Было раннее утро, совсем раннее. Жанна подошла к раздевалке детской больницы, подняла малыша на столик, стала раздевать, он весь был потный, на улице так холодно, а ему жарко. Она аккуратно сняла с его рук варежки на подтяжках, убрала их в карман, потом сняла кофту и верхние штаны, потом разделась сама и отнесла всю одежду в гардероб, малыш терпеливо стоял, оценивал, ждал. Она взяла его на руки, понесла на второй этаж.

   -Носками... - Сказал малыш, ему хотелось идти туда самостоятельно, но слишком уж он медленный, ещё маленький, ждать его неудобно. Мама донесла его до второго этаж, сегодня она планировала пройти полное обследование, хотела придти первой, но не удалось, здесь уже была очередь, такие же мамаши с детьми.

   -Женщина, после меня будете, - сказала одна из бабушек.

   -Хорошо, а вы за кем?

   -Я вот за этой женщиной, четырнадцатая в списке.

   -Понятно.

   Жанна села, посадила малыша на ручки, малыш сидел и ждал, необычно тихо и спокойно, но Жанна уже привыкла, её малыш тихий, и почти никогда не капризничает. Рядом сидело несколько женщин, держали на руках своих малышей, они плакали, и никак не могли успокоиться. Один малыш капризничал и требовал от мамы уйти отсюда, а маленький Саша только таращился вокруг и изучал обстановку.

   -Ну что кровь будем брать, - сказала Жанна.

   -Кловь блать, - повторил малыш.

   -Ужас, - улыбнулась Жанна соседке.

   -А у вас сколько месяцев малышу? Я смотрю такой маленький, а уже говорит.

   -Да не говорит, повторяет только слова, а так ещё не говорит, а вообще нам недавно год исполнился.

   -В смысле год? - Не поняла женщина. - Вот моему, полтора года, но он говорить только начал, не может быть, чтобы ребёнок в год сам говорил.

   -Ну что я вас обманывать буду?

   -Смышлёный малыш, и какой спокойный.

   -Да, мы очень спокойные, никогда не капризничаем...

   -А мой вот опять разревелся. Всё время ревёт и ревёт, и что-то требует.

   -Вообще, ребёнок в этом возрасте и должен быть таким, - вмешалась в разговор ещё одна женщина. - Ребёнок спокоен лишь, если страдает дефицитом внимания. В год младенец и должен постоянно реветь и требовать, это нормально. Не обижайтесь женщина, но если он постоянно ведёт себя столь пассивно, это не хорошо вообще-то.

   -Да я знаю, вот поэтому и пришла на обследование, сначала кровь, потом к окулисту хочу сходить и к лору, ну и потом в конце к невропатологу. Послушаю, что скажут. Но хотя меня все и предупреждают, смотрю, никакими задержками в развитии он не страдает, даже наоборот болтает очень даже не по возрасту.

   -А моему вот четырнадцать месяцев, орёт и орёт, и слов не говорит вообще, только гу, да гу... Эх, не знаю что и делать... Все нервы вымотал...

   Мимо женщин прошла врач, открыла кабинет и объявила:

   -Заходите женщины с направлением в порядке очереди.

   Женщины с детьми зашевелились, и первая пошла с ребёнком, сдавать кровь.

   -А вот моему диагностировали подозрение на диабет, представляете какой ужас, в таком возрасте, всё этот Чернобыль...

   -Да, я слышала, из-за этого Чернобыля столько заболеваний у детей, хорошо, что хоть закончились эти выбросы...

   -Экология нынче ужасная, вот дети и болеют...

   -Мой вообще уже три раза гриппом болел, иммунитет слабый...

   "А мой вот никогда ничем не болеет" - Подумала Жанна, "не замерзает и не капризничает, и болтать уже начал с десяти месяцев, что вообще повергло в шок многих, и ходит сам, а не на четвереньках ползает..." Очередная мамочка тем временем зашла в кабинет с малышом, а предыдущая вышла с орущим и дерущимся младенцем, у него в руке была ваточка с кровью.

   -Сдавать кровь в год настоящий кошмар, ребёнок боится, ему больно, и он ничего не понимает...

   -Да, но сдавать надо как-то... Без анализов диагноз не поставишь.

   Наконец, дошла очередь и до Жанны с её Сашей, она зашла в кабинет, врач скомандовала ей:

   -Садитесь сюда, помассируйте пальчик.

   -Я массировала.

   -Хорошо, держите его.

   Она взяла чистое лезвие, и аккуратно проколола пальчик маленькому Саше, ребёнок завизжал и начал сопротивляться, мама с большим трудом удержала его в руках.

   -Женщина, держите его крепче. Ужас, да что это такое.

   -Я не могу, он слишком сильный. Постоянно дёргается и вырывается.

   -Женщина ему же год с небольшим, вы что каши мало ели... Ох, действительно, какой сильный, прям Илья Муромец, - удивилась врач, когда ребёнок очередной раз рванул свою маленькую ручку, и она с большим трудом смогла его удержать.

   -Ну, всё? Я не могу его удержать.

   -Нет, не всё, надо порезать ещё один пальчик, кровь не капает из пореза почти совсем.

   -Женщина, может, хватит?

   -Нет, не хватит, мало крови, всего капля, надо ещё один палец порезать, не знаю, кровь из пореза совсем не идёт, надо порезать глубже.

   -Аккуратнее ради бога, у него же пальцы совсем маленькие, не порежьте сухожилие.

   -Да знаю я. Не первый раз уже. Держите, сильнее, чтобы не дёргался, ужас, да что это за бестия, он у вас, что допинга, что ли объелся. Что за монстр...

   -Не смейте.

   -Извините, никак не могу удержать, никогда таких детей не встречала, давайте, успокойте его.

   -Успокоить? Вы ему два пальца порезали, думаете, годовалый ребёнок успокоится после такого?

   -Но надо же как-то кровь взять, и она совсем не капает, я не знаю, это бесполезно, не капает и всё. Я давлю на палец, а крови нет, да и что за... Нет, это бесполезно, надо брать из вены, идите к соседнему столику. Из пальца не давиться, не хочу резать третий. Держите ваточку, аккуратно. Да у него и так ничего из пальца не капает, можно и без ватки.

   -Так что делать?

   -Идите, не задерживайте очередь, мы возьмём из вены, иногда так бывает. У малышей мало крови в пальцах, приходится брать из вены.

   -Ясно.

   Жанна подняла ребёнка, он продолжал сопротивляться и ревел, пинался, и сильно, она с трудом отнесла его к соседнему столику, здесь работал врач мужчина. Он своими сильными руками аккуратно взял ребёнка за руку, с большой силой прижал, чтобы он не дёргался, и аккуратно ткнув, промахнулся мимо вены. Пришлось ткнуть несколько раз, каждый раз в вену попасть ему не удавалось.

   -Что не так?

   -Вена маленькая, извините, никак не попаду, да он ещё дергается, не знаю, вена просто не прокалывается, иголка соскакивает каждый раз, тыкаю будто в камень.

   Мужчина вздохнул поглубже, успокоился, сосредоточился, надавил шприцом сильно и аккуратно, и наконец попал вену, взял на анализ кровь.

   -Всё, отмучались, извините женщина, простите, что так не сразу.

   -Да уж, это же ребёнок... Могли бы и аккуратнее с первого раза попасть.

   -Простите, всё этой крови более чем достаточно на анализ. Идите.

   Жанна вынесла ревущего и брыкающегося Сашу из кабинета, около входа он дёрнулся, и уронил ватку на пол, Жанна выругалась про себя. Попыталась поднять, но одна из женщин остановила её.

   -С пола нельзя, она же грязная, занесёте инфекцию, идите возьмите новую.

   -Да ладно, кровь уж больше не течёт, - ответила Жанна и пошла дальше.

   Кровь из пальцев малыша действительно не текла совсем, из вены тоже. И самое странное то, что он почти успокоился, снова на его лице застыла детская спокойная заинтересованная улыбка. Он перестал капризничать всего спустя пару минут после того как его перестали мучить с этим анализом крови. Жанне даже немного стало страшно, ребёнок вёл себя неестественно спокойно по сравнению с другими детьми. Все остальные ныли, ревели, орали, что-то требовали, она впервые заметила это здесь. Дома же она уже привыкла к тому, что её Саша такой спокойный. Здесь же она увидела других детей, и спокойствие ребёнка стало выглядеть не естественным. И даже то, что он начал говорить, и уже говорил первые слова, уже не могло убедить женщину, что он нормальный. Они дошли до окулиста, здесь почему-то очереди не было, что неестественно для перестроечной больницы. Жанна постучала и зашла, здесь за столом сидел высокий мужчина.

   -Что хотели?

   -Мне бы зрение проверить ребёнку. Назначили полное обследование.

   -А он у вас говорит? Просто интересно как проходить такое обследование с годовалым ребёнком. Интересный у нас педиатр, не правда ли?

   -Ну, маленько говорит.

   -Ясно, садитесь, попробуем.

   -Малыш? Это какой цвет? - Доктор показал ему карточку.

   -Цвет! - Повторил малыш.

   -Цвет какой? Скажи.

   -Цвет, - повторил малыш.

   -Ясно, думаю, буквы у него тоже бессмысленно спрашивать, да и значки он тоже... В общем ладно, давайте посмотрю глазное дно, это максимум что я могу сейчас сделать. Для полного обследования надо чтобы он хотя бы мог назвать значки, а лучше буквы, умел говорить и различал цвета. Такое обследование можно пройти года в три не раньше. Когда малыш хоть чуть-чуть начинает соображать. Приходите через годик...

   -Придём...

   Она вошла в кабинет невропатолога, здесь сидела приятная женщина лет сорока. Жанна прошла к ней, села напротив и взяла на руки ребёнка.

   -Ну, на что жалуемся?

   -Знаете, у нас такая история, я, когда рожала, лечилась в спецклинике, и мы вроде пока ни на что не жалуемся. Но профессор, который изучал некоторые особенности моего ребёнка, он провёл диагностику, очень тщательно, и понаписал в карточку всякой ерунды. Сказал, обязательно наблюдаться у невропатолога. Сказал, что с возрастом могут возникнуть проблемы с развитием мозга. А так ни на что не жалуемся. Всё вроде бы хорошо.

   -Хорошо, я сейчас прочту... - Она открыла карточку, стала смотреть. - А здесь по написано много, я бы сказала, даже очень много, сорок страниц, ох... Надо прочесть. Подождите минут пятнадцать хотя бы, я такую массу слов с ходу не осилю. Наверное, действительно что-то серьёзное у вас, раз врач наблюдавший его так старался. Так... Отклонения мозга, ужас... Зрительные и слуховые области... Так... Да, ужас. Знаете... Да... Какой кошмар... Не может быть такого, ладно... А он у вас вообще как нормальный? Ну, реагирует на всё спокойно? Говорить пробовали?

   -Пробовали, говорит уже маленько, пока просто повторяет чужие слова.

   -Слова... - Повторил ребёнок.

   -То что говорит это хорошо, очень хорошо, так, я смотрю у окулиста были, глазное дно с небольшими отклонениями, сосуды расширены, реакция на раздражители хорошая... Ладно... Думаю, большинство написанного врачом, наблюдавшим ребёнка не подтвердилось. Ребёнок нормально слышит, видит, и уже повторяет слова. Это очень хорошо, но тут есть рекомендация, надо бы сделать рентген головного мозга.

   -Рентген?

   -Да, рентген. Я бы сама может не назначила его, не вижу смысла, раз всё нормально, но перестраховаться необходимо, учитывая три восклицательных знака, которые стоят здесь у вас в карточке. Тут говориться, что мозг изучали на каком-то особом аппарате УЗИ, даже не знаю такой модели, и отклонения были и чёткие... Хотя, как-то не верится... В общем, вот направлении, идите сделайте рентген прямо сейчас, результат заберёте завтра утром, и если всё нормально будет я вас отпущу на пару месяцев... Потом придёте...

   -Но мне завтра... Ладно, приду, хорошо приду. Всё? Можно идти?

   -Подождите, надо проверить рефлексы, это главное, как реагирует на раздражители. Если всё нормально, то... Посадите его на стул, и уберите штанину, я хочу ударить по коленке. Давайте, так...

   Она аккуратно ударила резиновым молотком малыша по коленной чашечке, но никакой реакции не последовало. Она сделала это ещё раз пять, очень аккуратно и настойчиво.

   -Да... Странно... Очень странно, никакой реакции... Такого быть не должно, не знаю, он у вас хорошо ходит сам? У него всё в порядке с равновесием? Давайте посмотрим, выведите его на середину комнаты и отпустите, мне просто хочется посмотреть как он.

   -Да ему всего годик.

   -Я понимаю, я всё равно постараюсь посмотреть, как он держит равновесие, если хорошо, всё в порядке, если плохо, то надо будет следить.

   Жанна вышла на середину комнаты и отпустила малыша, сделала несколько шагов назад, малыш побежал за ней, сам, на ногах, не на четвереньках, и не упал.

   -Вот видите, всё нормально вроде.

   -Да, равновесие держит, и даже очень хорошо для своего возраста, очень хорошо, а вот нервный узел на ноге совсем не реагирует, так быть не должно. Ну, как малыш, держи игрушку, поиграй, давай. Так... Держит вроде игрушку нормально, это тоже хорошо... Ладно, сейчас сделайте рентген, и завтра утром снова ко мне, я подумаю... Если рентген будет хорошим, я вас сниму с учёта, в этом очевидно нет необходимости, и ни один из жутких диагнозов того профессора не оправдался, ребёнок абсолютно нормален. Кроме отсутствия реакции в коленной чашечке, но думаю, она появится с возрастом. Посмотрим рентген. А теперь идите, до свидания.

   -До свидания...

   * * *

   На улице стояла зима, было невероятно холодно, стояли жуткие холода, никак не меньше минус тридцати пяти градусов. Она шла сквозь эту стужу с ребёнком в районную больницу, её продувало, и постоянно мёрзли руки. Тридцать пять градусов и такой лютый ветер, это страшно, в такой мороз он продувает до костей. Это тяжело, и что хуже всего, это ребёнок, ему нельзя дышать таким холодным воздухом, но и пройти обследование и сняться с учёта невропатолога, было необходимо, к тому же после невропатолога, ещё надо было зайти к педиатру, чтобы провести осмотр после взятия крови, поговорить, узнать, как дела. И если бы не первое и не второе, она бы не потащила ребёнка в такую стужу, тем более, идти до больницы минут двадцать, а это далеко, в такой мороз. Она только прижимала Сашу к себе, и старалась держать его лицо закрытым платком, чтобы не обморозить, надо лишь потерпеть... Хотя по пути, мысль, что не стоило идти в такой мороз с ребёнком, посещала её всё чаще. Учитывая то, что её собственное лицо болело от холода, и руки в рукавицах больно ломило.

   Наконец, она дошла до больницы, руки буквально отваливались. Она открыла дверь, вошла внутрь в тепло, и вздохнула с облегчением, постояв минуты две, согреваясь. Жанна подошла к раздевалке, поставила ребёнка на столик, и стала раздевать, сняла с него шубку, и ей стало дурно. Она забыла надеть на него меховой комбинезон, тёплый зелёный меховой комбинезон, просто... Просто... Просто, выветрилось из головы, собирала на автомате, одела штанишки, одела рубашку, а потом одела шубку и всё... Он маленький глупый и не понимает, что не одет полностью. Она стала тормошить его, но Саша был спокоен, стоял на ногах и улыбался, он совсем не замёрз, разве что не вспотел как обычно.

   -Боже мой, женщина, разве можно в такой мороз ребёнка так легко одевать.

   -Я... Я забыла.

   Она задрала штанину штанов, которые должны были быть нижними, запасными, и потрогала ножку ребёнка, она была холодной, просто ледяной, ей стало ещё страшнее. Но Саша вёл себя спокойно, не плакал и не капризничал как всегда, стоял нормально, у него ничего не болело. Он переступил с ноги на ногу, и у него не было никаких проблем со сгибанием стопы и колен, как будто и не замёрз вовсе. Жанна перевела дух, поняв, что хотя ребёнок и ледяной, с ним всё в порядке, по крайней мере, он дышит, ходит, двигается и ведёт себя как всегда.

   -Теперь главное не простудиться, - сказала она себе. - Надо отнести тебя к врачу, мы ведь в больнице, всё будет хорошо.

   Она быстро сдала одежду в гардероб и сразу пошла к педиатру на второй этаж, здесь была очередь, педиатр только что пришёл, она прошла в дверь без очереди.

   -Женщина, а вы не обнаглели без очереди? Мы вообще-то тут сидим.

   -Мне срочно.

   -Нам всем срочно... - Хамски ответила ей какая-то бабулька со школьником.

   Жанна не обратила на них внимания, и внесла Сашу в кабинет. Врач стояла у шкафчика, разбирала карточки.

   -Подождите пока.

   -Алла Марковна, мне срочно, я очень легко его одела, забыла комбинезон, и несла по морозу вот так в одной шубке. А потом увидела это только в коридоре, здесь. Я думаю, я его застудила, помогите, он весь холодный. Я идиотка, помогите, я боюсь, он может умереть. Надо растереть, согреть, не знаю...

   -По-моему всё в порядке, озноба нет.

   Она подошла, потрогала ребёнка, сняла носочки, посмотрела ноги, поставила на лавочку, тяжело вздохнула.

   -Всё в порядке мамочка, зря только панику поднимаете, да ручки ножки холодные, да, может, замёрз маленько, но вы же не голым его сюда несли, сами говорите в шубке, и шубка наверно тёплая. Всё с ним в порядке, даже озноба нет, никаких признаков переохлаждения, ноги двигаются нормально, смотрите, стоит сам без проблем. Посинения нет, всё в порядке. Если бы обморозили, сейчас бы он пальчиками так не двигал бы, и посинение пошло бы. В худшем случае, может быть простынет, ничего страшного не произошло. Всё идите, потом по очереди зайдёте.

   Жанна вышла, её на входе сразу пристыдили:

   -Вы женщина совсем обнаглели, мы тут тоже люди сидим, не быдло, могли бы и по очереди зайти, подождать.

   -Совсем обнаглели...

   Жанна отправилась вниз на раздачу за рентгеном, ей нужно было сначала сходить к невропатологу. Она забрала рентген, и быстро поднялась наверх, от сердца отлегло, с Сашей всё было в порядке, такая страшная ошибка, и всё обошлось. Только вот как теперь домой идти? Придётся звонить мужу, чтобы отпросился с работы, занёс комбинезон в больницу, ну и влетит конечно от него... Или может лучше ничего не рассказывать? Оставить ребёнка Алле Марковне в кабинете и сходить за комбинезоном самой.

   Она подошла к кабинету невропатолога, точно к назначенному времени, постучалась и зашла внутрь, пронесла карточку и рентгеновский снимок. Села напротив врача, а та стала внимательно изучать снимок. Жанна сидела и ждала, а невропатолог всё рассматривала и рассматривала снимок, потом достала из стола какую-то толстую большую книжку, открыла её, полистала, стала сравнивать снимки. Молчание затянулось...

   -Извините...

   -Подождите, вы видите, я работаю.

   -Хорошо.

   Прошло ещё минут пять, врач убрала свою книжку в стол, открыла карточку, и стала старательно и много писать, это заняло ещё минут пятнадцать, Жанна всё сидела с рёбёнком. А Саша стрельнул из соседнего шкафа бибику и возил ей по лавочке, но игрушек здесь в этом кабинете вообще было много разных. Наконец, врач перестала писать, и закрыла карточку.

   -Ну, что я могу сказать вам. Ничего хорошего.

   -Да?

   -Вам повезло, и вам в родильном доме попался очень внимательный и добросовестный врач, и аппарат УЗИ хороший, хотя вообще странно, я не слышала, чтобы на УЗИ кто-то смотрел новорожденному мозг. Но не важно... Важно другое. Те замечания, что он написал, подтвердились лишь на половину, но действительно подтвердились. У вашего Саши серьёзные патологии в развитии различных областей мозга. Я думаю, у него в будущем могут быть проблемы со зрением, с восприятием цветов и видео памятью, и дело не в глазах, а в дефектах мозга. Они действительно есть, есть и многие другие отклонения, не буду их перечислять, их слишком много. Они мало заметны на первый взгляд, учитывая малый размер детского мозга, и если бы не эти записи вашего врача Константина Ивановича Чехова, я бы не придала им внимания. Но эти отклонения действительно есть, если очень внимательно изучить снимок. Я не могу спрогнозировать, как они будут развиваться в будущем, эти дефекты. Но могу сказать однозначно, с учёта вас снимать не буду. И в будущем, хотела бы, чтобы вы ходили ко мне строго каждый месяц. Что касается таблеток, пока ничего выписывать не буду, хочу понаблюдать за изменениями. К несчастью, делать рентген мозга ребёнку чаще, чем раз в год нельзя, так что отслеживать изменения коры головного мозга постоянно не получится. Но я буду следить за развитием его рефлексов, за реакцией на внешние раздражители, поведением, за тем как развивается речь. Думаю, все отклонения от нормы мы выявим, и тогда уже будем думать, какие таблетки пить.

   -Пить, таблетки?

   -Ну да... Я постараюсь сделать так, чтобы эти патологии не отразились на его развитии. Поймите, ситуация очень серьёзная, и то что он нормально развивался до сих пор, большой успех, но всё может измениться. Дефекты мозга не шутка, а страшный диагноз. Вам кажется, ребёнок нормален, просто слишком тихий и спокойный, а на самом деле это всё следствия отклонений мозга, которые в будущем могут эволюционировать в сложные болезни. Тяжёлые формы аутизма и слабоумия, и не только. Дефекты зрения, отсутствие зрительной памяти, плохой слух, амнезия, не способность помнить что-либо вообще дольше двух минут. Временная периодическая полная потеря зрения или слуха. Также он может полностью потерять зрение или слух при взрослении, и это не вылечить. Не способность ощущать боль, вкус, запахи, температуру, отсутствие осязания, всё это страшные проклятия для человека. Тут список последствий дефектов его мозга необычайно длинен. Например, были случаи, когда такие люди погружались в летаргический сон на долгие годы, и никто не мог их разбудить. И самое страшное то, что дефект не один, их очень много и они разные, а значит, это будет бить его по многим направлениям одновременно. Пока что эти отклонения в развитии сложно увидеть, потому что ребёнок маленький, и это не явно, но они обязательно появятся. Увы, это так. Это просто печальный опыт многих врачей, но определённые таблетки, могут компенсировать эти недостатки частично. Поэтому требуется тщательное наблюдение, и уж точно и речи быть не может о том, чтобы снять его с учёта.

   -Но он нормальный. Он узнаёт меня, бабушку и отца. Он повторяет слова, прекрасно слышит и видит, запоминает игрушки, и даже очень смышлёный для своих лет. Сам ходит, даже умеет раздеваться, расстегивать пуговицы, снимать варежки, играет в кубики.

   -Дефекты могут проявиться позже, например, в возрасте пяти или семи лет, так бывает. Хотя, конечно, есть шанс, что он станет почти нормальным. Просто в данном случае, почти нормальный трудоспособный с ограничениями человек, это уже здорово. Но просто поймите, его мозг другой, у него многие области имеют нездоровый размер и форму, какие-то непонятные уплотнения и нервные узлы, подобное просто не может не отразиться на его развитии в будущем. Увы, современная медицина умеет находить все эти отклонения и диагностировать на раннем этапе. И это не моя прихоть. Всё действительно так, тут ничего не поделаешь.

   -Он нормальный.

   -Мы будем наблюдать за ним, и очень внимательно, и если он будет расти нормально, это будет просто здорово, замечательно. И потом, подумайте, то, что я диагностировала, просто, всего, что здесь написано, этого более чем достаточно, чтобы не ходить в армию. То есть, сейчас, он вырастит нормальным, но в армию его не возьмут, например...

   -Да... Чёрт с этой армией. То, что вы говорите... Я не хочу, чтобы мой ребёнок стал инвалидом на всю жизнь, я не хочу растить инвалида. Я хочу... Мне в НИИ сказали, что он вообще не родится, что эмбрион настоящий монстр, а потом прошло время, и я родила и он нормальный, а потом Чехов сказал, что он вырастит идиотом, но он не идиот, он очень способный ребёнок, хорошо видит и слышит. Вы врачи, просто сами не умеете.

   -Жанна, не бойтесь, я вам не враг. Просто, приходите каждый месяц, я буду за ним наблюдать, если все рефлексы и остальное будет в порядке, замечательно. Если у вас самой возникнут какие-то подозрения в его ненормальности, любые отклонения, сообщите мне обязательно. Мы постараемся ему помочь. Я имею ввиду, если он будет вести себя слишком пассивно, тихо, если не будет играть, или будет слишком много или мало спать. Также, опасно, если вы не сможете его разбудить ночью, или если он будет игнорировать холод, жару и боль. А теперь, можете идти...

   Жанна вышла из кабинета невропатолога и направилась к педиатру, там всегда была очередь, и пришлось сидеть ждать. И она здесь была не одна, здесь было много других мамаш с детьми, в том числе очень маленькими. И она видела, как капризничают другие дети, даже те, кому три или пять лет. Как они бегают и не могут сидеть на месте, и как спокойно сидит на месте и не о чём не беспокоится её Саша. Да, он никогда не плакал, никогда не капризничал, ничего не требовал, и если ему говорили нельзя, никогда не настаивал. Да он вёл себя ненормально, ненормально правильно и порядочно, дети не умеют вести себя так послушно. Дети в возрасте года не понимают, что нужно сидеть и ждать, или нужно помолчать, или не мешать. Саша всё понимал, подсознательно. Он знал, что маме что-то нужно здесь в больнице, и не стоит зря мотать ей нервы, поэтому сидел и молча терпел, хотя ребёнок в возрасте года никак не может этого понимать, и уж точно не будет терпеть, если ему скучно и не дают поиграть.

   Наконец, наступила их очередь, и Жанна с Сашей попали на приём к своему детскому врачу, они вошли внутрь и Жанна села напротив Аллы Марковны. Та открыла карточку и стала читать записи невропатолога, после чего тяжко вздохнула.

   -Ладно, не будем обсуждать проблемы вашего мозга. Я думаю, вам итак тошно. Но я смотрела результат анализа крови, и он совсем не радует.

   -А что там?

   -Эритроцитов мало, и они какие-то не такие, также имеются другие серьёзные химические отклонения. Всё это указывает на серьёзные сбои работы кроветворительных органов, таких как печень и селезёнка. Я послала результаты анализа на изучение в клинику крови и иммунитета. Сама я не в состоянии поставить диагноз в таком месиве реакций, но в общем, ничего хорошего. Даже не просто ничего хорошего, а всё на самом деле очень и очень плохо. Могу только сказать, что вроде бы это не диабет. Не знаю даже что. Реакция на многие реагенты необычайно бурная, такое ощущение, как будто он сейчас болеет туберкулёзом, и у него в крови от него иммунитет, но никакого туберкулёза конечно нет. И так по многим направлениям. А реакция крови и всех фагоцитов необычно агрессивная, я думаю, это опасно. На лицо все признаки тяжёлого аутоиммунного заболевания, в будущем это грозит многими проблемами. Из которых диатез и постоянная сильная аллергия на всё, это мелочи. Возможно, отторжение органов, причём собственных.

   -Разве такое возможно?

   -Это и называется аутоиммунное заболевание, когда иммунитет атакует свои собственные клетки, это очень тяжёлое и опасное заболевание, которое может даже привести к смерти, если вовремя не выпить правильных лекарств.

   -А каких лекарств?

   -Очевидно, вашему ребёнку придётся постоянно пить специфические иммуно подавляющие препараты всю жизнь, и это как минимум. Причём назначить их сложно, и придётся пройти обследование. И вероятно, придётся регулярно сдавать кровь и менять препараты. Также ему очень опасно принимать многие виды наркотиков.

   -Но наркотики запрещены. Я прослежу, чтобы мой ребёнок не вырос наркоманом, будьте уверены.

   -Я имею медицинские наркотики, такие как обезболивающее у стоматолога, или у хирурга, также всё, что выпишет вам невропатолог, может быть также потенциально опасно для вашего сына. Многие химические препараты могут быть просто смертельно опасны для него, подчеркну, смертельно. Его гормональная и эндокринная система сходят с ума, и иммунитет просто сумасшедший, лейкоциты атакуют всё подряд с невероятной агрессивностью. В общем... Вам придётся пройти обследование, и не одно. Учитывая патологии его головного мозга, и необходимость приёма препаратов от невропатолога, всё это может быть очень опасно.

   -Но у меня раньше не было никаких проблем с ним...

   -Да, потому что вы кормили его грудным молоком, и он ничем не болел, и сейчас он только начинает есть обычную пищу. А как повлияет на него обычная ветрянка, сказать не берусь.

   -Он уже ест и всё подряд...

   -В общем вот, результаты анализов, смотрите сами.

   -Я ничего не понимаю.

   -Я тоже, потому что это настоящее месиво симптомов, так вот, здоровье вашего ребёнка держится на нитке, с такими диагнозами, я вам могу только посочувствовать. Скорее всего, его жизнь будет короткой и очень тяжёлой, и всё на лекарствах. Вот как-то так. Так что извините, когда придут результаты анализов из клиники крови, я постараюсь назначить вам иммуно подавляющие препараты, и их придётся пить постоянно и всю жизнь, и кровь на анализ придётся сдавать каждый месяц. А первое время, так вообще каждую неделю, пока его кровь не придёт хотя бы в частичную норму.

   -Я поняла. Неужели всё так плохо?

   -Поверьте мне, всё очень плохо, таких плохих анализов крови я в жизни не видела, чтобы подцепить столько всего. Я даже смотрю сейчас на него, и не верю, что он такой нормальный. Потому что с такими диагнозами люди могут умереть в любой момент и безо всякой причины. Запишите мне свой телефон, я позвоню вам сразу, как придут результаты анализов. И вот ещё что, вот упаковка таблеток, здесь примерно на месяц, пейте по таблетке в день, это слабые, мягкие иммуно подавляющие препараты, они снизят риск развития ауто иммунной реакции и снизят сильно, не пренебрегайте ими. И выпейте одну прямо сейчас. Вот бокал воды.

   Она поставила на стол перед Жанной бокал воды и положила маленькую жёлтую таблетку. Жанна взяла таблетку и аккуратно заставила ребёнка её выпить, тот не особо сопротивлялся, надо так надо.

   -Ну, вот и всё, я вам позвоню, возможно, завтра ближе к вечеру. И как будет получена расшифровка анализов, врачи из клиники крови назначат вам лекарства. Вот так, всё идите, и не беспокойтесь, мы диагностировали всё вовремя, всё будет хорошо.

   Жанна взяла ребёнка, спустилась вниз, и, забыв про отсутствие мехового комбинезона, одела на него шубку и потащила по морозу домой, ей теперь было не до этого, она была в шоке, и забыла про то, что на улице слишком холодно. Это был настоящий кошмар... Теперь ей было не до этого...

   Дома она пришла, раздела ребёнка, тот, как ни в чём не бывало, отправился играть в кубики с буквами, он совсем не замёрз, хотя на улице было очень холодно, а штанишки действительно были тонкими. Женщина села и разревелась, это был стресс, кошмар ещё более тяжёлый, чем тот, что она испытала в роддоме тогда. Потому что она родила, вырастила до одного года, считала, что всё теперь нормально, и ребёнок совершенно здоров, и вот, теперь все прогнозы чокнутого профессора начали сбываться, и их подтвердило сразу два разных врача. За что на неё всё это? Что она скажет мужу, как объяснит? Что он ей ответит? Сдать Сашу в интернат и родить нового? Забыть о нём? Что делать? Пить всю жизнь эти таблетки, растить инвалида? Это же ужасно, и вроде бы, уже всё... Он семья, её часть...

   * * *

   Вечером пришёл муж, Жанна приготовила ужин по вкуснее, стала накладывать.

   -Ну как дела?

   -Да никак... Всё также, работаю электромонтёром, платят вроде... И платить будут, всё-таки это банк, и с этим мне повезло. А у тебя как?

   -Плохо, очень плохо.

   -Что не так?

   -Невропатолог изучила рентген мозга, который я сделала вчера, сказала что всё очень плохо, и она опасается, в общем, он может потерять зрение и слух, или даже хуже. В общем, всё что говорил Чехов, почти всё подтвердилось.

   -Ерунда, их послушай, так он вообще должен был не родиться, а Санька нормальный, абсолютно нормальный. Смотри вон как играет, и не бери в голову.

   -Короче, не снимет она его с учёта, сказала, чтобы я ходила к ней каждый месяц.

   -Может ей денег дать? Взятку? И тогда снимет.

   -Нет, дело не во взятке. Она сказала, что для него это даже хорошо, в армию его не возьмут потом... Да не важно. Но другой сюрприз Санька преподнёс.

   -Что же?

   -Анализ крови, педиатор сказал, что он просто ужасный. У него тяжёлая форма ауто иммунного заболевания, или типа того. В общем, у него серьёзные проблемы с кровью, и педиатр не невропатолог, это другой человек, и она выписала таблетки, пока на месяц. Сказала, надо будет сдавать кровь каждую неделю. Она сказала, что когда в клинике крови сделают анализ результата пробы, то выпишут лекарства, и ему придётся пить эти лекарства всю жизнь, и постоянно, непрерывно. В общим, пока что Алла Марковна выписала ему пачку таблеток на месяц, сказала, они помогут, и пить надо постоянно, иначе он может умереть в любой момент.

   -Только не реви, не волнуйся, ну подумаешь, будет пить таблетки. Ну, многие пьют таблетки, бывают диабетики, им вообще инсулин каждый день нужен, но ведь живут.

   -Ну что с ним делать?

   -А ничего не делать, он наш сын, заботиться, растить.

   -Он же... Просто...

   -Да нормальный он. Врачи тоже люди и ошибаются. Может, попьёт таблетки, сделаешь анализ крови ещё раз, всё изменится. Смотри вон, как играет, нормальный ребёнок, и на голос мой отзывается, папу маму узнаёт, слова повторяет. Всё наладиться.

   -Нет, я так не могу, это невыносимо.

   -Да ты пропускай мимо ушей, что врачи говорят, просто смотри, всё с ним нормально.

   -Это сейчас. Сейчас нормально. Нам просто везло, дико везло, понимаешь?

   -Да нет, на самом деле, он просто маленько не такой. Вот и всё, вот и сходят с ума их анализы, а их методики, они все на стандарт, на обычного человека. Я не думаю, что у него проблемы с иммунитетом, тем более страшные, просто в больнице проверяют кровь по стандартным методикам, а отклонения, не значат болезнь.

   -И что теперь? Не пить таблетки?

   -Таблетки пить будем, по чуть-чуть, в профилактических целях. Но волноваться не будем, пока всё нормально и ладно...

   * * *

   Жанна отсидела очередь и зашла к своему педиатру, села напротив, посмотрела на неё, та молчала.

   -Ну что Алла Марковна? Дали результат эти новые таблетки?

   -Нет, ничего, никакого результата, анализы всё такие же плохие, иммунитет не слабеет. Агрессия фагоцитов ни капли не убавилась.

   -Но ведь разве это плохо? Он не будет ничем болеть.

   -Плохо.

   -Что тогда делать? Увеличить дозу?

   -Не знаю, пейте столько же, не знаю... Пока ребёнок держится, но это очень опасно, и очень плохо. Количество эритроцитов также не растёт, и все дефекты эритроцитов остались прежними. Но если вдруг возникнет аллергия, будьте очень осторожны, при малейших признаках аллергии немедленно сюда в больницу, или вообще скорую вызывайте.

   -У него ни разу не было никаких признаков расстройств. Хотя я кормлю его почти всем подряд, яблоками, шоколадом и не только.

   -Это радует, конечно. И хорошо, что он пока ничем не болел, но скоро сезон гриппа, постарайтесь, чтобы он не заразился.

   -Постараюсь.

   -Просто не путайте, агрессивность его лейкоцитов не означает эффективность, грипп для него не менее опасен, чем для любого человека. При этом, если он заболеет и начнут вырабатываться антитела, это будет ужасно, если его лейкоциты станут ещё боле агрессивными, может начаться воспаление, в общем... Постарайтесь, чтобы он ничем не заболел. И если что, не медлите, сразу вызывайте скорую и звоните мне. Для него даже час времени, вовремя не оказанной помощи может быть смертелен, да и помочь ему если что будет не просто. Учитывая то, что наши иммуно подавляющие не действуют совсем. А вы точно их пьёте?

   -Пьём, точно.

   -Да... ладно, идите...

   * * *

   Жанна постучалась, ей сказали, что можно заходить. Она вошла, невропатолог сидела за столом, у неё в руках был новый рентген Саши, первый с тех пор, как она поставила ему страшный диагноз, второй в его жизни.

   -Садитесь.

   -Ну что? Лучше?

   -Нет, не сказала бы. Скорее, всё также, аномалии мозга сохранились, всё те же области, примерно тот же процентный уровень увеличения объёма. В общем, очевидно, что всё так и останется. Так... Значит, ему двадцать пять месяцев.

   -Да, два годика и один месяц.

   -Ведёт себя нормально?

   -Нолмально. - Ответил ребёнок.

   -Понимаешь, о чём мы говорим?

   -Понимаю.

   -Да, очень умный, очень, дети в его возрасте обычно еле лопочут.

   -Да что вы, уже учится читать, буквы на кубиках узнаёт, пытается читать по слогам.

   -А с математикой у него как?

   -Да никак. Не пробовали его ещё учить, куда там, такой маленький.

   -Понятно, а было бы интересно попробовать. Хочу вам показать кой что.

   -Да?

   -Видите снимок рентгена мозга?

   -Ну да, но я ничего не понимаю.

   -Вот эта область неортеникса, и вот эти височные доли, они отвечают за логику и мышление человека. Они у него дефектны, точнее, вот например вот это место, оно опухло, и крупнее, чем должно быть, а ещё на нём есть лишние нервные узлы и непонятные уплотнения. То есть это совершенно ненормально.

   -Ну и?

   -По логике, если посмотреть на его снимок мозга, можно заключить, что это снимок глубоко больного человека, полного идиота. Но полный идиот не способен понимать так, как понимает он, говорить, ходить, осознавать. Эти области глубоко дефектны, но они работают, и работают эффективно, как минимум не менее эффективно, чем у обычного здорового и очень умного ребёнка. Это необычно, но я хочу сказать, что если так пойдёт и дальше, то, несмотря на дефекты, Саша вполне может вырасти нормальным.

   -То есть вы снимите его с учёта?

   -Нет, с учёта я его снять не могу, и настаиваю, чтобы вы и дальше были с ним внимательны и аккуратны. Но вот таблетки какие-либо пока пить я не вижу смысла, и это хорошо. Я думаю, если мы будем аккуратны, то обойдёмся без лекарств. Разве что витамины могу ему прописать. По крайней мере, те области мозга, за которые я так опасалась, они рабочие, а значит, он имеет шансы нормально развиваться и дальше. Хотя, меня немного пугает то, что совсем не работают коленные и локтевые, нервные узлы, это не нормально. Но напоследок, я сегодня хочу провести небольшой тест, я набрала цветных карточек, и хочу, чтобы он угадывал в них буквы, а также говорил цвет. Ведь вы говорили, что он знает буквы?

   -Да, знает, но плохо.

   -Это не страшно. Саша, ты видишь эту карточку, скажи, на ней нарисована буква, какого она цвета, и что это за буква?

   -Это буква Л, и она зелёная.

   -Хорошо, а это?

   Она показала карточку, тут тоже была буква, и два цвета, но в этот раз цвет карточки и буквы был одинаковым, при этом контраст был не таким уж сильным.

   -Это З, класная.

   -Верно. По крайней мере, он действительно знает буквы и различает цвета, и не только цвета, но и контраст цветов. Это уже медицинская норма на различие цветов, и очень хорошо, что он сдал, и может выделить цвет. Потому что обычно, если у людей есть проблемы вот с этой долей мозга, как у него, они не могут различать слабо контрастные цвета.

   Она достала ещё одну карточку, и ребёнок снова угадал, потом ещё и ещё, и контраст цвета и самой карточки становился всё меньше, и уже даже сама Жанна с огромным трудом могла увидеть на карточке букву, но ребёнок видел и отвечал сразу. Потом врач достала карточку на которой не было буквы, и спросила, какая на ней нарисована буква? И ребёнок ответил, что мягкий знак, Жанна испугалась, но врач сказала правильно.

   -Там же нет буквы. А он говорит мягкий знак.

   -Всё правильно, буква есть, просто мы не видим её, потому что контраст слишком мал для нас, но его глаза по способности к различению цветов сопоставимы с цветочувствительностью самых чувствительных из людей. Он не просто видит все цвета и различает их, но и делает это лучше, чем девяносто девять процентов населения, так как он, цвета видят лишь единицы. А это значит, что его области мозга отвечающие за восприятие цветов и сами глаза работают необычно хорошо. А сейчас коронный момент.

   Она достала ещё одну карточку, просто карточку синего цвета, на ней ничего не было.

   -Сколько здесь цветов? И какая буква?

   -Буква К и четыле цвета, синие, - ответил ребёнок.

   Врач слегка побледнела, посмотрев на обратную сторону карточки.

   -Ну что? - Спросила Жанна.

   -Ничего... Последняя карточка, она имеет особое покрытие, напыление, выполненное автоматом, различие в спектре может уловить лишь особый чувствительный элемент, но уж точно не человеческий глаз. И там действительно четыре оттенка синего, и увидеть букву просто невозможно. Эта карточка она так... Просто на всякий случай.

   -Что это значит?

   -Это значит, что ваш сын не дальтоник, и он видит мир настолько цветным, насколько его не видит ни одно существо на Земле. Он различает и видит все мельчайшие оттенки всех цветов, настолько глубоко и насыщенно, насколько не видит ни одно другое существо на Земле. Я не знаю, как такое вообще возможно.

   -Но вы же никому не расскажите об этом.

   -Не расскажу, иначе ему его глаза вырежут и отправят на изучение как подопытную крысу, потому что такое невозможно, видеть такую малую разницу в длине волны. Это объясняет отклонения его мозга и дефекты глаз. Это не дефекты, это следующая ступень эволюции, не человеческого уровня. Ужас... Дух захватывает, но я хотела бы провести ещё пару тестов на зрение и слух.

   -Хватит тестов... Я и так достаточно узнала.

   -Вы же не хотите, чтобы я рассказала кому-то о нём? Давайте пойдём на сделку, я проведу все тесты, а в замен, я обещаю молчать. У меня тоже есть совесть, и я не хочу, чтобы ваш сын превратился в лабораторную крысу. Я слышала, у вас большие проблемы с иммунитетом и кровью, ребёнок скоро умрёт. После его смерти, я напишу научную работу, но только после смерти. Я получу своё, вы своё, я не расскажу об этом никому, пока он жив, хорошо? Всего несколько простых тестов на слух и яркость света, и на этом всё.

   -Хорошо.

   -Сейчас раннее утро, на улице темно, и у меня плотные шторы, я закрою их, а вы выключите свет. Я хочу знать, увидит ли он буквы в темноте, и насколько темно, а вот этот прибор, определяет освещённость в люменах. Вот так...

   Она закрыла окно, выключила свет, и в комнате стало довольно темно, хотя силуэты Жанна с трудом, но могла различить. Врач показала ребёнку карточку.

   -Что здесь за буква?

   -Г.

   -А здесь?

   -Не вижу, темно...

   -Ясно.

   -Я вот вообще ничего не вижу, - заметила Жанна.

   -В общем, первый раз, он сказал правильно, и зрение у него как у совы.

   -А сейчас какого цвета картинка?

   -Зелёного.

   -А сейчас?

   -Класный.

   -Достаточно, да уж, не может быть, в такой темноте различать цвета, невероятно, уникальный дар, он мог бы стать великим художником с таким мозгом. По сравнению с ним наверное даже Леонардо Да Винчи имеет ограниченное цветовое мировосприятие.

   -Это хорошо?

   -Да, вашему сыну судьба подарила уникальный дар видеть мир в необычайной полноте красок, я думаю, он не видит только в абсолютной темноте.

   -На этом всё?

   -Слух. Я хочу проверить слух, пусть отойдёт в другой конец комнаты, я буду говорить слова, а он пусть повторяет. Это последнее, что меня пока что интересует.

   -Пока что?

   -Да, в этот раз, в следующий, проведём другие тесты, я подумаю какие.

   -Вы не перегибаете палку?

   -Решайте сами, либо его буду изучать я, раз в месяц по часу, не ломая ему жизнь, почти не мешая ему. Либо кто-то другой, но гораздо дольше и в закрытой лаборатории. Просто поймите меня тоже, такой случай, он уникален для медицины, его мозг... Он сам. И у меня вся история болезни с самого рождения на руках. За такое получают нобелевские премии. После его смерти, он оставит в наследство уникальные исследования в области мозга и органов чувств. Это важно не только для меня, но для медицины вообще, такой уникум.

   -Вы переходите все границы.

   -Я не займу у вас много времени, просто дайте мне провести простые тесты, а сейчас, я включу проигрыватель, очень тихо, а он пусть повторяет. И потом, можете идти домой.

   -Хорошо, повторяй, - приказала она сыну.

   И врач, находясь на другом конце комнаты, включила проигрыватель, который говорил слова, сначала тихо, потом очень тихо, потом не слышно, а он повторял, довольно долго, потом она прервала тишину.

   -Что ж... Чувствительность звука у него тоже феноменальная, такая бывает разве что у животных, да и то, лишь у некоторых видов. Да и то, я не уверена, что даже животные могут слышать столь слабые звуки. Звук столь слабый, что человеческое ухо не способно услышать, а он слышит. И у меня нет оборудования, но думаю, он прекрасно слышит не только по громкости, но и по частоте. То есть он слышит то, чего мы не слышим вовсе. Это невероятно, слышать и видеть мир, так, как видит он, столь насыщенно и ярко... Это же какой поток информации, каждый звук, каждый скрип. Слышать, как бежит муравей по половице, видеть мошку сидящую на соседней стене. Каждую пылинку, такое...

   -Мы можем идти?

   -Можете, и я хочу сказать, гордитесь своим сыном, он уникален, просто уникален...

   -Я знаю, он очень умный.

   -Дело не в уме, дело в том, как он видит наш мир, как развиты его органы чувств, он только внешне такой как мы, а на самом деле, он видит мир совершенно иначе...

   * * *

   Педиатр смотрела его карточку, ребёнок развивался, рос, всё было нормально. И вот только...

   -Анализы крови стали даже хуже, чем были. Агрессивность лейкоцитов растёт, иммуно подавляющие средства не помогают. Хотя то, что он пьёт просто обязательно должно ослабить иммунитет.

   -Но он ничем не болел, ни разу за все три года жизни, даже гриппом. Вообще ничем. И никаких признаков аллергии, хотя ест всё подряд и ни в чём себя не ограничивает. Не было и диатеза, и вообще... Всё хорошо.

   -Вы пьёте таблетки?

   -Пьём.

   -Не прекращайте пить ни в коем случае, период между приёмом таблеток не должен превышать тридцати часов. Сейчас всё хорошо, но поверьте, эти таблетки сдерживают бурю в его крови. Такие иммунные заболевания, такой состав крови, это исключительно опасно, хотя вы и не видите этого, но химический баланс крови нарушен и очень сильно.

   -Я знаю, вы говорили.

   -А что невропатолог?

   -Читайте, она пишет всё нормально, дефекты в норме, рефлексы тоже... Продолжаем наблюдаться...

   -Я читаю... Ладно, идите домой, приходите через месяц за очередным рецептом, и не прекращайте пить иммуно подавляющие таблетки. Я подумаю, что делать, меня пугает медленный, но непрекращающийся рост активности фагоцитов крови.

   -Не надо ничего делать, с ним всё нормально.

   -Это видимость, на самом деле внутри всё совсем не нормально. На уровне клеток, на уровне клеточной химии всё очень плохо. Рано или поздно это ударит, и ударит сильно, будьте всегда готовы.

   -Я знаю... Если что, сразу вызывать скорую и звонить вам.

   -Идите домой.