Хрустальный бокал в моей руке блеснул лучом полуденного солнца. Я приоткрыла резной, не потерявший лесной аромат, шкаф и бережно поставила бокал рядом с его собратьями на одну из деревянных полок. После недели дождей, небо все-таки прояснилось и подарило нам теплое солнышко. Не долгое, но оттого еще более приятное.

Я наклонилась и вынула из ящика третий, последний бокал. Помню, отец привез их лет шесть назад из одной своей поездки. Их тогда еще было четыре, но дожить в полном составе до сего дня им было не дано. Точнее, я сама отняла у них эту возможность, уронив бокал на каменный пол.

Мое тихое умиротворение нарушили громкие шаги на крыльце. Я быстро встала и поправила задравшуюся юбку. Дверь открылась, и на пороге возник Лисан наперевес с одним из наших ящиков.

– Можешь оставить у порога, – сказала я, боясь, что если он попытается отнести его в угол, где и лежали остальные, еще невскрытые ящики, то просто упадет и пробьет пол.

Он кивнул и аккуратно опустил, по всей видимости, нелегкую коробку. Встал и, устало расправляя спину, ворчливо осведомился:

– В ящике, что кирпичи?

– Нет, книги, – спокойно ответила я.

Парень фыркнул, давая понять, что не видит между ними особой разницы. Это и неудивительно, наверняка, большинство жителей деревни не обучены грамоте, и потому не видят ценности в книгах.

Меня научила письму пожилая знахарка. Помню, еще в детстве я ненавидела ее уроки, а сейчас благодарна от всей души. И отцу, который и настоял на моей учебе.

Хозяин дома все-таки знал грамоту – об этом свидетельствовал большой книжный шкаф, стоящий слева от порога. Кроме него в доме еще имелись две кровати, кресло и подвал, полный всякого барахла. Кресло пришлось выбросить – оно оказалось слишком старым и непригодным для использования. Кровати обошлись ремонтом, подвал – генеральной уборкой. Остальную мебель папа купил у резчика, благо у него она имелась в наличии, и не нужно было месяцами ждать выполняемых заказов.

Отец Симы и Лисана – охотник – чей дом походил на большую меховую шапку, подарил нам на новоселье медвежью шкуру. Постелили ее в центре кухни, при этом, маскируя крышку и массивное кольцо-ручку подвала. В общем, мы совсем обустроились в доме, который еще месяц назад больше походил на сарай, нежели жилое помещение.

– Этот ящик последний? – С надеждой спросила я, вскрывая его и бережно раскладывая содержимое на полупустые полки шкафа.

– Да, – похоже, и Лисану не верилось, что они наконец-таки кончились, – ну, я пойду.

Парень уже направился к выходу, когда я окликнула его. Он неохотно обернулся, словно боясь, что я попрошу отнести все ящики обратно через полдеревни туда, откуда он их взял. Но я, конечно же, ничего подобного говорить не собиралась.

– Спасибо.

Лисан растерянно кивнул и исчез в проеме. Я же, взглянув на кучу ящиков в углу, тихо завыла.