Как и предсказывал Гевин, лорд Венс очень скоро обнаружил, что его письмо исчезло, и тут же начал действовать.

Полдень окрасил небо сияющей лазурью, порывистый ветер превратился в ленивый бриз, а день уступил место прохладной сине-черной ночи, наполненной сияющими звездами, когда Кира удалилась в свою маленькую комнату в гостинице. Светло-желтые стены и деревянный пол в сочетании с танцующим в очаге огнем, пробуждающим вечерние тени, создавали очень уютную атмосферу.

Миновала полночь. Мягкая как пух постель Киры пахла мхом, и в любую другую ночь она бы заснула на ней спокойным сном, но сегодня она никак не могла отвлечься от мысли, что Гевин лежит рядом, всего в нескольких футах, с другой стороны их маленькой общей гостиной, и думает о ней самое ужасное. Его отношение к ней ранило Киру, но она понятия не имела, как изменить его.

Внезапно скрип и звук глухого удара снаружи привлекли ее внимание, и она нахмурилась. Что это могло быть? Ветка дерева? Бездомная кошка?

Но тут в тишине ночи прозвучало приглушенное проклятие, и Кира, подбежав к окну, увидела в лунном свете прислоненную к стене лестницу и чью-то ногу, торчащую из окна Гевина. Ее сердце тревожно забилось.

Через мгновение нога исчезла внутри комнаты, и она определенно не принадлежала Гевину – если только у него вдруг не развилась непреодолимая жажда карабкаться в окна в очень грязных сапогах.

Теперь Кира не сомневалась, что над Гевином нависла беда, и она должна помочь ему. Заснув, Гевин мог стать легкой добычей для злодея, забравшегося в окно.

У нее засосало под ложечкой, кровь бешеным потоком понеслась по венам. Она оглянулась в поисках оружия. Шалью можно ненадолго ослепить врага, но это вряд ли поможет. Нож, которым она пользовалась за ужином, миссис Керр унесла вместе с подносом.

И тут Кира заметила кочергу, стоящую рядом с камином. Схватив ее, она прокралась в гостиную и прислушалась.

Внезапно в тишине прозвучало проклятие, а затем раздались крики и шум борьбы. Сделав для храбрости глубокий вдох, Кира с замершим от ужаса сердцем бросилась в комнату с кочергой в руке и тут поняла, что у Гевина не один гость, а два. Первый стоял за Гевином и держал хозяина комнаты сзади за локти, не давая ему пошевелиться; второй направил блестящее лезвие ему в живот.

Это зрелище ужаснуло Киру; теперь она не могла думать ни о чем, кроме спасения Гевина.

– Берегись! – крикнул тот, что держал Гевина.

– Чего? – проворчал человек с ножом.

– Сзади...

Решив не дожидаться, пока бандит повернется, Кира изо всех сил ударила вооруженного головореза по голове, и он со стоном упал на колени. Нож со звоном полетел на пол.

Другой бандит перевел глаза с кочерги в ее руке на нож, поблескивающий в лунном свете, продолжая при этом крепко держать Гевина. Он явно нервничал.

– Опусти кочергу, – потребовал негодяй.

– Нет. – Кира осторожно двинулась к ножу, лежащему на полпути между двух злодеев, и хотя Гевин покачал головой, делая ей молчаливое предупреждение, она проигнорировала его.

Ей оставалось всего несколько дюймов до широкого лезвия, когда державший Гевина бандит отшвырнул его в сторону и бросился на нее.

Кира кинулась на пол, чтобы схватить нож, изо всех сил стараясь при этом удержать в руке кочергу, но вдруг почувствовала чью-то руку на своей лодыжке. Головорез, которого она только что ударила, ожил и схватил ее.

Она взвизгнула, но тут же почувствовала в своей ладони рукоять ножа и крепко сжала ее.

Как будто бы издалека она услышала резкий звук и хриплое проклятие. Поднявшись с пола с клинком в руке, Кира поняла, что это Гевин ударил нападавшего на него бандита и не дал негодяю добраться до нее. Она хотела поблагодарить его, но тут же заметила, что другой ее противник медленно поднимается на ноги.

Бандит был невысок, но его пальцы, сжимающие ее лодыжку, доказывали, что он достаточно силен. Отпустив ее ногу, он одним движением вскочил и бросился на нее. Кира повернулась к нему спиной, прижимая нож и кочергу к груди, чтобы держать их как можно дальше от него, но он схватил ее сзади, пытаясь вырвать нож из ее руки.

Кира изо всех сил сжала рукоятку ножа; рука ее дрожала. Она видела, что герцог и его противник все еще продолжают бороться, но не могла понять, кто одерживает верх. Господи, только бы это был Гевин!

– Нож! Отдай мне нож! – Хриплый шепот негодяя обжег ее ужасом. – Если отдашь сама, твоя смерть будет безболезненной.

Смерть? Так эти злодеи пришли, чтобы убить их? Горячая кровь запульсировала во всем теле. Не слишком ли они самонадеянны? Когда она вернулась после фиаско с лордом Венсом, Дариус научил ее кое-каким вещам; так почему бы не использовать их сейчас...

Кира бросила кочергу на пол и наступила на нее, чтобы она не досталась противнику. Холодный металл больно врезался в ее босые ноги, но она только сильнее прижала кочергу к полу и ударила нападавшего локтем в живот.

Лицо негодяя побледнело; он тут же отпустил ее и отступил назад, согнувшись пополам.

– Ах ты, сука!

Кира тоже не испытывала к нему нежных чувств и поэтому, развернувшись, ткнула его пальцем в глаз. Злодей взвыл от боли, и тогда, осмелев, она рискнула приблизиться, чтобы нанести ему удар в самое чувствительное место.

В тот же миг он бросился на нее, вырвал нож и швырнул ее на пол.

– Ах ты, наглая герцогская шлюха! – прорычал он, тяжело дыша. – О нет, я не сразу убью тебя!

Кира отчаянно закричала, но Гевин не мог прийти ей на помощь, так как схватка между ним и его соперником все еще продолжалась; в темноте Кира отличала одного от другого только по тому, что на Гевине были надеты кальсоны.

– Посмотри на меня: сейчас я перережу тебе горло! – завопил ее противник.

Не желая подчиняться негодяю, Кира зажмурила глаза, но тут страшный вопль из противоположного угла комнаты привлек внимание головореза к другой паре дерущихся. Заметив, что он отвлекся, Кира резко согнула ногу, и ее колено мощным ударом врезалось в его пах.

Нападавший испустил долгий, почти беззвучный стон, скатился с нее и рухнул на спину, схватившись за гениталии, и Кира, не теряя времени, попыталась вырвать у него из рук нож. Все же он был гораздо сильнее, и она, не добившись своего, упала на четвереньки и попыталась в темноте найти кочергу. Она нащупала тонкую рукоятку, как раз когда ее противник, шатаясь, поднялся на ноги, и быстро ударила его снова, на этот раз в висок, после чего он со стоном рухнул на пол.

Кира осторожно опустилась на колени рядом с ним, держа наготове кочергу, но, внимательно взглянув в лицо врага, поняла, что он без сознания. Ликование охватило ее. Выхватив нож из его руки, она бросилась к Гевину и его противнику, которые были на полу, перекатываясь, как пара сцепившихся котов.

– Держи! – Она сунула Гевину в руку рукоять ножа, и он, едва взглянув на нее, тут же поднес нож к горлу бандита.

– Кто, черт возьми, послал тебя? Говори, или я тебя убью!

– Куда тебе, хлипкий аристократишка! У вас у всех кишка тонка, – презрительно произнес негодяй.

– О, ты очень ошибаешься. – Голос Гевина был похож на отдаленный гром, и Кира не сомневалась, что он говорит серьезно. – Если бы мне не нужны были кое-какие сведения, тебя бы сейчас уже встречали в аду.

– Да пошел ты!

Гевин сильнее нажал на нож, и из-под его острия появилась капля крови. Глаза бандита расширились, а кожа покрылась потом.

Однако в этот момент сообщник негодяя, поднявшись, бросился на герцога и сбил его с ног. Мерзавец, которого Гевин едва не заколол, тут же метнулся кокну и выскочил наружу. Второй налетчик бросил осторожный взгляд на злое лицо Гевина и быстро последовал его примеру.

Гевин подбежал к окну, но бандиты уже убрали лестницу и исчезли в ночи до того, как он успел погнаться за ними.

– Проклятие! – выругался он, тяжело дыша. – Надеюсь, они не поранили вас?

– Н-нет.

И все же в каком-то смысле Кира была ранена: страх причинял ей почти физическую боль. Что, если Дариус и Джеймс уже стали жертвами этих головорезов? Живы ли они? Страх неизвестности оказался даже еще ужаснее, чем угроза собственной жизни.

– Они... напугали меня, – призналась она.

Не говоря ни слова, Гевин прошел через всю комнату и обнял ее.

– Я знаю, это было ужасно.

Несмотря на прохладную ночь, большое тело Гевина излучало жар, проникающий через ее тонкую ночную рубашку. Она прильнула к нему, и запредельный страх уступил место ощущению безопасности, когда он обнимал ее.

– Вы думаете, это были люди лорда Венса?

– В этом нет никакого сомнения. Уж очень мерзавец, напавший на меня, похож на охранника с рваной губой из Фентлет-Мэнора...

У нее все сжалось внутри от страха.

– Они хотели убить нас. – Ее голос задрожал. Гевин кивнул. Его подбородок погладил ее по щеке, мягкая щетина усов скользнула по коже. Ладонь, которую он положил на ее спину, казалось, была готова поглотить ее всю. Кира чувствовала себя гораздо лучше рядом с ним, и она прижалась к Гевину еще крепче.

– Знаю. – Он поцеловал ее в висок. – Но к счастью, они не смогли! Как вам удалось справиться со вторым негодяем?

Кира пожала плечами, изо всех сил стараясь выглядеть спокойной. В душе она понимала, как близка была к смерти, и теперь эмоции захлестнули ее так, что у нее почти перехватило дыхание.

– Дариус научил меня некоторым... приемам. – Она неожиданно разрыдалась.

Гевин обнял ее еще крепче.

– Ш-ш... Вы прекрасно поработали, защищая себя. Теперь мы в безопасности.

– Нет, – возразила она. – Мы не в безопасности. Дариус и Джеймс все еще неизвестно где, и кто-то собирается убить нас...

– Мы справимся. Все будет хорошо. – Гевин поцеловал ее в щеку так нежно, что Кира растаяла и прижалась к нему. Он и в самом деле заставил ее поверить, что все кончится хорошо, и она крепче обняла его.

Гевин провел ладонями по ее спине вверх, к шее, лаская и успокаивая.

– Никто не сможет причинить вам зло сегодня ночью.

– Обещаете?

Кира понимала всю абсурдность этого вопроса, но от нежного заверения Гевина ей определенно стало лучше.

– Обещаю.

Она прильнула к нему и замерла, слушая стук двух сердец, от всей души желая поверить ему.

Когда Гевин поднял голову, чтобы еще раз посмотреть на нее, Кира почувствовала, что ее поглощает океан чувств: страх, любовь и еще множество других эмоций, которых она не могла назвать. Но Гевину она могла довериться в любой опасности. Надежда и восторг охватили ее.

Она преодолела последние несколько дюймов между ними и накрыла губами его губы.

Он встретил ее нежным прикосновением, пробудившим все ее чувства, ласковым, долгим соединением их губ. Потом долгую минуту он просто обнимал ее, его большие ладони гладили ее по спине, успокаивая нервное возбуждение.

– Гевин...

Едва она успела прошептать его имя, как он коснулся ее губ поцелуем, который оказался обнадеживающим и страстным одновременно. Она ответила безудержно смело, нуждаясь в его утешении, его прикосновении. В следующее мгновение он поцеловал ее так, что сердце Киры учащенно забилось. В конце концов он завладел ею, проникнув между ее губ, и ласкал ее нежными движениями языка, пока она не почувствовала, что тает. В поцелуе медленно разгоралась страсть, как будто он считал ее редкостной милостью, которой можно наслаждаться.

Гевин взял ее лицо в ладони, словно никак не мог насладиться ею. Кира снова прильнула к нему, чувствуя, как от нарастающего в ней сладостного желания страх куда-то уходит. Она скользнула руками с его плеч на спину, се пальцы запутались в шелковистых темных волосах на его затылке.

Поцелуй продолжался, бесконечный, совершенный, вечное доказательство силы их единения. Они как будто составляли одно целое: он, защищающий и в то же время нежный; она, отзывчивая и отдающая.

Когда Гевин, лаская, провел пальцами по ее щеке, Кира стала еще податливее в его руках. Ей отчаянно хотелось, чтобы это чувство принадлежности и защищенности продолжалось вечно.

– Не отпускай меня, – прошептала она.

Он замер, глядя ей в глаза. Его испытующий взгляд проник в нее, словно пытаясь что-то прочесть в ее лице. Что бы он ни увидел, это, должно быть, убедило его, и Гевин снова прильнул к ее губам так нежно, что это было похоже на сон. Едва ощутимо касаясь, он ласкал ее от плеч до талии.

Кира, выгибаясь, ответила тихим стоном. Все в его прикосновении казалось ей таким прекрасным, таким правильным, как будто ей предназначено быть с ним всегда.

Она провела руками по его широкой обнаженной спине, наслаждаясь ощущением шелковистой кожи, и в ответ он стал покусывать ее губы, побуждая ее к его прикосновениям.

Горячими пальцами Гевин спустил рубашку с ее плеча, открывая тело ночному воздуху. Он проложил горячую дорожку поцелуев от ее рта вниз, к шее, и ее дыхание стало прерывистым. Она выгнулась ему навстречу, охваченная желанием, и тогда он схватился за пуговицы на вороте ее ночной сорочки, расстегивая их одну за другой.

– Не могу высказать, как сильно я хотел прикоснуться к тебе, – прошептал Гевин. – И как испугался, когда тот бандит напал на тебя. Мое сердце едва не остановилось, когда я понял, как сильно он мог ранить тебя.

Прежде чем Кира могла ответить на его хриплое признание, он поцеловал ее снова. Она чувствовала страсть в его поцелуе – и что-то, чего она не распознала, когда они занимались любовью на полу в библиотеке: сильное желание, идущее из самого сердца.

Кира бросилась в его поцелуй как в омут, их языки переплелись, дыхание слилось в одно.

Вдруг ночная рубашка соскользнула с ее руки, обнажая грудь. Гевин накрыл тугой холм ладонью, лаская его чувственными пальцами. Его прикосновение обжигало. Когда он медленно провел большим пальцем по затвердевшему соску, ощущение тепла пронзило все ее тело, а желание возросло так сильно, что она вскрикнула.

Гевин не нуждался в большем поощрении. Он стянул рубашку так, что она в конце концов упала белым озерцом к ее ногам, а затем подхватил Киру на руки и, подойдя к кровати, положил ее на матрас, а затем опустился рядом, ни на секунду не отводя от нее взгляда. В бледном отблеске луны его глаза светились любовью.

Кира протянула к нему руки, и он упал в них, увлекая ее медленным, бесконечным поцелуем, пока не опустился на нее. Ее ресницы дрогнули, и она ощутила неземное блаженство. Кира знала, куда он стремится, но все же была ошеломлена первым прикосновением его горячих губ к набухшему пику ее груди. Легчайшим касанием языка Гевин обрисовывал его форму, лаская кончик, а потом засосал его в горячую пещеру своего рта.

Он баюкал ее в своих объятиях и никак не хотел отпускать. Это отвечало всем желаниям Киры, особенно когда он ласкал языком нежную кожу между ее грудей, проводил ладонью по изгибу ее бедра, когда его пальцы огибали ее ягодицы, скользили по бедру.

Постепенно она начала ощущать разгорающийся огонь. Бормоча что-то нежное, Гевин обратил свое внимание на другую грудь. Кира трепетала в вихре ощущений и вдруг прижала его голову к себе. Стрелы наслаждения летели от ее сосков к животу и еще ниже. Очень медленно он исследовал ее тело, поглощал ее, словно пируя в ее нежной капитуляции, как будто неуловимые чувства между ними были слишком драгоценны для него.

Кира гладила твердые пластины мышц на его груди, жесткое пространство живота, стягивая кальсоны вниз, чтобы обнажить узкие бедра, и Гевин, застонав от ее прикосновения, беспокойно задвигался над ней. Она скользнула ладонью вниз по твердому изгибу его ягодиц...

– Милая, – пробормотал он куда-то в ее шею. – Ты заставляешь меня чувствовать...

Ее сердце едва не остановилось от его признания.

– Я и сама чувствую что-то невероятное...

Его вздох прозвучал как вздох облегчения, когда он ласкал ее бедра, разведя их.

Кира с готовностью подчинилась, отчаянно желая снова познать внутри себя твердую силу Гевина. Она хотела быть с ним единым целым, принадлежать ему и знать, что хотя бы в этот момент он принадлежит только ей.

Его тело, горячее и влажное, прижалось к ней от груди до бедер, и тут же одним неторопливым движением Гевин вошел в нее.

Кира чувствовала себя наполненной Гевином, чувствовала ритм его сердца, ощущала его нежные прикосновения именно там, где она больше всего этого хотела.

Гевин осторожно отстранился, почти выйдя из нее, прежде чем погрузиться в нее снова долгим, неторопливым движением, и Кира изогнулась навстречу ему.

Тогда он, нежно лаская, провел пальцем по чувствительному бугорку между ее бедер, а затем повторял это снова и снова, пока Кира не почувствовала себя пьяной от желания.

Она прильнула к нему; ощущения мерцали внутри ее, сначала едва уловимые, затем нарастающие, вздымающиеся. Ее ноги задрожали, живот напрягся, дыхание стало прерывистым и затрудненным.

При каждом выпаде Гевин повторял ее имя:

– Кира, Кира, Кира...

Чувствуя огонь снаружи и внутри, она с трудом сделала вдох, и тут кульминационное мгновение настигло ее. Кира увидела сверкающие звезды, переливающиеся всеми цветами радуги; наслаждение клокотало в ее крови безудержными волнами. С каждым приливом наслаждения она сжимала член Гевина внутри себя, обнимая его всем своим телом.

Возвышаясь над ней, он захватил ее губы грабительским поцелуем, а пальцами отчаянно вцепился в ее волосы. Затем, застонав, он напрягся на несколько бесконечных мгновений.

Потом он стал двигаться медленнее и наконец остановился. Его поцелуй снова превратился в нежную ласку, прежде чем Гевин со вздохом поднял голову.

– Кира, – пробормотал он, зарываясь лицом в изгиб ее шеи. – Все было просто... идеально.

Несколько мгновений спустя она услышала его глубокое ровное дыхание. Он задремал – на минуту или на полчаса, Кира не знала, так была погружена в свои мысли.

Их единение казалось таким естественным, таким неотвратимым. Чувствует ли он то же самое или он просто воспользовался ее уязвимостью ненова переспал с ней для своего удовольствия? И почему она позволила ему заниматься с ней любовью до того, как узнала ответ? Возможно, потому, что слишком боялась его ответа. Теперь из-за робости ей придется добавить еще один страх к списку ожидавших впереди тревог.

После долгого молчания Кира почувствовала, что ей нужно хоть немного подвигаться: у нее затекла нога, а Гевин был слишком тяжел, чтобы вечно лежать на ней. И все же она не хотела его отпускать.

Когда она пошевелилась под ним, он обхватил ее рукой за талию, и его теплая ладонь согрела Киру. Его темные глаза с тревогой смотрели на нее.

– Я сделал тебе больно? – с тревогой спросил он.

– Нет.

Гевин отпустил ее, и Кира закрыла глаза.

Он ни словом не упомянул ни про любовь, ни про брак, несмотря на их страстную близость, а значит, между ними ничего не изменилось. В конце концов, хотя она чувствовала связь между ними, это еще не означало, что он чувствует то же самое и хочет жениться на ней.

И все же Кира не могла оторвать взгляд от мужественного лица Гевина, пытаясь угадать, что происходит в его сердце; однако суровое выражение его лица не оставляло ей ни малейшей надежды.

Ей нужно было побыть одной, подумать и решить, как возместить ущерб, нанесенный ее будущему после того, как она во второй раз позволила герцогу уложить ее в постель.

– Думаю, мне пора вернуться в мою комнату. – Она попыталась встать с кровати, но рука Гевина снова обвилась вокруг ее тела.

– Прошу тебя, останься.

У нее замерло сердце. Он предлагает ей провести ночь в его комнате, чтобы, обнимая ее, поговорить об их совместном будущем, или просто надеется снова утолить с ней свои сексуальные потребности? Как ей узнать это? Ее острая тоска по нему, по его одобрению была так велика, что Кира боялась, оставшись в его тепле, окончательно лишиться здравого смысла и отдать ему все, что он захочет.

– Я не уверена, что это разумно, – наконец произнесла она.

– А вдруг бандиты вернутся? Я не вынесу, если с тобой что-то случится.

Кира разволновалась. Гевин прав. Люди лорда Венса наверняка придут в большем количестве и с еще большей решимостью убить их, если... если действительно вернутся. А если она останется и снова уступит ему, то откажется от последних остатков своей гордости. Так что же ей делать? Кира никак не могла решить, броситься ли снова в его объятия или бежать прочь из гостиницы.

– Я должна идти. – Она прикрыла простыней обнаженную грудь. – Мне нужно побыть одной.

– А если я пообещаю держаться на дальнем краю кровати? – В его голосе прозвучала умоляющая нотка, которая удивила ее.

Даже если он останется на дальнем краю кровати, это не изменит ее желания подумать в покое, подальше от возбуждения, которое он неизбежно вызывал у нее.

– Я иду в мою комнату, – сказала Кира и покачала головой. – Если только вы не хотите что-то обсудить.

– Нет. – С тяжелым вздохом Гевин отпустил ее.

Борясь с волной уныния, Кира стала искать ночную рубашку и быстро поняла, что рубашка лежит на полу в другом конце комнаты, до которого ей не добраться – ведь тогда он увидит ее обнаженной.

– Я... мне нужна моя рубашка, – сказала она, не смея посмотреть в его сторону. – Полагаю, она довольно близко от вас.

– О, конечно!

Гевин скатился с постели и, без особой скромности медленно пройдя по комнате, начал искать рубашку. Луна не слишком хорошо освещала комнату, но Кира прекрасно видела его мускулистый зад и длинные стройные ноги.

Когда хотел, он был чудесным любовником и очень чувственным мужчиной. Кира была уверена, что он будет прекрасным мужем, но, увы, не для нее. Наконец, Гевин нашел ее рубашку и молча протянул ей. Пронзительным взглядом он наблюдал, как она, одевшись, прошла по залитой лунным светом комнате.

– Останься, пожалуйста...

Его просьба была такой соблазнительной... Но рассудок все же победил. Кира покачала головой и протянула руку к двери.

– Если вам больше нечего сказать, то у меня нет причин задерживаться здесь.

Гевин вздохнул, сдаваясь.

– Если вы услышите или увидите что-то подозрительное, сразу зовите меня, и я приду.

Кира, кивнув, постаралась сдержать слова, рвавшиеся с ее языка, – ведь все они были о любви, которой он не чувствовал к ней.

Утром, войдя в гостиную, Кира увидела там Гевина, полностью одетого и скучающего в ожидании ее прихода. Когда она вошла, он поднял голову, и его темные глаза не мигая посмотрели на нее. Только тут Кира осознала: все, что она помнит, – это то наслаждение, которое он давал ей, умоляя остаться. Ее щеки порозовели, сердце учащенно забилось. Что он скажет ей теперь?

– Надеюсь, вы хорошо спали?

Гевин пожал плечами:

– Неплохо. А вы?

– Нет.

Он нахмурился.

– Те бандиты прошлой ночью, они ведь не ранили вас?

– Нет. – Она сглотнула.

Он смотрел на нее так, как будто хотел сказать что-то еще, но режущая слух тишина словно навсегда замерла в воздухе.

– Сахар? Молоко?

Гевин покачал головой, и она подала ему чашку.

После пары глотков Гевин, поставив чашку, взял ее руку и принялся водить большим пальцем по ее ладони. Его бархатные темные глаза не отрываясь с теплом и тревогой смотрели на нее.

– Кира, думаю, нам нужно поговорить.

Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Неужели прошлой ночью она неверно поняла его? Собирался ли он действительно сделать предложение? Кира задержала дыхание, надеясь...

– Есть что-то, что я очень хочу сказать...

Настойчивый стук в дверь прервал его.

– Проклятие! – Гевин встал. Разочарованная, Кира наблюдала за тем, как герцог, взяв у камина кочергу, осторожно подошел к двери, готовый при необходимости пустить свое оружие в ход. Однако, к их общему удивлению, на пороге появился Дариус, и выглядел он более чем раздраженным.

Не в силах поверить своим глазам, Кира вскочила с дивана.

– Дариус!

Однако брат проигнорировал ее и продолжал смотреть на Гевина ледяным взглядом.

– Какого дьявола вы делаете здесь с моей сестрой?

Гевин ничего не ответил, и Дариус обернулся к Кире:

– Поскольку он не женился на тебе с тех пор, как я уехал, я должен напомнить его светлости о необходимости пристойного поведения.

Кира не мигая смотрела на брата, не в силах вымолвить ни слова. Она не могла солгать ему.

Опустив кочергу на пол, Гевин смерил Дариуса пристальным взглядом.

– Если вы спрашиваете, зачем я привез вашу сестру в Корнуолл, мой ответ таков – я ее не привозил, она приехала сама. Я последовал за ней, чтобы...

– Чтобы поселиться с ней в одной комнате?

– У нас всего лишь общая гостиная... – Надеясь переменить тему, Кира бросилась обнимать брата. – Слава Создателю, ты в безопасности! Лорд Венс не убил тебя.

– Я не позволил ему подойти слишком близко. – Дариус, хмурясь, высвободился из ее объятий. – Как вы нашли меня?

На этот раз Гевин взял инициативу в свои руки.

– Несколько недель назад мой кузен покинул Лондон и отправился искать вас. Вы видели его?

Затаив дыхание, Кира посмотрела на брата.

– Он... со мной, и я скоро привезу его к вам.

– Надеюсь, с ним все в порядке?

– Разумеется, только он... связан.

Уловив главное, Кира улыбнулась. Джеймс тоже в безопасности. Какое облегчение!

– Как ты нашел нас здесь?

– Я следил за лордом Венсом и завязал знакомства в его доме. Рано утром мой источник сообщил, что вчера к нему с визитом приезжали герцог Кропторн и красавица, на вид иностранка. Я понял, что это вы и никто другой.

– Мы выяснили, что лорд Вене имеет дело с чем-то краденым, – пояснил Гевин. – Ваш источник сообщил вам, что это такое?

Лицо Дариуса стало серьезным.

– Да, и это очень, очень мерзко. – Он повернулся к Кире, в его лице смешались страх и гнев. – Этот негодяй поставляет в лондонские бордели девственниц.

Слова брата словно обожгли Киру.

– Он... он просил меня бежать с ним, чтобы потом...

– Продать тебя? Боюсь, ты угадала.

– О черт! – Гевин с напряжением посмотрел на нее, и Кира угадала в его взгляде ужас и заботу о ней. И еще она заметила, как его руки сжались в кулаки. Может быть, он действительно небезразличен к ней, хотя бы чуть-чуть?

– Я вчера перехватил письмо, которое Венс писал миссис Линд, – Кира слова Гевина. – Из письма следует, что Вене уже выбрал две новые жертвы.

Дариус кивнул:

– Я даже знаю, о ком идет речь. Думаю, Венс планирует совершить все сегодня; вот почему ваш визит к нему оказался таким несвоевременным. Вам следует держаться от него подальше, иначе у него снова возникнут подозрения.

– Об этом я не знал. Простите, если мое вмешательство оказалось несвоевременным. – Слова прозвучали едва слышно; сразу было видно, что Гевин не часто извинялся.

Дариус с недовольным видом проговорил:

– Рядом с Венсом всегда есть один-два головореза, так что мне понадобится ваша помощь, чтобы поймать его.

– Я готов. – Гевин поднялся. – Этого негодяя давно пора остановить; он уже и так причинил слишком много зла невинным.

– Несомненно. – Дариус взглянул на Киру, и его голос понизился до шепота: – Но если я узнаю, что ты притронулся к моей сестре, тебе придется очень сильно пожалеть об этом.