Охрана, выставленная генералом Ховардом, была сразу примечена Проткнутыми Носами. Они вернулись в родное стойбище и сообщили о своих наблюдениях вождях. Но это не изменило намерений индейцев. Они твердо решили лишить кавалеристов Ховарда лошадей.

Жёлтый Волк так описывал события: «Мы ехали очень медленно. Никто не разговаривал, никто не курил. Мы проехали большое расстояние и разделились на две группы, каждая из которых огибала ручей с разных сторон…

Вожди Оллокот и Тухулхулзот вели нашу группу… Тивийюнах и Испувьес возглавляли второй отряд…

Прежде, чем мы достигли вражеского лагеря, вожди держали совет. Как провести нападение? Некоторые предлагали оставить лошадей и проникнуть в лагерь пешком. Но вождь Зеркало и кое-кто ещё полагали, что от наших коней нам нельзя отходить. Итак, было решено проникнуть на стоянку солдат верхом.

Вождь Жозеф не участвовал в этом рейде.»

Индейцы подступили к границам лагеря примерно в половине четвертого ночи. Несколько человек быстро спешились и поспешили вперед, чтобы отвязать солдатских лошадей. И тут произошло две вещи. Едва всадники приблизились, кто-то из часовых окликнул их: «Кто идет?» И в этот же момент Отскаи, один из тех, кто уже поник в лагерь пешком, случайно спустил курок в самом центре бивуака. Таким образом, тревогу подняли сразу в двух местах, прежде чем лошадей успели выпустить из загонов. И всё-таки почти двести мулов вырвались наружу, и Проткнутые Носы сосредоточились на том, чтобы угнать их прочь. Всё это произошло под быстрые, резкие, многочисленные выкрики индейцев. Некоторые воины утверждали позже, что хорошо слышали руководивший ими голос Зеркала. Повсюду засвистели пули, ударяясь в наставленные фургоны, но лишь один человек получил лёгкое ранение. Темнота ночи, шум и внезапность происшедшего вполне могли привести спавших людей в смешение. Но офицеры и солдаты быстро оделись и попрыгали в седла, пока горнист Бернард Брукс трубил «По коням!»

Как Ховард, так и Норвуд настаивали на том, что Проткнутые Носы прискакали к их стоянке колонной по-четыре, якобы изображая приезд кавалерии Бэкона. Но Проткнутые Носы отказывались от того, что двигались в таком порядке именно с этой целью. Но именно благодаря такому построению индейской колонны, охранник принял дикарей за своих и не сразу окликнул их.

Генерал Ховард отдал приказ немедленно организовать погоню усиленным отрядом и отбить угнанный табун. Через несколько минут три роты кавалеристов помчались во главе с капитаном Норвудом, капитаном Карром и капитаном Джексоном за индейцами. Преследователей было около ста человек.

Уверенный в успехе погони, Ховард распорядился, чтобы в лагере начали завтракать. Он вспоминал, что волонтёрам Калвея пришлось некоторое время потратить на то, чтобы разобраться друг с другом, потому что они не были подготовлены к такому внезапному нападению и в спешке похватали чужое оружие и вещи и растеряли кое-что из боеприпасов. Их лошади, оставшиеся без присмотра, бросились бежать и смешались с табуном кавалерии.

Жёлтый Волк рассказывал о том, как в занявшемся рассвете индейцы обнаружили, что угнали мулов: «Ах, мулы и только мулы! Всего лишь три лошади во всем табуне! Я не понимаю, не могу взять в толк, как мы не отличили мулов от лошадей. Ведь нам нужно было угнать лошадей, чтобы лишить кавалеристов средств передвижения. Именно для этого вожди решились на рейд.» Тем не менее, половина лошадей, принадлежавших волонтёрам, сбежала в ночной суете.

Головной отряд преследователей сумел догнать хвост убегавшего табуна и возвратить немного мулов. Услышав погоню, индейцы разделились на группы. Несколько человек продолжали гнать табун, а остальные выстроились в небольшую цепь и открыли огонь по солдатам. Луговина в этом месте была весьма узкой, и нагромождение лавовых складок обеспечило Не-Персам прекрасное укрытие. Преследователи остановились, спешились и тоже заняли позицию для ведения огня.

Расстояние между стреляющими оказалось слишком велико, чтобы принести весомые результаты, поэтому когда пуля ударила лейтенанта Бенсона в бедро, солдаты вдруг поняли, что стрелявшие в них краснокожие работали только в качестве приманки. Остальные же индейцы в это время подкрались к солдатам с флангов и с близкого расстояния открыли настоящий огонь на поражение. Тогда Сэндфорд приказал отступить.

Но отступление сложилось не так гладко, как ожидалось, потому что лошади кавалеристов отведены уже весьма глубоко в тыл. Из тех солдат, кто вел перестрелку, никто не знал, куда точно ушли лошади. Это привело к полной неразберихе. Рота капитана Норвуда так долго брела пешком, что в результате ушла сильно на восток. Генерал Ховард, который уже подходил с резервами, наткнулся на Сэнфорда и удивился: «Что случилось, майор? И куда подевался Норвуд?» «Это именно то, что я пытаюсь сейчас выяснить, – расстроенно ответил Сэнфрд. – Я велел ему отступать, но, похоже, он где-то остановился.» «Что ж, придется срочно двигаться к нему.»

Ховард принял командование и растянул свои ряды, насколько смог. Солдаты шли вперед сквозь кустарники, буреломы, перебирались через разломы скал. Ховард вспоминал о той местности: «Здесь на возвышенности на десятки миль причудливым образом вздыблены лавовые образования. Каждый холм настолько похож на соседний, что совершенно невозможно зафиксировать на чем-либо внимание и сориентироваться на местности.»

К полудню Ховард обнаружил Норвуда с его людьми.

Сам Норвуд рассказал позже, что Проткнутые Носы стиснули его с двух сторон настолько сильно, что он в буквальном смысле почувствовал себя в капкане. Снайперы Проткнутых Носов обстреливали его почти четыре часа, но не смогли «выкурить». Норвуд очень хвалил лейтенанта Бенсона за храбрость и терпение, проявленное несмотря на болезненную рану. Сержант Хаг МакКаферти выделился тем, что взобрался на тополь и оттуда высматривал местоположения индейцев, подвергая себя гораздо большему риску, чем люди в укрытии.

Жёлтый Волк, однако, говорит, что сражение было жестким лишь в самом начале. Но вскоре индейцы, прятавшиеся за надежными каменными уступами стали переговариваться: «Вожди считают, что больше не стоит драться.» После этого воины быстро умчались в свой лагерь, не беспокоясь, что за ними последует погоня.