К удивлению Бобы, ему понравилось быть дома одному.
Всё жилище было в его распоряжении. Каждый день автоматическая кухня выдавала ему горячую еду в любом количестве, какое бы он не просил.
Боба мог сидеть дома или гулять. Он мог гулять по космопорту, смотреть, как блестит снаряжение солдат, и мечтать, как бы он ими управлял. Он мог вообразить себя наёмником и "выслеживать" ничего не подозревающих жителей на улице. Или, когда бесконечный дождь уже начинал надоедать, он мог забраться на любимый диван и почитать.
Ему даже не было одиноко. Когда дома был отец, он почти не разговаривал с Бобой. Но когда Боба был один, голос Джанго не выходил у него из головы: "Боба, сделай то. Боба, сделай это".
С таким же успехом отец мог и не уезжать. Но так было лучше.
***
Первые два дня было легко. Ещё три дня Джанго и Зам Визелл не будет. Откуда Боба это знал?
Оставалось только три морские мыши. Угорь съедал одну в день. Каждое утро Боба приносил миску к аквариуму и бросал ему одну морскую мышь.
У угря не было клички. Просто "угорь".
Бобе не нравились его узкие глазки и огромный рот. Или как он сглатывал маленькую морскую мышь, а потом целый день её медленно переваривал.
Жутко.
Обычно угря кормил Джанго Фетт. Но теперь это было поручено Бобе. В записке так и было сказано: "Вернусь, когда они закончатся".
Боба знал, что для отца было важно научить своего сына тому, что он считал необходимым, даже если это было и страшно. Даже если это было и жестоко.
Наёмник должен быть свободен от привязанностей - так гласил кодекс. Было и другое правило: жизнь продолжается за счёт смерти.
На третье утро, когда Боба проснулся и разогрел завтрак, оставалось три морские мыши.
Он решил оставить одну из них. Ему было жалко морских мышек с их большими коричневыми глазами. А что если дать свой завтрак угрю или, например, половину завтрака?
Он помнил, как отец однажды сказал: "Не повторяйся. Однообразие - ловушка".
– Ладно, папа, - сказал Боба.
Боба поделил булочку надвое и бросил одну половинку в аквариум угря. Через секунду всё было съедено.
Потом он взял миску и вынул одну морскую мышку. Та уцепилась за палец Бобы маленькими лапками.
Может быть, она знает, что я не скормлю её угрю, подумал Боба. Но нет, каждая мышь вела себя так же перед тем, как он бросал их в аквариум.
Но у этой мышки, подумал Боба, судьба будет другая. Их нужно всех израсходовать, но можно сделать это по-разному. Эту мышь я отпущу на волю.
Во всяком случае, так он подумал.
Боба отнёс морскую мышь в холл, спустился на турболифте и вышел во двор за зданием своего дома.
Он отпустил её в саду.
– Прощай, морская мышь, - сказал он. - Ты свободна.
Мышь посмотрела на Бобу скорее с ужасом, чем с радостью. "Может быть, она не знает, что такое свобода", - подумал Боба. Он подтолкнул её пальцами, и маленькое существо исчезло в мокрой от дождя траве. Лишь некоторое дрожание стебельков выдавало направление её движения.
Потом всё накрыла огромная волна.
Боба услышал тонкий писк, затем - тишина.