Болезнь, ты всё же смерть в миниатюре,

Страшась, всё озираешься в судьбе:

Нет ни гармонии, ни лада в партитуре,

Настройка инструментов лишь везде.

В окошко смотришь в городскую свалку:

В угаре улицы по кромке, по траве

Вот человек бежит, он приобрел закалку

Для бега времени с ним в беге — наравне.

Любимый беженец, ещё конец не скоро,

Старайся, милый, и дыши ровней.

Однако яду воздух здесь родней,

А бег всем пешеходам — для укора.

Всё умерло. Насколько? Знает Бог.

Чудовищно, но вешний ветер даст ли

Движенье сокам и безмерный вздох

Безмерному пространству дольней дали?..

Беги, беги, хотя и говорят

Дурные мысли: он — изменник беглый, —

Не верю им, ты — благовестник белый,

Белее, чем спортивный твой наряд.

Нет белых голубей, а ты летишь вот

И скоро за пределами окна

Ты пропадёшь, но мысль моя напишет,

Что вижу я тебя как свет огня.

Ты мне не нужен в паре, за свободу

Полета-бега твоего живу.

Моя судьба — стоять, твоя отроду

Бежать водой, дорогой, по жнивью.

Нечаен и блажен в многообразье

И не заметен в суете, но вижу я:

Так в долгой драме вдруг в единой фразе

Жизнь громыхнёт, как выстрел из ружья

Болею до зимы, а там посмотрим,

Что даст зима, она опять нова.

Здесь холод и дожди, а там, за морем,

Бежит, белея, вечный беженец — волна.