Обручена с каморкой Элиягу

моей мансарды светлая душа -

с библейским мудрецом, седым бродягой,

что мертвых воскрешал.

Входил в обитель горести кромешной,

молитвой рвал пространства рубежи

и к матери склонялся безутешной:

"Твой мальчик жив!"

О, мертвецы мои! Лишь вас не в силах

вернуть живыми странник колдовской:

вы немы и глухи в своих могилах,

как лёд людской.

29 Тевета, 5688