Стив Джобс (слева) кривляется, позируя перед камерой с друзьями-семиклассниками

 

1. Начала

Первая история, рассказанная студентам, относится к тому времени, когда жизнь Стива была похожа на головоломку, для решения которой пронумерованные точки нужно соединить линиями, чтобы получилась человеческая фигура или очертания лица. Все началось с необычной клятвы.

Джоанне Шибл было всего двадцать три года и она училась в Университете штата Висконсин, когда она узнала, что беременна. Ее парень, аспирант сирийского происхождения, категорически не устраивал отца Джоанны в качестве зятя, а социальные нормы пятидесятых не допускали рождения ребенка вне семьи. Чтобы не становиться жертвой ханжеской морали, Джоанна переехала в Сан-Франциско и обратилась к врачу, принимавшему участие в жизни матерей-одиночек и находившему для нежеланных детей приемных родителей.

Сначала малыша хотели усыновить адвокат с супругой, но к 24 февраля 1955 года, дню появления ребенка на свет, они передумали.

Клара и Пол Джобс, ничем особенным не примечательная пара молодых людей с незаконченным высшим образованием из Сан-Франциско, давно мечтали о ребенке. Когда врач позвонил им среди ночи, они сразу приняли решение и, усыновив новорожденного, назвали его Стивеном Полом.

Однако непременным условием для получения разрешения на усыновление Джоанна Шибл как раз считала наличие у приемных родителей высшего образования. В процессе оформления документов выяснилось, что ни у Пола, ни у Клары его нет. Джоанну это обстоятельство вывело из себя, и окончательно все формальности были улажены только спустя несколько месяцев, да и то лишь после того, как будущие приемные родители, по словам самого Стива, «поклялись отправить меня в колледж».

Пообещав обеспечить ребенку блестящее будущее, чета Джобсов зажила семейной жизнью, о которой супруги давно мечтали. Через два года у них появился еще один приемный ребенок, девочка, которую назвали Патти. Маленький Стив оказался ребенком любопытным и не чуждым экспериментов. Однажды он засунул шпильку в электрическую розетку, обжег руку и выиграл путешествие в больницу на карете «скорой помощи». В другой раз, не удовлетворившись достигнутым, он отведал отравы против муравьев и снова попал в госпиталь на промывание желудка. Чтобы неугомонный Стиви, просыпавшийся раньше других, мог чем-нибудь заняться, родители купили ему лошадь-качалку, проигрыватель и несколько пластинок Литл Ричарда. Стив был таким несносным младенцем, что, по признанию матери, она не раз задавалась вопросом, правильно ли они сделали, усыновив его.

  

Патти Джобс в десятом классе. Фото из школьного альбома, 1972 год.

Когда Стиву было пять лет, его отца, Пола, перевели в Пало-Альто, небольшой городок в сорока пяти минутах езды к югу от Сан-Франциско. Служивший во время Второй мировой войны в береговой охране, Пол, уволившись со службы, работал сначала механиком, потом продавцом подержанных автомобилей, а к моменту переезда — коллектором, взимал просроченные долги. В свободное время он чинил автомобили и перепродавал их. Полученная прибыль откладывалась на будущее обучение Стива в колледже.

Земли к югу от Сан-Франциско в то время были практически незаселены и использовались под персиковые и сливовые плантации. Семья купила дом в Маунтин-Вью, и Пол устроил в гараже мастерскую. Выделив сыну часть помещения, он сказал: «Стив, вот твой верстак». Он научил Стива пользоваться молотком и подарил набор инструментов. Спустя годы Джобс вспоминал, что отец «проводил с ним много времени… учил делать вещи, разбирать, а потом заново собирать разные механизмы».

Мастерство отца и умение уделять внимание самым незначительным деталям произвели на мальчика глубокое впечатление. «У отца золотые руки. Он может починить все что угодно. В его руках любой механизм начинает работать. Он может разобрать вещь, а потом собрать ее заново», — сказал Джобс в интервью в 1985 году. Отец воспитал в мальчике категорическое неприятие халтуры. К примеру, он говорил: «Если ты столяр и получил заказ на красивый комод, нельзя в задней части использовать фанеру, хотя ее и не будет видно, когда шкаф поставят к стене. Ты будешь знать, из чего сделана задняя стенка, поэтому, если хочешь жить с чувством, что все сделал правильно, используй вместо фанеры красивую деревянную доску».

На соответствие этой заповеди Джобс проверял все товары, которые производила компания Apple. «Чтобы спать спокойно, нужно, чтобы наши устройства соответствовали высочайшим критериям качества и были эстетичными», — говорил Стив.

Клара тоже вносила свою лепту в развитие сына, работая няней в семьях соседей и друзей, чтобы мальчик имел возможность заниматься плаванием. Поскольку Стив был любознательным и умным ребенком, она научила его читать еще до школы, так что в первом классе он мог дать фору другим ученикам.

К сожалению, для Стива умение читать обернулось своего рода проблемой. «В моей жизни были только две вещи, которые мне хотелось делать, — вспоминал он о школьных годах: — читать, потому что я любил книги, и бегать на улицу ловить бабочек». А вот подчиняться правилам ему не хотелось вовсе. Школьная рутина ему категорически не нравилась, и вскоре он почувствовал, что в классе ему скучно. Уже тогда Стив понимал, что отличается от других детей.

Когда ему было шесть или семь, он рассказал девочке, жившей в доме на другой стороне улицы, о том, что родители его усыновили. «И что это значит? — спросила соседка. — Что ты был не нужен своим настоящим родителям?»

Этот невинный вопрос произвел на Стива эффект разорвавшейся бомбы. Он впервые почувствовал страх, чего раньше с ним никогда не случалось. Мальчик, рыдая, прибежал домой. Родители бросились к нему, чтобы успокоить, и сделали все, чтобы он снова почувствовал свою ценность. «Они восприняли этот случай очень серьезно, — рассказывал Стив. — “Мы выбрали тебя потому, что ты — это ты”, -сказали родители, глядя мне прямо в глаза».

Отец и мать действительно считали мальчика особенным — необычайно умным и обладающим выдающейся силой воли. Позже коллеги и друзья отмечали, что его способность увлекать за собой других и желание все контролировать уходят корнями в глубоко укоренившееся в душе Стива сознание того, что настоящие родители от него отказались. Однако сам он смотрел на это иначе. «Понимание того, что я приемный сын, сделало меня человеком независимым, — рассказал он своему биографу, — но я никогда не считал себя брошенным ребенком. Родители сделали все для того, чтобы воспитать во мне чувство собственной значимости».

Однако некоторые учителя называли его трудным ребенком, не желая признавать того, что Стив просто не вписывается в привычные рамки. Джобс считал начальную школу Монта Лома до такой степени неприятным и скучным местом, что они с приятелем считали гадости единственным достойным делом, которым там можно заниматься. Многие дети приезжали в школу на велосипедах, оставляя их на специальной стоянке. Учась в третьем классе, Джобс с другом путем подкупа выяснили у большинства одноклассников комбинации кодовых замков на цепях, которыми были прикованы их велосипеды. В один прекрасный день приятели, спустившись на перемене вниз, поменяли местами все замки. «Только в десять часов вечера им удалось разобраться и освободить все велосипеды», — вспоминал Джобс.

Однако самые изощренные гадости предназначались учителям. Однажды Стив с приятелем выпустили в классе змею. В другой раз устроили под стулом учительницы небольшой взрыв. «У нее от нас нервный тик начинался», — рассказывал он позже.

Пару раз Стива за плохое поведение отправляли домой, но он не помнил, чтобы родители его за это наказывали. Более того, отец всегда его защищал, говоря учителям: «Если вы не умеете заинтересовать ребенка, это ваша вина».

В четвертом классе от дальнейшего превращения в малолетнего*сешогей*гана Стива спасла талантливая учительница, Имоджин «Тедди» Хилл, уделившая ему немало внимания, пока семья Джобсов переживала непростой период. Пол, впечатленный успехами соседа, зарабатывавшего неплохие деньги на продаже недвижимости, пошел на вечерние курсы и получил лицензию и право

заниматься риелторской деятельностью. К сожалению, он выбрал для освоения нового поприща неподходящее время — спрос на дома как раз резко снизился.

Однажды миссис Хилл спросила ребят: «Что во Вселенной вам непонятно?» Юный Джобс ответил: «Я не понимаю, как так вышло, что отец так быстро обеднел». Кларе пришлось пойти на полставки в местную компанию в отдел по расчету заработной платы, и семье удалось взять новый кредит на оплату дома, но с деньгами в течение года или около того было крайне туго.

Через несколько недель после появления Джобса на ее уроках миссис Хилл поняла и оценила необычного ученика. Она предложила Стиву выгодную сделку: если он решит все задания из рабочей тетради по математике и результаты будут верными хотя бы на 80 процентов, она даст ему пять долларов и огромный леденец.

«Я посмотрел на нее, желая сказать что-то вроде “Леди, вы свихнулись?”» — вспоминал Джобс. Но вызов принял. Прошло немного времени, и он стал испытывать к миссис Хилл такое уважение и так восхищался ею, что подкупать его учительнице больше не приходилось.

Она эти чувства талантливого ученика разделяла и делала ему подарки, помогавшие обуреваемому жаждой деятельности парню развиваться. К примеру, однажды Джобс получил от миссис Хилл набор, в который входили предметы, необходимые для шлифовки линз и создания самодельной фотокамеры.

Но, несмотря на дружбу между учительницей и учеником, юный Джобс оставался трудным ребенком. Много лет спустя миссис Хилл изрядно повеселила коллег Стива, показав им фотографию его класса, сделанную в День Гаваев. Джобс стоит в середине, в гавайской рубашке. Однако, чтобы понять, что в этой фотографии так развеселило коллег Стива, нужно знать предысторию: перед съемкой оказалось, что у Джобса нет гавайки, но он сумел убедить одного из одноклассников отдать ему свою.

Назвав учительницу «одной из святых, посетивших меня в жизни», Стив добавил: «За тот год я выучил больше, чем за любой другой». Он ценил миссис Хилл и за то, что она указала ему верный путь. «Я абсолютно уверен, — заявил позже Стив, — что, не будь в моей жизни миссис Хилл и других хороших учителей, коих было немного, я бы неминуемо угодил в тюрьму».

Миссис Хилл удалось пробудить у Стива интерес к занятиям, и его успеваемость резко повысилась. Результаты очередных тестов Джобса оказались столь высокими, что директор посоветовал мальчику пропустить не один учебный год, а целых два. Однако родители разрешили Стиву перейти лишь на один класс вперед.

В средней школе академическая нагрузка резко возросла, а Стиву по-прежнему хотелось гоняться за бабочками. В характеристике за шестой класс сказано, что Джобс «невероятно много читает», но «не всегда может заставить себя читать книги из школьной программы». Там же указано, что у Стива «порой возникают проблемы с дисциплиной».

В седьмом классе Джобс оказался в окружении задиристых подростков. Драки были делом обычным. Некоторым одноклассникам не нравился тощий паренек, который к тому же был на год моложе остальных. Джобсу приходилось несладко, и в середине года он выставил родителям ультиматум. Позже отец вспоминал: «Он сказал: “Если вы снова отправите меня в эту школу, я просто не пойду”». Родители восприняли проблемы сына всерьез. «Мы решили, раз все сложилось таким образом, лучше переехать в другое место», — рассказывал Пол.

Так они и поступили. Воспользовавшись доступными скромными средствами, они купили дом с тремя спальнями в городе Лос-Альтос, славившемся прекрасными — и спокойными — школами. Там, рассудили они, их талантливый сын сможет сконцентрироваться на учебе. Однако на дворе была середина шестидесятых, время стремительных перемен, и вскоре Джобс начал интересоваться совсем другими вещами.

 

2. Воз

«А времена — они меняются».

Боб Дилан

Новая школа оказалась в самом деле куда лучше прежней, и Джобс нашел среди одноклассников ребят с такими же интересами, как у него. Именно здесь он подружился с людьми, сумевшими повлиять на его отношение к жизни.

Повезло ему и в том, что он родился и вырос в долине Санта-Клара, где жило огромное количество инженеров и лудильщиков, пробудивших в его душе страсть к электронике, бывшей в те времена делом новым и стремительно развивающимся.

Поняв, что сын не разделяет его интереса к автомобильным двигателям и другим механизмам, Пол, еще когда Стив учился в начальной школе, начал приносить ему неисправные электронные приборы, чтобы он разбирал их в гараже и изучал. Оказалось, что по соседству с семьей Джобсов живет человек, ставший для Стива своего рода наставником, — Ларри Ланг, инженер, работавший в компании Hewlett-Packard. Ларри заинтриговал Стива, установив на подъездной дорожке, ведущей к двери гаража, старомодный угольный микрофон, для которого не требовался электронный усилитель мощности. Ланг познакомил мальчика с продукцией фирмы Heathkits, продававшей снабженные подробными инструкциями наборы комплектующих, из которых человек, увлекавшийся электроникой, мог собрать тот или иной прибор, к примеру радиоприемник.

«Такое устройство, продававшееся в виде набора деталей, на самом деле стоило даже дороже, чем уже готовое», — вспоминал Джобс. Однако это было неважно. Стива увлекал сам процесс: собирая устройство самостоятельно, он узнавал, как оно работает. Кроме того, ему стало понятно, что многое можно сделать самостоятельно. «Электронные приборы перестали быть для меня загадкой, — сказал позже Стив. — Попрактиковавшись с наборами, я смотрел, к примеру, на телевизор (и) думал: “Да, эту штуку не я собрал. Но я мог бы сделать такую же. В каталоге Heathkits есть набор, из которого можно собрать телевизор. Пару приборов я уже сделал, значит, справился бы и с ним”. Благодаря наборам я понял, что, учась и экспериментируя, можно разобраться в принципе действия самых сложных механизмов и устройств».

Семья снова переехала, но Джобс поддерживал связь с Лангом, который впоследствии помог Стиву стать членом учрежденного фирмой Hewlett-Packard «Клуба исследователей». Джобс и другие школьники получили возможность во вторник вечером приходить в столовую фирмы и слушать разговоры инженеров о работе. Во время одного из таких визитов Джобс впервые в жизни увидел настольный компьютер. В шестидесятые годы компьютеры, конечно, уже существовали, но были по большей части огромными — размеры процессорных блоков варьировались от ящика величиной с холодильник до целой комнаты, которой к тому же требовалось дополнительное охлаждение, чтобы оборудование не перегревалось. В 1968 году специалисты Hewlett-Packard создали модель 9100A, первый настольный программируемый калькулятор, и он поступил в продажу как «персональный компьютер», мощность которого «в десять раз превышает возможности других вычислительных машин для научных и инженерных расчетов».

«Это был здоровенный ящик, который весил, наверное, килограмм двадцать, — вспоминал Джобс, — но он был прекрасен. Я сразу в него влюбился».

Пытаясь создать собственный электронный счетный частотомер, измеряющий количество импульсов внутреннего кварцевого генератора, Джобс столкнулся с нехваткой деталей. Не тратя времени на раздумья, он нашел в телефонном справочнике номер основателя Hewlett-Packard Билла Хьюлетта и позвонил ему домой. Надо сказать, что Хьюлетт не только ответил на звонок, но и проговорил с Джобсом целых двадцать минут. К моменту окончания разговора Джобс заручился обещанием Билла предоставить ему искомые запчасти и получил предложение поработать в компании на каникулах. Лето он провел на сборочной линии HP, собирая корпусы частотомеров для научных лабораторий и заводов.

«Я был на седьмом небе», — вспоминал Стив.

Такие предприниматели, как Билл Хьюлетт, сделали долину Санта-Клара центром притяжения для инженеров и технических специалистов со всей страны. Помимо отделения Hewlett-Packard в Пало-Альто, технически одаренные люди могли рассчитывать на работу в занимавшемся созданием ракет подразделении компании Lockheed Corporation, расположенном в городе Саннивэйл, в местном исследовательском центре НАСА и в компании Fairchild Semiconductor, базировавшейся в Сан-Хосе и производившей аналоговые интегральные схемы. Кроме того, неподалеку находились крупнейшие университеты, готовившие лучших технических специалистов, — Стэнфордский университет в Пало-Альто и расположенный чуть севернее Калифорнийский университет в Беркли.

Детские годы Стива совпали с периодом быстрого развития электроники, такой сферы, где достижения науки и технологии служат общему делу — превращению электричества в движущую силу приспособлений самого разного рода. В конце сороковых годов трое ученых, работавших в подразделении компании AT&T, лаборатории Bell Labs, Джон Бардин, Уолтер Браттейн и Уильям Шокли изобрели транзистор — небольшой радиоэлектронный компонент, позволяющий усиливать и преобразовывать электрический сигнал. Транзистор был сделан на основе полупроводникового материала, не являющегося ни проводником, ни диэлектриком и проводящего ток в одном направлении. Через некоторое время кремний, который использовали при создании транзисторов, практически вытеснил другие материалы. Построенные на его основе миниатюрные однокристальные элементы получили широкую известность под названием полупроводников, или чипов.

Транзисторами стали оснащать практически все приборы, создававшиеся раньше на основе менее надежных и громоздких вакуумных ламп. Став наиважнейшим компонентом, отличающийся скромными размерами транзистор подтолкнул инженеров и ученых к созданию миниатюрных устройств: транзисторных радиоприемников, телевизоров, помещавшихся на полке шкафа, калькуляторов величиной с ладонь и, наконец, настольных компьютеров.

По мере роста компании наподобие Hewlett-Packard постепенно расширяли ассортимент продукции, производя не только сами полупроводники, но и сделанные на их основе устройства, обладавшие все более широкой функциональностью. Почувствовав тенденцию, амбициозные люди организовывали собственные фирмы, выходившие на рынок с инновационными решениями. Позже Джобс вспоминал: «Все это напоминало созревшие одуванчики на поле. Стоило ветру подуть, и пух разлетался во все стороны».

Созданию чипов и основанных на них схем придавалось такое большое значение, что в быстро развивающуюся индустрию постоянно приходили новые люди и компании. Фруктовые сады срыли бульдозерами, и земля пошла под поселки для тех, кто хотел жить ближе к месту работы. Население Сан-Хосе в период между 1960 и 1970 годами увеличилось вдвое, а количество людей, живущих в расположенном неподалеку Купертино, — в четыре раза. Вскоре это место стало известно всему миру под именем Кремниевой, или Силиконовой, долины.

Когда Стив перешел в одиннадцатый класс, отец получил работу в компании, производившей лазеры для медицинских и электронных приборов. Мальчику это было интересно, и он сделал в гараже собственный лазер из добытых всеми правдами и неправдами или принесенных с работы отцом деталей. Иногда Стив представлял свои проекты в школе.

Билл Фернандес, одноклассник Стива, разделявший его интересы, стал его лучшим другом и участвовал в работе над научными проектами, помогая готовить их к показам. В течение нескольких лет мальчики неизменно отправлялись по вечерам в долгие пешие прогулки, обсуждая по дороге все интересовавшие их вопросы, как серьезные, так и не очень — от отношений с девочками до Вьетнамской войны и от наркотиков до религии. (Прошло много лет, а Стив, как и прежде, когда ему требовалось обдумать серьезную проблему, шел гулять, размышляя по дороге.)

В тринадцать лет после спора с пастором по поводу статьи в журнале о голодающих африканских детях Джобс перестал посещать лютеранскую церковь, в которую ходил с детства. «Известно ли об этом Господу и что будет с этими детьми?» — спросил он пастора. Пастор согласился с первым утверждением и сказал, что «да, Господу об этом известно», после чего Джобс решил, что такого Бога он любить не может.

Тем не менее даже после этого случая они с Фернандесом обсуждали вопросы религии часами. «Нас обоих интересовала духовная сторона жизни. Мы задавали себе традиционные вопросы: кто мы? Зачем существуем? Что все это значит? — вспоминал Фернанес. — Говорил по большей части Стив… Каждый день находился какой-нибудь важный вопрос, волновавший его до глубины души, или ему приходило в голову какое-нибудь новое соображение, и во время прогулок он мог обсуждать его часами, не замолкая ни на секунду».

Стив перешел в старшие классы школы в 1968 году, и год этот по праву считается одним из самых неспокойных в современной американской истории. Преподобный Мартин Лютер Кинг-младший, призывавший к борьбе против расовой дискриминации любыми средствами, кроме насилия, был убит в апреле. Спустя пару месяцев Роберт Кеннеди, кандидат в президенты, был застрелен в момент выступления с предвыборной речью. Общественные выступления, направленные против войны во Вьетнаме, достигли апогея и вылились в настоящий бунт во время съезда Демократической партии в Чикаго.

В то же время возник любопытный социальный феномен. В 1967 году в журнале «Тайм» вышла передовица под заголовком «Хиппи», повествующая об общественном движении, участниками которого были по большей части белые, хорошо образованные молодые люди, выходцы из семей среднего класса. Хиппи намеренно «уходили в маргиналы», бросали учебу, отказывались делать карьеру и занимались поисками любви, мира и вдохновения — в том числе при помощи галлюциногенных наркотиков вроде марихуаны и ЛСД. Название движения произошло от слова hip или hipster, термина, бывшего в ходу у их предшественников, битников. Хиппи предпочитали яркие цвета в одежде, отпускали длинные волосы и слушали группы, играющие acid rockl , вроде Jefferson Airplane или Grateful Dead. Эпицентром движения был район Хейт-Ашбери в расположенном совсем рядом с Пало-Альто Сан-Франциско.

В школе Хоумстед, где учился Джобс, молодым людям внушали традиционные для американской глубинки моральные ценности, с которыми взгляды, принятые в среде хиппи, резко контрастировали. Школа, состоящая из нескольких типовых одно- и двухэтажных зданий, чем-то напоминала тюрьму. В 1972 году в школе насчитывалось около пятисот учеников, и только два или три из них были темнокожими, а еще несколько человек — выходцами из Азии. Согласно строгому школьному уставу, мальчики не имели права отпускать волосы ниже ушей. Надевать в школу джинсы также было запрещено, поэтому мальчики носили брюки, а девочки — платья или юбки. Длина юбок также регламентировалась: они должны были быть ниже колена не менее чем на семь сантиметров.

Одноклассникам Джобс, вероятно, казался недружелюбным, нервным и заносчивым — порой даже чрезмерно. Однако его считали способным парнем, которому учеба давалась легко. Профессор Карлтон Хо, бывший одноклассник Стива и главный барабанщик школьного оркестра, а ныне специалист в проектировании и строительстве гражданских объектов, вспоминал, как они с Джобсом доставали учителя математики тем, что во время его урока изучали каталоги компании Edmund Scientific, оживленно обсуждая их содержимое.

В одиннадцатом классе друг Джобса Билл Фернандес стал проводить вечера в гараже соседа по имени Стив Возняк, помогая ему собирать маленький компьютер. Возняк был почти на пять лет старше Джобса и, следовательно, окончил школу на четыре года раньше. В школе Хоумстед его помнили как одного из лучших учеников по математике, физике и электронике. Хотя в целом семье дорогостоящее обучение было не по карману, родители позволили ему проучиться год в Университете штата Колорадо в городе Боулдер. Однако Возняк, или Воз, как звали его друзья, во время учебы больше всего интересовался возможностями огромных университетских вычислительных машин и засиживался до глубокой ночи за игрой в бридж. К концу года выяснилось, что на следующий курс его не перевели, и Воз вернулся домой, где еще год изучал вычислительную технику в местном колледже.

  

Стив Джобс в одиннадцатом классе. Фото из школьного альбома, 1971 год

Затем Возняк, предположив, что его могут призвать в армию и отправить во Вьетнам, и к тому же нуждаясь в деньгах на дальнейшее обучение, взял академический отпуск на год и устроился на работу программистом. (В то время молодых людей призывали в армию по достижении двадцати лет согласно определенным правилам, напоминающим лотерею. В зависимости от того, сколько времени прошло после двадцатого дня рождения, юноше присваивали личный номер, и в дальнейшем, призовут его в этом году или нет, зависело от везения. Поскольку Возняку достался номер с множеством знаков, его едва ли могли заставить служить.)

Джобс и Фернандес увлекались электроникой, а Возняк был человеком, прямо-таки ею одержимым. Несколько лет он собирал литературу о разработках, связанных с созданием уменьшенной копии «мэйнфреймов» — огромных компьютеров, занимавших целый зал, — изучал комплектующие, из которых создавались настольные компьютеры, и то, как они взаимодействуют друг с другом. Ради развлечения Воз создавал принципиальные схемы построения компьютера с меньшим количеством компонентов.

Прибор, построенный Возняком и Фернандесом в гараже, был крайне примитивным. Денег на дорогостоящие детали у приятелей не было, и компьютер был собран из того, что им удалось раздобыть. Объем памяти был столь мал, что в нее вмещалось всего 256 знаков — примерно одна фраза. Возняк умел писать небольшие программы, которые можно было вводить в компьютер при помощи перфокарт. К примеру, по одной из них устройство издавало звуковой сигнал с интервалом в три секунды. По другой — выполняло математическую функцию, выводя результат при помощи лампочек на лицевой панели. Клавиатуры и монитора не было, а ограниченный объем памяти не позволял использовать компьютер даже для простейших арифметических вычислений. И тем не менее он мог выполнять программы. Приятели называли его «Крем-Сода», потому что именно этот напиток они постоянно употребляли, сидя в гараже. (Вскоре устройство постигла преждевременная кончина — в результате скачка напряжения компьютер сгорел, выпустив в воздух облако зловонного дыма.)

Фернандесу пришло в голову, что оба его друга увлекаются электроникой и любят розыгрыши, поэтому стоит их познакомить. Поэтому однажды он пригласил Джобса, и тот приехал к дому Возняка на велосипеде. Возняк как раз мыл на улице машину. «Эй, Воз, — крикнул Фернандес, — иди сюда, познакомься со Стивом».

Несмотря на разницу в возрасте, молодые люди сразу почувствовали друг к другу симпатию. Джобсу нравилось, что Возняк знает об электронике больше его, и то, что он, будучи взрослым, сохранил в душе изрядную долю ребячливости, тогда как сам Стив, считая себя умным не по годам, подросткового задора тоже не утратил. Возняк оценил в Стиве то, что «он все схватывал с полуслова. Он мне понравился. Стив был таким худым, жилистым парнем, полным энергии».

Они стали проводить вместе много времени. Возняк был поклонником гениальных текстов и музыки Боба Дилана и приобщил к своему увлечению Джобса. Ребята вместе охотились за редкими бутлегами концертов Дилана, а через некоторое время стали партнерами по необычному — и нелегальному — бизнесу.

  

Стив Джобс в двенадцатом классе. Фото из школьного альбома, 1972 год

  

Стив Возняк в двенадцатом классе. Фото из школьного альбома, 1968 год

 

3. Фрикинг

Переход из десятого в одиннадцатый класс стал для Джобса знаменательным временем. Окончив десятый, во время каникул он работал на складе местного магазина, в ассортимент которого входили детали электронных приборов. Склад магазина был похож на лавку, где продавали запчасти для автомобилей, в которую они часто заходили с отцом, когда Стив был маленьким. Там он познакомился с разновидностями электронных компонентов, узнал цены на них и научился основам бизнеса. Он почти интуитивно понял, как извлекать прибыль из разницы между оптовой и розничной ценой, после чего стал скупать детали на местном блошином рынке и продавать их владельцу магазина, который, пользуясь преимуществом владения торговой площадкой, мог пускать их в продажу по еще более высокой цене.

Собрав деньги, заработанные разными способами, Джобс смог купить автомобиль — маленький красный «Фиат», который часто ломался, но все же позволял ему свободно передвигаться и навещать знакомых в Стэнфорде и Беркли.

Наступил 1970 год, война во Вьетнаме близилась к завершению, а культура хиппи постепенно проникала в долину Санта-Клара. Джобс, с детства привыкший проверять на собственном опыте границы дозволенного, принялся экспериментировать. Он отрастил длинные волосы. Начал покуривать марихуану. Отец, обнаружив в машине сына наркотики, страшно разозлился и попытался взять со Стива обещание больше никогда к ним не притрагиваться. Однако Стив подчиниться решительно отказался. «Мы с отцом в первый и последний раз серьезно поссорились», — вспоминал он.

В то же самое время помимо физики, математики и электроники Джобса стали интересовать и более отвлеченные вещи. «Я открыл для себя Шекспира, Дилана Томаса и других классиков. Прочтя “Моби Дика”, я почувствовал себя подростком, посещающим курсы писательского мастерства», — вспоминал Стив.

Устав школы Хоумстед претерпел серьезные изменения, и школьники получили возможность ходить в джинсах. Джобс с приятелем организовали клуб под названием «Бак Фрай» — в этом словосочетании содержался не слишком уважительный намек на фамилию директора школы — пользовавшийся тем не менее поддержкой преподавательского состава. Небольшой круг единомышленников, объединившихся под эгидой клуба, устраивал концерты музыкальных групп из разных школ, игравших джаз, блюз и прогрессив-рок. Опираясь на познания Джобса в лазерной технике, члены клуба устраивали красочные шоу, с двигающимися в такт музыке и покрывающими сцену призрачной радугой разноцветными лучами.

Ребята из клуба были известны также благодаря любви к розыгрышам. К примеру, отличной шуткой считалось покрасить круг от унитаза золотой краской и приклеить его к большому цветочному горшку. Однажды ребята пригласили директора позавтракать вместе с ними. Для встречи было выбрано особое место — крыша здания прямо над столовой. Там члены клуба расставили столы, стулья и даже умудрились поднять на крышу при помощи лебедки автомобиль — «Фольксваген Жук».

Однажды после школы Возняк показал Джобсу миниатюрный «разрушитель телевизоров», который он собрал на первом курсе колледжа. При помощи «разрушителя» можно было испортить картинку на экране, добавляя к сигналу ретранслятора посторонний сигнал на той же частоте. Когда приятели по общежитию садились смотреть интересную передачу, Воз незаметно включал прибор. Кто-нибудь из зрителей вставал и пытался исправить картинку при помощи ручек настройки. Тогда Воз вступал с несчастным в игру, включая и выключая передатчик, так что бедняге, пытавшемуся настроить телевизор, казалось, что картинка улучшается, когда он просто касается кнопок. Иногда, включив и выключив передатчик несколько раз, Возняк доводил ничего не понимающего приятеля до исступления, заставляя его извиваться и складываться под самыми разными углами, думая, что источником помех является его собственное тело. (Этот розыгрыш произвел на Джобса такое сильное впечатление, что, когда однажды во время презентации iPhone у него сломалась лазерная указка, он специально сделал минутное отступление, чтобы рассказать аудитории об изобретенном Возом «разрушителе телевизоров» и продемонстрировать, как жертвы розыгрыша вставали на одну ногу и разбрасывали в стороны руки, стараясь понять, в каком положении тело «наводит меньше помех».)

Когда Джобс заканчивал девятый класс, два Стива и еще один парень, приятель Возняка, решили разыграть выпускников школы при помощи специального плаката. Для этого ребята окрасили в кастрюле простыню в кислотные цвета и нарисовали на ней универсальный жест, передающий во всех странах мира неодобрительное отношение к человеку. К картинке они присовокупили жизнерадостную надпись: «Желаем удачи!» Плакат был подписан СВАБ ДЖОБ — аббревиатурой, составленной из фамилии Джобса и слитых воедино инициалов других участников розыгрыша.

Плакат, по замыслу заговорщиков, должен был быть установлен на крыше одного из школьных зданий и развернут в тот момент, когда выпускники будут проходить мимо. Ребятам никак не удавалось добиться того, чтобы плакат разворачивался во всю длину. Пришлось потратить несколько ночей на репетиции. Однако в день чествования выпускников Возняку позвонил Джобс и сообщил, что плакат кто-то сорвал, а обвинили во всем его.

Только спустя несколько лет Возняк узнал, что Джобс не выдержал и поделился с приятелями по школе информацией о готовящемся розыгрыше. Кто-то из них его и сорвал.

Осенью 1971 года Возняк снова вернулся к учебе, на этот раз в Беркли, примерно в часе езды на север от Лос-Альтоса. Но не успел он даже приступить к занятиям, как мама рассказала ему о вышедшей в журнале «Esquire» интересной статье о группе докомпьютерных хакеров, пользовавшихся так называемыми голубыми коробками, имитирующими тональный сигнал, который использовался в АТС того времени в качестве команды, передающей информацию о том, что разговор окончен, и линия свободна. Это позволило хакерам, подобравшим нужную частоту сигнала, удерживать линию, совершая по ней бесплатные звонки в любую точку земного шара. Телефонные*сешогей*ганы называли себя «фрикерами».

Идея перехитрить телефонную компанию захватила все мысли Возняка. Частные лица лишь незадолго до этого получили возможность самостоятельно, без помощи оператора, пользоваться международной связью. До появления сотовой связи оставался не один десяток лет, и выборау абонентов не было — они могли пользоваться услугами лишь одной телефонной компании. Она была монополистом, и международную связь мог позволить себе не каждый: трехминутный разговор в выходные с абонентом, находящимся на другом континенте, стоил 70 центов — в пересчете на современный курс примерно 4 доллара. В будние дни разговоры стоили еще дороже. Финансовый потенциал показался Возняку колоссальным.

Находясь под впечатлением от грандиозности придуманной фрикерами аферы, Возняк позвонил своему другу, Стиву Джобсу, и зачитал ему статью. В тот же день парочка направилась в библиотеку за книгами и технической документацией по интересующему их предмету, чтобы узнать, какой частотой пользуются для передачи сигнала телефонные компании. Возняк работал над созданием и реализацией своей «голубой коробки» несколько месяцев. Фрикеры, о которых рассказывалось в статье, копировали сигналы нужной частоты на магнитофонную ленту или просто свистели в микрофон, имитируя сигнал, но Возняк хотел использовать в устройстве транзисторы, которых у него и его знакомых было много, и построить схему на них.

В какой-то момент Возняк и Джобс решили найти одного из персонажей статьи, опубликованной в «Esquire». Этот человек был известен под псевдонимом Капитан Кранч. Он был одним из пионеров фрикинга и сумел подобрать нужную частоту при помощи коробки с подушечками для завтрака под названием «Cap’n Crunch» и пластикового свистка, вложенного в коробку в качестве бонуса. Он понял, что, двигая свисток внутри коробки, можно менять частоту звукового сигнала и подавать при помощи этого примитивного приспособления АТС, обрабатывающей звонки, нужную команду. Этого персонажа Джобс и Возняк нашли через знакомого, вычислили его местонахождение, связались с ним и пригласили на встречу.

Человек, представший перед ними, не был похож на блистательного капитана. Волосы у него были длинные и нечесаные, зубов явно не хватало. Он был не мыт, поскольку жил в мини-вэне марки «Фольксваген». Тем не менее, проговорив с ним несколько часов, любознательные приятели узнали множество потенциальных путей использования «голубой коробки», поделились опытом по технике набора и изучили методы Капитана, сообщили ему телефонные коды, которых он не знал, и выяснили у него те, что интересовали их.

Той же ночью по дороге в Лос-Альтос «Фиат» Джобса в очередной раз сломался. Друзья нашли таксофон и попросили оператора набрать бесплатный номер с кодом 800, чтобы, удерживая линию, поэксперементировать с «голубой коробкой», позвонив на другой номер в автосервис для консультации по машине. Однако оператор телефонной компании, очевидно, инстинктивно почувствовал подвох и постоянно подключался к линии. В тот момент, когда Воз и Джобс бросали в аппарат монетки, чтобы совершить вполне легальный звонок, к таксофону подъехала полицейская машина.

Вышедшие из нее полицейские заставили ребят поднять руки и положить их на капот. Один из офицеров, вытащив из кармана пальто Возняка «коробку», спросил, что это. Возняк сказал, что перед ним музыкальный синтезатор относительно новой модели. Полицейские продолжали расспросы, и друзья все больше и больше нервничали. Однако их ответы, вероятно, показались полицейским удовлетворительными, потому что они по собственной инициативе дотащили машину Джобса до ближайшей заправочной станции и вернули Возняку «коробку».

Поначалу и Возняк, и Джобс использовали «коробку» ради развлечения. Джобс, к примеру, звонил в Великобританию на линию, по которой можно было послушать записанные на магнитофон анекдоты, с платного таксофона в здании школы. Однажды он оставил на телефоне записку для одноклассников: «Слушайте, но трубку не кладите». Как-то поздно ночью Возняк позвонил в Ватикан. Представившись Генри Киссинджером, бывшим в то время советником президента Ричарда Никсона по вопросам национальной безопасности, он потребовал позвать к телефону Папу Римского. Поначалу человек, принявший звонок, сказал, что Папа спит и он пошлет кого-нибудь, чтобы разбудить его, но из-за смеха на другом конце, от которого Возняк не смог удержаться, говоривший сообразил, что его разыгрывают.

Несмотря на столкновение с представителями закона, Джобсу, склонному к всевозможным авантюрам, пришла в голову светлая мысль. «А давай их продавать», — предложил он Возняку. Получив первые заказы, Возняк придумал, как снизить себестоимость производства «коробок» с 80 долларов до 40, и продажи начались. Студенты могли приобрести устройство за 150 долларов, обычные люди за 300. Возняк получил в среде фрикеров кличку Беркли Блю, а Джобс — Оуф Тубарк. Постепенно продажа «коробок» стала приносить приятелям неплохие деньги.

Однажды теплым летним вечером они вместе отправились на встречу с потенциальным покупателем. Во время переговоров человек вытащил револьвер и направил его на Джобса. Быстро поняв, что спорить не стоит, Стив отдал ему «коробку», не требуя денег.

Вскоре после этого инцидента он решил выйти из дела. Оно ему уже порядком надоело, а двойной риск — нарваться на пулю или загреметь в тюрьму, продавая нечто нелегальное, — стал казаться неоправданным. Возняк, впрочем, продолжал продавать «коробки» и в конечном счете продал около двухсот штук. Даже после того, как Джобс официально заявил, что участвовать в деле больше не намерен, Возняк продолжал делить полученную прибыль с другом в равных пропорциях, как и в самом начале.

Вполне возможно, продажа «голубых коробок» продолжала играть определенную роль в дальнейшем развитии карьеры Джобса еще очень долго. Рон Розенбаум, написавший ту самую статью для «Esquire» в 1971 году, позднее говорил, что знакомство Возняка и Джобса с Капитаном Кранчем — настоящее имя которого Джон Дрэйпер — на ранней стадии развития хакерства могло стать причиной того, что спустя много лет компьютерные хакеры, изрядно потрепавшие нервы другим производителям компьютеров, неизменно обходили вниманием Apple Macintosh.

Ближе к окончанию школы Джобс стал активнее протестовать против традиционных для выпускника карьерных путей. Стив выработал и довел до совершенства немигающий взгляд, оказавшись под прицелом которого собеседник начинал нервничать. Он продолжал экспериментировать с сознанием и организмом — садился то на разгрузочную, то на строгую диету — ел, к примеру, только фрукты и овощи. Вместе со своей первой девушкой, Крисанной Бреннан, они принимали ЛСД. Известный также как «кислота», этот наркотик в настоящее время считается чрезвычайно опасным; но в те времена, сорок лет назад, бытовало мнение, что с его помощью можно расширить сознание, и людей, принимающих его, можно было встретить повсюду.

В семнадцать лет Джобс был тощим молодым человеком с длинными волосами, неопрятной бородкой и огромным количеством прыщей на лице. «Он ходил, шаркая ногами и покачиваясь, и выглядел, как деревенский дурачок», — рассказывала Бреннан. Но рядом с ней он становился тихим, застенчивым и забавным тинейджером, любил читать стихи, слушать Дилана и бренчать на гитаре. «На первом же свидании Стив сообщил, что собирается стать миллионером, и я ему поверила, — вспоминала Крисанна. — Стив умел видеть будущее».

Весной Стив решил, что проведет лето с Бреннан в коттедже с видом на долину. Отец пришел в ужас. Хотя владелец коттеджа поначалу им отказал, Джобс был не из тех, кто считает слово «нет» удовлетворительным ответом, и хозяин все-таки сдал им комнату. Джобс и Бреннан провели в ней большую часть лета. Отец запретил ему это делать, но, как не раз уже бывало, Стив его ослушался — без каких-либо последствий. Пол даже пришел на помощь, когда красный «Фиат» чуть не сгорел.

Чтобы заработать денег на ремонт машины и свести концы с концами, Джобс, Бреннан, Возняк и еще один общий приятель нашли хорошо оплачиваемую работу — изображать персонажей из «Алисы в Стране чудес» в местном торговом комплексе. Бреннан была Алисой, а ребята разобрали мужские роли: один стал Оболваненным шляпником, другой — Белым кроликом и так далее. Костюмы представляли собой огромные головы, заканчивавшиеся где-то у колен. На улице стояла жара, кондиционер в торговом комплексе барахлил, а головы были тяжелыми. Ребята время от времени бегали в раздевалку, чтобы попить воды и поменяться костюмами.

Возняк считал, что работа забавная, но Джобс был в бешенстве. «Костюм весил, наверное, тонну. Часа через четыре хождения по залам хотелось убить пару ребятишек», — вспоминал Стив.

Впрочем, долго мучиться не пришлось. Лето подходило к концу, и Джобсу, согласно обещанию, данному родителями много лет назад, предстояло отправиться на учебу в колледж. Однако наш герой, человек, наделенный стальной волей, вскоре сноварешил поступить по-своему.

 

4. Колледж

  

   Колледж Рид

Клара и Пол Джобс отнеслись к данному ими обещанию отправить сына в колледж серьезно и на протяжении долгих лет откладывали деньги на оплату обучения. Однако много они никогда не зарабатывали, и накопленная сумма была более чем скромной. Впрочем, сын смотрел на вещи с иной точки зрения.

Когда подошло время отправлять документы в колледж, оказалось, что Стива не интересует ни один из многочисленных факультетов в Беркли, хотя Калифорнийский университет — государственное учебное заведение и учиться там можно было за относительно небольшие деньги. Некоторые бывшие одноклассники Стива отправились в Стэнфорд. Обучение в этом университете было семье Джобса по карману. Однако и в Стэнфорд Стив поступать отказался, решив, что для человека, не знающего, чего именно он хочет добиться, это солидное учебное заведение не подходит.

Побывав в гостях у друга, учившегося в Колледже Рид, небольшом частном гуманитарном университете в городе Портланд, штат Орегон, Джобс решил, что это место для него. В Колледже Рид насчитывалось порядка тысячи двухсот студентов — меньше, чем учеников в школе Хоумстед, — зато за ним прочно закрепилась репутация места, куда стекались свободолюбивые молодые люди, склонные к поиску себя в непростом мире. Джобс, повинуясь интуиции, решил пойти учиться туда, подал документы, и его приняли. Однако в совокупности плата за обучение и дополнительные взносы в период с 1972 по 1973 год составляли 3950 долларов (или в соответствии с сегодняшним курсом 21 400 долларов), и столько родители Стива заплатить не могли.

Отец был просто в шоке от суммы и всячески пытался вразумить сына. Мать тоже делала что могла. В конце концов этот спор они проиграли, как было в жизни уже не раз. «Стив сказал, что хочет учиться только в этом колледже, и, если он не может попасть туда, значит, останется дома», — вспоминала Клара Джобс.

Родители снова сдались и скрепя сердце кое-как набрали денег на оплату первого семестра.

Осенью, загрузившись в семейный автомобиль, они отвезли Стива в колледж. Джобс так горел желанием поскорее начать новую жизнь, что даже не дал родителям возможности попрощаться по-человечески. «Я просто сказал им: “Ну, пока, спасибо”. Не хотел, чтобы кто-нибудь их здесь видел, — вспоминал Стив. — Хотелось быть похожим на сироту из Кентукки, годами бродившего по стране и разъезжавшего на товарных поездах».

Позже он говорил, что вести себя таким образом в такой знаменательный день не стоило. «Когда я вспоминаю этот день, мне становится стыдно, — рассказал он биографу. — Родители на меня обиделись. Зря я так с ними поступил. Они сделали так много, чтобы я попал в колледж».

С первого дня Джобс с головой окунулся в студенческую жизнь, которая, по его мнению, учебой как таковой вовсе не ограничивалась. В Колледже Рид к первокурсникам предъявляют суровые академические требования, включающие в себя, в частности, обширный список литературы, которую новичок должен осилить за первый семестр. Джобс ожидал гораздо более привольной жизни. Когда Возняк приехал навестить его, он пожаловался: «Меня заставляют ходить на целую кучу лекций».

Самого Возняка можно было назвать примерным студентом лишь с очень большой натяжкой, но он, как человек опытный, уже успел понять правила игры. «Да, — ответил он Стиву, — а ты не знал? Именно этим и занимаются люди в колледжах».

Джобсу напрягаться не хотелось. Он записался в танцевальный класс, главным образом, чтобы знакомиться с девушками. Администрации он заявил, что хочет повсюду ходить босиком, и в лишь крайнем случае, когда шел снег, надевал сандалии. Стив и его новый друг по имени Даниэль Коттке составили собственный список литературы о дзен-буддизме, духовной жизни, просветлении и расширении сознания. Они практиковали медитацию и читали книгу «Диета для маленькой планеты», так как оба были убежденными вегетарианцами.

В колледже был свой неформальный лидер, человек по имени Роберт Фридланд, и его идеи увлекли Джобса. Фридланд провел два года в тюрьме за продажу ЛСД. Он был талантливым продавцом и природным харизматиком. От него Джобс получал ЛСД для дальнейших экспериментов по расширению сознания. Роберт поддерживал его увлечение диетами и чтением книг по восточной философии, считая, что только при их помощи человек может достичь просветления. Много лет спустя Джобс рассказал в интервью, что знакомство с психоделическими наркотиками стало для него одним из двух или трех наиболее значительных событий за всю жизнь, изменив его так кардинально, что даже люди, хорошо знавшие его раньше, перестали его понимать.

Общение с Фридландом тоже способствовало переменам. Коттке вспоминал, что сразу после появления в колледже Джобс был необычайно застенчивым и тихим парнем. Фридланд же, наоборот, был человеком крайне говорливым, всегда в центре внимания. Обаяние Фридланда и его умение уговаривать людей вдохновили Джобса, и он начал понемногу открываться и вести себя активнее. «Пообщавшись с Робертом, — сказал Коттке, — Джобс стал мало-помалу выбираться из скорлупы».

Фридланд, в свою очередь, был впечатлен энергичностью Джобса, его способностью, не отрываясь, смотреть людям в глаза и задавать им каверзные вопросы. Он описывал Джобса «как одного из самых странных парней в колледже».

Джобсу нравились также встречи с гостями колледжа, к примеру, с Ричардом Алпертом, автором одной из любимых Стивом книг под названием «Будь здесь и сейчас», ставшим впоследствии знаменитым под именем Рам Дасс, и Тимоти Лири, бывшим профессором Гарвардского университета и защитником психоделических наркотиков, придумавшим фразу, которая стала для посвященных своеобразной мантрой: «Врубись, настройся, отпади».

«Это было время поисков смысла жизни посредством постоянного интеллектуального штурма», — вспоминал Джобс.

Война во Вьетнаме близилась к концу, и обязательный призыв на службу юношей, достигших возраста двадцати одного года, был отменен в декабре 1972 года. Молодому поколению, учившемуся в те годы в университетах, удалось сфокусироваться на внутренних переживаниях, в отличие от старших братьев и сестер, которые посвящали все время затяжным боям за гражданские права и отстаивали пацифистские убеждения.

Джобс занимался разными интересными делами, но родителей результаты его университетской жизни не слишком радовали. Оценки Стива оставляли желать лучшего, а они считали, что всю жизнь копили деньги не для того, чтобы сынок вел беззаботную жизнь хиппи.

Проанализировав перспективы, Стив решил покинуть Рид после первого семестра. Этот момент стал еще одной ключевой точкой в сложной головоломке его жизни, точкой, от которой линии тянулись в двух направлениях — к прошлому, то есть к моменту рождения, и к будущему. Родители остались верны данному обещанию, хотя, заплатив за обучение в Риде, они практически опустошили свои запасы. Однако Стив понял, что он все равно не представляет себе, чем хочет заниматься, и решил, что игра не стоит свеч.

Поначалу бросать колледж ему было страшно, но впоследствии, в частности, во время речи перед студентами Стэнфордского университета, Стив признавался, что это «было одно из самых правильных решений за всю жизнь». После ухода из колледжа он избавился от необходимости учиться по составленной неизвестно кем программе и мог заниматься тем, что его действительно интересовало, что бы это ни было.

Поскольку Джобс не платил за комнату в общежитии, он спал на полу в спальнях друзей или находил пустые помещения, которые время от времени освобождались, когда кто-нибудь из бывших однокурсников уезжал, решив, подобно ему, бросить колледж. Декан факультета, на котором Джобс провел первый семестр, симпатизировал Стиву, считая, что у него «необыкновенно острый ум», и тактично разрешил оставаться на территории колледжа и ходить на интересовавшие его лекции.

Чтобы иметь в кармане хотя бы какую-то мелочь на еду, Джобс собирал бутылки из-под газировки и сдавал их. В речи перед выпускниками Стэнфорда он сказал, что «каждое воскресенье отправлялся за семь миль пешком в кришнаитский храм, где раз в неделю можно было как следует поесть». Часто к нему присоединялся Фридланд, иногда в компании с Коттке и его девушкой, и приятели ловили попутную машину, довозившую их до места. Попав в храм, они пели и танцевали вместе с другими, а позже их ждали прекрасные, а главное, бесплатные вегетарианские блюда из овощей с карри.

Страсть Джобса к диетам продолжала развиваться, выходя порой за рамки всех мыслимых норм. К примеру, он неделю не ел ничего, кроме зерновых хлопьев марки «Roman Meal» с молоком, которое можно было получить в студенческой столовой. Позже Стив прочитал книгу какого-то пруссака, жившего в девятнадцатом столетии, в которой утверждалось, что в результате употребления некоторых продуктов в организме накапливается слизь и другие отходы, ослабляющие его функции. В своей типичной манере «деревенского дурачка» Джобс принялся ругать друзей за то, что они едят бублики, полностью исключил зерновые из своего рациона и питался лишь фруктами и овощами. Он экспериментировал с разгрузочными диетами, продолжавшимися от одного дня до двух недель, выходя из голодовки при помощи воды и листьев салата. В какой-то момент, по словам друзей, он стал есть столько морковки, что его кожа приобрела «цвет раннего заката».

Выходные Стив проводил на ферме, принадлежавшей родителям Фридланда, где Роберт устроил нечто вроде коммуны. Джобс взял на себя заботу о яблочном саде, и в результате его усилий жители фермы были обеспечены большим количеством яблочного сока, из которого при надлежащей обработке получался великолепный сидр. Другие ухаживали за огородом и устраивали вегетарианские пиры.

Одна из бывших жительниц коммуны вспоминала, что Джобс поглощал огромное количество пищи, а потом принимал слабительное. «Я в течение нескольких лет думала, что у него булимия», — призналась девушка.

По окончании второго семестра общежитие закрылось на лето, и Джобс нашел в городе неподалеку от колледжа комнату без отопления за 25 долларов в месяц. Один раз ему пришлось одолжить деньги на оплату жилья в фонде колледжа, а потом он нашел работу — следил за состоянием оборудования лаборатории факультета психологии, где проводились опыты над животными. Когда его приехал проведать Воз, они вместе продали несколько «голубых коробок». (Купивших их поймали и наказали, но Джобсу удалось выйти сухим из воды.) Несколько раз за лето навещала Стива и Крисанна Бреннан.

В комнате бывало холодно, и денег постоянно не хватало, однако в речи перед стэнфордскими выпускниками Джобс сказал о том времени, когда ему приходилось плыть без руля и без ветрил: «Это было прекрасное лето». Стив был волен заниматься всем, чем ему хотелось, и, к его собственному удивлению, многое из того, что он узнал или сделал в то время, принесло плоды много лет спустя.

Помимо лекций, Стив ходил на университетские курсы каллиграфии. Надписи, сделанные элегантным безукоризненным почерком, можно было увидеть в университете в самых разных местах — на плакатах, флаерах и даже на табличках с именами владельцев ящиков в раздевалке. Джобс заинтересовался искусством каллиграфии и захотел узнать о нем больше. На курсах он научился различать шрифты, с засечками и без, и узнал, зачем существуют межбуквенные интервалы. В то время эти занятия казались ему легкомысленными, но забавными.

Коттке считал Джобса человеком, чья жизнь подчинена какой-то важной миссии, хотя какой именно, было неясно. Возможно, поведение Стива свидетельствовало о глубоко сокрытой уязвимости, возникшей в результате размышлений об особенностях жизни приемного ребенка. Как бы там ни было, Джобс, по словам Коттке, «постоянно испытывал желание доказывать всему миру свою состоятельность. Он был похож нарыцаря, ожидающего крестового похода».

К началу 1974 года, спустя полтора года после прибытия в Рид, крестовый поход так и не начался, и Джобс приготовился двигаться дальше. Он хотел отправиться в Индию, но денег на путешествие не было. Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как вернуться домой и жить там в ожидании темного и неясного будущего.

Личный список литературы, составленный Джобсом в колледже

В семидесятые вокруг небольшого Колледжа Рид в Портланде, штат Орегон, собралась пестрая компания художников, режиссеров и поэтов, объединенных одной общей чертой — стремлением к свободе. Среди них были люди, учившиеся в Риде раньше и ставшие впоследствии известными благодаря своему нестандартному образу мысли, такие как поэт Аллен Гинзберг и прозаик Кен Кизи.

Но, несмотря на либеральный флер, профессора требовали от студентов серьезного, вдумчивого подхода к занятиям и прежде всего к чтению. В список литературы первого семестра входили такие книги, как «Илиада» или «История Пелопоннесской войны».

Однако Джобса больше интересовали духовные поиски в русле дзен-буддизма, восточный мистицизм и книги по различным видам диет. По этой причине за время своего недолгого пребывания в стенах Рида он составил собственный список литературы, в котором преобладали книги по вышеперечисленным предметам:

«Будь здесь и сейчас» Ричарда Алперта (Рама Дасса)

«Автобиография йога» Парамахансы Иогананда

«Космическое сознание» Ричарда Мориса Бекка

«Преодоление духовного материализма» Чогьяма Трунгпа

«Диета для маленькой планеты» Францеса Мура Лаппе

«Медитация в действии» Чогьяма Трунгпа

«Целебная система бесслизистой диеты» Арнольда Эрета

«Рациональное голодание» Арнольда Эрета

«Сознание дзен. Сознание начинающего» Сюнрю Сузуки

 

5. Поиски

Вернувшись в родительский дом, Джобс, просматривая в газете список предложений от работодателей, обратил внимание на забавное объявление: «Работайте и получайте удовольствие». Фирма Atari, один из первых производителей видеоигр, искала технически одаренных людей.

Джобс счел, что четвертаки, потраченные им на игру «Pong», дают ему право считать себя достаточно квалифицированным человеком для трудоустройства в Atari. Игра была очень простой. В задачу игроков входило перемещение горизонтальных линий, имитирующих ракетки для игры в пинг-понг, и отбивание ими электронного шарика. Этот примитивный эмулятор спортивного состязания стал первой аркадой и первым продуктом, выпущенным в продажу компанией Atari. Появившись в 1972 году, эта игра сразу стала хитом. Успех «Pong» сделал компанию творческим лидером в среде разработчиков игр для автоматов, устанавливавшихся в барах, боулингах и бильярдных. Фирма занялась также разработкой игровых приставок для телевизоров.

Джобсу до такой степени было безразлично отсутствие опыта и так хотелось заработать деньги на путешествие в Индию, что он, появившись в офисе Atari с длинными волосами и в потрепанной одежде, заявил, что не уйдет, пока не получит работу. Главный инженер Ал Алкорн, поговорив с ним, увидел в парне «искру таланта и огромное количество внутренней энергии» и, воодушевившись, пригласил девятнадцатилетнего безработного юношу, бросившего колледж, на работу.

Длинные волосы не были среди работников Atari чем-то из ряда вон выходящим. Многие из них, подобно Джобсу, не доучились в колледже. Среди них даже попадались люди, серьезно увлекающиеся велосипедным кроссом. Однако даже среди этой пестрой толпы Джобс казался человеком чуть-чуть слишком неординарным. Он третировал коллег своими критическими замечаниями и безапелляционными суждениями по поводу их работы. Мало того, он решил, что, сидя на строгой диете, состоявшей из йогурта и фруктов, он может не мыться по несколько дней подряд, так что людям стало тяжело находиться с ним рядом. Проще говоря, от Стива воняло.

Алкорн перевел Джобса на ночную смену, чтобы тот мог выполнять свою работу по отладке и улучшению игр, не терроризируя коллег.

Спустя всего несколько месяцев Джобс заявил начальству, что планирует уйти в длительный отпуск, чтобы отправиться в паломничество в Индию. Стив планировал убедить боссов оплатить его путешествие, однако компания не проявила к его предложению должного интереса. Правда, Алкорн показал себя человеком щедрым и предложил частично оплатить дорогу. Дело в том, что у германского дистрибьютора Atari в этот момент как раз были сложности технического характера, и справиться с ними самостоятельно немцы не могли. Компания готова была отправить туда Джобса, чтобы решить проблему, а он, в свою очередь, получал возможность продолжить путь в Индию самостоятельно.

«Передай от меня привет гуру», — сказал Стиву Алкорн.

Приехав в Германию, Джобс смог решить проблему, но немцы все равно пожаловались в головной офис Atari по поводу его неуживчивой натуры и исходившего от Стива неприятного запаха. Джобс, в свою очередь, был не в восторге от мяса с картошкой, которым его пытались там кормить.

Сделав остановку в Швейцарии, в Цюрихе, Стив отправился на самолете в Нью-Дели, где немедленно заболел дизентерией, сопровождаемой высокой температурой и потерей веса. Когда здоровье стало понемногу поправляться, Стив отправился на север страны и по дороге попал на религиозный праздник. «Первое, что я почувствовал, — запах хорошей еды. Я так давно его не слышал, что не мог не подойти, чтобы поздравить верующих и немного поесть», — вспоминал Стив.

Он заметно выделялся в толпе. Пока Джобс ел, его заметил присутствующий на празднике садху, который подошел и, громко смеясь, сел рядом. Не зная толком английского, садху схватил Стива за руки и повел за собой по горной тропе, ведущей к площадке с колодцем и небольшим прудом. Заведя Джобса в воду, садху заставил его окунуться, а потом вынул бритву и побрил ему голову, сказав, что это пойдет молодому человеку на пользу.

К тому времени, когда к Стиву присоединился Коттке, Джобс превратился в худого, как палка, наголо обритого человека в одеянии из легкой хлопчатобумажной материи. Друзья продолжали путешествовать вдвоем, передвигаясь на полуразвалившихся индийских автобусах или пешком по руслам высохших рек. Питались они тем, что можно было купить на рынках в деревнях, при этом, совершая покупки, отчаянно торговались. Хотя Стив приехал в Индию в поисках духовного опыта, он был неприятно поражен тесным соседством религиозного благочестия и ужасающей нищеты. Джобс и Коттке искали гуру, о котором рассказывал им Фридланд, посетивший Индию годом раньше. Однако гуру за это время успел умереть, а его последователи разбрелись, оставив в месте, где жил учитель, лишь россыпи дешевых пластиковых культовых украшений.

Продолжив путешествие, приятели заразились чесоткой в городе, известном целебными минеральными источниками. Устав бороться с вшами, Коттке тоже обрил голову. В конце концов Джобс признал, что «найти место, где можно было бы остаться на месяц, чтобы спокойно пожить в целях достижения просветления, невозможно». Обдумывая свой опыт работы в компании, занимающейся высокими технологиями, он начал понемногу склоняться к мысли, что Томас Эдисон, возможно, «сделал для мира больше, чем любой теоретик или религиозный гуру». Через несколько месяцев они с Коттке вернулись в Северную Калифорнию, преисполненные переживаний от увиденного.

Спустя годы Джобс сказал, что путешествие в Индию научило его ценить «силу интуиции и эмпирического знания» и полагаться на собственный опыт и здравый смысл вместо традиционного для стран Запада рационального мышления. Это открытие повлияло на его подход к решению всех без исключения проблем, с которыми ему довелось столкнуться в работе и в жизни. И все же, перевалив за двадцатилетний рубеж, Джобс продолжил поиски чего-то большего.

В течение следующего года он продолжал заниматься обычными для человека из Кремниевой долины делами — работал на Atari, посещал лекции по физике в Стэнфорде и учился в местном центре дзен-буддизма, продолжая таким образом отчасти вести необычный образ жизни, усвоенный им в Орегоне.

С друзьями из колледжа он периодически наведывался на ферму Фридланда, получившую название «Коммуна Олл-Ван Фарм». Стив занялся поисками информации о биологических родителях и узнал, что они были университетскими аспирантами и в браке никогда не состояли. Джобс также заплатил 1000 долларов за двенадцатинедельный курс шоковой терапии в Центре психологической помощи штата Орегон, направленный на избавление от укоренившихся в глубинах подсознания детских комплексов. Впрочем, пройдя курс, Стив пришел к мысли, что лечение не дало ему ответов на мучившие его вопросы.

Летом 1975 года, когда Джобс продолжал работать в Atari в ночную смену в качестве консультанта, Нолан Бушнелл, основатель компании, предложил ему выполнить особое задание. Бушнелл, тридцатитрехлетний бизнесмен, испытывавший симпатию к Джобсу, попросил его разработать игру, для которой уже было придумано название — «Breakout». Согласно замыслу, игрок должен был разрушать кирпичную стену при помощи ракетки и отскакивающего от нее мячика. В то время игры записывались прямо в чипы и не существовали в виде отдельных программ, Бушнелл поставил условие: использовать на плате с игрой как можно меньше элементов. Кроме того, программу нужно было написать быстро, вернее, необычайно быстро: за четыре дня.

Джобс продолжал поддерживать отношения со старым другом — Стивом Возняком, который к тому времени успел снова бросить колледж ради зарабатывания денег и получить вожделенную должность в отделении Hewlett-Packard, занимавшемся производством калькуляторов. Расширяющими сознание наркотиками Стив не увлекался, зато был безнадежным фанатом одной игры, выпущенной компанией Atari. Игра называлась «Grand Track 10», и Джобс регулярно пускал Возняка в штаб-квартиру Atari, где тот мог сколь угодно долго играть в первую в истории видеоигру, в которой воображаемый автомобиль управлялся изнутри салона при помощи рулевого колеса. В присутствии на рабочем месте изобретательного друга скрывалось и другое преимущество — он мог помочь Джобсу в случае столкновения с непредвиденными сложностями.

Понимая, что разработать схемы с минимальным количеством элементов он самостоятельно не сможет, Джобс попросил Возняка о помощи, пообещав разделить с ним обещанные за проект 700 долларов. Окончив смену в Hewlett-Packard, Возняк пришел в Atari и, проработав всю ночь, создал схему, соответствующую требованиям заказчика, а Джобс сделал по ней экспериментальную плату.

Бушнеллу, основавшему, кстати, помимо Atari, компанию по доставке пиццы под названием Chuck E. Cheese, схема так понравилась, что он, по слухам, заплатил Джобсу за проект 5000 долларов вместо 700, а Возняку было предложено место в компании.

Джобс также расплатился с Возняком, отдав ему, правда, лишь обещанные 350 долларов, и поехал в Орегон. Ударная трудовая ночь не прошла даром: оба Стива заболели тяжелым вирусным мононуклеозом.

Спустя десять лет, когда Джобс с Возняком уже стояли во главе собственной компании Apple, в книге, посвященной истории Atari, всплыла реальная сумма гонорара за разработку «Breakout». Возняк очень обиделся, поняв, что лучший друг поступил с ним нечестно, и расценил его поведение как предательство.

Узнав о выходе книги, Джобс позвонил старому другу и сказал, что не помнит, чтобы Бушнелл выдавал ему какие-то деньги сверх обещанной суммы, а раз он этого не помнит, значит, «никакого бонуса, по-видимому, не было».

Спустя много лет биограф Джобса Уолтер Айзексон задал Стиву вопрос о злополучном бонусе. «Он вдруг сделался необыкновенно тихим и осторожным, — вспоминал Айзексон, — и сказал: “Не понимаю, откуда взялось это обвинение. Я отдал ему половину денег”».

Тем не менее и Бушнелл, и Алкорн утверждают, что бонус был выплачен, а Воз на сто процентов уверен, что Стив выдал ему только 350 долларов. Этот случай хорошо иллюстрирует темную сторону натуры Джобса — обаятельного человека, склонного порой заботиться исключительно о себе.

То, что Возняк не узнал об этой истории тогда, много лет назад, можно назвать удачей во всех смыслах этого слова. В то время он стал посещать заседания нового компьютерного клуба, и то, что обсуждалось на этих встречах, захватило его настолько сильно, что вскоре он взялся за разработку собственной электронно-вычислительной машины. Естественно, новыми идеями он делился со своим лучшим другом и коллегой Стивом Джобсом.

То, что вышло из их сотрудничества, изменило жизнь каждого из нас и в конечном счете сделало мир другим.

  

Стив Возняк и Стив Джобс за работой над Аррlе 1 в 1976 году

 

6. Apple

Сказать, что Стив Возняк был захвачен идеей создания портативного компьютера в виде небольшой коробки, значит, не сказать ничего. Он просто не мог думать ни о чем другом и не успокоился бы, не попытавшись реализовать эту идею на практике.

В январе 1975 года журнал «Popular Electronics» в качестве темы номера опубликовал статью о первом «микрокомпьютере» под названием Altair, сделанном компанией из города Альбукерк, штат Нью-Мексико. Это был набор для самостоятельной сборки, и даже при правильном подключении комплектующих друг к другу работал прибор не слишком хорошо. Дополнительных аксессуаров не предусматривалось — ни клавиатуры, ни монитора, ни каких бы то ни было других способов ввода и вывода информации не существовало. Чтобы воспользоваться им, нужно было написать программу, но и при этом компьютер мог реагировать, только мигая лампочками на передней панели. Удивительно, но он во многом было похож на компьютер «Крем-Сода», который Возняк демонстрировал Стиву почти пять лет назад.

Однако внутри Altair существенно отличался от безвременно погибшего компьютера, собранного Возняком. Пока Возняк работал над новыми калькуляторами для Hewlett-Packard, бесплатно звонил из дома за океан, чтобы послушать свежие английские анекдоты, и встречался со своей первой девушкой, мощь и возможности полупроводников возросли в геометрической прогрессии.

Где-то в конце пятидесятых инженеры научились умещать сразу несколько транзисторов на маленьком кусочке кремния и соединять их между собой. Эти новые интегрированные схемы, или микрочипы, которые можно было использовать в качестве оперативной памяти или для выполнения определенных задач, собирали в секции и использовали в электронно-вычислительных машинах. Однако по существовавшей технологии чипы, выстроенные в определенную схему, могли выполнять только то, что было изначально запрограммировано — как это было в случае с платой, созданной Возняком и Джобсом для запуска с нее игры «Breakout».

Однако в начале семидесятых недавно образованная в Кремниевой долине компания Intel Corporation разработала программируемый однокорпусный чип, который при необходимости мог выполнять самые разные функции. Чип величиной с ноготь, названный микропроцессором, был способен выполнять сразу несколько функций и, по сути, мог служить так называемым ЦП, или центральным процессором компьютера, — мозгом, заключенным в коробку. Мало того, им можно было управлять при помощи программного обеспечения, специальных программ, написанных для того, чтобы «научить» микропроцессор выполнять разные задачи. Фирма Intel постоянно совершенствовала свое детище, и микропроцессор с каждым днем работал все быстрее и обрабатывал единовременно все большее количество информации. С появлением этого чипа идея микрокомпьютера, настоящего «персонального» компьютера, получила основу для воплощения в реальность.

Возняк об этих грандиозных свершениях узнал одним из первых, придя в марте 1975 года в гараж на первое заседание компьютерного клуба «Homebrew» в городе Менло-Парк, штат Калифорния. Вечер был холодный, моросил дождь, но тридцать человек, пришедших на встречу, оживленно общались между собой, и компьютер Altair был основной темой разговоров. Кто-то принес с собой копии таблицы со спецификациями нового микропроцессора и роздал их членам клуба.

Возняк, вернувшись домой, внимательно изучал параметры, как вдруг на него снизошло озарение. «Мне показалось, что я всю жизнь шел к этому моменту», — рассказывал он позже. Все эти схемы портативных ЭВМ, которые он придумывал, собранный им примитивный компьютер «Крем-Сода», работа над видеоиграми — были вехами на пути к открывшемуся перед ним в одночасье необозримому полю новых возможностей. «В ту ночь после первой встречи клуба я вдруг понял, что знаю, как сделать микрокомпьютер. Схема просто сложилась у меня в голове. Вот так — раз, и все». Воз незамедлительно взял в руки карандаш и начал набрасывать схему на бумаге.

Придумать концепцию компьютера оказалось легче, чем реализовать ее. Сказочный чип, созданный Intel, как выяснилось, стоил 400 долларов, «чуть ли не больше месячной арендной платы за мою квартиру», по словам Возняка. Кроме того, для работы с ним требовались дополнительные микросхемы памяти, специальный язык для программирования чипов и другие компоненты. Стало ясно: чтобы собрать все необходимые детали, потребуется немало времени и денег.

В скором времени Возняк выяснил, что сотрудники Hewlett-Packard имеют возможность получить скидку на микропроцессор Motorola, обладавший практически тем же потенциалом, что и чип производства Intel. А чуть позже выяснилось, что существует и совсем дешевая альтернатива — по сути, пиратская копия разработок первых двух компаний производства одной малоизвестной фирмы стоимостью 20 долларов. Возняк сделал выбор, исходя из экономических соображений, а не из инженерного расчета, и это решение, как показало будущее, оказалось одновременно судьбоносным и глупым. Почти все компьютеры, собранные впоследствии другими производителями, строились на базе чипа производства Intel, который по своему строению отличался от выбранного Стивом до такой степени, что все программное обеспечение для работы с этим микропроцессором нуждалось в существенной переделке.

Стив Джобс, друг Возняка, тоже несколько раз приходил на собрания клуба «Homebrew», принося с собой принадлежавший Возу телевизор, чтобы демонстрировать на его экране свои последние разработки. Однако Джобсу разговоры продвинутых компьютерщиков показались скучными и повторяющими раз от раза. Члены клуба были людьми настолько односторонними, что, как пошутил однажды Возняк, «их можно было счесть не людьми, а чипами и микросхемами». Теме не менее, разговаривая по телефону или собираясь вместе, друзья неизменно обращались к теме компьютера, который собирал Возняк, и обсуждали успехи проекта.

К концу июня в нем наметился перелом: Возняку удалось собрать все микросхемы воедино, сделать источник питания, подсоединить монитор и клавиатуру. Впервые подключив ее, он набрал наугад несколько слов, и по экрану запрыгали буквы. Все получилось именно так, как он ожидал. Возняку захотелось крикнуть: «Эврика!»

Если бы проектом занимался один Возняк, он неизбежно рассекретил бы детали схемы, рассказав о ней членам клуба, так как девизом собраний было: «Помогай другим». Однако Джобс, восхищенный замечательными способностями друга, разглядел огромный потенциал перспективной разработки и убедил Стива не делиться подробностями с приятелями по клубу, которых, к слову, к тому времени было уже несколько сотен.

В том же году Джобс сделал другу предложение. У многих энтузиастов, приходивших в клуб, были идеи, но времени на их воплощение не было. Поэтому Стив предложил Возняку создать компанию по производству печатных плат, которые можно было бы продавать членам клуба, чтобы он создавали на их основе свои схемы.

Возняк отнесся к идее скептически и не поверил в ее коммерческую обоснованность — как и в то, что им удастся вернуть 1000 долларов, необходимую для регистрации компании и начала производства. Однако Джобс, которому так и не удалось определить, чем он хочет заниматься, настаивал, говоря Стиву: «Знаешь, даже если мы потеряем деньги, по крайней мере, компания останется».

Возняк сдался, и друзья занялись сбором начального капитала. Воз продал свой калькулятор производства HP за 500 долларов — хотя человек, купивший его, в итоге заплатил лишь половину. Джобс расстался со своим красно-белым фургончиком марки «Фольксваген», но часть вырученных денег пришлось потратить на ремонт автомобиля, потому что вскоре после продажи он сломался. В итоге приятелям удалось собрать около 1300 долларов, что по нынешнему курсу составило бы порядка 5000 долларов.

Необходимо было выбрать имя для компании. Джобс вернулся из очередной поездки на ферму, и Возняк забрал его из аэропорта. По дороге Стив предложил отличное, с его точки зрения, название: Apple Computer.

В этой идее не было ничего удивительного, ведь на ферме в его обязанности входил уход за яблоневым садом; к тому же на Джобса в очередной раз накатила страсть к фруктовым и овощным диетам, и он практически ничем, кроме яблок, не питался. Мало того, такое название почти наверняка обеспечивало им первое место в любом справочнике, где имена компаний обычно расставлены по алфавиту. Даже Atari должна была уступить им место в телефонной книге. Название было принято не сразу. Друзья перепробовали еще ряд имен: Matrix Electronics или Executek, к примеру. Однако Apple, похоже, как-то сразу пристало.

Оба подозревали, что у них могут начаться трения с The Beatles, знаменитым английским квартетом, владевшим звукозаписывающей компанией под названием Apple. (Как показало будущее, друзья волновались не напрасно.) У Джобса также были определенные опасения по поводу адекватности названия — Apple казалось ему несколько претенциозным для фирмы, занимающейся серьезными делами. Однако ничего более интересного на ум не приходило, и компаньоны решили остановиться на нем.

Джобс уговорил Рона Уэйна, своего бывшего начальника, с которым он работал в ночную смену в Atari, создать логотип, попросив сделать его схематичным, то есть пригодным для воспроизведения на печатных платах. Уэйн нарисовал красивую гравюру — Ньютон под деревом с сияющим яблоком над головой.

По мере того как проект приобретал все более реальные очертания, Возняк стал волноваться по поводу последствий. А что, если по контракту он должен использовать идеи, созданные в рамках Apple, на своей основной работе в Hewlett-Packard? Что скажут на фирме, если он заявит, что хочет использовать свои разработки иначе? Чтобы успокоить совесть, Возняк рассказал начальству о том, что придумал, как сделать недорогой миниатюрный компьютер.

Была организована встреча, на которой Возняк презентовал свое изобретение, и топ-менеджеры проявили определенную заинтересованность, но представить себе компьютер Воза в ассортименте продукции компании не смогли. В итоге Возняку сообщили, что Hewlett-Packard изобретенный им компьютер производить не будет.

Возняк был разочарован, но это давало ему право поступать со своим детищем так, как ему заблагорассудится. Они с Джобсом договорились разделить прибыль от продажи печатных плат пополам. Однако, понимая, что для принятия решений им нужен третий акционер, чей голос мог стать решающим в случае невозможности прийти к консенсусу, они сделали партнером Уэйна, выделив ему долю в десять процентов и оставив себе по сорок пять.

Уэйн составил договор, и 1 апреля 1976 года он был подписан. Фирма Apple Computers начала свое официальное существование.

Договор оказался недолговечным. Уэйну было уже за сорок лет, и он был человеком куда более консервативным по сравнению с новоиспеченными компаньонами, которым было по двадцать с хвостиком. Незадолго до этого он организовал бизнес, связанный с игровыми автоматами, и понес серьезные убытки. Если бы Apple потерпела неудачу, Уэйну снова пришлось бы пережить стресс. Опасаясь этого, он пошел на попятную. «Я уже знал, что это такое — крах надежд, — рассказывал он. — Если бы Apple, подобно моему предыдущему бизнесу, пошла ко дну, мне пришлось бы зализывать свежие раны, не залечив как следует старые. Стив Джобс был как цунами, а я успел растерять былую энергию и чувствовал себя слишком старым для катания на больших волнах».

Вскоре после подписания договора Уэйн вышел из числа учредителей, получив в качестве отступных 800 долларов. Позже, чтобы соблюсти все формальности, Apple выплатила ему еще 1700 долларов. Уэйн счел эту сумму достаточной. (Если бы он остался и сохранил свою долю, сегодня был бы миллиардером.)

Впрочем, Джобсу и Возняку вскоре думать о последствиях будет уже некогда. Пытаясь изыскать возможность продать первую сотню заказанных печатных плат, Джобс, как всегда, босиком пришел в новый современный компьютерный магазин под названием «Byte Shop» и начал надоедать Полу Терреллу, владельцу бизнеса и завсегдатаю компьютерного клуба. Террелл в тот момент был занят выстраиванием сети магазинов, чтобы иметь возможность конкурировать с «RadioShack», и он как человек деловой выслушав новоиспеченного молодого агрессивного продавца, быстро дал понять, что ему не нужны в продаже печатные платы, потому что покупатели их не спрашивают. В компьютерном магазине должны продаваться компьютеры. И если маленькая Apple готова поставлять ему компьютеры, он готов купить пятьдесят штук по 500 долларов за каждый — наличными.

Джобс был потрясен. Он рассчитывал продать несколько плат по 50 долларов за штуку, а вместо этого получил заказ на поставку компьютеров на сумму 25 000 долларов. В глазах у него замелькали доллары.

Он немедленно позвонил Возняку и спросил: «Ты сидишь или стоишь?» Возняк был поражен не меньше самого Джобса — до глубины души. Сумма была примерно равна его годовой зарплате; о таком заказе он даже мечтать не мог.

Однако у крошечной компании не было ни запчастей, ни денег на их закупку, ни места, где можно было бы компьютеры собирать. Как же выполнить соблазнительный заказ?

Apple против Apple

Джобс и Возняк недаром опасались, что, назвав компанию Apple, они вступят в конфронтацию с одноименной звукозаписывающей фирмой, принадлежавшей «The Beatles» — Apple Corps.

Приятели были настолько наивными и неопытными в делах бизнеса, что, наняв юриста с целью формально разобраться в вопросе прав на название, считали, что обезопасили себя навсегда. Однако время показало, что, назвав компанию Apple, они заронили искру раздора, которой суждено было вырасти в костер вражды между двумя крупнейшими яблоками в мире.

Когда Apple Computer начала привлекать к себе внимание, Apple Corps тут же подала на нее в суд. Согласно мировому соглашению 1981 года, Apple Computer обязуется заниматься исключительно компьютерами, предоставив Apple Corps эксклюзивное право делать бизнес в музыкальной сфере. Однако, несмотря на соглашение, вражда между компаниями не утихла.

В конце восьмидесятых экс-участник группы Джордж Харрисон обнаружил, что компьютер Macintosh может быть использован для написания музыки и укомплектован платой, позволяющей музыкантам программировать инструменты. Не в силах сказать «пусть будет так», Apple Corps снова подала иск против Apple Computer. Разбирательство длилось несколько месяцев и закончилось подписанием нового соглашения, в соответствии с которым Apple Computer должна была выплатить двадцать шесть с половиной миллионов долларов звукозаписывающей компании в качестве возмещения ущерба.

В 2003 году в свет вышла программа iTunes, и старая тяжба возобновилась. Желая показать мирные намерения, обе компании в 2007 году подписали финальное соглашение, позволяющее Apple Computer распоряжаться торговыми марками, часть которых раньше принадлежала Apple Corps. Тем не менее музыку «The Beatles» нельзя было скачать при помощи iTunes вплоть до 2010 года. Это был, как не раз отмечали те, кто писал об этой истории на протяжении многих лет, «долгий и извилистый путь».

  

Дом в Лос-Альтос, штат Калифорния, где Стив Джобс провел детство. На фотографии виден гараж, в котором был впервые запущен компьютер фирмы Аррlе

 

7. Гараж

На создание компании, пусть даже маленькой, нужны деньги. Поэтому первым делом Джобс занялся поиском средств или, по крайней мере, людей, желающих продать им комплектующие с отсрочкой оплаты.

Он обратился за ссудой в банк. Пытался приобрести запасные части в кредит в магазине, на складе которого некогда работал. Просил своих бывших начальников в Atari продать ему детали под честное слово, с отсрочкой оплаты.

Ему все отказали.

В конце концов Возняку удалось одолжить небольшую сумму у друга, а Джобс уговорил дистрибьютора, продававшего чипы, отпустить ему партию в кредит. Apple должна была расплатиться в течение тридцати дней, в противном случае на сумму задолженности будут начислены проценты. Это обычная банковская процедура, но Джобс этого не знал.

Была и другая проблема: нужно было найти место для сборки компьютеров. Возняку уже исполнилось двадцать пять, и он незадолго до этого вступил в брак со своей девушкой по имени Алиса. Он работал дома, а квартирка у молодоженов была небольшая. Супруга все больше расстраивалась, потому что муж постоянно над чем-то работал — то над проектами для Hewlett-Packard, то над новым компьютером, поэтому их обеденный стол был постоянно завален железками, которые нельзя было трогать.

Джобс, которому исполнился двадцать один год, снова жил в доме у родителей. Он занял бывшую спальню Патти, разложив запчасти по ящикам стоявшего в ней комода. Сестру, успевшую выйти замуж и ожидавшую первого ребенка, он нанял на работу — вее обязанности входило устанавливать детали на печатные платы. Стив платил ей по доллару за плату. Так, переходя из собственной спальни в бывшую комнату сестры, Джобс собрал первые компьютеры.

Когда он с гордостью принес первую дюжину готовых машин в магазин Byte, Террелл был разочарован. У компьютеров не было ни клавиатур, ни мониторов, ни блоков питания — ни даже корпусов. И не было языка программирования, позволявшего их запускать. Однако верный данному слову Террелл заплатил за них Джобсу и взял на себя труд укомплектовать компьютеры недостающими элементами.

Получив первую прибыль, Джобс арендовал почтовый ящик и коммерческую телефонную линию, чтобы придать Apple видимость реальной компании. К тому моменту, когда первые пятьдесят недоделанных компьютеров были собраны и проданы Терреллу, на счету Apple появилась прибыль — то есть деньги, оставшиеся после оплаты издержек, — позволившая компаньонам закупить компоненты для пятидесяти новых машин. Чувствуя, что удача на его стороне, Джобс был уверен, что им удастся продать вторую партию друзьям и другим магазинам.

Стив призвал на помощь старого школьного друга, Билла Фернандеса, работавшего в то время в Hewlett-Packard. Для ведения отчетности был нанят сокурсник Джобса по колледжу, а на лето к ним присоединился и Даниэль Коттке, заняв кушетку в спальне Стива.

Елядя на то, как дом наполнялся людьми, отец Стива, Пол, решил, что для «сборочного цеха» пора подыскивать другое помещение, и отдал под растущее предприятие свой любимый гараж. Пол провел туда телефон и сделал перепланировку при помощи перегородок из гипсокартона. Автомобильные запчасти были вынесены наружу, а инструменты отставлены в сторону, после чего отец передал гараж в полное распоряжение сына.

Даже мама Стива, Клара, была вовлечена в создание бизнеса. Она выполняла роль секретаря на телефоне, разговаривая с потенциальными покупателями и посредниками, готовила сыну безумные блюда из фруктов и моркови, а Возняку — любимые им гамбургеры и прочие полуфабрикаты. Однажды, как написал журналист Майкл Мориц, Клара и Пол в шутливом разговоре с друзьями сказали, что «платят взносы за дом, чтобы иметь приоритетное право пользоваться кухней, ванной и своей спальней».

Продав первую партию компьютеров, Apple умудрилась даже попасть в газеты. В июле 1976 года журнал «Interface» опубликовал заметку о том, что Джобс, бывший «частный консультант фирмы Atari», стал директором Apple по маркетингу, а Возняк, «талантливый, творческий новатор» — директором отдела разработок. «Костяк» компании, по мнению журнала, явно чересчур восторженному, составляла «подчиняющаяся жесткой рабочей дисциплине и обеспеченная прекрасной финансовой поддержкой группа единомышленников, готовая представить покупателям ряд достижений в компьютерной технике, программном обеспечении и клиентском сервисе». О разношерстной шайке, собравшейся в гараже Джобса, заговорили как о реальной компании.

Несмотря на то что дела с продажами нового компьютера шли в гору, в моральном плане Стив по-прежнему испытывал определенные затруднения. Поиски глубинного смысла в жизни, как и раньше, заботили его до такой степени, что он вполне серьезно рассматривал возможность все бросить и отправиться в дзен-буддистский монастырь в Японии.

В центре по изучению дзена он встретил свою прежнюю подругу Крисанну Бреннан и с тех пор стал регулярно заходить туда. Своими сомнениями он делился с Кобун Чино, своим наставником, с которым они сблизились, и Чино всегда готов был его выслушать. В конце концов он посоветовал Джобсу остаться и продолжать развивать свое дело, объяснив, что с точки зрения испытания тяготы, с ним связанные, ничем не хуже монастырской жизни. Джобс, после некоторых размышлений и колебаний, признал правоту наставника.

Пока Стив решал, каким должно быть его будущее, следил за производством, занимался продажами первого компьютера и вопросами маркетинга, Возняк, верный делу своей жизни, взялся за вторую модель. Он придумал, как можно заставить компьютер генерировать цветное изображение, которое можно декодировать, превратив в картинку на телеэкране. Поскольку без любимой игры «Breakout»

Воз компьютера не мыслил, в новой модели была предусмотрена возможность воспроизведения звука, улучшена графика и предусмотрена возможность подключения устройства, которое можно было бы держать одной рукой, передвигая им «ракетку» на экране. К тому времени вышли новые, более надежные версии большинства вспомогательных чипов, окружавших микропроцессор, и скорость их работы увеличилась. Поэтому, установив их в новую модель, Возняк ожидал увеличения производительности и скорости реакции всего компьютера в целом. Он всегда придерживался принципа «чем меньше деталей, тем лучше», поэтому хотел уменьшить вдвое общее количество микросхем по сравнению с предыдущей моделью, чтобы вторая модель была меньше первой по габаритам, но при этом превосходила ее по скорости работы.

Он даже встроил в систему язык программирования BASIC, чтобы покупатель, приобретя компьютер, мог принести его домой, подключить к телевизору или монитору, включить и сразу же начать писать программы.

Когда проектирование новой модели было почти закончено, компаньоны заспорили по поводу одной детали: Воз хотел установить в компьютер запасные разъемы для плат, чтобы пользователь имел возможность добавлять в него собственное оборудование, или просто свободную печатную плату, на которой можно было бы установить компоненты, создав это дополнительное оборудование самостоятельно. Джобс же считал, что нужно остановиться на двух платах и не предусматривать возможности расширения, исходя из того, что пользователь вряд ли захочет добавлять что-то, кроме принтера или модема, то есть приспособления для соединения с другим компьютером посредством телефонной линии. В общем, Стив полагал, что компьютер должен быть простым.

Спор этот тянулся достаточно долго, то разгораясь, то затухая. Однако Возняк, отлично понимавший, что потенциальный покупатель компьютера наверняка захочет с ним возиться и всячески улучшать, продолжал стоять на своем, и Джобсу пришлось уступить.

Apple I был вычислительной машиной для любителей поковыряться в деталях и упертых фанатиков компьютерного дела. Но новый компьютер был ориентирован на людей, желавших иметь рабочий инструмент для выполнения тех или иных задач.

Чтобы посмотреть, какие еще инновации появились в развивающемся мире малых компьютеров, Джобс и Возняк в конце августа 1976 года полетели в Атлантик-Сити на компьютерную выставку. Свою новую модель они держали в номере отеля под чехлом и старались распродать оставшиеся экземпляры Apple I. Тамжев номере Возняк продолжал работать над новым компьютером, а Джобс ходил по выставке, изучая модели конкурирующих производителей — компаний с незапоминающимися названиями наподобие IMSAI, Cromemco и Processor Technology. Он узнал, в частности, что сеть магазинов «RadioShack» рассматривает вопрос выпуска компьютера под собственным брендом. Такие же мысли бродили в среде разработчиков компании Commodore, выпускавшей калькуляторы. Джобс пришел к двум выводам: компьютеры у Apple лучше всех, но следует незамедлительно заняться их внешним видом.

Чтобы запустить в производство модель, которую Джобс и Возняк начали называть Apple II, нужно было раздобыть существенную сумму денег — более 100 000 долларов. Поговорив с бывшим начальником, Алом Алкорном, Джобс получил возможность встретиться с президентом Atari. Однако молодость и непосредственность Джобса сыграли с ним злую шутку. Пытаясь очаровать бизнесмена и завоевать его поддержку, он водрузил босые ноги на стол босса. Перед лицом почтенного президента оказались пятки в том состоянии, в котором они бывают, если их обладатель не носит носков.

Джобс подписал себе приговор.

«Убери ноги с моего стола! — заорал бизнесмен на молодого предпринимателя. Потом, слегка придя в себя, он добавил безапелляционным тоном: — Мы твой продукт покупать не будем!»

На следующих переговорах Джобс пытался договориться с продавцом чипов памяти о льготной цене. Первая попытка не принесла желаемых плодов, и Джобс, вспылив, пообещал выдавить человека и компанию, на которую он работал, из бизнеса.

Возняк, понимая, что чипы памяти им нужны, вмешался в разговор. Стив попытался незаметно лягнуть компаньона, но промазал и, упав со стула, сполз под стол. Этот инцидент показался бизнесмену столь комичным, что он открыл приятелям кредитную линию.

Пока шли поиски финансовой поддержки, через семейный гараж Джобсов прошла целая вереница людей с деньгами. Пришедший в числе других генеральный директор Commodore в костюме и ковбойской шляпе заявил, что хочет купить компанию.

Джобс не хотел продавать Apple дешево и сказал людям из Commodore, что она, по его мнению, стоит не меньше 100 000 долларов (или 400 000 по сегодняшнему курсу). Кроме того, он потребовал, чтобы им с Возняком оставили их должности и сделали их наемными работниками с годовой зарплатой в 36 000 долларов. Возняк зарабатывал в Hewlett-Packard намного меньше. В конце концов управляющие Commodore решили, что выгодней сделать свой компьютер, и компанию покупать не стали. Джобс этому решению обрадовался, так как пришел к выводу, что слияние двух компаний нецелесообразно.

Однако неудавшаяся сделка привела к новым трениям между Стивом и его основным партнером.

Члены семьи Возняка были настроены неприязненно по отношению к Джобсу и считали, что его истинные намерения не соответствуют тому, что он говорит. Его привычка одеваться в стиле хиппи лишь укрепляла их негативное отношение к Стиву. Родители Возняка считали, что Джобс использует их сына — технически одаренного, но незрелого в социальном плане человека. В разгар переговоров с Commodore страсти по поводу того, кто стал истинным творцом успеха и заслуживает большего уважения — и денег, кстати, тоже, — разгорелись не на шутку. Джерри Возняк, отец Воза, однажды довел Джобса до слез, сказав: «Ты сам ничего не производишь. Ты вообще ничего не сделал».

Стив ужасно обиделся и сказал Возняку, что, если он тоже считает их партнерство неравным, он готов все отдать ему.

Однако его друг и коллега так не считал. Возняк понимал, как делаются платы, и мог нарисовать нужную схему расстановки компонентов, а Джобс — нет. Зато Джобс знал, как договориться с людьми и напечатать партию плат в сто штук, а Возу это было не под силу. Возняк умел разрабатывать сложные схемы из нескольких плат с большим количеством электронных элементов и писать программы, а Джобс знал, как превратить все это в востребованную потребителем продукцию и продать. Да, компьютер Apple изобрел Возняк, но, если бы не Джобс, он бы просто опубликовал свои разработки, предоставив право пользоваться ими всему миру. «Мне и в голову не приходило, что компьютеры можно продавать. Это Стив убедил меня сохранить изобретение в тайне и пустить в продажу», — вспоминал он.

Они были нужны друг другу. И оба это понимали.

Однако вопрос финансирования все еще не был решен. Джобс пошел к основателю Atari Нолану Бушнеллу, который незадолго до этого продал свое детище Warner Communications за четырнадцать миллионов долларов. Бушнелл вкладывать деньги в Apple отказался, зато познакомил Джобса с человеком, специализировавшимся на венчурных инвестициях, то есть с инвестором, вкладывавшим деньги в молодые компании на условиях перехода к нему права владения.

Дон Валентине прибыл в гараж семьи Джобс на собственном «Мерседесе». Именно он в свое время вложил деньги в Atari и продолжал интересоваться начинающими компаниями из Кремниевой долины, однако двое молодых людей поразили его своей наивностью, особенно когда сказали, что планируют «продавать пару тысяч компьютеров в год». Джобсу и Возняку эта цифра казалась запредельной, так как на тот момент они не продали еще и двух сотен машин.

Дон Валентине совершенно правильно заключил, что эти двое ничего не понимают в маркетинге и не имеют представления о том, как организовать серьезные продажи. «Эти парни не знают, что такое мыслить глобально», — сказал он. Дон Валентине расценил это обстоятельство как дурной знак. «Тот, кто умеет глобально мыслить, знает, как делать большие дела. А тот, кто привык мелко плавать, больших дел не сделает», — любил повторять он. В результате Дон Валентине вкладывать деньги в Apple отказался, но дал Джобсу координаты другого потенциального инвестора — А.К. «Майка» Марккулы.

  

Обложку руководства по эксплуатации Apple I украшает первый логотип компании, нарисованный Роном Уэйном в 1976 году

Марккула, едва успевший разменять третий десяток, работал в Intel на заре деятельности фирмы и стал миллионером, после того как компания впервые выставила акции на продажу. В момент знакомства с Джобсом он работой почти не занимался, много времени проводил с семьей, инвестировал деньги в различные предприятия и жил на полученный доход.

Марккула прибыл в гараж Джобса в золотистом спортивном «Шевроле Корвет» и начал разговор с того, что посоветовал обоим Стивам постричься. Друзья показали ему компьютер, и Марккула был сражен наповал. «Я понял, что всегда хотел иметь такую штуку, еще со времени окончания школы», — вспоминал он.

Увидев компьютер, Марккула тут же забыл о своих претензиях к внешнему виду потенциальных компаньонов. «Постричься вы всегда успеете», — заметил он.

После нескольких встреч и переговоров он пообещал Возняку и Джобсу кредит в размере двухсот пятидесяти тысяч долларов. Этих денег должно было хватить на запуск производства Арріе II. Майк выставил одно-единственное условие: Возняк должен был уволиться из Hewlett-Packard и посвятить все время работе над компьютером.

Сразу же стало понятно, что выполнить это условие мешает одно обстоятельство: Возняк увольняться не хотел.

Незрелое яблоко

Подобно ранним прототипам автомобилей, Apple I мало чем напоминал привычные нам компьютеры, до появления которых оставалось еще лет десять.

В руководстве по эксплуатации было написано, что каждый экземпляр полностью укомплектован и протестирован. Пользователю нужно было только установить клавиатуру, дисплей и блок питания. После первого включения рекомендовалось запустить простую тестовую программу, чтобы проверить, все ли работает корректно. Подробные инструкции «интуитивно понятными» назвать можно лишь с большой натяжкой.

«ШАГ ПЕРВЫЙ: Нажмите кнопку RESET, чтобы войти в системный монитор. На экране должен появиться обратный слэш, а курсор переместиться на строку ниже.

ШАГ ВТОРОЙ: Напечатайте Г: A9 b Г b AA b 2 Г b EF b FF b E8 b 8A b 4C b 2 b Г (RET)

(Г перечеркнутый ноль, а не прописная буква “О”; “b” означает пропуск, вводится при помощи клавиши “space”; RET означает клавишу “return” на клавиатуре.)

ШАГ ТРЕТИЙ: Напечатайте Г. A (RET)

(Эта строка должна быть видна на экране в программе, в которую вы только что вошли.)

ШАГ ЧЕТВЕРТЫЙ: Напечатайте R (RET).

(Напечатав “R”, вы запускаете программу.)

После запуска программы по экрану побежит поток букв, означающий, что компьютер обменивается данными с клавиатурой и монитором. Чтобы остановить тест, необходимо нажать кнопку “reset”».

Ничего сложного, не правда ли?

  

Стив Джобс (слева) и Стив Возняк работают над Apple II

 

8. Apple II

Если Стив действительно не умел в то время мыслить глобально, то о Марккуле этого точно не скажешь.

Он занимался маркетингом в Intel, но своей компании у него никогда не было. Тем не менее Майк, бывший гимнаст и талантливый инженер, понимал потенциал настольных компьютеров как никто другой. Он сразу осознал, что из Apple II может получиться не просто объект приложения сил упертых компьютерных фанатиков или геймеров. Он мог стать действительно полезным рабочим инструментом, особенно для заурядных клерков, выписывающих счета и следящих за денежными потоками в банке.

«Это начало новой индустрии», — сказал он Джобсу и Возняку. Предсказывая будущее Apple, Майк высказал уверенность в том, что компания попадет в Fortune 500, престижный список крупнейших американских компаний, причем в ближайшие годы. «Такое бывает раз в десять лет», — заявил Марккула.

Чтобы это произошло, нужна была правильная команда — ив нее должны были войти оба Стива. Однако Возняк чувствовал себя великолепно, работая на Hewlett-Packard, а его молодая супруга наслаждалась жизнью, живя на регулярно поступавшую заработную плату. Кроме того, Воз уже довольно давно понял, что объяснять людям, что они должны делать, не его планида. Он предпочитал разрабатывать компьютеры и писать программы. «Я по натуре не менеджер», — сказал он.

Взяв несколько дней на раздумья, он сказал Марккуле, что хочет остаться на своем месте в Hewlett-Packard.

Однако Стив Джобс, который, как мы помним, «нет» за ответ не считал, просто так сдаваться не собирался. Он организовал единоличный крестовый поход, целью которого было переубедить друга.

Джобс встретился со всеми друзьями Возняка и попросил их позвонить Возу. Он связался с его братом и даже сходил к родителям, упав им в ноги и жалобно стеная о помощи.

В конце концов кампания, затеянная Джобсом, дала свои плоды. Старому другу удалось убедить Возняка в том, что он может сделать состояние в качестве инженера новой компании, и ему не придется при этом играть роль босса или становиться топ-менеджером.

В январе 1977 года Apple Computer Company была формально образована. Джобс, Возняк и Марккула договорились делить прибыль поровну, и небольшие доли были зарезервированы для других участников дела. Чтобы команда приобрела законченный вид, Марккула пригласил на роль президента старого друга по имени Майкл Скотт. Поскольку один Майк в компании уже был, все с самого начала стали называть его Скотти.

Скотт был приглашен для того, чтобы придать коллективу, состоявшему практически сплошь из похожих на хиппи молодых оборванцев, некоторую долю солидности. Кроме того, в его задачи входило держать Джобса в рамках приличий. Однако с самого старта напористый и подчас излишне темпераментный Скотт и колючий, страстный Джобс начали сталкиваться лбами.

С появлением Скотта Apple переехала из гаража в первый в своей жизни офис, и одной из первоочередных задач Скотт считал создание платежной ведомости. Крис Эспиноза, начавший работать в гараже во время зимних каникул и бывший в то время еще учеником двенадцатого класса, вспоминал, что Джобс «платил людям по контрольной книге и не так чтобы очень уж регулярно». Поэтому в День святого Патрика Скотт присвоил всем служащим порядковые номера, вписав их в платежную ведомость. Номер семь он оставил за собой, а Эспинозе, продолжающему, кстати, работать в Apple по сию пору, достался номер 8. Он появился в компании раньше Скотта, но, будучи школьником, официально работать не мог, поэтому для зачисления его в штат пришлось дожидаться получения аттестата.

Возняку был присвоен номер 1, а Джобсу — 2. Это решение привело Стива в бешенство. Он стал спорить со Скоттом, требуя, чтобы номер 1 был предоставлен ему. Джобс закатил натуральную истерику. Однако в отличие от многих других людей, с которыми Стиву пришлось столкнуться за последние годы, Скотт своих позиций не уступил. В конце концов Джобсу пришлось пойти на компромисс: он выбил себе право носить бейдж, на котором красовалась цифра 0, но в платежной ведомости так и осталось 2.

Возняк продолжал совершенствовать схему нового компьютера, Скотт сосредоточился на производстве, Марккула занимался маркетингом и денежными вопросами, а Джобс надзирал за всем, что происходило в офисе, и за продвижением проекта Apple II в целом. Вникая в малейшие детали, он мог устроить скандал по самой пустячной причине. К примеру, когда доставили пишущую машинку, он разозлился по причине того, что у нее голубой корпус, который, по его мнению, мог быть более нейтрального цвета. Люди из телефонной компании привезли аппараты для установки в офисе, и Стиву снова не понравился цвет. Он скандалил до тех пор, пока телефоны не сменили. Серые офисные столы ему тоже не нравились — он хотел белые, и так далее.

Но самые жесткие требования Стив предъявлял к находившемуся в разработке компьютеру. Он отверг первый эскиз печатной платы, потому что линии показались ему слишком неровными, хотя, находясь внутри корпуса, она никому не была бы видна. Он нанял специалиста по блокам питания, чтобы тот разработал узел с бесшумным вентилятором. Другие производители компьютеров использовали металл в качестве материала для корпусов, но Джобс решил, что Apple II будет заключен в пластиковую коробку, сказав, что у него будет более обтекаемый, приятный для глаз вид.

Разрабатывая дизайн корпуса, Стив отправился в супермаркет «Macy’s», чтобы посмотреть на бытовую технику и стереосистемы в отделе товаров для дома. Уже существующие десятки оттенков бежевого пластика его не удовлетворяли, и Джобс решил создать свой цвет. Он мог неделю обсуждать степень скругленности краев корпуса, сводя Скотта с ума своей нерешительностью.

В журнале «Time» Возняка однажды назвали человеком, «способным смотреть на электрическую схему как на сонет». Джобс, если перефразировать это выражение, умел видеть красоту в бежевом пластиковом корпусе. Он представил себе изящный, элегантный ивтоже время функциональный компьютер — сплав технологии и искусства, нечто по-настоящему особенное. Воображением Стив руководствовался всю жизнь, и оно приводило его на разных стадиях карьеры попеременно то к оглушительному успеху, то к провалу.

Порой то, что он называл тягой к совершенству, оборачивалось тяжким бременем для окружающих. От всех поставщиков он требовал низких цен, говоря им: «Ну, давайте, удивите меня». Он принижал работу молодых программистов, иногда даже не понимая в полной мере, что они делают, и считал своим долгом высказывать мнение по любому поводу. Они со Скоттом так часто кричали друг на друга, не стесняясь присутствия посторонних людей, что коллеги даже придумали этим спорам специальное название: «Война Скотти». Джобсу приходилось гулять по стоянке, чтобы успокоиться.

«Джобс не может нормально вести дела, — говорил Скотт. — Стоит запустить какой-то процесс, как он тут же начинает мутить воду. Ему нравится порхать вокруг, как колибри, махая крылышками с бешеной скоростью».

Хотя к внешнему виду компьютера Джобс относился фанатично, о том, что необходимо следить за собой, он порой забывал вовсе. К примеру, у него выработалась привычка массировать ноги необычным, изобретенным им самим способом: оседлав бачок, Стив засовывал ноги в унитаз и спускал воду, чтобы, по его словам, снять стресс. В душе он по-прежнему бывал нерегулярно, потому что, постоянно сидя на диете, считал мытье лишней тратой времени. Из-за этого люди старались держаться от него подальше. Скот и Марккула старались его образумить. «Нам в прямом смысле этого слова приходилось выставлять его за дверь, объясняя, что мы не пустим его в офис, пока он не вымоется», — вспоминал Марккула. Но даже при таких суровых методах воспитания отношение Джобса к гигиене изменилось не сразу.

На весну 1977 года была запланирована первая компьютерная выставка West Coast Computer Fair в Сан-Франциско, и немногочисленные в то время работники Apple выбивались из сил, чтобы успеть подготовить к ней новый компьютер. Первые корпуса пришли со следами пузырей в толще пластика, и Джобс распорядился обработать их наждачной бумагой и покрасить, чтобы они выглядели безупречно.

Для своего стенда компания заказала огромную вывеску с новым цветным логотипом — надкушенным яблоком. Отсутствующий кусочек стал визуальным отображением игры слов: «byte» — то есть байт, минимальная единица измерения емкости памяти, объем, которого достаточно для хранения одной буквы, и «bite» — кусать, откусывать. На стенде демонстрировались три полностью укомплектованных компьютера Apple II — на тот момент весь имевшийся в распоряжении компании парк. Выставку посетили более тринадцати тысяч человек, но, похоже, коллег больше поразило то, что Стив Джобс ради торжественного случая купил и носил в течение всего проведенного на выставке времени первый в жизни костюм, а не то, что компания получила три сотни заказов на компьютеры по 1298 долларов за штуку.

Первые четыре месяца 1977 года не принесли владельцам практически ничего, но уже к сентябрю Apple продала компьютеров на 774 000 долларов, так что прибыль за первый год формального существования компании составила 42 000.

Впрочем, слова «формальное существование» на тот момент описывали Apple как нельзя лучше. Была выпущена красивая брошюра с ярким красным яблоком на обложке и слоганом «Простота — наивысшая форма сложности». Офис представлял собой одну большую комнату. Секретаря в приемной не было, как не было и самой приемной, а также комнат для переговоров. Люди перебегали с места на место, занимаясь всем подряд. Половина комнаты была застелена ковролином. Там располагались менеджеры по продажам, специалисты по маркетингу и начальство. На второй половине, где лежал линолеум, стояло шесть лабораторных столов для инженеров и технологов.

Поскольку встречать людей, заходивших посмотреть на новый компьютер, было некому, по вторникам и четвергам в офис приходил Крис Эспиноза, чтобы демонстрировать любопытствующим возможности Apple II.

Продажи планомерно росли. Рост ускорился, когда независимые разработчики начали в массовом порядке выпуск и продажу игр и других программ, распространяемых на компакт-кассетах, дав возможность людям, покупающим компьютеры, находить для них все новые и новые способы применения. Марккула написал утилиту, позволяющую исчислять остаток средств на банковском счете на определенную дату, и попросил Возняка изыскать возможность укомплектовать компьютер небольшим встроенным дисководом, чтобы данные загружались с него и программа могла работать быстрее. К весне 1978 года Воз придумал способ коммуникации между основной платой и устройством ввода данных, и в Apple II появился дисковод для здоровенных плоских пятидюймовых дискет.

С появлением этого устройства программное обеспечение вышло на новый этап развития, потому что распространять, продавать и использовать его стало значительно легче. К концу сентября 1978 года продажи компьютеров принесли 7,9 миллиона долларов.

На заре деятельности Apple Джобс и его партнеры считали, что делают компьютеры для энтузиастов нового видатехники, для геймеров и для домашнего использования. Но в 1979 году двое предпринимателей из Бостона вышли на рынок с программой, упрощающей финансовые расчеты предприятия. До этого времени, чтобы понять динамику изменений уровня продаж или количества расходов, требовалось пересчитывать вручную сотни цифр. При помощи же «VisiCalc», от «visible calculator», то есть «наглядного калькулятора», появилась возможность существенно ускорить эти расчеты. Программа была написана в расчете на компьютер Apple II, и на других системах использовать ее было невозможно. С появлением этой программы у бизнесменов, поначалу не видевших для себя пользы в настольных компьютерах, появился стимул покупать Apple II.

Бенджамин Розен, биржевой аналитик из нью-йоркской компании Morgan Stanley, попросил специалистов из технического отдела поставить ему компьютер Apple II и, вопреки их недоверию, настоял на своей просьбе. «Потребовалась одна-единственная демонстрация возможностей», — вспоминал он. Бенджамин запустил «VisiCalc» и показал коллегам из технического отдела ряды и колонки цифр, отражающих финансовую деятельность компании. Изменив одну из цифр, он дал программе команду пересчитать результат, и все последующие результаты в таблице тут же изменились.

  

В брошюре, прилагавшейся к Аррlе II, можно видеть один из ранних слоганов компании: «Простота - наивысшая форма сложности». Следы применения этой концепции на практике и по сию пору можно заметить во всем, что делает Аррlе, - в рекламе, продукции, дизайне

«По комнате разнеслись вздохи удивления», — вспоминал он. Компьютер для Бенджамина был приобретен, и из заурядного клерка он превратился в одного из самых заметных и незаменимых сотрудников недавно образованной компании.

Джобс, не покладая рук трудившийся на благо компании, неожиданно столкнулся с трудностями в личной жизни. Вместе со старым университетским другом Даниэлем Коттке Стив снял дом, получивший название «Пригородное ранчо». Крисанна Бреннан, с которой Джобс продолжал поддерживать отношения, периодически то расставаясь, то снова сходясь, въехала в одну из комнат и поступила на работу в Арріе. Отношения между ней и Стивом снова возобновились — до тех пор, пока Бреннан не забеременела.

Крисанна была уверена, что отец ребенка Джобс, однако Стив это отрицал и жениться на Бреннан не собирался. Крисанна решила после родов отдать ребенка на усыновление, но Джобс отговорил ее от этого шага, что тем не менее привело к обострению отношений между ними. Бреннан была расстроена, злилась на Стива и проявляла признаки эмоциональной нестабильности. Под влиянием импульса она бросила работу в компании и переехала в коммуну «Ол-Ван Фарм» в Орегоне, в которой ей уже приходилось бывать раньше.

Ребенок, маленькая девочка, родилась 17 мая 1978 года. Через три дня после рождения Джобс приехал посмотреть на малышку, и они вместе с Крисанной назвали девочку Лизой Николь Бреннан. Однако после этого Стив ни с ребенком, ни с Крисанной ничего общего иметь не желал.

Хотя доля Джобса в Арріе уже в то время оценивалась в несколько миллионов долларов, он оказывал Крисанне и ее дочери финансовую поддержку лишь от случая к случаю и продолжал отрицать факт отцовства. В какой-то момент Стив даже подписал имеющий юридическую силу документ, в котором утверждалось, что он не может иметь детей чисто физиологически. Тем временем Бреннан приходилось добывать средства к существованию, занимаясь поденной работой, и жить на пособие по безработице.

В 1979 году анализ ДНК был делом новым и непривычным, но Джобс неожиданно для Бреннан согласился пройти эту процедуру, чтобы прояснить вопрос об отцовстве раз и навсегда. Согласно результату теста шансы на то, что отец ребенка именно он, равнялись 94,41 %. И все же в разговорах с друзьями, коллегами по Apple и особенно репортерами Джобс продолжал настаивать на том, что с точки зрения статистики отцом Лизы Николь мог быть кто-то другой.

В конце концов графство Сан-Матео подало иск против Джобса, и суд постановил, что он должен выплачивать алименты в размере 385 долларов в месяц и вернуть властям 5856 долларов в качестве возмещения пособия, выплаченного Крисанне Бреннан.

«В то время я не видел себя в роли отца, поэтому и отказывался признать ребенка», — объяснял Джобс. Впоследствии он устыдился своего поведения, сказав: «Следовало отнестись к этому иначе». Спустя какое-то время он купил Крисанне дом, платил за обучение дочери и помогал ей материально. Однако настоящим отцом для Лизы, да и то не в полной мере, Стив стал лишь много лет спустя.

По странному стечению обстоятельств, когда Лиза появилась на свет, Джобсу было двадцать три года. Именно в таком возрасте были его биологические родители, не состоявшие в браке, когда родился он сам и был отдан на усыновление. Однако Стив узнал об этом лишь спустя несколько лет. В то время все его внимание занимало другое детище — Apple, которому суждено было впоследствии стать для отца-основателя предметом особой гордости.

Словарь компьютерных терминов

Чтобы сделать новый компьютер, одного микропроцессора Возняку было недостаточно. Здесь вы найдете список некоторых других комплектующих, бывших частью Apple II и многих других компьютеров.

ROM (read-only memory) — постоянное запоминающее устройство. В чипе хранятся специализированные неизменяемые данные, которые невозможно стереть. Возняк создал язык программирования, обеспечивающий работу Apple II, и данные о нем были сохранены в постоянном запоминающем устройстве. При включении любой компьютер первым делом обращается к этой информации.

RAM (random access memory) — оперативная память. Постоянно в RAM ничего не хранится, содержимое памяти может быть стерто и заменено другими данными. Когда вы открываете на экране очередную программу, вы, по сути, загружаете ее в оперативную память. (Именно поэтому работа будет потеряна, если вы не будете регулярно сохранять ее на жестком диске.)

Создавая Apple II, Возняк одним из первых использовал чипы DRAM — динамической оперативной памяти, для поддержки которой требуется постоянное обновление загруженной информации. Чипы памяти этого типа меньше и дешевле микросхем статичной оперативной памяти (SRAM), а значит, на ту же плату их помещается больше.

В Apple II первой версии было установлено всего около восьми килобайт динамической оперативной памяти. На сегодняшний день среднестатистический пользователь хочет видеть в своем компьютере от 1,8 до 3,5 гигабайт оперативной памяти, чтобы программы работали быстро и не зависали.

BASIC — простейший компьютерный язык программирования, позволяющий писать программы и приложения, управляющие основными функциями компьютера. Людям для простого общения требуется минимальный запас слов, с компьютером ситуация обстоит примерно так же.

Одна из ранних версий этого языка была разработана для компьютера Altair группой гарвардских студентов: Биллом Гейтсом, Полом Алленом и Марти Давидоффом на основе BASIC, которым пользовалась компания Digital Equipment Corporation. Гейтс и Аллен впоследствии основали компанию Microsoft.

Возняк адаптировал для использования в Apple II версию языка, использовавшуюся в компании HP. Подобно тому, как жители Техаса говорят несколько иначе, чем нью-йоркцы, между двумя версиями одного языка программирования также есть определенные различия. Чтобы программу, написанную для Apple, можно было запустить на компьютере, работающем под версией BASIC, разработанной Гейтсом и Алленом, необходимо провести некоторую адаптацию.

  

Продажи Apple II пошли успешно, и Стив Джобс превратился в своего рода знаменитость - его фотографии появились на обложках нескольких журналов, назвавших его лицом компьютерной революции. Впервые фотография Стива была напечатана на обложке журнала «Inc.»

 

9. Богатство

Стив Джобс достаточно быстро понял, что начинающей компании для поддержания темпа развития нужны деньги, много денег. По мере роста Аррlе нужно было нанимать новых инженеров для разработки новой продукции, а значит, необходимо было расширять офисное пространство, закупать больше запчастей и оборудования, давать больше рекламы и так далее.

Мероприятия, направленные на привлечение новых вложений, достаточно быстро изменили направление деятельности Аррlе и жизнь ее основателей.

Деньги, вложенные Марккулой на раннем этапе, к концу 1977 года практически закончились, и в начале следующего года пришлось искать средства у сторонних инвесторов. С появлением Apple II компания, оценивавшаяся в 5309 долларов в момент основания, в начале 1977 года, то есть по истечении всего лишь одного года, стоила уже примерно 3 миллиона долларов. Часть предприятия была продана дважды — в 1979 и 1980 годах. Каждый раз желающим стать совладельцами приходилось платить больше, чем предыдущим инвесторам. Доля Джобса в компании, естественно, каждый раз уменьшалась, но поскольку за проданные активы инвесторам приходилось платить все больше и больше, ценность оставшейся у него части все время увеличивалась.

Каков же был результат? К тому времени, когда Стиву исполнилось двадцать три года, его состояние оценивалось примерно в миллион долларов, а через год, в возрасте двадцати четырех лет, он «стоил» уже 10 миллионов. В 1979 году они с Марккулой продали акций на миллион долларов каждый. Джобс взялся за ум и сменил рваные джинсы на сшитые у портного костюмы и даже стал время от времени надевать галстук-бабочку. Жилье он уже не снимал — ему удалось приобрести в собственность дом в Лос-Гатос. Очередной вечно ломавшийся драндулет он сменил на «Мерседес-Бенц». Однако, будучи человеком дотошным и въедливым во всем, что касалось внешнего вида продукции, выпускаемой компанией, он домом практически не занимался, и так продолжалось очень долго. К примеру, мебели не было несколько лет; в спальне Джобса лежал одинокий матрас, стояла пара стульев и стол, а на столе — Apple II.

В числе прочих в 1979 году долю в Apple приобрела гигантская корпорация Xerox. В качестве части оплаты по сделке руководители Apple получили возможность ознакомиться с тщательно оберегаемыми от посторонних глаз разработками, которые велись в научно-исследовательском центре Xerox, расположенном в Пало-Альто. В то время экран компьютера представлял собой сплошное черное поле с командной строкой, в которой можно было набирать слова уродливым шрифтом белого или янтарного цвета. Чтобы запустить игру, нужно было вставить дискету в дисковод и набрать в командной строке >RUN GAME, D1, а затем нажать RETURN. Раздавалось жужжание, и после долгого ожидания игра наконец загружалась с дискеты .

В находящемся в Пало-Альто научно-исследовательском центре ученые и инженеры уже много лет занимались проблемой упрощения работы с компьютером и адаптацией его для нужд рядовых пользователей. Эпоха настольных компьютеров только началась, а в исследовательском центре Xerox уже была сеть из нескольких десятков машин, в которой, к примеру, пользователи имели возможность обмениваться сообщениями по электронной почте — и это за более чем десять лет до того, как этот новый вид связи стал привычным делом для обычных людей. Сотрудники центра пользовались прямоугольными коробочками на колесиках — прототипами современной мыши. Коробочка, стоявшая возле компьютера и присоединенная к нему при помощи кабеля, давала возможность, водя рукой, перемещать курсор по экрану. Там же впервые была применена идея известного всем нам «Рабочего стола». Инженеры компании сымитировали настоящий рабочий стол на экране монитора, сохранив в условном цифровом отображении все то, чем он обычно завален: листы бумаги, папки и так далее. Причем при нажатии на лист бумаги появлялось новое окно, а за изображением папок крылась возможность раскладывать документы по аналогичным электронным папкам.

Джобсу достаточно было одного взгляда, чтобы увидеть во всем этом будущее. Люди, принимавшие его в исследовательском центре, вспоминали, как он, разглядывая экран, подпрыгивал и кричал: «Вы сидите на золотой жиле!»

«Это был один из тех апокалиптических моментов, какие случаются порой в жизни», — рассказывал позже сам Джобс. Увидев то, что инженеры Xerox в шутку называли «гуи», из-за схожести с этим словом аббревиатуры GUI, то есть graphical user interface, «графический пользовательский интерфейс», он сразу понял, что «когда-нибудь подобную картину можно будет увидеть на экране любого компьютера. Достаточно было одного взгляда, чтобы это понять».

А еще Джобсу пришло в голову, что Apple может приблизить это будущее.

Позже многие обвиняли Apple в краже идей у Xerox. Джобс этого даже не отрицал. Он часто цитировал Пикассо, сказавшего когда-то, что «хорошие художники копируют, а великие крадут». Действительно, идеи у Xerox были, а вот развить их до той степени, чтобы они нашли применение в простом настольном компьютере, никто не мог. Джобс объяснял эту близорукость тем, что корпорацией руководили «тонероголовые» — озабоченные исключительно продажами копировальной техники менеджеры — «чуть было не превратившие величайшую победу компьютерной индустрии в поражение». Позже корпорация Xerox пыталась вывести свои удивительные разработки на рынок, но выпущенный под маркой компании в 1981 году офисный компьютер оказался невероятно дорогим — его стоимость составляла 16 595 долларов.

В то время Apple приходилось участвовать в становившейся с каждым днем все более беспощадной конкурентной борьбе с другими производителями настольных компьютеров — Texas Instruments или RadioShack. Нужно было срочно изобретать что-то особенное, чтобы продукция Apple снова обрела безоговорочное преимущество. Продажи Apple II продолжали расти — такова была сила технического гения Возняка, но в стремительно менявшемся мире это не могло продолжаться вечно.

За кулисами компании уже вовсю шла работа над новым компьютером, Apple III, представленным на всеобщее обозрение в 1980 году. Однако дело этим не ограничивалось — в разработке находились еще два компьютера: один малобюджетный, доступный практически любому пользователю, а второй, наоборот, высокотехнологичный и сложный. Второму проекту было присвоено имя Lisa.

(В течение некоторого времени представители Apple утверждали, что Lisa — аббревиатура, сложенная из первых букв local integrated systems architecture, или «программная архитектура с локальной интеграцией», — специально изобретенный технический бэкроним, абракадабра, бессмысленная, но внушительная. Но, как вы уже, наверное, догадались, на самом деле проект был назван в честь дочери Джобса.)

Вскоре Джобс начал искать пути внедрения новаторских идей, которых он набрался в исследовательском центре Xerox, в компьютер Lisa. Он связался с Дином Хови из Hovey-Kelley Design и попросил разработать «мышь», но Хови даже не представлял, что это такое. Джобс объяснил ему, как это приспособление должно работать, и попросил сделать так, чтобы «мышь» могла двигаться в любую сторону, а не только влево-вправо и вверх-вниз. Кроме того, он сказал, что будет здорово, если ей можно будет пользоваться не только на поверхности стола, но и на колене.

Хови задание показалось интересным, но из чего можно сделать «мышь», он не знал, поэтому для начала отправился в супермаркет «Walgreens». Там он купил несколько шариковых дезодорантов разного типа, чтобы изучить конструкцию крепления шарика, и небольшую масленку, чтобы использовать ее в качестве импровизированного корпуса, перевернув вверх ногами. Из этих «запчастей» он и сделал первый прототип.

У «мыши», которой пользовались инженеры из Xerox, было три клавиши, но Джобс настаивал на том, что у «мыши» для компьютера Lisa клавиша должна быть одна, чтобы пользователям не приходилось смотреть на приспособление во время работы. Разработчики из команды Джобса считали, что кнопок должно быть две, чтобы вторая выполняла функцию, аналогичную клавише Shift на клавиатуре.

Однако Джобс стоял на своем, и они нашли выход из положения даже при единственной клавише — для изменения функции было придумано хорошо нам теперь всем известное двойное нажатие.

Джобс был так вдохновлен увиденным в исследовательском центре Xerox, что начал подстегивать разработчиков, трудившихся над проектом Lisa, требуя создания новых инструментов и улучшения графики, чтобы достичь чего-то большего, каких-то космических целей. «Он постоянно подгонял их, говоря: “Давайте проделаем брешь во Вселенной. Мы можем придумать какую-нибудь важную штуку, и во Вселенной останется брешь”», — вспоминал Трип Хокинс, бывший в то время менеджером по маркетингу в Apple и основавший впоследствии Electronic Arts, компанию по производству компьютерных игр. Поскольку у Джобса в компании особой специализации не было, он начал постепенно подминать весь проект Lisa под себя.

Это беспокоило Майка Скотта. Компьютер Lisa должен был стать продвинутым инструментом для использования в сфере бизнеса, а он сомневался в том, что Джобс, человек властный, но склонный к разрушению, может взять на себя руководство подразделением. К тому же как раз по его вине незадолго до этого случились неприятности с проектом Apple III. В отличие от Apple II, созданного практически от начала до конца Возняком, работа над новым компьютером велась коллегиально, и у каждого была возможность привнести в него что-то свое.

Как и в случае с Apple II, Джобс взял на себя задачу создания корпуса, однако одобренный им вариант был недостаточно велик для того, чтобы вместить все, что полагалось по конструкции. Инженеры вынуждены были в спешном порядке уменьшать схемы, что позже пагубно сказалось на качестве работы аппарата. Некоторые комплектующие просто отказывались работать должным образом, а программы из уже достаточно внушительной подборки, написанной для Apple II, запускались на новой машине только в случае деактивации ряда новых функций. Иными словами, программное обеспечение нужно было писать заново.

После начала серийного производства Apple III в 1980 году выяснилось, что некоторые чипы имеют тенденцию отсоединяться от платы. До появления обновленной версии компьютера, в которой эта проблема была исправлена, специалисты компании рекомендовали приподнимать на несколько сантиметров и захлопывать крышку корпуса. Хотя, очевидно, расшатавшиеся чипы таким образом ставились на место, это был серьезный недочет, дан в целом рекомендация шла вразрез с образом высокотехнологичной компании, закрепившимся за Apple.

Хотя проект Apple III оказался полнейшим провалом, тяжелые времена для компании не наступили — покупатели продолжали сметать с полок Apple II обновленных версий. К осени 1981 года было продано более трехсот тысяч бежевых пластиковых коробок, что привело к рекордному объему годовых продаж в 335 миллионов долларов. Что касается нового компьютера, ему не было суждено стать бестселлером. Провал проекта стал черным пятном на репутации компании, вызвавшим серьезные сомнения в способности Apple создавать компьютеры для офиса.

Проект Lisa был хорошей возможностью обелить себя, и Джобс мечтал его возглавить. Однако Скотт назначил руководителем другого человека. При рокировке позиций Джобс стал председателем правления компании, то есть занял наивысшую должность, которая при этом по сути предполагала, что он будет лишь публичным лицом и спикером компании. Стив обиделся и рассердился, сочтя, что его отстранили от руководства проектом несправедливо, но, если разобраться, это пошло на пользу и ему и компании, так как у Джобса появилась возможность сконцентрироваться на важной задаче: Apple ожидала процедура первой публичной продажи акций.

  

Стив Джобс, Джон Скалли и Стив Возняк презентуют новый компьютер компании Apple

Этот процесс, известный в мире бизнеса как начальное публичное предложение, своего рода обряд посвящения для молодых, быстро развивающихся компаний, способ привлечь широкий круг инвесторов, позволив покупать долю любого объема всем желающим — от больших пакетов до нескольких акций. Деньги, полученные от публичного размещения акций, идут на расширение компании. Кроме того, когда акции размещены, между инвесторами начинаются торги, что позволяет сотрудникам компании и руководителям продавать часть своего пакета, если возникает такая необходимость.

Однако публичное размещение акций влечет за собой серьезную ответственность: компания, прошедшая процедуру, должна объявлять финансовые результаты деятельности и делиться с общественностью важными новостями, чтобы инвесторы имели возможность принимать решения, основываясь на информации из первых рук. Объемы выплат первым лицам также должны быть раскрыты. Для топ-менеджеров таких компаний публичная жизнь оборачивается дополнительной работой.

Зная лояльность постоянных пользователей компьютеров Apple и большие успехи компании, нетрудно было предсказать массовый спрос на акции. Решено было в качестве поощрения наградить пакетами акций ряд служащих, получавших заработную плату. Однако это решение не коснулось работников, получавших почасовую оплату, ав их число входили люди, пришедшие в компанию на свой страх и риск в момент ее становления — например, Билл Фернандес, Даниэль Коттке и Крис Эспиноза.

Старый друг Джобса по колледжу Даниэль Коттке был особенно расстроен и даже порывался, правда, безуспешно, обсудить с ним эту проблему. В конце концов еще один давний сотрудник компании предложил Джобсу поделиться с Коттке своими акциями, сказав, что, сколько бы Стив ни дал, он добавит столько же из своего пакета.

«Замечательно, тогда я предлагаю ноль», — огрызнулся Джобс.

Возняк, считавший, что его доля стоит больше, чем ему когда-нибудь может потребоваться, поделился акциями с родителями, братом и сестрой, а также с теми из уважаемых им коллег, кому акций не досталось. Восемь тысяч акций он продал другим работникам по цене, которая оказалась весьма выгодной уже через несколько месяцев.

В это время жена Возняка, Алиса, потребовала развода, и ей также досталась изрядная доля состояния мужа.

12 декабря 1980 года Apple Computer Inc. начала публичную продажу акций, количество которых превысило рекордное предложение компании Ford Motor 1956 года. Выставленные на продажу 4,6 миллиона акций по 22 доллара за штуку разлетались как горячие пирожки, и цена выросла до 29 долларов за акцию в первый же день продаж. Двадцатитрехлетнему Стиву Джобсу принадлежало 15 процентов компании, и его состояние приблизилось к 220 миллионам долларов. Несмотря на раздел акций, доля Возняка оценивалась в 116 миллионов. И по меньшей мере еще сорок служащих Apple стали миллионерами. Это было горячее время. Неожиданное богатство, свалившееся как снег на голову, волновало и отвлекало многих работников компании, лишая их спокойствия и усидчивости.

  

«Команда мечты» создателей компьютера Macintosh, 1984 год. (Джобс на заднем плане справа.)

Возняк продолжал работать над усовершенствованием Apple II, но испытывал определенные сложности в существенно расширившемся коллективе. Он стал рассеянным и метался от одного проекта к другому, быстро от всего уставая, даже если дело не было закончено. Он нашел новую подружку и увлекся малой авиацией.

Спустя некоторое время после публичной продажи акций Возняк, его невеста и двое друзей отправились на самолете в небольшое путешествие. Неприятности начались еще при взлете. Самолет упал, пассажиры получили травмы разной степени тяжести, а Стив потерял зуб и на время лишился памяти.

Придя в себя, он попросил длительный отпуск и вернулся в Беркли, чтобы завершить образование, записавшись туда под именем Роки Ракун Кларка. Воз постепенно пришел к выводу, что для того, чтобы радоваться жизни, ему много не нужно — достаточно возможности смеяться, наслаждаться обществом семьи и друзей и заниматься чем-нибудь интересным. Забота о повышении продаж, борьба с конкуренцией, расправа с соперниками по рынку — все это было не его. «Полагаю, важнее счастья в жизни ничего нет. Ну, разве что возможность почаще улыбаться, — как-то заявил он. — Я такой, какой есть и каким всегда хотел быть».

Джобс отдал родителям акции на сумму 750 000 долларов. Впервые Пол и Клара смогли полностью выплатить кредит за дом и устроить в честь этого события небольшую вечеринку. И каждый год они баловали себя поездкой на круизном лайнере. Во всем остальном они продолжали вести жизнь, которую вели всегда.

Деньги и успех Apple сделали Джобса знаменитостью. В течение двух последующих лет его лицо, ставшее олицетворением поколения молодых инвесторов и бизнесменов, несущих в массы компьютеры, появлялось на обложке то одного, то другого журнала.

Деньги не вскружили ему голову. Безусловно, раздавать их направо и налево, как Возняк, Стив не собирался, но и превращаться в их раба тоже не входило в его планы. «Путешествие и есть награда, — говорил он. — Дело не только в результате. Самое большое удовольствие получаешь от процесса, от того, что каждый день сулит шанс стать свидетелем и творцом чего-то невероятного».

Вскоре Стиву удалось снова найти свое место в компании, в разгар одного из тех самых удивительных и невероятных событий, о которых он говорил. Ждать долго не пришлось. Гигантская корпорация, известная как International Business Machines, или IBM, безусловный лидер компьютерного мира, начала масштабную экспансию в сферу персональных компьютеров.

 

10. Пираты

Выступая в 2005 году перед выпускниками Стэнфорда, Стив Джобс рассказал три истории. В первой речь шла о сложной ломаной линии, связавшей день, в который приемные родители обещали его биологической матери отправить его в колледж, с тем периодом жизни, когда он принял решение покинуть Рид по окончании первого семестра и впоследствии занялся компьютерным бизнесом. История эта завершилась в 1981 году, когда Джобсу исполнилось двадцать шесть лет.

После того как Стива отлучили от руководства разработками компьютера Lisa и прошедшая публичная продажа акций обернулась для компании безоговорочным успехом, Стив переключился на второстепенный проект Apple по созданию маленького недорогого компьютера для широкого круга пользователей. Этот секретный проект под кодовым названием Macintosh пару раз чуть не прикрыли вовсе. Разработки велись не в основном помещении компании, а в соседнем здании.

Чем больше Джобс проникался идеей создания маленького недорогого компьютера, постепенно забирая руководство проектом в свои руки, тем больше он убеждался в том, что тот и должен стать практическим воплощением идей, почерпнутых им во время посещения исследовательского центра корпорации Xerox. По одному из замыслов Джобса компьютер должен был предоставлять пользователю возможность выбора из набора красивых шрифтов. До этого момента шрифт был только один — составленный из предельно упрощенных литер с зазубренными углами, гарантировано разборчиво отображающихся на дешевых мониторах.

Джобс задумал оснастить Macintosh возможностью выбора из целого меню шрифтов разных размеров, с корректно расставленными межбуквенными пробелами, которые позволяли бы проводить форматирование отдельных слов или абзацев посредством изменения написания шрифта — полужирного и курсива. Чтобы подчеркнуть их выдающиеся качества, он настоял на том, чтобы шрифты были названы в честь крупных городов — Нью-Йорка, Лондона, Женевы и Чикаго.

Ценность шрифтов Джобс постиг еще во времена своего необычного студенчества в Колледже Рид, где он не ходил на обязательные для всех учащихся лекции, посещая лишь те предметы, которые казались ему интересными. В числе прочих он ходил на курсы каллиграфии и составления шрифров. Истинная польза полученных знаний в области написания шрифтов открылась лишь в начале восьмидесятых, когда Джобс возглавил проект по созданию компьютера Macintosh.

Именно благодаря тем курсам в Колледже Рид Mac стал первым персональным компьютером, позволившим сделать деловую переписку эстетически привлекательной. Кроме того, пользователи могли самостоятельно делать небольшие плакаты и информационные листки. Все эти новые возможности стали последней чертой в череде на первый взгляд не имеющих между собой ничего общего событий: решения Джобса бросить колледж и курсов каллиграфии, итогом чего становится появление в арсенале средств, предоставляемых персональным компьютером, принципиально новой возможности, ставшей впоследствии стандартом для всех без исключения систем всех производителей.

Произнося речь перед выпускниками Стэнфорда, Джобс признался, что не мог предвидеть такого развития событий, будучи первокурсником. Те решения были приняты по наитию, но на их опыте Джобс сделал ценный вывод, которым он и поделился со студентами. Не зная будущего, по словам Стива, «остается только верить, что когда-нибудь то, что кажется иррациональным сейчас, сложится в осмысленную систему».

То же самое произошло после реорганизации Apple, в результате которой Джобс был отстранен от руководства проектом Lisa. Снова точки, казавшиеся хаотично разбросанными, соединившись между собой линиями, образовали общую картину. Обстоятельства сами подвели Джобса к созданию компьютера Macintosh. Это событие, наряду с появлением идеи по созданию первого в мире доступного персонального компьютера Apple в гараже семьи Джобсов, можно считать кармическим.

Джефф Раскин, сознательно исказивший название своего любимого сорта яблок и давший имя проекту, мечтал о создании недорогого компьютера, пользоваться которым было бы не сложнее, чем, скажем, кухонным комбайном. Эта концепция как нельзя лучше сочеталась с желанием Джобса сделать компьютер доступным практически для каждого. Однако, едва вникнув в работу, Стив принялся с ходу диктовать членам команды разработчиков, каким, по его мнению, должен быть конечный продукт, и тут же настроил против себя всех причастных к проекту людей.

В полной ярости докладной записке, адресованной президенту Apple Майку Скотту, написанной в начале 1981 года, Раскин назвал Джобса «отвратительным менеджером», отметив, что он регулярно срывал встречи, вел себя необдуманно и отказывался выделять средства на необходимые вещи. Далее следует критическое замечание, которое может быть отнесено ко всей карьере Джобса: «Очень часто, услышав из чужих уст какую-нибудь мысль, он тут же переходит в атаку, говоря, что идея бессмысленная или даже глупая», — написал Раскин. Далее сказано, что «если же мысль тем не менее оказывается интересной и жизненной, он [Джобс] вскоре начинает рассказывать всем, что авторство принадлежит ему».

Все, что написал Раскин, вероятно, было чистой правдой, но для него эта докладная записка оказалась последней. Джобс вызвал его к себе для разговора, во время которого они оба согласились с тем, что не могут найти общий язык, и Раскину пришлось уволиться.

У Скотта тоже не все шло гладко. Он сделал Apple настоящей компанией, создав организованную структуру и внедрив дисциплину. Кроме того, он целых четыре года держал в узде порывистого Джобса. Скотт всегда был человеком нервным и вспыльчивым, а тут еще пошатнулось здоровье, и по мере развития Apple его стиль управления становился все более странным. В марте 1981 года, спустя всего несколько месяцев после публичной продажи акций, он уволил за профнепригодность в общей сложности сорок сотрудников, показавшихся ему не слишком старательными. День, ставший последним рабочим днем для многих, стал именоваться Черной средой. Этот случай расстроил всех без исключения работников компании.

Вскоре был уволен и сам Скотт. Президентом стал Марккула, и Джобс получил возможность наслаждаться свободой, чего не мог себе позволить достаточно долго.

Воспользовавшись кадровыми изменениями, Джобс быстро прибрал к рукам руководство проектом Macintosh. Первым делом он решил сколотить команду. Энди Хертцфельд, участвовавший в создании Аррlе II, горел желанием поработать над новым проектом. Однажды утром он рассказал об этом Джобсу, после чего вернулся к работе. Днем Джобс подошел к его столу и, заглянув через перегородку в закуток Энди, сказал, что принимает его предложение.

«Это же замечательно», — обрадовался Энди, присовокупив, что ему потребуется пара дней, чтобы завершить текущую работу.

Но Джобс, очевидно, видел все в несколько ином свете. «Что может быть важнее, чем Macintosh?» — спросил он.

«Сказав это, — вспоминал позже Энди, — он подошел к столу и выдернул из розетки шнур, которым был подключен к сети мой Apple II». Все, что сделал Энди с утра, естественно, пропало. Джобс поставил монитор на процессорный блок и сказал: «Пошли. Я покажу тебе твой новый стол».

«Новым столом» оказалось прежнее рабочее место Раскина.

В течение трех следующих лет небольшая группа, работавшая над проектом, получила возможность узнать Джобса как с хорошей, так и с плохой стороны. Им пришлось испытать на себе его обаяние и критику, великодушие и высокомерие, проникнуться его видением будущего — этой удивительной способностью, глядя на совершенно обыденные вещи, угадывать в них потенциальную способность превратиться в нечто необыкновенное. Он всегда подчеркивал, что не хочет видеть результатом проекта «хороший компьютер» или даже «прекрасный». Macintosh, по его мнению, должен был стать «великолепным до одурения».

Стараясь работать, как того требовал Джобс, все лучше и лучше, члены команды, помимо всего прочего, должны были подстроиться под не всегда адекватные методы управления нового начальника. Джобс мог, взглянув на результаты чьей-нибудь работы, сказать, что они годятся только для мусорной корзины, и это было лишь наиболее мягкое из употребляемых им выражений. Или мог неожиданно объявить, по словам Хертцфельда: «Ничего лучше я в жизни не видел». «Ужаснее всего, — вспоминал Энди, — что порой он говорил это по поводу того, что некоторое время назад советовал бросить в корзину».

Бад Триббли, тоже работавший над компьютером Macintosh, дал отличное определение подходу Джобса к взаимодействию с командой разработчиков — хотя справедливости ради следует сказать, что так же он подходил к работе с любой другой командой — подходу, с которым им волей-неволей пришлось мириться. Бад сказал как-то, что люди, которым довелось сотрудничать с Джобсом, «попадали в поле, искажающее реальность». Этот термин Бад почерпнул из арсенала выражений, придуманных создателями фантастического сериала «Звездные войны». «В его присутствии реальность как бы становится тягучей, — объяснял Бад. — Он мог убедить кого угодно в чем угодно. В его отсутствие эффект медленно рассеивался».

В самых разных ситуациях искажающее реальность поле, окружавшее Джобса, заставляло его вести себя так, будто обычные законы жизни к нему неприменимы. Он водил автомобиль без прав и регулярно оставлял его на стоянке у офиса Apple в местах, отведенных для инвалидов. Он мог делать заявления, основанные на фактах, высосанных из пальца, ожидать результатов по фантастическому расписанию, сложившемуся в его голове и не имевшему к реальным процессам никакого отношения, и ставить до невозможности завышенные цели. Люди верили всему, что он говорил, и здравый смысл возвращался к ним лишь с уходом Джобса. Но он продолжал давить на них, и под воздействием его непреодолимой силы им частенько удавалось сделать то, что поначалу казалось невозможным.

Джобс немилосердно придирался к каждой детали. Так называемый заголовок — строка в верхней части любого документа или программы, находящейся на экране в развернутом виде, вызывал в нем чувства, схожие с маниакальными. Стив заставлял дизайнеров переделывать этот заголовок снова и снова — не менее десятка раз. Когда они взбунтовались, он отрезал: «А вы бы сами согласились смотреть на это каждый день? Это вам не мелочь какая-нибудь».

Однажды Джобс решил, что Macintosh необходимо переименовать в Bicycle, то есть велосипед, мотивируя это тем, что компьютер, подобно известному двухколесному средству, дает человеческому разуму возможность двигаться быстрее. Членам команды пришлось отговаривать его от этого.

Один из разработчиков программного обеспечения, создававший графический редактор для компьютера, придумал, как можно быстро рисовать круги и овалы. Джобсу ноу-хау понравилось, но он тут же захотел большего: «Можно ли научить программу рисовать квадраты с закругленными краями?» — спросил он.

Дизайнер заартачился, сказав, что такую возможность реализовать трудно и что в этом нет большой нужды.

Однако Джобс и слышать ничего не хотел. «Квадраты с закругленными углами встречаются повсюду!» — заявил он и нашел несколько примеров прямо в комнате. Потом он вывел разработчика на улицу и на автомобильной стоянке показал на прямоугольный знак с закругленными краями. Увидев его, дизайнер сдался и добавил к имевшемуся набору инструмент под названием «RoundRects».

Иногда разработчикам удавалось осуществлять контратаки, но слабые и малоуспешные. Крис Эспиноза, начавший работать в Apple еще в гаражный период, в какой-то момент окончательно устал от бесконечных придирок Джобса к маленькому калькулятору, который должен был стать частью рабочего стола на новом компьютере. Каждый раз, когда Крис показывал шефу обновленный калькулятор, Джобс был недоволен: то линии казались ему слишком толстыми, то фон слишком темным, то кнопки не того размера.

В конце концов Эспиноза написал небольшую программу под названием «Конструктор для Стива Джобса, позволяющий собрать калькулятор по вкусу». Программа позволяла изменить ряд параметров отображения калькулятора на рабочем столе. Сев за компьютер, Джобс поиграл с настройками и внес свои изменения во внешний вид программы, которой пользователи Macintosh впоследствии пользовались много лет.

По мере продвижения работы Джобс обеспокоился скоростью загрузки будущего компьютера, казавшейся ему слишком низкой. Члены команды снова подверглись воздействию изменяющего реальность поля, выслушав соображения из области иррациональной математики. Джобс сказал, что, по его мнению, через пару лет компьютером Macintosh каждый день будут пользоваться не менее пяти миллионов людей — заявление по меньшей мере странное, учитывая, что за несколько предыдущих лет Apple II были проданы тиражом в несколько сотен экземпляров, а значит, уменьшив время загрузки на десять секунд, можно сэкономить пятьдесят миллионов секунд каждый день. «А если посчитать за год, получится немало человеческих жизней. Игра стоит свеч, не правда ли?» — заключил он.

Разработчики нашли способ уменьшить время загрузки.

Каждый раз в соответствии с лозунгом, опубликованным в первой брошюре — «Простота — наивысшая форма сложности», — Джобс искал вариант, способный сделать компьютер проще и удобнее для пользователя. «Когда сталкиваешься с проблемой впервые, — говорил он, — кажется, что она не так уж сложна. А потом, когда начинаешь вникать, оказывается, что задача труднее, чем казалась. Вот тогда-то и понимаешь, что необходимо искать адекватное решение».

Чаще всего человек на этом и останавливается. Однако как раз этого делать не надо, так как, чтобы найти ключ к разгадке, нужно продолжать искать его, пока не вскроется «истинная причина проблемы. Только пройдя весь путь от начала до конца, находишь по-настоящему элегантное и действенное решение». Очевидно, продолжая заниматься в центре по изучению дзена, Джобс понял, что фокусироваться нужно не на том, что вложить в конечный продукт, а на том, что из него необходимо выбросить.

Внешнему виду нового компьютера он уделял особое внимание. Джобс снова искал вдохновение в кухонной технике, особенно производства фирмы Cuisinart. В отличие от похожего на коробку Apple II корпус нового компьютера должен был стать выше и уже, чтобы занимать на столе меньше места.

Apple II был выполнен в виде моноблока, Macintosh же решили снабдить отдельной клавиатурой.

Первые прототипы показались Джобсу слишком громоздкими. «Компьютер должен быть более привлекательным», — заявил он. Когда же наконец появилась версия, понравившаяся Джобсу, он попросил всех членов команды оставить свои подписи на матрице для серийного производства корпусов, что и было сделано. Автографы разработчиков можно увидеть на внутренней стороне корпуса каждого компьютера, и хотя, кроме сервисных инженеров, почти никто внутрь не заглядывал, художники подписались под самой лучшей своей работой.

Macintosh снабдили дисководом нового образца для дискет в твердом корпусе шириной три с половиной дюйма. В отличие от прежних пятидюймовых дискет в тонких мягких обложках, эти дискеты можно было носить в кармане рубашки. (В наше время даже трехдюймовые дискеты почти вышли из употребления, зато практически во всех программах изображение именно такой дискеты по-прежнему используется в качестве пиктограммы команды «save».) Несмотря на все удачные инновации, Джобс нередко настаивал на спорных решениях вопреки протестам команды. К примеру, чтобы заставить пользователей активнее использовать «мышь», он потребовал убрать клавиши со стрелками. Он отказался от использования в компьютере Macintosh жесткого диска, хотя к тому моменту он стал вполне доступным и распространенным оборудованием и по сравнению с дискетой мог вместить значительно больше информации. Джобс объяснил свое решение тем, что жесткий диск необходимо охлаждать, а использование шумного вентилятора в настольном компьютере, с его точки зрения, недопустимо. Он же ограничил объем оперативной памяти 128 килобайтами (то есть 128 тысячами байтов) — что весьма скромно для машины с высоким уровнем детализации графики. В компьютере Lisa, к примеру, памяти было в десять раз больше. Не вняв уроку, который пытался преподать ему Возняк, и настояв на включении в схему Apple II дополнительных слотов, Джобс распорядился сделать корпус Macintosh максимально недоступным для постороннего вмешательства, и только наиболее искусные и технически подкованные любители умудрялись добавить в компьютер дополнительные чипы памяти.

Продолжая неустанно подстегивать разработчиков, Джобс дал им понять, что они самые трудолюбивые люди в Apple. По его распоряжению холодильник всегда должен был быть набит пакетами с дорогим фруктовым соком, а усталые инженеры после работы отправлялись на массаж за счет компании. В итоге члены других команд стали считать участников проекта заносчивыми испорченными зазнайками.

Когда проект Macintosh уже близился к завершению, Apple нуждалась в успехе как никогда. Apple II и его многочисленные разновидности не были предметом гордости внутри коллектива, тем не менее за счет продаж этой машины компания продолжала оставаться на плаву. Благодаря усилиям Марккулы и Джобса Apple II в больших количествах поставлялись в школы и колледжи, приучая молодежь к необходимости иметь в арсенале средств компьютер. А в индустрии тем временем наступила эпоха стремительных перемен.

В 1981 году со своим новым продуктом — персональным компьютером, или ПК, — на бурно развивающийся рынок вышла гигантская корпорация International Business Machines. Руководители процветавшей Apple были настолько уверены в том, что компания была и остается сильнейшим игроком, что даже позволили себе самонадеянный и наглый жест. В «The Wall Street Journal» было заказано полосное рекламное объявление: «Добро пожаловать, IBM. Нет, серьезно. Добро пожаловать в самый важный и быстро развивающийся сегмент рынка со времен начала компьютерной революции, случившейся 35 лет назад…»

Apple с момента старта сопутствовал такой оглушительный успех, да к тому же новый компьютер — IBM PC — оказался настолько обыкновенной и даже неинтересной машиной, что компания позволила себе поглумиться над конкурентами. Изучив продукт и признав его неинтересным, руководители Apple напрочь забыли о репутации лидера, закрепившейся за IBM, о мощном отделе продаж фирмы и о том, что в корпоративном сегменте рынка вычислительных машин ей нет равных. Руководители Apple не понимали, что закупщик, отвечающий за пополнение технической части, может, конечно, пойти на риск, купив компьютер у недавно образовавшейся компании, но при возможности сделает выбор в пользу сложившегося бренда.

Да, их компьютер не стал новым словом в технике. Однако и откровенным провалом он не был, поэтому продажи у IBM быстро росли за счет консервативного рынка корпоративных клиентов.

Чтобы обеспечить Macintosh современным программным обеспечением, Джобс в 1981 году отправился в Сиэтл на встречу с Биллом Гейтсом и Полом Алленом, молодыми основателями Microsoft. За несколько лет до этого они создали язык BASIC для компьютера Altair, и они же написали версию, под которой работал обновленный Apple II. Операционная система, то есть базовое программное обеспечение, отвечающее за взаимодействие компонентов компьютера IBM и позволяющее запускать на нем другие программы, тоже была разработана Microsoft.

Джобс организовал встречу с Гейтсом и Алленом, надеясь убедить их сделать для него нечто иное: он хотел, чтобы Microsoft разработала для Apple программу табличных вычислений, чтобы сделать Macintosh удобным рабочим инструментом для корпоративных пользователей, памятуя о том, как в свое время «VisiCalc» стала движущей силой продаж Apple II. Во время встречи они с Гейтсом устроили также продолжительный обмен мнениями по поводу перспектив развития вычислительной техники в целом, в процессе которого в их взглядах обнаружилась огромная разница.

По Джобсу, основными пользователями компьютеров должны были стать интеллектуалы, студенты, домашние пользователи, секретари компаний и менеджеры среднего звена. Каждая новая машина, по его мнению, должна была представлять собой новый, революционный инструмент, улучшающий человеческую жизнь. Гейтс же видел в развитии персональных компьютеров нечто более широкое и менее личное. По его мнению, компьютер должен был стать рабочим инструментом, позволяющим более эффективно вести бизнес. Он представлял себе развитие сетей, состоящих из взаимодействующих друг с другом машин, позволяющих служащим корпораций обмениваться информацией, производить расчеты и увеличивать продажи. В течение последующих нескольких лет предсказания Гейтса оказались более точными — тогда как Apple продолжала развиваться в соответствии с представлениями Джобса.

Вторжение на рынок IBM в сочетании с появлением нового программного обеспечения, расширением объема памяти и внедрением более скоростных процессоров подстегнуло интерес к компьютерам. Вместо того чтобы выделять достижения какого-либо конкретного человека, журнал «Time» назвал в 1982 году персональный компьютер Техникой года номер один. Однако об одном человеке журнал все же написал отдельно, назвав его лицом и голосом компьютерной революции, и этим человеком был Стив Джобс. «Обладая природным даром создания коммерчески привлекательных товаров и слепой верой в наступление компьютерной эпохи, — говорилось в статье, — Стив Джобс в большей степени, чем кто-либо другой, заслужил право считаться человеком, пробившим брешь в стене, сквозь которую в нашу жизнь вошли персональные компьютеры».

При подведении итогов финансового года в сентябре 1982-го оказалось, что Apple продала семьсот тысяч компьютеров Apple II различных модификаций — рекордная по тем временам цифра. Объем продаж составил 583 миллиона, что позволило компании впервые войти в Fortune 500, список крупнейших американских компаний по версии журнала Fortune. Предсказание Марккулы, сделанное за несколько лет до этого, сбылось в точности.

Однако хорошим временам не суждено было продолжаться долго. За следующие два года объем продаж IBM превысил показатели Apple, а компании, занятые в сфере разработки программного обеспечения, начали выпускать в разы больше программ под IBM PC, чем под Apple. Производители компьютеров бросились покупать лицензию на установку разработанной Microsoft операционной системы, чтобы на их машинах можно было запускать программы, разработанные под IBM. Очень быстро выяснилось, что большинство настольных компьютеров равняются на IBM во всем именно по причине отсутствия программного обеспечения под другие системы. Тех же, кто не желал идти в ногу со всеми, в том числе и Apple, ожидало туманное будущее.

В 1983 году миру с большой помпой был представлен компьютер Lisa, на разработку которого компания потратила 50 миллионов долларов. Этот компьютер впервые в истории был укомплектован «мышью», в системе имелся рабочий стол с меню, а работа с файлами была организована по образу и подобию системы Xerox, поразившей Джобса во время визитав исследовательский центр компании. Компьютер обладал внушительным объемом оперативной памяти, двумя дисководами и набором удобных в использовании программ. Чтобы изучить типовое программное обеспечение тех лет, пользователю приходилось порой потратить несколько дней, но, чтобы начать пользоваться программами, установленными на компьютер Lisa, достаточно было нескольких часов. Однако в полном комплекте новый компьютер от Apple стоил 10 000 долларов, а других программ под эту машину найти было нельзя. Любители компьютерной техники были потрясены новым детищем Apple, но большая часть потенциальных покупателей оправдывать высокую цену техническим совершенством не собиралась.

Джобс, продвигая в прессе компьютер Lisa, не мог удержаться, чтобы не намекнуть на ожидающийся вскоре выход Macintosh. К сожалению, интерес к Lisa начал угасать еще до того, как он появился в продаже, так как людям уже показали другой компьютер — со схожими характеристиками, но за существенно более скромные деньги. В довершение картины выяснилось, что программное обеспечение для Lisa не может быть запущено на Macintosh — подразделения Apple, похоже, вели между собой необъявленную войну.

Пришлось Джобсу бороться и с Microsoft. В конце 1983 года, еще до формального выхода в свет компьютера Macintosh, Microsoft объявила о том, что в разработке находится операционная система для IBM PC и других компьютеров, построенных по той же схеме, в которой будет применен принцип иконок и окон и будет активно использоваться «мышь» — все, как в Macintosh. Гейтс пообещал Джобсу во время встречи, что начнет продавать свой так называемый графический интерфейс спустя год после начала продаж Macintosh, но Apple отстала от расписания как раз приблизительно на это время, и Microsoft начала наступать компании на пятки.

Узнав об этом, Джобс побагровел и вызвал Гейтса на серьезный разговор в штаб-квартиру Apple в Купертино. Гейтс приехал, и Джобс наорал на него прямо в присутствии менеджеров. Однако Билла сбить с толку было трудно. «Слушай, Стив, — сказал он Джобсу и другим собравшимся в конференц-зале — мне кажется, на все это можно взглянуть и с другой стороны. Полагаю, у нас обоих есть богатый сосед по имени Xerox, и я, проникнув в его дом с целью украсть телевизор, обнаружил, что его уже утащил ты».

Чтобы составить серьезную конкуренцию Apple, Microsoft потребуются годы, но в тот момент Джобс не мог успокоиться. Он все еще верил в то, что его детище может в одиночку возглавлять компьютерную революцию. На совещании с участниками команды Macintosh в том же месяце он потребовал от инженеров еще более усердной работы, выдвинув несколько энергичных лозунгов. «Настоящие художники продают картины», — сказал он, намекая на то, что нельзя больше откладывать дату выхода в свет нового компьютера. Кроме того, он написал: «Лучше стать пиратом, чем идти на службу во флот», имея в виду, что его группа разработчиков достаточно хороша для того, чтобы создать продукт, превышавший по качеству остальные предложения.

Членам группы передалась уверенность Джобса. Двое из них сделали пиратский флаг с черепом, скрещенными костями и логотипом Apple вместо повязки на глазу, и вывесили его на здании, в котором располагалась команда, работавшая над созданием Macintosh. Они были готовы пожертвовать всем ради проекта. Но ожидала ли их заслуженная добыча?

КОМПЬЮТЕРЫ ДЛЯ УЧИТЕЛЕЙ

Практически с самого первого дня существования компании руководители Apple считали своим долгом помогать школам обзаводиться компьютерами.

Когда дочь Майка Марккулы в 1978 году поступила в начальную школу, он решил, что компьютер поможет ребенку в обучении математике. Благодаря этому убеждению на свет появился фонд Apple Education Foundation, в задачи которого входила раздача денег на техническое вооружение учителям и другим людям, желавшим создавать обучающие программы, и снабжение их компьютерами.

Этот ход оказался чрезвычайно далеко идущим: для компьютеров Apple II было написано больше всего обучающих программ; при закупке оборудования для компьютерных классов школы чаще предпочитали компьютеры Apple продукции других брендов; больше молодых людей впервые сталкивались в жизни с настольным компьютером на примере Apple. После этого дети, привыкшие видеть компьютер определенной марки в школе, просили родителей купить им такой же.

В начале восьмидесятых Стив Джобс даже пытался пропустить через Конгресс закон, позволяющий Apple пожертвовать школам сотню тысяч компьютеров в обмен на налоговые льготы. Он называл его законом «Дети не могут ждать», однако он так и не был одобрен Сенатом. Власти Калифорнии оказались куда более расторопными и отзывчивыми, и сих разрешения Apple установила в школах штата около десяти тысяч компьютеров. Компания также заботилась о создании лояльности к бренду Macintosh в студенческой среде, агитируя университеты активнее разрабатывать программы компьютеризации и тратить миллионы долларов на оборудование. Естественно, в результате тесного взаимодействия с компанией руководство университетов чаще всего останавливало выбор на продукции Apple.

Даже в наши дни Apple дает скидку студентам, желающим приобрести компьютеры. К примеру, в 2011 году девять тысяч выпускников университетов, принявших участие в программе некоммерческой организации Teach for America, бесплатно получили восстановленные промышленным способом планшеты iPad.

  

Джон Скалли (справа ) и Стив Джобс в 1984 году, за год до ссоры

 

11. 

Скалли

Благодаря непрекращающейся популярности Apple II продажи компьютеров компании продолжали расти. Однако в Кремниевой долине бытовала такая шутка: Какая разница между Apple и бойскаутами? Ответ: За бойскаутами приглядывают взрослые.

После ухода Майка Скотга Apple нуждалась в настоящем лидере, человеке, способном направлять энергию Джобса в нужное русло и использовать во благо юношескую страсть к творчеству и интеллектуальный потенциал коллектива. В 1982 году в поисках авторитетного начальника Джобс и Майк Марккула столкнулись с Джоном Скалли, энергичным лидером, возглавлявшим в то время компанию PepsiCo. Умелый маркетинг и удачная рекламная кампания «Pepsi Challenge» обеспечили Скалли пристальное внимание всей страны, особенно после выигрыша по продажам в супермаркетах у главного конкурента — компании Coca-Cola. Скалли был прирожденным маркетологом, знавшим, как продавать товары молодежи.

Джобс несколько месяцев обхаживал Скалли, встречаясь с ним в Нью-Йорке и во время визита в Калифорнию. Джону было известно об Apple немного. Однако, отправившись в Лос-Анджелес повидаться с семнадцатилетним сыном и девятнадцатилетней дочерью, он понял, что имеет дело с быстроразвивающейся компанией. Он пошел с детьми в компьютерный магазин и упомянул по дороге о том, что собирается встретиться со Стивом Джобсом из Apple. Хотя его дети ходили в школу, где учились дети знаменитостей, они отреагировали на его рассказ так, словно отец собирается встретиться с рок-звездой мирового масштаба.

«Стив Джобс? — переспросила дочь. — Ты будешь встречаться со Стивом Джобсом?»

Каждый раз, общаясь с руководством Apple, Скалли утверждал, что доволен работой и любит Восточное побережье, где располагалась штаб-квартира PepsiCo. Но Джобс, решив однажды, что Скалли именно тот, кто им нужен, обрушил на него всю силу своего обаяния. В конце концов, после длительных переговоров в Нью-Йорке Джобс разразился фразой, заставившей Скалли посмотреть на вещи с другой стороны. «Ты хочешь весь остаток жизни продавать сладенькую водичку, — спросил он, — или воспользуешься выпавшим на твою долю шансом изменить мир?»

В 1983 году Джон Скалли, которому было сорок три года, присоединился к Apple, договорившись о заработной плате в один миллион долларов и ежегодном бонусе такого же размера.

Поначалу они с Джобсом ладили просто великолепно: общались несколько раз в день, вместе подолгу гуляли и даже заканчивали друг за друга предложения. Они так сблизились, что однажды за завтраком в доме Джобса он объяснил Скалли и его жене, куда так спешит. «Наша жизнь на этой земле так коротка, — сказал он, — что возможность сделать действительно нечто хорошее и великое выпадает в ней лишь несколько раз… Я чувствую, что должен сделать все самое прекрасное, пока молод».

В полном энтузиазма и преданности делу Джобсе Скалли видел себя в молодости. «Его ум и умение видеть не только само будущее, но и мое место в нем, зачаровывали меня. Я мог помочь Стиву стать Генри Фордом компьютерной эры».

У Джобса было несколько кумиров — к примеру, Эдвин Лэнд, основатель компании Polaroid, изобретатель Томас Эдисон и тот же Генри Форд, взявший дорогую вещь — автомобиль — и, применив ряд оптимизирующих производство методов, получивший возможность продавать машины широкому кругу покупателей по сходной цене. Джобс, подобно ему, хотел представить миру массовый компьютер, созданный для людей, а не только для упертых любителей электроники и специалистов из технических отделов корпораций.

Чтобы эта мечта сбылась, он поставил для компьютера Macintosh верхнюю ценовую планку в 2000 долларов. Но нужен был и большой рекламный бюджет. Скалли сказал, что и то и другое сразу невозможно и что, если Джобс хочет потратить много денег на маркетинг, эти расходы необходимо включить в цену. В конце концов ему удалось убедить Джобса в том, что компьютеры Macintosh должны продаваться по 2495 долларов за штуку, хотя Стив считал эту цену слишком высокой.

Несмотря на разногласия по ценовой политике, Скалли также выступал за массированную рекламную кампанию перед запуском продаж нового компьютера. Они заказали специальный ролик для показа по телевидению, и одобренный ими вариант вышел каким-то уж очень странным и даже страшным. Джобсу и Скалли ролик очень нравился, но когда они показали его на заседании совета директоров, все остальные его тут же возненавидели. Компания заплатила за производство ролика под руководством режиссера «Бегущего по лезвию бритвы» Ридли Скотта 750 000 долларов и должна была по договору с агентством потратить на его трансляцию во время национального Суперкубка по футболу еще 800 000. После просмотра этот поступок показался всем верхом глупости.

Джобс и Скалли обратились к менеджерам агентства, забронировавшего для Apple эфирное время, с вопросом нельзя ли продать его кому-нибудь еще. Однако вскоре выяснилось, что за адекватные деньги его никто покупать не хочет, и было принято решение все-таки выпустить в эфир пресловутый ролик.

Во время третьего периода финальной воскресной игры Суперкубка, пока «Los Angeles Raiders» успешно громили «Washington Redskins», телеэкраны по всей Америке неожиданно погрузились во тьму, в которой были видны лишь монотонно марширующие колонны лысых мужчин, одетых в мешковатые костюмы. Мужчины входят в комнату и садятся на деревянные скамьи, глядя с отсутствующим видом в укрепленный на стене экран. С экрана что-то вещает Большой Брат, отдаленно напоминающий Волшебника из Страны Оз (не слишком завуалированный намек на IBM). Оторвавшись от экрана, камера фокусируется на белокурой женщине в шортах и футболке с логотипом Macintosh, вбегающей в комнату с кувалдой в руках. Женщина, неожиданно остановившись, поднимает молот и, размахнувшись, бросает его. Молот, вращаясь, летит вперед и попадает прямиком в экран, взрывающийся от удара и превращающийся во вспышку белого света.

«Двадцать четвертого января, — говорит голос за кадром, — состоится премьера Macintosh, нового компьютера компании Арріе». Далее следует отсылка к классическому фантастическому произведению Джорджа Оруэлла: «И вы поймете, почему 1984 год не будет 1984 годом».

Ролик вышел мрачным, странным, но захватывающим. И очень многие из ста миллионов зрителей, смотревших финальную игру, сочли, что он был ее лучшей частью.

  

Кадр из рекламного ролика Арре «1984», продемонстрированного во время Суперкубка по футболу. Женщина бежит между рядами одетых в мешковатые костюмы бизнесменов с молотом в руках, чтобы разбить огромный экран с лицом Большого Брата. Реклама четыре раза выигрывала различные награды, заслужив славу одного из лучших коммерческих роликов всех времен

Через несколько дней Джобс провел формальную презентацию компьютера на ежегодной встрече акционеров компании. Он представил Macintosh в качестве ответного удара, нанесенного ІВМ, и поспособствовал сплочению держателей акций повторной демонстрацией ролика.

Затем, как заправский фокусник, которым Стив и вправду стал за годы работы в компании, он вынул из сумки Macintosh за ручку в верхней части монитора и достал из кармана небольшую дискету. Загрузившись, Мас тут же начал демонстрацию своих возможностей — шрифтов, таблиц, игр и графических программ. Под конец демонстрации Джобс нажал клавишу «мыши», и в зале раздался компьютерный голос, сказавший: «Привет, я Macintosh. Как приятно, что меня достали из сумки…»

Акционеры встретили презентацию продолжительной овацией.

В течение последующих недель Джобс дарил компьютеры знаменитостям — среди прочих Мику Джаггеру (отдавшему свой Macintosh дочери) и Шону Леннону, маленькому сыну Йоко Оно и покойного Джона Леннона.

Десятки репортеров, прошедших специальную подготовку, строчили в газеты и журналы восхищенные отзывы. Компьютеры разлетались как горячие пирожки, и за первые сто дней продажи существенно превысили показатели ІВМ РС за тот же срок.

Однако первоначальная лихорадка вскоре начала стихать — уровень продаж постепенно падал. Перед Рождеством 1985 года Арріе рассчитывала продать около 150 тысяч машин, но по факту было продано только 100 тысяч. Далее наметившаяся тенденция укрепилась.

  

Стив Джобс позирует дома со своим горячо любимым компьютером Macintosh. 1984 год

Все наложенные Джобсом ограничения — крошечный объем оперативной памяти, отсутствие слотов для дополнительных чипов и стрелок на клавиатуре — обескуражили покупателей. Самой серьезной проблемой стал маленький объем памяти. Один из служащих Apple придумал удачное сравнение, сказав, что работать на Macintosh все равно что пытаться ездить на «Хонде» с однолитровым бензобаком. Большая часть объема оперативной памяти компьютера была отведена для поддержания графики, и текстовый процессор, к примеру, не мог удержать в памяти более восьми страниц. Среднестатистическая глава книги, к примеру, занимает существенно больше. Оказалось, что Macintosh имеет тенденцию перегреваться, за что критики окрестили его «бежевым тостером».

Как будто желая усугубить и без того тяжелое положение, в начале 1985 года Apple снова выступила с дорогостоящим рекламным роликом во время Суперкубка. В нем корпоративные пользователи персональных компьютеров были выведены под видом «леммингов», бредущих друг за другом к обрыву и бездумно спрыгивающих вниз. Люди, купившие персональные компьютеры, сочли рекламу обидной, и неприятный осадок сохранялся в общественном сознании еще долго.

В том же году Джобсу исполнилось тридцать лет. В честь дня рождения он закатил роскошный ужин с танцами для трехсот гостей. Гвоздем программы стала певица Элла Фицджеральд. Гости не скупились на подарки, приносили хрусталь и дорогое вино, редкие книги в первом издании и даже сертификат владения акциями IBM в рамке. Однако все это осталось в гостиничном номере. Джобс материальными благами интересовался мало.

В это время он как раз давал длинное интервью для очередного журнала. Акции Apple, подорожавшие до 63 долларов 50 центов за штуку в период выхода компьютера Lisa в середине 1983 года, существенно упали в цене, и состояние Джобса, превышавшее в момент пика 450 миллионов долларов, уменьшилось на 200 миллионов. Над этими гигантскими убытками Стив только посмеялся: «Я бы не сказал, что это самое страшное или впечатляющее событие за последние десять лет. Бывали в жизни вещи и поважнее».

Во время интервью Джобс вспомнил древнюю индийскую мудрость: «В первые тридцать лет жизни человек формирует привычки, а в последние тридцать привычки формируют человека». Размышляя о судьбе Apple и о себе, он сказал, что ожидает наступления эпохи серьезных перемен, и это прозвучало почти как предсказание: «Думаю, моя судьба всю жизнь будет связана с Apple, как нить с ковром, то сплетаясь с другими нитями, то расплетаясь. Вполне возможно, несколько лет мне придется провести вне компании, но каждый раз, расставаясь с ней, я буду возвращаться назад».

Со старым другом Джобса Стивом Возняком произошло ровно то же самое — завершив образование в университете, он в 1983 году вернулся в компанию, чтобы внести дополнительные изменения в конструкцию Apple II, улучшив его. Однако в феврале 1985 года он сноваушел, заявив, что хочет заняться разработкой пульта дистанционного управления нового типа. Возняк был также расстроен тем, что компания, у истоков которой он стоял, игнорировала его детище — компьютер Apple II, бывший на протяжении долгих лет основным источником прибыли, то и дело отвлекаясь на более новые компьютеры. Воз объявил о продаже большей части своей доли в Apple и о том, что вложил вырученные 70 миллионов долларов в более безопасные и надежные активы.

И все же совсем компанию он не бросил, продолжая работать консультантом за скромное вознаграждение в 12 тысяч долларов, оставаясь одним из представителей Apple в прессе и на телевидении.

В марте 1985 года президент Рональд Рейган наградил Джобса и Возняка в числе нескольких других лауреатов недавно учрежденной Национальной медалью США за достижения в области технологий и инноваций. Поскольку Возняк незадолго до этого ушел из Apple, официальной делегации и празднования не было. Два Стива просто зашли после церемонии в кафе и съели по сэндвичу.

У Скалли в это время, что называется, хлопот был полон рот. Позволить проекту Macintosh обернуться провалом компания не могла — третьего удара после фиаско с Apple III и неудачи с компьютером Lisa, объемы продаж которого оказались вдвое ниже расчетных показателей, Apple могла и не выдержать.

В самый разгар переполоха по поводу неприятностей с Macintosh Джобс со Скалли начали ссориться, обвиняя друг друга во всех грехах. До Скалли наконец дошло, что он, как и многие другие, оказался в зоне действия окружавшего Джобса искажающего реальность поля. Он пришел к выводу, что Джобс вмешивался в слишком большое количество операций и отдавал слишком много приказов, на ходу меняя планы, но игнорируя при этом предложения команды по изменению конфигурации компьютера, оказавшиеся впоследствии необходимыми. Джобс сомневался в способности Скалли управлять компанией и в его понимании компьютерного бизнеса и связанных с ним технологий.

Во время совещания совета директоров в апреле 1985 года люди, стоявшие во главе Apple с давних времен, вызвали Скалли на ковер. Ему объяснили, что он был нанят в качестве генерального директора, а следовательно, бразды правления должен был держать целиком и полностью в своих руках, а не делиться властью с Джобсом. Сказав, что Джобс «ведет себя, как избалованный ребенок», они дали понять Скалли, что хотят заменить его на посту объединенного подразделения по развитию проектов Mac и Lisa более опытным человеком. Члены совета директоров, в числе которых был и Марккула, дали Скалли полную свободу действий, сказав, что он может производить в компании любые перестановки на свое усмотрение.

Ни в детстве, ни в отрочестве, ни, уж подавно, во взрослой жизни Джобс не умел воспринимать «нет» в качестве ответа. К тридцати годам ничего не изменилось. Он умолял Скалли дать ему время все исправить. Он плакал. Он ругался и чувствовал себя преданным. Он начал называть Скалли «тормозом» — словечко, которым Джобс всегда характеризовал людей, бывших, по его мнению, идиотами или дураками. Стив даже планировал предпринять диверсию против Скалли, убедив совет директоров уволить его, но ничего не помогало.

В течение некоторого времени Скалли пытался уговорить Джобса возглавить отдел научноисследовательских и конструкторских работ, но Стив решительно отказался. В начале лета Скалли снял Джобса с поста руководителя проекта Macintosh, сказав, что его ролью отныне будет «глобальное прогнозирование». Кабинет Джобса перенесли в здание, по большей части необитаемое; Джобс называл его «Сибирью».

Через месяц Скалли заявил аналитикам с Уолл-Стрит: «С точки зрения функционирования предприятия я не вижу для Стива Джобса места в компании ни сейчас, ни в будущем. Полагаю, он тоже его не видит, — добавил Джон. — Каким оно будет, покажут только время и сам Стив Джобс».

Смещенный с поста руководителя проекта Стив чувствовал себя так, будто его ударили в солнечное сплетение, лишив возможности дышать. Всю его сознательную жизнь Apple была основой его существования и главной точкой приложения сил. Чем больше он старался отдышаться, тем хуже ему становилось. «Когда я пытался понять, что делать и как строить дальнейшую жизнь, у меня как будто перехватывало дыхание», — вспоминал Джобс. Большую часть лета он провел в путешествиях, побывал в Европе и в России как эмиссар Apple и даже подумывал остаться в Европе в качестве свободного художника и экспатрианта.

Подумывал Джобс и о политике, но, вспомнив, что за всю жизнь даже ни разу не сходил на выборы, решил, что это существенное упущение помешает успешной карьере.

Успевший к тридцати годам стать миллионером Джобс оказался персоной нон грата в компании, которую сам и основал. Что делать дальше, было неясно.

КУМИРЫ

Кумиров у Стива Джобса было несколько, и одним из них был Альберт Эйнштейн, чей портрет висел в его практически лишенной мебели спальне.

Большое уважение испытывал Джобс и к Акио Морита, одному из основателей Бопу, гигантской корпорации, производящей электронные приборы, человеку, признававшему только высочайшие стандарты и ценившему красоту. Когда в 1999 году Морита умер, Джобс почтил его память во время одной из презентаций, сказав фразу, бывшую в его устах величайшим комплиментом: «Во всем, что он делал, выражалась любовь к человеку».

Эдвин Лэнд, человек, не окончивший Еарвардский университет и основавший корпорацию Ро1аго1Ф, тоже был одним из кумиров Джобса. Он изобрел фотокамеру, оснащенную устройством, позволявшим делать снимки и проявлять их практически мгновенно. Джобс называл его «национальным достоянием».

В 1980 году Лэнда заставили уйти из корпорации за попытку создать кинокамеру, оснащенную системой мгновенной проявки кинопленки, которая не смогла конкурировать с видеокамерой, записывающей информацию об изображении на магнитную ленту. Огромные средства, пущенные на разработку системы Лэнда, компании пришлось списать. Джобс сильно расстроился, узнав об этом.

«Что он такого сделал? — вопрошал Стив. — Пустил на ветер пару жалких миллионов, а они отняли у него компанию».

Через несколько лет после отлучения Лэнда Джобс и Скалли встретились с ним в его кэмбриджской лаборатории. Лэнд рассказал им, как изобрел свою фотокамеру: «Однажды я просто увидел ее. Для меня она была так же реальна до того, как появился первый образец, как если бы камера действительно лежала на столе, а я на нее смотрел».

Джобс воспринял этот рассказ очень эмоционально. «Точно так женя увидел Macintosh, — сказал он. — Возможности изучить потребительский спрос не было, поэтому пришлось воплотить в жизнь компьютер, который я видел внутренним взором, и показать его людям».

Лэнд был одновременно и художником, и ученым — благодаря этому обстоятельству Джобс проникся к нему еще большим уважением. Он хотел, чтобы РоІагоіб «находилась на точке пересечения искусства и науки, и я тоже старался об этом не забывать», — говорил позже Джобс.

  

После увольнения из Apple Стив Джобс основал новую компьютерную компанию под названием NeXT