Домик получился крошечный, из щелей дуло, земляной пол отнимал тепло, но это было лучше, чем ничего. Майкл сидел в углу, стараясь не спать, и ждал обещанного испытания. Как и к чему готовиться, он не знал. Вероятно, к нападению. Он не любил драк и редко позволял разозлить себя по-настоящему. И потому не мог полагаться на свой опыт кулачного бойца.

В предыдущую ночь Майкл не спал, и теперь у него слипались глаза. Он застонал, когда понял, что засыпает. Потом уронил голову на колени…

И тут же вскинул ее, услышав стук копыт. Было все так же темно. С реки донесся плеск. Заржала лошадь. Ужасно хотелось спать. Непривычная смесь сонливости и тревоги лишала его ощущения реальности, хотя ситуация и без того казалась невероятной. Что же делать? Оставаться в доме, который может в любой момент обрушиться, или выйти?

Майкл встал. Крыша оказалась всего в полудюйме над головой. Он привык долго раздумывать, прежде чем действовать; его поступки всегда были предсказуемы. Пожалуй, в этот раз непредсказуемость способна дать некоторое преимущество…

Майкл принял стойку бегуна на старте. Сейчас он неожиданно выскочит из дома и — давай Бог ноги!

Пригнув голову, Майкл припустил что было духу — как оказалось, навстречу кому-то высокому, жуткому. Он отпрянул назад, упал и закрыл голову руками. Над ним стоял сидх в блестящей серебряной кольчуге, с длинной пикой в руке. Зловеще блеснул наконечник и уперся Майклу в грудь. Помутилось в глазах.

— Вера аис, сефа джан антрос пек, — произнес сидх низким голосом.

Майкл с шумом глотнул воздуху, затравленно озираясь по сторонам. В нескольких ярдах спокойно стоял конь под серебристым седлом и светло-серой попоной от головы до хвоста, но без стремян и поводьев.

— Вас ленга спу?

Наконечник пики сильнее вдавился в грудь, выступила кровь.

Майкл дернулся и вскрикнул.

— Вас ленга?

— Отпустите меня! — завопил Майкл. Он схватился за пику и порезал пальцы — у древка оказались острые края.

— Чужак? — прорычал сидх. — Знаешь ли ты, кто я?

— Нет!

— Я Элионс, Владыка Фитиля Проклятой долины и Земель Пакта. Меня еще зовут Скарбита Антрос — Кара Людская. Как ты сюда попал? Почему живешь в доме из дерева?

— Меня сюда послали.

Страх подавил всякую злость, но обострил восприятие. Даже в темноте Майкл сумел разглядеть Элионса: призрачный лик и длинные кроваво-красные волосы, огромные глаза с вывернутыми веками, сжимающие пику длинные пальцы в наперстках с металлическими когтями, сапоги из того же серебристого материала, что и седло, длинный жемчужно-серый плащ.

— Квос фера антрос, то сума антрос.

— Этот парень под нашей опекой.

Майкл узнал визгливый голос Нэр. Она стояла между Элионсом и хижиной Журавлих, а с другой стороны от сидха появилась Спарт. Кум Майкл не видел. Элионс не оглянулся, но чуть сильнее надавил пикой. Ощутив, как наконечник царапнул кость, Майкл постарался больше не дергаться.

— Что он здесь делает? — спросил Элионс, по-прежнему глядя на Майкла, как охотник, не желающий упускать добычу.

— Я уже сказал тебе, он под нашей опекой, — повторила Нэр.

— Это человек. Вы не обучаете людей.

Спарт и Владыка Фитиля быстро обменялись несколькими фразами на языке сидхов. В глазах Элионса зажглась ненависть, черты лица прорезались глубже, и оно уподобилось маске мумии. Он чуть-чуть приподнял пику.

— Если убью мальчишку, у вас будет меньше забот, верно?

— Возможно, — кивнула Спарт. — Но ведь и мы не останемся в долгу, верно?

— Т’ал антрос, — брезгливо процедил Элионс.

За спиной у него показалась Кум.

— Мы очень старые, — сказала Спарт. — И сидхи Иралла приходят к нам с вопросами. Что, если в наших ответах прозвучит твоя кличка — Конокрад?

Складки на лице Элионса углубились еще сильнее.

— Меня этим не напугаешь, — Он еще чуть-чуть надавил на пику.

— А когда явится жрец Адонны за темелосом? — ухмыльнулась Спарт.

Кум неожиданно опустила руку на плечо Элионса и стала его отталкивать.

— Он наш!

— Так забирайте его, — спокойно проговорил Элионс. Он стряхнул руку Журавлихи, подошел к лошади и скорее скользнул, чем вскочил, в седло. — Но я поеду к арборалам и спрошу о даре леса.

— Они сами его принесли, — заявила Нэр.

— Глупый, неотесанный фрихт, — проворчала Спарт.

— Он наш, — повторила Кум.

Элионс наклонился вперед, и его скакун, казалось, превратился в облако, все очертания утратили четкость. Затем всадник и конь беззвучно исчезли. Майкл лежал на земле, из ранки в груди сочилась кровь, и руки были мокрые, липкие. Журавлихи ушли.

Майкл встал и побрел к своему дому. Чтобы сдержать рыдания, он зажимал рот окровавленными руками. Он не знал, что произошло — обещанное Спарт испытание или настоящее столкновение с Элионсом. В ушах до сих пор звучал голос Владыки Фитиля, густой и страшный, как смертельный яд.

Даже теперь у Майкла слипались глаза. Где-то поблизости послышалось щебетание. «Птицы?»— подумал он и забылся. Потом его схватили за руку.

— Уходите из моего дома, — невнятно пробормотал он.

— Джан антрос. — Над Майклом склонилась Кум. Ее голову освещали рассветные лучи, проникавшие через дверной проем. — Не валяй дурака! Мы же обещали испытание…

Едва ли это снилось, — похоже, в Царстве вообще не бывало сновидений, — но Майклу хотелось верить, что он спит.

— Пожалуйста, уходите, — взмолился он. И остался один в своей конуре.

Утро пришло и ушло, закончился день, и только к вечеру Майкл проснулся, по-прежнему чувствуя себя разбитым. Он потрогал грудь. Кровь свернулась, рана была смазана чем-то белым. Боль притупилась. Порезы на руках зажили.

У двери Майкл обнаружил миску и стал медленно есть, черпая кашу рукой. В голове был сплошной туман, ни одной связной мысли, в каждой мышце — усталость. Очень хотелось снова отключиться, все тело саднило.

Поев, он бессмысленно уставился в земляной пол, пробороздил линию пальцем, потом написал несколько слов, что-то вроде стихотворной строки, ниже еще одну. В конце концов само собой сложилось целое стихотворение:

Он совершенно не думал о том, что пишет. Как будто сознание утратило связь с реальностью, как будто факты и образы проникали в него слишком медленно, в пути успевали перемешаться. Но одно было ясно — он в опасности. Майкл по-прежнему испытывал страх и не мог взять себя в руки.

Он стоял возле своего дома, засунув руки в карманы брюк, и смотрел, как садится солнце. Из хижины Журавлих вышла Нэр и направилась к нему. Она взяла Майкла за руки, взглянула на ладони, потом распахнула окровавленную рубашку и осмотрела грудь.

— Ну, и как я держался? — спросил Майкл с затаенной обидой.

— Пока спишь, от тебя никакого толку. Сегодня ты должен был сходить на базар, получить карточку.

— Я имею в виду — ночью?

— Отвратительно. Он мог тебя убить. И после… В общем, ты никудышный воин.

— Я и не мечтал никогда стать воином, — парировал Майкл.

Нэр растопырила длинные пальцы и изящно пожала плечами.

— Либо станешь, либо умрешь. Другого выбора нет.

Кум и Спарт перешли ручей и скрылись в хижине.

Пока Нэр стояла неподвижно рядом с Майклом, и он с беспокойством ожидал новых событий, на небе показались вращающиеся звезды. Кум и Спарт принесли восемь длинных факелов, расставили по кругу между домом и ручьем и стали зажигать. Для этого Журавлихи просто дули на фитили, прикрывая их ладонями. Языки пламени и искры взвились к ночному небу, и на берегу засияло кольцо оранжевого света.

— Трудно измерить время в Царстве. — Спарт подошла к Майклу и взяла за руку длинными сильными пальцами. Он и не помышлял о сопротивлении. Спарт ввела его в круг и жестом подозвала Кум. — Сейчас ты узнаешь о нас кое-что, — продолжала Спарт. — Кум освоила искусство рукопашного боя, которое сидхи называют изрей. Нэр хорошо знает стрей — воспитание ума. А я научу тебя викею — как добиваться победы, избегая битвы. Сегодня ты займешься самым легким и простым. Кум даст первый урок обороны от человека или сидха.

Кум медленно ходила вокруг Майкла, высоко поднимая ноги. Нэр и Спарт, оставаясь вне кольца, наблюдали. Положив руки на бедра и слегка пригнувшись, Майкл внимательно следил за Кум. Внезапно Журавлиха нагнулась, схватила его за ногу, и он упал.

— Не опрокидывайся, — сказала она. — Будь как стул. Одна нога — как две.

И вновь пошла по кругу.

— Завтра побежишь до Полугорода и обратно. А сегодня просто держись на ногах.

Она протянула руку и толкнула его. Майкл повалился на землю и сразу вскочил. Кум толкнула еще раз. Он пошатнулся, но устоял. Журавлиха обошла его и толкнула с другой стороны. Он потерял равновесие и упал ничком.

— Как стул, — повторила Кум. И снова толчок, и снова, но Майкл устоял.

У Майкла пылали щеки, челюсти были стиснуты до боли в суставах. Но при этом он ощущал удивительный покой. Так продолжалось около часа, пока Майкл не научился сохранять равновесие, с какой бы стороны ни нападала Кум.

Пламя факелов постепенно слабело.

— Уши, — объявила Кум.

Нэр и Спарт погасили факелы. Звезды прятались за облаками. Лишь оранжевое сияние из окон хижины освещало берег. Майкл никого не видел. Он прислушивался к шагам, пытаясь определить, сколько вокруг него Журавлих. Чья-то рука резко толкнула в спину, Майкл упал на колено, но быстро поднялся.

— Уши, — снова произнесла Кум.

Майкл услышал шаги поблизости и инстинктивно метнулся в противоположном направлении. Все же он получил удар, но сохранил равновесие.

Прошел еще час, Майкл уже с трудом держался на ногах, болели плечи. Некоторое время он топтался на месте, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, пока не сообразил, что шаги больше не слышны. Он остался в темноте один, Журавлихи вернулись в хижину.

Кое-как Майкл нашел свое жилище и повалился в углу на земляной пол. Сон не шел. Потирая руки и плечи, Майкл вспоминал занятия в школьном спортзале, к которым всегда относился с прохладцей. Он не был слабаком и неженкой, он довольно хорошо бегал и не мог пожаловаться на телосложение. Просто гимнастика его не интересовала, а тренеры редко возятся с теми, в ком не видят будущих чемпионов.

Но здесь все обстоит иначе. Что бы он ни думал о своем предназначении, как бы ни жалел себя, завтра ему придется бегать до упаду. Тут уж никуда не денешься. Протестовать, жаловаться — бесполезно.

После встречи с Элионсом Майкл вполне сознавал, сколь зыбка под ним почва. Что ж, он еще дешево отделался.

* * *

Сидхи не носят мечей, — сказала Спарт Майклу.

Они сидели на земле, скрестив ноги, лицом к лицу.

— Но у Элионса пика…

— Это Фитиль. Только для людей он — оружие.

Майкл кивнул и отвел взгляд, пытаясь сообразить, что кроется за этой фразой. Спарт глубоко вздохнула и наклонилась к нему.

— Ты, кажется, хочешь спросить, зачем Элионсу Фитиль?

— Чтобы кому-нибудь зафитилить? — пошутил Майкл.

Спарт выпрямила спину, прищурила и без того узкие глаза.

— Ладно, — сдался Майкл. — Так зачем ему Фитиль?

— Это символ ранга. Он означает, что у Элионса достаточно власти и силы, чтобы охранять Проклятую долину и Земли Пакта и следить за соблюдением договора между сидхами и Изомагом.

— Почему же он меня поранил этим Фитилем?

— Элионс, как и многие сидхи, ненавидит людей.

— Вы тоже нас не любите?

— Т’ал антрос. — Она ткнула себя пальцем в грудь. — Я наполовину человек.

— А почему сидхи не носят мечи?

— Они им не нужны. Воин-сидх грозен и без оружия. К тому же тут речь идет о чести. Для сидха смерть — это конец, после нее нет ничего. Правда, арборалы вселяют душу погибшего в дерево, но лишь на сравнительно короткий срок. Поэтому у сидхов есть неписаный закон. Сражаясь друг с другом, они могут полагаться только на свои мастерство и могущество, то есть на магию и силу воли.

— Я тоже буду учиться магии?

Спарт отрицательно покачала головой.

— Ни один человек не овладеет волшебством сидхов. Учись избегать встречи с ними, учись быть незначительным, незаметным. Не надейся победить сидха. Сами они считают, что сражаться с людьми унизительно, недостойно их великого могущества. Вот и пользуйся, это твой единственный шанс. Если все же не убережешься, — она хлопнула ладонью по земле, — то просто умрешь. Для людей в Царстве смерть — обычное дело, как для сидхов — в других местах. Так что старайся не сердить воинов.

— Я не понимаю…

— Поймешь со временем. А теперь отправляйся в Полугород и выполни наше поручение. Принеси зерна, и еще тебе нужно…

— Знаю. Попросить продуктов для себя.

Спарт взглянула на него, на несколько секунд закрыла глаза и удалилась.

Покой Полугорода был вполне под стать унылому пасмурному утру. Майкл улыбался и кивал встречным гибридам, но они не отвечали на приветствия, он уже не вызывал любопытство. Жители напоминали призраков, поглощенных неведомыми заботами. Лишь немногие женщины казались жизнерадостными.

В центре Полугорода Майкл свернул с главной улицы в кривой переулок. Базар состоял из дома (по-каскарски кэрсидх; обычно это слово произносилось огрубленно «керши»), полусферической формы, как большинство здешних строений, и крытого двора; последний занимал вдвое больше места, чем дом. Во дворе стояли лотки с товарами: в одном углу — снедь, в другом — сосуды с напитками (бутылки подозрительно напоминали те, что хранились в подвале у Брекера), в третьем — незатейливая одежда. Посреди двора за конторкой восседало начальство — управляющий базаром.

Спарт сказала, что его зовут Лирг. Дочь Лирга, Элевт, приносила молоко в хижину Журавлих. Управляющий никогда не брал денег — сидхи их презирали, хотя в Царстве ходили легенды о несметных сокровищах, — но внимательно следил за товарообменом в Полугороде. Судя по всему, здешняя экономика основывалась на общественных работах и распределении благ по потребности, нечто вроде примитивного коммунизма, о котором Майкл слышал на уроках мистера Вагнера. Продукты и другие необходимые товары возили через Проклятую долину. Когда Майкл подходил к базару, три большие повозки, запряженные парами сидхийских лошадей, подкатили с противоположной стороны площади.

Повозки были тяжело нагружены. На передней с равнодушным видом сидел возница — сидх высокого роста, в переливчатом наряде, как у Элионса, только без доспехов. От повозок и лошадей, взмыленных, как после долгой гонки, исходило своеобразное золотистое сияние. Оно вскоре угасло, но остался резкий сладковатый запах. Лирг вышел из-за конторки и принялся командовать разгрузкой. Возница откинул борта телег, и несколько прохожих энергично взялись помогать. Разговаривали мало. Товары относили под навес в четвертом углу двора или укладывали прямо на базарные прилавки. Никто не разглядывал новые товары, они нисколько не отличались от прежних. Очевидно, здесь придавали значение лишь непрерывности снабжения, а не разнообразию ассортимента.

Майкл подождал, пока повозки разгрузят полностью, потом вышел на площадь, не испытывая желания вступать в беседу. Возница поднял борта, провел по ним ладонями, и доски засверкали золотом. Потом он обошел лошадей и привычно похлопал каждую по крупу. На всем, к чему он прикасался, оставался золотистый след.

Когда Майкл подошел к конторке, за нею опять сидел Лирг. Гибрид вперил в него тяжелый взгляд: один глаз был черный, другой не открывался полностью из-за шрама. У Лирга были скорее каштановые, чем рыжие, волосы и загорелая кожа.

— Вам чего? — Он наклонился вперед, опираясь мускулистыми руками на конторку.

— Я пришел за зерном для Журавлих. И чтобы меня внесли в ваш список.

— Какой список? — Он внимательнее оглядел Майкла, потом кивнул. — Карточка. Понятно. Только продукты… Зерно — это все, что мы можем выдать, хоть вы и питомец Журавлих.

— Я не питомец, — проговорил Майкл сквозь зубы. — Я ученик и делаю, что они говорят.

Лирг усмехнулся, и Майкл покраснел.

— Понятно. Дочка!

Из дома появилась Элевт с четырьмя мешками зерна. Два она положила у ног Майкла, остальные взвалила себе на плечи.

— Я могу донести все, — пробормотал Майкл.

— Я велел дочери помочь вам, — заявил Лирг.

Очевидно, возражать не имело смысла. Об этом говорил и взгляд Элевт. Майкл поднял мешки.

— Так я теперь буду в списке… в карточке?

— Да, — кивнул Лирг. И повернулся к новому посетителю, гибриду.

Майкл покинул базарную площадь. Элевт шла в нескольких шагах позади него.

— Чему тебя учат Журавлихи? — спросила девушка, когда они приблизились к ручью.

— Пытаются сделать меня сильным, — ответил Майкл.

— А почему бы тебе не перебраться в Эвтерп? У людей свое снабжение. Тебе там было бы неплохо.

— Мне это не нужно. Меня обучают, чтобы я мог вернуться домой. То есть надеюсь, что для этого. Нужно найти человека, которому эта задача по силам.

— Сидхийские волшебники тоже способны вернуть тебя домой, — заметила Элевт. У нее был необычный голос. Майкл не хотел смотреть на нее, опасаясь, что не сможет отвести взгляд. — По крайней мере, некоторые. Лирг говорит, что жрецы Иралла умеют возвратить на Землю любого человека, стоит им только захотеть. Но мне кажется, все не так просто. Ведь люди по-прежнему здесь.

Майкл раздумывал над этими словами, пока шел через речку.

— Как бы то ни было, мне надо научиться жить в этом мире.

Элевт кивнула.

— Конечно. Раз ты новичок, тебе многому надо учиться.

Они положили мешки у двери хижины.

— А где твоя мать? — спросил Майкл. Он уже знал, что люди в Полугороде не живут.

— Не знаю, — невозмутимо ответила Элевт. — У большинства из нас матери — сидхи, а отцов нет, или они в Эвтерпе. Мы их не знаем. А я, наверно, совсем не похожа на других. Гибрид второго поколения… У меня отец гибрид, а мать человек.

Майкл постучал. Спарт посмотрела на Элевт, на Майкла, потом на мешки, сказала «хорошо» и затворила дверь.

— Значит, ты сегодня свободен?

Он отрицательно покачал головой.

— Я должен бежать в Эвтерп и обратно.

Он направился к своему дому.

— Ты сам его построил? — спросила Элевт, не отставая.

— Да вроде.

— Как воин-сидх. Они всегда сами строят себе жилье… Но для человека у тебя просто здорово получилось.

Майкл глянул на Элевт. Она по-прежнему держалась спокойно и незаносчиво. Не смеялась над ним.

— Спасибо за помощь. — Он чувствовал себя очень неловко.

Элевт окинула пригорок взглядом, в котором к одобрению примешивалась неприязнь, улыбнулась и простилась с Майклом. Пока она переходила ручей, Майкл любовался ее длинными, изящными ногами. Он снова почувствовал, что краснеет. Пожалуй, можно было назвать Элевт хорошенькой… даже не просто хорошенькой, а красивой. Впрочем, он не знал, какие женщины в Царстве считаются красивыми.

Способен ли он увлечься гибридом? Наверное, в этом было бы что-то порочное. Да и без того у Майкла хватает проблем.

— Эй, малыш! — Перед ним появилась Нэр, она держала две толстые одинаковые палки длиной около семи футов.

— Беги в Эвтерп. А ее держи над головой, пока будешь бежать туда, и перед собой — на обратном пути.

Она протянула одну из палок. Майкл взвесил ее на руке и мысленно проклял судьбу.

— А потом что?

— Когда наберешься сил, научишься ею пользоваться. — Она слегка стукнула своей палкой по той, которую Майкл держал в руке. — Иначе я переломаю тебе пальцы. Беги.

Майкл побежал. Он успешно пересек водную преграду и поздравил себя с новоприобретенной сноровкой. Оставляя мокрые следы, он в хорошем темпе преодолел первую сотню ярдов. Еще полмили дались ему легко. Но, пробежав три четверти первой мили, он почувствовал, что палка неодолимо тянет его к земле. Казалось, стоит упасть, и подняться не хватит сил.

Тогда Майкл заставил себя вспомнить, как нужно дышать при беге. Равномерно. И так, чтобы воздух не вытряхивался из легких.

Во рту пересохло, а в легкие словно налили кислоты. Колени тряслись. Но Майкл держался. Он покажет им всем, на что способен. Терпения и воли хватит…

Споткнувшись о камень, он упал ничком. Палка ударилась концом в землю и отлетела в сторону. Майкл выплюнул грязь, потрогал разбитые губы и нос, посидел, стараясь восстановить дыхание.

Через полчаса он, уперев ладони в дрожащие колени, стоял на окраине Эвтерпа. Щеки были пунцовыми, как свекла. Палка валялась под ногами. Майкл не был уверен, что сможет ее когда-нибудь поднять.

— Господи, — проговорил он, — я ни на что не годен. Уж лучше бы тот сидх меня прикончил.

Прошло минуты две, прежде чем он заметил невдалеке, у пешеходных ворот Эвтерпа, небольшую группу людей. Они взирали на Майкла с любопытством и пока молчали. Он попытался выпрямиться и поморщился от боли. Женщина с каштановыми волосами, которую Майкл видел в отеле за обеденным столом, приблизилась к нему.

— С какой стати ты вернулся? — возмущенно спросила она. — Что, не понравилось у гибридов?

Майкл посмотрел на нее исподлобья.

— Меня приводят в форму, — объяснил он, прерывисто дыша. Не хотелось никого сердить. Да и с чего бы людям на него злиться?

— Зачем? — спросил кто-то из толпы.

— Не знаю, — честно ответил Майкл. С трудом — пальцы не слушались — он поднял палку и повернулся кругом.

— Майкл!

Из ворот вышел Саварин. Майкл оперся о палку. Его обрадовал приветливый голос, к тому же появился повод еще немного отдохнуть. Вместо кислоты легкие теперь были наполнены водой. Он кашлянул и вытер лоб.

— Тебя тренируют? — спросил Саварин. Майкл кивнул и проглотил слюну. — Ну, это не повредит.

— В самом деле?

— Тебя учат… сражаться, да? Может быть, даже с сидхами?

Майкл отрицательно покачал головой.

— Нет, меня учат бегать от сидхов.

Саварин нахмурился.

— Когда вернешься к нам? Я хочу тебя кое с кем познакомить.

— Не знаю. У старух есть еще какие-то поручения для меня. Может, попозже.

— Если сможешь, приходи в школу. Это напротив Двора. В центре города. Я ведь не только с новичками вожусь, но и языки преподаю. Загляни ко мне.

Майкл пообещал и ткнул палкой в сторону Полугорода.

— А теперь мне пора возвращаться.

— Вы только посмотрите! — раздался высокий мужской голос в толпе. — Этому ублюдку дали лес!

— Молчать! — крикнул Саварин, махая руками и надвигаясь на толпу. — Расходитесь по домам! Молчать, молчать!

Майкл снова попытался войти в нужный ритм, сначала без особого успеха. Однако через полминуты бежать стало легче. Майкл слышал о втором дыхании, но сам никогда не испытывал этого ощущения. Тело как будто смирилось с положением вещей и делало все от него зависящее.

Солнце стояло высоко, когда он перешел речку и поднялся на пригорок, где ждала его Спарт. Она забрала палку и пронзительным свистом позвала остальных Журавлих.

Кум вышла из хижины, осмотрела Майкла, ощупала ему руки и ноги и энергично тряхнула головой, растрепав пепельно-серые волосы.

— Усгал! Налк! — Она указала на ручей. — От тебя воняет.

— Это несправедливо, — возмутился Майкл.

— Справедливо будет, когда искупаешься, — заявила Спарт. — А потом возьмешься за работу. Кум покажет, что делать.

— Но я устал.

— Ты ведь не без остановки бежал, — заметила она.

Нэр, наблюдавшая из окна, хихикнула и скрылась.

Майкл поплелся к реке и разделся до трусов, и тут в нем пробудилась стыдливость. Он оглянулся. Спарт плела коврик из тростника и не обращала внимания на Майкла. Все же он не решился снять трусы и осторожно шагнул в воду.

Конечно, она оказалась ледяной. Майкл зажмурился. Но выбирать не приходилось — его могли посчитать дураком или трусом. Он бросился в воду с разбега. Ощущение превзошло все ожидания. Вынырнув, он едва дышал, и зубы стучали, как ключ под рукой опытного радиста. И все же лучше было перенести это, чем новые насмешки.

Растирая по телу мутную от слюдяных крупиц воду, Майкл опять уловил пряный запах. По-видимому, таково было свойство воды в Царстве. Он выбрался из речки, чья глубина на стрежне достигала четырех футов, и отряхнул руки и ноги, оставив на берегу следы брызг. Еще мокрый, он оделся, подобрал куртку и пошел к Спарт.

Старуха оторвалась от работы, оглядела Майкла с ног до головы и жалостливо произнесла:

— Только идиоты ныряют в ледяную воду.

Майкл кивнул, не затевая пререканий. Журавлихи вели свою игру, ему в ней отводилась определенная роль.

— Спасибо, — сказал он.

И так продолжалось первые пять дней.

* * *

Майкла заставляли бегать по окрестным лугам с палкой и без палки, иногда одна или две старухи сопровождали его и указывали путь. Журавлихам все было нипочем. Майкл едва не валился с ног, а у них даже не учащалось дыхание. В конце концов он заподозрил, что сидхи и гибриды вообще не знают усталости. Он спросил об этом Нэр, но она только ухмыльнулась.

Вскоре Майкл хорошо изучил окрестности Эвтерпа и Полугорода. Впрочем, было бы что изучать: луга, русло реки, одну излучину и заводь за нею.

Он спросил о Проклятой долине, но Спарт сказала, что всему свое время. Майкл видел дымку за пределами Земель Пакта и иногда различал черные спирали, пронизывавшие оранжево-коричневые облака. Но от Полугорода он удалялся самое большее на шесть миль, а Земли Пакта, как ему думалось, простирались во все стороны по меньшей мере на десять.

Иные упражнения казались нелепыми или предназначенными для издевательств над учеником.

— Пять раз ты не попал в цель, — заметила Нэр, стоя над ним.

Тень Журавлихи пересекала четыре концентрических круга, начерченные на земле в десяти футах от Майкла. Он сидел и кидал камешки, стараясь попасть в центральный круг. За целый час это удалось лишь трижды.

— Вообще-то, раньше я чаще промахивался.

— Еще и слова не доходят! Показывать тебе бесполезно, все растолковывать надо. Пять испытаний. Пять!

Майкл попытался вспомнить случаи, когда его испытывали всерьез.

— Это никуда не годится, — продолжала Нэр. — Ты не видишь, в чем суть испытаний? Тебе все надо объяснять словами. До чего же ты любишь болтовню!

— С нею все-таки понятней. Скажите, что мне нужно уяснить. Я же стараюсь…

— Только головой не работаешь!

Нэр схватила его за руку и заставила подняться на ноги.

— Там не мишень. Это не камешки. Ты не ребенок, и мы не играем в бирюльки.

— Забавно, — усмехнулся Майкл и тут же пожалел об этом. Он сам не знал, что может так завопить, если ему стиснут руку.

— Маленький крикун, хуже, джан вирос… Так что ты понял?

— По-моему… вы стараетесь научить меня как-то по-особому думать. Но ведь я не волшебник.

— От тебя это и не требуется. Как же ты должен думать?

— Уверенно.

— Не только. Как еще?

— Не знаю!

— Мы не пытаемся сделать тебя волшебником — это было бы непростительной глупостью. У тебя нет особых качеств. Но Сидхидарх не похож на Землю. Ты должен узнать его особые качества, почувствовать, как он поддерживает и питает нас. Это не передать словами. Слова извращают знание. И нам приходится тормошить тебя, чтобы ты смог хоть что-нибудь увидеть. Тысячи лет назад сидхи вернули людям язык, но не объяснили его разрушительные свойства. Они это сделали намеренно.

— Я стараюсь, — уныло повторил Майкл.

— Стараешься? Значит, сможешь доказать нам, что ты не дурак. — Ее отвратительная улыбка нисколько не ободрила Майкла, да, вероятно, и не предназначалась для этого. У Нэр были острые кошачьи зубы и черные как деготь десны.

* * *

— В бетлим, малой битве, воины не убивают. Как правило, — объясняла Кум. Они с Майклом стояли друг перед другом, каждый держал в широко расставленных руках палку. — Лобер — не причиняй вреда. Побеждай. Используй стратегию.

Майкл кивнул.

— Одно чрезвычайно вредно, — продолжала Кум. — Рилу — злость. Никогда не давай ей воли! Злость — это яд в бетлиме. В великой битве рилу — морд. Понятно?

Он кивнул опять. Кум коснулась его палки своей.

— А сейчас я тебя разоружу.

Он крепче сжал палку, но от этого лишь больней было запястьям, когда Кум неуловимым приемом заставила его оружие полететь вверх. Майкл поймал падавшую дубинку и скривился от боли.

— Хорошо, — сказала Кум. — Теперь ты должен уяснить, для чего учишься. Смотри, эта палка — фитиль, а ты — сидх и наделен силой паис. Я отниму у тебя фитиль и займу твое место. Попробуй остановить меня. Смотри, как я двигаюсь. Управляю воздухом. Царством.

Тут Кум совершила нечто необычайное. Она подскочила, оттолкнулась ногами от пустоты и прыгнула на Майкла. Он отступил, но не избежал чувствительного удара. Кум зависла на миг в воздухе, потом приземлилась на ноги.

— Хорошо. Уже лучше.

Она снова разоружила Майкла. На сей раз палка отлетела далеко в сторону. Майкл сходил за ней и на обратном пути обнаружил, что Кум стоит на его месте.

— Ты бросил позицию, — укорила она.

— Но палка…

— Разве ты лишился самого важного оружия?

Она отбросила свою палку и отступила на шаг.

— Нападай с кима…

Майкл не заставил себя ждать. Но паучьи пальцы Кум перехватили его дубинку, вырвали и швырнули на землю.

Расставаясь с оружием, он услышал, как хрустнули его позвонки.

— Маленькие поражения приносят большую пользу, — заявила Кум. — Чтобы не отнимать у меня попусту время, потренируйся-ка с этим.

Спарт вынесла из хижины безголовый манекен с руками из сучьев. К «рукам» бечевкой была привязана небольшая кима. Майкл с трудом сдержал стон. Опять его унижают!

— Отнеси его в сторону, поставь как следует и сражайся, — велела Спарт.

Майкл повиновался. Он поставил куклу из дерева, тряпок и соломы, затем встал перед ней в боевую стойку, подражая Кум и чувствуя себя идиотом…

И тут чучело проворно взмахнуло своим оружием и выбило у Майкла кима. Манекен торжествующе затрепетал, повернулся кругом на жерди и замер.

Когда мурашки на коже успокоились, Майкл подобрал палку и опять занял позицию, уже на почтительном расстоянии от своего противника. Учебный поединок возобновился. Манекен не мог сойти с места и дрался не такой длинной и толстой палкой, как у человека, но Майклу от этого было не легче.

Свою порцию шишек он получил.