Глава 1

Дэниэл Бойл – Мартину Голдстоуну

Дорогой Мартин!

Прошу прощения за то, что долго не отвечал на твое письмо от 14 января. Честно говоря, задержка была в основном вызвана моим нежеланием информировать тебя, что книга не будет закончена в срок. Несомненно, установившаяся в австралийском обществе атмосфера неопределенности, страха, отчаяния, депрессии повлияла и на мою жизнь и работу.

Земельный бум восьмидесятых завершился чудовищным крахом, в эмоциональном отношении потрясшим континент так же сильно, как извержение Кракатау потрясло физически. Банки лопнули, существовавшие только на бумаге состояния в один день исчезли, банкротства поразили экономику, словно степной пожар или скорее засуха, которая лишила жизненных сил наши некогда цветущие земли.

Упала даже добыча золота. В течение 1850—60-х годов наша доля на мировом рынке постоянно росла. В те счастливые годы мы производили в среднем по 24 900 тысяч тройских унции – по сравнению с нынешними 11 600 тысяч.

Что же касается нашего былого господства на мировом рынке шерсти, то соответствующие цифры мне горько даже упоминать. Конечно, овцы не могут расти, а тем более размножаться на пастбищах, которые с каждым годом становятся все более бесплодными.

В придачу к засухе и экономическому спаду на нас обрушилась забастовка моряков, которая продолжается третий год. Она началась, когда мой знаменитый тесть Терренс Трент предложил Ассоциации судовладельцев заключить соглашение с влиятельной Профсоюзной палатой Мельбурна. Судовладельцы отказались, поклявшись, что не поддадутся «профсоюзному шантажу», даже если все их суда сгниют у причалов. С тех пор ни та, ни другая сторона не отступила ни на дюйм, но папа убежден, что в конце концов судовладельцы капитулируют.

Я уверен, он прав. Своим тупым упрямством, упорным нежеланием выполнять справедливые требования отдельных профсоюзов правящие классы добились только того, что эти профсоюзы сплотились, образовав своеобразное братство, которое в ближайшее время станет в колониях самой мощной политической силой.

Я понимаю, что, перечисляя все беды и напасти, становлюсь похожим на библейского Иова. Преподобный Флетчер сравнивает народ Австралии с древними израильтянами, бредущими в Ханаан в поисках Земли обетованной. Наша маленькая Лиза говорит о нынешних трудностях более простым языком: «Темнее всего перед рассветом».

И действительно, на горизонте появились проблески надежды. Как писатель и политолог, я могу с гордостью утверждать, что ни одно государство или группа государств не приложили таких усилий в деле развития демократии, либерализма, укрепления гражданских прав и индивидуальных свобод, как Австралия.

В каждой из наших колоний уже приняты или находятся в стадии принятия законы о пенсионном обеспечении, а также налоговое законодательство, позволяющее собирать средства для выполнения общественных работ, строительства больниц, библиотек.

Но самое отрадное – неудержимое стремление всех шести колоний к объединению в федерацию. Первоначально оно было вызвано общим страхом перед германской колонизацией Новой Гвинеи, но теперь движущие нами мотивы имеют более позитивную природу. Австралийцы поняли, что упряжка из шести лошадей, тянущая в одном направлении, гораздо лучше, чем шесть лошадей, тянущие в разные стороны. Первый важный шаг к достижению этой цели был сделан в 1891 году – создано Собрание Австралийской Федерации с представительством от всех колоний материка и Новой Зеландии.

Мы также надеемся, что недавнее открытие месторождений золота в пустынях Западной Австралии, в четырехстах милях от Перта, поможет нам восстановить утраченные позиции на мировом рынке. Собственно говоря, на следующей неделе я уезжаю в Калгурли, где и находятся эти новые месторождения.

Адди хочет ехать со мной – несмотря на все мои возражения. Я совершенно убежден, что лагерь старателей – неподходящее место для леди, хотя она и утверждает, что никогда не претендовала на это звание. Что за характер!

Сейчас моя милая жена, заглядывая мне через плечо, читает данное послание. Адди просит передать Сибил, что в парламентах колоний сейчас обсуждается билль о праве голоса для женщин! Согласитесь, что даже в таких просвещенных демократических странах, как Англия и Соединенные Штаты, избирательное право для женщин – все еще очень отдаленная перспектива.

В заключение я хотел бы выразить свое искреннее сожаление по поводу того, что не сумел вовремя закончить свою последнюю работу. В Калгурли, куда я отправляюсь по заданию газеты «Бумеранг», издаваемой лейбористской партией, постараюсь собрать для своей книги интересный материал.

Наши самые теплые пожелания Сибил и Мелани, и приглашаю всю вашу семью совершить летом океанский круиз в Австралию, чтобы погостить у нас месяц или два.

Твой преданный друг, Дэн Бойл.

– Пойду отправлю письмо Мартину, – уже из прихожей сказал Дэн. – У тебя есть для меня какие-нибудь поручения, дорогая?

– Нет. Когда ты вернешься?

– Пожалуй, загляну в редакцию «Бумеранга» и приглашу Билла Лейна пропустить стаканчик-другой. Дома буду к шести.

Большой дом, в котором жили Бойлы, был построен в георгианском стиле. Опоясывавшую его веранду поддерживали четыре дорические колонны. Когда-то ее густо оплетали ветви магнолии и жимолости; теперь же, после многолетней засухи, от былого великолепия остались только высохшие коричневые стволы.

Конюшня, в которую направился Дэн, располагалась на заднем дворе.

– Сегодня я возьму Перчика, Тим, – сказал он, обращаясь к чистившему стойла конюху Тиму Фоли. – Но ты не спеши. Я пока прогуляюсь на южный луг – посмотрю, как там коровы.

– Будет сделано, сэр.

Несмотря на плохое качество фуража, животные выглядели вполне упитанными. Стадо процветало благодаря специальным добавкам, которыми снабжал Бойлов владелец местной шорной мастерской Рей Хой. Имевший у некоторых суеверных граждан репутацию колдуна, он пользовал своих подопечных минералами и травами, которые собирал в лесу.

– Я ем то же самое, что и они, – любил похвастаться он. – И посмотрите, в какой я форме! – Лукаво подмигнув, он обычно добавлял: – Обслуживаю трех вдов и парочку неверных жен, заметьте – каждую неделю!

Довольный осмотром, Дэн вернулся на конюшню, где его уже ждал оседланный Перчик – красивый гнедой жеребец.

– Ну что, едете, мистер Бойл? – из глубины сарая спросил Фоли.

– Да, спасибо, Тим. Еще увидимся. – Он ловко вскочил на коня и слегка похлопал его по шее.

– Вперед!

Приехав в Мельбурн в начале второго, Дэн оставил Перчика в платной конюшне, которая находилась всего в квартале от редакции «Бумеранга». Отправив письмо, он направился в редакцию.

За столом прямо напротив входа сидела энергичная темноволосая и темноглазая молодая женщина. Посмотрев на Дэна, она улыбнулась.

– О, Дэнни, ты решил нанести визит милосердия в наши трущобы?

Ее ярко выраженный ирландский акцент музыкой звучал в ушах Дэна. Кэтлин Паджет была первой женщиной в Австралии, которой удалось стать журналисткой. Накрахмаленная белая блузка и темная строгая юбка подчеркивали ее безупречную фигуру.

– Ты как раз вовремя – посмотри статью, которую я написала о забастовке моряков, и скажи, что об этом думаешь.

– Ради Бога! – взмолился он. – Это, наверное, самая избитая тема. Что такого здесь осталось, о чем не было сказано уже тысячу раз?

– Будем говорить до тех пор, пока не побьем этих ублюдков-судовладельцев. Правду не страшно повторять!

Вздохнув, Дэн покачал головой и быстро просмотрел текст.

– Неплохо, Кэти. Написав о том корабле, что вчера причалил, ты по-новому повернула тему. Не могу поверить – полиция и солдаты не дали команде сойти на берег! Согласен – это настоящая тирания. Пожалуй, я заеду в порт после того, как увижусь с Биллом, чтобы оценить ситуацию.

– Я поеду с тобой. Хочу написать продолжение в завтрашний номер.

Вильям Лейн, учредитель и издатель «Бумеранга», стойкий приверженец лейбористской партии, был довольно странным человеком. С одной стороны, он являлся ярым защитником интересов рабочего класса и всех угнетенных; с другой – фанатиком-расистом, чье отвращение к людям с другим цветом кожи граничило с манией. По иронии судьбы, он заразил ксенофобией всю партию.

Шумно поприветствовав Дэна, он предложил ему сигару.

– Видел вчера твоего бывшего босса, Дэвида Сайма. – Он помрачнел. – Бедняга с каждым днем все больше превращается в любителя ниггеров и китайцев. Наверное, впадает в старческий маразм.

– Дело не в том, что Дэйв любит чернокожих и китайцев, – вежливо, но твердо ответил Дэн. – Просто он реалист. Мы все живем на одной планете, которая с каждым днем становится все меньше, Билл. Необходимо научиться принимать друг друга, какие мы есть, и жить в гармонии. Единственная альтернатива этому – Армагеддон.

– Ерунда! Китайцев и черных нужно уничтожать так же, как уничтожают кенгуру и кроликов!

– Ты чересчур упрям, Билл, и твои предрассудки только вредят профсоюзам. Неужели ты не понимаешь, что китайцы и чернокожие составляют значительную часть рабочих?

– Меня это не волнует. По мне лучше проиграть забастовку моряков, чем допустить цветных в наши профсоюзы!

– Бесполезно с тобой спорить. – Дэн встал. – Все, мы едем с Кэти в порт посмотреть, что случилось с кораблем, который арестовала полиция.

– Ну да, законники не пускают команду на берег. Что собирается делать Терренс Трент?

– Не знаю, я услышал об этом только сейчас – от Кэти.

На худом лице Лейна появилась лукавая улыбка.

– Мисс Паджет – девчонка что надо, правда? Берегись, мой мальчик, – она положила на тебя глаз.

– Не будь ослом! – Тем не менее Дэн почувствовал, что краснеет.

Конечно, он не мог не заметить, что Кэти – чертовски привлекательная девушка. И к тому же умная. Нет сомнения, что ее общество доставляет ему удовольствие. Но не более того. В его "жизни есть место только для одной женщины, и эта женщина – Адди.

Тем не менее, когда Дэн вышел из кабинета Лейна, слова издателя все еще эхом отдавались в его ушах. Кэти уже собралась в дорогу – набросила на себя короткую пелерину и надела соломенную шляпку со спадавшими на спину лентами.

– Что это Билл так разошелся? В последнее время он редко смеется.

«Она положила на тебя глаз».

– Не могу точно сказать. Никогда не запоминаю его шуточки. Пойдем, надо еще поймать свободный экипаж.

Последние три года мельбурнский порт находился почти на осадном положении. Везде можно было видеть людей в форме: полисменов в синих мундирах, пехотинцев в мундирах цвета хаки с перекрещивающимися на груди патронташами, уланов в красно-голубой форме, высоких кожаных ботинках и с черными плюмажами на шлемах.

Забастовщиков тоже отличала своего рода униформа – они были одеты так, как обычно одеваются работяги: синие брюки, плотные шерстяные рубашки и старомодные тяжелые ботинки.

В порту царила напряженная атмосфера. Редкий день проходил без стычек между «мятежниками» и так называемыми силами правопорядка. Обе стороны несли потери. В первое время арестованных увозили в полицейские участки целыми фургонами. Однако постепенно число арестов уменьшилось, поскольку в тюрьмах Виктории не хватило бы места, чтобы вместить всех бастующих. Чем дольше продолжалась стачка, тем очевиднее становилась беспомощность полиции и войск.

Когда Кэти и Дэн прибыли к причалу, возле которого было пришвартовано британское торговое судно «Мэри Джейн», обстановка там накалилась до предела. Команда корабля в знак солидарности со своими австралийскими товарищами проголосовала за то, чтобы оставить судно и присоединиться к стачке, однако полиция и солдаты этому воспрепятствовали, заблокировав трап.

Выстроившись вдоль борта, моряки дружно выкрикивали оскорбления в адрес защитников власти. Ругательства сыпались на головы законников и со стороны собравшейся у причала толпы, которую с трудом сдерживали конные драгуны.

Когда Дэн отрекомендовался их начальнику и представил Кэтлин, лейтенант взглянул на девушку с изумлением.

– Мисс, мой совет вам – как можно быстрее убраться отсюда. В любой момент тут может начаться настоящий ад.

Его слова встретили неожиданную поддержку со стороны материализовавшегося из толпы Терренса Трента.

– Сейчас не время для интервью, Дэнни. Лейтенант прав, Кэтлин. Женщине здесь нечего делать. Я выступал перед ними почти два часа без перерыва, но больше не смогу сдерживать эмоции. Проклятые судовладельцы на сей раз зашли слишком далеко. Через голову правительства они ввели здесь самое настоящее чрезвычайное положение!

О настроениях забастовщиков можно было судить по самодельным плакатам, которые те держали высоко над головой: карикатуры на судовладельцев и поддерживавших их торговцев, изображавшие сих индивидуумов в виде свиней, змей и прочих отвратительных представителей фауны, к тому же с огромными животами, в цилиндрах и черных сюртуках, из жилетных карманов которых свешивались массивные золотые цепочки от часов.

Чартистские плакаты выглядели более умеренно:

ВОСЕМЬ ЧАСОВ РАБОТЫ

ВОСЕМЬ ЧАСОВ ОТДЫХА

ВОСЕМЬ ЧАСОВ СНА

– Вероятно, они правы, – сказал Дэн, обращаясь к Кэти. – Пойду поищу экипаж.

– Ни в коем случае! Я репортер и имею столько же прав освещать эту историю, как и ты, мой отравленный мужским шовинизмом друг! Я собираюсь подняться на этот корабль. Ты идешь?

– Что за черт! – Прежде чем Дэн успел ее остановить, Кэти нырнула под брюхо коня и врезалась в ряды окружавших трап солдат и полицейских.

Смущенные неожиданным появлением женщины, представители правопорядка не знали, как себя вести. Полученный ими приказ не предусматривал подобной ситуации.

– Прошу пропустить! У меня послание от премьера капитану «Мэри Джейн». Спасибо.

Оторопевшие законники расступились. Стоявший у трапа капитан полиции сделал последнюю попытку остановить Кэтлин, но она, бросив свирепый взгляд, заявила:

– Если вы тронете меня хоть пальцем, сэр, я сорву с вас все нашивки!

Полицейскому оставалось только беспомощно наблюдать, как Кэтлин под восторженные крики моряков поднимается по трапу.

Дэну Бойлу повезло, однако, куда меньше. Едва он двинулся вперед, двое блюстителей порядка тут же схватили его за руки, а раскрасневшийся капитан проревел:

– Ага! Только не говорите, что у вас тоже послание от премьера!

– Это всего-навсего репортер! – крикнул лейтенант. – И девушка тоже!

– Чертова баба! – вполголоса пробормотал капитан и, указав на Дэна, распорядился: – Уберите его отсюда! А с девушкой теперь ничего не поделаешь.

Дэну ничего не оставалось, как с почтительного расстояния наблюдать за действиями Кэти. Ее появление необычайно подняло настроение моряков, и даже полицейские с солдатами вздохнули свободнее. Присутствие красивой женщины отвлекло забастовщиков от намерения прорваться через оцепление.

Поговорив о чем-то с моряками, Кэти во главе целой делегации прошла внутрь корабля. Через полчаса она вновь появилась на палубе и под восторженные овации моряков спустилась по трапу.

– Вам с вашими людьми не о чем волноваться, – с улыбкой сообщила она мрачному капитану полиции. – Команда корабля – и капитан тоже – обещали ничего не предпринимать до тех пор, пока эта петиция не будет доставлена премьеру. – Кэти помахала в воздухе толстым конвертом, запечатанным корабельной печатью.

– Завтра премьер устроит пресс-конференцию, посвященную положению моряков, – объяснила она Дэну. – Это совершенно незаконно – удерживать людей на борту против их воли. Все равно что посадить их в тюрьму.

– А почему ты думаешь, что премьер соберет эту пресс-конференцию? – поинтересовался Дэн.

– Я сама ее соберу. Прямо сейчас мы с тобой объедем редакции всех мельбурнских газет и журналов. Можешь быть уверен – журналисты придут!

– Ты умная девочка, дорогая Кэти.

– Я тебе не девочка! Я женщина.

– Причем крайне раздражительная, – добавил он, помогая ей сесть в экипаж.

– Неужели?

Дэн не ответил и почти до самой редакции не проронил ни слова. Ему не хотелось себе в этом признаваться, но своим сегодняшним поведением Кэтлин Паджет ущемила его самолюбие и как мужчины, и как репортера – тем, что смогла его обставить, проникнув на борт «Мэри Джейн» и взяв эксклюзивное интервью у капитана.

– Почему ты молчишь, Дэнни? – наконец поинтересовалась она.

– Так. Думаю о новой книге, которую пишу.

– Да? – Пауза. – А знаешь, я тоже подумываю о книге. Ты не мог бы посмотреть мой материал? Я очень ценю твое мнение. В том, что касается настоящей литературы, я совершенный дилетант.

– Ну, не прибедняйся. У тебя есть интуиция и хороший слог.

– Спасибо, Дэн. Так ты прочитаешь мой роман – хотя бы первые главы?

– Буду рад помочь тебе.

Словно поддавшись внезапному импульсу, Кэти схватила его за руку, развернула к себе и чмокнула в щеку.

– Какой ты милый! Я так ценю твою дружбу и твою дружескую критику!

Поняв, что краснеет, Дэн про себя выругался.

– Я помогаю всем талантливым коллегам.

Чертова девка! На свою беду, она чересчур умна – то же самое он часто говорил Адди во время семейных ссор. Они действительно похожи. Обе больше гордятся своим интеллектом, чем внешностью, обе ни в чем не желают уступать мужчинам. Такое поведение часто приводит к большим недоразумениям.

 

Глава 2

– Я сейчас вернусь – только сообщу Биллу, что мы собираемся организовать пресс-конференцию, – сказала Кэти, когда кеб остановился перед входом в редакцию «Бумеранга».

Дэн остался один. «Кэти оставила меня ждать у моря погоды, а сама услаждает слух Билла Лейна рассказом о собственных подвигах в порту», – мрачно рассуждал он, выкуривая одну сигарету за другой. Когда Кэти вернулась, Дэн уже еле сдерживался. В своем раздражении он даже не подал ей руку, чтобы помочь подняться в экипаж.

– Билл считает, что это замечательная идея. Теперь надо известить другие редакции… Кебмен, отвезите нас, пожалуйста, к «Эйдж».

– Я бы сказал, что играю в этом деле роль багажа. Ты и одна прекрасно справишься.

На лице Кэти появилось страдальческое выражение.

– Нет, я не смогу! Без тебя – не смогу. Лейн мой начальник и друг, а вот с Саймом и другими издателями я не смогу договориться. Ты должен мне помочь! Ну пожалуйста, Дэн!

– Ладно, – неохотно уступил тот.

Объезд редакций завершили только к пяти часам.

– Черт побери! – взглянув на свои золотые часы, воскликнул Дэн. – Я уже опаздываю на ужин.

– Боже мой, жена будет тебя сильно ругать! – с преувеличенным ужасом произнесла Кэти.

Дэн и так весь день сегодня пробыл у женщины на вторых ролях, поэтому одно предположение, что Адди может столь банальным способом продемонстрировать свою власть над ним, привело его в бешенство.

– Да за кого вы меня принимаете, мисс? За бесхребетного моллюска, который трепещет перед собственной женой? Черт побери! Я делаю то, что мне нравится, задерживаюсь на столько, на сколько считаю нужным, и не обязан давать отчет ни Адди, ни кому бы то ни было еще. Я принадлежу только самому себе, Кэти, никогда об этом не забывай!

– Дэн, не сердись, пожалуйста, – робко сказала Кэти. – Я и в мыслях не могла допустить, что ты кого-нибудь боишься. Ты ведь знаешь, что с первого дня работы в «Бумеранге» я смотрю на тебя снизу вверх. Если бы не твоя поддержка, у меня бы ничего не получилось.

«Вот так-то лучше!» – подумал Дэн. Его уверенность в себе была восстановлена.

– Ну, это совершенно естественно, что ты волновалась, – благожелательно заметил он. – В конце концов, тебе, единственной женщине в окружении дурно воспитанных газетчиков, пришлось нелегко. Наверное, потребовалось огромное мужество, чтобы выстоять. Но у тебя все получилось. Да, Кэти, ты замечательная… – он запнулся, – женщина.

Застенчиво опустив ресницы, она взяла его за руку.

– Ты не понимаешь, как много для меня значат твои слова… Дэн… раз тебе не обязательно спешить на ужин, может, заедешь ко мне на квартиру и посмотришь первые главы моего романа? Я приготовлю поесть, а из трактира внизу можно принести пива.

Дэн застыл, словно боксер, пропустивший неожиданный удар в челюсть.

– Тебе точно не надо спешить домой?

– Конечно, нет! Просто я… эээ… не хотел бы тебя компрометировать. Я имею в виду – если твоя квартирная хозяйка или кто-то из жильцов увидит, что к тебе пришел мужчина…

Откинув голову, Кэти звонко расхохоталась.

– Дэн Бойл, ты выражаешься совсем как персонаж старомодных английских романов. Я считаю себя свободной женщиной. Я делаю мужскую работу и имею равные права с мужчинами. Если я хочу принять джентльмена у себя дома, то не стану спрашивать на это разрешения у квартирной хозяйки или у кого-нибудь еще. А кому это не нравится, пусть убирается к черту!

– Пожалуй, я еще не встречал другой такой женщины, как ты, сказал Дэн, но тут же спохватился: – Впрочем, кроме одной. – Он благоразумно промолчал, что это его собственная жена. Сердце Дэна забилось чаще, кровь быстрее заструилась в жилах. В паху ощущалось – правда, пока легкое – напряжение.

«Держи себя в руках, Дэн Бойл! Все это может завести слишком далеко!»

Тем не менее он не мог преодолеть охватившее его радостное возбуждение. Кэтлин Паджет и вправду восхитительная женщина. Желанная для многих. Им овладело безрассудство.

– Ну что ж, согласен – едем к тебе на квартиру и посмотрим твой роман. Но сначала я приглашаю тебя на ужин. Честно говоря, я очень проголодался и не прочь перекусить сочным кусочком мяса и йоркширским пудингом. Что скажешь?

Кэти восхищенно захлопала в ладоши.

– У меня тоже разыгрался аппетит. Сильно разыгрался.

Сладострастная интонация, призывный блеск ее глаз только подстегнули воображение Дэна.

– Ты бывала в «Счастливом рыбаке»? – стараясь отвлечься от непристойных мыслей, спросил он. – Фирменные блюда – говядина и, конечно, дары моря.

– Для работающей девушки вроде меня это слишком накладно. Хотя я, конечно, слышала об этом заведении.

– Вот и хорошо, – сказал Дэн. – Пожалуйста, в «Счастливый рыбак»! – окликнул он возницу.

– В такой час там может не оказаться свободных мест, – ответил тот.

Кебмен был прав. Подъехав к ресторану, они увидели в фойе несколько пар, дожидавшихся очереди.

– Добрый вечер, Грейс! – приветствовал Дэн сидевшую за дубовым столом блондинку, которая сосредоточенно изучала какой-то список. – Как я понимаю, это лист ожидания.

– Добрый вечер, мистер Бойл. Да, боюсь, в ближайшие полчаса мы не сможем вас обслужить.

– Мы не спешим. Думаю, пока подойдет наша очередь, мы можем выпить по бокалу хереса или какого-нибудь аперитива?

– Отлично, тогда я устрою вас за маленьким столиком в баре. Мэри, проводи мистера Бойла и молодую леди! – предложила она рыжеволосой официантке.

– Сию минуту! Идите сюда, мистер Бойл.

Проходя мимо стойки бара, Дэн дружески кивнул очкарику-бармену.

– Как дела, Джордж?

– Могли бы быть и лучше.

Проследив его взгляд, Дэн заметил в углу четырех шумных клиентов.

– Понимаю, о чем ты, – с сочувствием заметил он. – Спасибо, Мэри, – сказал Дэн, когда они с Кэти сели за стоявший возле стены небольшой столик, накрытый красно-белой клетчатой скатертью.

– Что имел в виду бармен? – спросила Кэти, недоуменно разглядывая четырех мужчин в углу.

В этот момент один из них окликнул Дэна:

– А… кажется, начинаются неприятности! Как жизнь?

– Прекрасно, Фил. А как там печатное дело?

– Лучше не бывает.

Краснорожий тип с усами, как у моржа, смерил Кэти наглым взглядом.

– Кто твоя маленькая подружка, Дэнни, мой мальчик?

– Не смейте называть меня так, – сверкнув глазами, заявила Кэти, – а если будете смотреть на меня как на кусок мяса, я раскрою вам голову плевательницей!

Их перепалка привлекла внимание посетителей, ожидавших, когда освободятся столики, а также самого владельца заведения.

– Мистер Бойл, вам не докучают эти ребята?

– Ничего страшного, Фред. Вот, познакомьтесь с мисс Паджет.

– Очень рад, мисс Паджет. – Он окликнул бармена: – Джордж, напитки мистеру Бойлу за счет заведения. А сейчас прошу извинить, у меня миллион дел.

Появление хозяина оказало благотворное влияние на четверку в углу – гуляки как будто успокоились.

– Они явно не из числа твоих друзей, Дэн, – неодобрительно посмотрев на них, сказала Кэти.

– Уж такое наше ремесло – приходится иметь дело с разными людьми, моя дорогая. Вообще-то они не такие уж и плохие. Лысый тип – печатник, причем один из лучших в Виктории. Высокий с бородой – писатель, как и тот, что рядом с ним. Тоже мастера своего дела. По правде говоря, если бы каждый из них держал в руке перо хотя бы столько же времени, сколько стакан с джином, то сравнялся бы с Диккенсом или Троллопом. А вон тот, со щегольскими усами, – загадочная личность. Никто толком не знает, чем он зарабатывает на жизнь. Ходят слухи, что он контрабандист. Во всяком случае, часто ездит в Новую Гвинею. Один капитан, который хорошо его знает, уверяет, что он играет роль сутенера при тамошней принцессе.

– В общем, это прожигатели жизни, – заключила Кэти.

Официантка в цветастом платье принесла им из бара херес в маленьких бокальчиках.

– Спасибо, Кэрол. Как поживаете?

– Благодарю, мистер Бойл, хорошо. Только немного устала – ночью плохо спала.

– Готов поспорить, что знаю почему, – подмигнув ей, сказал Дэн.

Темноволосая девица сделала вид, что смутилась.

– Да как вы могли такое подумать, мистер Бойл! – И, задрав нос, удалилась, призывно покачивая бедрами.

Дэн и Кэти уже почти покончили с хересом, когда к их столику подошел молодой человек с вьющимися светлыми волосами. Он был одет в элегантную белую шелковую рубашку с малиновым галстуком – под цвет атласному фраку, черные бархатные брюки и черные же ботинки с медными застежками.

Коротко поклонившись, он обратился к Дэну:

– Ваш столик готов, мистер Бойл.

В голосе молодого человека чувствовался слабый акцент, но вот какой – Кэти не смогла определить.

– Спасибо, Марк. – И, повернувшись к Кэти, Дэн добавил: – Марк – наш метрдотель. Вы сегодня великолепно выглядите, Марк.

– Благодарю, сэр.

– А это моя гостья, мисс Паджет.

С достоинством поклонившись, Марк поцеловал ей руку.

– Ваш покорный слуга, мисс.

– Очень приятный парень, – сказала Кэти, когда они сели за столик. – Но что у него за акцент? Как будто континентальный.

Дэн от всего сердца рассмеялся.

– Акцент? Это игра, моя дорогая. На самом деле Марк родился в южном Мельбурне.

Появилась официантка – вся в черном.

– Что будете заказывать, мистер Бойл?

– Сейчас, Лео. – Он пробежал глазами меню. – А между прочим, где Том? В последнее время я его не вижу.

– Вы разве не слышали? Том вернулся к своему прежнему занятию.

– Конокрадству? Неужели? Да, ему, видно, на роду написано быть повешенным. Как сегодня мидии, Лео?

– Отличные.

– Хорошо, тогда начнем с мидий.

– Вот это да! – воскликнула Кэти, когда им принесли и другие блюда. – Никогда еще не видела такого богатого стола.

После мидий настал черед семги, а затем – жаркого с ломтями йоркширского пудинга и зеленым овощным салатом. Завершали трапезу бисквиты со сладким кремом и вареньем и, наконец, клубника со сливками и миндалем.

– Если я съем еще кусочек, у меня лопнет корсет, – призналась Кэти.

Дэн нашел такую откровенность совершенно неуместной. Приличные молодые леди не позволяют себе шутить с джентльменами насчет своего белья. Исключение составляют только такие женщины, как – параллель вновь смутила Дэна – Адди и Кэти. Беда заключалась, однако, в том, что он прекрасно понимал: эта юная мегера ему очень нравится.

Когда они наконец оказались на улице, Дэн собрался было ловить экипаж, но Кэти запротестовала:

– Дэнни, я живу совсем недалеко отсюда. После такого банкета было бы неплохо прогуляться, как ты считаешь?

– Как хочешь.

С видом собственницы взяв Дэна под руку (чем вновь повергла его в смущение), Кэти повела его по Бурке-стрит.

Ее скромная двухкомнатная квартира располагалась прямо над местным пабом.

– Бедный район, зато чистый и спокойный, – сказала она. – В основном здесь живут рабочие из числа забастовщиков.

Кухню в квартире заменяла небольшая ниша в стене гостиной.

– Посмотри мою рукопись, пока я переоденусь во что-нибудь более удобное, – усадив Дэна за освещавшийся масляной лампой маленький стол, попросила Кэти. – Я так объелась, что боюсь треснуть по швам.

– Конечно, делай, как тебе удобно, – принужденно засмеявшись, ответил Дэн и с неохотой придвинул к себе рукопись. Если бы он не был так озабочен тем, чтобы не выглядеть подкаблучником собственной жены, то сейчас сидел бы с Адди на террасе и пил бренди. Эх, да что об этом думать! Он приступил к чтению.

– Неплохо! – закончив первую страницу, пробормотал Дэн.

Вторая пошла быстрее, а дальше страницы замелькали одна за другой.

Черт побери, девочка прекрасно пишет!

Дойдя до девятой страницы, он почувствовал, что краснеет:

«Подойдя к Бэзилу, Синтия обняла его за шею и крепко прижалась к нему всем телом. Поняв, что под тонким неглиже ничего нет, Бэзил ахнул. Нежные бедра Синтии прижимались к его чреслам, тугая грудь лихорадочно вздымалась.

– Не уходи, Бэзил. Я хочу тебя.

– Моя дорогая Синтия, – замялся он, – всего через неделю мы будем мужем и женой. Это невозможно. Я никогда не смогу видеть в зеркале свое отражение, если скомпрометирую свою суженую – милую, чистую девушку.

– Черт побери, Бэзил, я восемнадцать лет пробыла милой и чистой девушкой и по горло этим сыта. Я хочу быть настоящей женщиной! И перестань говорить всякую чепуху насчет «компрометации». Это ведь не ты компрометируешь меня – это я тебя соблазняю!

– Не могу поверить своим ушам! – ужаснулся Бэзил. – Ты говоришь как уличная женщина.

– Я и есть уличная женщина. Мы все одинаковы. Ты думаешь, женщина, которая живет за счет мужчины, который случайно оказался ее мужем, благороднее шлюхи, которая за плату доставляет мужчине комфорт и удовольствие?»

Дэн вздрогнул, когда Кэти положила руку ему на плечо.

– Ты даже не услышал, как я вошла. Надеюсь, это означает, что моя писанина тебя увлекла.

– «Увлекла» – не то слово! Должен признаться, твоя откровенность ставит меня в тупик.

– Ты говоришь прямо как Бэзил.

– Ничего подобного! Он старомодный зануда. Я бы на его месте не колебался – спать с возлюбленной до свадьбы или нет.

– А я как свободная и независимая женщина оставляю за собой такое же право.

– Это совсем не одно и то же!

– Бэзил! – воскликнула она.

– Черт побери, Кэти! Ты меня просто бесишь! Я… – Дэн замолчал и застыл с открытым ртом, слушая ее тихий грудной смех, затем тоже начал смеяться. – Черт побери! Я начал говорить как законченный ханжа!

– Так-то лучше. – Обойдя вокруг стола, она сделала пируэт. – Тебе нравится мой новый пеньюар? Прямо из Парижа.

У Дэна перехватило дыхание. Полупрозрачный, персикового цвета кружевной пеньюар обрисовывал контуры ее тела, а когда Кэти кружилась, юбка высоко вздымалась, открывая колени и нижнюю часть бедер.

– Очень мило, – хриплым голосом отозвался Дэн.

На его лбу выступили капли пота, а листы рукописи он опустил, чтобы Кэти не заметила, как дрожат его руки.

– Мило? Это относится ко мне или к пеньюару? – с притворной застенчивостью спросила она.

– И к тому, и к другому.

Она действительно была восхитительна. Огромные темные глаза сияли в свете лампы, распущенные волосы доставали почти до талии.

Взяв Дэна за руку, Кэти потянула его со стула.

– Присядь на кушетку и расскажи подробнее, что ты думаешь о моем романе.

– Не могу, Кэти. Уже поздно. Мне нужно забрать свою лошадь, пока эта чертова конюшня не закрылась.

– Ну, всего несколько минут! Я сейчас принесу портвейна. Он вполне сносный.

– Ну ладно, но не больше пятнадцати минут. Я действительно хотел бы обсудить с тобой рукопись. Из тебя получился неплохой писатель.

– Ой, я так рада! – захлопав в ладоши, воскликнула Кэти. – Ой, Дэнни, я сейчас тебя расцелую. Да, расцелую!

Прежде чем он успел ее остановить, Кэти крепко обхватила его за шею и прижалась губами к его губам. Потом Дэн будет винить себя за то, что не сопротивлялся, но вряд ли какой-нибудь здоровый мужчина смог бы устоять перед такой красивой и пылкой женщиной.

«Боже, помоги!» – беспомощно взывало его сознание.

Кэти была не только хорошенькой, но и довольно сильной. Она опрокинула Дэна на кушетку, а сама уселась на него сверху.

– Ну вот! – пропела она и, схватив руку Дэна, засунула себе в лиф. Чувствуя, как от прикосновения его горячей ладони набухают соски, он стиснул сначала одну грудь, затем другую.

«Однако она весьма ловко расстегивает пуговицы на брюках, – как в тумане заметил Дэн, – и очень искусно разжигает желание».

Его руки уже ласкали гладкую, шелковистую поверхность ее бедер. Застонав, Кэти раздвинула ноги ему навстречу.

– Вот чего я хочу! – И она направила его руку в нужном направлении.

Прошло не так уж много времени, когда она заявила:

– Я готова. Быстрее! – Стянув через голову пеньюар, она швырнула его в сторону. – Да черт с ней, с этой рубашкой! – крикнула она, глядя, как Дэн поспешно пытается раздеться. – Давай!

Буквально заставив партнера принять нужное положение, она дрожащей рукой направила его в себя.

– Когда мы снова увидимся? – спросила Кэти потом, когда они в полном изнеможении лежали рядом.

– Мы обсудим твою рукопись, когда я в следующий раз приду в «Бумеранг».

– Нет, глупый! – засмеялась она. – Я имею в виду здесь, у меня на квартире.

– Никогда.

– Ты серьезно? – приподнявшись на локте, удивленно спросила она. – После всего, что произошло между нами сегодня?

Вздохнув, он погладил Кэти по щеке.

– Ну и что между нами было сегодня? Мы изображали зверя с двумя спинами – как жеребец и кобыла.

Ты должна понять, Кэти, – я тебя не люблю. Я люблю свою жену. И секс у нас с ней такого качества, какого мы с тобой никогда не достигнем.

В глазах Кэти заблестели слезы.

– Все было так чудесно! У меня так больше никогда не будет!

– Ну, здесь ты ошибаешься. Подожди – и у тебя появится свой, особенный мужчина. Мне есть с чем сравнить – у меня ведь за эти годы были и другие женщины. Мы с Адди надолго разлучались, но я никогда ни о чем не выспрашивал ее, а она – меня. Видишь ли, в глубине души каждый из нас не сомневается, что в сердцах мы храним верность Друг другу – и только это действительно имеет значение. Милое создание, вот тот магический ингредиент, которого тебе не хватает.

– Если ты не прав, Дэн Бойл, я этого тебе никогда не прощу! – Глаза Кэти загорелись лукавством. – Знаешь, Дэнни, если твоя жена все-таки спросит, не изменил ли ты ей сегодня вечером, ты с чистым сердцем сможешь ответить: «Нет, моя дорогая, я тебе не изменял. Меня изнасиловали!»

Звучно шлепнув ее по голой ягодице, Дэн засмеялся.

– Ты порочная женщина, Кэтлин Паджет. И ты в большей степени женщина, чем все, что у меня были… – Он смолк.

– Кроме Адди, – кивнув, добавила она.

– Да, кроме Адди.

 

Глава 3

Привыкшая тонко чувствовать настроение мужа, Адди сразу догадалась, что с Дэном что-то неладно. Всю неделю перед отъездом в Западную Австралию он находился в состоянии смятения и впервые за долгое время целых пять дней не занимался с ней любовью.

Когда она упомянула об этом, Дэн ответил так:

– Дорогая, я кручусь как бешеный, стараюсь перед отплытием покончить со всеми делами – с книгой, со статьей, которую должен Билли Лейну. К тому же, если честно, годы, наверное, уже сказываются. Я ужасно устал, дорогая. Но ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю!

– Как в тот раз у твоего тайного озера? – с улыбкой спросила она.

– Гораздо сильнее! – Он нежно поцеловал ее. Адди уверила себя, что когда все дела будут сделаны и они сядут на борт корабля, к Дэну вернется его былая сила.

Как и ее мать, Лиза Бойл рано повзрослела. В свои двенадцать лет она уже выглядела вполне зрелой молодой особой с развитой грудью и округлыми бедрами, привлекавшими внимание мужчин гораздо ее старше. Внешность она унаследовала от Дирингов – от таких красавиц, как Аделаида Бойл, Джуно Трент и Аделаида Макдугал, а вот волосы девочки были рыжие, как у Бойлов. В лучах солнца ее длинные волнистые локоны отливали червонным золотом.

Как и ее мать, Лиза с раннего возраста пользовалась повышенным вниманием противоположного пола. В школе завистливые соученицы даже дразнили ее «пчелиной королевой», намекая на то, что вокруг Лизы все время вьются орды мальчишек.

Родители предлагали ей поехать с ними в Перт:

– Пока мы с папой съездим в Кулгарди и Калгурли, ты могла бы побыть с дядей Джейсоном. Ты ведь уже два года не видела двоюродных братьев. Говорят, Чарльз стал замечательным наездником и очень красив.

– Я бы очень хотела навестить дядю Джейсона и увидеть Чарльза, мамочка, но я не хочу разбивать Тони сердце. За два месяца он без меня зачахнет и умрет.

Засмеявшись, Адди обняла дочь за плечи.

– Какое у нас самомнение! Говоришь, зачахнет и умрет? Позвольте заметить, юная леди, что молодые люди редко умирают от любви. Пока ты будешь в Перте, твой Тони найдет тебе замену.

– Именно этого я и не могу допустить, – дерзко сморщив нос, возразила Лиза. – Эта отвратительная кокетка, Сисси Чендлер, отдаст свою правую руку, лишь бы вонзить клыки в бедного Тони.

Вечером, рассказав об этом Дэну, Адди пожаловалась:

– Знаешь, впервые в жизни я поняла, что не бессмертна. Из-за того, что у меня такая взрослая дочь, я чувствую себя ужасно старой.

– Ну, ты совсем не старая, – обняв ее за талию, возразил тот, – да и Лизу вряд ли можно считать взрослой.

– Да ну? – Глаза Адди вспыхнули. – Я была не намного старше Лизы, когда мы с тобой впервые… – Она внезапно замолчала.

– Боже мой! – вздрогнув, сказал Дэн. – Ты хочешь сказать, что наша дочь с этим Тони Сомерсом – они… они… – Он не мог себя заставить выговорить это слово.

– Занимаются любовью? – прямо спросила Адди. – Нет, не думаю. Пока еще нет. Но если интуиция меня не подводит, это скоро случится. – Она улыбнулась. – Как ты хорошо знаешь, женщины в нашем роду отличаются сладострастием.

– Боже мой! – Подойдя к серванту, Дэн налил себе неразбавленного виски. – Все, я решил! Лиза обязательно поедет с нами, чтобы не оказаться в лапах этого распутного мальчишки!

– Распутного? – засмеялась Адди. – Послушай, Дэнни, ты ведь знаешь, что всё это чепуха. Все мальчики-подростки сексуально озабочены – как и большинство юных леди вроде нашей дочери. Я думаю, это вполне естественно. И если ты думаешь, что, забрав Лизу с собой в Перт, тем самым сумеешь уберечь ее невинность, – ты очень ошибаешься. Пойми, отец, что твоей маленькой девочке когда-нибудь придется подчиниться своим физиологическим инстинктам. И если это будет не с юным Тони, то с каким-нибудь другим симпатичным парнем. Кроме того, – понизив голос, добавила Адди, – мне хотелось бы, чтобы это путешествие стало для нас чем-то вроде второго медового месяца – мы ведь будем наедине.

Повернувшись, Дэн заключил жену в объятия.

– Так оно и получится, милая.

С каждой новой милей, которая отделит его от Мельбурна – и Кэтлин Паджет, – его чувство вины будет уменьшаться, надеялся он.

Отъезд прошел без всякой помпы. Проводить их в порт пришли только Джуно и Терренс Тренты с Лизой и несколько близких друзей: Дэвид Сайм, Билл Лейн, сестра Дэна Тэсс и ее муж Тед Максвелл.

Стюард принес в каюту ледяное шампанское.

– За месторождения золота в Западной Австралии! – поднял бокал Трент.

– Да, если предположения геологов насчет Калгурли и Кулгарди окажутся правильными, владения сэра Крейга будут стоить более миллиона долларов, – сказал Сайм.

– Я думал вовсе не о наследстве моей жены, – с легким упреком сказал Трент. – Собственно, когда умерла миссис Макдугал, мы с Джуно решили половину состояния передать на благотворительные цели и финансирование общественных работ. Да, и еще на нужды Фонда сэра Крейга Макдугала. Я думал о том, какое влияние окажет открытие крупных месторождений золота на австралийскую экономику и положение трудящихся.

– За золото! – подытожил Лейн, и все торжественно выпили.

Дэн снова поднял бокал.

– Я предлагаю выпить за федерацию колоний.

– Мы до этого не доживем, – мрачно сказал Лейн. – Плебисцит в девяносто первом был настоящей катастрофой. Пока эти выскочки из Нового Южного Уэльса будут держаться в стороне от других колоний, ничего не получится.

Дэн Бойл с ним не согласился.

– Новый Южный Уэльс смотрит несколько свысока на другие колонии, это так. Но ведь они действительно были первопроходцами. И народ там не такой уж темный. Черт побери – мы все братья и сестры, и не важно, из какой кто колонии, – все хорошие ребята! Эту землю мы оросили своими кровью, потом и слезами. Среди народов нет связи теснее. Посмотрите на американцев – даже кровавая Гражданская война не смогла разрушить единство Соединенных Штатов. Среди членов одной семьи случаются ссоры, как бы близки они ни были.

– Браво, Дэн! – зааплодировал Сайм. – В конце концов народ своего потребует. Фермерам и скотоводам уже надоели идиотские таможни на границах и чудовищные пошлины. По всей Австралии появляются отделения движения за федерацию.

Дискуссию неожиданно прервали три резких гудка. Вскоре в дверь каюты просунул голову стюард:

– Провожающих просят сойти на берег. Мы отплываем.

Все начали поспешно прощаться.

– Мы с папой будем ужасно по тебе скучать, дорогая, – крепко прижав к себе дочь, сказала Адди.

Дэн поцеловал Лизу в лоб.

– Следи за своими манерами и веди себя прилично, юная леди. Слушайся дедушку с бабушкой, ладно?

– Милый папа, ты же знаешь, какой послушной дочерью я всегда была! – ухмыльнулась Лиза.

Дэн возвел глаза к небу.

– Да уж! Если мы с твоей матерью говорим «белое», ты сразу говоришь «черное».

– Точно так же, как ее мать, а, Джуно? – засмеялся Трент.

– Неправда, Терри. Адди всегда была сущим ангелом, как и моя маленькая Лиза!

Адди и Лиза поспешили обнять Джуно Трент.

– Дорогая мама!

– Бабуленька!

– Боже мой! – в один голос произнесли Трент и Дэн.

– Послушайте, нам пора, – забеспокоился Сайм. – Иначе мы все отправимся в Перт.

Проводив их до трапа, Адди и Дэн встали у борта. Обнявшись, они приветственно махали руками провожающим до тех пор, пока причал не уменьшился до размеров спичечной коробки.

Как только Бойлы вернулись к себе в каюту, в дверь постучался стюард:

– Мистер и миссис Бойл, капитан приглашает вас за свой стол.

– Будем рады, – согласился Дэн.

– Что же мне надеть? – забеспокоилась Адди.

– Не имеет значения, душенька. Ты можешь пойти прямо в панталонах и лифчике, и капитан все равно будет доволен.

– Да уж конечно! – засмеялась она. – Старик сегодня смотрел на каждую женщину так, будто она кусок мяса, приготовленный специально для него.

– Как насчет клетчатого платья из тафты? Я думаю, это самый подходящий наряд для путешествия.

– Но ведь нас специально пригласили! Нет, я думаю, для такого случая больше подойдет бальное платье.

Когда через некоторое время Адди появилась из гардеробной, Дэн вынужден был признать, что выглядит она просто ослепительно.

Лимонно-желтое платье было оторочено белыми кружевами и желтой лентой, пышные рукава перехвачены в запястьях браслетами из жадеита. Золотистые волосы Адди были убраны в сетку из серебряной нити, украшенной самоцветами.

– Ты и сам выглядишь великолепно! – заметила Адди.

За последние двадцать лет строгий мужской костюм не претерпел особых изменений – за исключением того, что белые жилеты вышли из моды, их сменили черные, которые носили поверх белых накрахмаленных рубашек. Подойдя к мужу, Адди поправила его галстук.

– Когда ты наконец научишься правильно его завязывать?

– Радуйся тому, что я ношу всего один. – Он подал ей руку. – Капитан Эдвардс, мы идем. Боже мой! Готов поспорить, что нам предстоит очень скучный вечер.

Все, однако, оказалось совсем по-другому. Кроме Адди, за капитанским столом оказались только две дамы: веселая блондинка миссис Перси Дуглас, супруга лорда Дугласа, будущего маркиза Квинсбери, и жена виконта – хрупкая блондинка миссис Дэвид Карнеги.

– Вот так я и представляю себе хорошую компанию, – сообщила миссис Дуглас. – У нас есть хороший выбор среди джентльменов.

– Кажется, нас гораздо меньше, – сказала Адди. – Как и вы, я считаю, что это замечательно!

Все рассмеялись, и вскоре гости капитана – их было шестнадцать – уже непринужденно болтали, «словно были знакомы сто лет», как заявила Адди своему соседу справа, студенту из Америки некоему мистеру Герберту Гуверу.

– Итак, вы приехали искать свою судьбу, мистер Гувер? – спросила его Адди.

– Не совсем так, миссис Бойл. На золотых рудниках меня прежде всего интересует технология добычи. Я ведь надеюсь стать горным инженером. В моей области нет ничего важнее обучения на рабочем месте – никакие учебники с этим не сравнятся.

На судне царило такое оживление, какого Адди никогда еще не наблюдала, – это напоминало рассказы бабушки и дедушки о «старых добрых временах», как сэр Крейг называл период от расцвета исправительной колонии до прекращения «транспортации», то есть ссылки на каторгу, и открытия месторождений золота в Батерсте, Балларате и Бендиго.

После ужина все гости капитана были приглашены на мостик, откуда могли насладиться видом судна почти с высоты птичьего полета.

На нижней палубе вовсю горели фонари и царило непринужденное веселье – это гуляли старатели, убежденные в том, что в конце путешествия каждый из них найдет свое счастье. Все они были одеты в толстые красные и синие рубашки и свитера, грубые молескиновые брюки и громоздкие водонепроницаемые ботинки. Большинство старателей взяли в дорогу собственные запасы провизии – корабельная кухня была им не по карману.

– Ничего, – говорили многие из них. – Вот увидите, на обратном пути мы будем есть голубей и пить шампанское!

Рюкзаки и чемоданы каждого были набиты мясными консервами, галетами и чаем, составлявшими стандартный набор старателя еще со времен калифорнийской «золотой лихорадки», а также, конечно, всевозможными инструментами – лопатами, мотыгами, решетами и желобами. К этому можно было смело добавить одеяло – чтобы укрываться ночью, и комплект разного рода бутылочек и канистр, в которых старатели собирались увезти в Мельбурн добытые самородки и золотой песок.

– Надеются, что хватит на всех, – заметил Дэн, глядя, как золотоискатели-мужчины вместе с небольшой кучкой женщин – жен, любовниц и проституток – прыгают по палубе под звуки скрипки и аккордеона.

– Знаете, кого они мне напоминают? – беззлобно, но со свойственным английским правящим классам снобизмом заметила миссис Карнеги. – Маленьких детей на пикнике. Вываляются в грязи и рады до смерти. Дети часто ведут себя как маленькие зверьки, не правда ли?

Пристально посмотрев на нее, Адди холодно ответила:

– А разве вам не жаль, виконтесса, что мы утратили детскую беззаботность? Разве вам никогда не хочется сбросить с себя турнюр, корсет и панталоны и поплавать а натюрель в голубой лагуне где-нибудь в потайном месте? – Она стиснула руку Дэну, и улыбка мужа подсказала ей, что он тоже вспоминает об озере, на берегах которого они любили и мечтали много лет назад.

Миссис Дэвид Карнеги посмотрела на Адди так, словно увидела змею.

– Миссис Бойл! Какое у вас странное чувство юмора!

– Однако! – развеселился ее супруг. – Стоило бы посмотреть, как Джессика роняет на землю свои панталоны. С ума сойти!

– Дэвид! Нам давно пора ложиться спать. Всем – до завтра. Пойдем, Дэвид, мы еще должны пожелать спокойной ночи капитану Эдвардсу.

Вскоре после этого Бойлы тоже пожелали всем спокойной ночи и вышли на палубу.

– Когда моя бабушка приехала из Англии в Австралию, эта странная земля ее испугала, – сказала Адди, глядя на усыпанное звездами черное небо. – Особенно страшно ей было ночью. Тогда она подходила к окну, смотрела на звезды и успокаивалась. Она считала, что это маяки, которые расставил Господь, чтобы освещать путь всем потерявшим надежду и обездоленным. Ей казалось, что звезды очень близко: протяни руку – и сорвешь с неба.

– Я ее понимаю.

Дэн указал на мерцающий прямо над головой Южный Крест.

– Посмотри – кажется, будто мачты их вот-вот заденут. Того и гляди, звезды посыплются с небес.

Они спустились в свою каюту. Закрыв за собой дверь, Дэн с усмешкой сказал:

– Ты прямо-таки сразила виконтессу своим замечанием о корсете и панталонах. Как ты думаешь, видел ли ее милость а натюрель хоть кто-нибудь из мужчин, включая самого Дэвида?

– Подозреваю, что нет! – засмеялась Адди. – Бедный Дэвид. – Ее улыбка угасла. – Бедняжка Джессика.

Наступило молчание, которое длилось до тех пор, пока Дэн не спросил:

– А ты знаешь, что я сейчас сгораю от желания увидеть тебя а натюрель?

Адди насмешливо приподняла брови.

– Ты уверен, что твое физическое состояние позволит пережить подобный шок? Прошло так мало времени – я имею в виду, сегодня первый день, как ты избавился от стресса, связанного с твоей работой. Может, подождать еще пару суток?

– Женщина, перестань морочить мне голову! Придвинувшись к Дэну, Адди запустила руку ему за пояс, и на ее губах появилась чувственная улыбка.

– Что за чудесное выздоровление, сэр! Кажется, вы вполне готовы к бою.

– Я изголодался по тебе, моя дорогая. Раздевайся побыстрее!

– Узнаю своего нетерпеливого юнца.

Торопливо сбросив одежду, они заключили друг друга в объятия. Опрокинув Адди на спину, он ласкал ее руками и губами до тех пор, пока ее гладкая кожа не загорелась от желания, а руки и ноги не начали непроизвольно дрожать.

– Пожалуйста, Дэн, не мучь меня! – обняв его, взмолилась Адди. – Это длилось так долго. Я чуть не сошла с ума от страсти, дорогой.

Когда Дэн вошел в нее, сердце его буквально замерло от наслаждения; кровь пела в его жилах. Кэтлин Паджет превратилась в смутный образ, быстро растворяющийся в кипящем за кормой корабля водовороте.

Они достигли пика одновременно, и это было прекрасно как никогда. А ведь за годы близости они пережили столько чудесных моментов, что и не сосчитать!

– Я люблю тебя.

– И я тебя люблю. И вместе:

– Я всегда буду тебя любить…

 

Глава 4

В Западной Австралии золото было впервые открыто в 1885 году Чарльзом Холлом и Джоном Слэттери в местечке Холлз-Крик, что в пятистах милях к востоку от Перта. Старатели нахлынули туда со всей страны, некоторые приехали даже из Квинсленда, преодолев две тысячи миль. Прокладывая себе путь, они брели по безводным пустыням, карабкались по каменным ущельям и сотнями гибли, так и не достигнув цели.

В Холлз-Крике и на дочерних месторождениях Хуриган-Галли, Данки-Галли и Макфиз-Крик условия были совершенно невыносимыми. Некоторые старатели, находясь на грани голодной смерти, ели свечи и варили кожаные ботинки и ремни.

Сидя в таверне местечка Сазерн-Кросс, последнего оплота цивилизации в пустынях Западной Австралии, Дэн и Адди, затаив дыхание, слушали рассказ полковника Джона Поттера о тех трудностях, которые пришлось пережить на первых порах ему и другим золотоискателям.

– Вы не поверите, но это мирное поселение было настоящим адом. Ужаснее я ничего не видел ни до, ни после. А ведь я побывал на всех крупнейших месторождениях второй половины этого столетия: в Калифорнии, в Батерсте, в Балларате, в Бендиго.

Откуда бы вы ни двигались – с севера, с востока, с запада, с юга – везде можно было найти дорогу без всякого компаса. Тропы были обозначены остовами фургонов и лошадей, скелетами мужчин, женщин и детей. А еще крестами над могилами тех счастливцев, кто удостоился погребения по христианскому обычаю. Трава была такой густой и высокой, что из нее не могли выбраться даже сильные мужчины, которые хотели срезать путь. Москиты и крысы съедали детей заживо, они были страшнее, чем крокодилы и даже змеи.

Вокруг лагерей золотодобытчиков все время крутились племена кровожадных аборигенов – они убивали свои жертвы во сне. А те, кто сумел благополучно сюда добраться, вынуждены были жить в окружении убийц, воров и разного рода жулья, «добывавших» свое золото с помощью карт и игральных костей. Однажды двое старателей – их звали Бейли и Форд – напились в стельку, и было им пьяное видение, что за пустыней к востоку отсюда, где еще не ступала нога белого человека, есть участки гораздо богаче здешних. На следующий день оба канули в неизвестность. День переходил в ночь и снова наступал день; вскоре они начисто утратили ощущение времени. И тут, чуть живые от жажды, они набрели на первый источник, который находился в ста сорока милях от Сазерн-Кросса.

За три дня они собрали более двухсот унций золота и вернулись сюда, чтобы пополнить запасы воды и продовольствия. Они никому не сказали о своей находке, но у старателей, если дело касается золота, просыпается животный инстинкт. Все всё поняли. И через неделю в Сазерн-Кроссе было так же тихо и пустынно, как в деревне квакеров по воскресеньям. Теперь это место называется Кулгарди, что на языке местных Племен означает «Долина мух».

– Мы с женой завтра утром как раз едем в Кулгарди, – допив свою кружку эля, сказал Дэн.

– Я счел бы за честь, если бы вы и миссис Бойл присоединились к моему каравану. Так гораздо надежнее, чем полагаться на этих черных проводников и носильщиков. Мои афганцы – одни из самых отважных в мире бойцов. Они вселяют ужас в сердца кровожадных аборигенов. – Полковник улыбнулся. – Кроме того, когда вы вернетесь в Мельбурн, миссис Бойл, то сможете рассказать своим родным и знакомым, что ездили на настоящем верблюде.

– На верблюде? – переспросила Адди. – Вы шутите, полковник Поттер?

– Я никогда не шучу, милая леди. Я доставил сюда из Афганистана своих ребят и их верблюдов с вполне определенной целью. Что может быть логичнее, чем пытаться завоевать пустыню с помощью людей и животных, которые к ней привычны?

Дэн лихорадочно записывал его слова. Вот будет репортаж для «Бумеранга»!

Полковник Поттер – сухопарый мужчина с коротко подстриженными седыми волосами, – казался ходячим скелетом, обтянутым толстой коричневой кожей. Бывший офицер колониальных войск, тридцать лет прослуживший в Египте и Индии, он до сих пор чувствовал себя неуютно, если приходилось ночевать под крышей. Одетый в свободный китель цвета хаки и кавалерийские брюки, он обычно носил под мышкой пробковый шлем и стек для верховой езды.

– Значит, главная цель вашей поездки в Кулгарди – написать статью для газеты, мистер Бойл?

Дэн скосил глаза в сторону Адди. Оба заранее решили никому не рассказывать, что Адди – внучка знаменитого сэра Крейга и что действительной целью их посещения Кулгарди является инспекция его бывших владений, а также проверка того, насколько эффективно служащие эксплуатируют участки, принадлежащие семейству Макдугалов.

– Не совсем так, – уклонился Дэн. – Статья в газете – это так, несущественно. Собственно, я пишу книгу.

– Намерение, которое и я вынашиваю вот уже несколько лет. Кто ваш издатель?

– Голдстоун. Это в Нью-Йорке, в Соединенных Штатах.

– Естественно, я слышал о Голдстоуне. Весьма респектабельное издательство.

– Самое лучшее. Кстати, ваша экспедиция, по-моему, тщательно спланирована.

– Я готовил ее больше года.

– Если говорить о вас, то термин «золотая лихорадка» неприменим – лихорадкой тут и не пахнет, – усмехнулся Дэн.

– А вот в отношении тех ребят, которые толпятся здесь, как овцы, это точный термин. Спешка, суета, все не подготовлено. Никакой организации, оборудование крайне примитивное. Единственное, на что они могут надеяться, – собрать золото, которое лежит на поверхности. Я изучал геологические обзоры этой местности, так вот – самое большое количество руды залегает на глубине до двухсот футов. Чтобы добыть это золото, нужны серьезные капиталовложения и сложное оборудование, а не те дурацкие желоба и решета, которыми вооружены девяносто девять процентов старателей в Кулгарди – это же просто детские игрушки. Нет, тут нужны настоящие шахты – с паровыми лебедками и подъемниками; нужен динамит, чтобы взрывать кварц; нужны пневматические отбойные молотки, чтобы долбить породу. Нет, мистер Бойл, я не спешу – как и те, кто меня поддерживает. Когда золотоискатели кинутся осваивать следующее месторождение – вот тогда мы приступим к работе.

Дэн и Адди обменялись многозначительными взглядами. Тактика сэра Крейга была точно такой же, как и полковника Поттера. Крейг Макдугал воплощал ее в жизнь в Балларате, Бендиго и Батерсте. Так же он намеревался поступать и в Западной Австралии. Незадолго до смерти старик говорил Дэну:

– Пусть тебя не заботят захватчики чужих участков, парень. Пусть они унесут то, что смогут добыть по вершкам. Вот когда цирк кончится – тогда мы установим дробилки и доберемся до настоящего сокровища.

– Ну, так что, Бойл? – спросил полковник. – Воспользуетесь вы моим гостеприимством или нет?

Дэн посмотрел на жену.

– Мне кажется, это мировая идея. А как ты, дорогая?

– Не дождусь момента, когда смогу сесть на верблюда! – с энтузиазмом ответила она. – Это правда, полковник, что верблюды способны целыми днями обходиться без воды?

– О да! Видите ли, у них в желудке есть несколько отделений, где верблюд как бы запасает воду на будущее. Это удивительное животное. За день хороший верблюд может перевезти всадника на расстояние от шестидесяти до девяноста миль. Нагруженный, скажем, поклажей весом в шестьсот фунтов, он делает от двадцати до сорока миль в день. Так что сами видите, какие это дает преимущества над лошадью в условиях пустыни.

– Но все-таки, наверное, на лошади ездить удобнее? – смеясь, спросила Адди.

– Пожалуй. – Полковник усмехнулся. – Верблюда называют кораблем пустыни, и не без оснований: сидеть на нем – все равно что находиться на борту настоящего корабля во время качки. Я знавал людей со слабыми желудками, которых после путешествия на борту корабля пустыни выворачивало наизнанку.

– Это не проблема! – радостно заявила Адди. – Нам с Дэном никакая качка не страшна.

– Хорошо. Что, если мы отправимся завтра, скажем, в шесть утра? Это будет удобно?

– Как скажете, полковник, – согласилась Адди. – А сколько сейчас времени?

– Скоро ужинать. Половина шестого, – ответил Дэн.

– Тогда я пойду приму ванну. Надеюсь, джентльмены меня извинят.

– Мне тоже нужно кое-что сделать, – заметил полковник Поттер. – Не выпьете со мной после ужина?

Дэн вежливо отказался.

– Спасибо, но хотелось бы сегодня лечь пораньше. Это был длинный день.

– Что ж, тогда до завтра.

Ровно без четверти шесть в дверь комнаты, которую занимали Бойлы, осторожно постучали. Это пришли афганцы, присланные полковником Поттером, – высокие, красивые мужчины с пронзительными черными глазами и окладистыми бородами. Их иссиня-черные волосы скрывали белые тюрбаны. На обоих были вышитые красные камзолы, белые льняные рубашки и широкие белые брюки, заправленные в тяжелые кожаные башмаки. Церемонно поклонившись в пояс, один из них, тот, что повыше, обратился к Дэну на ломаном английском:

– Сэр, полковник Поттер прислал нас, чтобы доставить ваши вещи в лагерь.

– Очень любезно с его стороны. – Дэн указал на стоявшие в ногах кровати чемоданы и дорожные сумки.

Афганцы с легкостью подняли громоздкий багаж и понесли его вперед. По главной улице Адди с Дэном проследовали за ними на окраину, где еще недавно располагался палаточный городок полковника Поттера.

Взглянув на верблюдов – животных было около двадцати, – Адди была заинтригована.

– А для чего им горбы? – спросила она Поттера.

– Горбы служат для хранения жира и физиологического топлива. У арабских верблюдов один горб, у азиатских – два. Видите вон того малыша? Очень хорош для верховой езды. Тот, который рядом с ним, – из Синда, тамошние верблюды могут нести средней тяжести груз, но и для верховой езды хороши. А этот верблюд с длинной шерстью – из Кандагара, он самый крупный из всех и способен выдержать очень тяжелый груз. Мои афганцы ловко с ними управляются.

Приготовления к походу завершились. Полковник Поттер был вооружен армейским пистолетом, висевшим в кобуре у него на боку, а также зачехленной винтовкой, притороченной к боку верблюда.

У афганцев тоже были винтовки и длинные ножи в кожаных ножнах, украшенных затейливой инкрустацией. Широкую грудь каждого крест-накрест пересекали ленты патронташей.

Движение должны были возглавить Салех и Халим – те, кто переносил багаж Бойлов.

– Ну как, готовы подняться на борт, миссис Бойл? – поинтересовался полковник. – Я рад видеть, что вы оделись так, как следует.

На Адди были брюки для верховой езды, длинные, до колен, ботинки, свободная белая шелковая рубашка и широкополая шляпа из плотной белой парусины.

Дэн надел серые рабочие брюки и синюю хлопчатобумажную рубашку с закатанными рукавами. Ковбойская шляпа была лихо сдвинута на левое ухо.

– Халим, помоги миссис Бойл забраться на Шебу.

Шеба оказалась средних размеров верблюдицей с короткой, медового цвета шерстью. На спине у нее красовалось деревянное седло, устланное внутри подушками.

Халим сложил руки, образовав подобие ступеньки, и Адди, воспользовавшись этой подставкой, ловко забралась на спину животного, удостоившись похвалы полковника.

– Здесь удобнее, чем я ожидала, – призналась она.

– Полностью расслабьтесь – пусть ваше тело покачивается в такт движениям верблюда, – посоветовал Поттер.

Наконец караван двинулся на восток, навстречу ослепительному свету восходящего солнца. Поттер, Дэн и Адди замыкали колонну. Все вместе верблюды несли почти шесть тысяч фунтов горного оборудования.

– Конечно, это только начало, – объяснил полковник. – Нам потребуется шесть таких караванов.

Адди и Дэн довольно скоро приспособились к мерной поступи гигантов.

– Это, конечно, не то, что скакать на моем жеребце, – весело заметила Адди, – но все равно неплохо.

– И седло не натирает, – пошутил Поттер.

Они ехали до полудня, потом полковник приказал сделать привал. Всюду, куда ни кинь взгляд, простирались бесконечные песчаные холмы, на гребнях некоторых возвышались глыбы песчаника. Кое-где почва была покрыта жесткой сероватой травой. Афганцы быстро приготовили скромный обед: консервированное мясо, печенье, чуть теплый чай. Есть пришлось стоя, поскольку песок был слишком горячим, чтобы на нем сидеть.

– Как скоро мы доберемся до Кулгарди? – поинтересовалась Адди.

– Дня через четыре, – ответил Поттер.

Вспомнив о том, что она когда-то пережила в пустыне вместе с бандой Келли, Адди содрогнулась. Все было очень похоже – тот же металлический отсвет, те же коршуны над головой. Когда стервятники подлетели поближе, полковник Поттер сбил нескольких парой метких выстрелов.

– Ненавижу этих тварей, – проворчал он. – Они и на людей способны наброситься.

– Я уже бывала в пустыне. – И Адди поведала о том, как во время поездки на поезде из Мельбурна в Брокен-Хилл была похищена бандой преступников.

– Черт побери, я что-то слышал об этом. Или читал, – кажется, в «Лондон таймс». Как ваша девичья фамилия, миссис Бойл?

– Трент, – ответила она, умолчав о том, что ее дедушкой был сэр Крейг Макдугал.

– Гм, не припоминаю… Ну, нам снова пора в путь. Верблюды без проблем доставят нас в Кулгарди. – Он усмехнулся. – А если кончится вода, мы всегда сможем ее у них позаимствовать.

– Что вы имеете в виду?

– Вы засовываете ему в рот палку, чтобы он подавился, и верблюд отрыгивает несколько литров питьевой воды.

Адди схватилась за горло.

– При одной мысли об этом меня начинает тошнить!

– Чего ни сделаешь, чтобы спасти свою жизнь, миссис Бойл. Несколько лет назад я был в экспедиции в Северной территории, мы заблудились и почти две недели блуждали по пустыне. Так вот, я видел, как один парень поймал детеныша кенгуру и съел его живьем.

– Мерзость!

Через минуту они снова тронулись в путь. Полковник Поттер не преувеличивал, говоря, что путь на Кулгарди отмечен зловещими вехами. Путешественники постоянно натыкались на полуразрушенные фургоны и белевшие у дороги кости коров, лошадей и людей. Самое ужасное зрелище представлял собой полуразложившийся труп какого-то мужчины, вытянутая рука которого указывала на выведенное на песке послание:

«Пожалуйста, известите мою маму в Лондоне…» – дальше следовал адрес.

Не выдержав, Адди отвернулась; по ее щекам текли слезы. Когда афганцы похоронили тело, Поттер и Дэн сняли шляпы, а полковник прочитал короткую молитву. После этого караван двинулся дальше.

Солнце уже спускалось, и дневная жара сменялась ночной прохладой. Прежде чем на пустыню упала тьма, Поттер разбил лагерь и приказал афганцам обвязать ноги верблюдов шерстяными тряпками.

– У этих ребят очень ранимые и нежные ноги, особенно задние. От холода они ломаются как спички.

Из-за отсутствия дров развести костер было невозможно, но предусмотрительный полковник захватил с собой керосинку. Салех, повар и посудомойщик, приготовил своеобразное жаркое из картофеля, овощей и мяса подстреленного чуть раньше кенгуру. Когда путники забрались в спальные мешки, на горизонте уже всходила луна, освещая бледным светом бесплодные песчаные дюны, похожие на застывшие морские волны.

Лежа на спине, Адди смотрела на небо. В бесконечной пустоте ночи соединялись небо и земля. Где-то она читала, что все эти звезды – мириады звезд – такие же солнца, как и наше собственное. «Есть ли у этих солнц планеты? Обитаемые миры – такие, как наш, – думала она. – Может быть, где-то там, на другой планете, сейчас смотрит на звезды другая, бесконечно далекая женщина, и взгляд ее прикован именно к нашему солнцу?»

Замечтавшись, она быстро уснула.

Едва солнце показалось над горизонтом, температура воздуха резко поднялась. Только что, перед рассветом, Адди в своем плотном спальном мешке поеживалась от холода, и вот уже она задыхалась от жары. Самое неприятным, однако, являлось то, что воды было мало, а ближайший оазис находился в двух днях пути. Ну что ж, по крайней мере в таких условиях пот быстро высыхает, утешила себя Адди.

Чтобы свернуть палатки и нагрузить верблюдов, афганцам понадобилось больше часа. Завтрак был скудным – чай и печенье, но этого вполне хватило, поскольку при такой жаре есть не особенно хотелось.

Вскоре после полуденного привала полковник Поттер обратил внимание спутников на группу аборигенов, маячивших на гребне отдаленного холма. Внимательно рассмотрев их в бинокль, он нахмурился.

– Это воины. Вот, взгляните сами. – Он подал Дэну бинокль.

На холме стояли высокие, сильные люди, почти голые – только в набедренных повязках. Их темные тела были с ног до головы причудливо раскрашены в белый, желтый и красный цвета. Все вооружены копьями и щитами, позади мужчин молча стояли женщины.

– Их женщины хорошо умеют стрелять из духовых ружей – отравленными стрелами, – мрачно заметил Поттер.

– Вы считаете, они на нас нападут? – спросила Адди.

– Только не при свете дня – это не в их стиле. Они подождут до темноты. Салех, Халим – давайте вперед.

Всю оставшуюся часть дня аборигены следовали за ними по пятам, держась на одном и том же расстоянии. Когда караван останавливался на отдых, аборигены тоже останавливались – и все это молча, не произнося ни слова.

– Какая жуткая картина! – сказала Адди. – Может, нам стоит сделать какой-то дружеский жест?

– Черные и белые – заклятые враги, мадам! – с сухим смешком сказал Поттер. – Они нас ненавидят – и имеют для этого все основания. Первые колонисты обращались с ними хуже некуда. Между прочим, в прошлом месяце после того, как аборигены убили двоих старателей, группа жителей из Кулгарди в отместку устроила суд Линча, – они истребили две сотни женщин и детей.

– Отвратительно! – Адди была шокирована. – Откуда такая враждебность к людям с другим цветом кожи?

– На этом стоит мир, миссис Бойл, и тут ничего не изменишь. Кошки и собаки ведь тоже естественные враги.

– Это не так, полковник. У меня всегда были кошки, собаки и лошади, и все прекрасно уживались. Дело в том, полковник, что их приучили доверять друг другу. Уж если животных можно этому научить, то разве люди не могут жить в мире и согласии?

– Моя дорогая леди, боюсь, вы неисправимая идеалистка, – вздохнул полковник.

В этот день ночной привал устроили раньше, чем накануне. Полковник Поттер распорядился, чтобы верблюдов поставили в круг.

– Совсем как на американском Диком Западе! – захлопала в ладоши Адди. – Когда индейцы атакуют, там ставят фургоны в круг.

– Обычная мера предосторожности, – сказал полковник.

Когда верблюды заняли отведенные им места, вокруг животных, чтобы укрепить линию обороны, уложили оборудование и багаж.

– Сегодня спать нам будет не очень удобно, но ради безопасности придется потерпеть.

Когда стало темнеть, аборигены, по-прежнему державшиеся в нескольких сотнях метров к северу от лагеря, разожгли костры.

– Где-то же они берут дрова, – вслух размышлял полковник. – Должно быть, недалеко отсюда к северу есть лес. Эту землю никто толком не исследовал.

После ужина на пустыню опустились багровые сумерки, которые сгущались до тех пор, пока не наступила полная темнота.

– Слава Богу, сегодня полнолуние, – заметил Поттер. – На ночь выставим часовых. Я буду дежурить первым. Халим и Салех, ваши смены вторая и третья.

– Я бы тоже мог подежурить, – предложил Дэн. – Я неплохо стреляю из ружья.

– И я! – выкрикнула Адди.

– И слышать не хочу о подобных вещах! – снисходительно ответил Поттер. – Если австралийские мужчины не могут сами защитить слабый пол – значит, нация полностью деградировала.

– Ерунда! – возмутилась Адди. Подняв с земли пустую консервную банку, она подала ее Халиму. – По моей команде подбросьте ее в воздух как можно выше… Полковник, вашу винтовку, пожалуйста!

– Миссис Бойл, ради Бога, успокойтесь! – Поттер умоляюще посмотрел на Дэна, но тот только улыбнулся.

– Делайте, как она говорит, полковник. Моя жена, если ее задеть, становится настоящей тигрицей.

Взяв у потерявшего дар речи полковника винтовку, Адди приложила ее к плечу. Поттер мысленно отметил, что движения ее были уверенными и четкими – как у профессионального стрелка.

– Приготовьтесь, Халим! Бросайте!

Мощным движением руки афганец метнул банку в воздух. Поблескивая в лучах лунного света, она закувыркалась в вышине. Хлопок выстрела, и жестянку подбросило в сторону и вверх. Но на этом дело не кончилось. Прежде чем банка окончила свой полет, Адди успела выстрелить еще дважды, причем каждый раз попадала в цель. Последний выстрел настиг жестянку уже на земле.

– Невероятно! – ахнул Поттер.

С бесстрастным выражением лица Адди вернула ему оружие.

– Если нас атакуют, полковник, надеюсь, вы согласитесь, чтобы я тоже участвовала в бою.

– Ну конечно, милая леди! – ответил все еще потрясенный полковник. – Халим, возьми из арсенала винтовку для миссис Бойл. И полный патронташ. – Он повернулся к Адди: – Вы выдающаяся женщина, миссис Бойл. – Он посмотрел на Дэна. – Вам исключительно повезло, сэр.

– Спасибо, полковник. Я тоже так считаю, – согласился Дэн.

Адди с трудом удержалась от улыбки. По лицу полковника она с легкостью читала: «Даже за все золото Кулгарди я бы не женился на такой сумасбродке, как эта!»

– Разбудите меня, когда настанет моя очередь дежурить. – Положив рядом полученную от Халима винтовку, она залезла в спальный мешок и мгновенно уснула.

Проснулась Адди от грохота выстрелов – сколько времени прошло, она не имела ни малейшего представления.

– Все к оружию! – раздался крик полковника Поттера.

С трудом выбравшись из узкого мешка, Адди схватилась за винтовку. Первые мгновения сгрудившиеся на небольшом пространстве восемь человек только мешали друг другу, но первоначальный шок быстро прошел, и в лагере обороняющихся воцарился порядок. Адди заняла позицию рядом с полковником Поттером.

– Следите за ними, миссис Бойл, пока я перезаряжу винтовку! Негодяи пытались подобраться незаметно, но я был начеку и из первой обоймы снял по меньшей мере шестерых. Они отступили, но, похоже, скоро вернутся.

Метрах в двадцати – тридцати от лагеря виднелись неподвижные тела. Афганцы тщетно пытались успокоить испуганных верблюдов.

Халим сообщил, что одно из животных ранено копьем, но рана несерьезная.

– Хорошо, что я додумался прикрыть верблюдов нашим багажом, – Поттер указал на десяток копий, впившихся в защищавшие «кораблей пустыни» ящики и коробки.

– Они снова идут! – предупредил Дэн.

Приложив винтовку к плечу, Адди хладнокровно прицелилась. Аборигены наступали с трех сторон. По ее оценке, в каждой из групп было по меньшей мере пятьдесят воинов. Положив палец на спусковой крючок, Адди стреляла до тех пор, пока в магазине не кончились патроны. Тогда она поспешно перезарядила винтовку и снова начала стрелять. Поредевшие ряды неприятеля почти вплотную придвинулись к лагерю, однако наступали без прежнего рвения.

Мимо уха Адди просвистела стрела. Теперь стрелять приходилось почти в упор. Атакующие подошли так близко, что на их лицах явственно различалась боевая раскраска. В этот момент оборонявшиеся усилили огонь, что окончательно подорвало боевой дух аборигенов. Двое из них все же перескочили линию укрепления, но их встретили афганцы со своими длинными ножами. Туземцы в панике бежали.

– Прекратить огонь! – скомандовал полковник. – Не стоит убивать их только ради зарубок на прикладах. Я думаю, это племя больше не будет нас беспокоить.

В свете луны путники молча смотрели, как разгромленные отряды неприятеля исчезают в ночи.

– Все показали себя прекрасно! – поблагодарил полковник Бойлов. – А теперь назад по постелям и приятных снов… Халим, сейчас твоя смена. – Он удовлетворенно потер ладони. – Жаль, что сейчас не время для еды. После хорошего боя у меня всегда разыгрывается аппетит.

 

Глава 5

В конце четвертого дня пути они прибыли к источнику.

– Мы недалеко от Кулгарди! – объявил полковник. Путники пили теплую воду, отдававшую щелочью, с таким наслаждением, словно это было лучшее шампанское.

– Миссис Бойл, не хотите ли принять ванну? – весело осведомился полковник.

– Вы серьезно? Очень хочу, но как это сделать?

– Я захватил с собой жестяную ванну. Халим, Салех – установите банную палатку и наполните ванну для миссис Бойл.

Это приказание было моментально выполнено.

С наслаждением сняв с себя грязную, пропотевшую одежду, Адди медленно погрузилась в теплую воду и, закрыв глаза, вздохнула:

– Ах, какое блаженство!

Как следует отмокнув, она вытерлась и после долгих раздумий выбрала себе тонкую сорочку из розового шифона. Сверху Адди собиралась надеть свежие бриджи и чистую желтую рубашку.

– Вполне возможно, – произнесла она вслух, – что сегодня мы с Дэнни будем спать вместе.

И с чувственной улыбкой на устах принялась расчесывать волосы.

* * *

Караван достиг окрестностей Кулгарди в четыре часа пополудни. С соседнего холма хорошо просматривалась вся долина с ее бесконечными палатками и глиняными мазанками, среди которых изредка попадались и капитальные постройки – пабы, здания правительственных учреждений, таких как Управление золотых приисков, а также немногочисленные постоялые дворы. Те, кому это было по карману, могли найти там кров и горячую пищу.

– Можете устроиться в моем лагере, – предложил полковник.

– Вы были очень добры к нам, и мы никогда не забудем то, что вы для нас сделали, – ответил Дэн, – но у нас есть где остановиться.

– О! – Полковник взглянул на него с любопытством. – И где же?

– «Макдугал энтерпрайзес лимитед» предупреждена о нашем приезде, а там, насколько мне известно, есть хорошо оборудованные помещения и для работы, и для размещения персонала.

– «Макдугал энтерпрайзес»! – с нескрываемым уважением повторил Поттер. – Однако, Бойл! У вас неплохие связи. Ну, я думаю, тем не менее мы скоро увидимся.

– Несомненно. Может, вы после ужина заглянете в контору Макдугала и мы немного выпьем?

– Буду рад. Я вас там найду.

Пожав на прощание руку полковнику Поттеру, они ушли. Проходя по улочкам поселка, Дэн и Адди удивлялись чистоте и порядку. Его обитатели, в основном мужчины, были вежливы и радушны, в лагере явно ощущалась атмосфера товарищества.

Вскоре, после того как Дэн и Адди представились руководству «Макдугал энтерпрайзес», они узнали, почему Кулгарди столь выгодно отличался от типичных лагерей старателей, грязноватых и хаотично застроенных.

– Все дело в эпидемии тифа, – объяснил им управляющий и главный геолог компании Хорас Оуэн – маленький, подвижный человечек с черными напомаженными волосами и аккуратными усами. – Сотни тех, кто прибыл сюда в надежде быстро разбогатеть, вместо этого нашли здесь свою смерть. Общее несчастье породило атмосферу братства, чего нет ни в одном другом лагере. В других местах я не раз наблюдал, как по дороге на кладбище похоронная процессия заворачивала в паб, гроб отставляли в сторону и до темноты пили, так что покойника приходилось хоронить при свете звезд. Нет, такого места, как Кулгарди, больше нигде нет.

За чаем Оуэн рассказал, каково положение дел в компании:

– Руководствуясь указаниями вашего деда, миссис Бойл, мы ждали, пока не истощатся запасы россыпного золота и старатели не уйдут, чтобы освободить место для строительства наших шахт. Будете смотреть конторские книги?

– Это может подождать до завтра, мистер Оуэн. Мой дед доверял вам и вашим людям. Наш визит вызван исключительно просьбой поверенного ко мне и моему мужу составить отчет о состоянии дел.

– Буду рад помочь вам, мэм. А сейчас вы с мистером Бойлом, наверное, хотели бы отправиться в резиденцию для гостей, чтобы отдохнуть перед ужином.

– Спасибо, это было бы неплохо, – ответила Адди.

Слуга-китаец в черных брюках и белой куртке проводил Бойлов в маленькое бунгало, расположенное за главным зданием. Их багаж уже был туда доставлен. Бунгало представляло собой компактное строение с гостиной, которая служила и столовой, и кухней, и двумя маленькими спальнями.

– Здесь светло и уютно, – сказала Адди, задергивая шторы на окнах. Сняв бриджи и рубашку, надетые у источника, она аккуратно повесила их на спинку стула.

Увидев ее розовое белье, Дэн широко раскрыл глаза.

– Я бы сказал, ты превосходно выглядишь, дорогая. Боже! Как я скучал по тебе всю неделю.

Он схватил ее на руки и уложил на кровать.

– Лежи здесь и не двигайся, пока я буду мыться. Зайдя в ванную, он быстро стянул с себя одежду.

Набрав воды из ближайшего колодца, слуга заблаговременно наполнил стальную ванну. Забравшись в нее, Дэн торопливо вымылся. Обернув вокруг бедер полотенце, он быстро вошел в спальню.

– Кажется, ты очень спешишь, – усмехнулась Адди.

– Еще бы! – Он распахнул полотенце. Ее глаза вспыхнули.

– Да, зрелище не для слабонервных. Хотя, по правде говоря, я чувствую то же самое. Иди и сам убедись. – Стянув с плеч бретельки, она обнажила грудь.

Опустившись на кровать, Дэн обнял жену за плечи и взял в рот сначала один сосок, затем другой. Застонав, Адди обеими руками обхватила его плоть и приподняла ноги так, чтобы Дэн мог стянуть с нее рубашку. Покончив с этим делом, он бросил сорочку на кровать и улегся между раскрытых навстречу ему бедер Адди.

– Я готова, – шепнула она.

Не теряя времени, Дэн вошел в нее, и почти мгновенно Адди закричала от страсти. Она испытала наслаждение очень быстро, но темп их движений замедлился совсем ненадолго – скоро они вновь довели друг друга до экстаза.

– Теперь даже лучше, – прошептала Адди. Но это был еще не финал.

Только на четвертый раз они наконец успокоились и на целые полчаса замерли в объятиях друг друга, закрыв глаза.

– Дорогой, мистер Оуэн будет гадать, что нас задержало, – наконец забеспокоилась Адди.

Дэн засмеялся.

– Думаю, Оуэн поймет, что нас задержало!

На ужин Адди надела простую прямую юбку и белую атласную блузку с высоким воротником, украшенным спереди бантом. Светлые волосы были уложены и перехвачены широкой лентой.

Мужчины оделись менее официально – как и должно быть в лагере старателей: брюки и белые рубашки, но без пиджаков и галстуков.

Экзотическое блюдо, которое подавали на ужин двое слуг-китайцев – свежие овощи и нарезанное мясо со щедро сдобренной специями густой коричневой подливой – оказалось, по мнению Адди, очень вкусным. Экзотическим был и сам вид официантов, одетых в восточные халаты, с маленькими шапочками и длинными волосами, заплетенными в косички.

После ужина, когда все пили кофе и бренди на кирпичной террасе административного здания, где также жили служащие, появился полковник Поттер. Он привел с собой низенького худого человечка с добрым лицом и печальным взглядом. Поттер представил его всем как Пэдди Хэннана.

– Пэдди приехал в Мельбурн еще в шестьдесят третьем. Он помешан на золоте сильнее, чем кто бы то ни было, но ему всегда не везло. Балларат, Бендиго, Гэбриелз-Галч – Пэдди всюду опаздывал, успех доставался другим. Он ищет золото уже тридцать лет. Здесь, в Кулгарди, он снова опоздал.

– Я еще не проиграл, полковник! – добродушно запротестовал ирландец. – Завтра мы с моими добрыми друзьями Ши и Фленаганом отправляемся в Маунт-Йоул. Может, на этот раз повезет.

– И правильно, Пэдди! – поддавшись внезапному импульсу, сказала Адди. – Как любил говорить мой дедушка, никогда не сдавайтесь, и вы обречены на успех. Кстати, о моем дедушке – у него ведь есть заявки и в этом регионе, верно, мистер Оуэн?

– Да. Наши инженеры тщательно исследовали эту область, и все указывает на то, что там только россыпное золото, запасы которого не оправдывают больших капиталовложений.

– Все равно мне хотелось бы поехать туда с вами, Пэдди Хэннан. Может, я принесу вам удачу?

На изможденном лице ирландца появилась непривычная улыбка.

– Буду премного вам обязан, мэм. Смотреть на вас – все равно что глядеть на солнце в середине дня. Оно и согревает человека, и поднимает ему настроение.

Выпустив облако дыма из трубки, Дэн засмеялся.

– Ну, это уж ты сама, дорогая. Я сыт по горло этими путешествиями по пустыне. Если не возражаешь, останусь здесь с полковником Поттером и его друзьями, а заодно и просмотрю отчетность.

– Вот и прекрасно. Во сколько мы завтра выезжаем, Пэдди?

– На рассвете… если это для вас не слишком рано, мэм.

– На рассвете так на рассвете. А сейчас, если джентльмены не возражают, мне пора спать. – Поцеловав мужа, Адди пожелала всем спокойной ночи и ушла.

Лежа в мягкой постели, такой непривычной после спального мешка, Адди испытывала во всем теле приятную истому. И желание – сексуальное желание. Если бы Дэн сейчас был здесь, они могли бы еще разок попробовать!

С этими мыслями она уснула.

Когда Пэдди Хэннан с товарищами на рассвете подъехал к конторе, Адди уже ждала их. Полковник Поттер одолжил ей лошадь – чалого мерина по кличке Тор.

Пэдди познакомил даму с остальными.

– Это Томми Фленаган, а это Дэнни Ши. Ребята, разрешите вам представить миссис Дэниэл Бойл.

Дотронувшись до своих шляп, оба пробормотали нечто нечленораздельное, и все отправились в Маунт-Йоул.

Во второй половине дня дорогу им пересекла группа оторвавшихся от табуна лошадей.

– Ты смотри! – воскликнул Пэдди. – Они же денег стоят! Пойдем поймаем их.

Ши и Фленаган запротестовали:

– Пэдди, да ты рехнулся! Если мы сейчас станем ловить диких лошадей, то снова опоздаем. И когда ты чему-нибудь научишься?

– Как хотите, – упрямо возразил Пэдди. – Поезжайте вперед, а я хочу их поймать.

Адди его поддержала.

– Это же не дикие лошади. Они просто потерялись, и, если кто-нибудь их не поймает, они погибнут. Я поеду с вами, Пэдди.

Ее твердость заставила Ши и Фленагана с неохотой уступить.

Спустя два часа лошади все еще не были пойманы, а сами горе-старатели сбились с пути, очутившись как минимум в нескольких милях от дороги на Маунт-Йоул.

– Мы же тебе говорили, упрямый осел! – ругали Пэдди товарищи. – Наше счастье, если найдем дорогу, не говоря уж о том, чтобы вовремя добраться до Йоула и сделать заявку!

– Моя фляжка опустела, – пожаловался Ши. Пэдди указал на пригорок примерно в полумиле от того места, где они потеряли из вида заблудившихся лошадей. – Знаете, что это значит? Готов поспорить на все свое имущество, – там источник и там у них водопой.

– Тогда чего же мы ждем?

Они пустили лошадей в галоп. Предположение Хэннана оказалось верным. Потерявшиеся кони жадно пили воду из мелкого водоема и без всякого сопротивления дали связать себя.

Наполнив фляги, старатели уже было снова пустились в путь, как вдруг лошадь Адди споткнулась и чуть не выбросила наездницу из седла.

– С вами все в порядке, мэм? – озабоченно спросил Пэдди.

– Со мной-то все нормально, а вот Тор, кажется, захромал. Провалился копытом в какую-то дыру. – Адди спешилась, ее спутники тоже, и все вместе осмотрели пострадавшую ногу коня.

– Нет, с ним все в порядке, – объявил Ши, прощупав ногу от копыта до плеча. – Легкое растяжение. Идти он сможет, если не спешить.

В этот момент Хэннан, отошедший посмотреть, насколько глубоко там, где оступился Тор, неожиданно начал орать как сумасшедший:

– Сюда, ребята! Смотрите! Боже мой! Я никогда ничего подобного не видел!

Все поспешили к нему. Приплясывая на месте, Пэдди нетерпеливо указывал туда, где провалившаяся в яму лошадь Адди невольно извлекла на поверхность земли нечто необычное. Это была глыба кварца с золотыми прожилками. С помощью кирки они за двадцать минут собрали около трех килограммов золота.

Обхватив руками Адди, Пэдди Хэннан принялся отплясывать с ней ирландскую джигу.

– Вы были правы, миссис Бойл! Вы принесли нам удачу! Впервые в своей жизни я нашел месторождение!

– И какое! – Ши и Фленаган были вне себя от восторга.

– Танцевать будем потом! – Опомнившись, Ши потянул Хэннана за рукав. – Сейчас нам надо спешить в Кулгарди, чтобы сделать заявку в Управлении золотых приисков!

И они поехали назад, полные беспокойства (которого, правда, старались не показывать), поскольку захромавшая лошадь Адди замедляла движение колонны. Почувствовав это, Адди предложила:

– Поезжайте вперед. Я ведь понимаю, вы хотите побыстрее сделать заявку. Я и сама найду дорогу в Кулгарди.

– Ни за что в жизни, Госпожа Удача! – воскликнул Пэдди. – Вы должны по всей форме въехать в город вместе с нами.

– Ценю ваше отношение, Пэдди, но мне хочется, чтобы вся слава досталась вам. За столько лет вы это заслужили.

– Но, миссис Бойл…

– Решено, Пэдди! – твердо сказала она. – Я хочу остаться в тени. Как только мы доедем до Кулгарди, я вас оставлю и поеду туда, где мы с мужем остановились.

Когда она вернулась в контору, Дэн и Оуэн сидели в кабинете управляющего, просматривая бухгалтерские книги.

– Привет! Почему ты так скоро вернулась? Какие-нибудь неприятности?

Улыбаясь словно Чеширский Кот, Адди через всю комнату швырнула шляпу в сторону вешалки. Она угодила точно на крючок.

– Глаз-алмаз! – засмеялась Адди. – Это был на редкость удачный денек! Для старого Пэдди Хэннана. И для Австралии. Я нутром чувствую.

– А что случилось?

Она рассказала, как ее лошадь помогла Пэдди и его товарищам открыть богатую коренную жилу.

– Просто замечательно, – проговорил Оуэн, и его лицо озарила довольная улыбка. – Для «Макдугал энтерпрайзес» это тоже очень удачно.

– Почему?

– Как только управление приисков поместит их заявку на доске объявлений – а этого требует закон – старатели толпами ринутся на новое место. К завтрашнему утру Кулгарди опустеет, и мы сможем приступить к строительству шахт. – Управляющий встал, подошел к буфету, достал оттуда бутылку и повернулся к Дэну и Адди. – Я берег это португальское бренди для особого случая. Думаю, новость, которую принесла нам миссис Бойл, того заслуживает.

Он до краев наполнил три бокала, подал один Адди, другой – Дэну, а третий взял сам.

– За процветание нашего предприятия! Все выпили.

Затем настала очередь Адди:

– За старого Пэдди Хэннана – может быть, теперь он наконец поймает за хвост удачу!

Они снова выпили.

Последний и самый торжественный тост предложил Дэн:

– За будущее процветание Австралии как единой демократической федерации!

В тот вечер, когда они лежали вдвоем в постели и Дэн во время любовной прелюдии провел рукой по округлившемуся животу жены, он пошутил:

– У вас лишний багаж, милочка! Глаза Адди лукаво блеснули.

– Я думала, ты не заметишь. Только этот багаж вряд ли лишний.

– И что все это означает?

Обняв Дэна за шею, она притянула его к себе.

– Только то, что ты скоро станешь отцом. Ошеломленный Дэн не смог вымолвить ни слова.

– Ну, ты все-таки хоть что-нибудь скажешь?

– Ты меня разыгрываешь! – хриплым голосом наконец пробормотал он.

– Разве я стала бы шутить такими вещами, мой возлюбленный муж? Нет, у Лизы скоро появится братик.

Он недоверчиво покачал головой.

– Через столько времени – просто чудо!

– Я же тебе говорила, что сегодня день чудес. Месторождение Пэдди. Теперь эта новость. И ведь это только начало. Для Австралии кончается долгая ночь и приближается рассвет.

– Аминь!

Они занялись любовью с нежностью, без обычного пыла. Это больше походило на священнодействие. Закончив, Дэн спросил:

– Откуда ты знаешь, что у нас будет мальчик?

– Знаю, и все. Считай, что Господь шепнул мне на ухо. – Она вздохнула. – Как мы его назовем?

– Ну, это совсем просто, милая – Крейг Макдугал Бойл.

– Какой ты прекрасный человек, Дэнни! – Глаза Адди наполнились слезами. – Как гордился бы дедушка!

– И твоя бабушка тоже гордилась бы.

Крепко обнявшись, они заснули, и в эту ночь им снились только радостные сны.