В городе страховой агент дал Кирику пять рублей и еще шестьдесят копеек прибавил на чай.

Близилась ночь, и Кирик решил двинуться в обратный путь на следующий день. Надо было дать отдых и Карюхе.

На знакомом постоялом дворе он дал лошади корму, а сам пошел купить, что нужно.

Пятирублевую бумажку он зашил в тряпочку и на крепкой веревочке повесил на шею, чтобы не потерять. Он все время чувствовал ее своим телом. А из чаевых денег гривенник оставил за ночлег, на гривенник купил баранок для дома, за двугривенный платок для мамушки, за двенадцать копеек красную ленточку для Даши и за три копейки деревянного медведика для Варюшки. Себе он оставил пять копеек на кипяток и вообще «на случай». «Ну, ничего, — думал он, — обойдется, Мне хватит!»

Город с наступлением весны оживленно суетился. Постоялый двор, где остановился Кирик, находился около базарной площади. Кирик любовался на разные диковинные вещи… На площади наскоро воздвигали балаганы яз досок, натягивали на крышах брезент, прибивали вывески. Кирик рассматривал на вывесках картины: диких зверей, женщину с рыбьим хвостом, плавающую в воде, индейцев, размалеванных синими и желтыми красками. Близ одного балагана ему попались чудные черные люди в полосатых платьях. «Должно быть, арапы! — подумал он: — Вот хорошо бы показать все это: Даше с Варюшкой».

И еще понравились ему качели с лодочками для катающихся и расписанная золотыми узорами вертящаяся карусель.

Уже темнело, когда он возвращался на постоялый двор. С крыш домов на улицах падала капель, и было тепло… Кирик вспомнил, что завтра ему надо отправляться в Камаевку, и его охватила тревога… Продержится ли дорога еще один день? Хорошо, если бы ночью опять ударил сильный морозец… А что, если вдруг пойдет дождь?..

Он посмотрел на небо. Оно было сплошь покрыто серой пеленой и накрывало землю, как овчина. И ветер с юго-запада обдавал сыростью…

Кирику стало грустно…

— Нет, не будет завтра мороза!.. — решил он.

Подбросив Карюхе остатки сена, взятого из дома, он вошел в грязное и людное помещение постоялого двора.

Пахло луком, кислой капустой и редькой. На длинных скамьях за столом ужинали проезжающие мужики и о чем-то громко беседовали.

Кирик незаметно сел в углу, развязал свой холщовый мешочек и стал жевать сухой хлеб… Но есть не хотелось. В голове бродили разные мысли…

Он положил хлеб опять в мешок и стал слушать, о чем говорят.

— Ты что, паренек, заскучал? — обратился к нему один из мужиков, хлебавших из общей миски щи. — Подсаживайся к нам, вместе поснедаем!..

— Спасибо!.. — ответил Кирик.

— Чего спасибо? Подсаживайся, подкрепись малость!.. — И, видя, что Кирик смущается, подтащил его к столу и сунул в руки ложку.

— Далече едешь? — спросил другой мужик.

— До Камаевки.

— Плохая путь стала! — сказал первый мужик. — Кабысь за ночь дорога не рушилась.

У Кирика тоскливо и болезненно сжалось сердце.