Жизнь — без начала и конца. Нас всех подстерегает случай. Над нами — сумрак неминучий, Иль ясность божьего лица. Но ты, художник, твердо веруй В начала и концы. Ты знай, Где стерегут нас ад и рай. Тебе дано бесстрастной мерой Измерить всё, что видишь ты. Твой взгляд — да будет тверд и ясен. Сотри случайные черты — И ты увидишь: мир прекрасен. Познай, где свет, — поймешь, где тьма. Пускай же всё пройдет неспешно, Что в мире свято, что в нем грешно, Сквозь жар души, сквозь хлад ума. Так Зигфрид правит меч над горном: То в красный уголь обратит, То быстро в воду погрузит — И зашипит, и станет черным Любимцу вверенный клинок… Удар — он блещет, Нотунг верный, И Миме, карлик лицемерный, В смятеньи падает у ног! Кто меч скует? — Не знавший страха. А я беспомощен и слаб, Как все, как вы, — лишь умный раб, Из глины созданный и праха, — И мир — он страшен для меня. Герой уж не разит свободно, — Его рука — в руке народной, Стоит над миром столб огня, И в каждом сердце, в мысли каждой — Свой произвол и свой закон… Над всей Европою дракон, Разинув пасть, томится жаждой… Кто нанесет ему удар?.. Не ведаем: над нашим станом, Как встарь, повита даль туманом, И пахнет гарью. Там — пожар. Но песня — песнью всё пребудет, В толпе всё кто-нибудь поет. Вот — голову его на блюде Царю плясунья подает; Там — он на эшафоте черном Слагает голову свою; Здесь — именем клеймят позорным Его стихи… И я пою, — Но не за вами суд последний, Не вам замкнуть мои уста!.. Пусть церковь темная пуста, Пусть пастырь спит; я до обедни Пройду росистую межу, Ключ ржавый поверну в затворе И в алом от зари притворе Свою обедню отслужу. Ты, поразившая Денницу, Благослови на здешний путь! Позволь хоть малую страницу Из книги жизни повернуть. Дай мне неспешно и нелживо Поведать пред Лицом Твоим О том, что мы в себе таим, О том, что в здешнем мире живо, О том, как зреет гнев в сердцах, И с гневом — юность и свобода, Как в каждом дышит дух народа. Сыны отражены в отцах: Коротенький обрывок рода — Два-три звена, — и уж ясны Заветы темной старины: Созрела новая порода, — Угль превращается в алмаз. Он, под киркой трудолюбивой, Восстав из недр неторопливо, Предстанет — миру напоказ! Так бей, не знай отдохновенья, Пусть жила жизни глубока: Алмаз горит издалека — Дроби, мой гневный ямб, каменья!