Беготня по подземельям, как я уже недавно понял, занятие умиротворяющее и даже в чем-то скучное. Тем более, мертвяков на улицах куда меньше, чем днем было. Наверно, на поверхность вылезли прогуляться.

Спокойно прохожу несколько кварталов, ни на что не отвлекаясь. Дело, кстати, к утру, неплохо было бы на поверхность подняться. Не сейчас, понятно, пока там дарки разгуливают, попозже, когда солнышко покажется. Или сейчас, пока нежить обратно под землю не полезла?

В общем, решаю, выход найду, а там видно будет. Направление не потеряю, к Золотой Башне ближе с каждым шагом, чего еще надо?

Однако дела не так хороши, как кажется на первый взгляд. Очередной поворот открывает мне прекрасный вид на спины герров. Мгновенно отшатываюсь, вытягивая из-за пояса стрелятель. Напасть? Или пусть себе идут? Геройствовать совершенно не хочется, оставлять за спиной опасность тоже желания нет.

Выстрелом можно зацепить принцессу. Скажу даже иначе, не задеть ее совсем не получится. Стрелятель я пускал в ход нечасто, но успел заметить, что чем дальше цель, тем сильнее увеличиваются круги света… и тем слабее бьют.

Поэтому от атаки воздерживаюсь, иду следом, прячусь в тени, чтоб не заметили. Светящиеся полоски (красные уже, не зеленые) потихоньку желтеют. Очевидно, время так обозначают, под землей же солнца не видно.

Герры идут уверенно, аккуратно уничтожая особо наглых отрубов, в дома не заходят. Зато то и дело поглядывают на большой лист бумаги. Расстояние, темнота и безграмотность мешают мне разглядеть, что там написано, наверняка важное что-то, не стали бы они зазря поминутно в бумагу пялиться.

Кстати, раненного с ними нет. То ли оставили в безопасном (ха! Покажите мне такое!) месте, то ли просто добили. И осуждать за это я их ни в коем разе не буду, легкая смерть в Руине — далеко не самое худшее.

Дважды герры останавливаются и спорят. Дважды после этого заходят в дома, и возвращаются обратно на улицу.

А на третий их выкидывает из дома здоровенная пруха. И сама выпрыгивает, желая довести дело до конца. Маги дружно встречают ее фонтанами зеленого огня, точь-в-точь, как те, что из стрелятеля вылетают. Пруха голосит, скрывается под потоками пламени и тут же появляется снова. Надо же, и впрямь на нее магия не действует.

Сказывают, некогда один лорд-чародей воевал с другим, и придумал новое чудище. Убил, подлец, захваченного в плен сына чародея (тоже колдуна, а как же), и из его тела злым волшебством создал страшную тварь, коей чары любые не страшны. И натравил ее на противника. Тот, понятно, чудище одолеть не смог, и был сожран. Колдун-победитель праздновал тоже не долго, тварь и его пожрала. Вот так прухи и появились. Убить ее не труднее чем, скажем, волка, тварь хоть и опасная, да при изрядной сноровке уложить ее труда не составит. Главное (как сказка говорит), не давать ей себя коснуться. Даже пальцем до открытой кожи нельзя. Потому как тянет пруха из своих жертв самую дущу. Зачем, куда потом девает — неизвестно. Наверное, просто жрет.

Маги теряются, нежить уже оседлала одного, тут бы ему и конец, но среди герров находится-таки боец, который подскакивает к прухе и одним ударом… едва не убивает лежащего мага, потому как пруха успевает ускользнуть. Воин в последний миг умудряется сдержать удар, разворачивается, и катится по мостовой, сбитый с ног. Прухи так и нападают, прыжком сбивают с ног, и подняться человеку уже не дают.

Воин, однако, подняться и не спешит, привстает на одно колено и встречает атаку ударом меча. Пруха отскакивает, герр поднимается с колена. Воин среди магов всего один, очевидно, второго как раз я стрелой подрезал. Пруха отходит, сжимается в комок, прыгает, но герр начеку, ловко уворачивается, бьет вдогонку мечом и, кажется, даже задевает. И сразу атакует сам, не давая твари собраться для прыжка. Кажется ему, что минута, другая, и с прухой покончено…

Ни он, ни увлеченные схваткой маги не видят то, что вижу я. Как из того же дома выглядывает вторая пруха. Они ведь всегда парами охотятся, прухи-то.

Виден только кончик морды, тварь собирается показаться на глаза лишь когда от нее нельзя будет увернуться. Сейчас воин повернется спиной… уже поворачивается…

Откуда прилетает стрела, я и сам не сразу понимаю. А выпущена она из моего лука и моими руками. Нет, ну не собирался же стрелять, что за наваждение? Может, и вправду врут сказки, а дело было как раз так, как мне брат да чародеи рассказывали? Что войну именно наши проиграли, и напоследок Огненный Потоп устроили, чтоб врагу королевство не отдавать? Потому что, если это чародеи геррские меня так заколдовали, то таких в честном бою никак не одолеть, своими же руками себе глотку перережешь.

Воин от изумления застывает на месте (едва не поплатившись за это жизнью), я разворачиваюсь и стремглав бросаюсь в переулок. Нет, не их это работа, вон глаза чуть не вывалились от удивления. Просто голова у меня дурная… и руки дурные… и лук совсем уж дурной, потому как его дурные эльфы делали.

— Стой, лучник! Стой! Поговорить надо!

Надо же, столько герров столпилось, а поговорить бедолаге не с кем. Немые, что ли? Так с принцессой поговори, остолоп. А я лучше вот в этом доме спрячусь, и подожду пока вы, говорливые мои, подальше отсюда не уберетесь. Если я и сделал глупость (руки дураку оторвать!), это вовсе не значит, что и вторую сделаю… прямо сейчас.

В углу что-то подозрительно шевелится. Приглядываюсь внимательней, вроде как черный туман. Никогда о таком не слышал, значит, штука опасная. Все, чего не знаешь, опасно, правило такое. А те, кому на правила плевать, в наших краях долго не живут.

— Следы, видишь? В том дом ведут!

Ну, спасибо, принцесса Ирен! Спасаешь ее, из кожи вон, что та змея, лезешь, жизнью рискуешь, а она вот так, походя тебя врагам сдает. Или скучно ей одной в плену-то?

Шаги все ближе, озираюсь по сторонам, как загнанная крыса. Туман или что там в углу, шевелится все энергичнее, до лестницы нипочем не добраться, и из дома выскакивать поздно, хоть через дверь, хоть через окно.

Втискиваюсь между шкафом и стеной. Интересно, в комнате пыли нет вовсе, иначе задохнулся бы в углу. Туман этот ее жрет, что ли?

Герры уже внутри. Проскакивают парадное, врываются в комнату. Всего двое, те же, что на пруху первыми нарвались. Маги. Кладу руку на стрелятель, в помещении стрелять опасно, все обрушиться может, но если обнаружат, придется. Релли говорила, что стрелятель может и не помочь, если у них защита есть. Если за шкаф кто сунется, сразу выясним.

Решающий момент! Собираюсь в комок, готовый ко всему. Один из герров направляется в угол, где клубится черный туман, другой идет к шкафу. Еще пара шагов, и он меня увидит…

Но раньше кричит другой. Кричит так, что уши закладывает. Не от боли, от страха, знает, наверное, что это за штука в углу и чем она опасна (а ведь руку даю на отсечение, опасна, иначе с чего ему так вопить, будто ежа рожает?) Жаль, по-геррски кричит, ни слова не понять. А может, и к лучшему? Знай я, что там шевелится, может, уже бежал бы с геррами наперегонки куда подальше…

— Призрак? — голос принцессы кажется шепотом после воплей геррского чародея. — Скорее отсюда! Быстрее!

Стало быть, призрак. Я их как-то по-другому представлял. Вот у Камня Душ, это да. Призраки были, а этот кусок тумана, вдобавок черного, ну никак на призрака не похож.

Герров уже нет в доме, каблуки стучат по мостовой, как барабаны гоблинов. Осторожно выглядываю из-за шкафа…

Туман уже не клубится в углу. То есть, по порядку. Он уже не в углу, а посреди комнаты. Он уже не клубится, вытянувшись от пола до потолка. Он уже не туман, принял очертания человеческой фигуры, все время меняющейся. Но вполне узнаваемой. Пожалуй, и впрямь призрак… а почему черный?

— Негром при жизни был, — смущенно говорит призрак.

Либо он мысли читает, либо я вслух думаю. Не знаю, кто они такие, негры эти, а всяк знает, черное — враг хорошего. Делать-то что? Удрать не могу, это мне через него придется пробежать, вон как вымахал, окаянный.

— А чего тебя боятся так? — спрашиваю. Если сбежать не судьба, почему бы не поговорить? Перед смертью…

— Я охраняю покой Руины, — вроде даже с гордостью какой-то говорит.

— Плохо охраняешь, — нашел, чем гордиться. Выходит, этот кусок не пойми чего — вроде городского стражника? Некромент, так сказать? — У тебя тут по улицам мертвяки неприкаянные шляются, нежить с нечистью чуть не в каждом доме живет, а ты и в ус не дуешь!

— Я от живых город охраняю.

Вот и поговорили. А чего еще от нежити ждать, мог бы и сам сообразить.

— Меня убьешь? — спрашиваю в лоб. В конце концов, это единственное, что меня сейчас волнует.

— Я всех убиваю, — равнодушно сообщает призрак и тянется ко мне. Вскидываю стрелятель. Я бы и отпрыгнул еще, да некуда.

— Стой! — отскакивает сам призрак, ладони вытянул ко мне в знак мира. Стало быть, убивать передумал, будем разговоры разговаривать. — Откуда это у тебя?

— На дороге нашел, — говорю.

— А пользоваться умеешь? — спрашивает так ласково. Умею, не волнуйся, а и не умел бы, не сознался бы. Дураку понятно, что ты этой штуки боишься.

— И не сомневайся даже, — ухмыляюсь нехорошо.

— Все же вроде прибрали, где же ты его откопать умудрился? — призрак смущен и расстроен, кажется, он меня уже собрался оприходовать. Может, его на герров натравить для пущей пользы? Их жрет, мы с принцессой уходим, призрак сыт, все довольны. Кроме герров, хотя кто их знает, странные они, может, им и отрубами неплохо будет?

— Лучестрел Вограна, — говорит призрак задучиво. — Едва ли не единственное, что может меня развоплотить. Лучи Вограна имеют свойство разрывать нити, связывающие мир земной с тонким миром…

Мне это не понятно и не интересно. Главное я уже уяснил, стрелятель призрака убить может, остальное неважно.

— Ты стрелок? — спрашивает неожиданно призрак, заметив лук.

— Охотник, — киваю я. Будто ему не все равно!

— Вот почему ты и нашел лучестрел, — хмыкает черная тень. — Лучестрел потянулся к стрелку, стрелок — к лучестрелу. Две половинки соединились… Мы ведь лучестрелы специально искали, думали, все нашли, а вышло вон как…

Вот оно как, получается, оружие это обладает собственной волей? Вроде, как меч Ослана Большие Уши? Может быть… Дед Богун ведь тоже охотником был, кто еще в Руину отправиться рискнет?

— Убьешь меня? — спрашивает призрак в лоб, в точности, как я до этого.

— Убью, наверно, — отвечаю задумчиво.

Не хочется мне его убивать. Тяжело. Только что говорили, а тут хлоп — и убил. А потом на меня падает стена, и к Звелу попадаем оба. Или ему в другое место?

— Пощажу, ты ведь меня прикончишь потом, — вроде, я же и оправдываюсь? Никогда торговаться не умел…

— Нет, — так же задумчиво отвечает призрак. — Если лучестрел тебе в руки попал, для чего-то это Хозяйке Чужих Перекрестков нужно. Не мне с ней спорить. Давай так — ты меня отпускаешь, я тебя не трогаю.

— А друзей моих? — тут же интересуюсь.

— Их тоже, — соглашается призрак.

— А не соврешь? — спрашиваю. А то видали таких, наобещает золотые горы, ищи его потом.

— Клянусь, — колышется черная тень. Серьезно так, видно, не врет. Или все же?

— Мертвые врать не умеют, — мне кажется, что он усмехается. Печально так, и чуть насмешливо в то же время. Наверное, страшно это и тяжело, когда ни жить, ни умереть не можешь…

— А тебе самому не лучше… — киваю на стрелятель.

— Не лучше. — серьезно так говорит, будто ребенку. — Город мертв, мы храним его покой. Миру живых лучше не касаться его.

— Мы не по своей воле, — говорю виновато. — Герры принцессу украли, хотят с ее помощью в Золотую Башню попасть…

— В Золотой Город нам хода нет, — тихонько гудит черный призрак. — Там все… другое. Доберешься, сам увидишь.

Набираюсь наглости долго уже, и кажется, скопил немного.

— Кто ты? — спрашиваю. — Нет, что страж и все такое, я понял. Но кто тебя стражем назначил?

— Великие маги так просто не умирают, — говорит с ноткой гордости. — Мы сами себя назначили… когда поняли, что сотворили. Чтобы хоть как-то искупить…

Призрак замолкает, потом повелительно кивает на дверь.

— Иди. Мы договорились.

— Мне бы наверх, — выбираю до донышка остатки наглости.

— Тогда по лестнице вверх. Дом уцелел, выберешься.

Киваю, бочком скольжу мимо него.

— Настанет день, когда Руина восстанет в прежнем блеске, — шепчет вслед призрак. — А пока мы храним то, что от нее осталось и восстанавливаем то, на что хватает сил. Когда-нибудь…

Мне становится жутко, едва представляю, какая бездна времени отделяет мир, в котором он когда-то жил, от моего. И все же, все же… мне хотелось бы на него взглянуть. Хотя бы одним глазком.

Времени прошло куда меньше, чем мне казалось. В Руине время странно себя ведет… или это я уже говорил?

Ночь в самом разгуле, знаменитый Час Упыря. Время, когда нежить торопливо старается снять последнюю жатву человеческих жизней. Предрассветный час.

Где-то совсем недалеко зарево. Пожарного Легиона здесь уже давно нет, тушить пламя некому. Наверное, стоит прогуляться, что-то мне подсказывает, что без моих спутников дело не обошлось. Сами посудите, кому еще в голову придет костры в такое время жечь?

Идти всего ничего, несколько кварталов. И все же, без приключений не обходится.

Они бросаются с обеих сторон. Замечаю в последний момент, и сразу набираю скорость. Дарки! Те же самые, наверное, отлежались и вышли мстить. А я, дубина, в серебро стрелы одеть запамятовал. И не скажешь, что времени не хватало, хоть ложкой ешь. Забыл, да? Поленился? А ногам теперь отдувайся за глупую голову, и отдуются ли еще — неизвестно.

Дарки ловко отсекают меня от огня. Еще бы, близко к свету они подойти не смогут, значит, и меня не пустят. А мне как раз надо туда, куда им хода нет. Свои там, чужие — после разберемся, тем более, герры мне здорово должны за ту пруху. Не совсем же они сволочи бесчувственные?

Понимаю, что убежать от дарков мне не удастся. И в первый-то раз непонятно, как случилось, не иначе, Хозяйка Чужих Перекрестков самолично помогла. Дарки ведь и в темноте видят, и не устают совсем, где уж мне от них оторваться. Потом резко останавливаюсь, поднимаю стрелятель.

Первый сгорает мгновенно, второй, как ни странно, не слепнет, ускользает во тьму. Наверное, зеленый огонь для их глаз не опасен.

Поворачиваюсь, чтобы бежать к горящему дому, и тут последний дарк нападает. Сзади, совершенно беззвучно. В последний миг успеваю что-то почувствовать, подставить руку со стрелятелем. Дарк сбивает меня с ног, стрелятель со звоном катится по мостовой.

Вот и все. Прими меня, Звел-охотник…

Стрелы! Одна из них должна быть с огнебоем! Тварь наваливается на меня, хватка медвежья, ни скинуть, ни вывернуться, втягиваю голову в плечи, чтобы сразу до горла не добралась, рука судорожно шарит в колчане… А, чтоб тебе! Времени нет, ощупью искать! Хватаю оставшиеся стрелы и с силой всаживаю в голову дарку. Над головой зажигается маленькое солнце, гаснет, и тьма глотает меня заживо…