Глава 1

Кладбище без крестов

 

– …любит, не любит, к сердцу прижмет, к бесам пошлет… К бесам… – Облокотившаяся об перила балкона девушка печально вздохнула и выкинула лишенную лепестков серединку ромашки. Полная луна на королевском темно-синем бархате небес казалось, грустила вместе с девушкой. Ей вторил шаловливый ветерок, качавший ветви лип и акаций, окружавших дом, и заставлявший листья трепетать и едва слышно петь, как поют струны под пальцами искушенного мастера. – Ах, мне без него не жить!..

И это были последние слова несчастной. Пролетающая мимо гарпия не упустила шанса заморить червячка столь беспечной жертвой. Тем более что силы ей еще понадобятся. Совершенно точно… Треклятые людишки с огнем и пси-стрелами никак не хотят оставить ее в покое! Какая вопиющая наглость. Даже позавтракать без спешки нельзя.

Гарпия неопределенно щелкнула когтистыми пальцами и проворчала под нос что-то вдохновенно-ругательное. Она уже слышала приближение ловцов нежити – кошмара инфернальных обитателей земель Та Шират. Какие светлые боги занесли этих изуверов в их городище на самой окраине королевства?

Крылатая охотница укоризненно покачала головой, запила поздний завтрак водой из вазы и, оттолкнувшись от перил, взмыла в ночное небо.

– Вот она! – крик запоздавших ловцов заставил гарпию презрительно скривиться в мрачном подобии улыбки.

Вот она, вот она… А вы попробуйте, догоните! И вообще у нее дела…

Приказ хозяина как-никак! Объявился ни свет, ни заря в ее уютной пещере и прям с порога (ни здрасьте тебе, ни как дела) заявил, чтобы она нашла и быстро и безболезненно отправила к праотцам одну девицу…

– Уходит зараза! – одна из человечишек перепрыгнула стоящую на пути повозку и взлетела в воздух. С шелестом развернулись за спиной нетопыриные крылья, лунный свет выхватил из объятий темноты сверкающие серебром пластинчатые доспехи, прикрывающие живот и спину.

Гарпия раздраженно хлестнула хвостом и ушла в резкий вираж. Ловец не успела затормозить и с разгона врезалась в стену.

Подавив приступ злорадного хохота (все же не ее это амплуа) хищница сделала круг почета над площадью и, махнув неудачливым борцам со злом крылом, устремилась к лесу, куда ее звало задание.

Где-то там, в чреве тенистых зарослей ее ждет жертва. Одно прикосновение ядовитого когтя и ее смерть будет мгновенной и безболезненной.

Гарпия искренне недоумевала, почему хозяин сам не захотел уничтожить эту человечку. И самое главное, почему захотел этого? Но собственно кто она такая чтобы подвергать сомнению действия сильнейшего?

На мгновение ночное создание даже позавидовало девушке. Какое трогательное беспокойство! Действительно лучше умереть, чем жить в плену сумасшествия или стать нежитью.

Тут гарпия нахмурилась. А что собственно такого в том чтобы быть нежитью или демоном? Разве сколько-нибудь важна видовая принадлежность? Судить ведь должны по поступкам…

Хищница мягко приземлилась на мокрые листья ковром уславшие землю и всмотрелась в хрупкое человеческое тельце, свернувшееся калачиком под кустом орешника. С чего хозяин взял, что она сумасшедшая? Ну да немного не в себе, но аура не несет в себе печати безумия. Несколько недель спячки, хорошей пищи и эта молодая самочка будет вполне здорова.

И что нашло на ее Хозяина? Почему он был так уверен в том, что перемещение оставит человечку ненормальной? Теперь гарпия сомневалась уже в разуме хозяина. Она еще раз пережила краткие минуты их встречи: его полупрозрачная проекция в полной мере отражающая растерянность, объявшую сознание, сбивающаяся речь… Понимал ли он что говорил?

Скорее всего, нет.

Ночная охотница верила в Судьбу – потому раскрыла крылья и полетела прочь. Если "этой" суждено умереть, она умрет.

Гарпия улыбнулась. Может рассказать Ему о девушке и…

Закончить мысль хищнице не дала стрела, вонзившаяся аккурат в наполненное инферном сердце. Отравленная стрела со смертоносным ядом веры и серебра…

"Эти людишки мне сразу не понравились" – подумала гарпия и, возблагодарив небеса за то, что успела, по крайней мере, позавтракать (поужинать?) перед кончиной, испустила дух.

Безвольное тело упало на острый шпиль башни высившейся на холме возле старого кладбища. Шпиль торчал из груди, соединяя гарпию с башней, будто засушенную бабочку с бумагой.

Напрягшись, посеревшее небо, выдало несколько молний и разразилось проливным дождем. И только охотники видели, как труп гарпии начал распадаться, испуская золотистое сияние и искря.

Вскоре вместо свирепой хищницы на шпиле осталось тело хрупкой белокожей девушки с волной русых волос.

***

Холодный дождь безжалостно хлестал мое ничем не защищенное тело. Сколько времени прошло с тех пор, как я пришла в себя – обессиленная, скукожившаяся – мне было неизвестно. И если честно все равно.

Все равно где я оказалась и почему. За что меня заставили пережить смерть, а потом вновь оживили, подарив несколько незабываемых мгновений полных бесконечной агонии. Если бы рядом кто-то был, я рвала бы не себе волосы и рыдала, выплескивая накопившуюся боль. Но… кроме исполинских деревьев с гладкой серой корой, что наверняка были старше любого города, вокруг не было ни души. Только я, ветер и дождь.

Через некоторое время тупое безразличие сменилось нарастающей ненавистью. Чувство было так велико, что заставило приподняться и, сфокусировав взгляд оглядеть "Чистилище". Чистилище…

Ад?

Бездну?..

К чертям все!

Я сжала в ладони серебряный крестик. Мой якорь, мою путеводную звезду, единственное, что связывало меня и Землю.

Мне, еще не до конца осознавшей события последних двух дней происходящее казалось страшным кошмаром. Хотелось верить, что еще вот-вот, и я очнусь в своей комнате. Но боль, холод и горьковатый запах прелой листвы убеждал в обратном – это не сон, страшная реальность заложницей, которой я стала.

Прислонившись лбом к дереву, я до боли вонзила ногти в его кору. Одинокая слезинка все же скатилась по щеке.

– Я отомщу! – прошептала я. – Убью тварей. Заставлю их побывать в моей шкуре.

Я слабо представляла, как осуществить угрозы, но месть на какой-то миг стала смыслом моего существования. Оказавшись неизвестно где, без денег, одежды, элементарных знаний, я нашла достаточный стимул, чтобы жить, а не остаться умирать под сенью вековых деревьев.

Наверное, хорошо, что я была одна. С первых мгновений я настроилась на то чтобы рассчитывать исключительно на свои силы. Силы, не умудренной особым опытом девушки разменявшей свое двадцатилетие, когда в ее размеренное существование будто поезд, сошедший с рельс, влетели непрошенные вершители судеб.

А ведь все могло быть иначе. Я могла просто жить. Жить, не зная, что за тонкой гранью отделяющей реальное от нереального есть то, о чем говорится в сказках и древних легендах. Я могла тешить себя иллюзией, что в мире еще осталась какая-никакая справедливость. Что высшие существа помогают, а не калечат.

Кажется, жизнь так ничему меня и не научила. Пора бы выбросить из головы эти романтически-наивные бредни. У меня было достаточно тому подтверждений…

– Что б вы все сдохли!

Перед глазами как в ускоренной съемке промелькнули размытые воспоминания: свет фар несущейся машины, боль в изломанном теле, смерть, воскрешение, потом несколько часов проведенных в мрачной темнице наполненной крысами и призрачными душами умерших… Яркий свет, слепящий глаза и вкрадчивые голоса мучителей заставляющих сознаться в том чего я не совершала. Но сейчас я отдала бы душу ради той маленькой камеры с кучей соломы. Чтобы избавиться от видений, достаточно закрыть глаза, а от холода и дождя так просто скрыться не получится.

Скрестив руки на груди, я, прихрамывая, побрела вперед.

Если неподалеку есть дорога, рано или поздно я выйду к ней, нет – меня найдет и съест лесное зверье, и это в принципе будет неплохим выходом из сложившейся ситуации. Все равно не представляю что делать. Ну, найду я дорогу, а дальше? Куда идти и зачем?

Я одна. Одна.

И это не ново. Когда это меня раздражало одиночество?

Липкие щупальца тумана обволакивали обнаженное тело, холодили кожу и мешали разглядеть пространство уже в паре шагов от меня. По щиколотку, увязая в грязи, я шла достаточно долго, но вряд ли преодолела большое расстояние.

Я чувствовала себя даже не песчинкой на ладонях мироздания, а скорее жалкой амебой плавающей в большой грязной луже. Единственное на что хватало разума – понять, что я попала и из этой грязи будет не так просто выбраться. Если вообще возможно…

Сотни мыслей – одна мрачней другой, – метались в разрывающейся от боли голове. Но я упрямо продолжала идти, как будто весь смысл моей жизни сосредоточился на этом не сулящем ничего хорошего движении сквозь призрачную подрагивающую завесу.

Разве это сложно: просто идти? Тысячи людей ежечасно попадают в неприятности: их похищают, увозят в рабство, подставляют и предают. Нужно найти в себе силы подняться, отряхнуться и продолжить жить. Это просто.

Только Господи, как тяжело заставить себя об этом помнить…

Как сложно найти силы для очередного рывка.

Почему я? Почему со мной?

Я же не птица Феникс способная возрождаться после каждой смерти! А каждый удар Судьбы в какой-то степени маленькая смерть…

Постепенно белесое молоко тумана начинало редеть. Вместе с ним редел и лес – густая чащоба оставалась за спиной, а впереди виднелись неясные очертания каких-то сооружений и застывших в безвременье фигур. Меня передернуло, когда я поняла что вышла к кладбищу и строения оказались склепами. Кроме них, сколько видели глаза, были только плачущие ангелы и каменные надгробия. Но большинство могил были лишены и этого выражения почтения.

Шурх-шурх.

Я зябко повела плечами и обернулась, надеясь увидеть источник звука, но вокруг были только деревья и печальные ангелы.

Шурх-шурх.

Постепенно оправляясь от пережитого шока, мозг начал воспринимать сигналы окружающего мира и "додумывать" неизвестные подробности. Самое страшное – я не знала, что меня может ожидать здесь. Неизвестность пугала сильнее реальной опасности.

Может это чья-то злая шутка? Может, никуда я не переместилась? Меня просто опоили психотропными препаратами и все это внушили? А потом завезли подальше от города и выбросили… Или я сошла с ума и пока мое тело лежит привязанное кровати мозг выстраивает параллельную реальность, в которую я якобы была изгнана?

Вот уж не знаю, какая версия лучше!

Шурх-шурх…

Превозмогая брезгливость и давнюю нелюбовь к кладбищам (черт, какая любовь, когда в чем мать родила одна брожу по лесу?!), я перелезла через невысокую, покосившуюся ограду и бросилась к первому попавшемуся склепу, будто надеясь, что невидимый враг – кем бы он ни был, – не заметит меня. Прижавшись спиной к каменной стене, затаила дыхание, боясь пропустить звуки приближающихся шагов. Сейчас я отчаянно жалела, что не догадалась захватить одну из валяющихся в лесу палок или, по крайней мере, не попыталась вырвать прут из ограды. Последнее, конечно, маловероятно…

Боясь выдать свое присутствие, я присела, подобрала валяющийся рядом камень и крепко сжала его. Так крепко, что сломались ногти. Хоть какая-то защита…

Шурх-шурх…

Сердце начало бешеную пляску. Спазмы свели желудок, а в солнечном сплетении стало горячо.

Кто-то приближается…

Осторожно выдохнув через стиснутые зубы, я подалась вперед и выглянула из-за угла своего убежища, ожидая увидеть что угодно: от волка с горящим голодом взглядом до ожившего мертвеца. Каково же было мое удивление, когда вместо кровожадного зверя я увидела молоденькую девушку в длинном свободном платье. Светлые волосы были заплетены в косу и уложены не слишком аккуратной короной.

Опустившись на колени, девушка принялась очищать от листьев надгробие на одной из могил, бормоча что-то вполголоса на непонятном мне языке.

Облегчение накатило на меня горячей волной. От него подогнулись колени, и толпа мурашек прогалопировала по спине. Но я не спешила появляться пред светлые очи своей невольной спасительницы. Нужно сделать это так чтобы она не испугалась…

Пока я лихорадочно соображала, странные шорохи возобновились с новой силой. Только если раньше их источник шел, то теперь он наверняка перешел на резвый бег, уже не пытаясь скрываться.

Я заозиралась и пропустила момент, когда из леса выбежал одетый в грязные лохмотья человек. Мне захотелось закричать, предупредив девушку, но я не могла исторгнуть из пересохшего горла ни звука, молча, рассматривая приближающееся к ней существо. Обостренный шоком разум фиксировал все: иссиня-черную кожу, налившиеся кровью глаза, провал на месте носа… отсутствие губ и желтые оскаленные зубы.

А девушка продолжала работать, не замечая приближение смерти…

Теперь я зажала рот руками, чтобы не закричать. Но хрип все равно вырвался из него за секунду до того, как монстр одним прыжком перемахнул через ограду и, бросившись к девушке, повалил несчастную на землю и, перехватив вскинувшиеся руки, вгрызся в горло.

Истошный крик огласил окрестности, тут же превратившись в хрип. Существо не торопилось убивать свою добычу, предпочтя начать ужин пока дичь еще тепленькая, живая и бьющаяся в агонии…

Я невольно поразилась тому, насколько равнодушны и нелепы мысли и едва не расхохоталась. Остановило только то, что монстр был слишком быстро и мог наброситься на меня. Это сейчас он занят пожиранием живой еще девушки… Со своего места я хорошо слышала чавкающие звуки и короткие рыки насыщающегося чудовища. Тот был настолько увлечен своей добычей, что не обращал внимания ни на что больше. Но кто знает, что будет в следующий миг?

Я крепко сжала камень в руке и тихо двинулась вперед, по возможности отбрасывая мысли о том, что этот монстр бродит здесь не в гордом одиночестве.

Когда нас разделяли не более двух шагов, существо настороженно подняло голову и замерло. Я затаила дыхание, надеясь… да собственно ни на что не надеясь. Монстр шумно сглотнул и вновь вернулся к прерванному занятию, с аппетитом поедая то, что еще несколько минут назад было молодой цветущей девушкой. От ударившего в снос запаха гнилой плоти захотелось плакать.

Я сделала еще шаг, оказавшись на вполне достаточном для удара расстоянии. Занесла руку с камнем…

Чудовище медленно повернулось, обращая ко мне безносое запачканное кровью лицо с воспаленными, но еще не лишенными остатков разума глазами. Неужели "оно" все осознает? С воплем ужаса я с силой ударила существо, слыша, как трещат кости и, удивляясь тому, как легко они ломаются. Как просто оказывается убить…

Чудовище не двигалось, а я с криками продолжала наносить удары один за другим не в силах остановиться. Когда силы иссякли, я усилием воли разжала конвульсивно сжатые пальцы и отбросила окровавленный камень. Опустившись в липкую грязь, я обхватила себя за плечи и, раскачиваясь из стороны в сторону, разрыдалась.

Осознание того, что в этом мире я одна нахлынуло с новой силой. Но нет, нельзя сдаваться! Должны же быть здесь люди! Наверняка неподалеку есть деревня или что-то в этом роде. Хоть какое-то поселение. Не могла же эта девушка соткаться из воздуха?

Черт его знает. Сейчас я готова поверить во что угодно.

Желудок напомнил о себе урчанием и вопреки здравому смыслу, я ощутила просто зверский голод. Глаза невольно устремились к растерзанной девушке, и я с горечью подумала, что вскоре уподоблюсь этому несчастному монстру и начну охотиться на людей. Хотя еще неизвестно кто из нас несчастен.

Мертвым не надо думать о жизни. Им не нужно спать, питаться, не нужно… ничего не нужно.

Пытаясь сохранить остатки разума и не опуститься до людоедства, я кое-как поднялась на ноги. Пошла вперед, стараясь идти по оставшимся следам девушки – едва ли она пришла из леса. Сотрясающая тело крупная дрожь заставила задуматься о последствиях прогулок нагишом. Раньше, чем я умру от истощения или зубов одного из монстров, меня свалит лихорадка.

Сквозь затянувшие небо дождевые тучи на землю краешком выглянуло солнце. Его лучи были единственным светлым моментом за последние несколько часов. Пустившийся дождь, смыл следы, и я вынуждена выбираться, следуя интуиции. Которая наверняка меня подводит… Иначе, почему я никак не могу покинуть это странное кладбище без крестов?

Ангелы, ангелы, ангелы… Одни лишь ангелы со скорбными лицами, потемневшими от времени и сырости. Больше никого. Сейчас я бы обрадовалась и давешнему монстру. Лишь бы не сойти с ума. Несколько раз мелькала мысль вернуться и попробовать найти дорогу назад. Зачем? Не знаю…

Странно, что я до сих пор жива. Странно, что меня еще не захлестнула волна безумия. Или вполне закономерно то, что боль и стрессы лучше переносят те, кого судьба не щадит? А уж она не раз играла мной…

Когда земля впереди разверзлась, и на свет выпрыгнуло что-то грязное, обмотанное тряпьем я почти не удивилась. Равнодушно скользнула взглядом по встрепанным волосам, скрюченным рукам и полусгнившему безглазому лицу. Нечто подалось вперед, шумно принюхалось и повернулось в другую сторону.

Звук человеческого (а человеческого ли?) голоса заставил меня напрячься.

Со смесью радости, удивления и страха я уставилась на окружающих нас людей. Два мужчины и девушка в пластинчатых доспехах на толстых кожаных поддоспешниках и с мечами наголо. Они вполголоса переговаривались, а выпрыгнувшее из могилы нечто тупо озиралось, будто не в силах найти источник звуков.

Девушка на мгновение задержала взгляд на мне и что-то крикнула остальным. Отбросив меч и предоставив мужчинам разбираться с монстром, она начала медленно приближаться ко мне по широкой дуге огибая сражающихся.

– I'll no cause to you evil. Shit! She me seems doesn't understand… #

# Я не причиню тебе вреда! Черт! Она меня не понимает… (англ.)

Я не слова не понимала из того, что она говорила, хоть последняя фраза показалась мне сказанной на английском, пока лицо девушки не озарилось внезапной догадкой, и она на ломанном русском произнесла:

– Не беги! – девушка вытянула руки перед собой и начала медленно приближаться. – Я не причиню вреда, – она остановилась в паре шагов от меня и протянула руку.

Я инстинктивно отпрянула назад, пристально глядя на незнакомку и боясь пропустить следующее ее движение. Меня настораживал землистый цвет ее лица и желтые омуты глаз с вертикальной ниточкой зрачков.

Впервые за время пребывания в этом странном мире я вспомнила слово "нечисть". Неужели это правда – я попала в Чистилище? Неужели… Силы покинули ведомое только местью тело, и я погрузилась во тьму.

Надеюсь это конец.

***

Нож Восьмого Судьи расписывал с такой скоростью, что в свете факелов мелькало только смазанное пятно. Да и среди метаний противников нельзя было вычленить отдельных движений: каждое из них являлось продолжением предыдущего, как ножи были естественным продолжением их рук.

– За что ты так не любишь вампиров, а Ирн? – спросил Третий, когда они прекратили схватку чтобы восстановить силы и отдышаться.

В отличие от поединка на мечах этот вид боя выматывал сильнее, требовал предельного напряжения внимания и молниеносной реакцией на действие противника. Тем более что спарринг был тренировкой: требовалось следить еще и затем чтобы не отправить партнера к праотцам.

– Они изменчивы, непостоянны и многолики как Темные Боги, – ответил Восьмой, меняя хват ножа с полуторной заточкой на диагональный. – Похожи на тряпку пропитанную ядом: вроде ветхая и неопасная, а убивает одним прикосновением. Отвратительные создания. А гаже всего их привычка питаться кровью… – поигрывая ножом, он приблизился к Третьему. – Какая ирония: именно этому племени принадлежат самые ярые противники моей политики. Видите ли, я слишком часто решаю проблемы летальным исходом. И это говорят существа каждую ночь сосущие кровь и не испытывающие при этом ни малейшего угрызения совести!

– Ну да, – усмехнулся Третий, – это ваш с Алексом давнишний спор. Только все равно ты зря тронул его девку. Она что мешала тебе? Даже не ведьма…

– Не ведьма, – согласился Судья, – но и не ангел тоже. Ты же знаешь: безгрешных мы не трогаем. – Он фыркнул, – в частности, потому что их уже днем с огнем не найдешь. А у этой шельмы провинностей на котел со смолой уже набралось.

Третий заинтересованно посмотрел на Восьмого, требуя пояснений. Его неуемное любопытство успело стать в тесном кругу вышестоящего звена притчей во языцех.

– По порядку, все по порядку. Имей терпение…

– Терпение! – третий безошибочно распознал скучающий взгляд Восьмого, и резко убравшись с линии атаки, крикнул: – Детка! Твой выход.

Восьмой только криво усмехнулся и отбросил нож в сторону уверенный в том, что в метре над землей тот беззвучно исчезнет. Сейчас бы эффектно материализовать меч и встать боевую стойку… но Восьмой не был мечником, единственное оружие которым он владел – нож.

Но… Но! У него есть магия. В сочетании с опытом весьма опасное для противника преимущество.

Из густых теней порождаемых неясным светом факелов выступила высокая фурия со стальным хопешем. Длинный хвост, унизанный бронзовыми колечками, медленно двигался из стороны в сторону, пока женщина чуть склонив голову, рассматривала "противника" с затаившейся в уголках рта улыбкой. Обутые в высокие сапоги с тонкой подошвой ноги сделали мягкий плавный шаг к Судье, сокращая расстояние между ними, так что при желании можно было соприкоснуться вытянутыми руками…

– Соскучились по достойному противнику? – почти презрительный кивок в сторону усмехающегося Третьего. Но за словами прячется другой смысл. Понятная только им двоим ирония.

– Это вопрос?

– Это диагноз.

Они одновременно шагнули друг другу на встречу, и в тот же миг растворенная в воздухе сила взметнулась стеной, накрывая их портальной волной… И вот еще только миг назад вокруг были каменные стены из гладко отшлифованного серого камня и чадящие факела, а теперь будто титаны из Небытия восстали могучие деревья: такие что не обхватить, такие, что не видно макушек… такие видели как зарождались и умирали цивилизации, гасли звезды и становились песком горы.

В нос ударил терпкий запах хвои, смолы, мшистой влаги. Сюда во владения вековых дубов и пренебрегающих временем елей еще не пришла осень, и листва была темно-зеленой после недавнего дождя еще покрытой тонкой пленкой воды…

Услышав четкий ритм барабанной дроби, мужчина вздрогнул и, выныривая из переполняющих его ощущений, последовал за звуком, наполняющим пространство, звучащим везде и нигде. Сверху посыпались мелкие ветки и листва: это "шла" фурия.

Ловко огибая деревья и перепрыгивая через высокие папоротники, Восьмой перешел на бег. И как всегда оказался на затерявшейся в необъятном царстве природы поляне одновременно с фурией. Удары барабанов стали медленнее.

Противники разошлись в стороны. Демоница заняла боевую стойку, высоко подняв руку с хопешем, и выдвинув вперед правую опорную ногу. Вторая рука, с длинным хлыстом чуть отведенная назад в любой момент готова была обрушить на зазевавшегося визави сокрушающий удар.

Ирн не стал изощряться и просто замер на месте: безоружный и обманчиво беззащитный. Разве что на правой руке появились порожденные магией стальные когти.

Усмехнувшись, фурия бросилась к Судье, размахивая хопешем и рассекая воздух хлыстом. Когда до мужчины оставалось полшага и еще чуть-чуть, он вдруг развернулся, пробежал по отвесному стволу и, оттолкнувшись, кувыркнулся, мягко приземляясь уже за фурией, для которой происходящее заняло не более мгновения. Рука с когтями прошла опасно близко к незащищенному плечу женщины успевшей па ускользнуть в сторону под участившийся звук барабанов…

И в следующий момент к нему жалящей змеей полетел хлыст, впустую рассекший воздух в том месте, где он только что стоял. А сам Судья оказался за спиной женщины, чтобы тут же отшатнутся от удара ногой поднятой в своеобразный "воздушный" перпендикулярный земле шпагат.

С глухим рычанием фурия метнулась к Ирну, отбросив ставший ненужным пока хлыст и высоко подняв клинок-серп. Судья выставил верхний щит, готовясь принять удар, но в последний момент женщина нырнула ему под ноги, чуть не задевая острием сухожилия на ноге. "Спасибо хоть выше не метила! – подумал мужчина, содрогнувшись при одной мысли, что могло бы быть "если"…

Вовремя подняв, ногу убирая ее с траектории клинка, потерял равновесие и упал на влажный травяной ковер, перекатился через плечо назад и мягко перетек в вертикальное положение, балансируя на цыпочках пока хопеш завершающий удар проносится в волоске от его спины. Из такого неудобного для большинства положения ушел в головокружительный кульбит назад и в полете чиркнул когтями по обнаженной спине слишком рано развернувшейся к месту его приземления демонице…

Сердце уже билось в унисон с барабанами, нервными сокращениями разгоняя наполненную адреналином кровь…

С боевым кличем, фурия снова бросилась ему под ноги, понуждая выставить, на сей раз нижний блок и чуть отступить назад, но как только руки ее коснулись земли ушла в сальто, сильно выталкивая ноги и почти взлетая на плечи Ирну, переворачиваясь уже в прыжке…

За миг до того как на его шее сомкнуться сильные ноги фурии Ирн рухнул на колени, руша комбинацию противницы и "щекоча" когтями ее ступни сквозь вспоротую подошву сапог. Правда женщина упала следом и рукоятью хопеша ударила его по колену.

"Достойные" противники практически одновременно взвыли от боли… Но она не помешала им кувыркнуться в стороны и настороженно замереть, изготовив клинки и когти к парадам и контратаке последующей за выпадом противника.

– Исчадья разные нужны, существа для Мирозданья все важны… – сказала фурия, отбрасывая хопеш в сторону, и ее правая рука тот час же засветилась слабым, синим светом.

– Ты думаешь? – судья встряхнул рукой дематериализовывая когти. – Пусть. Я для себя все уже решил.

– Ох, Ирн, мне ли тебя учить? Мир постоянен в своем непостоянстве, тот, кто вчера был врагом, завтра может стать лучшим другом. И мнение тоже может поменяться. Не будь таким категоричным.

– Детка, у меня брат кровосос и я достаточно хорошо изучил это племя чтобы утверждать: они – побочный росток Мироздания и лишь по какому-то страшному недоразумению все еще не выкорчеваны…

 

Глава 2

Жизнь после жизни

 

Я очнулась, но не торопилась открывать глаза. Оттягивала момент, когда увижу что кошмар, оказался реальностью. А пока можно убеждать себя, что я в своей комнате. Что все, что я помню – не более чем страшный сон. Наверное, в комнате было слишком жарко, и я не могла нормально заснуть.

Да, меня всего лишь терзали кошмары…

Я глубоко вдохнула, удивляясь, почему в моей комнате пахнет мятой, лавандой и еще какими-то душистыми травами вместо привычной "Гейши" и легких ненавязчивых запахов косметики и кремов.

Я открыла глаза и поняла, что кошмар продолжается. Приподнявшись на локте и стиснув зубы чтобы не застонать от охватившей тело слабости, увидела, что лежу на кровати в небольшой комнате освещенной лишь трепещущим язычком пламени стоящей на массивном столе свечи. На деревянных стенах висят пучки трав (вот откуда этот пряный запах), а из мебели кроме кровати в комнате только стол, лавка и массивный сундук. В небольшое окошко, забранное мутноватым стеклом, не проникает ни луча света. Ночь?..

Где я? Сколько времени нахожусь здесь?

Дверь в комнату открылась и в комнату вошла высокая темноволосая девушка, одетая в выцветшее когда-то, наверное, ярко-красное, а теперь розоватое платье из грубой, похожей на мешковину ткани. После некоторых усилий я вспомнила, что уже видела ее. На кладбище.

– Очнулась, – констатировала девушка, налила из кувшина в кружку зеленоватой жидкости и подошла к кровати. – Ты должна выпить. Станет легче, – было заметно, что она подбирает слова. Да и акцент у нее был довольно странный…

Я решила не спорить и покорно выпила предложенное, думая, что меня вряд ли отравят. У них уже была возможность отправить меня на тот свет.

Питье оказалось чуть горьковатым, но в целом довольно приятным на вкус. В нем отчетливо слышался привкус можжевельника, мяты и валерианы. Чем-то подобным потчевала меня бабушка, когда сдавали нервы после очередного экзамена.

– И долго я уже здесь… нахожусь? – спросила я, и собственный голос показался мне чужим. Сиплым и глухим, будто я не разговаривала уже целую вечность.

– Шесть дней, – ответила девушка, не сводя с меня внимательного взгляда. – Ты была в бреду, и мы думали, что ты сгоришь от лихорадки, – она помолчала, а потом спросила, – как тебя зовут?

– Маша, – я подумала, что от прежней Маши уже ничего не осталось. Она погибла под колесами серебристого джипа. – Мари. Теперь я Мари. А вас?

– У меня нет имени, – покачала головой, по-видимому, моя спасительница. – Все называют меня Бруксой. Называй и ты.

Брукса сняла со стены пучок сухих трав и, оторвав несколько веточек, бросила их в ступку.

– Я не знаю, понимаешь ли ты, куда попала, и при каких это случилось обстоятельствах, но смею уверить: ты не сошла с ума. И если ты примешь эту реальность, то сможешь сохранить разум.

Сохранить разум. А нужно ли мне что-либо сохранять? И остался ли у меня разум? Может, я сейчас лежу в коме, а мозг отчаянно цепляясь за жизнь, воскрешает перекрученные картинки фильмов и книг?

Я откинулась на подушки. Интересно, если умру куда попаду?

– Ты можешь воспринять попадание в этот мир как наказание, но посмотри с другой стороны: что если это шанс? Шанс исправить свою жизнь, сбросить привычные оковы и отринуть вечную спешку? Заняться тем, что тебе близко… Мари, ты еще молода и не думаю, что в своем мире ты уже состоялась как личность и приобрела что-то такое, что невозможно обрести здесь.

Что-то такое? Ха! Ха-ха. Да у меня здесь ничего нет. Ничегошеньки…

И еще…

– А как же родители? Моя семья… я не смогу вновь обрести ее.

– Ну… – Брукса нахмурила брови и отложила пестик в сторону, внимательно рассматривая содержимое ступки, – в конечном итоге все смертны. Сейчас или через десять лет ты бы все равно потеряла их. Нет ничего вечного.

– Я понимаю. Но у меня было бы десять лет в запасе. Десять счастливых лет. И почему я должна привыкать к чуждой реальности, если мне и в своей хорошо жилось?

– Не спеши с решениями.

Девушка замолчала и я, закрыв глаза, подумала о справедливости ее слов. Кто знает, что случится в следующий миг, кто знает, сколько будет длиться безоблачное счастье? Но, черт возьми, как гадко когда выбор делают за тебя лишая возможности узнать самой. И кто? Какие-то сумасшедшие возомнившие себя богами.

Обидно.

Обидно быть обвиненной в том чего не совершала и наказанной столь кощунственным образом. Хотя нет, я сама виновата. Нужно было послушаться своих предчувствий и гнать Алекса подальше от себя. Если бы я только знала, чем обернется знакомство с ним!

Я осторожно перевернулась на бок, чувствуя, что начинаю впадать в полудрему. Брукса что-то тихонько то ли шептала, то ли пела и ее голос, усыплял не хуже маминой колыбельной. Как там говорят? Подумаю об этом завтра. Тем более мысли слипаются, будто клеем смазанные…

Мне снился странный сон, если ко сну применимо слово "странный". Ведь сон это вообще состояние эфемерное, в котором самые невероятные вещи воспринимаются так, как будто они обыденны и естественны.

На открытой веранде летнего домика, за круглым столом сидели пять девушек один в один похожих на меня. В косых лучах приближающегося к горизонту солнца танцевали пылинки, в саду, окружавшем домик, пели птицы, а гибкие побеги фиолетового клематиса обвивали поддерживающие крышу столбы.

– Итак, девочки, сегодня на повестке дня следующий вопрос: что нам делать и как жить дальше, – начала одна из моих копий облаченная в строгий деловой костюм. – Госпожа Интуиция, вам слово.

Взгляды обратились к девушке нервно озиравшейся по сторонам и скромно сидящей на самом краешке стула. Тонкие пальцы тасовали колоду карт, время, от времени отрываясь от своего занятия и разглаживая ткань длинной цветастой юбки.

– Зачем, Здравый Смысл? – наконец произнесла Интуиция, – вы меня все равно не слушаете. Иначе бы не вляпались в это… недоразумение.

– Что, ничего нельзя уже сделать? – одетая в легкое платье и соломенную шляпку девушка шморгнула носом.

– Эмоция не перебивай! – шикнула Здравый Смыл. – Оставим покаянные мысли об ошибках и подумаем, как эту кашу разгрести.

– Ну, – Интуиция вытащила одну карту из колоды, быстро посмотрела на нее и вернула на место. – Судьи обмолвились о том, что можно вернуться в наш мир через Зеркало. Я думаю, следует заняться его поисками.

– Нет! – вмешалась девица в темной одежде и воистину боевой раскраской лица. – Сначала нужно найти этих козлов и отомстить им! Одного повесить, другого обезглавить, третьего кастр…

– Ой, Ненависть у тебя только одно на уме! – возмутилась строгая девушка в очках и с пресс-папье. – В этом месяце лимит мести исчерпан. Давай подумаем о справедливом возмездии в следующем квартале, когда вернемся домой.

– Безмозглая курица, да кто сказал, что мы вернемся? – Ненависть вскочила со стула. – Из-за этого слизняка мы попали, бес знает куда! Не факт что нас не схарчат когда мы отлучимся на минутку по делам в кустики.

– Потише, пожалуйста, коллега, – Совесть угрожающе свела брови к переносице. – А то мне придется сократить расходы на ваше содержание. Думаю, мы как-нибудь обойдемся без подобного вам вредоносного элемента, который, кстати, недешево обходится!

– Предлагаю постараться, как можно больше узнать о мире, в который мы… кхм попали и постараться найти выход вернуться в свой, – Здравый Смысл сложила руки на столе и начала задумчиво рассматривать вышитую на скатерти веточку хмеля с ярко-желтыми шишками.

– И если получится, отомстить Судьям, – добавила Ненависть.

– Как интересно? – поинтересовалась Эмоция. – Мы о них ничего не знаем. Кроме того, что они сильны и могут, если захотят обратить нас в горстку пепла либо пустить по новому кругу. Лично мне не очень хочется снова умирать и возрождаться. Это для психики, знаете ли, вредно… Не хватало еще, чтобы мозги окончательно из строя вышли.

– А все из-за этого мерзавца! – Интуиция раздраженно бросила карты на стол.

– Кто ж знал, что у него такие коллеги! – всхлипнула Эмоция. – Он казался мне таким хорошим…

– Все они козлы!

– Повторяешься Ненависть. Ты уже поминала сегодня бородатых…

– Ох, будем действовать по обстоятельствам, а там посмотрим, – примирительно подытожила Здравый Смысл.

Очертания сна размылись, домик стал расплывчатым пятном, и я почувствовала что просыпаюсь.

В комнате все было по-прежнему: горела свеча, суетилась у стола Брукса, растирая травы и ссыпая их в небольшой глиняный кувшин. Странные глаза девушки с тонкими ниточками зрачков сосредоточенно следили за процессом превращения трав в пыль. Длинная коса черных как безлунная ночь волос свесилась через плечо и Брукса рассеяно перебросила ее за спину.

– Проснулась? Есть хочешь?

Я кивнула только потом, спохватившись, что Брукса меня не видит. Сон постепенно превращался в дымку, стираясь из памяти как все увиденное в бреду.

– Да можно было бы…

Девушка вышла в соседнюю комнату и вернулась с тарелкой наполненной чем-то вроде овощного рагу. Я поковырялась в тарелке, тщетно выискивая знакомые овощи. Тщетно.

Бруса улыбнулась и на миг ее глаза затуманились.

– Я тоже долго привыкала к здешней пище.

Тоже. Значит она из другого мира, как и я. Как я раньше не подумала! Ведь она говорила о привыкании. И почему я не удивилась, когда она заговорила на русском! Правда, учитывая сложившиеся обстоятельства, хорошо, что я задумалась об этом хотя бы сейчас.

– А ты… ты тоже с Земли? – осторожно спросила я.

– Да.

Она помолчала и добавила:

– Из страны фаст-фуда, малобюджетных ужастиков и белого дома.

– И ты знаешь русский. Не думала что… – я запнулась, подбирая слова.

– Это все Хакер, – Брукса пожала плечами, – он учил меня языку, чтобы в минуты ностальгии было с кем поговорить. Универсальный он считает жалкой искусственной пародией на речь. – Я удивленно подняла брови, и девушка пояснила, – универсальный язык придумали пришельцы из других миров. Он прост для изучения, но отражает в основном бытовую и техническую сторону жизни. Сама увидишь, как трепетно Хакер относится к "великому и могучему" русскому.

Собравшись с мыслями, я задала мучавший меня вопрос:

– Брукса, а что делают те, кто… в общем иномиряне?

– Если повезет не пасть жертвой нежити, не сойти с ума и найти кого-то из благожелательно настроенных аборигенов они отправляются в Арарат – основанный иномирянами город. Там человеку хоть отдаленно знакомому с техникой и науками всегда рады.

– А кто-то пытался вернуться в свой мир? – спросила я, затаив дыхание.

– Пытался. С помощью Зеркал в Арарате и Фениксе, – она нахмурилась. – Только никто не знает, удалось им это или нет. Ступивший в Зеркало назад никогда не возвращался. Это может значить и то, что он благополучно вернулся и, то, что безызвестно сгинул.

Брр, не думала об этой стороне медали. А ведь Судьи, судя по всему коварны. Что если Зеркало – всего лишь очередная ловушка для тех, кто возжелал вернуться и не погиб от зубов нежити и погодных условий?

– Но есть и те предпочел городам благополучных земель и Арарату вольную жизнь. Мы, например, зарабатываем на жизнь тем, что убиваем нежить, и сопровождаем купцов, охраняя их караваны.

– Я ничего не знаю об этом мире, – тихонько вздохнула я, но Брукса услышала.

– Не страшно. Я постараюсь достать тебе одну книгу, в которой собранны кое-какие сведения о Релле.

– Релле?

– Да, так называется это мир. Ближайшие пару дней ходить тебе все равно нельзя, так что ты сможешь почитать. Я могла бы рассказать тебе все, что знаю, но боюсь что рассказчик из меня никудышный. Тем более что русским я владею не достаточно хорошо.

– Но как я смогу причитать ее? Я ведь не знаю языка.

Брукса торжествующе улыбнулась.

– Единственный плюс этого мира – маленькие радости магии. Собственно, это и самый большой его недостаток… – тихо добавила она, и продолжила: – Язык придется учить обычным способом и не один месяц, но книгу прочитать ты можешь, так как в нее встроено заклинание перевода.

– В этом мире есть магия? – с опаской уточнила я. Происходящее нравилось мне все меньше и меньше, а голова грозила разорваться от количества полученной информации.

– Вот ты даешь! – девушка расхохоталась. – Смирилась с существованием нечисти, Зеркал, перемещениями, а магию готова отрицать!

– Полный Попандос.

Я машинально проглотила кусочек синего овоща вкусом чем-то похожего на помидор, и подумала, что если выберусь отсюда живой и не выжившей из разума, напишу мемуары. Они точно станут бестселлером! Да. А деньги мне понадобятся. На реабилитационный курс…

Я глянула на окно и подумала что на улицу, не выйду ни за какие коврижки. Увидев, куда я смотрю, Брукса сказала:

– Ночью лучше на улицу не выходить и окна-двери не открывать. В деревнях в принципе ничего особо опасного не видится… но лучше не рисковать. А то бывает, залетает всякое непотребство…

– Залетает?

Мне захотелось завопить: "Оно еще и летает?!" так как представившийся монстр был точной копией убитого мною чудовища, только с роскошными рваными крыльями наподобие нетопыриных. Из закромов памяти выполз еще один образ, позаимствованный из фильмов ужасов: крылатая вампирша в наряде стиля ню. Я зябко повела плечами. Встреча что с первым, что со вторым была одинаково опасной.

Даже не знаю что лучше – смердящий до рези в глазах людоед, или визжащая девица, в чем мать родила нарезающая над тобой круги и алчно облизывающаяся?

Тьфу, мерзость, какая! Фигу я на улицу нос покажу до полудня.

Тут, наверное, чтобы окончательно меня настращать в окно что-то ударилось. Я подпрыгнула на постели всем телом и только чудом не упустила тарелку. Волосы на голове зашевелились.

Хотелось успокоить себя, что это путник стучится, чтобы пороситься на ночлег, но…

Путники обычно стучаться в дверь, и учитывая здешние правила, не гуляют по ночам без веских причин…

Я сглотнула застрявший в горле ком и посмотрела на Бруксу невозмутимо смешивающую травы. Мое лицо было красноречивее всяких слов (я в этом уверена) и девушка поспешила меня успокоить.

– Это, скорее всего стрига.

Я поспешила кивнуть, опасаясь, как бы Брукса не прочитала лекцию об этой, как ее там… стриге. Мне этого еще не хватало для полного счастья.

– Хочешь посмотреть на нее? – спросила девушка, повергнув меня в шок.

– На кого?

– На стригу. Ты же еще ее не видела.

"И, слава богу!" – подумала я.

Если бы я ее видела, то наверняка не лежала бы сейчас здесь.

– Смотри, – Брукса приняла мое молчание за согласие и, развязав висящий на поясе мешочек, достала оттуда щепотку белого порошка. Положила его на ладонь и, подойдя к окну, сдула порошок на стекло. – Стань прозрачным, но не исчезай! – грозно сказала она и я со смесью ужаса и детского восторга увидела, что стекло от центра к краям постепенно становится прозрачным.

– Смотри, какая пакость, – Брукса кивнула на мельтешащее за стеклом существо, и очарование увиденным чудом потускнело и скукожилось.

– А оно внутрь не попадет? – спросила я, когда способность говорить вернулась, а взгляд, наконец, оторвался от парящей возле окна головы с крючковатым носом, впалыми глазами и крыльями вместо ушей. Будто хвост из шеи свисала…трахея? Голова беззвучно открывала рот, показывая острые тонкие клыки, и билась лбом об стекло.

– Нет, – девушка махнула рукой, и окно вновь стало непрозрачным. – Вот поэтому стекло и задымляют. – Как бы невзначай заметила она.

Следующие два дня я провела, почти все время, изучая принесенную Бруксой книгу. Остальные ловцы отбыли в одну из соседних деревень еще до моего "прихода" в себя, а девушка почти все время проводила в деревне, прибегая только для того чтобы покормить меня и захватить очередную порцию настоек. Как я уже успела узнать, она была чем-то вроде лекарки и пользовалась большой популярностью.

В этих местах было множество поселков основанных шахтерами и лесорубами, но чертовски мало было людей смыслящих в лечении чего-то более серьезного, чем порез или насморк.

По иронии судьбы здешние земли были богаты не только нечистью, но и деревьями редких пород, лечебными травами и полезными ископаемыми за которые в Арарате и городах благодатных земель платили полновесными золотыми.

А раз есть спрос, есть и предложение. Безземельные бедняки (они, как известно, есть во всех, даже самых преуспевающих странах) и бесстрашные ловцы удачи потянулись на восток окрыленные мечтой заработать денег и обзавестись домиком и земельным наделом. Потом оказалось, что заработать золотые не так просто: нежить лезет на голову, жить где-то надо и питаться между прочим одними корешками не выйдет. Деньги уплывали как вода. Пришлые искатели лучшей доли начали оседать возле шахт и лесопилок, обзаводиться хозяйством, укреплять жилища…

Нежити пришлось потесниться и если не смириться с близким соседством людей то, по крайней мере, найти способ сосуществовать. Хотя нельзя сказать, что они были сильно против, и я их вполне понимаю: не надо за едой далеко бегать.

Только считать, что раньше эти земли были населены исключительно нежитью не верно. Возвращенцы с того света появились в большинстве своем после прихода людей. До того самым страшным, что могло встретиться в этих лесах, были выжившие и одичавшие "попаданцы" из других миров да мутанты – наследие нескольких стародавних воин оставивших после себя руины городов и кладбища.

Вообще книга, несмотря на слезливое начало и пространственные размышления о смысле жизни, вставленные не к месту, была познавательна. Написанная в легком стиле (не чета энциклопедиям нашего мира, читая которые складывается такое впечатление, что автор решил использовать все известные ему заумные слова) она сообщала множество фактов о Релле, его географии, расах и магии. Надеюсь, полученные знания не пригодятся, и я смогу вернуться домой…

Столь полезное пособие составил некий Эмиль Левьер. Будучи вампиром, он свободно путешествовал между мирами и, считая себя обязанным вселенной, решил создать книгу в помощь горе попаданцам вроде меня. Читая страницу за страницей, я прониклась уважением к чело… вампиру, потратившему время на создание этого монументального труда, и пожалела его несчастную любовь, о которой он писал в начале…

"- Любовь и боль…едины. – Сказала ты и ушла в вечность. Лунный свет был твоим призрачным одеянием, а бушующий над замком ветер – реквием.

Последний взгляд, прощальная улыбка и веки сомкнулись, закрывая любимые глаза.

Еще не раз твой призрак будет мерещиться мне в темных галереях, еще не раз я буду звать тебя тоскливой полночью, еще не раз волки будут разделять мою печаль протяжным воем.

Как же правы те, кто говорят, что между вампиром и человеком не может быть никаких чувств. Ни любви, ни привязанности, ни жалости… только слепая и всепоглощающая ненависть. Такая сильная, что сковывает сердце и выворачивает на изнанку душу. Она да еще голод, заставляющий смотреть на смысл всей жизни так, как смотрит погибающий от жажды на воду.

Но Судьба великая насмешница. Она дарит способность любить и нашему полуночному племени… Жаль только любовь эта не приносит ничего хорошего и не делает мир светлее. Скорее наоборот она дарит фальшивое счастье с тем, чтобы потом грубо отобрать и растоптать его, отомстив, таким образом, за бессмертие.

Хотя, кому оно нужно это бессмертие? Даже бездушной марионетке страшно смотреть, как меняется эпоха за эпохой, умирают те, кого ты считал друзьями и любимыми. Умирают, а абсолютная память не дает забыть их заставляет вновь и вновь переживать одни и те же эмоции, ускоренно проносит перед глазами, как они стареют, страдают и гибнут.

А ты разрываешься между противоречивыми желаниями подарить им вечность или позволить с миром уйти в сладкое забытье. Живым не известно, что значит застыть в безвременье, будто мухе в капле меда и вечно барахтаться в ней в тщетных попытках расправить крылья и улететь от порядком осточертевшего лакомства не вызывающего ничего кроме приступа отвращения.

Видимо это злой рок человечества: мечтать о том, что ему неподвластно и отрекаться, оттого, что есть.

И я не исключение. Пусть и человеком перестал быть давным-давно.

Так давно что не помню вкуса вина и меда.

Вообще ничего не помню из прошлой жизни. Той жизни, что была до этого опостылевшего за многие столетия существования.

Наверное, тогда я мог просто любить, ненавидеть, страдать и забывать…

Наверное…

Я мог…

А теперь нет. Я не волен выбирать свое будущее, не волен изменить его. Я могу лишь бесконечно смотреть в прошлое терзаться старыми грехами надеясь, что однажды вечность сжалится и отправит меня в царство Теней вслед за Ней. Позволит перешагнуть Черту и стереть тяготящие душу воспоминания. О том, как сочилась сквозь пальцы кровь, а в месте с ней и жизнь. О том, как мутнели глаза, а с ними разум. О том, как бессильна оказалась магия и всемогущ Рок.

Они всегда со мной будто смычок по струнам играющие симфонию боли и искупления на истерзанной в щепки скрипке души…

Но пока я по-прежнему заключен в своем медовом болоте, а мечты остаются лишь мечтами, позвольте рассказать историю Релла. Вряд ли она будет слишком радостной но, во всяком случае (я смею на это надеяться) окажется интереснее, чем мое бесцельное существование…"

Всплакнув заодно и о своей несчастной судьбе, я решила, что существование вампира было все же не бесцельным. Помочь бедолагам, переместившимся в эту юдоль скорби, чем не благородная цель?

Тут я вспомнила о Судьях и подумала что моя ничуть не хуже: если удастся найти способ уничтожить этих мерзавцев, я послужу нужному делу. Глубоко плевать на остальных их жертв (кто знает, за что их сюда отправляли?) но себя я им не прощу!

Если бы сейчас рядом со мной материализовался Судья, я не преминула бы огреть его тяжелым фолиантом. Но так как он не спешил появляться, пришлось довольствоваться чтением.

"Во вселенной существуют множество миров, которые большей частью связаны между собой. Самую тесную связь в нашем мироздании имеют два: Релл и Земля. В определенное время они переходят друг в друга, что делает возможным перемещение их жителей из Релла на Землю и наоборот.

При всей своей разности эти миры похожи, пусть на одном из них цивилизация пошла по пути технологии, а во втором по пути магии.

Релл представляет собой копию Земли с той лишь разницей, что у него материков не шесть, а два из которых заселен только больший – Та Иарс, очертаниями напоминающий гигантского дракона свернувшегося клубком. Та Иарс значит земля драконов, и почти по середине она разделена горным хребтом, отделяющим кишащие нечистью территории от относительно спокойных земель. В единственном месте, где хребет прерывается, образуя узкий проход, высится Арарат – основанный в основном иномирянами город – сторожевая крепость, защитный рубеж, мешающий нежити занять благодатные земли. Арарат – главный торговый город, нейтральное место, где безбоязненно заключают сделки люди, гномы, вампиры, стригои, псевдо эльфы…"

Я на минутку представила себе, парящую над прилавком стригу торгующуюся с вампиром. Под прикрытием защитных заклинаний Бруксы, которые она обновляла каждый день, я чувствовала себя относительно спокойно и могла позволить небольшую вольность. Все же стоит уточнить одно ли и тоже существо стрига и стригои?

К моему вящему "удовольствию" небольшая "статья" была посвящена Зеркалам. Правда она не давала ни точного их местоположения, ни гарантии того, что ты точно переместишься куда надо, а не в средние века, например.

"В древности на Релле существовал старый трактат о пространственных перемещениях "Кое-что о Зеркалах". К сожалению, до наших дней дошло лишь несколько кусков свитка, которые и изучил ваш покорный слуга. Из них следует что Зеркала – своего рода порталы, поставленные в тех местах, где Земля и Релл соприкасаются постоянно, причем место перемещения задается силой мысли. Проще говоря, ты попадаешь в то время и то место, в каком хочешь оказаться. Это единственный способ относительно безопасного перемещения между мирами, ибо большей частью ПНП (произвольный ненамеренный перенос) происходит случайно. Например, когда во время смерти в относительном молодом возрасте (часто насильственной) высвобождается нерастраченная энергия, заключенная в теле умирающего и создается копия тела в сопряженном мире, в которое и переходит душа…"

Я со злостью захлопнула книгу. Если бы не Алекс мне не пришлось бы искать способ вернуться! Я бы была дома, погруженная в свой маленький мирок в котором с некоторого времени было место только для семьи, учебы и друзей. В нем не было монстров с крыльями вместо ушей, вечных туманов за окном и смердящих убийц подкарауливающих ничего не подозревающих жертв и поедающих несчастных живыми.

Я поймала себя на том что в моих размышлениях (а скорее беспорядочных метаниях окончательно заблудившегося в происходящем разума) слишком много "бы". Не пошла бы, не сказала бы, не была бы… Пора принять действительность и попытаться найти выход. Сейчас уже поздно винить себя. И Алекса тоже. В самом деле, он не виноват, что я стала марионеткой в руках его "друзей". Они ошиблись только в одном – захватывая меня и обвиняя в несовершенном преступлении, не знали, что я ровным счетом ничего для него не значу и рисковать должностью Судьи, он не станет. В конце концов, кто я для него? Случайная знакомая, одна из сотен девушек, что купилась на его улыбку и обаяние. Да еще и дура.

Услышав, что с ним случилась беда, я как миленькая поспешила на назначенную его "другом и коллегой" встречу. Не подумала ведь, откуда этот друг знает мой номер! А ведь Алекс предупреждал меня… говорил, чтобы я была осторожна, что меня могут использовать, как способ подобраться к нему. И оказался прав, черт возьми! Соврав только в одном: ни какой он не акционер строительной компании, а один из девяти чудовищ возомнивших себя богами.

Когда злость поутихла, я подумала что между Судьями не все так гладко. Иначе, зачем им провоцировать одного из коллег?

Интересно, можно ли использовать это в своих целях? И если да то как?

Хм… я уже говорила, что являюсь урожденной стервой?..

***

Алекс проснулся в холодном поту.

Пробудился от собственного крика и первым делом пощупал горло. Да нет… приснилось хвала богам! А реально-то как. Он передернул плечами, задаваясь вопросом, сколько еще будет вот так просыпаться с воплями среди ночи, конвульсивно хватаясь за шелковые простыни и надеясь, что это сон.

Глубоко вздохнув и сжав виски, Алекс потряс головой и сел. Окружающая его тьма послушно отступила. Даже в этом не родном ему измерении вампирское зрение позволяло довольно сносно видеть в темноте, в то время как примитивное человеческое зрение выделило бы только непроглядную черноту.

Рядом на кровати вытянулась большая пятнистая кошка. Лениво приоткрытый глаз светился в слабом свете, проникавшем в комнату с улицы как миниатюрный светильник.

Сунув ноги в домашние тапочки и не утруждая себя поиском халата, Алекс, в чем был, побрел на кухню. А было на нем… а ничего не было! Привычка, приставшая к нему еще в бытность его человеком.

Боги как давно это было!

Вампир открыл холодильник и вытащил пакет крови. Первая группа…

Алекс взял небольшой флакон, в котором хранилась кровь более высокой питательной и магической ценности – драконья. Именно она позволяла ему вести в других мирах почти человеческой образ жизни и выходить на солнце, не боясь ослепнуть и обгореть. Жаль, что достать ее было проблемно. Впрочем, если ты Судья…

Наполнив бокал человеческой кровью, и добавив три капли драконьей, Алекс сделал глоток и погрузился в воспоминания донора, позволяя им вытеснить события, привидевшегося ему кошмара.

Сдавшая кровь девушка была еще очень молодой – ей едва исполнилось восемнадцать. Совсем еще ребенок. Ребенок, вынужденный обеспечивать семью и терпеть обвинения вечно пьяного безработного отца в том, что его дочь шлюха.

Вампир допил остатки крови и вернулся в спальню. В последнее время память крови стала совсем нерадостной… Рассказанные ею историю не намного лучше его кошмаров.

Поворочавшись, некоторое время без сна Алекс, наконец, погрузился в полудрему, надеясь, что на этот раз сон не повториться, как повторяется уже восемь дней по нескольку раз за ночь.

Но его мечтам не суждено было сбыться: он снова шел по центральной улице Арарата – единственного технологически развитого города Релла и искал хрупкую фигурку светловолосой девушки с глазами цвета грозового неба. Его не привлекала ни мрачная архитектура города с ее застывшими вытянувшимися ввысь формами, витражными окнами и изящными арками, ни зазывные крики торговца редкостями и артефактами, ни пламенные взгляды служительниц Лилиту.

Он ступал по мощеной камнем дороге и искал в толпе ее. Понимая, что не найдет. Он сам послал вслед за ней гарпию, для того чтобы та оборвал нить ее жизни, прежде чем это сделают дикие звери или нежить. И куда более страшным способом. Или того хуже – она сама станет нежитью.

Это единственное что он мог сделать.

По его вине она оказалась в этом проклятом богами мире. Его мире…

Будь у него чуть больше осторожности и ума…

Нужно было раньше понять, что он со своими "глупыми" принципами остальным Судьям как кость в горле. Кость, которую нужно устранить. Любыми способами. И бунт против Девяти Судей для этого вполне подходит…

Но они прогадали, надеясь, что он выступит против совета, пытаясь спасти ее жизнь. Увидев ее под колесами своей машины, он сначала не узнал Машу, а потом не поверил своим глазам до последнего надеясь, что происходящее – всего лишь дурной сон. Дай они чуть больше времени, и он непременно бы взбунтовался.

Потом… он не знал что делать. Маша мертва, Совет по-прежнему силен и нет ни малейшего представления о том, что делать дальше. Как жить дальше. Ради чего.

Остаться в числе судей и попытаться избежать повторения таких жестоких игр? Но ведь он был причиной.

А если… если остаться, для того чтобы искупить свою вину перед ни в чем неповинной девушкой?

Но он тоже хорош. Глупец! Каким же надо быть идиотом, чтобы позволить чувствам взять верх и подставить под удар существо ставшее разменной монетой в борьбе за власть?

Во сне Алекс оказался перед ратушей и увидел на ступеньках Ее.

Медленно будто в кино она повернулась к нему, и серые глаза вспыхнули обжигающей ненавистью. Губы сложились в хищную улыбку, обнажив внушительные клыки. Пальцы с острыми длинными когтями конвульсивно сжались.

– Убийца! Нет тебе ни пощады, ни прощения!.. – оттолкнувшись от земли, девушка взмывает в длинном прыжке и сбивает его с ног. Клыки вгрызаются в шею, и его пронзает резкая обжигающая боль – теперь почти привычное ощущение. Каждый раз, встречаясь с взглядом безумных глаз, он уже знает, чем все закончится. Но все равно упрямо идет вперед, чтобы почувствовать, как зубы рвут его плоть, а такое любимое, но безнадежное мертвое и холодное тело находится так близко, всей тяжестью прижимая его к мокрым после дождя камням.

И он обнимает и прижимает ее к себе как можно крепче. Скользит рукой по спине, запутывается пальцами в пышных волосах. Смотрит в грозовые небеса, озаренные вспышками молний…

Зубы Маши крошат позвонки хребта и сознание отключается.

– Леший!

На этой жизнеутверждающей части сна вампир и проснулся. Пощупал шею, вздохнул…

 

Глава 3

Отверженные и проклятые

 

Сегодня Брукса разрешила мне покинуть домик и прогуляться. В ее отсутствие я позволяла себе небольшие путешествия по комнате, боясь, что мышцы на ногах атрофируются, как это бывает от длительного бездействия и ходить придется учиться заново. Безрадостная перспектива, потому моей радости не было границ, когда девушка предложила выйти на улицу.

По случаю выхода "на люди" (скорее в не люди) Брукса обрядила меня в длинное платье и белье подобное которому, носила, наверное, еще моя прабабушка.

– Тебе не нравится фасон? – поинтересовалась Брукса, наблюдая за моими мучениями.

– Да нет, нравится, – поспешила уверить я девушку. – Если бы они еще и в ногах не путались…

Посмотревшись в небольшое зеркальце, я увидела бледное похудевшее лицо с лихорадочно горящими глазами обрамленные темными кругами и с грустью отметила, что волосы отрасли и стали видны темно-русые кончики.

– Наверное, дорого покраска обошлась, – заметила Брукса. – Смотрится как твой родной цвет.

– Да нет, у меня подруга виртуозный парикмахер. Я у нее была главным подопытным кроликом, – я улыбнулась, вспоминая как Ленка, отстаивала мою косу, когда я решила сделать довольно короткую стрижку типа "каскад". Подруга любила экспериментировать с цветом и укладками, но была убежденной сторонницей длинных волос. "Волосы – антенны к Богу!" – часто говорила она. Сейчас я могла возразить, что если бы бог существовал, он не допустил бы моего перемещения сюда. И уж точно уберег от знакомства с Алексом.

Я почти услышала ответ Ленки: "Все что делает Бог – к лучшему", – и добавила – "Просто ты еще не осознала этого". Она не упустила бы случая прочитать небольшую лекцию на тему: "Роль Бога и божественного проведения в жизни человека" делая при этом филировку челки клиентки или размешивая краску в мисочке.

От Бруксы я знала, что осенью погода в этих местах не радует солнечными днями, предпочитая туманы и моросящий дождь. Но сегодня небесная канцелярия сделала исключение: было ясное солнечное утро.

Наша изба стояла на окраине деревни – дальше только лес. По подворью ходили небольшие птицы с коротенькими ножками, лысой головой и темными пуговичками глаз. Их желтые клювы постоянно взрывали землю в поисках червей.

– Что за птицы? – спросила я у Бруксы.

– Что-то вроде… курицы, – с момента нашей первой встречи девушка стала говорить намного лучше, но еще не достаточно хорошо. Вот и сейчас она некоторое время подбирала нужное слово. – Куры, то есть, – она потрепала кончик косы и добавила: – по крайней мере, их так Хакер называет. Настоящие куры здесь бы не выжили – первая стрига бы их и съела, а этих пернатых никакая нечисть не трогает.

– Почему? – я подозрительно посмотрела на ближайшую ко мне куру и та, подавившись червяком, так же настороженно воззрилась на меня. Потом с презрительным "гу-гу" (наверное, какое-то ругательство на птичьем языке) предпочла отойти подальше.

– Не знаю, – пожала плечами Брукса. – Надо у нечисти спросить.

– Я бы не стала, их есть. Если ими нечисть брезгует…

– Yellow bellied!# Да ты уже их ела! – девушка хитро мне подмигнула. – Вчера в супе было мясо…

Желудок выдал возмущенную трель. То-то вкус показался мне каким-то подозрительным…

# Трусишка (англ.)

Остаток дня я провела сидя на лавочке возле избы. Вот уж не думала, что смогу так соскучиться по свежему воздуху… А ведь соскучилась! Все же бегущие по небу пушистые облака и яркий солнечный диск лучше уже изученной вплоть до последней трещинки комнаты.

Пожалуй, Брукса в чем-то права. Величайшее счастье вот так сидеть и рассматривать стоящие поодаль дома, незнакомые ярко-фиолетовые цветы на клумбах возле покосившегося плетня. Просто дышать, чувствовать тепло возможно последних солнечных дней перед длинной зимой вместо могильного холода.

– Я понимаю, что ты чувствуешь. Знаю, что тебе станет легче, если ты расскажешь, почему попала сюда, – услышала я голос Бруксы и, повернувшись, увидела, что она села рядом.

– Нет, я не могу… – я покачала головой.

Самой бы еще понять, почему и как я сюда попала. Все что я знаю, кажется обрывочным и каким-то неправдоподобным. Сумбурными, что ли.

– Тогда я расскажу тебе свою историю, – Брукса подтянула колени к груди и, обняв их, устремила невидящий взгляд в даль. Заходящее солнце причудливо окрашивало ее лицо в теплые, золотистые тона, скрывающие землистый цвет кожи. – Я обвенчанная со смертью. Проклятая матерью парня, что из-за любви ко мне покончил с собой. Хотя я сама виновата. Не должна была идти, чтобы попрощаться с ним…

Брукса перевела взгляд на меня.

– Когда я увидела его, меня словно переклинило – думала, что он жив и зовет. Это было как во сне: я целовала его холодные губы, касалась бледной кожи. Казалось, это он ласкает меня…

– Ты… – я побоялась продолжить мысль, слишком уж она была дикая. – Вы… Но как? – я выдохнула и забыла вдохнуть. Страшный смысл сказанных Бруксой слов выбил из меня последние капли онемения.

– Тебе со всеми подробностями рассказать? – девушка смотрела одновременно и насмешливо и просительно. Этот рассказ был нужен не только мне, но и ей. Я была первой кому Брукса рассказывала историю своего путешествия сюда.

– Знаешь, я была одновременно и в своем теле и вне него. Могла видеть каждое движение, слышать каждый свой вздох… А когда пришла в себя и увидела тонкое золотое колечко на безымянном пальце левой руки и поняла, что происшедшее не было кошмарным сном – очнувшись от наваждения (а я считала это сном) – испугалась. Но самое страшное было впереди, когда Он начал являться по ночам и звать с собой называя супругой…

Девушка опустила глаза.

– Однажды я не выдержала и выпрыгнула из окна. Знаешь, когда до земли лететь одиннадцать этажей есть время подумать. О смысле жизни, ее ценности и вообще… Я поняла, что не хочу умирать, – она замолчала.

– А дальше?

– Мне просто сказочно повезло: я оказалась на Релле и выжила, – Брукса вздохнула. – Вообще все иномиряне делятся на две группы: везунчики и те, кому не подфартило. Первые выживают, вторые либо умирают, либо пополняют ряды немертвых. Хотя… в конечном итоге я все же перестала быть человеком.

Она пытливо всмотрелась в мое лицо, будто выискивая признаки страха или брезгливости. Но увы! После всего пережитого нужно было что-то посерьезнее заявлений о своей нечеловеческой природе. К тому же я прожила с этой девушкой под одной крышей уже больше недели и не заметила никаких странностей или попыток покуситься на мою кровушку.

– Я переместилась прямо на крыльцо домика старой лекарки. Она приютила меня и научила лечить хвори. – Брукса грустно улыбнулась. – Надо признать ей было не просто. У меня никогда не было особенных способностей к изучению языков и первые полгода мы изъяснялись почти одними жестами.

А потом она стала учить меня колдовству. Не тому что преподают в здешних школах или передают мастера своим ученикам. Нет. Это было древнее как сам мир волшебство – умение творить чудеса.

Только тогда я не знала, что все имеет свою цену. Что за полученные возможности придется заплатить вечным служением своей "госпоже". Глупо было думать, что она помогает лишь по доброте душевной… Бесплатного слугу даже здесь заполучить сложно… Во время одного ритуала что-то пошло не так и чары вышли из-под контроля. Лекарка погибла сразу, а я еще несколько дней бродила по окрестностям деревни и… – девушка замолчала, собираясь с силами, -… поедала встречавшихся мне крестьян. Когда более-менее пришла в себя, то обнаружила себя вот такой, – Брукса подцепила пальцами темные пряди волос. – Кошачьи глаза, смоляные волосы и неясное прошлое… Но как мне хотелось жить! Жить любой ценой, пусть и в таком обличье.

Я собрала немногочисленные пожитки и за пару медяков купив карту, отправилась в Варижель – менгвийский город в северных горах. Там находилось главное управление ловцов нежити, и принимали туда всех, кто был готов за определенную плату рисковать своей жизнью во благо мира и руководства. Пусть ловец и сам был наполовину нежитью… Лишь бы исправно отчислял налог "на промысел".

Слушая Бруксу, мне казалось, что она рассказывает свою историю не просто так.

– Я даже не пыталась пройти через Зеркало и тебе не советую. Видишь ли, наставница говорила, что написанное в свитках – полнейшая ерунда. Пока ты пребываешь здесь, в твоем мире время не останавливается, и если там ты умер – то и тело твое никуда не делось.

Но я не собиралась сдаваться.

– А я не умирала! Меня сюда отправили…

Тут моя уверенность поколебалась. Теоретически я умирала. Попала под машину, выскользнула из тела и могла бы спокойно отбыть в заоблачные дали (или подземные недра в котел с нагретой до сотни градусов смолой) кабы насильственно не была загнанна назад.

Вот в этом месте и начинается самое интересное: из всего своего оживления я помню только темноту вокруг и острую боль, пронзающую каждую клеточку тела… а вот какого! Возможно мое "старое" лежит в могилке на далекой Земле, а здесь – только созданная Судьями копия.

Брр. Лучше не вдаваться в подробности: руки-ноги есть и, слава богу. Сохранить бы это и благополучно добраться до дома. А там я уж как-нибудь объясню родителям, где пропадала.

И вообще! Нельзя давать убить свою уверенность. Я не только доберусь до родной Земли, но и отомщу Судьям.

А как это сделать, это уже другой вопрос…

И не кто не говорит, что ответ на него будет простым.

– О, наши ловцы вернулись, – сказала Брукса и пошла встречать спешившихся у ворот мужчин. Одному – высокому блондину с коротким ершиком волос на вид было лет тридцать-тридцать пять, второму – крепко сбитому шатену – около пятидесяти. – Долго же вас не было, – заметила она.

– Не поверишь Брукси, в соседней деревне просто разгул нежити! – улыбнулся блондин. – А кто эта очаровательная леди? – он поклонился и, поймав мою руку, запечатлел на ней поцелуй.

Я чувствовала себя смущенной, но все же нашла силы выдавить робкое "Мари".

– Очаровательная Мари, позвольте представиться – Хакер. А это, – кивок в сторону приветливо улыбающегося шатена, – Мастер.

– Что-то ты подозрительно любезен, – Брукса сощурила глаза.

– Выполняю годичную норму, – ответил Хакер.

Брукса покачала головой и скомандовала мыть руки и садиться ужинать. Правда, спокойной трапезы не вышло – Хакер через слово сыпал шутками, против воли заставляя смеяться. Даже историю своего попадания на Релл он не смог рассказать серьезно.

– Получилось почти как в анекдоте: "Взмыленный дьявол прибегает к богу.

– Ты грозу вчера над КПИ устраивал? Молнии в 5-й корпус метал?

– Было дело. А что такое?

– Да у них же там машины без заземления! Вся четверка прямиком ко мне провалилась… Осмотрелись, достали циркулярки и с криками "Ура, DOOM3!" нажали на CTRL и бросились вперед…". – Он усмехнулся. – Только меня молния застала у машины. Зря я от компьютера отошел. Зря.

После экскурса в свое прошлое Хакер предпочел сменить тему.

– Слушай Мари, а ты готовить умеешь?

– Конечно. Борщи, супы, запеканки, торты там, блины всякие… А что?

– Да ничего, – Хакер ностальгически вздохнул. – Соскучился я по родной кухне. Кхм… а ты не могла бы чего-нибудь приготовить?

– Ну, теоретически, – я почесала затылок, – могла бы. При условии наличия всех ингредиентов и нормальной посуды. А то в ваших сковородках не блины печь, а сразу лаваш… Спокойно! – поспешила я предупредить Хакера. – Рецепта я не знаю. Да еще. Агрегат, который здесь именуется печкой, я вряд ли освою.

Хакер начал загибать пальцы:

– С печью тебе Брукса поможет, сковороду я у кузнеца закажу, а ингредиенты недостающие заменим родственными!

Интересно чем можно заменить яйцо куриное, муку пшеничную соль и сахар? Я подозревала, что хакеры оторваны от реальности, но чтобы до такой степени…

Я пожала плечами и отправилась помогать Бруксе мыть посуду. Без чудо-средств для мытья этот процесс рисковал затянуться надолго… И затянулся – спать мы отправились уже, когда окончательно стемнело. Все же песок и хвоя при всей своей экологичности не обладают чудодейственными способностями всяких "Гал" молниеносно справляться с жиром.

…А утром я обнаружила на столе несколько сковородок подходящих по форме и толщине дна для выпечки блинов. Умильный взгляд Хакера полный святой надежды так же не смог оставить меня равнодушной. И вместе с Бруксой искренне возжелавшей узнать рецептик столь любимого ловцом блюда мы приступили к готовке. Куда деваться! Раз народ просит…

Для начала три часа потратили на сбор всех необходимых ингредиентов (с солью и сахаром в этом мире было особенно туго) и доведение теста до ума, а потом еще столько же времени пытались приспособить печку к выпеканию столь нежного продукта.

Приноровиться к капризному агрегату удалось только ближе к вечеру. Зато к ужину на столе высилась горка тепленьких вполне съедобных блинчиков. Многочисленные пригорелые останки неудавшихся экспериментов мы к Бруксой потихоньку выбросили в выгребную яму…

Единственное что омрачало настроение (вернее окончательно его портило) было постоянное подвывание какого-то реликта на окраине селения, в котором лично мне чудилось: "Погииибель, погииибель…".

Хакер с Мастером также посчитали вопли плохим предзнаменованием и, вооружившись клинками, отправились обходить деревню, оставив Бруксу со мной. Да, я не стесняюсь того, что мне страшно! И не верю, что к постоянной вероятности того, что в дом кто-то заберется и поужинает тобой можно привыкнуть.

После часа напряженного ожидания (моего, для Бруксы такие вылазки не были чем-то необычным) в двери постучали, и девушка пошла открывать.

– Что-то вы рано… – проворчала она, но так и не закончила фразы…

Так как на пороге стоял скелет. Стоял, внушая, куда больший ужас, чем встреченный мною монстр или ухокрылая стрига. Ведь живущие своей жизнью кости без плоти – это неестественно и страшно.

– О, черт, – прошептала Брукса, но с места не двинулась, зачарованно глядя в глазницы с сияющими в них огоньками.

Скелет тем временем шагнул внутрь, не обращая на меня ровно никакого внимания, полностью сосредоточив его на девушке. Размяв пальцы с острыми костяшками, нечистый замахнулся явно не с тем, чтобы погладить Бруксу по голове…

Нужно было что-то делать. Причем срочно. А так как других претендентов на эту почетную обязанность не наблюдалось, пришлось взять ее на себя, совершая очередной безрассудный поступок.

А все потому, что в свое время мне была оказана типичная медвежья услуга – родители учили платить добром за добро и ценить дружбу. Плечом к плечу встречать опасность. "Умру, но друга в беде не брошу!" – таков наш девиз.

Думаю всем уже ясно, что такие принципы (и принципы вообще) в наше время в нашем мире неприменимы. Хватай больше, смотри дальше – вот реальность. И я почти научилась так жить. Еще там, на Земле…Но все равно не могла плюнуть в душу людям, спасшим мне жизнь.

Зря, наверное.

А может, меня вела фальшивая уверенность всех молодых и неопытных. Все будет в порядке, все будет… Только тебя не будет! Казалось бы, жизнь уже должна была научить меня искусству выживания, умению переступать через любые чувства, но…

Вместо того чтобы бежать, я схватила стул и со всей силы ударила им скелета. Стул стал щепками, а на черепе никаких видимых повреждений не прибавилось. Зато нечисть повернула в мою строну голову.

Только голову (вернее череп) – она медленно провернулась в позвоночнике. Как в малобюджетном американском ужастике… но почему-то сейчас в солнечном сплетении стало очень холодно, а руки сами собой задрожали, выпуская уцелевшую ножку.

На какой-то миг мне стало обидно: и Бруксу не спасла и сама погибну во цвете лет. А мне ведь только двадцать! Я еще не окончила университет и ремонт в своей новой комнате. Тьфу! При чем тут ремонт!.. Если что мне в ближайшее время понадобиться так это гробик дабы схоронить мои бренные останки.

Скелет, не растрачиваясь на предисловия, повернулся весь и ухватил меня за шею. Другой рукой вцепился в плечо медленно, но неуклонно вдавливая острые когти в плоть. Можно было до бесконечности убеждать себя молчать, только обжигающая боль, охватившая руку от предплечья до локтя, все равно была сильнее и я позорно завыла.

Я кричала, как раненное животное не в силах вынести эту муку. Светящиеся зеленым провалы глаза не отпускали моего взгляда, и я могла только беспомощно опускаться на колени, чувствуя, как костяная рука все сильнее стискивает горло.

Ощущая, как легкие разрываются от необходимости сделать вдох, а в голове нарастает странная звенящая пустота и снова-таки боль (кажется, что череп взорвется, а из носа хлынет кровь) я готова была проклясть весь мир и сделать что угодно ради вдоха.

Господи, как страшно вот так умирать! Сейчас смерть от встречи с капотом кажется самой гуманной в мире – она, по крайней мере, была куда быстрее.

– Сгинь! – тишина взорвалась голосом Хакера.

Сжимающая горло рука исчезла, и я беспомощно рухнула на пол. Перед глазами плавала зеленоватая сетка, а тело охватила такая слабость, что казалось одно движение, сможет меня убить.

Но даже сейчас моля сознание покинуть на время измученное тело, я хотела жить. Как никогда хотела. Черта с два я позволю себе преставиться после того, что вынесла!

Когда я пришла в себя, рука была перевязана, а сама я лежала на ставшей почти родной кровати. Брукса бессильно раскинулась на полу, прислонившись спиной к стене. Увидев, что я очнулась, она заметно удивилась.

– Что, сейчас мне полагается находиться на последнем издыхании? – спросила я девушку. Правда говорить пришлось очень тихо – горло болело, и каждый звук вырывался с натужным хрипом.

Мне стало страшно. Я остро почувствовала свою чуждость и зависимость. Что бы там ни говорили я тут одна. Чужая среди чужих.

– Типун тебя на язык! – возмутилась она. – Просто видела бы ты себя со стороны… А лучше, чтоб не видела.

– Что все так плохо? – скисла я. – Дядюшка Кондратий уже приглашает в свои холодные объятия?

Державшее меня в тонусе напряжение разом испарилось.

– Да нет, жить будешь, – оптимистично начала подруга. – Синяк на шее недели через две сойдет, рука тоже заживет, а вот шрам на всю жизнь останется.

– Шрам это пустяки, – бодро ответила я. – Главное что рука цела.

На самом же деле хотелось плакать – во время переодически накатывающих приступов депрессии я и так считала себя далеко не красавицей, а уж со шрамом…

Вот невезуха! Росточку метр пятьдесят пять, все богатство – пышные бедра из-за лишений почти исчезли, лицо осунулось… Хорошо хоть грудь осталась такой как прежде: пусть всего первый – зато весь мой.

– Да успокойся! Он будет небольшим, – обнадежила меня девушка. Ну да – еще одно дополнение к внушительному наследию боевого детства. – И спасибо что спасла меня. Если бы ты тогда не завопила и не отвлекла скелет, быть бы мне трупом… окончательно.

– Ладно тебе!

– Не веришь? Хакера спроси! Он как твой визг услышал, сразу к нам бросился. И Мастер тут же подоспел. Вместе они нечистого и отправили на тот свет.

– Ну, визжать я всегда умела. Не думала, что когда нибудь это умение мне всерьез поможет.

***

Старший судья Ирн раскинулся на широком ложе. Рядом лежала нынешняя любовница – роскошная брюнетка с пламенным темпераментом и очень понятливым характером. Только сейчас все внимание судьи вопреки логике было сосредоточено не на партнерше, а на огромном зеркале, висящем напротив ложа. А ведь не так часто у судьи выпадало свободное время… дела Судьбы, знаете ли, не так легки для решения.

В зеркале Ирн мог увидеть любую интересующее особу на Релле – его родном мире. В данный момент его привлекала одна очень живучая девчонка. Нет, он и не рассчитывал на ее скорую смерть. Более того, можно сказать, помог ей выжить – не сделал ничего, чтобы ускорить конец. Хоть ее аура далеко не безгрешного существа давала ему полное право так поступить.

Они с Шестым не смогли бы быть парой: она не слишком светла, чтобы уравновесить его тьму.

Если эта девушка доберется до Зеркала… или до принадлежащих ему земель, он не упустит еще одного случая насолить Алексу. Так чтобы он об этом узнал…

Другое дело руки марать не хочется. Так что пусть пока живет. Пусть пытается противостоять Судьбе.

Ирн усмехнулся и материализовал бокал игристого вина.

Пусть. А он постоит в сторонке и посмотрит.

Тем более что Судьба – это он.

– Пошла вон! – оковы неги и истомы разом слетели с темноволосой красавицы, когда на кровать нахально забралась огромная лохматая псина неопределенной породы. – Ирн! Ну скажи ему! Собака в постели это негигиенично!

– Стерва – тоже, – проворчал мужчина, игнорируя недовольство любовницы и почесывая пса за ухом.

"Он хоть руки мыл после этого чудовища, перед тем как…" – девушка побоялась даже закончить мысль, отразившуюся у нее на лице. На длинные пальцы Судьи, ласкающие пса, она смотрела с ужасом.

"Интересно, что будет, если рассказать ей что этот красавчик еще пару дней назад обитал на мусорнике, выброшенный каким-то бездушным хозяином?" – подумал Ирн. Он, конечно, его помыл но…

– Блоха! – брюнетка с визгом слетела с кровати, и Лорд недоуменно уставился на нее честными собачьими глазами. Хе-хе… интересный способ отваживать надоевших подруг!

Мужчина сложил руки за головой и, рассматривая свое отражение на зеркальном потолке, подумал, что жизнь становится интереснее… В самом деле что может быть увлекательнее предстоящей войны с братцем?

Разве что вампирья тушка рассыпающаяся снопом искр в лучах солнца.

 

Глава 4

Курс молодого ловца

 

От Мастера я узнала о реалиях жизни ловцов: постоянные переезды, сражения с нежитью, получение платы и все по кругу. С приближением зимы в Та Шират все меньше становится заказов на "отлов и отстрел" и ловцы устремляются в благодатные земли – тратить деньги и перебиваться случайными заработками.

Вот и они собирались покинуть эти мрачные места вместе с караваном одного купца направляющегося в Феникс. Из-за климатических особенностей делающих переход через предгорные территории и Пустошь весьма опасными, торговля с Та Шират была невозможна в зимний период, и купцы торопились вернуться в благодатные земли до наступления холодов.

– Как раз по пути, – заметила я, рассматривая карту и обозначенный на ней маршрут. – Если не получится с Зеркалом в Арарате, – да я допускала такую возможность, – смогу попробовать в Фениксе.

– Зря ты не хочешь остаться, – вздохнул Хакер. – Нам как раз не хватало четвертого напарника в команду. И Брукса с твоим появлением стала не такой замкнутой.

– Мне не хочется вас расстраивать, и вы столько для меня сделали, но… я не могу забыть родителей, – честно призналась я. – Этот мир мне чужд. Я слишком далека от охоты на нежить, магии и убийств. Мне ближе спешка крупного города, привычные вещи среди которых нет места зомби и всяким монстрам…

– Думаешь, в твоем мире нет монстров? – возразил Мастер. – В разных, порой человечьих обличьях, но они есть везде. Не известно, что страшнее: встретиться с зомби здесь, или с таким же зомби, но предоставленным самому себе на Земле. Вроде не скажешь что мертвец, а посмотришь – ни души, ни мысли. Только страх и слепая вера тем, кто вещает с экрана.

– "Мы в ответе за тех, кого приручили", – процитировала я. – Не могу я не использовать шанс вернуться домой. Не могу жить вне родных мест. Мне стыдно даже улыбаться, зная, что на Земле меня оплакивают близкие мне люди.

– Упрямая как осел, – покачал головой Мастер. – В этом твое преимущество и самый большой недостаток. Но что еще страшнее – ты считаешь себя настолько самостоятельной и опытной, что не прислушиваешься к советам даже из простой вежливости.

– Придется выдать тебя за ловца, – задумчиво произнес Хакер. – Купцы неохотно берут попутчиков в караван. Особенно, после того как в поселке у Арарата видели моровую деву. Для достоверности легенды достанем тебе доспехи и оружие.

– Доспехи я беру на себя, – усмехнулась Брукса. – Наш начальник мне задолжал… пора стребовать причитающуюся услугу.

– Это, за какие такие заслуги? – ревниво поинтересовался Хакер.

– Тебе лучше не знать, – фыркнула подруга и загадочно улыбнувшись, отправилась к висящему на стене небольшому серебряному (как символично!) зеркальцу.

Несколько резких жестов и подернувшаяся рябью поверхность начала светлеть, давая проступить изображению комнаты и весьма недовольного мужского лица с пышными бакенбардами, капризно изогнутыми полными губами и внушительными щеками.

– Приветствую начальство! – Брукса отвесила земной поклон.

Мужчина поморщился, но смолчал, угрюмо сдвинув брови и удостоив девушку скупым кивком.

– У нас пополнение намечается, – быстро затараторила подруга, – и нужен еще один комплект доспехов…

– Что? – взревело начальство, – с какой стати?!

– С такой. – Многозначительно прошипела Брукса. – Должок за вами числится…

– Должок! Совсем что ли совесть потеряли, по весям своим таскаясь? Твой должок одна серебряная монета, а просишь на сто золотых.

– Сидите вы в своих горах, вот и сидите! – рявкнула девушка. – Только доспехи мне дайте.

– Что вы себе позволяете?! – возмутился мужчина. – Да вы… Да я… Мы у вас лицензию отнимем!

– Угу. Отнимайте, – Брукса деловито поправила перевязь. – Только догоните сначала. И лишитесь ежегодных отчислений в вашу казну…

– Это форменное нарушение всех правил и предписаний!

– … а мы и без лицензии вполне сможем работать.

– Вымогательство!

– С каких это пор запасной комплект доспехов стал вымогательством? У нас новый человек в команде, так что будьте так добры… Да знала бы, как вы отнесетесь к обязательствам, когда вашу…

– Хорошо! – глава отдела борьбы с нежитью ударил кулаком по столу. – Будет вам дополнительный комплект. Но вы мне его до последнего медяка отработаете!..

– Sunuvabitch! # – в сердцах прошипела Брукса.

# Сукин сын (англ.)

М-да. А потом началось самое неприятное: ловцы возгорелись идеей научить меня жизненно необходимым в этом мире премудростям как-то: верховая езда (предпочитаю исключительно на противоположенном поле), владение мечом и введение в теорию нежитиезнавства. Брр. Даже звучит жутко. И скажите, как с моей комплекцией и хроническим ужасом перед мертвяками можно освоить все вышеперечисленное?

В лучшем случае я сразу же свалюсь с лошади, заколюсь клинком и хлопнусь в обморок перед зомби…

Впрочем, это уже их проблемы…

Ой, нет! Мои.

Вот и разгребаюсь с ними помаленьку. Из первоочередного – взобраться на лошадь и попытаться с нее не свалиться…

"Ради мамы, ради отца, ради брата, ради друзей…" – я повторяла слова как заклинание. Я научусь ездить на этом дьявольском животном! По крайней мере, не вываливаться из седла. В противном случае придется топать в Арарат на своих двоих.

Жесть…

Лошадь пряла ушами и нетерпеливо топталась на месте, не понимая, почему всадница, медлит и постоянно ерзает в седле. Я с ужасом чувствовала, как двигаются мышцы Зорьки, под седлом намертво сжав бока несчастной лошади и вцепившись в поводья так, будто это был спасительный волосок, а сама я утопающей.

Хакер, Мастер и Брукса наблюдающие за моими пытками-попытками покатывались со смеху.

– Ой, не могу! Пощади! У меня сейчас бока лопнут, – простонала подруга.

– Ты бы видела свое лицо! – согласился с ней Хакер.

– Если тебе будет легче, скажу что мужчинам еще сложнее учиться ездить верхом, – подбодрил меня Мастер. – Вот помню, как Хакер учился, так у него не только ноги и зад болели…

Хакер покраснел и проворчал:

– Ничего смешного. Если бы та лошадь не брыкалась, будто в нее бесы вселились, ничего бы у меня и не болело. А так думал весь синяками покроюсь. И вообще, я еще детей хочу завести когда-нибудь. Тряхнуть стариной…

– Когда решишь тряхнуть стариной, смотри, чтобы он не отвалился! – Брукса удостоилась испепеляющего взгляда, но осталась целой и невредимой, так как к счастью Хакер магическими способностями, как и все иномиряне попавшие на Релл после смерти, не обладал. А не то осталась бы после Бруксы горстка пепла да две серебряные шпильки.

Вдоволь насмеявшись над моими злоключениями, Брукса сжалилась и, отправившись готовить обед, отдала меня на попечение Хакера. Тот к идее сделать из меня ловца подошел ответственно и теперь горел желанием подобрать оружие.

– Это сабля, – сказал Хакер. – Она подходит тебе куда больше чем меч или кинжалы. Во-первых, это легкое оружие, во-вторых, одноручное, в-третьих, не требует каких-то особых приемов. Ухватилась покрепче за рукоять и руби все что шевелится. Правда я не рекомендовал бы тебе соваться с этой штукой против полуторника или топора. Но мирное пусть и обнаглевшее население ты, может быть, и отгонишь. Если состроишь очень страшную мину…

– А может не надо? – возразила я, с опаской принимая саблю. – На что она мне? Разве что в ногах путаться будет, когда в ножны ее вложу.

– Мари! Я не обязываю тебя при каждом удобном случае махать ею (и лучше, если ты вообще не будешь ее обнажать) но она нужна для соблюдения конспирации. Где ты видела ловца на нежить без оружия?

Да кроме вас я вообще не видела ловцов! И вообще…

– Не понимаю я этот маскарада, – откровенно призналась я. – Ну, какой из меня ловец? Как только этот ваш купец меня увидит, сразу поймет что я…

– Ничего он не поймет, – возразил ловец. – Мы уже сопровождали его и еще ни разу не заслужили нареканий! С куда большим сомнением он отнесется к непонятно откуда выискавшейся девице. Тем более, после того как прошел слух о поселившейся в этих кроях моровой деве.

– Хорошо. А если придется сражаться? – сделала я ход конем и заметно поколебала непробиваемую уверенность Хакера. Но он нашел, чем возразить:

– Ты останешься рядом с купцом, и пока мы будем отбиваться, "последишь" за его безопасностью.

– Господи! Да я же ходячее несчастие. Рядом со мной он точно копыта отбросит.

Ага. Я несчастие. Кто еще умудрится из всего многообразия мужского населения Земли наткнуться на Судью? Нормальные девицы если натыкаются на инферна то непременно крутого: вампира, демона, гаргуля… На крайний случай павшего ангела! И только мне милосердное Мироздание подкинуло двуличного управленца высшего звена любящего выдать себя за "обыкновенного бизнесмена". Ха! Не об этом я думала, мечтая встретить, большую и светлую любовь.

– Значит туда ему и дорога, – пресек возражения мужчина и помог мне обрядиться в ножны. – Ну-ка пройдись…

Я покорно прошла несколько шагов морщась, когда ножны ударяли по ногам. Весили они едва ли не больше самого оружия. Или это мне только так кажется?

– Знаете, дайте мне лучше для вида кинжал. Он хоть весит меньше… Только не говорите что среди ловцов нежити нет мастеров, виртуозно владеющих кинжалами.

– Кинжал не то оружие, с каким охотятся на нежить, – возразил Хакер. – С другой стороны любой мастер сразу поймет, что ты ничегошеньки не представляешь в бою.

– Как так?

– Мышцы детка, мышцы. У тебя, их нет, – весело ответил ловец, но тут же стал серьезным. – Так что снимай к черту ножны, не будем позориться. Лучше выдадим тебя за лекарку…

Тут мужчину окликнула показавшаяся из избы Брукса, и он оставил меня в покое.

Воспользовавшись случаем, я, удобно устроившись на лавочке возле избы, открыла книгу на разделе с описанием рас. Нужно было чем-то занять себя, как-то убить время, чтобы не фокусироваться на желании скорее оказаться дома. Мне нельзя даже допустить мысли, что Зеркала не смогут перенести меня на Землю…

Книга произвольно открылась на главе "Вампиры". Очень интересно… Эти существа всегда интересовали меня вызывая неподдельное изумление своей природой и способностями. Что же они представляют в действительности?..

"Множество рас населяют Та Иарс и среди них выделяются вампиры. В разных мирах их называют по-разному и наделяют весьма противоречивыми способностями. Но как это ни парадоксально правдиво рассказать о вампирах может лишь вампир, было бы кому слушать…

На Земле эта раса почти не встречается ныне, и обросла множеством мифических способностей и кучей предрассудков. На Релле вампиры – одна из рас ни больше, ни меньше. Из своего ночного образа жизни и нужды употреблять в пищу кровь вампиры пользуются нехорошей репутацией, но открыто с ними не враждуют.

Для начала расскажу о том, как становятся вампиром.

Итак, стать одним из ночного племени нельзя случайно, это длительный (около трех месяцев) процесс, во время которого происходит направленная мутация тела: появляются заметные клыки, изменяется строение кожи, глаз, мышц и расположения и функций органов и тканей. Изменения происходят не только в физическом, но в астральном и энергетическом плане. Все это время новообращенный очень слаб и уязвим. Он вынужден, все время находится в темноте, пребывая под опекой своего Ментора. Из-за постоянных болевых ощущений накладывается ограничение на кандидатов в вампиры: они должны обладать воистину железной волей и желанием жить, иначе несчастные просто не доживут до конца трансформации.

Кода обращение завершено у вампира обостряются все чувства: зрение, обоняние, слух… а также осязание. Соответственно болевые ощущение испытываемые вампира в несколько раз сильнее, чем у того же человека. Ласки доставляют также больше наслаждения но, увы, достигнуть их пика вампир может, только если полюбит объект своей страсти.

Есть правда еще одна легенда, выраженная одной лишь фразой: "Вампир сможет получить оргазм, когда у него забьется сердце". Если принять во внимание то, что слова "когда у вампира сердце будет биться" являются синонимом "никогда", надеяться на это не приходиться, ибо сердце вампира не может биться ни при каких условиях. Приметка на полях: "В анналах истории есть упоминание о таких случаях, но их правдивость сомнительна".

Вторым явным недостатком вампира является то, что он не может находиться под прямыми солнечными лучами – они опаляют чувствительную сетчатку глаз тем самым, ослепляя вампира. Восстановление зрения происходит довольно долго. Кроме того, на коже вампиров могут образовываться ожоги.

Также для вампира не желательно получать ранения и просто касаться серебросодержащих предметов (безопасный процент содержания серебра до 40 %). Этот металл вызывает аллергическую реакцию, проявляющуюся в потемнении и обугливании кожи и закипания крови, что при длительном и/или интенсивном воздействии может привести к летальному исходу.

Религиозные знаки и святыни действуют на вампиров, так же как и на всех остальные расы.

Преимуществом вампиров является потенциально вечная жизнь (во всяком случае, длительная) и возможность пользоваться магией Крови для быстрого перемещения, природной некромантии, создания пространственных коридоров, гипноза и др… Подробные сведения можно взять в учебнике для младших некромансеров магистра Тихомира Упыристого: "Теория и практика магии Крови".

– Вампиры не самые лучшие кандидаты в зятья или невестки, – раздался голос Хакера заглянувшего мне через плечо. – Детей иметь не могут, стареть не стареют (весьма противно иметь под боком не дряхлеющего родственника), и любви от них только платонической и дождешься. – Он хитро улыбнулся. – Нашим же девкам да парням ток этого и подавай! Так что кукуют вампиры свой век либо с другим вампиром, либо в одиночестве. В последнее время приспособились, из стриг себе жен выбирать. Закрывают глаза на их шашни с людьми и живут, душа в душу…

– Вот уж не думала что у них все так запущено!

Я открыла следующую страницу, на которой начиналась глава про столь любимых сердцу писателя эльфов.

"Псевдо эльфы еще одна раса населяющая Релл. Название "эльфы" это племя получило в основном от пришельцев с Земли, которые упрямо не хотели понимать, что истинные эльфы не больше семи дюймов в высоту, обладают крыльями и людям (прочим расам так же) показываются редко. Единственная общая черта, объединяющая эльфов и их названных братьев – остренькие ушки. Так что разумнее назвать наших соседей по материку псевдо эльфами. Живут они на севере, в гористой местности граничащей с Та Шират (землями нечисти). Самоназвание расы – Менгвы. Менгвы отличные воины (как никак место жительства и опасные соседи обязывают), хорошо владеют метательными ножами, стрельбой из лука, арбалета и парными кинжалами с усиленными гардами зовущимися "сай". Описание боевых техник и другого распространенного оружия, см. пособие "Пути в Бездну" мастера Мирины по прозвищу "Последний Поцелуй".

– А в столице менгвов – Варижеле – у нас главное управление находится, – заметил ловец, устроившийся рядом со мной на лавочке.

– Да я знаю, Брукса говорила.

– Кстати о Бруксе! – оживился Хакер. – Она зовет тебя. Хочет показать кое-что…

Это "кое-что" меня насторожило. Но ловец, не дав опомниться, подхватил меня под локоток и повел к амбару. Я следовала за ним со смесью любопытства, предвкушения и опаски.

Открыв двери, мужчина галантно пропустил меня вперед. Из амбара пахнуло запахом тлена. Я инстинктивно сделал шаг назад, но Хакер подтолкнул меня внутрь строения.

Ну что же. Мои опасения подтвердились в полной мере. Даже больше.

Если у нормальных людей в амбарах храниться большей частью зерно (и не только), то ловцы устроили здесь что-то вроде лабораторно – разделочного кабинета имени Джека Потрошителя. На стенах висели связки ароматных трав призванные видимо смягчить витающий здесь запах смерти, а само помещение было заставлено столами и шкафами полными разнообразных чучел, реторт, скальпелей и методических пособий. Именно так: все вперемешку. Чувствуется рука гения чуждого уборке и упорядочению…

Взгляд входящего вообще упирался в стену, завешанную скалящимися тварями всех мастей.

На ум пришел один студенческий стишок:

А я маленькая бяка,

А я маленькая гнусь,

Я патологоанатом -

Режу трупы и смеюсь.

Особое внимание привлекла оскаленная заспиртованная голова неизвестной видовой принадлежности.

– Ожег гортани путем раздражения слизистой ротовой полости вследствие попадания в нее серебряной серьги… и куска уха… случайно откушенного во время болевого шока, – последней фразой Брукса испортила впечатление от сухого казенного языка столь присущего выводам врачей нашего мира.

– Вампир? – поинтересовалась я, повернувшись к Бруксе.

– Нет, – ответила она. – Возвращенец с того света. Его девушка была так безутешна, что смогла поднять из могилы тело усопшего возлюбленного. Правда, кроме не слишком эстетичного вида милый за время пребывания "за чертой" так же оброс новыми кулинарными пристрастиями. Она, правда, поняла это и хотела его отравить, добавив в суп цикуты, но знаешь ли мертвым ядовитый вех не помеха…

– Кошмар.

– Да ладно! – усмехнулась подруга. – Кстати, ты не зарубишь к обеду курицу? А я пока овощи подготовлю. – За разговором мы успели покинуть амбар и, оказавшись на свежем воздухе, я почувствовала себя куда лучше.

Восхитившись способностью подруги менять темы, я с готовностью согласилась.

– Конечно!

Покорно взяв выданный девушкой топор, я направилась к курятнику. Откровенно говоря, курей обезглавливать мне не приходилось. Я в жизни не убила ничего крупнее мухи… если не считать того монстра на кладбище.

И сейчас задумчиво рассматривая гребущихся в листве птичек и приноравливаясь к "оружию" я решительно не знала с чего начать. Может, подкрасться сзади вон к той, что поодаль от остальных и тюк!.. Я на пробу махнула топором, чем вызвала нездоровый интерес "дичи".

Ох, и не нравятся мне они…

Не спроста ими нежить брезгует. Неспроста…

Оглянувшись, я увидела большой пенек с потеками запекшейся крови. Он гордо высился возле аккуратно сложенных дров и одним своим видом внушал ужас.

В первую очередь мне.

Сжав древко топора в левой руке, я начала подбираться к приглянувшейся "курице". Нужно схватить ее за лапы, положить на пенек и… О том самом "и" я старалась раньше времени не думать. Я ведь еще не поймала "жертву". Хе-хе, почувствуй себя Чикатило…

– Цып- цып- цып… – я тихонько подобралась к ничего не подозревающей куре и схватила ее… за хвост. В последний момент птичка попыталась взлететь и вместо лап я получила несколько длинных перьев.

– А-а-а! Не уйдешь! – с воинственным кличем, я оттолкнулась от земли и в прыжке успела накрыть собой птицу.

Радуясь первой в этом мире победе, я схватила курицу за лапы и понесла к пеньку, лихо водрузив топор на плечо. Вид у меня был как у заправского палача: подол подоткнут до пояса, на лице плотоядная улыбочка, а в руках оружие и беззащитная жертва. Хотя не такая уж и беззащитная! Воспользовавшись тем, что я не придушила ее сразу, птица начала вырываться и хлопать крыльями. Улучив момент, когда я прижимала ее к пеньку, она вырвалась и начала нарезать по двору круги, громко крича "у-гу-гу, у-гу-гу".

– Гадина! – я схватила топор уже двумя руками, и понеслась следом, переодически размахивая им и взрывая ударами землю.

В конце концов, птичка была зверски замучена – скончалась, по всей видимости, от остановки сердца. Но мне было, в общем-то, все равно. Устало подхватив тушку за ноги, я предъявила ее похихикивающей Бруксе.

А вечером вместе с недовольным чем-то посыльным призраком мы получили стребованные девушкой доспехи. Пока не стемнело, Брукса решила показать кое-какие их возможности. Для этого она отвела меня к обрыву окружающему деревню с южной стороны.

– Это – не просто доспехи, – благоговейно заметила подруга, кончиками пальцев скользя по металлу. – Заряжаясь силой, они делают тебя сильнее, быстрее, позволяют летать или обращаться в животных – аватар.

– Прямо универсальный солдат, получается! – хмыкнула я.

– Не совсем. Доспехи развивают только те способности, к которым у тебя есть склонность.

– Чтобы доспехи признали тебя хозяйкой нужно показать им "кто в доме главный". Нужно поверить в свои силы, отринуть страх.

– Но ведь иномиряне не умеют колдовать!

– Потому что не верят в него. Бояться и теряются. Необычное есть в каждом из нас нужно только найти эту искру и разжечь. Лети, – Брукса указала на бездонную пропасть, засланную голубоватой дымкой.

Я шагнула к краю и замерла пораженная открывшимся видом: огромный провал между двумя скалистыми берегами. Где-то там далеко внизу несет свои воды река Секлет берущая начало в Менгвийских горах. У меня закружилась голова от осознания того, как долго придется лететь, прежде чем достигнешь дна…

– Я разобьюсь! Я не умею…Ой!

Я с ужасом почувствовала толчок и полетела в пропасть.

Первый миг падения растянулся на целые секунды, и я увидела, как медленно промелькнул край обрыва. Развернувшись, успела рассмотреть краешек подступающего к пропасти леса уже одевшего золотисто-багряные тона, в которых искрами проскальзывала изумрудная зелень.

Я падала вниз, стремительно набирая скорость. Бесконечно синее небо с пушистыми островками легких белых облаков отдалялось все больше.

– Лети! Представь что ты птица! – рядом появилась Брукса. За ее спиной трепетали темные нетопыриные крылья – тонкие как у бабочки. – Поверь – и лети! – она взяла меня за руки и замедлила падение.

Лететь… птицей…

Закрыть глаза и представить за спиной два крыла.

Белых? Черных?

Сизых!

Крылья… Как у нетопыря, дракона или сокола?

Как у голубя!

А дальше все так просто и в то же время сложно: представить эти крылья за спиной и одновременно увидеть себя со стороны. Раздвоиться, слыша чей-то шепот и позволить себе поверить. Просто поверить, не задавая лишних вопросов и не ища научного объяснения происходящему.

Руки Бруксы медленно выскользнули из моих и подхваченная воздушным потоком я устремилась вниз и назад. За спиной с хлопком развернулись два сизых как окружающая нас дымка крыла.

От нахлынувшего восторга захватило дух, а в солнечном сплетении будто порхала стайка невесомых бабочек.

Я открыла глаза и рассмеялась, не пытаясь скрыть объявшей меня радости.

Правда эйфория длилась недолго. Крылья растаяли, оставив после себя приятный воспоминания и реющую на горизонте перспективу расшибиться в свиную отбивную.

– М-да, с магией у тебя явные проблемы… – вздохнула Брукса, хватая меня за руки и увлекая за собой, а я с полной уверенностью поставила крест на возможностях доспехов. Маг из меня (даже такой, пользователь артефактов) прямо говоря никудышный.

Ну что ж. Не всем же в Гарри Поттеры!

***

Как странно устроен мир: враждуют те, кому сама Судьба велит помогать друг другу. Но что поделать! Родственные связи не могут погасить ненависти, свести на нет амбиции и жажду превосходства. Власть сладка, она как наркотик: узнавший его однажды сделает все, чтобы не скатиться к самому началу пути и не потерять достигнутого.

Возможно, это правильно. Все механизмы управления должны сосредотачиваться в одних руках – раздели их между несколькими пусть и самыми честными и беспристрастными правителями и каждый начнет "перетягивать канат на себя" тем самым, сводя на нет проделанную работу.

Ирн чуть-чуть изменил реальность и на голову отражавшемуся в зеркале мужчины, упала огромная сосулька. Не зря этот участок двора под выступающим коньком был огорожен!

– Ты спрашиваешь зачем? – главный судья медленно прошелся по залу.

– А разве есть смысл в убийствах?

– Алекс, этот человек через год должен был создать новое бактериальное оружие. Оно уничтожило бы половину населения Венгрии. Я только выполнил свою работу: избавил мир от чрезмерного истребления людей.

– Ты мог сделать это мягче! – возразил вампир. – Испортить оборудование, задержать поставку необходимых материалов…

– В этом твоя беда, – хмыкнул Ирн. – Ты затягиваешь с принятием решения надеясь "устранять проблемы по мере их появления". Ты бы предпочел подождать, когда вирус начнет действовать, а потом в спешке искать выход из сложившейся ситуации? Мы конечно сильны, но не всесильны… Не стоит забывать об этом. Вспомни, что случилось, когда мы не предотвратили эпидемию чумы в Англии? Скольких можно было спасти!

– Ирн ты все переиначиваешь. Я вовсе не это имел в виду. Просто твои методы… слишком жестоки. С каждым годом мы уничтожаем все большее количество людей!

– С учетом погибших от твоих клыков? – с издевкой поинтересовался судья.

Ответом ему была тишина – вампир предпочел уйти, так как разговор зашел на вечный круг, разомкнуть который было возможно только смертью одного из них.

 

Глава 5

Вечная память

 

Абсолютная память вампира сохраняет все даже самые незначительные события его "жизни". Правда хитрый ночной народ силой воли загоняет неприятные воспоминания в самые глубины. Но иногда память выходит из-под контроля и заставляет вампира переживать "забытое" во время длительного сна, периодически приключающегося со всеми "носферату".

Благодаря драконьей крови Алексу удавалось свести неконтролируемые вспышки памяти до минимума. Но в этот раз… В этот раз сон все-таки обрушил на него поток видений из прошлого. Видений тщательно спрятанных и настойчиво забытых. Не потому что они постыдны или противозаконны, не потому что мучают совесть, а потому что могут заставить усомниться в правильности сделанного выбора.

Ту партию ему не переиграть, да и не очень хочется. Слишком низка стребованная плата. По крайней мере, пока…

Окрестности Варижеля. Год 1700 от сотворения Зеркал.

Алекс упивался своей силой.

Спустя десяток месяцев после окончания превращения он покинул замок своего Ментора Эмиля. После трех месяцев непрерывной боли трансформации, вынужденного сидения (вернее лежания) в темноте и безделье, энергичная натура Алекса жаждала новизны и действий. Действий, в которых он сможет лучше понять природу своих сил и развить заложенные Ментором навыки.

Алекс послал мысленный импульс и один из устремившихся к нему щупальцев гигантского монстра взорвался, окропив вампира дождем из ошметков и зеленоватой крови. Но вторым щупальцем во всех отношениях скользкий противник успел обвить его руку намертво вцепляясь в нее присосками. Кожу будто обожгло раскаленным металлом, но Алекс не обратил на это никакого внимания, хоть испытываемые вампирами ощущения были на порядок выше, чем у людей или у тех же менгвов. По сравнению с болью трансформации, когда по венам вместо крови бежит кипяток, а мышцы рвут когти изменений, яд пещерного чудища не больнее чем укус комара.

Одним слитным почти не различимым глазу движением Алекс оказался за спиной монстра и позвал. Позвал саму землю, камни, каждую песчинку, находящуюся в этой полной непроглядной тьмы пещере. Даже вампирское зрение было здесь бессильно, и сражаться приходилось, ориентируясь на звук и тепловое виденье.

Вот пещерный червь с воем отрывает щупалец от руки вампира, разворачивается, пытается накрыть его массивным, покрытым слизью телом… и снова кричит оглушенный сотнями камней и камушков обрушившихся на него.

Разверзшаяся в центре пещере пропасть затягивает визжащее существо, отчаянно цепляющееся уцелевшим щупальцем за выступы в тщетной попытке выжить. Но, понимая, что притяжение сильнее и булькающая внизу лава не отпустит жертву, бросает попытки, взамен устремляя силы на то чтобы забрать с собой врага.

Щупалец взвивается в воздух и, найдя противника, обвивается вокруг его тела.

Теперь уже кричит не успевший увернуться вампир. Погибать во цвете лет ему, только лишь начавшему забывать ужасы прошлых трех лет ой как не хочется! А щупалец неумолимо тянет за погибающим червем уже летящим к провалу в полу, алчно разверзшему беззубую пасть.

Напрягшись Алекс до предела, замедлил время вокруг, точнее изменил перемещение себя в нем.

Казалось еще немного и монстр победит: но нет! Вот вампир призрачной тенью метнулся в сторону и щупалец нелепо извиваясь, попытался зацепиться за сталагмиты взамен непонятно куда исчезнувшей добычи.

– Отличная работа! – темнота пещеры, куда никогда не проникал солнечный луч, озарилась светом, заставившим вампира сощурить глаза.

– А… леди Ла, – Лекс с присущим ему позерством поклонился высокой стройной менгве облаченной в традиционные одежды из шкуры горных ящериц: очень прочных и хорошо защищающих от холода.

– Какую же награду желает получить герой, сразивший чудище? – усмехнулась она.

– Высшей наградой для меня будет сопровождать вас на нынешний прием в клане Коготь.

Менгва не ответила: только улыбнулась. И улыбка эта сулила не только согласие на предложение вампира, но и другие приятные награды "славному герою".

Надо ли говорить, что на тот самом приеме парочка надолго не задержалась?..

Хоть Алекс не принадлежал к числу мужчин, что коллекционируют женщин, будто вина или оружие, но получить он мог любую, какую пожелает. И ни одна об этом не жалела… Чувственный, нежный, Лекс умел наслаждаться и дарить наслаждение.

Глядя на распростершуюся, на леопардовых шкурах менгву вампир задумался, как давно был с женщиной. Что-то около четырех лет? Сначала трансформация, потом изнуряющие тренировки… и вот, наконец, он здесь, с рыжеволосой соблазнительницей с точеной фигурой, водопадом пышных кудрей и томным взглядом светло-карих засланных поволокой глаз.

Их тела идеально подходили друг другу как две половинки одного целого, души в восторге трепетали от ласковых прикосновений, проскальзывающие искры можно было увидеть, не погружаясь в транс… И ритм их древнего как сам мир танца тоже был идеальным, природным, несущим их по волнам самого мироздания к ослепительно сияющим звездам.

Задыхаясь, изнемогая, от переполняющих его ощущений Алекс видел, чуял, осязал, как его партнерша уже пятый раз содрогается в пароксизмах страсти, жадно охватывая его плоть своей сокращающейся влажностью, в то время как он только ходит у самого первого пика не в силах достигнуть его…

– Милосердные Боги! – воскликнула менгва и потеряла сознание.

По щекам вампира покатились слезы неутоленного желания. На задворках его опьяненного сознания отчаянно пытающегося заглушить накатывающую боль витала смутная мысль- воспоминание. Что-то важное о его инфернальной сущности. О новом обличье. О вампирах… О чем говорил Ментор за пару дней до начала его превращения, когда он охмурял очередную девушку?

Что-то о…

Нет! Невозможно. Не должно быть так!

"Наслаждайся, пока можешь…"

Но как же это! Неужели теперь он вынужден будет вести монашеский образ жизни? Впрочем, монахи как раз, и не отказывают себе в удовольствии общаться с женским полом. А ему лучше избегать девушек, чтобы не навлечь беду…

Вампир осторожно перекатился на бок и впился ногтями в ладони.

Во время превращения Ментор почти постоянно находился рядом, отвлекая его от боли рассказами о вампирской сущности. Если память не лжет, вампир сказал что…

Менгва пошевелилась и, открыв глаза, с улыбкой посмотрела на Алекса.

– Лекс… это было великолепно.

Вампир только грустно улыбнулся. Конечно, пять раз подряд…

Но неужели он теперь лишен всего, что может дать плоть? Должен же быть выход! Любовь вещь конечно хорошая но… Эмиль упоминал о том что иногда обойти это неприятное ограничение можно с помощью венчального обряда вампиров.

– Ты станешь моей женой? – спросил он и заглянул в медовые глаза партнерши.

– Женой? – она удивленно изогнула тонкую бровь. Разве одна ночь веский аргумент для совместной жизни? – Зачем? Нам ничего не мешает приятно проводить время и без брачных обетов. Тем более что ваш вампирский венчальный обряд очень жесток. Мне хватает боли и в боях с нежитью…

Алекс и сам понимал, что жениться только ради совместной постели…ммм… нехорошо, что ли. В конце концов, в мире множество занятных вещей и времяпрепровождений! Только как сложно заставить себя вспомнить о них, когда тело раздирает желание.

– О, да ты снова готов! – понимающе протянула девушка и коснулась его, заставив вздрогнуть всем телом. В ее глазах, будто приготовившаяся к броску гадюка виднелась насмешка.

"Она знает – подумал вампир, – знает и все равно мучит меня".

Резко встав с постели, Александр быстро оделся и сопровождаемый пристальным взглядом менгвы покинул комнату, мысленно поклявшись даже не смотреть в сторону женщин. Забыть, что в жизни существует влечение и страсть.

Алекс боялся, что однажды влюбится. Боялся того, на что пойдет ради этого запретного чувства. И что совершит, если его возлюбленная не ответит взаимностью…

Сбросив оковы сна, вампир смог вернуться в реальность. До совета осталось четыре часа, и нужно было поторапливаться, чтобы не навлечь на себя гнева старшего судьи. В последнее время он постоянно был не в духе и упускал возможности вызвериться на подчиненных.

А после нужно навестить Иокасту и заручиться ее поддержкой, на случай если Ирн окончательно свихнется. Обидно признавать, но против восьми судей он не выстоит. Слишком сильны…

Что там говорить. Признаем честно: он и против двух не выстоит.

Но прежде чем встречаться с коллегами, нужно утолить Голод. После этих снов он всегда вспыхивает с новой силой…

Алекс тенью скользнул к окну и замер на подоконнике, рассматривая утонувший во тьме город, сияющий желтыми искрами фонарей, неоном витрин и вывесок. Такое сочетание света и тьмы почему-то вызывало у вампира ассоциацию с шоколадом и миндалем… Белое и черное, черное и белое…

Город жил. Город звал. Манил сбросить мирские оковы и бездумно устремиться в полные свободы небеса с россыпью точек-звезд. Или спрыгнуть на землю и бежать, бежать… Перепрыгивая через препятствия, взбираясь на деревья, обгоняя порывы ветра, вбирая прохладу и свежесть, капли только что выпавшей росы…

Оттолкнувшись от опоры, вампир прыгнул, а спустя пару секунд мягко приземлился на асфальтированную дорогу. Сидящая у подъезда стайка ребят испуганно заозиралась, выискивая источник звука, но кроме кромешной черноты ничего не увидела.

Алекс только улыбнулся. Он любил охотиться, когда был голоден… Но Голод не был смыслом его существования. Он не мутил разум, не толкал на десятки убийств за ночь, как это было с его Ментором.

У каждого вампира жажда проявлялась по-разному. Алекс большую часть времени довольствовался донорской и драконьей кровью, лишь иногда отправляясь на охоту за "дичью". В этой безумной гонке ему нравился сам дух погони, чем ее финал: не всегда получалось остановиться вовремя и сберечь человеку жизнь. Ведь сам по себе процесс поглощения крови был почти неприятным, и только момент смерти жертвы и остановки ее сердца вызывал ни с чем не сравнимое ощущение блаженства.

Взмахом руки, погасив уличный фонарь, Алекс забрался на него, удерживая равновесие на остром конусообразном украшении, венчавшем его основу. Мысли тысяч, миллионов людей потекли через него: веселые, грустные, разные…

В свете как никогда желтой луны вампир походил на гигантскую летучую мышь. А луна… луна сегодня напоминала чуть печальный женский лик с удивленно распахнутыми глазами и приоткрытыми губами. Некоторые жертвы смотрят именно так: испуганно, не веря, не понимая до конца, что происходит.

Есть или не есть: вот в чем вопрос.

У той же Иокасты на этот счет было свое мнение. Вампирша считала, что если люди могут питаться животными, значит они, вампиры, могут питаться людьми. Да что там говорить – некоторые человеческие племена не брезгуют питаться себе подобными. По крайней мере, вампиры до такого не опускаются! Все существа по природе своей хищники. Не важно мясоеды они или нет. У травы ведь то же есть душа, то же есть чувства.

А выживает сильнейший…

Убийство ради выживания (не важно кого) есть необходимое зло. Так что это уже от тебя зависит, кого предпочесть – человека, поросенка или овощ.

Так думала Иокаста. И для своей сотни лет была если не самой сильной, то уж точно самой изворотливой и живучей вампиршей. Так что ее "философию сильнейшего" отбрасывать не стоило.

Алекс встрепенулся, уловив неподалеку колебания мыслей и свечение ауры.

Человек…

Если бы вампир мог сейчас видеть себя со стороны, он бы поразился холодной улыбке играющей на губах и стальному блеску глаз светящихся в темноте двумя монетами. Обычно нормальные зубы удлинились и заострились, рот наполнился слюной.

Можно убеждать себя в том, что кровь отвратительна и не доставляет удовольствия, но… Ее вкус, аромат, растворенная сила кружат голову и доставляют мучительный экстаз пополам смешанный с болью. И если до охоты можно убеждать себя в обратном то, настроившись, почувствовав человека лгать себе уже нельзя.

Алекс знал, чем все закончится. В этот раз он не сможет остановиться, не сможет удержаться на грани, за которой нет возврата. Да и никогда у него это не получалось…

Прикрыв глаза, вампир втянул сырой ночной воздух, смакуя знакомые нотки пьянящего человеческого запаха. Розмарин, полынь, мята, чуточку древесной амбры и дразнящая нотка мускуса. Знакомо.

Его прошлая пассия, составляющая кампанию на примах и торжествах, кажется, ее звали Вероника, была без ума от "Глейшер". Да. Не смотря на свою природу, девушка была отличной подругой. Только вампир и оборотень-кошка не пара…

Обрывки бессвязных мыслей как редкие снежинки первого снега метались в безжизненной пустыне его разума. Сейчас им двигала только жажда.

Человек: высокий сильный мужчина как раз вошел в парк – оазис среди городской пустыни.

Алекс усмехнулся и позволил себе перейти на шаг и быть услышанным. Мужчина не стал оборачиваться и ускорил шаг, явно не желая пересекаться со случайным прохожим. Он не был трусом, но исходящая от вампира аура была красноречивее слов и угроз. Она заставляла людей бояться и бежать. Сейчас Алекс даже не пытался ее скрыть.

И человек побежал, побежал на пределе своих сил… Еще не до конца понимая почему.

Вампир оскалился и метнулся следом. Конечно, не так быстро как мог бы. Он позволил себе забраться на дуб и продолжить погоню за добычей уже по ветвям деревьев, ловко перепрыгивая с одной на другую. Страх гнал жертву вопреки логике не к своим собратьям, а, наоборот – в глубь парка. Туда где высокая трава и густые заросли кустарников смогли бы надежно укрыть хищника и его жертву.

Шершавая кора под руками, бьющие по лицу ветки, оторванные, летящие к земле листья. И укоризненное лицо волчьего солнца льющего на землю призрачный, холодный свет – бледное отражение солнечного.

Хитросплетение тропок, по которым несется одержимый жаждой жизни человек. Несется к смерти… в ее холодные костистые пальцы обещающие вечный покой.

Запнувшись о корень мощного такого, что не обхватить дуба, мужчина рухнул на землю, успев выставить руки за мгновение до падения.

Вампир прыгнул следом. Вцепился в воротник и резко развернул человека к себе. Дал взглянуть в свои полные безумия глаза и вцепился в горло, зная, что жертва не издаст ни звука. Мужчина захлебнулся в беззвучном крике, тщетно пытаясь оттолкнуть монстра от себя, но было уже поздно.

Алекс разгрыз гортань, трахею и теперь жадно пил вытекающую кровь.

Первый глоток был почти сладким, второй горьким…От третьего слизистые вампира будто опалило огнем, от четвертого из носа потекла кровь, а от пятого по венам прошел живой огонь.

Выпив не больше литра крови, вампир откатился от жертвы, содрогаясь в накатывающих одна за другой волнах экстаза. Глухой стон сорвался с губ…

Лежащий рядом человек был окончательно и бесповоротно мертв. Потеря крови не была смертельной, но Алекс выпил всю до последней искорки энергию.

Теперь предстояло самое неприятное – нужно было спрятать труп. Превратить еще минуту назад живого человека в одного из тех безликих "пропавших без вести", что тысячами исчезают каждый год.

Алекс кое-как встал, опираясь о ствол акации, и поднял человека на руки. Земля начала расступаться, готовясь принять в лоно прах от праха своего – пустую оболочку, из которой уже отлетела душа. Бросив человека в яму, вампир дождался, пока тот скроется под слоем почвы, и облегченно вздохнул. Умершие обладали ни с чем не сравнимой энергетикой – холодной, отталкивающей…

Хоть он и был равнодушен к трупам те, кого он "осушил" вызывали неприятное ощущение. Пока не оказывались в земле. Можно сказать, что вампир оказывал им услугу лишая церковного "запечатывания" и отпевания, ведь похороненные по такому обряду покойники лишались права на перерождение и вынуждены были бесплотными духами летать у своих могил.

Глядя, как проплешина зарастает травой, стирая всякое напоминание о вмешательстве, Лекс думал о Менторе. О его жажде – вечном наказании за то, что он не смог отпустить свою Эльвиру, когда она покинула мир живых. Прекрасно разбираясь в законах Мироздания, он, тем не менее, не смог забыть о любимой, дать ей спокойно уйти. Уйти – чтобы возродиться вновь.

И теперь Эмиль нес двойную ношу, испытывал две жажды – свою и ее. И продолжал говорить, что без нее мир скучен.

Скучен… Ментор был единственным знакомым Алексу долгоживущим, который так считал. Для остальных не существовало слова "скука". Только люди, завидуя вечности, воспринимая мир своим ограниченным сознанием, загнанным в четкие рамки и бессмысленные ограничения могли выдумать такое.

Вселенная бесконечна, многогранна, интересна. Сколько в ней непознанного! Время скучать есть только у того, кто привязал себя к одному месту, зациклился на одном занятии. У того, кто не хочет поднять глаза и увидеть, что находится за пределами его крохотного мирка.

Мир не скучен, не пресен, скорее… одинок.

Вот что самое страшное в вечности. Одиночество. Невозможность поговорить с тем, кто тебя понимает, просто помолчать, чувствуя тепло и поддержку. На твоих глазах сменяются эпохи, гибнут цивилизации, канут в Лету имена великих полководцев, а ты продолжаешь существовать. И пусть редко, но испытываешь потребность поделиться увиденным. Быть выслушанным.

Одиночество хорошо тогда когда есть возможность в любой момент избавиться от него. Только… чем больше вокруг тебя людей (или вампиров, что не существенно) тем одиночество сильнее.

Сначала Лекс не верил Ментору. Считал, что он преувеличивает, пугает. Но спустя сотню лет понял, что Эмиль прав.

"За плечами век – думал вампир, – а впереди еще целая бесконечность. Бесконечность, в которой меня никто не ждет. Ее не с кем разделить…".

Единственным живым (в прямом смысле этого слова) существом, разделявшим одинокое существование вампира, была кошка. Муська, но Алекс звал ее не иначе как Муссолини, ибо животное было своенравным и полным осознания собственного достоинства. Желая ласки, она приходила сама и взбиралась на руки. А большую часть времени проводила на улице лежа в траве под деревом, или рассматривая бегущие по небу облака. Впрочем, хозяина она любила и встречала его с каждой охоты. Да и сама знала в ней толк. И потому к "грешкам" Лекса относилась абсолютно спокойно.

Вот и сейчас возвратившись в квартиру, вампир увидел ожидающую его у окна кошку. Она довольно мурлыкала и вылизывалась.

Насыпав животному корм и включив телевизор, Алекс отправился в душ. Нужно было поскорее привести себя в порядок и отправляться на совет. Интересно кого им придется сегодня судить? Кто пошел против Системы и пожелал вырваться на свободу? Кому надоело быть дрессированной собачкой на поводке псевдо божеств?

Полный горечи смешок и упавший на покрытый белой плиткой черный шелк…

Пока вампир смывал с себя кровь и грязь, журналист в новостях вещал об очередном явлении чупокабры народу. На сей раз в Виннице. Житель села рассказывал что сначала "оно собак схарчило, а теперь и на кролей переключилось".

Ага. Переключилось.

Вампир фыркнул, представив себе описанную пострадавшим картину. Двухметровое "монстро" (в котором была опознана многострадальная чупокабра) вооруженное напильником перелезло через каменный забор (за чем и было застукано не в меру глазастым – и это по ночи! – пострадавшим) и направилось к крольчатнику. Где лобзиком (!) перепилило прутья сетки, чтобы забрать пару кролей себе на трапезу.

Тут вампиру вспомнился один старый анекдот. Тоже про кроликов…

Собралась как-то на даче веселая кампания – пьют, закусывают, веселятся. Пока пес хозяина – весь грязный, взлохмаченный – не приносит дохлого кроля. Соседского. Ну, хозяин в шоке: мол, сосед сразу поймет, чья собака это сотворила… Что делать? Взяли кроля, отмыли, высушили, шерсть расчесали… забрались в соседский двор и подложили его в пустой крольчатник.

Вернулись – выпили еще. Пронесло, думают.

А утром прибегает сосед – чисто вампир: бледный, руки дрожат, губа трусится – и кроль давешний в руках. Компания ему с удивление вроде: "что случилось?", а он водки стопку хлебнул и говорит: "Ребята, не поверите! Полтергейст. Вчера сдох у меня последний кроль – я его в тряпку завернул и за домом закопал. А сегодня встаю – а он в крольчатнике лежит: чистый, да еще и мылом пахнет!..".

Вампир вернулся на кухню – такую непривычно пустую и холодную. Даже его соседка – всамделишная ведьма не заглянула сегодня на чай. Зато из ее квартиры веял специфический душок очень мощных чар. Настолько мощных, что он смог их почувствовать что случалось, в общем-то, редко.

Воровато оглянувшись по сторонам, Лекс открыл дверцы мойки и, преодолев хитросплетение труб и трубочек, приник стене. Это место было единственным изо всей квартиры, где его мобильный ловил "сеть" и к тому же было очень удобно для прослушивания творящегося в квартире у интересной соседки безобразия. Что поделать – вампирам тоже присуще излишнее любопытство!

Вообще соседская пара была уникальна сама по себе: она – ведьма, он – Верховный инквизитор города… Он отлавливает ее товарок, она переодически берет работу надом. Он помогает ей готовить воскресные ужины, а она танцует ему стриптиз.

Вампир до предела напряг слух, но ничего не услышал. Мгновение посомневался, а в следующий уже позволил душе покинуть тело и скользнуть сквозь ставшей несущественной стену. Для духов нет преград…Бесплотной тенью кружа по комнате, вампир растворился в пространстве мира, жадно наблюдая за происходящим.

Ведьма, облаченная в черное вечернее платье, аккуратно опустилась на колени и бросила веретено на пол. Оно волчком закружилось вокруг парящего над полом решета до самых краев наполненного водой.

– Лети, лети словечко, да на чертово крылечко… – зашептала ведьма, и веретено завертелось еще быстрее, постепенно поднимаясь в воздух по спирали.

На водной поверхности стремительно менялись картинки, мелькали неясные тени, светились призрачным светом чуждые светила. Не принадлежащий этому миру ветерок качал павлиньи перья в высокой прическе ведуньи, а глаза ее потеряли всякое выражение, будто в комнате сейчас находилась только пустая оболочка, а все чувства и душа были далеко…

Веретено тем временем замерло над решетом, а потом рухнуло вниз, расплескивая воду. На одно биение сердца капли замерли в воздухе, чтобы через мгновение создать тоненькую зеркальную пленку. От нее начиналась ведущая в другой мир лестница…

Глаза чаровницы ожили, губы изогнулись в довольной улыбке.

– Игнаша! – позвала она. – Пора.

– Сейчас. Только галстук завяжу… – отозвался Инквизитор, появляясь на пороге комнаты и наспех повязывая галстук-бабочку. – Без нас не начнут. И вообще не понимаю я, что мы на шабаше забыли? Один черт ни вы пить, ни закусить, там толком не получается. Пока со всеми раскланяешься да официальное обращение выслушаешь – уже уходить пора!

– Игнатий, ты не романтик, – беззлобно фыркнула женщина. – А как же бал? А восхищение оказанной нам честью?..

– Не вижу никакой чести, – оскалился "Игнаша". – И романтики.

– Я тоже, – призналась ведьма, – но представляешь, как обрадуются наши конкуренты, если мы не придем?! Лично мне не хочется упускать возможности испортить им настроение.

Инквизитор ничего не ответил, только закатил глаза к потолку и покачал головой. Протянул руку и вместе со своей ведьмой начал спускаться по ступенькам.

Ветром, закружив по комнате, Алекс устремился следом за парой, стремясь удовлетворить бушующее любопытство.

…Лестница привела в большой зал уже наполненный гостями. По черным мраморным полам прогуливались демоны, ведьмы и колдуны со всех уголков планеты. Если бы не рога и крылья у некоторых из гостей бал ничем бы не отличался от тех, что проводятся на Земле. Ох, нет…сейчас уже, не проводят таких балов.

Похоже, вампиру посчастливилось попасть на шабаш вышестоящего звена власти в Четвертом измерении. Да-да, Судьи не последняя инстанция и лишь выполняют свои функции в нескольких мирах. Кроме них существует тьма-тьмущая ведомств следящих за другими измерениями и высшими сферами власти.

– Елена, вы потрясающе выглядите. Появись вы в обители праведников, они позабыли бы данные обеты, – крылатый мужчина представительного вида поцеловал ручку ведьмы.

– Велиар, вы как всегда галантны, – улыбнулась ведьма, когда мужчины пожали друг другу руки.

– О, вижу у вас очередная награда, – почтительно заметил Игнатий, отмечая появившийся на фраке хранителя скипетра очередной нагрудный знак "Череп с костями" первой степени.

– Поздравляю…

Течение мероприятия было нарушено ослепительной вспышкой в центре зала и появившейся из нее (вспышки) тщедушный мужичонка с крестом наперевес, ожерельем из чеснока и боевым облачением в виде видавших виды джинсов.

– Смерть нечистым! – крикнул он и сунул крест под нос стоящей рядом с ним демоницы.

Ты брезгливо поморщилась и фыркнула:

– Ох, уже эти любители! Освоят простейший перенос и мнят себя Охотниками.

– Да я вас всех порешу! – ярился "охотник" размахивая чесночным ожерельем.

– Н-да? – скептически вздернул бровь Адроммелех (для друзей просто Леха) – великий канцлер Ада. – Позвольте чем вы нас "решать" собираетесь? Вязанкой чеснока? Распятием? Или у вас еще что-то в штанах припрятано? А я-то по наивности решил что это…

– Не святотатствуй харя демоническая! – рявкнул борец с нежитью, грозно потрясая сухоньким кулаком.

– Девочки слышали? Чтоб когти свои обрезали. А то вдруг еще символ святой веры испоганите ненароком…

– С каких это пор Его канонизировали?.. – постукивая хвостом, унизанным кольцами, хихикнула одна из ягурий. #

#Ягурия – невеста дьявола.

– Вечер обещает быть интересным! – шепнул жене Инквизитор и залпом осушил бокал коллекционного вина "Красный мускат".

– Ну вот, а ты еще идти не хотел, – согласилась ведьма.

К вящему неудовольствию парочки "охотника" под белы ручки вывели из зала для последующей высылки назад на Землю, а к ним подошел сам великий и ужасный, могучий, но справедливый властитель Геенны Огненной, Пекла и прилегающих к ним территорий… дьявол собственной персоной.

– Ваше Темное Величество… – склонились в почтительных поклонах ведьма и Инквизитор. Впрочем, какой он инквизитор? Они ведь борются с ведьмами, а не женятся на них.

– Надеюсь, прекрасная госпожа позволит на время лишить ее сопровождения мужа?

Елена с поклоном удалилась, оставив мужчин беседовать о делах нечистых… то есть насущных. Правда, в зале они пробыли не долго, пройдя сквозь арку с надписью: "В мире нет ничего случайного. Непреднамеренные совпадения в нем редкость. Все служит определенной цели… пусть еще и не очевидной" и переместившихся в занятую ведомствами часть дворца.

Алекс полетел за ними.

– Ткачи. – Мужчина кивнул на окруженных легкой туманной дымкой демонов и демониц парящих над полом в позе "лотоса". – Плетут психоматрицы снов и посылают их талантливым людям с мощной энергетикой для вербовки. Кстати "светлые" такими трюками тоже не брезгуют. Впрочем, мы же на одно дело работаем… и почти одинаковыми методами.

– А как же Апокалипсис и иже с ним? – поинтересовался Инквизитор, смакуя вино.

– Конец Света? Тьфу. Не будет его никогда. После "финальной битвы" не останется ничего. У нас другая цель – равновесие.

– Выходит все равно, на какой ты стороне?

– Ага. Один фиг под раздачу попадешь, – хохотнул дьявол. – Много танцоров меняют свои принципы и переходят из одного лагеря в другой. Это нормально. Главное чтобы ощутимого перевеса не было.

– Но они-то верят, что сражаются за правое дело!

– Конечно, верят. Если бы знали что и добро и зло служит одной цели, разве рвались бы в бой? Они бы потеряли веру, и мир погряз в пороках и безразличии. Исчезла бы Система "подавшись" питающим ее злом, рассеялись эгрегоры, нарушились механизмы власти… Перестал существовать Истинный Абсолют за ним Мироздание. Осталась бы только пустота. – Дьявол допил остатки вина в бокале и, покачав головой, сказал: – Нет. Жизнь – борьба. И пока свет и тьма сражаются, раскачивая маятник, существование вселенных не прекратится.

Инквизитор вдруг посмотрел на дьявола иначе. Но как выразить слова внезапное осознание?

– Наверное, тяжело олицетворять зло, зная, что оно…

– …всего лишь прикрытие, – с улыбкой закончил мужчина. – Что его так же как добра не существует. Что мракобесие и боль вовсе не доставляют удовольствия, как думают некоторые? Что душа-то на самом деле у нечистых есть? Что отправлять на смерть своих последователей и детей – это на самом деле больно? Что ж… без тьмы не будет границ света. Для существования добра, кто-то должен олицетворять зло. Я уже почти привык.

– Но…

– Я знаю, что вы Инквизитор, хотите сказать. Пороки нужно живописать так чтобы хотелось погрузиться в самую их пучину. А создания тьмы преуспели во лжи… Не забывайте – я один из них.

– Но ведь добро – тоже ложь! – воскликнул Инквизитор, следуя за хозяином Преисподней обходящим обширные владения.

– Мир большая иллюзия – он построен на костях и фальши, – пожал плечами тот. – Пока он стоит и то и другое оправдано. Но не будем о грустном. Мы планируем выпустить юбилейное тринадцатое переиздание "Трибли"…

Подумав, что услышал уже достаточно, вампир позволил себе открыть небольшую прореху в реальности и скользнуть в нее, возвращаясь на Землю. А уже оттуда переместиться в измерение-петлю, где находился штаб Судей.

Оказавшись у двери темницы с осужденным, Алекс лицом к лицу столкнулся с Ирном. Исходивший от него запах утоленного желания вызвал у вампира презрение.

– О! Коллега, – Ирн расхохотался. – Сегодня такую девку судим. Хочешь посмотреть?

– Ты я вижу, уже не только посмотрел, но и попробовал, – ответил Алекс с трудом сдерживаясь, чтобы не ударить старшего судью по надменному холодному лицу.

– Как ты догадался? – с притворным удивлением поинтересовался Ирн.

– По запаху, – процедил сквозь стиснутые зубы вампир. – От тебя несет похотью.

– Брось, тебе не идет быть ханжой, – усмехнулся судья и добавил: – Ты сейчас выглядишь как ревнующий любовник.

Алекс неуловимым движением схватил "коллегу" за воротник и притянул к себе. В свете факелов мелькнули удлинившиеся клыки.

– Ирн, не заставляй меня забыть, что я уже поохотился.

– По-моему ты уже забылся, – спокойно произнес судья. – Забыл кто здесь главный. И почему Он главный.

– Тогда почему бы тебе не доказать свое главенство? Или ты можешь только проявлять его с осужденными? В твоих лапах побывали все попавшие к нам девушки…

– Не скажи, – оскалился Ирн, вырываясь из хватки вампира и создавая на ладони шаровую молнию. – Твоя крошка избежала этой участи. Как ее там звали? Мария?

– Не смей даже произносить ее имя, ты похотливая тварь! – в голосе вампира отчетливо слышалось рычание.

– Можно подумать ты лучше. Или то, что ты вампир служит оправданием твоих убийств? "Иначе нельзя, так велит обычай"?

Алекс резко развернулся и пошел прочь. Сегодняшний совет как нибудь обойдется и без его присутствия.

Вампир твердо решил найти Иокасту.

Лекс не сомневался, что старший судья не упустит возможности обернуть остальных судей и Систему против него. И даже неизвестно что страшнее – бывшие коллеги или Система – хитрая ловушка, псевдо божество, питающееся потенциалом и энергией живых существ. Конечно, ей выгодны войны, убийства и ненависть. Все что служит выбросом колоссального количества энергии.

Как его угораздило оказаться в этой мышеловке?

Лекс закрыл глаза, мысленно представляя перед собой лицо Иокасты. Теперь нужно сосредоточиться и настроившись на ее ауру просто перенестись… Темнота под веками вспыхнула сотнями звезд, а когда вампир открыл глаза, то обнаружил себя на широкой террасе замка вампирши. За ажурными перилами начинался обрыв, и темные воды лизали вековые скалы, выдающиеся далеко в море.

Сама Иокаста сидела на тахте и листала какую-то книгу. Не оборачиваясь к Лексу, она сказала:

– Представляешь, что эти людишки выдумали? Советы для тех, кто столкнется с нечистью! – она фыркнула и процитировала: – "Самое главное при встрече с вурдалаком жестом фокусника извлечь осиновый кол из сумочки и пользуясь замешательством противника вбить его в сердце нежити. На крайний случай можно ткнуть в глаз…".

Алекс улыбнулся. Вампирша любила читать выдумки людей про вампиров в частности и представителей инфернального мира вообще.

– Или еще, – не унималась негодующая Иокаста, – "Столкнулась с упырем на кладбище что называется self to self. Еле ноги унесла, кажется, до сих пор запах мерзкий слышится". Да если бы анорексийная девица что изображена на обложке, столкнулась с настоящим упырем, она бы и минуты не прожила! Ох, не понимаю, для кого они это пишут?!

– Ну, – мягко возразил Алекс, – каждому хочется оставить след в истории.

– Несомненно, стоит оставить после себя след в истории: лишь бы это был не отпечаток грязного сапога… А это книга ничего иного собой не представляет. Лекс у меня просто сердце кровью обливается, когда я читаю подобную муть!

– Никогда бы не заподозрил тебя в сентиментальности, – Алекс сел рядом с Иокастой.

Вампирша отложила книгу и спросила:

– Ирн становится еще невыносимее?

– Еще безумнее, – вздохнул вампир. – Он уже давно вышел за границы разумного. Превзошел саму Систему. Грозится…

– Успокойся! – фыркнула Иокаста. – Система плевать хотела на земные дела, пока ее существованию ничего не угрожает. Один еретик ничего не изменит. Так что можешь спать спокойно.

– Спокойно? Зная, что где-то Ирн вынашивает планы мести, за то, что я якобы польстился на его законные сферы влияния?

– Власть учит быть подозрительным. Ну, устраним мы Ирна и что? Найдется новый безумец, алчущий власти. Свято место пусто не бывает. К тому же пока он не сделал ничего сверх плохого.

Алекс вынужден был проглотить пилюлю.

– Но, если он сделает что-то что поставит под угрозу безопасность и спокойствие нашего клана я приму твою сторону. Можешь в этом не сомневаться. Да и Свободные инферны тоже…

 

Глава 6

Дорога в Арарат

 

Меч доверить мне не решились, близко знакомить нежитью – тоже, возможности доспехов катастрофическим образом не хотели проявляться (как я и предрекала), так что… за оставшееся до отбытия каравана время я только научилась более-менее сноровисто забираться на лошадь и сидеть на ней. Не густо. Но что поделать! Я нормальная среднестатистическая девушка, а не амазонка!

Да кстати… с языком у меня тоже не очень сложилось. Потому Брукса по-дружески составила список употребляемых фраз и посоветовала его всегда носить с собой. Торжественная передача жизненно важного листика состоялась как раз перед отбытием в первый пункт нашего назначения – Арарат – город техномагии, летательных аппаратов и торговцев всех мастей, категорий и степени отмирания совести.

– Вот десять фраз, которые вполне достаточно знать девушке для более-нормального взаимопонимания с аборигенами, – сказала подруга и зачитала:

1. "Да" – употреблять осторожно. Мало ли что тебе предложат?

2. "Нет" – ты как девушка сама разберешься, кому это сказать…

3. "Не знаю" – смотри выше.

4. "Я вас не понимаю" – если с первого раза не понял предыдущую фразу.

5. "Это не ко мне" – если два предыдущих высказывания не дали результата.

6. "Сколько это стоит?" – незаменимое слово на ярмарках и в лавках.

7. "Еще слово и я отправлю тебя на аудиенцию к праотцам" – и сразу зови нас с Хакером. Если что – отстоим. (Только не говори такое шкафообразный парням и некромантам: они, конечно, потом одумаются и воскресят тебя, но быть зомби то еще удовольствие…)

8. "Дорогу ловцам!" – годится, для того чтобы разогнать очередь.

9. "Привет".

10. "Пока".

Брукса протянула мне бумажку с переводом.

– А этого точно хватит? – усомнилась я.

– Точно, – заверила девушка. – Если чего-то не поймешь, просто сделай умное лицо и молчи.

– Насколько умное?

– Ты когда нибудь пыталась прочитать написанное врачом? Эпикриз, например? – встрял Хакер. – О! Запомни это выражение и воспроизведи при случае.

Я кивнула и перевела взгляд на постепенно собирающихся попутчиков. Хакер сказал, что караван не большой и мне пришлось поверить на слово, так как на своем веку других караванов видеть мне не приходилось. Купец, десяток его слуг, отряд молчаливых девушек в черных одеждах, несколько профессиональных воинов и мы. Перед самой отправкой появилась еще одна особа – высокий мужчина в темно-синей мантии, с жезлом.

– Это еще что за овощ? – я на всякий случай отошла под сень деревьев.

– Где? А… это некромансер, – ответила подруга.

– Некро что?

– Не "некро что", а некромансер. Гордость и опора современной некромантии, демонологии и нежетизнавства, – голос Бруксы был торжественен и звонок.

– Конкурент проклятый! – с чувством заметил Хакер. – Дипломированный специалист. Как же. Видел я как один из этих "специалистов" от стриги с криком "Сгинь проклятая!" убегал.

– По-моему разумное пожелание… – возразила я.

– Ну да, – Хакер фыркнул. – А с дерева нам потом пришлось его снимать.

– А стрига?

– Стригу, мы быстро на тот свет отправили, – вздохнул он. – Да и некромансеру великому тоже ничего не было. Так зад немного погрызла треклятая…

Когда все лошади были оседланы, навьючены и проверены, мы отправились в путь. Дорога (не чета нашим земным) была на удивление ровной и если бы не болящий с непривычки зад я бы сочла ее приемлемой.

– Vir ta ness tiae nen aenn ar'udel? – голос незаметно подобравшегося наемника едва не стал причиной моего падения с лошади.

Вспомнив наставления Хакера, я сделала "умное лицо". За три недели, проведенные вместе с ловцами я, конечно, начала учить универсальный, но больших успехов в этом не достигла. Возможно потому что "учителя" предпочитали разговаривать больше на русском. А с Бруксой мы иногда переходили на английский.

Так что сейчас я поняла только очень общий смысл фразы. Что-то вроде: "У вас такая странная внешность… Из какого Мухоср…гм, Тмутаракани вы родом?"

Улыбнувшись, я попыталась соорудить ответ, но прежде поинтересовалась у Бруксы, что именно спросил мужчина. Не хотелось бы попасть впросак из-за неправильно понятого смысла.

– Как что! – ахнула она. – Он тебе комплимент сделал: "Откуда среди мирской пыли взялась ты, жемчужина Смерти?". – Вдоволь насладившись моей реакцией на сомнительную любезность, она расхохоталась. – Успокойся. Это стандартный комплимент этой братии. Они считают его очень лестным и остроумным. Больше ничего их пропитанные тестостероном мозги придумать не в силах!

Я поняла, что три недели прошли даром.

– И что мне ответить?

– Скажи, что польщена. "Ma naroni, aenn wey ah prent"!

Следует ли говорить, что за следующие четыре дня я значительно пополнила свой словарный запас? Благодаря приставаниям я узнала много новых слов и выражений. Среди них нашлось место и любезностям, и матам, и бытовым фразам.

Кстати на счет мата… чем-чем, а этим универсальный язык оказался богат. Сразу видно влияние попадающих на Релл славян! Эх, люблю я наш народ – нигде не пропадет, везде отметиться!

Но кроме слов я также узнала много нового об особенностях караванных переходов столь детально описанных в книгах начинающих и маститых писак. Они умалчивают о том, что после целого дня проведенного на лошади бессовестно болит зад и ломит спину. О том, что мыться приходиться в холодной воде, а спать на наспех собранных ветках. О том, что любые незащищенные места тут же атаковываются комарами и клещами (которым здешняя погодка не помеха – иммунитет, однако!).

Ну и еще много приятных вещей как-то: подстерегающие в кустах змеи (в моем мире у них в конце сентября начинается спячка, а эти ползают себе и хоть бы хны), пиявки в реке (и не надо говорить об их целебной пользе!), вечная сырость пробирающаяся даже под самую толстую рубаху и лошадиный пот которым пропитываешься насквозь… К вечерней стоянке благоухаешь так что хочется отрезать себе нос (и окружающим, за то, что обоняют эту "прелесть" тоже).

Короче во всей этой катавасии романтики ноль – одни разочарования. Тут даже поездка в электричке через всю область кажется приятной прогулкой…

Удивляюсь – как у остальных, получается, выглядеть так бодро, да еще и напевать походную песенку кочевников:

Дымом пропах воздух, ветер срывает листву,

По скатерти-дороге, я за мечтой иду.

Ей не страшны ураганы, метели и холода,

Она меня согревает на привале у костра…

На исходе четвертого дня привычный лес на горизонте сменился равниной. И чем ближе мы подъезжали к ней, тем беспокойнее становились наемники, и тем чаще Хакер хватался за меч при малейшем подозрении на опасность.

– О чем задумалась? – спросила Брукса, понукая лошадь поравняться с моей, так и норовящей вырваться вперед.

– Признаться, я несколько иначе представляла себе… попадание в другой мир. – Я поерзала, пытаясь удобнее устроить свой отчаянно болящий зад. Но синяки, будто грибы после дождя густо покрывали эту многострадальную часть тела, и найти безболезненную позу не представлялось возможным. Никогда бы не подумала, что за четыре дня спокойного перехода можно так устать! Такое ощущение, что я сидящий на гвоздях йог.

– А ты ожидала увидеть панораму города, надпись "Чистилище" на холмах крупными буквами и аборигенов с транспарантами? – фыркнула девушка.

– Ага, со слоганами на них "Вернись туда, где выросла" и "Мы больше не хотим быть вселенской свалкой отбросов общества!"

– Да ладно, – попыталась подбодрить меня подруга. – Считай, что это путешествие…

– В Бездну!..

– Или сон. Правда есть такие сны, в которых, умирая, ты гибнешь и в реальности… – задумчиво произнесла она.

Ха! Обнадежила… Нет, это у нее характер такой или Брукса умышленно издевается? Ибо с каждым днем мои шансы закончить остаток жизни в невменяемом состоянии увеличиваются.

– И как отличить один от другого?

– Ну, если однажды ты не проснешься… Но ты так и не ответила. – Сменила тему Брукса. – О чем ты все-таки думала? Не только ведь о "путешествии"?

– Ну, в природе все так спокойно долго не бывает, а наш путь подозрительно тих, – призналась я. – Наслушавшись ваших историй, я ожидала если не ежеминутного нападения нежити, то… даже не знаю, как правильно сказать! Ежечасного, наверное.

– Подожди еще, – с каким-то мрачным предвкушением сказала Брукса, – все еще впереди. Только лучше бы и дальше томиться от скуки чем…

– Чем что? – переспросила я, подозревая, что ответ лучше не знать.

– Чем вон то, – ответила девушка.

Мы как раз пересекли условную черту, отделяющую Пустошь – как назвал эти места Хакер, – от лесов.

– За камни! – крикнул некромансер, спешиваясь и передавая поводья одному из наемников. – И быстро!

Еще ничего не увидевших караванщиков не нужно было упрашивать дважды. Они завели навьюченных лошадей за камни и спешились, обнажая, кто клинки, а кто кинжалы.

Оказавшись за большим поросшим мхом валуном, я позволила себе выглянуть, чтобы разглядеть то, чего все так… нет, не испугались. Ммм. Опасались? Пожалуй, да.

А выглянув, потеряла дар речи, увидев ИХ.

ОНИ шли нестройными рядами – почти хаотично. Шли, а мой разум восставал против увиденного. Ложь, мираж, такого не может быть… Не должно!

Но они были, эти оживленные чьей-то волей останки. На некоторых трупах еще сохранились остатки плоти и одежды, другие представляли собой лишь пожелтевший от времени скелет с зелеными огнями в глазных провалах. Но они были реальностью, а мои нелепые попытки убедить себя в абсурдности происходящего – всего лишь жалкой попыткой защититься.

– Так и думала, что пройти нам спокойно не дадут! – укрывшаяся за соседним валуном подруга сердито нахмурила брови.

– Кто? – спросила я, стараясь не смотреть на приближавшихся не мертвых воинов.

– Кто, кто, – проворчала Брукса. – Грабители, промышляющие здесь, на пустоши. Костей тут хватает, и создать небольшую армию для устранения охраны каравана проще простого.

– Так почему нельзя было пойти другим путем?!

– Потому что его нет. Вернее есть… но этот самый короткий. Идти через леса и горы еще опасней.

Угу. Затраты на перевозку продукции возрастают и деятельность становится нерентабельной. Но блин не за счет жизни же сокращать расходы!

– Что может быть опаснее этих тварей! – возмутилась я, в который раз подавляя приступ тошноты при взгляде на приближающихся воинов.

– О, дорогая подруга! Эти, – она кивнула в сторону противника, – едва ли сильнее своих человеческих оппонентов. Среди восставших из мертвых есть монстры и похуже, – девушка всмотрелась в ряды неприятеля и, заставив целое стадо мурашек пройтись по моей спине в торжественном марше предчувствия, добавила, – как вон те…

Я посмотрела в указанном направлении и замерла.

В свое время я пересмотрела кучу фильмов со сногсшибательными спецэффектами и такими тварями, что у многих волосы дыбом вставали. Я никогда не пугалась, так как понимала что безумствующее на экране чудовище невозможно в жизни. И вот теперь поняла что возможно. Уже сам факт наводил безотчетный ужас.

За воинами бежали кошки, точнее то, что от них осталось – голые остовы без клочка плоти. Но по мере приближения к нам эти кости начали изменяться: на суставах появлялись блестящие накладки, вдоль позвоночника вырастали (по всей видимости, металлические) шипы, клыки удлинялись, землю взрывали огромные когти… С присущей кошачьим грацией эти твари легко прыгали с камня на камень, гибко вытягиваясь в длинных прыжках, время от времени нападали друг на друга или вертелись на месте кусая хвосты.

– Не высовывайтесь! – крикнул выступивший вперед некромансер. Полы его походной мантии развевались, глаза наполнились чернильной тьмой, а вокруг вытянутых вперед рук начал сгущаться сизый туман.

– Сам не высовывайся! – рыкнул Хакер, потрясая мечом. Впечатление несколько смазывалось, оттого что у него был простой полуторный "бастард", а не пламенеющий фламберг внушающий страх одним только размером – чтобы управлять им, нужна воистину недюжинная сила. Но я уже знала, что любое оружие опасно в руках мастера: и тонкий стилет, и легкий меч, и тренированное тело профессионального воина.

– Вы еще поссорьтесь! – прошипела Йяль – одна из девушек в черных костюмах оказавшихся, кстати, танцовщицами, – сбрасывая плащ и бросая его за камень. Она стала рядом с некромансером и охранниками во главе с Хакером. – Ну что уставился! – грубо бросила она Хакеру, и тот смутился и опустил глаза. Ее речь и поведение никак не вязались с обликом хрупкой танцовщицы с изящным телом и утонченными чертами лица. Черный цвет ее бридж, рубашки и сапог делал ее еще меньше и беззащитнее.

– Оставалась бы в укрытии! – проворчал Хакер, за что был вознагражден острым взглядом темных глаз Йяль.

– Думаешь, мой кинжал недостаточно быстр и остер? – спокойно, с улыбкой спросила девушка. – Спорим, что я вырежу больше восставших?

Я увидела, как побледнела Брукса. Она резко выдохнула сквозь стиснутые зубы, и ее пальцы побелели от напряжения, с которым она сжала рукоять меча.

– Успокойся, – одна из подруг Йяль положила руку на плечо Бруксы. – У нее есть любимый муж и два очаровательных сына. Можешь не волноваться за своего мужчину. Тем более что он с тебя глаз не сводит, когда думает, что ты не видишь…

Я убрала подзорную трубу и привалилась спиной к шершавому, поросшему мху камню – последней опоре в этом жестоком, чужом для меня мире.

– Присмотрите за ней, – кивок в мою сторону и Брукса, обнажив меч, устремилась к занявшим оборонительные позиции охранникам каравана.

– Восстаньте дети Бездны! – некромансер закатил глаза и сквозь мелкие камешки из земли поднялся сияющий круг. Порывы ветра вихрем закружились вокруг мага, развевая полы его мантии и пытаясь сбросить надвинутый на глаза капюшон.

Змея на посохе, воткнутом в землю, ожила, и начала грациозно извиваться вокруг древка. Пронзительно-синие глаза трех плоских голов всматриваются в наступающего противника берущего нас в клещи. Кошки прикрывают фланги, и зловеще щелкая зубами, обманчиво игриво поводят из стороны в сторону костистыми хвостами. Не мертвые воины потрясают поржавевшим от времени оружием, и оно на моих глазах становится сверкающим, сеющим смерть… Открывая рты в беззвучном крике призывают они богиню Смерть обещая ей кровавую жатву.

Слушаясь зова нашего мага, камни и камушки соединяются в кучи, а те – в грубые подобия человеческих фигур. На месте сердца у каждого воина сияет, переливаясь всеми цветами радуги живое пламя. От его трепещущих лепестков между камушками струится золотистая эссенция жизни.

Пять великанов – големов стали перед хозяином, а он обессилено опустился на колени.

– И это все на что ты способен? – фыркнул Хакер, но вид у него был потрясенный.

– Пустош-ш-шь… – прохрипел некромансер, выплевывая сгусток темной крови. – Тяжело колдовать…

– Пустошь, – согласилась Брукса, воздевая руки к небесам. Белый волшебный порошок, подхваченный с ее ладоней, полетел к пребывающему в опасной близости противнику. Позабытый и брошенный меч остался лежать неподалеку, готовый вновь почувствовать руку хозяйки и проломить черепа нападающих.

Я чувствовала, как сердце ускоряет свой ритм настолько, что голоса окружающих заглушает его бесконечное "тук-тук" и шумящая в висках кровь.

– Мать-земля! Услышь свою дочь… – еще несколько слов на странном шипящем языке и подруга медленно опустила руки. В противовес этому простому движению из земли стремительно вырвались зеленые поросли, превращающиеся в гибкие толстые лианы с шипами на стебле, увенчанные цветком-пастью с внушительными клыками.

– Едрен батон… вот это цветочки! – Хакер первым познакомил не мертвых со сталью меча. Кошка, проскользнувшая сквозь земляных големов и ряда хищных растений, лишилась передней лапы. С достойным гадюки шипением она отскочила назад и снова взвилась в прыжке, надеясь погубить восставшего против нее человека. Но голем одним ударом заставил ее рассыпаться прахом.

Поднявший нежить маг стал осторожнее и, перегруппировав своих воинов, перестал брать нас в кольцо, взамен прорываясь острым клином. Скелеты стали быстрее уклоняться от ударов, а иногда и вовсе на доли секунды растекаться туманом, пропуская удар сквозь себя.

Наемник рядом со мной покачнулся и рухнул на колени, выплевывая кровь и сжимая белеющими пальцами торчащую их груди рукоять ножа. Я с трудом подавила приступ тошноты.

Йяль скользнула у самого края клина отбив несколько яростных выпадов, а потом вдруг молнией метнулась вперед и метнула узкий стилет в колышущийся у каменной гряды туман. Наверняка она попала в мага, так как воины, не успев среагировать, рассыпались прахом.

– Я выиграла, – улыбнулась она, пряча кинжалы и адресуя Хакеру ослепительную улыбку. – Главный приз сегодня мой.

Скользя взглядом по изувеченным телам с переломанными хребтами и разбитыми черепами, я удивлялась, как танцовщица может сохранять такой беззаботный вид.

Когда наемники немного отдышались, то начали стаскивать тела погибших в схватке на одну кучу чтобы некромансер смог создать магический огонь и уничтожить их тела. Не стоит оставлять магам-разбойникам потенциальных воинов в банды. К тому же запах разлагающейся плоти привлекает трупоедов чующих его за многие километры…

Вскоре свежий вечерний воздух наполнился дымом и смрадом сжигающихся трупов…

Я думала, что привыкла к смерти, если к этому вообще можно привыкнуть. Но нет, стоило закрыть глаза и передо мной появлялись погибшие сегодня люди. Даже не верится – еще утром они смеялись, говорили, дышали, жили… а вечером сожжены, чтобы не восстать в будущем.

Спрятавшись за валун, я сгорбилась и зарыдала. Вот она – реальная жизнь. То о чем не пишут, чего не показывают в фильмах. Там все выглядит так просто: безымянные погибшие, минутная скорбь и снова вперед.

– Что вы за народ бабы! – тяжелая рука Хакера легла мне на плечо. – Чуть что и в слезы. Вот от кого угодно ожидал, но чтобы ты, Мари…

Я хлюпнула носом и сотряслась в новом приступе рыдания. Меня лихорадило не только увиденное сегодня.

Сегодня я почти устала бороться. Ждать новой боли, пережидать ее и упрямо идти вперед.

– Что с вами делать! – Хакер заставил меня поднять лицо и протянул флягу. – Пей! – скомандовал он, и я послушалась. Что бы тут же выплюнуть обжигающее зелье. – Не порть напиток! – укорил он. – Давай. Все мы через это прошли – надо хорошо напиться и выспаться. Завтра все встанет на свои места.

Я еще раз хлюпнула носом и приложилась к фляге, чувствуя как смесь похлеще "буравчика" прожигает путь к желудку…

***

Оох…лучше бы я не просыпалась. Нет, нельзя так говорить…

В голове было поразительно пусто, язык распух и напоминал по состоянию пустыню Сахару в полдень, а руки дрожали.

Ну, здравствуй похмелье…

Это ж, сколько я вчера выпила? И главное чего я выпила? Такого муторного ощущения в желудке у меня никогда не было… И надеюсь, никогда больше не будет!

Рассолу бы… Рассолу.

Полцарства за опохмел!

А если кто-то предложит вчерашнего зелья, я буду безмерно благодарна, ибо подобное лечат подобным.

Нет, я готова даже на "Золотую осень"!

– О, вижу тебе лучше! – жизнерадостно улыбнулся Хакер выглядящий на удивление бодро и свежо. И это притом, что флягу мы "приговорили" на двоих. Припозднившейся Бруксе перепало не больше глотка.

– Ууу… моя голова… – я пощупала вышеупомянутую и, вытащив из ножен меч подруги (удобная штука, когда под рукой нет зеркальца) увидела на отшлифованной поверхности жуткую рожу с красными глазами в обрамлении "мешков" и теней усталости, всклоченные волосы и в чем-то измазанный нос.

Что я могу сказать. Я даже после выпускного выглядела красившее. А тут прямо как в стишке получилось:

…Нос, обмотанный соплями,

Тушь засохла под глазами,

На туфлях нет каблука,

Юбка порвана слегка,

Сем ногтей как не бывало…

Боже, где я так бухала?!..

Пожалуйста! Дожилась уже до ручки. Когда парень помер – не пила. Когда "курсак" чуть не завалила – не пила. А тут десяток трупов увидела и нализалась до потери человеческого облика.

Все. Бросаю пить, ухожу в монастырь…

Но сначала вернусь домой!

 

Глава 7

Не ходите девки ночью…

 

Алекс твердо решил наведаться в родной мир, а для этого нужно было запастись Силой для переноса. Слишком много он потратил энергии, чтобы найти Иокасту. Слишком много…

И потому как только ночь опустилась на город, вампир вышел на охоту. На этот раз он не был, одержим Голодом и к выбору жертв подходил куда внимательнее. Тенью скользя по опустевшим улицам, он присматривался к поздним прохожим, выискивая среди них того, кому можно было подарить смертельный поцелуй.

Выбор пал на девушку бодро выстукивающий шпильками по мощенной камнем мостовой. Юбка-карандаш не позволяла делать ей широких шагов, и девушка вынуждена была умерять спешку плавно покачивая бедрами и поправляя время от времени сползающую с плеча ручку сумочки. Рыжие волосы незнакомки завитые в тугие локоны переливались в свете фонарей всеми оттенками оранжевого, золотого и смешно пружинили.

Еще немного и она уйдет с освещенной мостовой. Свернет на одну из тихих безлюдных улочек, где никто не помешает ему осуществить задуманное.

Алекс втянул воздух, наслаждаясь ароматом жертвы. Лимонник, папоротник и лесная фиалка… Но не по запаху выбирают своих "клиентов" дети волчьего солнца. Их привлекает энергетика. У этой как раз подходящая… В меру порочная, выдержанная, будто редкое коллекционное вино.

Вот оно. Девушка как он и предполагал, свернула с мостовой, и он метнулся следом.

Вампир напрягся, готовясь к прыжку, но тут в одном из окон второго этажа зажглась лапочка и внезапно остановившаяся девушка, оказалась стоящей в круге света. Она медленно повернулась, и Лекс увидел, что на ее тонких губах играет усмешка. Странно. Она ведь его не видит!

Девушка фыркнула и продолжила идти, постепенно ускоряя шаг. Лекс чувствуя вспышку азарта, осторожно последовал за ней и вскоре незаметно для себя обнаружил, что они перешли на бег. Рыжая бестия неслась, едва касаясь каблучками асфальта и легко перепрыгивая препятствия.

"Пора заканчивать с этим" – подумал Алекс и выжал из себя максимальную скорость, стремительно сокращая расстояние между ними. "Жертва" и ее преследователь уже давно переместились от основной дороги в узкие улочки. Но тут девушка исчезла из его восприятия. Вампир резко затормозил, осмотрелся, но кроме играющего листьями ветерка в радиусе двадцати метров движения не было. Только выплывший из облаков месяц позволил вампиру выхватить у темноты застывший на ветке силуэт.

Девушка подалась вперед, в оскале обнажая удлинившиеся клыки и оттолкнувшись, прыгнула, уже в воздухе меняя форму. Лицо вытянулось, глаза пожелтели, и вместо человека на землю мягко спружинив на лапах приземлилась волчица.

Рука вампира машинально потянулась к перевязи. Мозг запоздало отметил, что сейчас не те времена. Да и зачем вампиру меч? Но против вервольфов его боевые чары бесполезны. Потому либо придется использовать клыки и когти, либо оружие… Либо… нет, сейчас еще не время…

Черт! Как он сразу не обратил внимания на серую, будто покрытую пылью ауру? Уловил только заманчивый темный налет столь любимый сердцу ночного племени. Кто же мог подумать, что в городе есть оборотни? Их запах здесь не ощущается. К тому же времена когда кланы ведьм и вервольфов были практически в каждом городе и мало-мальски приличной деревне минули.

Ведьмы вообще предпочитают собираться вместе как можно реже – они урожденные одиночки. Каждая в глубине души лидер. Хозяйка. Повелительница всего сущего. Две ведьмы в одном доме не уживутся. Что уж там говорить о нескольких?

Они предпочитают нейтралитет – ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя. Но если попадешься… пощады не жди.

Иное дело вервольфы. Эти живут и охотятся стаей. Правда, Лексу казалось, что в нынешнее время их в этом мире нет. Или они научились мастерски скрываться?

Из темноты – лучшего друга всех ночных жителей – выступило еще три девушки. Ведьмы. Их ауры сияющими радугами вспыхнули в восприятии вампира. Да, они могут… таиться.

Итак, три ведьмы и волчица. Вместе?

– Помниться, я обещала убить тебя при следующей встрече… – Смуглое лицо девушки с карими раскосыми глазами осветилось вспыхнувшим неподалеку фонарем. Чтобы узнать ведьму вампиру понадобилось не больше доли секунды.

V век до Р. Х.

Над вольными просторами степными кровавым пологом спускался закат. Багряный диск светила грациозно прятался за линию горизонта, чтобы вновь подняться над землей спустя короткую еще летнюю ночь…

Налетевший с севера холодный ветер пригнул до земли ковыль и принес с собой запах дыма. Всхрапнул под наездником вороной жеребец с лоснящейся, будто натертой маслом шерстью, скосил огненно-фиолетовые глаза на убийцу своего хозяина.

Встать бы на дыбы, изогнуть спину, сбросить с себя ненавистного седока затоптать его, смешать с пылью степною, обагрить землю кровью… Но крепко сжимают ноги бока, впивается стремя в податливую плоть. Позвякивают колокольчики на сбруе, нетерпеливо бьет подковами жеребец…

Алекс пришпорил коня и направил его на запад, к порогам Борисфена. Завтра похоронят очередного скифского царя и в суматохе – вечной спутнице такого рода действ – будет, чем поживиться "тому о ком не говорят".

Смутные времена переселений и крупных военных кампаний любимы ночным племенем. Они позволяют охотиться, не боясь быть обнаруженными. И мало кто из молодых вампиров, познавших все прелести и недостатки своей новой "жизни" отказывается от этого удовольствия…

Воспользовавшись некоторым послаблением упирающихся в бока стремян, жеребец с храпом взбрыкнул в тщетной попытке сбросить седока, порождающего в его душе безотчетный страх и ненависть.

Алекс не задумываясь ударил рукоятью нагайки по чувствительным ноздрям, сместился ближе к шее и сильно сжал бока выбивая дыхание, заставляя жеребца мотать от боли головой и вертеться на месте, время от времени, поднимаясь на дыбы. Из разорванных удилами губ летела густая кровавая пена…

Вампир с трудом сдержал желание вонзиться удлинившимися клыками в шею животного. Он давно не питался "нагуливая" аппетит перед предстоящим развлечением и сейчас только жадно втягивал соленый запах бездарно растрачиваемой крови…

Но ничего. Скоро, уже скоро его воздержание вознаградится сторицей.

В быстро сгущающихся сумерках уже виднеются стены города…

И преодолеть их не составило для вампира труда. Обратившись бесплотным туманом, стелясь низко к земле, смешиваясь со вздымаемой стихией пылью, он беспрепятственно проник в город и тенью, проскользнув через выставленную охрану, добрался до шатра, в котором держали обреченную на смерть наложницу. Вампир не сомневался, что ее кровь ничем не отличается от крови остальных кочевников, но сам дух охоты и постоянной опасности доставлял ему наслаждение.

Наложница – молодая женщина с раскосыми черными, как южная ночь глазами и гривой жестких прямых волос сидела рядом с юной невольницей, что держала серебряное зеркало.

– Сегодня моя последняя ночь, – тихо сказала женщина, подводя глаза тушью. – Завтра я последую за мужем. Меня убьют, чтобы захоронить вместе с его выпотрошенным набитым травами телом. – Голос ее не дрогнул, только на миг изогнувшиеся в презрительной улыбке губы показали истинное отношение к происходящему. – Вот чего я заслужила. Вот в чем состоит мое призвание – и при жизни и после смерти быть вещью, собственностью… сначала отца, после мужа…

Невольница молчала, почтительно опустив глаза. Ей тоже предстояло быть убитой на грандиозном ритуале, сопровождающем погребение. Сейчас она жалела о том, что верой и правдой служила своей госпоже и "удостоилась" чести быть погребенной вместе с ней.

Алекс обнажил в оскале удлинившиеся клыки и наслал на невольницу усыпляющие чары. Она ему не нужна. Для успеха предстоящего спектакля рабыня должна быть в неведении относительно того что…

– Сария? – царица едва заметно изогнула брови.

– Тише… – мягко попросил Александр. – Нас могут услышать…

– Кто здесь? – из складок украшенных золотой вышивкой одежд женщина вытащила железный нож с костяной ручкой. Оставалось только гадать, откуда он взялся у приговоренной к смерти. И для чего… Возможно она собиралась оборвать нить своей жизни еще ночью и хоть немного нарушить погребальный обычай?

– Вам суждено погибнуть завтра, но я могу предложить кое-что взамен.

– Я ни в чем не нуждаюсь! – женщина гордо вскинула голову и крепче сжала рукоять ножа.

Не такого ответа он ожидал.

– Отказываетесь от вечности?

– Вечности?

– Моя царица я могу подарить вам неувядающую красоту и бесконечную жизнь.

– Стража! – крикнула наложница и если бы чары Алекса не заглушили его, план был бы испорчен.

– Хорошо. Вы пренебрегаете этим… но хотите ли отомстить обрекшей на смерть черни?

Уверенность женщины заметно поколебалась.

– Что вы хотите взамен? – спросила она, не понимая, что уже пропала. Дала свое согласие, как только заговорила с ним…

…А следующим вечером Алекс расположившись на безопасном от жрецов расстоянии, с удовольствием наблюдал за ритуалом погребения. В грудь невольницы вонзили клинок и бросили ее к уже умерщвленным слугам.

Пора было заканчивать…

Жрецам – ритуал, вампиру – ожидание. А само представление только начиналось.

На глазах у побледневших невольных зрителей тело женщины медленно воспарило, мертвые руки сжались вокруг рукоятки ножа, вытаскивая клинок и отшвыривая под ноги испуганных жрецов. На восковом лице распахнулись поддернутые мутной пеленой глаза, посиневшие губы обнажили удлинившиеся клыки.

Вампир улыбнулся. Он ведь обещал, что она лично уничтожит приговоривших ее тварей? А кто будет править ее телом – о том разговора не было.

Кукла-марионетка повисла на ниточках, в точности повторяя то, что происходило с мертвым телом наложницы. На личике проступил звериный оскал. По принципу действия эта марионетка была близка к куклам Вуду, но по возможностям – куда более совершенна. Она управлялась мыслью мага и могла менять не только положение, но и выражение лица. Даже говорить то, что прикажет Хозяин.

– Вы верите в загробную жизнь? – прорычала наложница, подцепляя пальчиками лицо одного из жрецов. – Что ж… у вас есть отличный способ проверить! – она пробила грудную клетку и сжала пальцы вокруг трепещущего как птичка в клетке сердца поющего свои последние аккорды.

– Нет! – захлебываясь слезами, крикнула стоящая неподалеку женщина. Вампир сразу определил, что она была сестрой его игрушки. И ведьмой. – Ты! – ее глаза вспыхнули всепоглощающей ненавистью, когда женщина встретилась с взглядом вампира. – Проклятый!

Ведьма бросилась к нему, но Алекс уже растворился во тьме, и только куколка продолжала дергаться на повисших в воздухе ниточках, приводя в движение мертвое, сеющее смерть тело…

Стоит ли говорить, что ведьма была очень рада, встретив убийцу сестры спустя столько лет? Тогда она была еще слишком слаба, чтобы противостоять как ему, так и приговорившим наложницу к смерти жрецам. Но сейчас сила вокруг нее разворачивалась огненными лепестками, заставляя воздух дрожать.

– Когда-то ты убил мою сестру… Теперь ты уничтожил мою подругу. Не кажется ли тебе что это уже чересчур? Тебе не удастся уйти от расплаты кровососущая тварь!

Невероятно быстро ведьма переместилась почти вплотную к Алексу и замахнулась мечом в сокрушающем ударе. Вампиру лишь чудом удалось уклониться, уйдя в кувырок, и откатившись из-под взрывающей землю, булатной стали.

– Твоей подруге? – Алекс выставил энергетический щит принявший на себя колющий удар ведьмы, пробивший в нем брешь. – О ком ты говоришь!

– Как же быстро ты забыл ее! – вампир наткнулся на поставленную Сафьях воздушную подножку и растянулся на земле. Увернулся за долю секунды то того, как меч вонзился туда, где была его голова. – Маша. Ее звали Маша!

– Я сделал это непреднамеренно! – крикнул Александр, перехватывая клинок у самого лица и с усилием, отводя его в сторону. Густая, тягучая кровь вампира заставила потускнеть сталь…

– Лжец! – ярилась ведьма. – Да разве имеет значение причина? Важно то, что она мертва. А раз так то и тебе не жить.

Застывшие мраморными изваяниями наперсницы Сафьях следуя неслышному приказу, ринулись вперед.

Все. Это конец. Или нет?

Алекс вытянул перед собой руки с раскрытыми ладонями, изливая в пространство чистую как первозданный свет силу. Время замедлилось до предела. Вампир всмотрелся в глаза ведьмы, устремляясь к ее воспоминаниям вместе с кровью, вместе с импульсами, передающими от одного нейрона к другому по цепочке до участка мозга, отвечающего за память… а уже оттуда по тонкой сияющей синим ниточке к легкому облачку души с калейдоскопом канувших в Лету событий. Схороненных и тщательно укутанных пушистым одеялом забвения.

Это величайший дар и страшнейшее проклятие – погружаться в чужие мысли, но… Зная, что правит человеком, получаешь над ним власть.

"Маленькая кухня, в которой едва помещается печь, холодильник и мойка… На брызгающей горячим жиром сковороде очередная порция котлет, которая уже готова присоединиться к остальным в большом блюде на ютящимся у окна столике.

Вечно усталый и недовольный муж с банкой пива смотрит очередной чемпионат по футболу вместе с такими же друзьями-свиньями.

– Пошевеливайся детка, если не хочешь чтобы мы поужинали твоими прелестями, – один из друзей с сальной улыбкой хватает пониже спины и, достав из холодильника бутылку водки, возвращается в наполненный вонючим сигаретным дымом и криками зал.

Хочется взять лежащий на мойке нож и прирезать всех кто попадется под руку. Пальцы тянутся к рукояти, немного отстраняются, скользят по стали оставляющей на коже саднящие царапины…

Котлеты, злобно шипя, плюются жиром уже вовсю, добавляя к общей какофонии запахов еще и гарь.

– Заснула ты там что ли? – кричит раздосадованный муж.

А там за окном только ночь и свобода. Узкий лунный серп в туманном мареве облаков. Качающиеся верхушки акаций возле их старого дома с облупившейся штукатуркой и свет одиноких фонарей, будто заблудших душ в чреве мегаполиса. Каждый сам за себя, зверь против зверя.

Кто виноват, что ты несчастлива? Он? Нет… Только ты.

В душе из маленькой искорки разгорается пламя. Его могло не быть, будто безумие оно дремало бы на самом дне души до самой смерти, но разбуженное этим тоскливым вечером, безучастными людьми от которых не скрыться – вспыхнуло, заполняя душу, вытесняя другие эмоции и отключая разум.

Уже увереннее рука смыкается на рукояти. Но не для того чтобы погрузить лезвие в плоть…

Черты ненавистного благоверного и его товарищей проступают все в тех же котлетах, и лезвие начинает резать их, размазывая по сковороде. Нанося удар за ударом, рука уже не может остановиться.

Крики в зале: восторженные и возмущенные затихают. Затихает и ненависть, оставляя после себя только звенящую пустоту.

Нож падает на пол, негромко звякнул при ударе о плитку и плечи невольно вздрагивают. Поздно что-то менять. Дорога выбрана. Остается идти по ней.

Шаг за шагом, преодолевая расстояние до зала еще не веря но, зная, что в комнате больше нет живых, чувствуешь, как в солнечном сплетении разрастается пушистый комок холода…"

Пребывая в странном состоянии безвременья, Алекс воскресил чувство вины, овладевшее тогда ведьмой, и ударил по чувствительным нервным окончаниям. Мыслеформа сорвалась с кончиков пальцев готовая объять жертву, как только время вернет привычной ход.

Чем уязвить Сафьях вампир и так знал, потому сразу заглянул в глаза следующей жертве – Волчице.

"Пахнущий мхом и папоротником лес. Пряная влага на листьях собранная в сверкающие радугами бриллианты. Мягкая почва под босыми ступнями, распущенные волосы с запутавшимся в них ветром… острый как лезвие бритвы солнечный луч, безжалостно высвечивающий малейшие недостатки такого хорошего дня.

– Смотри, что я умею! – сползшая с плеча свободная белая рубаха легко соскальзывает на землю, обнажая сияющее, будто паросский мрамор юное тело.

Легкая как выпорхнувшая из кокона бабочка летишь над землей, чувствуя, как по коже пробегают разряды трансформации, изменяющие физический облик, но не затрагивающий разум.

– Оборотень!

Росчерк жестокой стали, скользнувший по обоюдоострому лезвию блик и синее небо такое безнадежно далекое, что коснуться его можно разве что мечтой отразившееся на нем…"

Боль. Выплетая паутину чар, вампир позволил еще одной мысли зависнуть в подвешенном состоянии.

"Центр города, оживленная, несмотря на время суток улица. Молчаливые свидетели творящейся истории дома укоризненно светят окнами. Спущенный с поводка дог стремительно настигает отчаянно кричащую жертву… Сучку посмевшую украсть ТВОЕГО мужчину…"

Ненависть и чувство потерь Сафьях. Две мыслеформы, две разрывные пули…

Маятник вновь начал раскачиваться, время сдвинулось с мертвой точки, увлекая за собой вампирьи чары. Ведьмы пошатнулись будто от удара. Стекленеющие глаза с расширившимися зрачками смотрели вглубь себя, вновь и вновь переживая разрушительные эмоции.

Они допусти ошибку: на вампира надо нападать скопом, не растрачиваясь на устрашающие беседы и соблюдения какого-то там кодекса.

Рассеянно скользнув взглядом по скорчившимся телам, Алекс едва заметно пошевелил пальцами, призывая стихию огня в одно мгновение испепеляющие тела подвластных ему сейчас женщин. Да. Вампирьи чары имеют свойство растекаться по крови жертвы, по ее ауре и с каждым мгновением все полнее подчинять жертву…

Дождавшись пока ветер, развеет пепел, вампир подхватил брошенный покойной Сафьях меч и шагнул в покорно раскрывшуюся воронку портала.

 

Глава 8

Зеркало

 

Остальной путь до Арарата слился для меня в одно растянувшееся на вечность мгновение. Кровь, боль, сражения, торопливые перегоны днем и полные опасности и смерти ночи. Стальной клинок Хакера, волшебство Бруксы и много грубой силы наемников стали тем, что помогло нам выжить. Ну и еще магия некромансера… особенно магия некромансера. Без него мое искусанное и изжаренное вражескими молниями тело уже давно бы обратилось прахом. Или восстало в виде упыря… учитывая, что характер и при жизни был не ахти какой, окрестным деревням не поздоровилось бы. Моровая дева показалась бы им милостиво благодетельницей…

Из странного полусна-транса я вынырнула, только когда впереди показались огромные ворота и острые шпили зданий Арарата. Или раньше, когда деревни на нашем пути стали попадаться чаще, а их обитатели все больше походить на людей? Ведь при всей своей схожести с землянами чужды были глаза рельцев…

Кажется, я начала понимать, почему пришельцы из других миров (в частности с Земли) стремятся жить обособленно, а ловцы хотят, чтобы я осталась в команде… Не очень-то доверишь жизнь типу с глазами Кашпировского.

Я поделилась своими наблюдениями и предположениями с Бруксой скользящей рассеянным взглядом по опустевшему полю с уже убранной с него пшеницей.

– Ты права, – согласилась она. – Но что поделать? Это другой мир и хотим мы того или нет, но он иной, отличный от Земли. Уклад и быт формировался на Релле совершенно иначе в суровом климате и вечном противостоянии населявшим его существам. Особенно это заметно в Та Шират – большая часть жителей имеет здесь примесь… – Брукса задумалась, подбирая слова, – нечистой крови. В благодатных землях отличия не так бросаются в глаза.

– Зато в Та Шират очень "милые" обычаи, – отозвался Мастер. – Например, дети, не достигшие пятнадцати лет, считаются собственностью родителей и те даже могут безнаказанно убить их за провинность.

– Вождям тоже несладко приходится: если они не оправдывают доверия односельчан, вершат несправедливый суд и наживаются на чудом труде, их сажают на кол на рыночной площади. Чтоб другим неповадно было, – сказал Хакер.

– О, что это? – подняв глаза на небо, я с удивлением увидела странный летающий аппарат, бороздящий его бескрайние просторы. Обтекаемый, по форме он напоминал электрического ската.

– Летуны, – Брукса проводила летательный аппарат глазами. – На них патрулируют окрестности. Кстати говоря, от Арарата до Феникса мы будем лететь на них.

После продолжительного разговора и осмотра товаров стражами города мы въехали в восточные врата города. Возможно самый "цивилизованный" если можно так выразиться, Арарат был, тем не менее, очень грязным и серым. По крайнем мере таким я его запомнила. Вероятно, потому что пока караван отправился к постоялому двору, чтобы разместиться на ночлег, Брукса и Хакер (ну и я с ними) через окраины отправились в лекарскую лавку. Подруга хотела продать кое-что их своих запасов и купить еще волшебного порошка.

Строгие квадратные здания, мимо которых мы проезжали, были украшены неуклюжими тварями, отдаленно напоминающими приснопамятных стриг, узкие улочки – изгажены помоями и отбросами. Притулившиеся друг к другу дома как нахохлившиеся воробушки перьями ощетинились печными трубами.

– Только сегодня, только для вас! Танцующий скелет! – зазывала тряс цепями, в которые был закован двухметровый скелет, взирающий на мир потускневшими огоньками в глазницах. Этот вид нежити не был простыми анинимированными некромантами костями. Брукса называла их – виндегердами – возвратившимися с того света душами, привязанными к костям и не имеющими никакой возможности уйти за черту. Должно быть, ужасно все осознавать и быть надолго заключенными в костяном "теле"…

– Фениксы! Купите Феникса! Он будет служить вам вечно…

Запертые в тесной грязной клетушке огненные птицы наверняка жалели о том, что не могут просто рассыпаться пеплом. Красивые гордые существа, заключенные в неволю жадными до наживы людьми…

– Ярмарка чудовищ, – прокомментировала происходящее Брукса. – Здесь можно купить все: от редких ядов и зелий, до ножей из рога единорога и амулетов из чешуи саламандры.

Она спешилась у неприметной лавчонки с нарисованной на вывеске бутылкой. Из приоткрытой двери на улицу выскользнул горьковатый запах трав и клок серо-зеленого тумана.

Дожидаясь пока подруга решит свои дела, я на миг задержалась взглядом на двух купцах скрепляющих сделку рукопожатием с зажатой между ладонями серебряной монеткой. Один из торгашей был облачен в черный плащ с капюшоном, закрывающим лицо. Когда он его откинул и улыбнулся, на свету блеснули на миг удлинившиеся клыки. Но никто из толпы снующей между рядами серой массы горожан не удивился и не шарахнулся в сторону.

– Слово вампира, слово чести, – сказал Хакер, увидев, куда я смотрю. – Если уж тебе удалось заставить его тебе дать, можно не сомневаться что он его сдержит.

– Но купцы все равно скрепляют сделку монетой. Могли бы и не мучить кровососов, раз уж те так честны.

– Традиция, – пожал плечами ловец. – К тому же, как говориться: доверяй, но проверяй. Считается, что если одна из сторон обманет другую место, которого касалась момента, станет незаживающим ожогом.

– И что, действует?

– Нет, конечно! – усмехнулся мужчина. – Кабы действовало, никто бы на этот ритуал не согласился. Как говорится: все мы люди все мы человеки.

– Вампиры – не человеки.

– Были ими. Потому ничто человеческое им не чуждо. Почти.

Развить мысль ловцу помешала Брукса. Она с улыбкой потрясла мешочком с волшебным порошком и тут же спрятала его за пазуху. От греха подальше – жулья здесь хватало и без помощи землян.

Ловко запрыгнув в седло без помощи стремян, подруга уверенно направила лошадь к постоялому двору, где остановился караван. Мастер, в последнее время прохворавший не стал сопровождать нас и сразу отправился туда.

Как водится, центральные улицы города разительно отличались от окраин и чистотой, и шириной и отрядами бравых охранников их патрулирующих. Надо отметить что квартал, в котором остановились мы, был хоть и не в центральной части, но тоже достаточно неплох. Во всяком случае, постоялый двор с многообещающим названием "Райское местечко" выглядел прилично и даже имел решетки на окнах защищающих постояльцев от переодически появляющихся на ночных улицах тварей. Для сравнения – в бедных районах не то, что решетки и стекла – ставни были далеко не на всех окнах. Так что неудивительно, что ночи не проходило без пропажи очередного бедняка…

В до отказа забитым караванщиками зале пустовал только один столик, за которым Мастер и занял нам места. Первым принесли эль, но мы не решались сделать первый глоток, осознавая, что скоро нам придется расстаться. Скорее всего, уже сегодня я покину теплую компанию ловцов и вернусь домой.

Атмосфера была напряженная, и никто не решался нарушить воцарившегося молчания.

– Значит, ты все решила, – констатировал Мастер, откидываясь на спинку стула.

– Еще давно. А я не из тех, кто меняет решения… Хоть вы для меня стали больше чем просто друзьями. Словами не передать, как я вам благодарна! – Я потупила взгляд. – Но я просто обязана вернуться домой. Уверена, вы еще отыщите подходящего напарника в команду. И куда более ловкого, сноровистого и сильного чем такая неумеха как я. Вам нужен ловец, а не малорослая немощь.

– Ты зря на себя наговариваешь, – возразила Брукса. – Если бы ты была немощью, то не прожила бы на Релле и часа.

– Ха! – грустно улыбнулась я. – Я жива только потому, что вы рядом.

– А для чего еще нужны друзья? – удивился Хакер.

– Друзья! Да вы знаете меня без году неделю…

– Ну, все. Хватит впадать в депрессию, – прервал наши споры Мастер. – Давайте лучше выпьем этот эль и пожелаем, чтобы Мари счастливо вернулась на Землю.

Я поморщилась, проглотив непривычно горький напиток.

– Мне бы хотелось вернуться сегодня, – сказала я, заедая терпкий привкус тонкой лепешкой, в которую было завернуто острое жареное мясо и тушеные овощи – к слову это было национальное блюдо земель Та Шират.

– Хорошо. – Кивнул Мастер. – Если не ошибаюсь, Зеркало находится в храме Лиры Утешительницы.

Я удивленно изогнула брови.

– На Релле нет как таковой религии, – пояснил Мастер, видя мое замешательство. – Каждый верит и поклоняется тому, чему хочет. В этом мире слишком много эзотерических знаний и их носителей чтобы можно было одурачивать людей религией. А Лира не божество, а девушка, по преданию сумевшая предотвратить войну между двумя странами (когда деление на Релле еще существовало). Ее просят помочь в разрешении конфликтов. Так как она некоторое время жила в Арарате в ее честь построили храм. Или скорее библиотеку… Там же в одном из залов находится Зеркало.

– Насколько мне известно, уже много десятков лет нет желающих, попробовать вернуться. О нем почти забыли. Скоро Зеркала станут не более чем легендой, в которую никто не верит, – сказал Хакер.

– Но прежде чем отправится в храм, советую тебе хорошенько поесть и выспаться. Возможно это твоя последняя возможность, – мрачно закончила подруга. Она по-прежнему не верила в благополучный исход моего предприятия вернуться на Землю таким образом.

Конечно, ни поесть нормально, ни поспать не удалось. Душу наполняло чувство эйфории говорящее, что все будет хорошо. Даже некоторая печаль от расставания с приобретенными друзьями не могла испортить моей радости.

Скоро я вернусь домой! Увижу родителей, прокачусь на любимом авто и, наконец, отмокну в горячащей воде в своей любимой ванне.

Я вновь вернусь в привычный, знакомый мир.

Мой мир.

И забуду происходящее как страшный сон.

– Пошли уже мечтательница, – усмехнулась Брукса. – Пора позволить Зеркалу предать тебя аутодафе.

– Пора, – я сжала кулаки, чувствуя, как сердце неровно бьется в груди, ударами отсчитывая секунды до моего возвращения.

Будто в тумане, в состоянии транса я преодолела дорогу до храма, лишь мимолетно оценив его монументальность и четкость форм, красоту столь редких в этом мире витражей и мраморных полов.

Я равнодушно смотрела, как старый хранитель ключей открывает дверь зала и, обнимая друзей, была уже далеко. Только защитный круг и несколько шагов до портала отделяли меня от цели моего путешествия.

– Прощайте! Удачи вам.

Оставив друзей за рунным кругом, я переступила черту, шагнув к Зеркалу. Оно было не таким, как я его представляла – без украшений, без массивной рамы, – просто парящее в воздухе стекло с одной стороны покрытое тонким напылением серебра. Легкая морозная дымка, клубящаяся вокруг, неприятно холодила босые ноги, но на это досадное обстоятельство я не обратила ни малейшего внимания.

Подошла, осторожно прикоснулась к гладкой поверхности кончиками пальцев, отчего по зеркалу пошла рябь как от брошенного в воду камня.

– Хочу домой, – прошептала я и почувствовала, как тело тает, превращаясь в туман. Спустя мгновение Зеркало поглотило его, и я ощутила ни с чем не сравнимое ощущение полета.

Впрочем, оно продлилось не долго, сменившись болью в боку. Открыв глаза (я снова приняла физическую форму) я поняла, что вылетела из Зеркала и свалилась на дорожку перед входной дверью своего дома. Своего!

Белые кирпичные стены с вьющимся по ним диким виноградом с уже багряной местами листвой, темные провалы окон, металлическая дверь со стеклянной каплей глазка… Вот то к чему я стремилась. Что не могла променять ни на что. Родной дом и родное, свое солнце.

Уже пребывая в предвкушении встречи с родными, я отстраненно удивилась тому, что одета в свою обычную одежду: джинсы и майку.

– Мама? Папа? – я открыла дверь со смесью страха и надежды.

В коридоре с зеркальной стеной сразу напротив входа было пусто.

"Наверное, они еще не проснулись" – подумала я, – "судя по всему еще раннее утро".

Действительно – за окном сгустились влажные предрассветные сумерки, а курчавые облака едва заметно порозовели с восточной стороны.

– Мама? – я вошла в непривычно пустую жилую часть дома. Ни в спальнях, ни в кабинете никого не было. Только настойчиво и громко тикали настенные часы в виде кота с хвостом-маятником.

Тик-так…

"Может они на мансарде?" – я медленно поднялась по лестнице, превозмогая нахлынувшее дурное предчувствие. К тиканью часов добавилось гулкое биение сердца. Получалась почти музыка…

Тик-тум, так-тум…

…музыка для фильма ужасов.

Ступеньки поскрипывали, вспотевшие ладони прилипали к лакированным дубовым перилам. Царящая в доме тишина казалась мне…звенящей? Нет, скорее жужжащей. Или шелестящей множеством трепещущих крыльев?

Не решаясь пройти дальше я остановилась прислушиваясь к ощущениям. Казалось еще секунда, и я вздрогну от радостных криков домашних: "Ты вернулась!" или "Мы так скучали!". Возможно даже гневного: "Ну и где тебя носило? Мы с отцом чуть не поседели как лунь…".

Я поняла, что не узнаю, что меня ждет, пока не сделаю шаг на встречу будущему.

Но, оказавшись на мансарде, я резко подалась назад, заслоняясь руками от крылатого войска взлетевших мух – крупных с зеленоватым отливом. Они вспорхнули с посиневшего и раздутого трупа. Как же я раньше не почувствовала этого приторно-гнилостного запаха, даже трупной вони?

Сдерживая позывы желудка, я зажала рот руками, пятясь назад к лестнице и мучительно размышляя, откуда в моем доме, мог взяться этот начавший разлагаться кишащий жирными белыми личинками труп.

– Ты вернулась доченька? – голос был искажен до неузнаваемости, но я все равно узнала его.

Отец.

– Дай я тебя обниму…

Труп зашевелился, неуклюже пытаясь подняться. Изъеденные червями веки распахнулись, открывая незрячие глаза. Мертвец повел плечами и вытащил из спины рукоять ножа с успевшей засохнуть бурой кровью, неестественно изогнув при этом руку.

Споткнувшись о первую ступеньку, я кубарем покатилась вниз, не зная на что надеяться – на то чтобы остаться невредимой или умереть. У начала лестницы поняла что жива и кое-как приподнявшись на локтях, поползла к выходу. Через две бесконечно долгие секунды, за которые труп успел подойти к лестнице, вспомнила о том, что могу идти.

Оперившись об стену, заковыляла к выходу из зала, но его перегородила фигура в обрывках одежды с огромным тесаком в руках. Тетя Таня…

Лицо женщины было лишено губ и век. На желтых обломках зубов запеклась кровь.

– Дай я тебя поцелую… – прохрипела она, занося руку для удара.

– Черта лысого целуй! – я схватила торшер, за ножку вырывая из розетки шнур, и со всей силы пырнула им тетю. Она сложилась пополам с все также занесенной рукой.

Будто испорченная пластинка заладила:

– Поцелую, поцелую… мою девочку поцелую.

Я прошмыгнула мимо нее, так как мертвец с мансарды уже преодолел все ступени. Запнувшись о ковер, ушла в кувырок, что и спасло меня от разрезавшего воздух тесака брошенного мертвой, но от того не менее меткой рукой. Лезвие со свистом пронеслось в опасной близости от виска и со звонким "трень" встряло в дверную лутку.

Вытащив нож, я бросилась к выходу. Только каким-то шестым чутьем уворачиваясь от пущенных вослед предметов мебели.

Оказавшись на улице, я жадно глотнула воздух и, распахнув ворота, выбежала на улицу. Только там меня поджидал не менее неприятный сюрприз – полуразложившиеся люди остервенело рвущие друг друга зубами и ногтями…

Я обернулась, глядя, как из дома медленно выползают тетя и отец. Это ловушка: с одной стороны соседи, с другой не менее агрессивные родственники. Сжав рукоять ножа, я приготовилась сражаться до последнего, собираясь дорого продать жизнь.

Осматривая двор в поисках возможного убежища, я увидела слабое, затухающее сияние как раз в том месте, где меня выбросило Зеркало. А что если?.. В конце концов, это мой последний шанс.

Один из бывших "соседей", а теперь гниющих трупов повернул в мою сторону голову, что заметно добавило мне решительности.

– Разойдись! – с этим воплем я ринулась к сиянию, размахивая ножом, чувствуя, как кончается воздух в легких…

Пролетев в нескольких сантиметрах от потянувшихся следом рук, я буквально влетела в начавший искрить портал.

На этот раз не было дымки: сразу приземление на холодный каменный пол залы, где располагалось Зеркало. Начавшие уходить друзья повернулись на звук, да так и остались стоять с раскрытыми ртами и удивленно округлившимися глазами.

– Я вернулась, – только и сказала я, воткнув нож в просунувшуюся из зеркальной глади руку.

Только осознав, что вернулась в чужой, но в чем-то уже привычный мир я позволила себе расслабиться, и обессилено распластаться на полу. Так всегда было – я молниеносно реагировала на опасности, выбирая правильные решения, но потом, теряла всякую способность думать и двигаться.

***

Впервые за последний месяц девять Судей собрались в полном составе. Отзвучали последние слова приговора, замолкли крики осужденного, и Восьмой судья сбросил скрывающий лицо капюшон. Вряд ли кто-то сможет угрожать безопасности вершителей судеб, но рисковать все же не стоит. Эти никчемные людишки так злопамятны и назойливы, что могут омрачить размеренное течение жизни.

Пламя факела озарило бесстрастное лицо судьи желтым светом, отчего черные глаза казались запавшими, а черты и без того узкого и хищного лица – зловещими. Черная мантия только подчеркивала бледность этого равнодушного лица, будто замершего в безвременье.

Но Восьмой был вовсе не так холоден и отстранен, каким хотел казаться. Свободное время он посвящал жестоким на грани смерти играм и оргиям, переходящим в повальные резню. И все это с легкой улыбкой на тонких губах… улыбкой мраморного изваяния, в котором нет ни капли сочувствия или сомнения.

Сейчас он задумчиво смотрел на зеркальную поверхность всевидящего ока, просматривая одному ему известные события. Судьи начали расходиться, и когда в круглом зале остался только Алекс Восьмой нарушил молчание.

– А та девчонка все же дошла до зеркала.

– Что? – Алекс уже собиравшийся выйти повернулся к Восьмому.

Мари? Жива? Сумела выжить после встречи с его гарпией?.. Невероятно!

– Я говорю: она дошла до Зеркала, – терпеливо повторил Ирн.

– И вернулась в свой мир? – как можно более равнодушно спросил Алекс, желая ничем не выдать своей радости. Он подозревал, что Ирн и его приспешники так просто не отступятся, пока не выживут его из Альянса и используют для этого наименьший промах, ничтожнейшую ошибку. Каких усилий стоило ему не показать свои чувства к Мари. В противном случае Ирн не преминул бы обратить их против них.

– Нет, – явно смакуя реакцию Алекса, ответил Восьмой. – Я отправил ее назад. А прежде показал маленькую иллюзию.

– Но это же не по закону! – возмутился Алекс.

– Закон – это мы. А я как старший вправе не обсуждать свои решения с остальными, – по тонким губам Судьи зазмеились кривая улыбка. – Признайся Алекс, у тебя никогда не хватит смелости выступить против меня. В противном случае ты бы уже был на моем месте.

– Ты судишь всех по себе, – покачал голой Шестой. – До недавних пор я не подозревал, какая ты скотина.

– Еретик, – ухмыльнулся Ирн. – Я вправе убить тебя. Или лишить звания Судьи.

– Лишай! – крикнул Алекс. Одним слитным движением преодолел разделяющее их расстояние и, схватив Восьмого за ворот мантии, прижал его к стене. – Но прежде ты вернешь Мари в ее мир.

– И не подумаю, – Судья и не думал вырываться. – Я не буду лишать тебя звания и убивать тоже не буду. Зачем? Ты сам будешь молить о смерти, когда твоя обожаемая человеческая девчонка отвергнет тебя. Думаешь, она простит тебе свою смерть? То, что она оказалась в Чистилище? Если она еще не сошла с ума, Мари разорвет тебе глотку, едва ты появишься не ее пути. А ведь появишься… Или я ошибаюсь? Не сомневаюсь, что ты бросишься ее спасать. Только кто спасет ее от тебя?..

– Мне нужно было прервать тот фарс…

– Но ты побоялся даже слово сказать в ее защиту. Безропотно подчинился решению совета и убил ее собственными руками. – Ирн укоризненно покачал головой. – Ты тряпка, Алекс.

– Я не хотел ее убивать! Из-за дождя я не видел, как она появилась на дороге…

– Но потом ты здорово сыграл свою роль. Я уже подумал, что ошибся и эта девчонка ничего для тебя не значит. Ты даже не порывался узнать, что с ней случилось. Даже не затребовал отчет о ее кончине.

– Я думал, она мертва, – Алекс надвинул капюшон на глаза и шагнул к Зеркалу. – Я надеялся остаться в числе Судей и в будущем предотвратить вспышки твоей ненависти ко всему живому. Ведь я знал чего от тебя ожидать.

– Святая наивность! – Ирн искренне расхохотался. – А ты братец самоуверен. Думаешь, Совет поддержал бы тебя? Или я похож на того, кто легко поддается, чьему бы то ни было влиянию?