27 июля 2013 года

Когда Черепанов проснулся, голова его гудела так, будто накануне в него влили полведра самогона. Впрочем, сравнение было не вполне корректным. Во-первых, вечером он вообще ничего не пил. А во-вторых, самогон в последний раз употреблял лет пятнадцать назад, не меньше. И все же наличие — без видимой причины — головной боли его беспокоило. Возраст он отбросил сразу — какие его годы? Мужчина в самом соку, а вот же…

Черепанов открыл ноутбук и прочитал сводку погоды на день. На Солнце наблюдалась сильная вспышка активности, которая, как сообщалось, влияет на самочувствие и работоспособность творческих и чувствительных к данному явлению представителей прогрессивного человечества.

Успокоив себя подобным объяснением, Иван принял контрастный душ, сделал два-три символических приседания и спокойно отправился на работу.

У парадного входа в телекомпанию, нарушая общегородской запрет на курение в общественных местах, уже дымил Заборский со товарищи.

— Есть новости, — коротко сообщил он Черепанову после привычного дежурного приветствия. — Когда прикажете доложить?

— Когда насытишься дымом, милости прошу. Если, конечно, новости важные и сверхсрочные. Или сообщишь после обеда, а то у меня дел накопилась, наверное, больше, чем в твоих легких никотина.

Виталий был у него ровно через пять минут. Это означало, что информация важная и не терпит отлагательства.

Черепанов даже с некоторым облегчением отложил текущие дела, которыми ему, честно говоря, не очень хотелось заниматься. Но для порядка все же решил немного побурчать:

— Вот так всегда, только возьмусь за работу, как все кому не лень мешают. Все делаю для блага людей, чтобы они трудились, получали от этого удовольствие да еще зарабатывали хорошие деньги… Кстати, у тебя сегодня утром голова не болела?

— Вроде бы нет, — удивился вопросу Виталий и даже взялся за лоб. — А вот нога, между прочим, ноет и ноет. Даже припухла немного. Это, — пояснил он, — последствия воскресного футбольного матча. Центральный защитник, здоровый такой детина, с носка со всей дури заехал по косточке.

— В который раз убеждаюсь, что ты, Виталий, натура не тонкая. Так сказать, не творческая. Впрочем, ладно, замнем для ясности, — махнул рукой Черепанов, указывая на кресло. — Докладывай, с чем пришел. Что у нас нового? Или ты по теме Белякова?

— По ней, родимой. А новость в том, что, как мне стало известно из хорошо информированных источников, наша доблестная милиция вышла на след похитителей. Андрюхе Сидорченко таки удалось нарыть кое-что интересное. Молодец капитан, быть ему майором! Я, к слову, всегда был о нем высокого мнения, подчеркивал, что без исключений правил не бывает, что в каждом стаде обязательно найдется одна… Стоп! — тут же прервал он сам себя. — Эта поговорка сюда, кажется, не подходит. Я же хотел отметить что-то положительное и…

— Достаточно демонстрировать знание народного фольклора, давай по сути, — перевел разговор на деловые рельсы Черепанов.

— Хорошо, по сути так по сути, — легко согласился Виталий. — Если коротко, Сидорченко задержал домработницу Беляковых Викторию Сливко по подозрению в соучастии в ограблении и убийстве хозяйки. У следствия против нее вроде бы есть железные аргументы, но подробностей пока не знаю. Короче, предлагаю встретиться с капитаном и потолковать по душам. Тем более что и Перебейнос рекомендовал вам сделать это.

— Так мы для них теперь как пятое колесо в телеге, они же все сами раскопали.

— Честно говоря, о встрече с Сидорченко я договорился еще утром. Осталось лишь подтвердить, что она необходима и состоится.

— Конечно, необходима. У меня тут некоторые мысли прорезались, надо бы проверить… Ну, так где и когда состоится наша встреча? — Черепанов вопросительно посмотрел на Виталия.

— В час дня в шашлычной на окружной дороге. Поляна, естественно, с нас, то есть с вас, Иван Сергеевич, так как я из числа неимущих.

Разговор с Виталием Заборским, как это часто бывало, отвлек Черепанова от других забот, перестала болеть голова и настроение значительно улучшилось.

Он нажал кнопку звонка:

— Сделай-ка мне, Аня, чашечку кофе, да покрепче. И еще, до полудня ко мне никого не пускай, даже если это будут представители самой престижной американской премии в области телевидения «Эмми», а станут настаивать, скажи, что пусть передадут ее нашему передовому журналисту Виталию Заборскому, поняла?

— Будет исполнено, Иван Сергеевич! — ответила Аня.

Капитан уголовного розыска Андрей Сидорченко, старый знакомый отдела телевизионных криминальных расследований, как и положено человеку в погонах, приехал на встречу точно к назначенному сроку.

Черепанов с Заборским уже успели сделать заказ и ожидали его в дальней, увитой диким виноградом беседке.

Высокий, ладно скроенный, в модных потертых джинсах, сером пиджаке, из-под которого выглядывала белая рубашка, в темных фирменных очках капитан Сидорченко больше походил на средней руки бизнесмена, чем на работника правоохранительных органов. С этим человеком Виталий Заборский часто проводил телеинтервью. В отличие от других его коллег, отличавшихся небольшим умом и удивительным косноязычием, капитан всегда выглядел в кадре органично и эффектно, за словом в карман не лез.

После шашлыка и томатного сока Виталий аккуратно попросил капитана рассказать о последних новостях в деле убийства Полины Беляковой.

Сидорченко, не скрывавший радости от того, что усилия его команды все же привели к определенным успехам, рассказал, как, внимательно проанализировав детали, они обнаружили любопытный факт. Приехав из театра, Полина Белякова оставила машину перед входом в дом. Все это время в ней работал автомобильный регистратор, который и зафиксировал двух мужчин, выходивших из особняка. И хотя они только мелькнули в кадре, не оставалось сомнений: это были преступники, совершившие убийство и кражу драгоценностей. Основанием для такого предположения послужил тот факт, что один из преступников, проходя мимо фонтана, бросил в него связку ключей. И самое интересное, спустя десять минут эти ключи взяла домработница Беляковых Виктория Михайловна Сливко, которая вернулась из магазина. В общем, алиби эта женщина обеспечила себе железное, оттого при первом опросе на нее и не обратили особого внимания. Кстати, труп Беляковой первой обнаружила тоже Виктория Сливко. Сейчас она заявляет, что об убийстве ничего не знала.

— В этом, думаю, ей можно верить, — заключил Сидорченко. — Конечно, неожиданное возвращение хозяйки домой она заранее предусмотреть не могла. Но в передаче плана расположения комнат и ключей Сливко призналась.

О том, что запись на регистраторе была совершенно случайно обнаружена сотрудниками госавтоинспекции в момент перерегистрации автомобиля, капитан благоразумно промолчал.

— И кто же эти двое, которым домработница передала ключи и план дома? — поинтересовался Заборский.

— Сливко утверждает, будто раньше не видела их и не знает, кто они и где сейчас. Описать может, но не более того. Кстати, фотороботы преступников составлены и уже переданы во все отделения милиции страны.

— Боюсь, что Виктории Сливко все же верить нельзя, — высказал сомнение Заборский. — Ну а каковы мотивы такого поступка? Ей что, мало платили? Не думаю, чтобы Беляков экономил на своей домработнице.

Сидорченко замялся, но все же не умолчал:

— Тут, ребята, такое дело…. Во-первых, мы не до конца «разработали» арестованную Сливко. Во-вторых, эта информация сугубо конфиденциальная и в вашем журналистском расследовании она вряд ли пригодится. Да, собственно, ваше расследование уже и не потребуется, по фотороботам мы сами доведем дело до конца в ближайшее время. Я уверен, что данные на этих «спецов» в наших картотеках имеются. Через пару дней мы получим от криминалистов нужную информацию.

— Ну, теперь вам обязательно быть майором, Андрей Николаевич, — с деланным восхищением резюмировал Черепанов. — А Перебейнос, естественно, закажет нам новый репортаж об опасной и трудной работе сотрудников уголовного розыска.

Сидорченко сделал вид, что не заметил иронии Черепанова.

— А можно еще вопрос, товарищ капитан? — не унимался Виталий.

— Уже почти майор, — продолжал иронизировать Черепанов.

— Хорошо, — согласился Виталий, принимая игру шефа. — Товарищ будущий майор, скажите, при допросах Виктории Сливко поднималась тема пекторали древних скифов или нет? Ведь домработница о ней прекрасно знала. И не только знала, но и наверняка не раз видела.

Сидорченко снова замялся, не решаясь ответить.

— Нет, о пекторали у подозреваемой не спрашивали. Во всяком случае, в протоколах допросов этот факт не зафиксирован, — нашелся, наконец, капитан. — И вообще, ребята, у меня сложилось такое впечатление, что ни наше начальство, ни высшие чины, — он кивком указал вверх, — нисколько не заинтересованы, чтобы данная тема вообще всплывала в расследовании. В описи пропавших ценностей пектораль не фигурирует, там перечислены лишь драгоценности Беляковой. Почему так происходит — не знаю. А точнее, лучше и не спрашивайте, все равно ничего не скажу. Может, этой пекторали и не было? Кстати, это не только мое мнение, но и, чтобы вам было совсем понятно, моего главного руководителя — полковника Перебейноса.

Черепанов так глянул на капитана, что тот отвел глаза и принялся что-то искать в своем мобильнике.

— Погодите, Андрей Николаевич, ведь совсем недавно ваш патрон был совершенно иного мнения, — с недоумением произнес Иван, но тут же, махнув рукой, неожиданно согласился: — Ну ладно, не было пекторали, так не было! Возможно, и вы, и ваш полковник правы. Не так ли, мой друг Виталий, сыщик и журналист?

Тот утвердительно кивнул головой.

Капитан Сидорченко подозрительно посмотрел на Черепанова, соображая, с чего это он так легко поддержал официальную точку зрения, затем перевел взгляд на его коллегу по журналистскому цеху, но благоразумно промолчал.

Не давая ему опомниться, Черепанов перехватил инициативу:

— А все же ответьте, пожалуйста, на вопрос: почему Виктория Сливко вдруг пошла на то, чтобы помочь преступникам в ограблении? Ведь вы наверняка изучили ее биографию до последней буквы, верно? Кроме того, домработницу проверяла служба безопасности Белякова. А к нему в дом случайный человек не войдет. Судя же по тому, что данные Виктории Сливко ни у кого не вызвали подозрений, в криминальных и прочих незаконных делах она раньше замешана не была. Да и за три года работы у Белякова ни в чем подозрительном не замечена. Кстати, платил он ей неплохие по нынешним временам деньги. Что-то здесь не клеится, вам не кажется, господин будущий майор?

— Однако она пошла на преступление, — стоял на своем капитан Сидорченко. — Хотя Виктория Сливко ничуть не похожа на алчную и беспринципную сволочь. В этом вы, Иван Сергеевич, вероятно, правы. Только… Давайте на этом поставим точку. Я и так рассказал вам больше, чем можно. И с этой скромной домработницей лучше не парьтесь. Ну а когда поймаем преступников, я лично отвечу на все ваши вопросы. Думаю, что и Перебейнос поучаствует в этом — он любит, когда его по «ящику» показывают, не мне вам рассказывать.

— Конечно, конечно, — тут же с легкой усмешкой поддержал его Заборский. — По завершении следствия обязательно сотворим документальный фильм, да что там документальный — художественный, в котором и вы, капитан Сидорченко, и ваш глубокоуважаемый начальник Юрий Викторович Перебейнос будете в главных ролях. Шерлок Холмс и доктор Ватсон отдыхают.

— Ну что ж, мне пора ехать, — уловив иронию в словах Виталия, приподнялся из-за стола капитан. — Спасибо за угощение, сколько с меня?

— Обижаете, Андрей Николаевич! Мы вас пригласили, значит, сами и расплатимся. Тем более беседа с живым сыщиком, думаю, стоит намного дороже любого скромного обеда.

Виталия понесло, и, поняв это, Черепанов решил завершить встречу в дружеской тональности. В целом Сидорченко был умным и нужным человеком, но не всегда понимал юмор Заборского. Пожав капитану руку, Иван проводил его до самой машины.

— Ну и что вам дала информация следака? — поинтересовался Виталий, когда Черепанов вернулся в беседку.

— Арест Сливко выведет следствие на грабителей, а через них милиция выйдет и на заказчика, то есть на Антиквара. Если, конечно, тот не узнает об этом раньше и не обрубит «хвосты».

— Думаю, он уже все знает и поиск исполнителей ничего не даст. В лучшем случае они все вместе залягут на дно, и надолго, — рассуждал Заборский. — Плохо, конечно, что эту Викторию Сливко арестовали так шумно, а еще хуже, что в этом деле напрочь отсутствует тема пекторали. Это мне, Иван Сергеевич, не нравится больше всего. Что-то здесь не так.

— И в этом, мой дорогой друг, я вынужден с тобой согласиться, — поддержал его Черепанов. — Но что из этого следует? А то, Виталик, что наша работа на этом не прекращается, а, напротив, становится еще более важной. Грабителей и убийц Полины Беляковой ищут и милиция, и люди Степаныча, а золотую пектораль лишь мы одни, усек?

— Усек, — без особого энтузиазма подтвердил Заборский.

— В связи с этим напрашивается следующее, — продолжил Черепанов. — Нам нужно внимательнейшим образом изучить все, что связано с Викторией Сливко. Сдается мне, наш доблестный капитан Сидорченко упустил что-то важное. Не могла она просто так пойти на преступление. И пока не расшифрована запись с диктофона, эта женщина — наша единственная ниточка к Антиквару. Думаю, поможет нам в этом деле человек из службы безопасности Степаныча, мой «личный охранник» и «советник» по околокриминальной тематике Виктор. Нужно с ним как можно скорее встретиться.

Он помолчал некоторое время, а затем многозначительно добавил:

— Знаешь, Виталий, у меня такое впечатление, будто проклятие этой древней пекторали продолжает действовать.

— Как это? — удивился Заборский — Что-то я вас не понял, шеф.

— Ничего, мой юный друг, подрастешь — поймешь…