Утром я проснулся рано, ещё солнце толком не взошло. Тьма уже развеялась, но свет в комнате был тусклым, размытым и сероватым, такой подводный, я бы сказал, свет, состоящий из прозрачных теней, густеющих по углам. Ванька мирно посапывал, а я некоторое время лежал с пустой головой, лишь маячило смутное воспоминание о сновидении, которое заставило меня проснуться. В этом сновидении Степанов с компьютером в руках гонялся за двумя мужиками, потому что они этот компьютер заразили вирусом. Или они сами и были компьютерными вирусами, я уж точно не помню. В общем, абсолютно шальной сон снился, и сквозь эту чушь медленно и нехотя возвращались воспоминания о том, что было вчера.

Я припомнил и безумства компьютера, и рассказы про арест Степанова... Протянув руку, я нащупал на шкафчике возле моей кровати распечатки странных "брызг" степановской документации. Тихо, чтобы не разбудить Ваньку, я встал, оделся, вышел на кухню. Был тот редкий случай, когда я встал прежде всех, даже родители ещё спали. Видно, решили устроить себе небольшой отдых. Я поставил чайник, вытащил из холодильника миску творога (творог был наш, местный, от островной молочницы), положил, сколько надо, себе на тарелку, сдобрил клубничным вареньем, как я люблю, и этим творогом позавтракал. Тут как раз чайник поспел, и я, пользуясь свободой, сделал себе растворимый кофе с молоком. Вообще-то, нам с Ванькой кофе пить не позволяли, говоря, что это не детский напиток и что мы слишком от него "заведемся". Иногда нам разрешалось взять себе совсем по чуть-чуть, буквально четверть чайной ложки на чашку, при условии, что мы только разбавим его кипятком, а дальше дольем молоком. Я сперва хотел и две ложки бухнуть - когда ещё представится случай вдоволь попить кофе, наверстывая упущенное, да и чашка у меня была большая - но наглеть не стал, положил одну. А вот молока налил не три четверти чашки, как нас обычно заставляли, а где-то на четверть, может даже - на пятую, а остальное - кипятком, чтобы вкус кофе лучше чувствовался. Прибравшись после завтрака и помыв за собой посуду, я отправился в "компьютерную", прихватив чашку кофе с собой. Мне хотелось поскорей убедиться, что с компьютером все в порядке и больше он не психует.

Я включил компьютер, проверил все игры, даже немного в них поиграл. Все было просто тип-топ. Я просмотрел другие программы - там тоже все нормально.

Потом я задумался, медленно попивая свой кофе.

Компьютер заболел совсем недавно, факт. Если бы он от Степанова приехал с воспалением мозгов - или с белой горячкой, как хотите - то это бы проявилось давным-давно. Выходит, мы сами его заразили. А заразить его мы могли, поставив в него зараженную дискету. Такое вполне могло произойти, ведь дискеты попадали к нам уже пользованные, невесть откуда. На всякий случай, я проглядел и компакт-диски. Нет, компакт-диски с играми мы покупали новенькие, в магазине. Брали, конечно, те, что подешевле, но, все равно, они ни с каким компьютером не соприкасались, кроме нашего, поэтому не могли стать источниками заразы.

Я вытащил всю стопочку наших дискет и, включив антивирусную программу, стал проверять дискеты одну за другой.

Я вставлял дискеты в компьютер, включал проверку, компьютер сигналил, что все чисто. Так я "прощелкал" почти всю стопочку, и вот, наконец...

Вирус оказался на дискете, на которой Ванька записал "Лайнс" - и перебросил эту игру с дискеты в компьютер. Программа засигналила мне, что ждет моего решения: выну я дискету из компьютера или отдам приказ её лечить. А я задумался, что лучше делать. С одной стороны, хорошо иметь нормальную дискету, которой можно пользоваться, не опасаясь. А с другой не стоит ли сохранить "образчик вируса", чтобы всегда можно было установить, с чем мы столкнулись, да и происхождение этого вируса выяснить.

В конце концов, я выбрал второе. Вынув дискету из компьютера, я написал на ней красным фломастером: "ВИРУС!!!" - и убрал её в отдельный ящик стола.

Убирая её, я услышал позади тихий скрип отворяемой двери и шорох. Оглянулся - все точно, это мой братец встал и притопал, взъерошенный, в трусах и в тапочках.

- Привет! - сказал он. В его глазах я увидел огонь, означавший, что моего братца обуяла какая-то мысль, которая кажется ему потрясающей, и теперь он сделается опасным для окружающих, потому что он бросится осуществлять эту мысль с такой энергией, которая похуже атомной войны. - Я сообразил, какая идея во мне вчера скреблась и стучалась, которую я никак не мог ухватить!

- Ну? - осторожно спросил я.

- Знаешь, почему компьютер устроил такую бучу и подсунул нам эти документы как раз в день ареста Степанова? - огонь в глазах Ваньки сделался ещё ярче - и ещё зловещей, я бы сказал.

- Почему, по-твоему?

- Потому что эти документы - доказательство, что Степанов не виновен, и компьютер требует, чтобы мы их предъявили и выручили его бывшего хозяина! - с торжеством сообщил мой братец.

- Ну, знаешь... - у меня прямо челюсть отвисла. - Во-первых, компьютер - машина, а не живое существо, и всякие там чувства, предчувствия, привязанности и прочее испытывать не может... а то, что с ним было - вирус, просто вирус! Компьютерный вирус, понимаешь, который тоже не живой, а... ну, сбой в электронике, понимаешь, который распространяется от одного чипа к другому. И когда этот сбой записывается на дискету, то компьютер перенимает его вместе со всем содержимым дискеты, так? И, во-вторых, как можно доказывать невиновность Степанова, если его на месте преступления взяли, во время крутого наезда, а потом и дополнительные доказательства нашлись. Не знаю, насчет Коня там или не насчет Коня, но то, что при обыске в его офисе нашлись улики, что он причастен к ещё каким-то преступлениям и ещё в чем-то виноват - это наверняка. Степанов крепко влип, и ему не поможешь. Пусть его адвокаты отдуваются. Да и откупится он в крайнем случае, вот увидишь. А нам соваться... это все равно, что зайцы полезли бы медведя защищать. Нам в это дело влезать никак нельзя!

- Не скажи! - яростно заспорил Ванька. - Тут многое можно придумать. Смотри, если это была подстава, вся история с мужиками на рынке, и если там запись разговора велась, то мужики сами могли вести разговор так, чтобы любая фраза Степанова выглядела угрозой. Ну, например, Степанов им говорит: "Вы что, спятили, мужики? Хотите всех других торговцев разорить? Я такого не позволю! Нравится вам торговать задешево - торгуйте не на рынке, в другом месте!" Нормальная ведь фраза, да?

- Нормальная, - согласился я. - Ничего преступного в ней нет. Но это все твои домыслы. Я на что угодно поспорю, что разговор шел совсем иначе!

- Еще бы не иначе! - хмыкнул Ванька. - И Степанов, и эти мужики наверняка употребляли много таких слов, которых детям даже слышать нельзя, не то, что произносить! Я тебе смысл пытаюсь показать, смысл! В общем, если Степанов произносит такую фразу, а мужики отвечают, что мы твоих угроз не боимся и, вообще, в отличие от прочих незаконную дань тебе платить не будем, поэтому и можем торговать дешево, не взвинчивая цену, то после такого ответа и фраза Степанова начнет выглядеть преступной! Ну, по общему смыслу разговора, понимаешь?

Я пожал плечами.

- Если так, то любой адвокат отмажет Степанова, в два счета доказав, что ничего криминального он не говорил, не делал, и что перед ним ещё извиниться должны за незаконный арест. Нет, я думаю, там есть другие улики, поувесистей.

- Это неизвестно! - уперся мой братец. - И потом... Ты сам говоришь, что обалдел, когда компьютер взял и выделил слова "арестовали Степанова" так во время, будто совсем разумно тебе отвечал! Можешь что угодно говорить, но, я уверен, компьютеры - это не просто машины! И ещё потом... Ты сам сказал, что в этом графике и в этих цифрах есть что-то странное, во что ты никак не врубишься, как это может быть!.. Ты говоришь, что спорить готов - а я тоже поспорю на что угодно, что в этих странностях доказательство невиновности Степанова! И... Ну да, конечно, Степанов, он и бандит, и всякий такой-сякой бывает, но, во-первых, мы от него ничего, кроме хорошего, не видели, и этот компьютер он нам подарил, и, во-вторых, если он не виновен, а его подставили люди, которые ещё в десять раз хуже него, из-за всяких их разборок между собой, то просто необходимо восстановить справедливость! И неважно, ради кого эта справедливость восстанавливается, ради Степанова или ради кого другого! И ещё потом... Со Степановым мы нормально живем, он и сам пообтесался, вон, заводы и всякое другое затевает, людям работу дает, и с милицией утряс отношения, и во всем районе спокойно, а если это на его место какие-то другие бандиты ломятся то ведь всем будет хуже, и нам, и городу, и всему району. Они по таким понятиям все решать начнут, что закачаешься!

- Ничего, - сказал я. - Миша их быстро усмирит.

- Вот к Мише я и хочу поехать! - заявил Ванька. - Прямо сейчас, только позавтракаю!

- Ага, - ехидно возразил я, - Мише только и есть дело, что до тебя, по такому идиотскому поводу, и тем более в выходной!..

Тут надо объяснить, что за "Миша" имелся в виду. "Миша" - это тот самый Михаил Дмитриевич Зозулин, начальник местного ФСБ, о котором я упоминал. Он совсем молодой парень, да ещё худенький такой, моложе своих лет выглядит, и он сам предложил нам, чтобы мы называли его просто Мишей, когда мы познакомились на Новый год. Он как раз приехал в Город... Как он объяснил, "в гражданских терминах это называлось бы преддипломной практикой". Он должен был отработать около полугода, а потом стать уже не курсантом а выпускником ихней эфэсбешной Академии и получить назначение в другое место, но так и остался. Из-за нехватки кадров, как он объяснил. Думали, когда его направляли, что он полгода поработает на пустующем месте начальника, исполняющим обязанности, а за это время кого-нибудь подберут. Но подобрать никого не удалось, а Миша справлялся так хорошо, что там, наверху, решили: от добра добра не ищут. Хотя, надо сказать, сначала никто не верил, что Миша справится (правда, отец сразу сказал, что за этим парнем не постоит, и воспринимать его щенком лопоухим не стоит). Но оказалось, что у него внутри, при всей его мальчишьей и "несерьезной" внешности, будто стальная пружина. Если он даже Степанова поставил на место, при этом наладив с ним вполне нормальные отношения - мол, не будет криминала с твоей стороны, будем жить душа в душу, потому что ты немало хорошего для города делаешь, а будет криминал, так не обессудь, от меня не уйдешь - то можно себе представить, какая закалка была у парня.

В общем, Город он с тех пор покидал лишь один раз, для того, чтобы выпуститься из своей Академии и вернуться назад, полноправным начальником, и опять завязнуть в работе. Мы с ним так и оставались в приятельских, можно сказать, отношениях. И, главное, парень он был честный и справедливый. Из тех, кому, как говорит отец (и тут с ним согласен отец Василий), жизнью написано не раз и не два получать по шапке за свою прямоту. Но пока у него все клеилось. Последним делом, которое он раскрутил, было дело подпольных скупщиков металла, и ниточки от этого дела потянулись на самый верх области, к продажным чиновникам, которые покрывали всю эту незаконную деятельность. В этом деле и мы с Ванькой отметились, сунув носы - как потом выяснилось - в самое пекло, по нашей привычке. А ещё получилось так, что в этом деле он действовал заодно со Степановым, которому вся эта мафия, сидевшая на криминальной перепродаже цветных металлов, уже как кость в горле была, да и он ей, как выяснилось, тоже... И тогда, кстати, они попытались крупно подставить Степанова, но обломалось у них. Причем, подстава готовилась такая, что комар носа не подточил бы, если бы ловушка сработала.

Ванька и это мне напомнил.

- Степанова один раз пытались подставить, совсем недавно, и очень хитро пытались, так? И он, после всей этой истории, дал Мише слово, что не будет откалывать ничего незаконного, всегда заодно с Мишей будет действовать... Чтобы двух месяцев не прошло, а Степанов свое слово нарушил? Что-то тут не так!

- Степанов, он заводной, - возразил я. - Ты сам видел, как ему вожжа под хвост попадет, так он метелить начинает, что твой кабанчик - ослепнув от ярости и забыв обо всем!

- Заводной - это не преступление, - в свою очередь возразил мой братец. - Я тоже заводной... - это точно, Ванька был ещё тем взрывоопасным субчиком. - А когда заведешься, что угодно можно сказать! Вот если я тебе скажу, когда разозлюсь, что "убью!", я ведь на самом деле убивать тебя не буду! Но если это на пленку записать, то получится, будто я тебе угрожаю, и никто не будет знать, что я просто ругаюсь, потому что ты меня задразнил! А что до выходного, то Миша и по выходным на работе, сам знаешь, работа у него такая!

- Тс-с... - я поднес палец к губам, услышав в коридоре отцовские шаги. - И вообще, иди оденься сначала, а уж потом поговорим!

В "компьютерную" заглянул отец.

- Уже встали? Надо же, какие ранние пташки! И сразу за компьютер, не одевшись и не позавтракав?

- Я оделся и позавтракал, - ответил я. - А Ванька только что поднялся.

- Все равно, марш отсюда, оба, - сказал отец. - Нечего с самого утра глаза просиживать за компьютером. Лучше, вон, с Топой погуляйте, а то совсем зачахнете. Сходили бы хоть в сосняк на дальнем берегу, там до сих пор лисичек уйма.

- Все, уходим, - сказал я, выключая компьютер. - А вообще, мы не просто так сидели, мы делом были заняты. Ванька привез вчера от Павла антивирусную программу, вот мы её и установили. И очень вовремя, как выясняется. Я стал дискеты проверять, и на одной из них обнаружился вирус, вот на этой, - я показал отцу дискету с надписью "ВИРУС!!!". - Ты ей не пользуйся и никуда её не девай, я хочу при случае Павлу её показать, чтобы тип вируса выяснить.

- Молодцы! - отец поглядел на нас с веселой иронией. - А с чего вам приспичило антивирусную программу ставить? Вирус занесли в компьютер с одной из дискет?

- Никакого вируса! - поспешно и с жаром (возможно, чересчур поспешно и чересчур с жаром) ответил я. - Можешь сам проверить!

- Да чего проверять, - отец хмыкнул и махнул рукой. - Ведь и ежику понятно, что, если что и было, то вы все исправили. Если так, то можно только похвалить вас, что вы в панику не впали, а взялись за дело и сами справились... Но, все равно, хватит вам перед экраном торчать!

Мы покинули "компьютерную" и вернулись в свою комнату. Пока Ванька одевался, я ещё раз изучил мои вчерашние распечатки.

Да, по поводу этих распечаток возникали вопросы - но вряд ли эти вопросы имели отношение к нынешней истории вокруг Степанова.

После завтрака (я посидел за столом вместе со всеми, выпил чашку чая и съел бутерброд с копченой форелью) мы с Ванькой свистнули Топу и отправились к "дальнему берегу", где, в сосновом перелеске у самой воды, было основное "лисичковое" место. В лесу было просто здорово! Тихо, прохладно, кое-где земля застлана коврами желтых листьев берез, занесенных ветром, кое-где - золотистыми сухими иголками и мхом, между соснами виднеется гладь озера и далекий-далекий берег. Остров расположен как бы в углу озера, ближе к Городу, от которого его отделяет только небольшой пролив, и наш дом стоит на берегу, глядящем на город, а другой берег глядит на судоходные воды, и там никаких жилых домов нет, только высокий маяк на выступающем мыску, и в этом маяке обитает смотритель, веселый чудаковатый дед, с именем ему под стать - Виссарион Северинович, и мы любим заглядывать к нему на чаек, но в этот раз мы до маяка не дошли, взяв чуть в другую сторону. Туристский сезон уже, можно, считать, закончился, но, все-таки, мимо нас проплыл один туристский теплоход, огромный, белый и красивый, с разноцветными флажками. Он шел на север - возможно, кто знает, до самых Соловков. Мы знали, что шлюзы закроют на зиму, в зависимости от погоды, между десятым и пятнадцатым ноября, так что плавать туристам оставалось недели три. Наши осенние каникулы уже приближались, а на каникулы к нам в гости должна была приехать Фантик с родителями, и мы договорились, что совершим поход на лодке, которую добыли и отремонтировали ещё летом...

Словом, жизнь была прекрасна. Топа, набегавшись большими кругами - он уже шестой год у нас, а я не устаю удивляться, как это он, при его восьмидесяти килограммах весу, носится легко как птица, и играючи прыгает вверх больше, чем на два метра, будто в воздухе парит - успокоился и стал деловито исследовать лес, особенное внимание уделяя кустам можжевельника и малины. А мы набрели на полянку, прямо-таки рыжую от лисичек, и принялись собирать грибы в большую корзину. Лисички были такие свежие, упругие и мясистые, что тихонько, почти неслышно, поскрипывали под ножом, когда мы их срезали. И мы предвкушали замечательное грибное жаркое на ужин. А возможно, и на засолку останется, баночки на две, на три. Открыть на Новый год или на Рождество баночку рыженьких соленых лисичек - это ж просто фантастика!

Я думал, Ванька отказался от своей идеи поездки к Мише, но нет. Ссыпая в корзину очередную горсть лисичек, он сказал:

- Вот вернемся домой, пообедаем, и я двину в город. Как раз, наверно, Мишу перехвачу.

- А я бы тебе посоветовал подождать до завтра, - сказал я. - Сегодня ты все равно мало чего добьешься. А завтра, после школы, можно спокойно прогуляться. И ещё к Павлу по пути заглянуть, вернуть ему диск. И насчет Степанова будет известно намного больше. Может, всплывут такие факты, что мы поймем, что нам не стоит идти.

- Так ты со мной пойдешь? - спросил мой братец.

- Разумеется! Ведь насчет всех этих странных графиков, цифр, распечаток и прочего я смогу объяснить лучше тебя. Ты мне лучше скажи, где ты взял зараженную дискету, на которой были записаны "Лайнс"?

- По-твоему, это имеет отношение к делу? - нахмурился Ванька.

- Это имеет отношение к тому, что больше в этом месте дискеты брать нельзя! - ответил я. - Или надо предупредить людей, что их компьютер вирусоноситель, и что им нужна антивирусная программа и помощь специалиста. Так у кого ты переписал "Лайнс"? Не помнишь?

Ванька выпрямился и нахмурился.

- У Виталика Гладкова, по-моему. Да, точно. Завтра, в школе, надо будет спросить его, не спятил ли и его компьютер. И предупредить, это уж точно. Ведь его компьютер, получается, может гикнуться в любой момент, ещё похуже нашего... Может, спросить к Павла разрешения дать ему антивирусную программу?

- Сперва все выяснить надо, - сказал я. - Может, они давно свой компьютер вылечили и защиту от вирусов поставили, едва у них неприятности начались.

- А почему ж он мне тогда не сказал, что, мол, мой компьютер был вирусным, когда я тебе игру давал, и ты проверь-ка его?

- Так он и помнит, кто и когда брал у него компьютерные игры! ответил я.

- Это точно... - Ванька поглядел на корзину. - Почти полная. Нам бы ещё одно лисичковое место найти, и мы её с верхом нагрузим. Придется вдвоем нести, на палке, потому что тяжеленная она будет, блин!..