Дженет Ситон, негромко вскрикнув, отпрянула от Найджела, прижавшись спиной к огромному стволу каштана.

— Что вы здесь делаете? — воскликнула она. — Подите прочь! Финни! На помощь!

В следующий миг Найджел уже боролся за свою жизнь. Финни Блэк ринулся на него, словно собака, которая, видя испуг хозяйки, бросается на ее защиту. Карлик вспрыгнул на Найджела, обхватив ногами его тело, и потянулся к горлу. От полной неожиданности Найджел попятился назад, пытаясь оторвать карлика от себя. Это напоминало драку с ребенком — таким легким было тело, повисшее на нем, — но с ребенком, как он скоро понял, необычайной силы. Длинные руки Финни были толстые и тугие, как угри. Его пальцы вцепились Найджелу в горло. На миг он увидел безумный взгляд, искаженное яростью потное лицо, потом лицо уткнулось ему в плечо и пальцы на горле сжались еще сильней…

Найджел бросился грудью на землю — иного выхода не было. Финни охнул, и руки его разжались. Он лежал неподвижно, видимо оглушенный. Найджел стал подниматься. «Надеюсь, я не сломал ему шею», — подумал он. Но едва он успел встать на колени, как карлик вдруг ожил, перекинулся на бок и, прежде чем Найджел успел что-либо сделать, прыгнул ему на спину. Найджел успел только раз позвать на помощь, а потом карлик снова яростно вцепился ему в горло. Найджел метнулся к дереву, чтобы в отчаянной попытке сбросить с себя Финни, ударив его о дерево. Но Финни прирос, как липкий пузырь. Дженет Ситон металась рядом, издавая отчаянные крики и безуспешно пытаясь оттащить карлика. Боль в горле стала непереносимой. В ушах стучало. Теперь Найджел не знал, гром гремит в небе или в его раскалывающейся голове. «Я должен упасть на спину», — пронеслось в затуманенном мозгу. Послышались шаги — или это так стучало сердце? Раздался чей-то резкий голос:

— Финни! Прекрати сейчас же! Слышишь? Перестань!

Найджел, уже почти теряя сознание, почувствовал, как стальные пальцы отпустили горло. Найджел привалился к дереву, натужно кашляя и задыхаясь.

— Дорогой мой, я так сожалею! Что случилось? — произнес из темноты Роберт Ситон.

Роберт и Дженет участливо смотрели на него.

— Через минуту я буду в порядке, — прохрипел Найджел.

— Пойду принесу немного бренди, — сказала миссис Ситон.

— И полотенце, намоченное холодной водой! — крикнул ей муж вслед.

— Боюсь, я сам виноват, — прошептал Найджел через некоторое время, ощупывая шею. — Я испугал вашу жену, а Финни, видимо, подумал, что ей грозит опасность. Где он?

— Убежал. Не могу простить себе, что так случилось… Это все из-за грозы. Финни всегда так возбуждается. Наверное, Дженет искала его, но он не всегда подчиняется ей в таком состоянии.

— Я рад, что он подчиняется хотя бы вам. Скажите, вы не могли бы сейчас пойти и позвонить в полицию? Она здесь понадобится.

— Вы уверены, что это необходимо? — с болью в голосе спросил Роберт Ситон. — Я хочу сказать, нельзя ли дать ему шанс исправиться?

— Я не собираюсь привлекать Финни к ответственности. Ни в коем случае. Но его надо найти. Быстро.

— Хорошо. Могу я оставить вас сейчас? А вот и Дженет.

Это была Дженет. И Лайонел Ситон. А через минуту появились Реннел Торренс с дочерью.

— Иду звонить, — сказал Роберт Ситон.

— Кто здесь? Что случилось? — спросил Торренс хриплым голосом.

— Кто-то кричал? — спросил Лайонел. — Я от этого проснулся.

— Вот бренди, мистер Стрэйнджуэйз. Я укутаю этим полотенцем вашу шею. Не шевелитесь пока. Вот так. Я вышла на поиски Финни, — стала объяснять миссис Ситон остальным, — а мистер Стрэйнджуэйз, видимо, услышал нас и тоже вышел. Я не поняла, что это был он, и испугалась. Тогда Финни бросился на него. Я ужасно…

— Это не Финни там? — спросил Найджел.

Пока все глядели в темноте по сторонам, Найджел вылил бренди в траву. У него не было причин предполагать, что в стакане могло оказаться что-то другое, но именно теперь он не мог рисковать: надо было оставаться у дерева до приезда полиции.

— Я всегда говорил, что от него надо избавиться, — сказал Торренс сердито. — Это просто небезопасно. Ну, если я ничем не могу помочь, пойду спать. Господи, что это?

Ногой мистер Торренс задел глиняную голову, валявшуюся в траве. Молния осветила собравшихся — полностью одетую миссис Ситон, в ночных рубашках всех остальных, на лицах выражение застывшего испуга, словно их застигла врасплох магниевая вспышка в руке фотографа.

— Боже! Голова! — воскликнул Реннел Торренс. — В сетке! Это…

— Без паники, папа! — послышался спокойный ироничный голос. — Это всего лишь моя работа. И пожалуйста, не пинай ее, — добавила она, увидев при свете фонаря, который зажег Найджел, как Реннел Торренс осторожно перекатывает голову с боку на бок ногой.

— Паника? Что ты имеешь в виду? Не смей так со мной разговаривать, маленькая стерва! — неожиданно грубо сказал ее отец.

— У нас у всех мозги набекрень, — произнес Лайонел. — Что здесь все-таки происходит? Плэш Медоу окончательно превратился в сумасшедший дом!

— Я думаю, что собирается дождь. — Дженет Ситон опять контролировала обстановку. — Лучше всем пойти спать. Мистер Стрэйнджуэйз, вы уже можете идти?

Найджел застонал, как ему показалось, весьма убедительно и попытался показать, что может, но с трудом.

— Извините, я…

— Лайонел, помоги ему. И вы, Реннел, тоже. Нельзя, чтобы он промок после пережитого шока. Мара, быстро в постель!

— Нет, — сказал Найджел, — надо сначала найти Финни.

— Все в порядке, — сообщил появившийся Роберт Ситон, — суперинтендант будет здесь через несколько минут.

— Суперинтендант? — спросила Дженет. — Но… я сказала, Мара! В постель! И застегни ночную рубашку. Это неприлично! — В ее голосе слышались раскаты гнева.

— Мистера Стрэйнджуэйза чуть не задушили, а Дженет глаз не может оторвать от моей груди! — заметила девушка, едко усмехаясь.

— Я все же думаю, что вам лучше пойти в дом, мистер Стрэйнджуэйз, — сказала Дженет. — Видите ли, я добавила немного снотворного в бренди. Вы будете хорошо спать. Полиция теперь во всем разберется.

— Я должен переговорить с Блаунтом прежде, чем завалюсь спать.

Суперинтендант приехал вместе с сержантом сыскной полиции прямо из паба в Хинтон Лэйси.

— Послушай, Блаунт, считается, что я выпил снотворного и потому сейчас должен спать. Как-никак меня чуть не задушили, а это выбивает из колеи. Боб Ситон сказал тебе, что случилось?

Блаунт кивнул.

— Хорошо. Я хочу, чтобы ты сделал две вещи. Объясню завтра, когда встану: Поставь сержанта Бауэра дежурить у каштана и скажи ему, пусть не отходит ни на шаг, даже если в дерево ударит молния, и никого не подпускает. Возможно, я ошибся, но… Второе: если найдут Финни Блэка, не пускай его в дом.

— Он все еще опасен?

— Возможно. Но опасность здесь может грозить и ему.

Внимательный Блаунт, почувствовав по голосу Найджела, что тот буквально при последнем издыхании, не задавал больше вопросов, но обещал сделать все, о чем просил Найджел.

— И еще: Боб Ситон — единственный, кто может контролировать действия Финни, — прошептал Найджел. — Если ты пошлешь на поиски инспектора Гейтса, рекомендую захватить Ситона.

— А Ситон уже пошел искать его. Вместе с сыном.

Найджел пожал плечами. Все шло само по себе. С помощью Блаунта он поднялся к себе и разделся. Через минуту Найджел уже крепко спал.

Наутро его разбудил скрип открываемой двери и показалась голова Ванессы с копной рыжеватых волос.

— Дженет просила узнать, что вы хотите на завтрак. У вас свинка?

Рука Найджела, потянувшаяся к горлу, которое еще болело, наткнулась на полотенце, обмотанное вокруг шеи.

— А, это? Нет. — Голос напоминал кваканье. — Я был несколько неосторожен и порезался.

— Порезали горло? — Глаза Ванессы округлились.

— Я говорю в переносном смысле.

— Понятно, — ответила Ванесса с видом члена семьи, для которой употреблять подобные метафоры было вполне нормальным делом. — На завтрак два вида каши, яйца, кофе и чай.

— Я хотел бы кофе и вареное яйцо.

— Отлично. — Ванесса покачалась на двери, с таинственным видом поглядывая на него. — Все сама принесу. В доме сплошной беспорядок. Отгадайте, что случилось?

— В повара ночью попала молния?

— Нет, Финни исчез. А под нашим каштаном стоит полицейский. Я вынесла ему чай с тостами.

— Хорошо… Я хочу сказать, жаль, что сбежал Финни.

— А мне нет. Конечно, это некстати, сейчас так трудно найти слугу. Но Финни довольно неприятен. И потом — никому не скажете? Он иногда ворует.

— Ты на это намекала? Он и есть клептоман?

— Ага. Он не может иначе. Так говорит папа. Но мы, конечно, опять находим вещи. У него есть свои тайники, как у сороки.

— Где, в доме?

— Обычно в огороде или саду. А иногда и подальше. Один тайник мы нашли в лесу Фоксхоул-Вуд. Лайонел проследил за Финни, когда он шел туда. Он взял три моих фарфоровых собачки, а Лай видел, как он прятал их в кустах. Интересно, что рядом с этими кустами лесник устроил что-то вроде виселицы для убитых браконьерами зверей и птиц — сорок, грачей, соек, белок. Это очень жестоко! Правда? О Боже, Дженет зовет меня… Кофе и вареное яйцо, вы сказали?

Вскоре Ванесса вернулась с подносом и объявила:

— Суперинтендант Блаунт из Нью-Скотленд-Ярда хочет вас видеть.

— Проси его. Что ты делаешь утром, Ванесса?

— Когда кончу помогать по хозяйству, поеду кататься на Китти. Верхом я размышляю лучше всего.

— О чем ты собираешься размышлять?

— О, я не могу этого сказать, пока не начну. Но лейтенант говорит, что красивые мысли — неотъемлемая часть богатой и полноценной жизни. Поэтому я часто размышляю во время каникул. До свидания.

Найджел осторожно ел яйцо, когда вошел Блаунт.

— Как самочувствие, Стрэйнджуэйз?

— Хорошо, спасибо. Скажи, Блаунт, тебе приходят в голову когда-нибудь красивые мысли?

— Ну…

— Боюсь, что нет. Если бы ты служил в конной полиции, все было бы, возможно, иначе.

Суперинтендант не без тревоги воззрился на него:

— Ты уверен, что чувствуешь себя хорошо? Голова не болит?

— Абсолютно уверен! Что-нибудь слышно о Финни Блэке?

— Нет. Гейтс следит за этим. Скоро его найдут: карлика нельзя не заметить, он слишком бросается в глаза. Теперь скажи мне…

— Ты хорошо лазаешь по деревьям, Блаунт?

— Хорошо я это делал в детстве, — ответил суперинтендант осторожно, будто подшучивал над сумасшедшим.

— Потому что кому-то надо обшарить каштановое дерево. Полагаю, никто не пытался отвлечь внимание сержанта, стоящего там?

— Нет. Все было спокойно. На дерево может залезть Бауэр. Он моложе меня, и ему нужно размяться после дежурства под этим деревом. Что у тебя на уме, Стрэйнджуэйз?

Найджел осторожно глотнул кофе. Затем, сложив вместе кончики пальцев, сказал:

— Первое: Финни Блэк обычно приходит в нервное состояние во время грозы; одна буря была в ночь убийства, другая — прошлой ночью. Второе: когда я побывал здесь в июне, Роберт Ситон сказал, что Финни повторяет любое действие, которое видит. Третье: Финни — клептоман. У него есть тайник недалеко от того места, где лесник устроил виселицу для зверей и птиц. Четвертое: прошлой ночью Финни стащил глиняную голову Роберта Ситона, сделанную мисс Торренс, положил ее в сетку — заметь, именно в сетку, — и забрался с нею на каштан.

— Потому что так проще всего, — заметил Блаунт, глаза его загорелись, — подвесить голову на ветке, как это делает со зверями и птицами лесник?

— У тебя очень здорово получается, Блаунт, — сказал Найджел тепло.

— Ты намекаешь, что есть и другие поступки, которые мог бы повторить карлик, когда он испуган громом и молнией?

— Точно. Он может копировать те действия, которые происходили при сходных обстоятельствах, или же повторять свои собственные.

— Мне кажется, чем скорее Бауэр залезет на дерево, тем лучше.

— Подожди, пока не покинет нас Ванесса Ситон: она собиралась покататься на лошади. Ей не надо быть здесь, чтобы не отвлекаться от красивых мыслей.

— А другие?

— Присутствие остальных, включая Торренсов, может оказаться полезным. Придумай какой-нибудь предлог, чтобы их всех там собрать. Конечно, тревога может оказаться и ложной. Прошло весьма много времени. Но есть и другие предположения. Скажу о них после того, как Бауэр все закончит.

Часы на деревенской церкви пробили одиннадцать, когда все собрались у каштана. Выходя из дому вместе с Робертом Ситоном, Найджел обратил внимание на то, что Дженет о чем-то оживленно говорит с суперинтендантом: она глядела вверх на дерево и ее слова явно застали Блаунта врасплох.

— Надеюсь, суперинтендант не собирается держать нас тут долго, — сказал Роберт Ситон. — Я хочу вернуться к своей работе.

Но Блаунт не торопился. Он отвел в сторону сержанта Бауэра и шепотом посовещался с ним. Потом попросил лестницу, и, пока Лайонел Ситон искал садовника, а тот лестницу, также прошло какое-то время. Если Блаунт хотел заставить нервничать тех, кто собрался у подножия огромного дерева, то он действовал не без успеха. Они беспокоились, не зная, о чем говорить друг с другом и почему, прожив рядом столько лет, они должны были искать тему для беседы в столь необычных условиях. А может быть, это незнакомцы, встретившиеся впервые, и контакт друг с другом им еще предстоит наладить. Найджелу, стоявшему в стороне, они казались гостями, отдыхающими в загородном доме. Вот эти гости собрались сфотографироваться вместе и томятся ожиданием: отпускают нелепые шутки, ведут бессвязный разговор, полувозбужденные-полураздраженные. Пока хозяин возится с камерой, каждый занят собой, каждый хочет попасть в фокус, оказаться на первом плане.

В ясном, чистом сиянии августовского утра, в свежем после ночной грозы воздухе, на блестевшей от дождя траве в ожидании садовника с его лестницей все пятеро словно застыли. Среди них своей крупной фигурой выделялась Дженет Ситон. Скрестив на груди руки и хмуря брови, она вдруг придвинулась к мужу, чтобы то ли найти у него защиту, то ли его защитить. Поэт, который до того стоял с отсутствующим видом, заложив руки за спину, теперь взял жену под руку естественным домашним жестом. На светлые волосы Лайонела и темные Мары Торренс упал солнечный луч.

Лицо девушки было серо-белым, цвета газеты, намокшей под дождем, и солнце безжалостно высветило ее блуждающий взгляд. Лайонел что-то пробормотал, и она поглядела на него с благодарностью, отчего стала казаться моложе и не такой вызывающе вульгарной. В нескольких ярдах от нее Реннел Торренс сунул руку в карман, достал трубку и кисет. Он, как могло показаться со стороны, старался не смотреть на остальных обитателей Плэш Медоу, двух полицейских, садовника и само дерево. Когда Торренс зажигал трубку, рука его дрожала. Сквозь дым он взглянул на Найджела, надув массивную нижнюю губу, нарочито долго смотрел на часы, потом пожал плечами и подвигал ногой.

Лайонел Ситон шагнул вперед, чтобы помочь садовнику. Он был спокоен, проворен, казалось, заинтересован происходящим.

Последовала новая пауза, Блаунт опять совещался со своим сержантом.

— Нас будут держать здесь все утро? — сердито спросил Реннел Торренс, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Отойдите, пожалуйста, немного назад, — мягко сказал Блаунт, усиливая иллюзию того, что гостей сейчас сфотографируют.

Плэш Медоу глядел на эту сцену всеми своими окнами настолько отстраненно, насколько мог бы позволить себе дом, перед взором которого протекли двести лет добра и зла.

Наконец сержант Бауэр приблизился к лестнице, осторожно по ней взобрался и исчез в густой листве. Слышно было, как Мара Торренс спросила нарочито небрежно:

— Нас собрали, чтобы мы могли поглядеть, как полицейский лазает по деревьям?

— Я вскоре объясню, — сказал Блаунт. — Мне нужно провести небольшой эксперимент. — Он говорил отеческим тоном. Его глаза неторопливо изучали всех, кто стоял там, где он их поставил, не в тени от дерева, а прямо на солнце.

С дерева раздался резкий крик. Потом все услышали громкое шуршание — сержант быстро лез к предмету, который увидел.

— Не волнуйся, дорогая, — сказал Роберт Ситон жене. — С молодым человеком будет все в порядке. Это крепкий старый каштан.

— Но он так высоко залез.

Можно было подумать, что супруги обсуждают подвиг своего восемнадцатилетнего сына.

— Я достал ее, сэр! — крикнул сержант сверху. Кряхтя, он начал спускаться. Потом раздалось приглушенное проклятие и громкое «Осторожно внизу!». Что-то падало сквозь листву, задевая ветви. Мара тихо вскрикнула. Роберт Ситон сжал руку жены. В следующий миг округлый предмет, похожий на огромный раздутый орех, запрыгал по траве и подкатился к ногам Реннела Торренса.

— Неуклюжий осел! — прорычал Блаунт.

Торренс взглянул на предмет у своих ног. Трубка выпала у него изо рта. Он весь задрожал, машинально закрываясь от неожиданного зрелища руками, потом отбежал на несколько шагов, и у него началась сильная рвота.

— Ч-что это? — закричала Мара.

Суперинтендант подошел к предмету на траве, взял его за волосы и показал им всем. Это была отрубленная и разлагающаяся человеческая голова.

— Кто-нибудь узнает ее? — спросил он деловым тоном клерка из бюро находок.

Несколько мгновений длилось тягостное молчание. Потом Лайонел Ситон спокойно сказал:

— Она не очень хорошо сохранилась, конечно. Человек был похож на тебя, папа.

— Нет! Не похож, не похож! — Голос Мары Торренс перешел в долгий хриплый вопль. Миссис Ситон подошла к девушке и дала ей несколько сильных пощечин. Вопль резко оборвался. Дженет неуклюже обняла заплакавшую Мару.

Поэт приблизился к суперинтенданту Блаунту.

— Это невероятно, — пробормотал он.

— Что невероятно, сэр?

— Это мой брат. Мой брат Освальд.

— Он же был мертв, отец, — сказал Лайонел. — Я хотел спросить…

— Теперь уже так или иначе он мертв.

Послышался голос сержанта Бауэра:

— Виноват, сэр. Сетка выскользнула из руки, зацепилась за ветку, и голова вывалилась прежде, чем я смог…

— Не важно, Бауэр. Она уже достаточно повреждена.

Блаунт задумчиво поглядел на лицо, изуродованное разложением, исклеванное птицами. Грязные лоскутья кожи — все, что осталось от шеи, — свисали слева от подбородка, на котором еще был виден ясный след длинной резаной раны, начинавшейся от левого уха.

Суперинтендант вновь повернулся к Роберту Ситону:

— Не найдется ли у вас оберточной бумаги и коробки из-под шляпы?