Зеленые глаза Линды метнули молнии.

— Я не стану твоей любовницей! Ни за какие деньги!

— Ну, зачем так грубо? Я не собирался просто платить тебе. Что ты скажешь о поездках в Париж или в Рим? Или о роскошном круизе… или, может быть, собольей шубке?

Линды вскочила, на ее щеках выступили красные пятна.

— За то короткое время, что я здесь, ты ухитрился оскорбить меня всеми возможными способами. Глаза бы мои на тебя не глядели! Я уезжаю!

Кэл тоже поднялся и навис над ней.

— А я бы хотел, чтобы ты осталась…

— Я вообще жалею о том, что приехала в Лорримор. И не останусь, даже если бы ты на коленях умолял меня об этом.

— Умолять я не стану, но вот настаивать вынужден, — в спокойном голосе Кэла прозвучали стальные нотки.

— Ты ведь уже добился своего, — беспомощно прошептала Линда. — Я думала, тебе не терпится от меня отделаться.

— Нет, я еще не добился своего. Видишь ли, я хочу, чтобы ты была здесь, когда вернется Ричи, и сама сказала ему о том, что между вами все кончено. Я не желаю никаких недомолвок.

— А я не желаю оставаться здесь узницей.

— Прямо как в мелодраме, — насмешливо заявил Кэл. — Но ведь это всего на несколько дней.

— На несколько дней? Ты же сказал, он вернется к выходным!

— Ну, может, он решит задержаться на пару дней. Ричи нравится в Сингапуре, а в этом году у него еще не было отпуска.

— Он наверняка не станет задерживаться, зная, что я… — Линда вдруг замолчала — ее осенила догадка. — Но ведь он не знает, правда?.. Поэтому-то он и уехал, не передав мне ни слова.

Кэл настороженно наблюдал за ней.

— Когда я звонила предупредить, что приезжаю, мне так и не удалось поговорить с ним лично. Ты отослал его, не сказав о моем приезде.

— Ну, не совсем.

— Тогда что ты ему сказал?

— Что у тебя срочная работа, и ты сможешь приехать не раньше следующей недели.

— Ну, и как ты собираешься теперь с ним объясняться?

— Может, ты сама ему скажешь, что в последний момент съемка сорвалась, и ты решила приехать?

— Ах, ты ублю…

Кэл с упреком приложил палец к ее губам.

— Хорошо воспитанная юная леди не смеет произносить таких слов не то что вслух, но даже про себя.

Не сводя глаз с Линды, Кэл легко обвел пальцем чувственный контур ее губ. Она стояла как завороженная, словно это нежное прикосновение превратило ее в статую, и только сердце выбивало отчаянную дробь. Линде вдруг отчаянно захотелось возненавидеть его. Насколько тогда все было бы проще! Девушку ужасала собственная слабость, и одна мысль о том, что будет, если она здесь останется, приводила ее в ужас.

Резко отдернув голову, Линда бросилась мимо Кэла к двери. Однако он проворно схватил ее за запястье.

— Послушай, — с тяжелым вздохом сказала Линда. — Будет гораздо разумнее, если я вернусь в Нью-Йорк. Я могу написать Ричи оттуда, отослать ему кольцо по почте, и он вообще не узнает, что я была в Лорриморе.

— А может, я тебе не доверяю. Бог его знает, как ты себя поведешь, стоит мне выпустить тебя из виду.

— Кроме того, у тебя есть пленка, — с горечью заметила Линда, чувствуя, как в ее душе снова поднимается волна стыда и гнева. Пусть даже она нечаянно влюбилась — так уж вышло, ничего не поделаешь. Но ведь могла же она вовремя остановиться и не вести себя, как полная дура!

При упоминании о пленке лицо Кэла помрачнело.

— Я бы предпочел забыть об этом, — сухо произнес он и, поймав удивленный взгляд Линды, пояснил: — Видишь ли, я люблю брата и не хочу портить с ним отношения, а если я прибегну к крайним мерам, боюсь, что так и случится. Так что придется тебе делать, как я сказал.

На лице Линды были написаны обуревавшие ее чувства. Она попыталась вырвать руку.

— Отпусти меня.

— С удовольствием, как только пообещаешь не делать глупостей.

— В каком это смысле?

— Ты сама прекрасно знаешь, так что не стоит вдаваться в подробности. Как только ты примиришься с мыслью о том, что тебе нельзя уехать из Лорримора без моего разрешения, мы снова можем вести себя, как цивилизованные люди.

— Разве может цивилизованный человек держать меня здесь против моей воли?

— Ты ведь по своей воле приехала в Лорримор. А сейчас я только прошу тебя побыть моей гостьей еще несколько дней. Вот и все. Так что, если ты дашь мне слово…

— Похоже, выбора у меня нет, — пробормотала Линда, не желая давать прямых обещаний.

Судя по всему, Кэл был удовлетворен. Отпустив ее руку, он любезно предложил:

— Еще кофе?

Линда снова села и почти машинально приняла из его рук чашку. Она не ожидала, что Кэл откажется ее отпускать. Зачем ему понадобилось, чтобы она осталась? Ведь доводы, которые он привел, были явно неубедительными. И еще, откуда он узнал, что она уже заказала такси и собирается уезжать?

— Интересно, о чем ты думаешь?

Подняв глаза, Линда обнаружила, что Кэл смотрит на нее с полуулыбкой, придававшей его лицу особую притягательность. Линда невольно залюбовалась им, но тут же одернула себя.

— По-моему, вчера ты пытался дать мне понять, что умеешь читать мои мысли.

— Что ж, попробую и сегодня. Полагаю, ты размышляла о том, откуда я узнал, что ты собираешься уезжать.

— Прямо в точку, — чуть насмешливо ответила Линда, а сама подумала: когда в его глазах вот так пляшут чертики, он просто неотразим.

— Я встаю рано, — между тем пояснил Кэл. — Выйдя из душа, я услышал лай Хана и пошел в твою комнату — кстати, заодно вернул твою ночную рубашку — и обнаружил там кольцо и записку. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы сообразить, что ты вызвала такси по телефону… Ладно, теперь, когда мы все выяснили, осталось решить, что мы сегодня будем делать?

Несколько смущенная упоминанием о ночной рубашке и этим небрежно брошенным «мы», Линда не сразу нашлась, что ответить. Губы Кэла слегка искривились в усмешке.

— Надеюсь, ты не собираешься дуться?

— Я не стану вести себя как ребенок! — отрезала Линда, с опозданием спохватившись, что он опять ухитрился поддеть ее.

— Вот и прекрасно. Так чем бы ты хотела заняться?

— Ты ведь сам настоял, чтобы я осталась, — вздернула подбородок Линда. — Вот и развлекай меня, как положено радушному хозяину.

Глаза Кэла лукаво блеснули, и он многозначительно протянул:

— Одно развлечение у меня на уме уже есть.

Щеки Линды медленно залились краской и приобрели оттенок его любимых алых роз, которые росли в саду замка. С довольным видом Кэл продолжал:

— Я обещал как-нибудь показать тебе замок. Если, конечно, ты еще не потеряла к нему интерес.

— Да, это было бы здорово. — Господи, подумала Линда, похоже, я веду себя, как смущенная школьница!

— И ты хотела взглянуть на нашу семейную Библию.

— Да… в общем. — Раз уж она здесь застряла, да еще в такой малоприятной ситуации, может удастся сделать что-то полезное.

— В таком случае я покажу тебе флигели, которые ты еще не видела, а потом пойдем в архив. На это уйдет почти все утро. А после ланча… — Кэл сделал вид, что размышляет. — Как радушный хозяин, могу предложить съездить к морю или провести урок фехтования. Или, может, съездить в город? Мы могли бы там поужинать и сходить на какой-нибудь спектакль.

Линда изумленно воззрилась на него, и Кэл усмехнулся:

— Ты думала, я собираюсь запереть тебя в темнице?

— С тебя станется… Если, конечно, здесь есть темница. — Линда улыбнулась, и настроение у нее сразу улучшилось.

— Разумеется, есть — в восточном крыле. Когда-то в ней заточили кое-кого из сторонников Оливера Кромвеля. Тебе будет интересно туда заглянуть, хотя камеры и мрачноваты.

— Ой, как бы мне хотелось посмотреть! — Впервые за этот день голос Линды звучал естественно. Однако, вспомнив слова Кэла о ветхих ступеньках, она тут же добавила: — Только сначала пойду переоденусь во что-нибудь более подходящее.

Поднявшись в комнату, которую, как она считала, покинула навеки, Линда внезапно остановилась.

Ее ночная сорочка лежала на кровати. А в складках кремового атласа робкой мольбой о прощении пряталась алая роза в капельках еще не высохшей росы.

Этот жест глубоко тронул Линду, немного смягчив горечь в ее душе. Она взяла бутон и, прежде чем поставить в вазу, с наслаждением вдохнула его нежный аромат.

Открыв чемодан, Линда вынула хлопчатобумажную юбку на пуговицах и полосатую блузку, завязывавшуюся на талии. Затем извлекла легкие тапочки. Решив, что высокая прическа для такого костюма явно не годится, она распустила волосы по плечам, затем оделась и поспешила вниз. Несмотря на мерзкое поведение Кэла, перспектива провести с ним еще день несказанно радовала Линду.

Кэл держался спокойно и непринужденно и встретил ее приветливой улыбкой, словно Линда была желанной гостьей, а не подозрительной особой, к которой он относится с недоверием.

— Ты хочешь полную экскурсию или просто побродим по замку? Если тебя что-то заинтересует, ты меня спросишь.

— Полную экскурсию, — решительно заявила Линда.

— Что ж, если станет скучно, скажешь.

Они начали осмотр с темницы и оттуда стали подниматься наверх. Кэл хорошо знал замок и его историю, и Линда слушала его, затаив дыхание. К тому времени, когда они поднялись на сторожевую башню и прошлись по смотровой площадке, любуясь открывавшимся с нее видом, утро было на исходе.

— Экскурсия окончена, — широко улыбнулся Кэл, когда они, добравшись до северо-восточной башни, оказались у лестницы, ведущей вниз. — Надеюсь, тебе понравилось.

— Да, очень, спасибо. Лорримор — удивительное место. — Линда уже собралась спускаться, как вдруг Кэл мягко спросил:

— Ты ничего не забыла?

— Забыла? — удивленно обернулась к нему Линда.

— Гиду обычно дают чаевые.

Заметив знакомый блеск в его глазах, Линда поспешно отвела взгляд и попыталась свести все к шутке:

— Боюсь, у меня нет при себе кошелька.

Кэл прижал руки к стене по обе стороны головы Линды, загнав ее в ловушку.

— В данном случае деньги не потребуются.

Линда напряглась, каждый нерв в ее теле сигнализировал об опасности. Она невольно подняла глаза на губы Кэла. Четкая, почти суровая линия и одновременно чувственный изгиб нижней губы — сочетание твердости характера и страстности. Линду обдало жаркой волной желания. Кэл нежно погладил ее затылок.

— Не надо так пугаться, — насмешливо сказал он. — На данный момент мне хватит поцелуя.

Линде отчаянно хотелось, чтобы он ее поцеловал, но слова «на данный момент» насторожили ее. С каждой минутой ей становилось все труднее противиться ему. Сжав губы, Линда помотала головой.

— Ну, что ж, — вздохнул Кэл. — Раз ты не хочешь меня целовать…

Не успела Линда подавить вздох облегчения, как он добавил:

— …придется мне поцеловать тебя самому.

И, прежде чем она успела возразить, губы Кэла прижались к ее губам. Словно наказывая Линду за строптивость, он стал целовать ее жадно и страстно. Не в силах больше сдерживать себя, Линда обвила руками его шею. Он целовал ее до тех пор, пока пол башни не стал уходить у них из-под ног.

Когда же он наконец отпустил ее, Линда без сил прислонилась к стене. Кэл пристально наблюдал за ней.

Лишь спустя некоторое время девушка пришла в себя настолько, чтобы начать спускаться по ступенькам. Высоко вскинув голову и держась прямо, как натянутая струна, она старалась ступать с гордым достоинством.

— Ты не заметила ничего необычного в этой лестнице? — спросил Кэл, когда они остановились на одном из пролетов.

— Необычного? — Линда все еще была во власти поцелуя и не сразу расслышала его вопрос.

— Многие спиральные лестницы строились так, чтобы дать преимущество защитникам крепости, фехтовавшим, как правило, правой рукой. А в этой башне спираль закручена в противоположную сторону. Это из-за того, что мужчины в нашем роду почти поголовно были левшами.

— Ты левша? — Задавая этот вопрос, Линда уже знала, что это так, хотя до сих пор как-то не обращала на это внимания.

— В общем-то, я одинаково пользуюсь и левой, и правой, хотя писать и фехтовать мне удобнее левой.

— А как часто встречается эта родовая черта? — полюбопытствовала Линда.

— Достаточно часто. Ричи — левша, и наши отец и дед тоже были левшами.

Линда нахмурилась. Ее собственный дед был, бесспорно, правшой, как и она сама. Но это еще ничего не доказывало.

Бросив взгляд на часы, Кэл заметил:

— Уже почти двенадцать, время ланча, так что лучше сначала поесть, а потом идти в архив. — И, приподняв темную бровь, прибавил: — Разве что ты захочешь перенести это на другой день, а сегодня мы могли бы погулять на свежем воздухе.

— Нет-нет, — возразила Линда. — Лучше посмотрим архив.

Однако в следующую секунду, встретив устремленный на нее задумчивый взгляд Кэла, она пожалела о том, что слишком явно выразила свой интерес к архиву.

Ланч они съели на террасе под зонтиком. Линда никак не могла расслабиться — слишком сильно было притяжение между нею и Кэлом. Однако она умудрилась держаться непринужденно и даже поддерживать беседу. Покончив с едой, Кэл спросил:

— Ты готова идти?

— А где конкретно находятся архивы? — поинтересовалась Линда, которой постоянно приходилось напоминать себе о том, что надо сдерживать нетерпение.

— В подвале под главным холлом. Они там с незапамятных времен, и я не стал ничего менять.

Когда они вступили из яркого света в полумрак холла, Кэл сказал:

— Ключи от архива хранятся в моем кабинете, так что мы захватим их по пути.

Кабинет Кэла оказался большой комнатой, обставленной в чисто деловом стиле. На письменном столе стояла новейшая офисная техника и, словно для того, чтобы показать, что его хозяин не какой-нибудь сверхчеловек, лежала связка ключей, расческа, какая-то мелочь и перочинный ножик.

Вынув из левого верхнего ящика большой замысловатый ключ, Кэл повел Линду через холл к небольшой дубовой двери, встроенной в панели. Ключ легко повернулся в замке, и тяжелая кованая дверь открылась. За ней была каменная лестница.

— Осторожно, — предупредил Кэл. — Некоторые ступеньки порядком изношены.

Спустившись, Линда с любопытством оглядела помещение. Оно было хорошо освещено, и воздух в нем был сухим и теплым, что как-то не вязалось с традиционным представлением о подвале. Словно в ответ на ее невысказанные мысли, Кэл пояснил:

— Чтобы сохранить старинные пергаменты, я велел установить специальные шкафы и кондиционеры, поддерживающие необходимую температуру и влажность.

Между длинными рядами полок стоял внушительный старинный стол, на котором красовался компьютер — такой же, как в кабинете Кэла. Сразу бросалось в глаза, что в архиве все устроено в том же ключе, в каком вел все свое хозяйство Кэл: в сочетании вековых традиций с современными достижениями. Когда они уселись в удобные кожаные кресла, Кэл спросил:

— Что тебя еще интересует, помимо Библии?

— Вообще-то, мне интересно, какова была повседневная жизнь в средневековье, — призналась Линда. — Например, как жившие здесь люди добывали себе пропитание и делали одежду.

Кэл извлек внушительную кипу бумаг и старинные книги.

— Смотри, вот здесь есть рецепты изготовления фитилей, сальных свечей и мыла… судя по хозяйственным отчетам того времени, Лорриморы всем обеспечивали себя сами.

Линда настолько увлеклась изучением старых документов, что совсем позабыла, зачем сюда пришла. Наконец Кэл положил перед ней большую черную Библию в кожаном переплете с золотым тиснением:

— А вот и истинная цель твоего прихода.

С замиранием сердца Линда открыла Библию, на страницах которой Лорриморы веками запечатлевали даты рождения и смерти. Через несколько минут она увидела то, что искала. Выцветшая медная табличка гласила:

«Родился 14 сентября 1892. Генри Джеймс Роберт».

И ниже:

«Родился 6 марта 1894. Элберт Уильям Джейкоб».

Линда застыла на месте. Запись доказывала, что ее дед и дед Кэла действительно были братьями, причем дед Линды был старшим. Кэл сам неоднократно подчеркивал, что все наследство целиком переходит к старшему отпрыску, чтобы не дробить поместье. Так что рассказ деда о том, что его незаконно лишили наследства, похоже, был правдой…

— Ты, кажется, впала в транс, — ворвался в мысли Линды голос Кэла, и та сообразила, что, по-видимому, сидит неподвижно уже несколько минут.

Линда заморгала и подняла глаза.

— Ты, наверное, унаследовал имение от отца и деда?

— Совершенно верно, — ровным тоном отозвался Кэл.

Несколько секунд Линда размышляла, как бы покорректнее сформулировать вопрос. Наконец, она решилась:

— Но ведь твой дед был младшим из братьев?

— Откуда ты знаешь?

— Здесь написано. Генри — старший, Элберт — младший.

И тут Линда внезапно ощутила, как напрягся Кэл.

— Откуда тебе известно, что моим дедом был Элберт, а не Генри? — резко спросил он.

— Наверное, ты сам мне сказал. Или Ричи.

— Я не говорил — это точно. Насчет Ричи — тоже сомневаюсь. — Серые глаза Кэла смотрели холодно и жестко.

Линда набралась храбрости и решила не отступать.

— А что сталось со старшим братом? Как твой дед унаследовал Лорримор?

— Наверное, вот как. — Кэл указал пальцем. Проследив за ним, Линда увидела надпись: «Пропал без вести, видимо, убит в июне 1916 года».

— Нет! — ахнула Линда, не замечая, что говорит вслух.

— Ты хочешь сказать, что запись неверна? — негромко спросил Кэл.

— Н-нет, — запинаясь, пробормотала девушка. — Я хочу сказать — какая жалость.

— К сожалению, на войне многие погибают.

Но ведь ее дед не погиб! Он вернулся домой, раненый, с расшатанными нервами, и обнаружил, что родители умерли, а его наследство завещано младшему брату, который, по-видимому, ничего не желал предпринять, чтобы исправить несправедливость…

Кэл с минуту спокойно наблюдал за Линдой, затем спросил:

— Ты все посмотрела?

— Да, спасибо.

Он закрыл Библию и стал убирать ее, а Линда направилась к выходу. Проходя мимо массивного шкафа, стоявшего в нише каменной арки, она внезапно остановилась, прикусив губу от волнения.

На одной из полок красовались старинные реликвии, и среди них — черная лакированная шкатулка с золотой инкрустаций в восточном стиле. Именно такая, как описывал ее дед. Линда не могла отвести от нее глаз.

— Нашла еще что-нибудь интересное? — спросил Кэл, остановившийся рядом.

— Просто залюбовалась вон той шкатулкой. Какая она необычная!

— Это шкатулка с документами, где хранятся завещания многих поколений нашей семьи.

Линда решила рискнуть:

— Неужели они все до сих пор в ней лежат?

— Да. — Кэл чуть насмешливо усмехнулся. — Как ты могла заметить, я стараюсь соблюдать семейные традиции.

Больше Линда не могла придумать никаких предлогов, чтобы задерживаться в архиве, и они отправились наверх. У двери она постояла, дожидаясь, пока Кэл запрет дверь. Водворив ключ на место, он заметил:

— Уже два часа. Если ты хочешь попасть сегодня в город, нам лучше трогаться.

— Мне что-то не хочется никуда ехать, — покачала головой Линда. — Разве что ты сам…

— Лучше скажи, что ты предлагаешь. — Кэл явно стремился к тому, чтобы решение осталось за ней.

— Погулять на свежем воздухе. Скажем, пройтись по садам.

— Отлично, — одобрительно кивнул Кэл.

Выйдя на террасу, они обнаружили там Хана. Пес насторожил уши в предвкушении прогулки и радостно помахивал пушистым хвостом. Троица медленно направилась в обнесенный стенами тенистый сад. Линда, погруженная в свои мысли, не делала попыток завязать разговор.

Ясно, что Джон и Абигайль изменили завещание в пользу Элберта, считая, что их старший сын погиб на войне. Но ведь семейный поверенный мог опротестовать завещание после возвращения деда! Почему он этого не сделал? Разве что его подкупили… В этом случае первое завещание скорее всего было уничтожено, но ведь могла остаться копия. Ох, как бы заглянуть в шкатулку с документами!

Звук хлопнувшей двери в сад вывел Линду из раздумий. Обернувшись, она увидела спешившего к ним Мэйтклиффа. Его лицо раскраснелось, на лысине выступили капельки пота.

— Простите, что беспокою вас, сэр, но только что звонила мисс Тэлфорд и просила вас приехать по очень срочному делу. Я взял на себя смелость распорядиться, чтобы лимузин подали к воротам на случай, если вы решите отправиться прямо сейчас.

— Спасибо, Мэйтклифф. — Кэл почему-то нахмурился. — Я так и сделаю.

Судя по тому, как быстро Кэл откликнулся на зов Дианы, эта девушка и впрямь много для него значит, подумала Линда. Но раз так, как он мог бессовестно предлагать стать своей любовницей женщине, к которой Диана и так уже ревновала?

— Ты меня извинишь? — вежливо сказал Кэл, обернувшись к ней. — Это не займет много времени. Если хочешь, продолжай прогулку, а я присоединюсь к тебе не позже, чем через час.

— Разумеется, — в тон ему отозвалась Линда.

Махнув Хану, уже собиравшемуся следовать за хозяином, чтобы тот остался с Линдой, Кэл удалился в сопровождении дворецкого. Линда отправилась гулять одна, но внезапно ей в голову пришла дерзкая мысль, и она резко остановилась.

Кэл ведь не запер дверь своего кабинета, стало быть, пока он будет отсутствовать, ей ничто не помешает позаимствовать ключ от архива, пробраться туда и поискать завещание. Линда решила выждать минут пять, пока Кэл уедет, и только потом действовать. Прежде всего надо было подняться в свою комнату за ключом от шкатулки, принадлежавшим ее деду.

Как только истекли пять минут, Линда направилась к парадному входу, где было меньше риска наткнуться на кого-нибудь из слуг. Хан, как всегда, следовал за ней по пятам.

Подойдя к мостику, Линда огляделась, но «роллс-ройса» нигде не было. Она поспешно пересекла булыжный дворик и тихонько вошла в холл. Забежать в свою комнату и вернуться оттуда с крошечным ключиком было делом одной минуты.

Пока все шло удачно, но самое трудное было еще впереди. К величайшему облегчению Линды, холл был по-прежнему пуст, и она проскользнула в кабинет Кэла незамеченной.

Испытывая невероятное чувство неловкости, Линда открыла верхний левый ящик, извлекла из него ключ от подвала и спрятала его в складках юбки. Еще несколько минут — и она уже была в архиве, не забыв тщательно запереть за собой дверь.

Сбежав по ступенькам, Линда направилась прямо к дубовому шкафчику и через минуту уже держала в руках черную с золотом лакированную шкатулку. Вставляя в нее ключ деда, она боялась, что тот не подойдет, однако ключ повернулся без труда, и шкатулка открылась. Линда застыла в нерешительности, чувствуя себя настоящей преступницей. Она живо представила себе, как возмутился бы Кэл, узнав, что она сейчас делает.

Но ведь она тоже член семьи, лихорадочно оправдывалась про себя Линда. В конце концов она приходится троюродной сестрой владельцу замка. И стоило ли ехать в такую даль, чтобы в последний момент отступить?

Стиснув зубы, Линда подняла крышку.

В шкатулке оказалось около десятка различных документов: одни были написаны на пергаменте, другие — на мелованной бумаге. Некоторые были запечатаны красной сургучной печатью с гербом Лорриморов. Линде пришлось повозиться, но в конце концов она все же отыскала завещание. Оно было составлено сразу после рождения ее деда и было очень простым. Согласно этому документу замок Лорримор и прилегающие к нему земли отходили к Генри Джеймсу Роберту, единственному сыну Джона Дэвида Джошуа и Абигайль Айсис…

Здесь же оказалось и второе завещание, составленное после предполагаемой смерти Генри.

В нем все предыдущие завещания объявлялись недействительными, а имение и титул полностью отходили к Элберту Уильяму Джейкобу.

Вот и все, подумала Линда. Даже если бы дед опротестовал завещание со ссылкой на семейные традиции и юридическую практику, вряд ли ему удалось бы чего-либо добиться. Все дело в конечном итоге упиралось в элементарную справедливость. Генри имел моральное право на владение Лорримором, однако его младший брат предпочел это проигнорировать.

Интересно, знал ли Кэл о том, что произошло? Судя по его поведению, он был твердо уверен, что его двоюродный дед погиб на войне. И, слава богу, иначе он бы уже давно заподозрил, кто такая Линда Саммнер, — ведь она столько раз по-глупому выдавала себя. Что ж, решила Линда, она позаботится о том, чтобы Кэл никогда не узнал правды. Он был хозяином замка и поместья, которые холил и любил. Кроме того, Кэл был честным и порядочным человеком, и Линде вовсе не хотелось бросить тень на доброе имя Лорриморов. К тому же она не хотела ставить под сомнение право Кэла на владение титулом.

Аккуратно уложив документы в шкатулку в том порядке, в каком они там лежали прежде, девушка повернула ключ и поставила шкатулку на место. Бросив взгляд на часы, она с ужасом обнаружила, что время пролетело незаметно. Кэл должен был вернуться с минуты на минуту.

Хан, поджидавший ее у лестницы, побежал вслед за Линдой наверх. Девушка поспешно заперла дверь и помчалась в кабинет Кэла, чтобы вернуть ключ на место. Еще немного — и все будет в порядке, с надеждой думала она.

В кабинете она слишком торопилась и поэтому захлопнула ящик с неожиданным грохотом, от которого вздрогнула сама. Закусив губу, девушка подошла к двери и открыла ее.

На пороге стоял Кэл. Его лицо казалось высеченным из камня, а серые глаза смотрели холодно и сурово.