Залману 

Я помню тот высокий пик

свечой - в долинной тьме

и свой задорный, юный крик

с вершины, миру: "Эй, старик!" -

и эха смех.

Прошли года, сменился вид,

и нету прежних гор,

но эхо... эхо всё звенит,

как прежде - острием в зенит -

с тех самых пор.

С печальной ярмарки разлук,

с поникших, прошлых вех

забрать с собой хоть этот звук

хоть этот взмах незримых рук,

хоть эха смех.

Эйн-Харод, 13-го Эяра.