Он съежился от холода, руки и ноги закоченели и почти потеряли чувствительность. Прошло уже несколько дней с тех пор, как он расправился с Джибби, длинные, нескончаемые дни тишины и ожидания. И за все это время до него не долетело ни единого слуха о том, что Крокеру стало хуже. Наконец он решил сам взглянуть на сыщика.

Похожие на осколки бриллиантов звездочки изливали на снег свой мерцающий свет. Он следил за приютом, ждал. Проходили часы. Часы, наполненные яростной решимостью. Потом он внезапно получил доказательство того, что Крокер снова избежал действия яда: сыщик появился на улице, напоминая своим видом воина-мстителя. Прямая осанка, твердая походка.

Удовольствие, написанное на лице Крокера, заставило болезненно сжаться сердце соглядатая. Нет. Нет! Почему Крокер решил не принимать порошок? Почему ему так везет… или, может, он настолько сметлив? К этому времени он должен был превратиться в трясущуюся развалину, но судя по тому, как уверенно он вскочил на коня и поскакал, он каким-то образом почуял неладное.

В мозгу мужчины снова проснулись голоса, обвиняя его в неудаче. Его обуяла ярость, такая черная и всепоглощающая, что он уже не мог соображать. Слишком много боли причинил Крокер. Надо что-то сделать. Он рассчитывал ослабить его физически. Что ж, придется пересмотреть план. Он использует все, что узнал за последние месяцы, чтобы заманить Крокера в свою ловушку.

От холода мужчина уже не мог двинуться, но заставил себя подняться и побрел прочь от конюшни.

Месяцы подготовки сослужили ему добрую службу. Он знал о сыщике все: места укрытия, методы, которыми он действовал, способность справляться с отрицательными сторонами работы, как он проводит личное время. Он знал Крокера как облупленного. Этот человек дорого заплатит за каждый свой вздох. Пора пустить в ход маленькую монашку Крокера. Он разделается с ней как следует, и тем самым расправится с Крекером.

Через неделю Малыша Флойда привезут в Эштон. В этот день Крокер узнает, что такое вероломство и предательство. Он будет страдать, как никто до него. Око за око. Зуб за зуб.

Только после этого ему дадут умереть.

Незнакомец доковылял до своей лошади. Ноги кололо как иголочками, но это не ослабило его решимости довести свой план до конца. Пинкертонов сыщик нанес ему слишком много оскорблений. Теперь он ввергнет Крокера в ад и даже глубже. Он уже все для этого подготовил. Собрал целую армию. Нынче ночью он встретится с ними и посвятит в свои планы. И к концу недели так ловко захлопнет ловушку, что Крокер и глазом моргнуть не успеет. И не сможет из нее вырваться.

Дэниел от нетерпения поругивался. С каждой милей он все больше жалел, что не живет, как обычный человек. Подниматься бы с восходом солнца, проводить день на земле и делить вечера с прекрасной женщиной.

Но сейчас он как раз и едет, чтобы это могло осуществиться. Со Сьюзан. Непонятно, почему он так поздно понял, что они созданы друг для друга. Возможно, потому, что ждал, когда она уйдет из монастыря. Теперь, когда это сделано, ничто не мешает ему воплотить свою мечту.

Нужно столько сделать, чтобы обеспечить их будущее. Ему предстоит проверить свой участок, найти работу, купить разную утварь и припасы. Но сначала надо порвать отношения с агентством Пинкертонов.

Дэниел ехал и проклинал все препятствия: ледяной ветер, тьму, а больше всего Джидайдию Каттера, старающегося вернуть его в тот мир, о котором он хотел забыть.

Правда, надо признать, что даже мысли о смене образа жизни пугают его до смерти. Он всегда жил один, никогда ни от кого не зависел, полагался только на себя. Но назад дороги нет. Теперь или никогда. Пока он хочет оставить холостую жизнь и научиться любить женщину.

Поплотнее запахнув пальто, Дэниел дал коню шпоры и между деревьев направился к главной дороге. Там он поехал вдоль двойного железнодорожного пути, пока не достиг развилки, от которой дорога «Гумбольдт и вестерн» уходила через узкое ущелье на восток, а «Уосатч территориал» — на юг.

Мерин проскакал пониже дамбы, сооруженной над руслом ручья, и Дэниел, следуя указаниям Брэкстона, резко свернул в глубокий скалистый каньон. Натянув поводья, чтобы замедлить ход своего коня, Дэниел стал продвигаться тихо и осторожно. Въехав в ущелье, он внимательно оглядел беспорядочно громоздившиеся вокруг скалы — внимательность и подозрительность стали его второй натурой.

Доехав до валуна, который преграждал дорогу, Дэниел остановился. Коротко свистнув четыре раза, стал ждать. Услышав ответ, ударил Шефа в бока каблуками и осторожно вынул из седельной кобуры винтовку.

Мотая головой, Шеф ловко обошел валун и оказался на открытом пространстве. Дэниел обвел глазами обледеневший каньон, различив на скале над собой темные фигуры. Дэниел узнал сыщиков, тоже работающих на агентство Пинкертонов, и молча отсалютовал им винтовкой.

Не успел Крокер подъехать к убогой хижине, прилепившейся к одной из скал, как дверь распахнулась и оттуда выскочил человек. Остановившись на верхней ступеньке крыльца, он сердито уставился на Дэниела.

— Проклятье, Крокер! Где тебя черти носили? Я просил тебя приехать вчера.

Не обращая внимания на Каттера, Дэниел подъехал к хибаре, слез с коня и привязал его к кривому деревцу, росшему у крыльца.

— Ну? — нетерпеливо потребовал ответа Каттер.

Дэниел ничего не ответил, лишь скользнул по своему начальнику взглядом, поднялся на крыльцо и вошел в домишко.

— Я задержался.

Не в первый раз он испытывал прилив раздражения из-за манеры Каттера вести себя как надзиратель, а не как начальник.

В хижине Дэниела встретило слабое тепло. Стащив зубами перчатки, он прошел к стоявшей в углу черной железной печурке. С полки на стене взял облупившуюся эмалированную кружку и налил себе кофе, который кипел, верно, с самого утра.

— Я волновался.

— Я знаю, Каттер. — Сжав зубы, Дэниел повернулся к своему начальнику и сделал глубокий вдох, набрав полные легкие пропитанного запахом кофе и дыма воздуха. Гнев улегся так же быстро, как поднялся. — Я приехал как только смог.

Он не счел нужным пояснить, что забыл о назначенной встрече. Беспечность никогда не была присуща Дэниелу Крокеру, пока зеленоглазая красавица не захватила все его мысли.

Каттер продолжал смотреть на Крокера, как смотрит на непослушного медвежонка мать-медведица. Сначала он взъерошил свои волосы, потом приладил их, прикрыв лысеющую макушку.

— Пойдем. Я хочу тебе кое-что показать.

Джидайдия Каттер заметно расслабился, расправил плечи. Кивком он указал на расстеленную на столе в центре комнаты карту.

Дэниел сделал глоток горького варева, громко изругав его вкус, но радуясь спасительному теплу. Он чуть не сказал Каттеру правду — что собирается навсегда бросить ремесло сыщика, — но серьезное выражение лица Каттера удержало его. Оперевшись рукой на грубый стол, Дэниел наклонился над картой, лежавшей поверх груды бумаг и прижатой по углам камнями.

— Флойда Дули повезут в воскресенье.

— Так скоро? Каттер кивнул.

— Его привезут из Солт-Лейк-Сити по «Уосатч территориал». Поезд пройдет через Эштон… — говоря, Каттер кривым указательным пальцем показывал путь на карте, — …и остановится здесь, где расходятся две железные дороги.

Дэниел кивнул, сделал еще глоток. Гася внутренний порыв, побуждающий его присоединиться к делу, он тем не менее уже начал машинально представлять план местности за пределами каньона.

— Людей мы поставим здесь… — Каттер указал на склон горы над развилкой, — …и здесь. — Он отметил густые деревья, росшие по берегу ручья. — В вагоне с Дули будет шесть человек, еще шестеро будут находиться» в других вагонах.

Дэниел внимательно посмотрел на Каттера.

— Уж очень много народу из-за перевозки одного обычного заключенного.

Каттер открыл рот, да так и остался, словно позабыл все слова.

Все поняв, Дэниел посуровел, поставил на стол кружку и мягко заметил:

— Ясно… Ты хочешь заманить в ловушку всю банду Дули. А Малыша Флойда используешь в качестве приманки.

Каттер скривился.

— Малыш Флойд не единственная наша карта, хотя, уверен, они приведут полдюжины своих, чтобы освободить его, невзирая на обстоятельства. Но я хочу заполучить всю шайку. Я хочу, чтобы весь проклятый клан Дули попал в наш капкан и мы покончили с ними раз и навсегда. — Каттер поднял голову, его слезящиеся серые глаза посмотрели прямо на Дэниела. — И чтобы добиться этого, нам нужен еще один туз в колоде. Ты.

Дэниел похолодел.

— Что ты хочешь этим сказать? — медленно спросил он.

— Грант Дули бежал из миссурийской тюрьмы две недели назад.

Дэниел застыл.

— Он будет искать того, кто засадил его туда, — продолжил Каттер. — Сейчас он, вероятно, довел свою семейку до безумия. Им покажется недостаточным просто освободить братца, если они узнают, что к заходу солнца ты будешь у них на хвосте.

— Возможно, я не самый любимый братьями Дули человек, но вряд ли весь клан засветится, чтобы подстрелить меня.

— Мы распустили слух, что на этой неделе через Эштон повезут динамит.

Проклятье. Дули любят динамит, как мальчишки обожают петарды. Взорванные сейфы, поезда и мосты стали визитной карточкой этой банды. Они не смогут устоять перед грузом динамита. Гранту и Марвину Дули не придется долго упрашивать своих родственников. Они уже, наверное, предвкушают, как разнесут на части Дэниела Крокера и все агентство Пинкертонов.

И перед лицом всего этого Каттер собирается вертеть у них перед носом Дэниелом Крокером, как червем на крючке перед рыбой. Если бы Дэниел узнал об этом плане несколько недель назад, даже несколько дней, он выполнил бы эту работу и, возможно, получил бы удовольствие от того, что поймал банду Дули и передал ее в руки правосудия. Но теперь у него есть Сьюзан. И их будущее.

Дэниел достал из кармана перчатки и принялся натягивать их.

— Нет.

— Что значит «нет»? Дэниел направился к двери.

— Крокер!

Он остановился.

— Ты не можешь уйти, Крокер. Дэниел глянул через плечо.

— Посмотрим.

— Если ты выйдешь из дела, я сделаю так, что ты потеряешь свою землю.

В комнате повисла зловещая тишина. Дэниел медленно повернулся.

— Ты прекрасно знаешь, что я расплатился за землю.

— Почти, Дэниел. Но не совсем.

Ярость и отчаяние охватили Дэниела. Провались оно все к чертям! Долгие годы он откладывал каждый пенни, чтобы купить небольшой участок менее чем в десяти милях от того места, где он сейчас стоял. Собственная земля — у него никогда не было своего угла. Пять лет назад, когда продавался этот участок, Дэниелу не хватало денег, и Каттер выкупил половину, разрешив Дэниелу постепенно выплатить долг. Он почти расплатился. Почти.

— Это шантаж, Каттер.

— Совершенно верно. Кроме того, если ты не поможешь нам навсегда покончить с Дули, ты проживешь остаток жизни в страхе, пугаясь каждой тени. Мы ловили их по одному, но они выручали друг друга. Сейчас есть возможность взять их всех и надежно упрятать за решетку. Я не собираюсь лишать тебя права выкупа закладной. Я просто продам ее и наберу людей, если понадобится.

Дэниел гневно смотрел на своего друга. Каттер не мог так с ним поступить. Он знал, что значит эта земля для Дэниела, сколько он мечтал о ней.

Но Каттер был одержимым человеком. И упрямым. Если он что-то забирал в голову, спорить с ним было бесполезно.

— Сделай для меня эту работу, Дэниел, и с долгом будет покончено. Я даже подарю тебе дойную корову.

Дэниел выдохнул. Предложение звучало заманчиво. Сэкономив таким образом деньги, он сможет купить скот и сделать ремонт в доме. И дойная корова не повредит.

«В последний раз. В последний раз».

— Что именно я должен сделать?

Каттер был не дурак, чтобы поверить, будто Дэниел согласится на все что угодно. И Дэниел тоже понимал это, наблюдая за выражением лица начальника.

— В ближайшие день-два покажись где только можно. А если кто спросит, скажи, что навещаешь родных.

— Черт, — прошептал Дэниел.

— А в ближайшее воскресенье поможешь при пересадке опасного преступника.

Дэниел громко фыркнул. Малыш Флойд Дули был жалким, пустоголовым трусом. Если кого он и ранил, то только себя.

Вот его братья — те были убийцами.

— А потом?

— Потом мы хватаем Гранта и Марвина Дули… и расходимся по домам.

Дэниел с сомнением покачал головой.

— Почему ты думаешь, что Дули придут за Флойдом? Или за динамитом? Или за мной? Они могут посчитать это чересчур накладным.

— Они придут. Честь семьи.

— Да уж, честь у них.

— Скажем, их сварливая мамаша не допустит, чтобы ее дитятю повесили или чтобы ты остался цел и невредим.

Вот этому Дэниел готов был поверить.

— А почему ты думаешь, что они приедут в Эштон? Почему не остановить поезд в Солт-Лейке или дальше?

Каттер не стал вилять.

— Этот перегон — самое уязвимое место этой дороги. Дули знают, что нам придется переводить стрелку, чтобы поезд пошел на восток.

Дэниел ждал, понимая, что это не конец.

— Кроме того, в последнее время в Эштоне происходят странные вещи.

— Например?

— Какие-то воришки таскают на фермах кур, украдены лошади, незнакомцы задают нелепые вопросы о железнодорожных станциях и расписаниях движения поездов. Кто-то поджег в городе аптеку. Владелец, мистер Джибби, жестоко пострадал. Он пока не пришел в сознание.

— И ты думаешь, это дело рук Дули?

— Может быть. А может быть, и нет. Но зная пристрастие Гранта к морфию, это возможно.

Дэниел внимательно обдумал услышанное, но, с какой стороны ни посмотри, ситуация ему не нравилась.

— А как же обитатели «Бентон-хауса»? Мое участие может отразиться и на них.

— Им ничего не грозит. Грант Дули не сделает ничего, что повредит освобождению брата. Его единственная надежда устроить засаду, когда Флойда будут переводить с одной железнодорожной ветки на другую.

Дэниел задумчиво почесал переносицу. Он устал от всего этого. Очень устал.

— Может, ты и думаешь, что Дули не причинит вреда приюту, но я так не считаю. Дай мне слово, что они будут под защитой. Независимо ни от чего.

Каттер кивнул. На губах его появилась торжествующая улыбка.

— Даю слово. Утром я перво-наперво пришлю в приют охрану.

Дэниел прищурился.

— И я хочу выйти из игры, — медленно проговорил он. — Когда дело будет сделано, я уйду из агентства.

Каттер хотел было возразить, потом передумал.

— Хорошо.

Дэниел наклонил голову, показывая, что план согласован.

— Я сниму в городе комнату в гостинице на время мероприятия.

— Нет.

Брови Дэниела взметнулись, и он бросил на Каттера предостерегающий взгляд.

— Ты не можешь уехать из «Бентон-хауса». Иначе начнутся разговоры и вопросы.

— Провались все к чертям, ты просишь меня подвергнуть еще большей опасности жизни людей в приюте, будто тебе недостаточно.

— Я не прошу тебя ни о чем, что не продумал!

Дэниел упрямо выставил подбородок.

— Поезжай домой, Дэниел, — мягко, по-отечески произнес Каттер. — Возвращайся к своей малышке.

Лицо Дэниела окаменело.

— Какой малышке?

— К той, о которой ты всегда говорил, когда напивался и чувствовал себя одиноко. К той, чья фотография хранится у тебя в сумке.

Дэниел выскочил из хижины, нахлобучил шляпу.

— Крокер! Дэниел обернулся.

— Я разместил в городе несколько человек. Один из них свяжется с тобой перед пересадкой Флойда. А пока… будь осторожен.

Отмахнувшись от заботы начальника, Дэниел отвязал поводья и вскочил в седло.

— Эй, Грант!

Сквозь наркотический туман до Гранта Дули донесся грубый шепот. Кляня про себя человека, который посмел нарушить его отдых, Грант поднял голову, покоившуюся на груди у проститутки, и скривился, встретившись с жестким взглядом Марвина.

— Катись отсюда, Марвин, — невнятно проговорил Грант.

Он уронил голову, зарывшись подбородком в огромную грудь женщины и вдохнул запах дешевых духов и пота. Обмякнув на изъеденном мышами диване, он запустил руку женщине под юбку.

— Я думал, ты хочешь достать Крокера… или это была только болтовня?

— Я сказал убирайся, Марвин!

— Она одна. Девчонка Херст одна.

— Ну и?

— Ну я и подумал, что ты захочешь сравнять счет. Почему бы нам не позабавиться с ней сегодня? Не попробовать женщину Крокера? Сдается мне, нам это поможет. Если мы навестим ее сегодня ночью, он будет вне себя… с ума сойдет. А тот, кто сходит с ума, допускает ошибки.

Огромным усилием воли Гранту удалось открыть глаза. По мере того как слова Марвина проникали в сознание Гранта, его тело начинало повиноваться ему. Он отвернулся от пышных грудей и, прищурившись, смог взглянуть на склонившегося над ним мужчину. Потом обвел глазами продымленное помещение, заполненное членами клана Дули. Между бандитами слонялись две женщины, надеясь облегчить кошельки мужчин. После только что состоявшегося бурного обсуждения молодцы были на взводе и пылали злостью.

— Давай, Грант, — вкрадчиво проговорил Марвин. — Ты, я, Барт и Нейт. Проберемся в приют, никто и не заметит. Она там одна, с детьми. Все остальные в городе.

Губы Гранта искривились в презрительной усмешке, и он снова повалился на мягкий бюст проститутки.

— Крокер уже вернулся туда.

— Нет, не вернулся.

— Ты уверен?

— Да, черт возьми. Его коня нет. Думаю, он не вернется до рассвета.

Грант засмеялся, густой, низкий звук должен был означать удовольствие. Освободившись из цепких объятий женщины, он плюхнулся на стул и нацепил ремень с револьвером.

— Барт, Нейт, подождите меня за дверью. Марвин пошел к выходу, но остановился.

Когда он повернулся, Грант увидел, что лицо его выражает, чего раньше никогда не случалось, ненависть. Ничем не прикрытую ненависть.

— Я не собираюсь таскаться за Крокером по всему Вайомингу за так. Я лично хочу помочь ему отправиться в ад.

Грант ухмыльнулся.

— А разве мы все не этого хотим? — поинтересовался он. — И как я уже говорил, эта девчонка — самый лучший для этого способ.