого не осуществились из-за его неожиданной смерти. Берон успел издать в 1870 г. в Париже только первый том, содержащий предисловие и восемь разделов объемом 783 страницы.

Как и во всех своих произведениях, Берон придерживается здесь основных принципов своей оригинальной теории законов движения в живой и неживой природе. Мыслитель считает, что для решения любых естественнонаучных проблем должны быть выведены законы, обобщающие экспериментальные исследования и теоретические рассуждения. «Участившиеся открытия новых тел показывают, что путем экспериментов невозможно познать общность тел и менее всего совокупность их химических и терапевтических свойств, а также происхождение их органолептических свойств. Истинное превосходство химиков проявляется в открытии нескольких общностей фактов, называемых законом. Хотя число законов и невелико, с их помощью мы за короткое время можем изучить способ производства всех тел, знакомых и незнакомых» (24, 1, V).

Стремление Берона найти общий закон, раскрывающий сущность всех химических и физических процессов, приводит его к ожесточенному спору с известными учеными и к амбициозному заявлению: «Я изложу способ возникновения неорганических тел, разложимых и неразложимых, и способ возникновения органических тел, растений и животных» (там же).

Первичными химическими элементами Берон считает водород и кислород, в результате соединения которых образуется вода. «Водород есть первичный материальный элемент. То же относится и к кислороду» (18, 2, 53). Он обращает внимание на эти два элемента, которые являются основой всех материальных тел, и дает подробную характеристику их строения и свойств. Он утверждает, что атомы этих элементов имеют форму тетраэдров, подразделяемых на гидротетраэдры и окситетраэдры. Так, при соединении водорода и кислорода происходит взаимопроникновение тетраэдров и образуются гидротетраэдры — частицы воды. По его мнению, только такая теория может объяснить способ взаимодействия между первичными элементами.

К сожалению, Берон до конца остается в плену ошибочных представлений о способе соединения химических элементов. Однако следует иметь в виду, что свои сочинения он опубликовал до открытия периодической системы Менделеева (свои основные взгляды Берон изложил еще в I и II томах «Панэпистемии», изданных в 1861—1862 гг.).

Понятие «атом», считает мыслитель, применимо только по отношению к двум первичным элементам — водороду и кислороду. У атомов этих элементов очень маленький постоянный объем. Оба вида атомов имеют форму тетраэдров. Понятие «атом» Берон использует и при рассмотрении вопросов, связанных с природой света. «Чтобы представить молекулы, которые составляют свет, я использовал термин „атомы с растущим объемом“... Слово „атом“ более всего соответствует здесь монадам Лейбница; но многие физики и химики употребляют слово „атом“ для обозначения эквивалентов соединений; они говорят „один атом воды HO, один атом поваренной соли Na Cl“ и т. д.» (там же, 214). Ясно, что болгарский мыслитель вкладывает в это понятие совершенно иной смысл, чем его современники, и не использует его при объяснении химических процессов.

Из кислорода и водорода и их простейшего соединения — воды последовательно образуются все остальные химические соединения, в первую очередь азот и углеводород. Этот процесс совершается путем отделения различного числа атомов кислорода от тетраэдра воды:

4 HO — O = азот;

4 HO — O3 = углеводород.

В свою очередь азот и углеводород при соединении с гидротетраэдром водорода образуют аммиак Az2H6 и болотный газ С2Н4. При отделении же шести атомов водорода от аммиака образуется фосфор:

AZ4H2 — 6Н = фосфор.

Так же образуются и все остальные элементы, основным звеном которых являются первичные элементы — водород и кислород. Эти же элементы входят в состав растений, состоящих из водорода, кислорода, азота и углеводорода. Во взаимодействии тетраэдров большую роль играет солнечная энергия, которая участвует в различных процессах, происходящих как в живой, так и в неживой природе.

Как видим, Берон пользуется неправильной формулой воды — НО. В его время считалось, что атомы химических элементов соединяются друг с другом в самых простых соотношениях. Такое заблуждение, естественно, отразилось в трудах болгарского мыслителя, но в большинстве случаев он все же дает точную качественную характеристику химических соединений, хотя и ошибается в количественных отношениях.

Разумеется, бероновская теория происхождения тел воспринимается сегодня как весьма странный и наивный способ объяснения процесса миросозидания. Но не следует забывать, что он творил в эпоху, изобиловавшую различными теориями и учениями. В то время была еще сильна вера в теплород, флогистон и эфир, а открытые законы не могли сразу заставить ученых преодолеть консерватизм и окончательно расстаться с алхимическими увлечениями. И тем не менее его стремление объяснить строение химических соединений с помощью тетраэдров свидетельствует о научной интуиции и немалой одаренности. В современной науке одним из видов пространственной структуры простейших молекул является правильный тетраэдр.

Опираясь на результаты, полученные другими учеными-химиками, и исходя из общих принципов своей натурфилософской системы, Берон выдвигает оригинальную гипотезу о химических процессах, в основе которой лежит своеобразное понимание строения тел. Он признает существование электрических зарядов, связанных с нейтральной материальной субстанцией, придающей тяжесть телам. Болгарский мыслитель опередил своих современников в решении вопроса о строении основных созидательных единиц химических элементов. Ведь идея о том, что атом имеет сложную структуру, созрела значительно позднее. Эту мысль высказал Д. И. Менделеев в 1894 г., а в 1903 г. Дж. Томсоном был сделан первый шаг к созданию модели атома, отражающей его сложное строение. Современная наука, как известно, считает двумя основными характеристиками атома заряд и массу. Мы, конечно, далеки от мысли, что Берон первым догадался о строении атома и атомного ядра, но надо отдать должное его прозорливости.

Определенный интерес вызывают рассуждения мыслителя о течении химических процессов и их разновидностях. Здесь он снова использует изобретенные им термины, которые, по его мнению, точно отражают сущность вещей: «флюиды», «нарушенное равновесие», «материальные элементы» и т. д. Прежде чем охарактеризовать химические процессы, он в самом общем виде формулирует различие между химическими и механическими процессами: «Все перемены или перемещения тел или их элементов , Eβ являются результатом течения электрических эквивалентов; эти течения вызываются постоянной причиной — нарушенным равновесием и приводят к следующим результатам: 1) перемещениям тел, называемым механическими, и 2) разделениям элементов тела, называемым химическими» (18, 1, 330). «Химические явления,— пишет Берон, — это те же перемещения элементов; причина этих процессов — нарушения равновесия между весомыми и невесомыми элементами тела. Причиной же таких нарушений являются электричество, теплота и свет» (18, 2, 759). На основе своей терминологии, призванной заменить отжившие «древние термины, не имеющие никакого значения» (18, 1, 10), Берон проводит классификацию различных видов химических процессов: «Среди химических процессов следует различать анализ, синтез и замену» (18, 2, 744).

Следует обратить внимание на то, что главным в химических процессах Берон считал взаимодействие материальных элементов тела. Это напоминает электрохимическую теорию шведского ученого Берцелиуса, согласно которой в каждом элементе преобладает или положительное, или отрицательное электричество, вследствие чего он и заряжен положительно или отрицательно. Поэтому кислород, имеющий свободное отрицательное электричество, легко соединяется с водородом, обладающим свободным положительным электричеством. Оба вида электричества «стремятся» друг к другу.

Несмотря на известное сходство концепции Берона с теорией Берцелиуса, болгарский ученый по-своему объясняет тенденцию атомов к взаимосвязи. «Химики знают, что атом кислорода электроотрицателен — , а атом водорода электроположителен... Но они не знают, что у кислорода атом Н водорода заменен положительным электрическим эквивалентом , а у водорода атом заменен одним отрицательным эквивалентом :

» (там же, 744—745). При этом Берон утверждает, что при соединении электрических эквивалентов «оба вида электричества исчезают и вместо них появляется определенное количество теплоты или определенное количество света или то и другое одновременно» (18, 1, 134). Эта мысль напоминает закон сохранения энергии, мыслитель, очевидно, не был знаком с ним.

Мы уже отмечали, что Берон вывел общую закономерность течения всех химических процессов, представляющих собой, по его мнению, перемещения материальных элементов тел, равновесие которых нарушается из-за присутствия невесомых элементов. Поскольку невесомые флюиды существуют только в трех видах — электричество, теплота и свет, то и химические процессы подразделяются на три вида в зависимости от того, какой из флюидов вызвал нарушение равновесия: «Два вида электричества, свет и теплота производят три вида нарушения равновесия у материальных элементов. Эти нарушения вызывают электрохимические, фотохимические и термохимические процессы» (18, 2, 695).

Одной из важных естественнонаучных проблем, поставленных в натурфилософии Берона, является проблема классификации. Он делает многочисленные попытки классифицировать известные химические элементы и их соединения. При этом он не заимствует чьих-либо идей, а только использует точно установленные факты, чтобы обосновать и систематизировать их по-своему, оригинальным способом. Вызывает интерес, например, такая наиболее общая классификация: «Тела разделяются на три класса: 1) сложные разложимые тела; 2) сложные неразложимые тела; 3) простые неразложимые тела, например водород. Различие между разложимыми и неразложимыми телами состоит в том, что все неразложимые тела способны вступать в определенное количество соединений, тогда как значительное число разложимых тел, которые представляют собой соединения, не соединяются с другими телами; таковы соли» (18, 1, 422).

В своей физико-химии Берон приводит довольно подробную таблицу «неразложимых» тел и их «эквивалентов». Он подразделяет все известные ему элементы на следующие группы: 1. Первичные атомы — водород и кислород. 2. Неразложимые эквиваленты: а) из первой группы — углерод и азот, b) из второй группы — 43 элемента, с) из третьей группы — 12 элементов. 3. Благородные металлы и самые редкие элементы: висмут, ртуть, вольфрам, иридий, осмий, антимонит и др. В таблице имеются графы: название элемента, символ, вес эквивалента, плотность и специфическая теплота.

Обосновывая необходимость классификационной таблицы, которая охватывала бы все известные химические элементы, Берон пишет: «Я изложил: 1) различия в весе, открытые химиками у эквивалентов одних и тех же тел; 2) существование групп, в которых вес эквивалентов находится в геометрической прогрессии; 3) существование видимого соотношения между плотностями; 4) существование переменного соотношения между весом эквивалента и специфической теплотой» (24, 14).

Немало страниц в естественнонаучных трудах болгарского мыслителя посвящено органическим телам. Он также пытается классифицировать их на основе самых общих признаков. Один из таких признаков — состав. По этому основанию все органические соединения подразделяются на пять групп:

I — состоящие из углерода и водорода;

II—состоящие из углерода, водорода и кислорода;

III — состоящие из углерода, водорода и азота;

IV — состоящие из углерода, водорода, кислорода и азота;

V — тел, состоящих из углерода, азота и кислорода, не существует.

Берон убежден, что «углерод и азот вместе с кислородом и водородом образуют все органические тела и большое число неорганических тел» (там же, 323). Совершенно очевидно, что он не проводит резкой границы между органическими и неорганическими телами и не признает существования «жизненной силы», для него это лишь абстрактный термин.

Несомненно, заслуживает серьезного внимания мысль Берона о том, что «материальные элементы органических тел содержатся в неорганических телах» (там же, 471). И здесь, пожалуй, снова следует отметить удивительную научную проницательность болгарского мыслителя, опередившего даже такого авторитетного ученого, как Берцелиус, который первым ввел современные химические знаки элементов. Берон, однако, считал, что целостное изучение органических соединений — задача неразрешимая.

Хотя в эпоху Берона господствовали виталистические воззрения, он отвергал идеалистическое объяснение происхождения и развития природы. Стремясь дать собственное решение этой проблемы, Берон снова прибегает к понятию электро и электрических сил. Критикуя химиков, по его мнению не понимающих сущности химических процессов, он пишет: «В мире есть только электрическая экспансия; она является единственной силой, которая: 1) производит все, что мы наблюдаем; 2) произвела все существующее; 3) произведет все, что появится в будущем» (там же, 657).

Берон не пытается объяснить строение органических соединений. Он правильно определяет качественный состав большинства из них, но дает неточные количественные соотношения. Так, например, формулу этилового спирта Берон пишет следующим образом: С4Н4, Н2O2, ацетона — С4Н4, С2Н2O2, уксусной кислоты — (С2Н2)2O4 И т. д. И тем не менее у него были довольно обширные знания о способах получения, свойствах и употреблении многих органических веществ.

Болгарский мыслитель сказал веское слово в открытии изомерии. «Изомерными телами,— пишет он,— называются соединения, у которых одни и те же элементы находятся в одинаковых пропорциях» (там же, 215). Здесь еще не говорится о химическом строении органических тел, поскольку структурная теория в то время еще только набирала силу. Органические соединения Берон не наделяет структурой тетраэдров. Вероятно, он интуитивно чувствует различия в способе взаимосвязи элементов в органических и неорганических соединениях и поэтому удовлетворяется таким заявлением: «Структура неорганических тел, составленная из тетраэдров, кристальна; структура органических тел, составленная из пузырьков, целлюлозна или глобулярна» (там же, 712).

Тщательно изучая свойства органических соединений, Берон затронул вопрос о ферментации как о весьма интересном и трудно поддающемся объяснению процессе: «Одно и то же тело, вступившее в простой контакт с другими телами, получает различные свойства, и это происходит часто без какого-либо изменения его материальных элементов» (18, 2, 704). Ученый вновь прибегает к понятию невесомых флюидов и рассматривает процесс ферментации как «результат течения электричества или теплоты» (там же, 706). В этом вопросе Берон нередко ссылается на Пастера: «Без большого количества фактов, открытых Пастером, я не смог бы показать существование двух состояний электро... Открытия этого натуралиста сделали очевидным деление органических тел на ферментирующиеся и неферментирующиеся» (24, 760). Столь высокая оценка Пастера (а критически настроенный болгарский мыслитель редко позволял себе подобные оценки) свидетельствует о том, что Пастер был для него ученым, достойным уважения. Однако он не смог правильно понять установленный Пастером факт, что ферментация является результатом жизнедеятельности определенных микроорганизмов. Объяснение сущности ферментационных процессов вмешательством в них микроорганизмов, данное основоположником микробиологии, Берон, будучи противником виталистических взглядов на процессы, происходящие в органических телах, ошибочно считал идеалистическим.

В своем стремлении решить все естественнонаучные проблемы Берон пытается классифицировать многие процессы и явления и дать им характеристику. Одной из таких попыток было описание трех агрегатных состояний тел: твердого, жидкого, паро- и газообразного. Твердое состояние тел характеризуется постоянством материальных элементов при их взаимном упорядочении. Особенностью текучих тел является «упорядочение их элементов, в результате чего они располагаются на одном уровне; упорядочение происходит спонтанно всякий раз вследствие давления Р, когда уровень нарушен. Газы, как и пары, зависят от течения теплоты и растут в объеме, увеличивающемся по мере увеличения плотности теплоты» (18, 1, 324). Увеличение объема атомов газа приписывается эластичности. Это свойство, согласно Берону, делает их схожими со светом и теплотой.

В своих произведениях Берон неоднократно подчеркивает, что он не считает все достигнутое до него наукой пределом человеческого познания. Напротив, он убежден в необходимости прогресса в научных исследованиях, накопления все новых и новых знаний. «Число тел, элементы которых не разлагаются, неограниченно, ибо с начала нашего века оно почти удвоилось; нет сомнения, что и в будущем будут открыты подобные тела» (там же, 421). Рассуждая об известных в его время атомных весах элементов, Берон замечает, что данные о них не являются окончательной истиной, а подлежат дальнейшему уточнению: «В будущем могут проводиться более совершенные эксперименты, которые позволят приблизиться к действительным весам эквивалентов» (24, 503).

По мнению Берона, многие из тех веществ, которые химики считают неразложимыми, могут претерпевать изменения и быть разложены на более простые компоненты, если подвергнуть их соответствующим воздействиям. Несовершенная аппаратура пока не позволяла химикам воспроизвести процессы, происходящие под землей при большом давлении и высокой температуре, т. е. при условиях, в которых были образованы эти вещества. Берон убежден, что прогресс науки сделает эти процессы вполне осуществимыми и сократится число тел, считающихся неразложимыми. «Известно, что во внутренностях земли существуют печи, где температура составляет многие тысячи градусов и давление — многие тысячи атмосфер. В этих подземных печах пары и газы образуют соединения, которые не могут претерпеть никаких изменений в самых совершенных лабораториях современных химиков, представляющих собой лишь детские игры по сравнению с лабораториями Гефеста... Так становится возможным доказать, что неразложимые тела были получены в катахтонных печах, какими не обладают химики. Химики не могут ни отрицать существование этих лабораторий, ни создавать их. Напротив, они знают, что будут в состоянии получить такие же соединения, какие получил Гефест, если у них появится возможность использовать его лаборатории» (3, 95).

Излагая свои оригинальные идеи, Берон не ссылается на какие-либо таинственные силы, а объясняет все существующее при помощи электро, теплоты, света, реальных материальных тел.

 

Происхождение и развитие жизни и человека

В натурфилософской системе Берона нашла место и конкретная разработка проблемы происхождения жизни и возникновения человека. Несмотря на эволюционную тенденцию биологической концепции болгарского мыслителя, она не имеет ничего общего с теорией Дарвина. Возможно, Берон не был знаком с ней, хотя вероятнее предположение, что он сознательно пренебрегал научной биологией в лице Ж. Ламарка, Ж. Сент-Илера, Ч. Дарвина. Эволюционная тенденция Берона противоречит действительному развитию мира. Исходя из общих принципов единой науки и учения о флюидах, он пытается создать собственную теорию, которая отличалась бы от научных достижений биологии и теорий крупнейших биологов и соответствовала бы основным требованиям «Панэпистемии». Он описывает лишь внешнюю последовательность развития живой материи, не учитывая внутренних закономерностей этого процесса. Правда, его концепция жизни противостоит богословским теориям и идеализму, но в целом она ненаучна и фантастична. Лишь отдельные ее положения согласуются с научными данными и носят материалистический оттенок. Поэтому анализ биологической концепции Берона имеет значение лишь для получения более полного представления о всей его натурфилософии.

Наиболее подробно вопрос о происхождении жизни и человека Берон рассматривает в III и VII томах «Панэпистемии». Атомизм, по его мнению, внес самый большой вклад в разработку этого вопроса. Но главный недостаток атомизма заключался в том, что он не смог показать, как возникла сама жизнь, не знал причины ее происхождения. Различные философские учения, занимавшиеся проблемой возникновения жизни, исходили из предположения о первоначальном существовании атомов и «жизненных сил».

Жизнь, утверждает болгарский мыслитель,— не сверхъестественное явление, не божественное чудо. Она не вечна, а представляет собой естественный продукт, результат закономерного развития материи. «Нынешнее состояние земли и ее обитателей не является ни постоянным состоянием, ни очередным повторением; это жизненное состояние, которое выражается в постепенных изменениях... Вначале не существовало ни человека, ни животных, ни минералов, ни растений, ни воздуха» (18, 7, 52). Важнейшими предпосылками возникновения жизни были вода и солнечный свет. «Солнечные лучи, достигшие поверхности земли, распространились на области, оказавшие минимум сопротивления; это перемещение элементов лучей в центре тел вызвало перемещение их электрических элементов , 2. Именно это течение флюидов и перемещение материальных элементов создали жизнь на Земле» (18, 1, 11). Таким образом, Берон устанавливает определенную последовательность: сначала возникли первичные жизненные субстанции, затем растения и наконец животные.

Как же возникла первая жизненная субстанция? Согласно биологической концепции Берона, чтобы ответить на этот вопрос, необходимо знать, как совершаются термоэлектрические течения. Эти течения имеют два направления: горизонтальное и вертикальное. «...Термоэлектрические токи порождают электрические комбинации невесомых флюидов, распространяющиеся в окружающей почве и заставляющие атомы расположиться так, чтобы оказать минимум сопротивления; это осуществляется путем разделения атомов кислорода и их замещения атомами света. Материальное выравнивание называется энсаркозой» (18, 3, 59). Всякое растение есть сложная совокупность элементов. Оно включает в себя волны света, распространяемые солнцем, волны тепла, идущие от воды и воздуха, волны барогена, термоэлектрические токи и первичный зародыш. Все это через энсаркозу создает растение. Возникновение зародыша обусловлено двумя факторами: составляющими его элементами и их особой энсаркозой. Необходимыми элементами являются почва (Берон не уточняет, какая именно почва, каков ее состав), термоэлектрический ток, кислород и свет. Все эти элементы, получившие определенную структуру благодаря энсаркозе, обусловливают возникновение зародыша.

Рассуждения Берона по поводу возникновения первичного зародыша содержат рациональное зерно: мыслитель признает этот процесс естественным и убежден в необходимости определенных материальных условий для его осуществления. Первичный зародыш, считает Берон, был растительным. Его возникновение и развитие находились в прямой зависимости от течения токов. «Каждый растительный индивид возник во всех частях благодаря токам, содержащимся в зародыше... Из отростка выросло растение, идентичное тому, от которого он был отделен» (там же). Обратим внимание на то, что растительный индивид, согласно Берону, возникает во всех частях зародыша. Эту же идею Берон использовал позднее, рассматривая вопрос о происхождении животных. Заслуживает внимания также его мысль о роли электрических «течений» в живом зародыше. Современное естествознание обращает все большее внимание на энергетическую сторону биологических процессов. Берон развивает мысль о том, что усложнение растений привело к возникновению особого вида зародыша, от которого произошел первичный животный индивид. Зародыш животного представляет собой более сложную комбинацию различных элементов, чем зародыш растения. Эта сложная комбинация составлена из тепловых волн, соединенных со светом, из термоэлектричества почвы и электрических волн растения. «...Жизнь животных заключается в постоянном акте соединения аморфных элементов, состоящих из растительного продукта, воды и теплоты» (8, 452).

Новой здесь является идея о роли электрических волн. Сложная комбинация элементов порождает особый тип зародыша, «волны которого, распространяясь в растительной субстанции, приводят материальные элементы последней к такому расположению, при котором, они оказывают минимум сопротивления; затем энсаркоза зародыша, появляющегося в форме индивида животного, упорядочивает их» (18, 3, 59—60). Такими первичными животными организмами Берон считает инфузории и амебы. Они появились, «когда растительная субстанция стала подвижной, растворившись в воде» (там же, 60). Берон подчеркивает, что слишком низкая и слишком высокая температура гибельны для энсаркозы зародышей. «Нет, следовательно, энсаркозы зародышей при очень низких и очень высоких температурах, тем более нет ее ни в чистой воде, ни в сухих растительных или животных субстанциях» (там же). Мыслитель придает исключительно большое значение энсаркозе, которая, по его мнению, является фактором, обусловливающим структуру жизни. «Благодаря энсаркозе спонтанно совершается выравнивание волн флюидов, содержащихся в комбинациях» (там же).

Таким образом, при рассмотрении вопроса о возникновении животных Берон ничего не говорит о роли белков и не доходит до идеи об обмене веществ. Научная биология видит специфику жизни в ассимиляционных и диссимиляционных процессах. Берон — современник этих открытий, однако он не уделил им должного внимания, целиком и полностью придерживаясь своей механистической гипотезы.

По мнению Берона, самые первые животные не обладали сложной структурой (инфузории и амебы). Берон не упоминает об одноклеточных и многоклеточных организмах. Первые ступени лестницы животного мира, считает он, занимают те животные, которые лишены органов слуха. Эти органы впервые появляются у рыб. Первичными и низшими животными являются животные, обитающие в воде, затем следуют насекомые и птицы. Как видно, мыслитель пытается восстановить хронологию возникновения животных, но она противоречит действительной эволюции живых организмов. Он говорит о последовательности, однако каждый вид животного, по его мнению, снова появляется из растительного зародыша. Однажды появившиеся животные оказывают влияние на растительные зародыши, в результате рождаются новые, более сложные виды животных. Насекомые создают звуковые волны, эти волны затем входят в зародыши будущих животных, усложняя их.

Звуковые волны, распространявшиеся насекомыми, земноводными и птицами, оказали сильное воздействие на новый вид зародыша, от которого произошел человек. Берон подразделяет все виды животных на позвоночные и беспозвоночные. По его мнению, сначала сформировались беспозвоночные. Это произошло в делювиальный период. Высшей ступенью в развитии беспозвоночных стали насекомые. А после появления звуковых волн образовались позвоночные животные в следующем порядке: рыбы, четвероногие, земноводные, пресмыкающиеся, жабы (лягушки), птицы и наконец четвероногие млекопитающие, высшим видом которых является человек.

Берон полагал, что первоначальные индивиды животных были бесполыми. У мужского индивида из-за излишков питания сформировался половой орган; из его спермы, попавшей на растение, которое породило мужской индивид, возник женский индивид. Таким образом, появившаяся пара стала обладать различными половыми органами. «Каждый новый вид растения производит новую пару животных» (18, 3, 473). В своей фантастической теории возникновения растений и животных Берон утверждает, что ряд последовательного появления органических тел был завершен созданием человека.

Человек, считал мыслитель, появился в определенный геологический период развития Земли, вероятнее всего в конце делювиального периода, т. е. до потопа. В «Славянской философии» он, правда, выразил сомнение в точности своего предположения, отметив, что найденные окаменелости «еще не показывают, появился ли человек действительно в делювиальный период, хотя условия для его возникновения были уже созданы; то же самое относится и к птицам, поскольку их следы, обнаруживаемые в окаменелостях, не очень достоверны, хотя птицы и были созданы в делювиальный период, до появления сухоземных животных» (8, 97—98).

В делювиальный период все океаны были покрыты густой фитостромой. Существовало водное экваториальное кольцо. Вода была несоленой, она поила растения, появившиеся на фитостроме. А на берегах континентов возникла новая растительность, отличавшаяся от растений на фитостроме. Водное экваториальное кольцо прерывалось только Андами. Именно в этот период образовалось единственное растение, от которого и произошел человек. Оно появилось в Азии, на полуострове Малакка. В представлении Берона это исключительное растение возникло на вершине самой высокой горной цепи — Гималаев. В растении образовался особый «зародыш первичного индивида, зародыш нейтральный и пока еще невещественный» (18, 7, 475).

Однако для превращения этого единственного растения в человека еще недостаточно появления особого зародыша. Необходимо было и наличие вспомогательного животного. Вспомогательное животное по отношению к первичным парам млекопитающих выполняет функцию матки. «Человеческий зародыш есть только зародыш первичной пары; этот зародыш содержится в бесконечном расширении шести видов флюидов. Все люди, жившие ранее, и те, которые появятся в будущем, суть результат расширения флюидов первичного зародыша» (там же, 476). Это, по существу, означает, что электро, обладающий свойством безграничного расширения, и есть первичный элемент зародыша; органическое тело преобразуется и изменяется, а субстрат зародыша постоянен Таким образом, имеется зародыш только первичной пары, а все остальные люди суть расширение и распространение флюидов первичного зародыша. Хотя эта концепция ненаучна, важно отметить, что Берон не ссылается на вмешательство какой-либо внешней по отношению к материи силы или божественного провидения. Однако он сам чувствует неустойчивость своей позиции. Ведь если из поколения в поколение люди передают в наследство только неизменный зародыш, то неминуемо возникает вопрос, нет ли в этом чего-либо неестественного, виталистического. Вот почему мыслитель специально оговаривается, что весьма ошибочным является мнение о существовании некоего духа или души до зарождения жизни, до появления человека. Не душа порождает человека — наоборот, она есть продукт логически мыслящего субъекта. Зародыш же естествен и материален.

Первоначальную человеческую пару Берон называет Адамом и Евой. Он сразу поясняет, что на древнем восточном языке эти слова означают «муж и жена». Поэтому его теория не имеет ничего общего с библейской легендой об Адаме и Еве. Правда, самой легенды он не отвергает, полагая, что она является лишь символом истории человеческого рода. Размножившись, люди заняли всю ныне обитаемую поверхность Земли. В течение одного столетия, согласно Берону, от первой человеческой пары родилась три пары. За последующие 15 веков на свет появилось около 18 млн. человек. Весь этот период он называет детским возрастом человечества. До потопа человечество миновало несколько стадий развития.

Первоначально род человеческий находился в алогическом состоянии, подобно стаду животных. Однако человечество непрерывно совершенствовалось. Непосредственные биологические факторы развития человека, по Берону, таковы: 1) отсутствие деления человеческого рода на виды; 2) наличие органов передвижения; 3) более высокий рост по сравнению с четвероногими; 4) появление языка.

Животные, не имея подобных биологических факторов, в течение тысячелетий остались в одном и том же состоянии, а человек после своего переселения с полуострова Малакка стал развиваться по иному пути и превратился в мыслящее существо, занимающееся трудом и обладающее речью. Развитие человека мыслитель объясняет также рядом социальных факторов, считая, что кроме непосредственных биологических причин на формирование человека как разумного существа оказали огромное влияние климат, природная среда и социальная жизнь. Берон даже допускает мысль, что человекоподобные существа, возможно, обитают и на других планетах. Он, например, уверен, что на Марсе есть жизнь, ибо жизнь для него есть явление космическое. «Сейчас мы видим, что на некоторых планетах не существует людей, однако они существовали в различные эпохи на двух нижних планетах, но погибли из-за полного исчезновения воды. Через тысячи веков вода на Земле исчезнет, исчезнет и человек. Но потом первобытный человек появится на планете Марс, где он будет жить до тех пар, пока там будет вода, и т. д.» (там же, 62).

Заканчивая анализ биологической концепции Берона, следует отметить, что в целом она, конечно, ненаучна, однако содержит материалистическую тенденцию. Его концепция противоречит фактам действительности и достижениям науки. Поэтому мыслитель, которому чужды идеи эволюционной теории, значительно отстал от своих современников. Он игнорирует роль белка как носителя жизни и учение об ассимиляции и диссимиляции. В конечном счете Берон сводит все живое лишь к простым комбинациям флюидов, обладающих определенной структурой.