Когда Хольмберг с Улофссоном очутились в конторе акционерного общества «Реклама»,- там царила полная прострация и какая-то тягостная подавленность. Время для всех словно остановилось, и никто не знал, как сдвинуть его с места.

Кабинет Фрома, просторное помещение во втором этаже дома по Стура-Сёдергатан: палисандровая мебель, большие окна, ковер во всю комнату, возле одной из стен - диван для отдыха и мягкие кресла. У письменного стола - тоже кресло, только кабинетное, весьма вычурное, обтянутое светло-коричневой кожей.

Аккуратные ряды черных папок. На стенах в рамках под стеклом - увеличенные копии рекламных объявлений. На подоконнике - красный цветок.

Письменный стол также покрыт кожей. Желтая стеклянная пепельница и та на кожаной подставке. Сигаретница из палисандра.

Фирма занимала второй этаж целиком.

Любопытно, все ли помещения обставлены одинаково…

Инга Йонссон, личный секретарь и правая рука Фрома, вовсе не оплакивала горючими слезами смерть своего шефа и работодателя.

- Все это как-то нереально, точно во сне,- сдержанно сказала она.- Точно во сне, я пришла на работу. В каком-то кошмаре открыла дверь и вошла внутрь. Все будто остановилось. Остановилось навсегда.

Она узнала о несчастье из утренней газеты. Позвонила в полицию и поговорила с Туреном.

Тот попросил, чтобы она, как обычно, вышла на работу и встретила сотрудников полиции, которые скоро там появятся.

«В голове не укладывается»,- сказала она.

«Да»,- согласился комиссар, просто чтобы не молчать.

«Будто прочла в газете скверную первоапрельскую шутку. До сих пор не укладывается в голове. А как его жена?»