Как только они вернулись домой, Эмили прилегла на кровать и постаралась немного расслабиться. Напряжение подточило ее нервы. Боже, как несправедлива была она к Джералду, как жаль безвозвратно утерянного времени!

Немного отдохнув, она переоделась в новые льняные брюки, топ и, слегка приоткрыв дверь, заглянула в кабинет мужа. Джералд сидел в кожаном кресле. Эмили сразу же заметила, что он успел принять душ и переодеться. Черный, классического покроя костюм контрастировал с ослепительно белой рубашкой и темно-синим галстуком. Этим вечером он нарядился с подчеркнутой элегантностью.

Значит, для этого был повод. Она оглядела себя критическим взором и осознала, что ее простенький наряд явно не дотягивает до нужного уровня.

Джералду будет приятно, если она спустится к ужину в одном из тех облегающих вечерних платьев, которые он выбрал для нее сегодня днем. Она вернулась в спальню и надела светло-голубое шелковое платье с изящной вышивкой на груди.

Ужин накрыли на веранде, как раз напротив их спальни. Круглый, покрытый скатертью деревянный стол был сервирован по всем правилам хорошего тона. Миссис Крафт выставила дорогой фарфор, серебряные столовые приборы и украсила края скатерти декоративными цветами. В центре стояла свеча. И, хотя еще не окончательно стемнело, Джералд чиркнул спичкой, зажигая ее.

Эмили догадалась, что все было подготовлено заранее. И сама идея праздничного ужина принадлежит Джералду. Изящные бокалы из хрусталя для красного вина вносили дополнительную нотку романтики в столь необычный вечер.

Эмили понимала, что судьба им благоволит. Ведь на ее глазах происходило нечто, похожее на чудо. Она тайно поклялась, что никогда больше не позволит их отношениям вернуться в прежнее – безжизненное – русло.

Теперь перед ними простирался большой весенний луг, окутанный мягким ароматом цветов. Она мечтала о том, чтобы Джералд ощутил то же самое.

Как станут развиваться события дальше?

Она хотела, чтобы их брак основывался на чем-то гораздо большем, чем только секс и дети. Однако Эмили продолжала напоминать себе, что пока не заслуживает ничего глубокого и настоящего. Она мечтала о том, чтобы Джералд всей душой полюбил ее, но пока не имела права даже на его подарки, ведь ему и так пришлось весь год оплачивать их долги. Ее съедало отчаянное желание отблагодарить мужа за все, что он для нее сделал.

– Пока миссис Крафт хлопочет на кухне, у нас есть время для тоста, – торжественно произнес Джералд, прервав ее размышления.

Он поднял бокал с вином, и рубиновый огонь заиграл в хрустальных гранях, отражая мерцание горящей свечи.

Эмили тоже подняла свой бокал и тихо произнесла:

– За наше совместное будущее!

– А у нас оно есть?

Вопрос болью отозвался в ее сердце. Она вздохнула и ответила:

– Да, если ты этого захочешь.

Джералд, не отрываясь, смотрел на нее в течение нескольких секунд, во время которых Эмили буквально затаила дыхание.

– Признаюсь, мне нравится твоя мысль, дорогая!

Эмили улыбнулась. Раздался звон хрусталя, и они осушили свои бокалы.

Джералд неожиданно признался:

– Я так давно мечтал об этом!

Его глаза блестели. Он все больше раскрывался перед Эмили, и такая откровенность пленяла и затягивала ее. Невозможно было кривить душой, сидя рядом с Джералдом.

– Ты прекрасно выглядишь. Голубой цвет тебе очень идет. И твои глаза кажутся бездонными.

Комплимент был простым, но голос Джералда выдал глубоко запрятанную страсть, от которой у Эмили сильно забилось сердце.

Миссис Крафт принесла холодную телятину, овощные салаты и тарталетки. Джералд и Эмили поблагодарили ее и продолжили беседу.

В основном они обсуждали планы на завтрашний день. Это была безопасная тема, поскольку совершенно не касалась болезненных вопросов прошлого, а также не забегала в неизведанное будущее.

После романтического ужина им захотелось отправиться на прогулку. Прохладный вечерний воздух был напоен запахом травы и цветов. Джералд нежно обнимал жену за плечи, согревая своим теплом.

,Они прошлись вдоль поля, спустились к реке, а затем вернулись к дому и присели на деревянную садовую скамейку. Эмили наблюдала за тем, как постепенно темнеет небо.

Вскоре на нем появились звезды и тонкий серпик луны.

Несмотря на очевидные радости сегодняшнего дня, а также на сентиментальную обстановку вечера, она все же никак не могла полностью отрешиться от недавнего прошлого. Наконец Эмили собралась с силами и произнесла:

– Может, неуместно заводить сейчас разговор на эту тему, но, Джералд, мне необходимо знать, простил ли ты меня за глупое и легкомысленное поведение? – Эмили отдавала себе отчет в том, что подобными выяснениями могла перечеркнуть романтический флер прекрасного вечера, подаренного ей мужем. И добавила:

– Признайся честно, прошу тебя…

Эмили заметила, что его профиль приобрел резкость, словно избавившись от неоправданной мягкости, Джералд начал от нее отстраняться.

– Только, пожалуйста, не надо закрываться от меня! – взмолилась она.

– Это мучило тебя весь день, я чувствовал. – Он испытующе посмотрел на Эмили. – Но раз ты себя так вела, значит, у тебя были на то основания. Разве нет?

Эмили почувствовала, что по ее спине пробежали мурашки, и мгновенно задрожала. Она не могла понять, какие такие основания имелись в виду? Что он хотел этим сказать?

Сто раз в своем воображении она репетировала сцену откровенного разговора. И вот теперь, когда пришло время действовать, сознание ее как будто затуманилось, и она не могла точно выразить то, что хотела. Эмили пролепетала, запинаясь:

– Нет-нет, какие там основания!.. – Ее пальцы буквально вцепились в руку Джералда.

Бедняжке было все труднее выдерживать его взгляд. – Ты не заслужил и тысячной доли тех неприятностей, которые я на тебя обрушила. – Раскаяние сквозило в каждом произносимом ею слове. – Мне действительно очень жаль!

К несчастью, прошлое невозможно исправить… – Голос ее прервался. – Может, я смогу как-то все искупить? И тогда, если мне это удастся, все, что я сделала гадкого, забудется, навсегда сотрется из твоей памяти. Со временем. Но произойдет это или нет, я сама никогда себя не прощу!

Он молча слушал все, что она говорила. Но хотя Джералд и предоставил ей возможность высказаться, Эмили казалось, что ее слова звучат недостаточно убедительно. Поэтому она горячо продолжила:

– Наверное, я кажусь тебе смешной, но вскоре ты убедишься в том, что мои слова абсолютно искренние.

Эмили вздохнула. Ее трясло оттого, что было тяжело сдерживать слезы, рвущиеся из самой души. Она отвела взгляд. Последнее, чего хотелось бы ей в данную секунду, это расплакаться, сидя перед ним. Вряд ли он стал бы осуждать ее слезы. Но мог предположить, что проявлением своих слабостей она пытается оказать на него влияние и, таким образом, манипулирует им.

– Принимаю извинения. – Эти его тихие слова проникли в сознание Эмили. Она посмотрела на Джералда, но его лицо расплывалось из-за невыплаканных ею слез.

– Ты уверен?

– Да. Но мне нужно кое-что знать.

Эмили опять напряглась.

– Знать что?

Казалось, выражение лица Джералда стало еще жестче. И голос – тоже.

– Не передумаешь ли ты через неделю-другую и не уедешь сразу, как только истечет срок, оговоренный в завещании? Извини за прямой вопрос, но я должен окончательно выяснить это для себя.

Ей было больно слышать из его уст подобные речи. Джералд принял ее извинения, но тут же ясно дал понять, что не исключает возможности ее повторного бегства.

– Я не уйду от тебя никуда, пока ты сам этого не захочешь, – прошептала она.

Джералд обнял ее за плечи и крепко прижал к себе. Эмили доверительно положила руку ему на грудь.

– Спасибо. Хотя я и не заслуживаю еще одного шанса, но он нужен мне. Очень, поверь! – Она быстро вытерла глаза и попыталась улыбнуться ему. – Скажи, я ведь не испортила этот прекрасный вечер?

– Пока нет, но ты можешь его испортить, если не поцелуешь меня. – Низкий тембр его голоса звучал невероятно чувственно. Эмили потянулась рукой к щеке Джералда и заставила его слегка нагнуться.

Но тот, обняв, приподнял ее, посадил к себе на колени и буквально впился своим ртом в податливые нежные губы. Долгий, страстный поцелуй оказал на Эмили невероятное воздействие.

Она готова была нескончаемо долго раскачиваться на волнах блаженства, но Джералд внезапно освободил ее губы из сладкого плена. Притом сделал это в тот самый момент, когда Эмили даже думать не могла ни о чем другом, кроме как о его потрясающих ласках.

Однако Джералд не выпустил жену из своих объятий. Он ласково провел пальцами по ее волосам, а затем поцеловал одну из шелковистых прядей.

– У меня кое-что есть для тебя, – пробормотал он, вновь крепко прижимая ее к себе.

– А я думала, что подарков на сегодня уже достаточно, – прошептала Эмили таинственно и немного отстранилась, чтобы взглянуть в его глаза. – Но у меня тоже есть для тебя сюрприз. Не возражаешь, если я преподнесу подарок первая?

Джералд слегка откинул голову, с удивлением глядя в ее пылающее лицо.

– Конечно, но когда ты успела приготовить его?

– Пока ты относил подарки в машину, я решила воспользоваться моментом. Ну и как, ты готов?

Он засмеялся и ответил:

– Еще бы!

Эмили легко соскользнула с его колен и побежала в спальню, где был спрятан серебристый пакетик с ее приобретением. Она достала его и нырнула в него рукой. Красиво упакованный футляр умещался на ладони.

Вернувшись, Эмили села рядом с мужем и протянула ему крошечный сверток.

Он осторожно взял подарок, затем аккуратно снял упаковку и открыл коробочку.

Эмили внимательно наблюдала за стремительно меняющимся выражением его лица.

– Никогда не видел столь прекрасной заколки для галстука. В этой вещице столько вкуса! – произнес он восторженно и посмотрел на счастливое личико Эмили. – Спасибо, моя дорогая! А теперь ты не могла бы помочь мне?

Она взяла из его рук заколку и в момент украсила ею дорогую ткань галстука. Надо сказать, что ей пришлось это делать впервые в своей жизни. Дядя Фрэнк никогда не просил ее о таком одолжении.

Джералд перехватил руку жены. Ощущение горячих сильных губ, вдруг прижавшихся к ее ладони, было неповторимо. Даже самые смелые фантазии не могли подарить ей иллюзию столь изысканной ласки.

Когда он начал нежно целовать ее пальцы, Эмили почувствовала неукротимую возбуждающую дрожь, пронизывающую все тело.

Но внезапно Джералд остановился, отпустил ее руку и потянулся к карману брюк. Его взгляд стал серьезным, и она почувствовала легкое беспокойство.

– Поскольку ты остаешься, я хочу, чтобы ты носила их.

Джералд протянул ей два кольца – одно обручальное, а другое – с бриллиантами – подаренное в день помолвки. Когда-то она оставила их ему сразу после официальной церемонии бракосочетания.

Эмили взглянула на эти до боли знакомые вещи, и на ее глаза вновь навернулись слезы.

Камни в одном из колец даже в темноте ночи сверкали как созвездие. Джералд наверняка потратил на эти драгоценности целое состояние. А Эмили спокойно сняла их и оставила, не тронутая ни благородным жестом мужа, ни баснословной стоимостью подарков.

Ей окатила волна невероятного смущения.

Она вновь подумала о том, как недостойно вела себя с ним. И каким терпеливым этот человек был по отношению к ней.

Эмили не смогла вынести всего этого, и потоки слез хлынули из ее глаз. Тонкие струйки потекли по разгоряченному лицу.

– О, Джералд, я так ненавижу себя! – всхлипывая, прошептала она в отчаянии.

Он же в ответ нежно взял ее руку в свою ладонь и надел на тонкий палец оба кольца.

– Несколько минут назад мы оставили все позади. Включая воспоминания о неприятном событии, произошедшем в день нашего венчания. И если ты отвечаешь за то, что сказала мне, то с этого момента давай начнем новую жизнь. – Он с силой сжал ее пальцы и с жаром в голосе спросил; – Согласна?

Эмили преданно посмотрела на мужа и без тени сомнения произнесла:

– Да, Джералд. Мне бы этого очень хотелось!

Она уловила в любимых глазах сочувствие и понимание и обвила руками шею мужа. А он, в свою очередь, крепко прижал Эмили к себе. Ее тело все еще сотрясалось от затихающих рыданий, она никак не могла успокоиться.

Джералд неожиданно поднял Эмили на руки и направился с ней в дом. Она попыталась спрятать свое лицо на его широкой груди и уткнулась лбом в белую рубашку. Ей так не хотелось, чтобы муж видел ее заплаканное лицо.

Войдя в спальню, он опустил ее на кровать. Затем сделал шаг назад и задернул шторы. Но Эмили тут же поднялась и пошла в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок.

Когда она вернулась, Джералд стоял у шкафа и переодевался. Он улыбнулся ей с такой искренностью, что Эмили поняла: муж окончательно оставил прошлое в прошлом.

– Что ты выберешь из того, что мы купили сегодня?

Эмили покраснела. Она сплела руки в замок перед собой и спросила:

– Не знаю, пока еще не решила. А что бы тебе хотелось видеть на мне?

– Что-то такое, что не сведет меня окончательно с ума. Ведь это пока не входит в твои планы?

От этих слов Эмили бросило в жар, и она покраснела еще больше.

Такая молниеносная реакция заставила Джералда продолжить свою мысль.

– Ты же знаешь, как мне тяжело сдерживаться. Я ведь не могу настаивать на своем, это было бы эгоистично с моей стороны. Но когда наше время наступит, а я знаю, что это произойдет совсем скоро, я буду ласкать тебя с такой силой и страстью, которую ты никогда не забудешь.

Прямота Джералда, его грубоватое мужское обаяние и открытость намерений подстегнули воображение Эмили. Внезапно перед ней стали проплывать эротические сцены, в которых она и Джералд были главными участниками. Она застыла с растерянной улыбкой на лице.

– Тебе придется приложить старания и улыбаться как можно чаще, миссис Спиллинг. В такие моменты ты выглядишь просто восхитительно!

– Так же, как и вы, мистер Спиллинг, ответила она ему нежным голоском.

Улыбка исчезла с его лица. Однако искорки веселья продолжали поблескивать в глазах.

– Нет, так не пойдет. Я вынесу какое угодно обращение, но только не называй меня восхитительным или милашкой. Ни один уважающий себя мужчина не допустит, чтобы жена называла его подобным образом.

– Ну, хорошо, допустим. А если я захочу назвать тебя красивым или неотразимым, что тогда?

Его брови скептически поползли вверх. Но Эмили заметила, что в уголках губ залегла улыбка.

– Как ты можешь награждать такого грубияна, как я, столь лестными эпитетами?

– Только ты один и заслуживаешь этого.

Именно тебя я вижу таким и ничуть не преувеличиваю. Джералд, ты когда-нибудь задумывался над тем, как твоя внешность действует на людей? Неужели не видишь, как все эти восторженные леди замирают от одной твоей улыбки? И что при этом должна чувствовать я сама?

Джералд сначала ничего не ответил на ее эмоциональную тираду. Он снял галстук, предварительно отстегнув от него подарочную заколку и положив ее на тумбочку. Затем начал торопливыми движениями расстегивать рубашку. Но когда дошла очередь до пуговицы, расположенной у ременной пряжки, он вдруг остановился. Понизив голос, который вдруг стал необыкновенно хриплым, Джералд спросил:

– Ну и что же ты чувствуешь, миссис Спиллинг?

Эмили на этот раз даже не покраснела, ведь она говорила о том, что знала наверняка, и не испытывала ни малейшего смущения от сказанного.

– Признаюсь, я чувствую себя очень хорошо. Когда смотрю в твои удивительные глаза, мне кажется, что даже мир вокруг преображается. Ты заставляешь меня испытывать боль, когда внезапно замыкаешься в себе и отдаляешься. В такие моменты я отчаянно желаю, чтобы ты вновь улыбнулся. – Она чувственно вздохнула, – Думаю, что не смогу объяснить свое состояние более точно.

В спальне на какой-то миг повисло молчание. Выражение лица Джералда постепенно менялось. Глаза теплели, приобретая глубокий васильковый оттенок. Он кивнул и произнес полушепотом:

– Если ты попытаешься обозначить все сказанное одним-единственным, но емким словом, тебе даже не понадобится надевать кружевную сорочку.

Эмили показалось, что Джералд окутал ее своей нежностью с головы до пят, и она уже готова была раствориться в этом ощущении до конца. Но волнующие вибрации его сексуального голоса все же заставили ее испытать необъяснимый страх, пронзивший насквозь все ее естество. Она чувствовала, что ее колени предательски слабеют и тело остро реагирует на каждый взгляд Джералда.

Эмили набрала в легкие побольше воздуха и задала самый идиотский вопрос, какой только можно было задать в данной ситуации:

– Может, мне выйти на минутку, если я тебя смущаю или нервирую?

Однако, глядя на Джералда, она поняла, что поступила правильно.

– Да, пожалуй. Мужчина может вынести подобные признания лишь до тех пор, пока при нем остаются благие намерения. Этот запас постепенно исчерпывается, моя дорогая миссис Спиллинг. И тебе надо успеть скрыться из поля моего зрения, пока я окончательно не потерял над собой контроль.

Эмили быстро вышла из комнаты. Она захватила новые вещи и прошла в ванную, чтобы переодеться.

Когда она вновь появилась в комнате, Джералд сидел на постели в глубокой задумчивости.

Ей предстояло преодолеть весь путь до кровати под его пристальным взором. Эмили решила сделать это с максимальной грацией. Она шла и даже сквозь шелковую ткань длинной ночной сорочки на узеньких бретельках чувствовала, как взгляд мужа скользит по ее телу.

Эмили осознавала, что выглядит великолепно: в меру соблазнительно, в меру целомудренно, если такое сочетание вообще возможно. Ведь перед тем как предстать взыскательному взору мужа, она с особой придирчивостью осмотрела себя в большом зеркале ванной комнаты.

Но теперь, стоя перед таким страстным мужчиной, который готов был в одно мгновение забыть свое обещание и дать волю страсти, она пожалела, что не накинула сверху пеньюар.

Эмили наконец-то добралась до кровати и юркнула под одеяло, натянув его почти до подбородка.

Джералд выключил свет и лег рядом.

– Ты выглядела словно девственница, которую ведут к жертвенному алтарю, – произнес он, усмехнувшись.

Эмили повернулась в его сторону.

– Надо же! Мне и в голову не могло прийти, что я произведу именно такое впечатление.

– Если тебе не нравится это сравнение, то я подберу другое. Например, скажу, что ты напоминаешь Белоснежку…

– А ты – всех гномов вместе взятых. Здоровый такой гномище!..

– Погоди немного, я покажу тебе гнома!

Сразу возьмешь свои слова назад. Кстати… Знаешь, в первый раз все может произойти между нами не только в постели. Это вовсе не обязательно. Я вижу, ты боишься шелкового плена простыней.

Безусловно, Джералд намекал на шелк ее рубашки, но постарался несколько завуалировать сравнение. Она оценила его тонкий юмор, но ничего не ответила, поскольку знала, что муж продолжит свою мысль.

– Знаешь, Эмили, у молодоженов, как правило, полно мест, в которых они вольны заниматься веем, чем угодно.

Эмили не удержалась от соблазна и спросила:

– А чем отличается жена от подружки?

Джералд ответил на вопрос слишком прямолинейно:

– Всем. Жена – это часть тебя самого: твоей души, твоего сердца, твоих мыслей… Всего твоего существования. Кроме того, с женой больше возможностей заниматься сексом в любой удобный момент. Ведь она перед твоими глазами и поэтому действует, словно красная тряпка на быка.

Ее тихое восклицание прозвучало слишком наивно в свете произнесенных фраз. Она явно забавляла Джералда своей полудетской непосредственностью.

– Да, вот еще что… Я не предупредил тебя, что являюсь сверхсексуальным мужчиной. Но готов подождать, правда, долго сдерживаться не смогу, имей это в виду. Однако я не хочу, чтобы ты лежала и тряслась под одеялом, как испуганная морская свинка. Все произойдет не сегодня. Так что успокойся и расслабься.

Эмили улыбнулась и взяла его за руку.

Джералд обнял ее в ответ. Она удивилась тому, что он не стал ее целовать, но чувствовала – его сильное тело напряжено невероятно.

Эмили испытывала в эти мгновения невиданное доселе чувство парения, ведь судьба подарила ей самого восхитительного мужчину в мире. Он нежно прижимал ее к себе, и ей не оставалось ничего другого, как безоговорочно доверять ему.

Эмили поражало, с какой легкостью Джералд Спиллинг рассуждал о сложных и, порой, неловких вещах.

Теперь она знала наверняка, что приняла верное решение остаться рядом с ним навсегда.

Пожалуй, это был самый правильный поступок в ее жизни. С таким человеком стоит жить и умереть рядом. Она не пожалеет о своем выборе.

На следующий день Джералд повез Эмили к доктору Робинсу на консультацию.

Надо сказать, что и на бензоколонке, где им пришлось по пути заправляться бензином, и в кафе, куда они заскочили выпить минеральной воды, поскольку у Эмили от напряжения пересохло во рту, – буквально везде жители ближайшей округи считали своим долгом обратить на них внимание. Несколько знакомых мистера Спиллинга поприветствовали сначала его самого, а затем и Эмили. Женщины бросали заинтересованные взгляды на ее левую руку, на которой красовались золотые кольца.

Сначала Эмили показалось, что муж не замечает происходящего. Однако она ошибалась.

Почувствовав волнение жены, он тут же обнял ее за хрупкие плечи.

Нет-нет! Джералд не игнорировал все эти знаки повышенного внимания. Напротив, отвечал на излишне любопытные взгляды так, словно отражал удар противника. Его вид при этом был настолько суров, что Эмили становилось не по себе.

Неужели ему приходилось обороняться подобным образом в течение всего года? Она знала, что сплетни – главный недостаток маленьких городков и поселков. Часто подобные разговоры оказывались абсолютно безвредными и носили развлекательный характер. Однако никто не знал, какой болью отзывалась вся эта досужая болтовня в душе Джералда.

Эмили поняла, что ее муж никому не давал спуска за эти долгие месяцы. Ей было хорошо известно, что он с детства привык сталкиваться с серьезными проблемами. К тому же семья, в которой рос Джералд, частенько становилась мишенью для всевозможных насмешек и кривотолков. Но, благодаря силе характера, он преодолел трудности, поднялся на ноги, заработал деньги и даже завоевал авторитет у бывших врагов.

Когда такой человек, как Джералд Спиллинг, появлялся среди других, на него мгновенно обращали внимание. Но Эмили знала, что он бы не одобрил, если бы восхищались только его внешними данными и содержимым кошелька. В некотором смысле ее муж был идеалистом, все еще мечтающим о том, чтобы люди заметили и оценили по достоинству его широкую душу и благородный нрав.

Эмили чувствовала себя отвратительно, думая о том, что невольно заставила Джералда пройти сквозь горнило новых испытаний. Он так много работал, добился уважения и определенного социального статуса, и вот теперь…

Теперь и она тоже пожинала плоды того, что сделала когда-то, бездумно покинув мужчину, предназначенного ей самой судьбой.

Неожиданно для себя она потянулась к мужу и взяла его за руку. Он погладил нежную кожу ее ладони. От Эмили не ускользнуло, что Джералд машинальным жестом собственника притронулся к ее обручальному кольцу. Это было так символично! Нежно покручивая золотой ободок на ее тонком пальчике, он будто заявлял тем самым всему миру, что Эмили принадлежит ему, и только ему одному.

Однако пора было идти к специалисту по семейным проблемам. Так ли уж нуждалась Эмили в консультации доктора Робинса? Она не знала. Но расстраивать внезапным отказом Джералда ей не хотелось.

Он мягко улыбнулся.

– Все будет хорошо, дорогая. Я здесь, рядом.

Доктор Робине меньше всего походил на человека, способного погружаться в таинственные глубины чужой психики. Его грушеобразный нос, оттопыренные уши и брови домиком вызывали непреодолимое желание расхохотаться еще с порога. Обладатель такой внешности мог без грима и маски участвовать в любом маскараде или развлекательном шоу.

Но это было только первое впечатление. В силу профессии ему приходилось распутывать тугие узлы семейных отношений. И многие считали, что доктор Робине делал это с большим успехом.

После того как он предложил Эмили сесть, она сразу попала под обаяние мягкого, чуть с хрипотцой баритона. А когда посмотрела в его внимательные карие глаза, то мгновенно настроилась на доверительно-серьезный лад.

Скромная обстановка кабинета, выдержанная в песочно-оливковых тонах, заставляла сосредоточиться, но в то же время снимала напряжение. Уютный глубокий диван, такое же кресло, письменный стол… Две акварели на стене, изображающие одна – лестницу, ведущую к морскому берегу, а другая – тенистую аллею старого парка; керамическая напольная ваза в углу; настольная лампа с янтарного цвета абажуром – все это выглядело ненавязчиво и позволяло взгляду отдохнуть.

– Благодарю вас за то, что решили прийти ко мне, – сказал доктор Робине и улыбнулся. – Наша беседа не ограничена во времени, поэтому не спешите с ответами на мои вопросы. На некоторые из них, если вам будет неприятно, можете вообще не отвечать…

Какое там «не отвечать»! Эмили впервые в жизни захотела рассказать о себе буквально все. Он спрашивал, казалось бы, странные вещи. Какого цвета, например, было платье у ее любимой куклы? Какие сны тревожат ее больше всего? Даже то, в каком помещении она чувствует себя комфортнее – в просторном или же небольшом? И надо же, ему было важно знать, что чувствует она, произнося имя своего мужа, и как хотела бы обставить детскую, точнее, как расположить кроватку своего первенца: у двери, у окна или как-нибудь еще…

Их захватывающая беседа длилась почти полтора часа, но совершенно не утомила Эмили. Наоборот, она почувствовала себя легко и свободно, словно выспалась в тени раскидистого дерева на берегу реки.

Доктор Робине дал своей пациентке несколько рекомендаций, а затем пожелал побеседовать с ее мужем. Когда Джералд вышел из дверей кабинета, он не сдержался и восторженно произнес:

– Знаешь, из тебя выйдет прекрасная мать!

Это мнение авторитетного специалиста.

После чего обнял Эмили и нежно поцеловал ее в нос.

Некоторое время оба пребывали в эйфории. И даже сев в машину, полдороги обсуждали подробности ее разговора с психоаналитиком.

Затем Эмили снова вернулась к старой теме и хотела было извиниться перед Джералдом за то пристальное внимание, которым по ее милости одаривали их со всех сторон любопытные сограждане.

Но муж успокоил ее:

– Сегодня нас фактически первый раз видели вместе, поэтому так и глазели. Завтра об этом они уже даже не вспомнят.

Эмили нервно засмеялась и потянулась к его руке.

Джералд испытующе посмотрел на нее и продолжил:

– Смахните ресницами грустное выражение со своих прекрасных глаз, миссис Спиллинг! Не так уж часто встречаются браки, подобные нашему. Поэтому люди не могут оставить нас без внимания. Как только сплетникам надоест мусолить эту новость, они тут же найдут себе другой объект для обсуждения и станут говорить что-то вроде: «Ну разве Эмили и Джералд не прекрасная пара? Они так подходят друг другу!»

Эмили улыбнулась, обняла его и прошептала:

– Надеюсь, ты прав, милый!

– Поверь мне. – Он сжал ее ладошку в своей руке. – И не волнуйся так по поводу вечеринки у Гарри Купера. Я хочу, чтобы все видели, как я горжусь своей женой.

– Гордишься? О, Джералд!

Он кивнул, и выражение его лица на этот раз показалось ей весьма серьезным.

– Непросто заставить себя заглянуть правде в глаза. Еще сложнее работать над исправлением ошибок прошлого. Однако самое трудное – это высоко держать голову в тот момент, когда сердце разрывается на части. И никому, слышишь, никому не позволять унижать себя! Ты пойдешь к Гарри вместе со мной, и пусть все увидят, какой ты стала неотразимой.

Первым желанием Эмили было признаться, что для нее это почти невыполнимо. Но она сдержалась и, вздохнув, заметила:

– Я пока что сделала слишком мало, для того чтобы наши отношения можно было считать надежными и достойными уважения.

Но Джералд яростно замотал головой:

– У тебя хватило духу приехать и встретиться лицом к лицу с серьезными проблемами.

Ты разобралась в непростой ситуации, смирила гордость и вознамерилась остаться в моей жизни. Поэтому и во всем остальном, что касается тебя, я не сомневаюсь. – Он посмотрел на нее ласково и добавил:

– Выше нос, дорогая!

Эмили опять ощутила, что готова заплакать.

Удастся ли ей оправдать его ожидания?

Джералду пришлось пережить слишком много. И, что бы он ни говорил, ей предстояло по крупице завоевывать доверие этого мужчины, утраченное год назад. Боже, она не хотела давать ему больше ни единого повода для разочарований!

Если Эмили пока недостаточно хороша, чтобы заслужить его любовь, она приложит все усилия и станет такой, какой он хочет ее видеть. Необходимость жить согласно его ожиданиям оказалась для нее сильнейшим стимулом.

– За что я получила от судьбы в подарок такого мужа, как ты? Ведь ровным счетом ничего для этого не сделала!

Джералд удивленно поднял брови и с улыбкой посмотрел на Эмили.

– Следи за собой, дорогая! Каждое твое слово прочно оседает в моем сознании.

Она улыбнулась.

– Надеюсь.

Джералд снова сжал ее руку.

Эмили смотрела на его благородный профиль и чувствовала, как сердце переполняет любовь.