Гвинет оцепенела. Стоило им с Гервардом вспомнить об отшельнике — и вот он здесь, собственной персоной! Неужели он действительно украл крест и пришёл достать его из реки? Гвинет вдруг поняла, что они с братом одни в пустынной местности с совершенно незнакомым человеком.
Она взяла Герварда за руку и попятилась. И тут отшельник вопросительно приподнял брови и указал на лодыжку Герварда.
— Да-да, гораздо лучше, — сказал Гервард. — Даже шрама не осталось!
Отшельник ласково улыбнулся, и Гвинет почувствовала себя дурой, что подозревала его. Она уже открыла рот, чтобы спросить у отшельника, не видел ли он креста, но тот уже поднялся и зашагал к Тору. Отойдя немного, он обернулся и поманил их с Гервардом за собой. Гвинет оцепенела. У края леса отшельник остановился и выжидающе на них посмотрел. Гервард шагнул вперёд.
— Стой! — зашептала Гвинет, впервые в жизни оказавшись осторожнее брата. — Ты с ума сошёл!
— А вдруг он хочет нам что-то рассказать? — возразил Гервард. — А говорить не может, значит, должен показывать…
Когда отшельник повторил свой жест в третий раз, Гервард решительно стряхнул руку сестры и, шлёпая по лужам, побежал к нему. После этого Гвинет колебалась недолго — не могла же она бросить брата одного! Подавив страх, она двинулась следом.
Тропинка петляла среди кустов боярышника, постепенно поднимаясь вверх. Отшельник шёл молча. Дети — за ним.
— Как думаешь, он ведёт нас к себе в келью? — прошептал Гервард.
— Не знаю, — ответила Гвинет. Приходилось делать над собой усилие, чтобы голос не дрожал. — Не знаю, Гервард. Он может вести нас куда угодно.
— Не думаю, что это опасно. — Похоже, Гервард, как и она, пытался убедить самого себя. — Он вылечил мне ногу!
Гвинет с удивлением обнаружила, что её это больше не успокаивает.
Тропинка круто пошла вверх, и вскоре они вышли на открытое место. Обернувшись, Гвинет увидела далеко внизу стены аббатства и сгрудившиеся вокруг них домики. Гластонбери. Дым от очагов поднимался вверх, вся картина дышала миром и покоем, и Гвинет остро захотелось оказаться там, дома…
Чуть выше них по склону рос большой куст боярышника. В зарослях ежевики под ним лежал гладкий круглый камень, похожий на огромное полузакопанное в землю яйцо. Отшельник подобрал сухую ветку и отодвинул в сторону плети ежевики. За ними обнаружился чёрный провал дыры, достаточно широкой, чтобы можно было протиснуться внутрь.
Отшельник кивнул и указал рукой прямо на щель.
— Вы хотите, чтобы мы туда залезли? — спросил Гервард, высоким от напряжения голосом.
Отшельник не ответил, но опустил ежевичную занавесь и принялся копаться в кошеле у себя на поясе. Выудив оттуда кремень и огниво, он зажёг тонкую свечку с фитилём из камышинки и с улыбкой протянул её Гвинет.
Эта улыбка, а главное — свеча, немного её успокоили. Если бы отшельник задумал что-то плохое, разве он стал бы делиться с ними светом? Кроме того, Гвинет гораздо легче было думать, что там, в недрах холма, она не окажется в полной темноте.
— Я пойду, — тихонько сказала она брату. — А ты беги вниз и скажи отцу, где я. Приведи кого-нибудь.
— Нет, — твёрдо ответил Гервард. — Я иду с тобой. Отшельник дал нам свечу. И вылечил мою ногу. Зачем ему желать нам зла?
— Тогда идём!
Гвинет решительно взяла свечку и, наклонив голову, нырнула в заросли ежевики.
Поначалу пламя свечи слепило Гвинет глаза, ничего не освещая вокруг. Сзади завозился Гервард. Когда он отодвинулся от входа, и внутрь начал проникать дневной свет, Гвинет увидела проход, уходящий куда-то вглубь, к самому сердцу Тора.
Отшельник в дыру не полез — слышно было, как он ходит там, снаружи, взад и вперёд.
— Зачем он привёл нас сюда? — спросил Гервард.
Гвинет замерла в нерешительности. Больше всего на свете ей хотелось поскорее выбраться отсюда. А вдруг это ловушка? Вдруг отшельник завалит вход камнем, пока они внутри? И никто никогда не узнает, где их искать…
Усилием воли Гвинет заставила себя успокоиться. Не может быть, чтобы отшельник был дурным человеком. Все, что она о нём знала, подтверждало обратное. Кроме того, её гнало вперёд любопытство. Гвинет много раз слыхала, что в глубине Тора есть какие-то туннели, но ни разу до сих пор ей не удавалось найти прохода внутрь.
— Наверное, он хочет нам что-то показать, — произнесла она вслух. — Надо идти…
И она двинулась вперёд. Туннель круто уходил вниз, но светильник давал достаточно света, чтобы видеть стены и пол, со всеми его неровностями и камнями. Тут и там со стен и крыши туннеля свисали корни деревьев. Через несколько шагов проход сделался шире, хотя Гвинет и сейчас без труда могла достать руками до обеих стен одновременно.
Вскоре выход, а вместе с ним и дневной свет остались далеко позади. Глядя на сгустившиеся вокруг тусклой свечи тени, Гвинет снова начала жалеть о своём решении. Чем дальше они продвигались, тем труднее ей было заставлять себя идти.
Постепенно туннель становился более пологим. Он всё ещё шёл вниз, но теперь уклон был почти незаметен. Пронизанная корнями земля уступила место скользкому от воды камню. Придерживаясь за стену, Гвинет упорно шла вперёд и чуть не упала, когда рука её встретила пустоту. Порыв ветра из бокового прохода чуть не загасил свечу. Гвинет замерла и прикрыла огонёк ладонью. Только бы не остаться в кромешной тьме!
— Куда пойдём? — спросила она, стараясь не дышать на колеблющийся огонёк.
— Вниз, — ответил Гервард напряжённым голосом. — Похоже, это главный туннель.
Заслоняя огонёк ладонью, Гвинет осторожно двинулась дальше. Вскоре впереди послышалось журчание, а потом под ногами замерцало отражение свечки в чёрной воде ручья.
— Осторожно, — предупредила Гвинет. Вода была ледяная.
С каждым шагом ручей становился все глубже. Когда вода дошла Гвинет до лодыжек, голова её упёрлась в камень. Пришлось пригнуться. Гвинет испугалась, что дальше вода дойдёт до свода туннеля, но оказалось, что это было самое глубокое место. Вскоре она снова вышла на сушу — но выпрямиться ей не удалось. Своды туннеля опускались все ниже и ниже, заставляя её сгибаться почти до земли. Хорошо хоть, пол оставался гладким и твёрдым. Где-то впереди шумела вода — не жалкий ручеёк, который они только что перешли, а настоящая река. Внимательно глядя под ноги, Гвинет продвигалась вперёд.
Внезапно она осознала, что непроглядная тьма, окружавшая её прежде, рассеялась и впереди снова видны очертания туннеля.
— Смотри, свет!
— Мы что, пришли к другому выходу? — с надеждой спросил Гервард.
— Ну, куда-то мы пришли.
Свет становился все ярче, а свод, только что такой низкий, внезапно пропал совсем. Гвинет выпрямилась и шагнула в сторону, выпуская Герварда. Оглядываясь вокруг, она поняла, что свет здесь вовсе не такой яркий, как им показалось вначале.
Подземный туннель вывел их в просторный каменный зал. Бледный дневной свет узкими лучами проникал сюда сквозь расщелины в потолке. Огромные каменные сосульки свисали с потолка, а снизу, навстречу им, поднимались такие же каменные столбы. Кое-где они встречались, образуя колонны, как в гигантском храме. И храм этот был намного больше, чем тот, что строили сейчас в аббатстве.
Они с Гервардом стояли на каменном уступе, а прямо под ногами у них проносился поток чёрной воды, увлекая за собой ветви и островки травы, которые прихватил наверху. По берегам подземной реки торчали острые чёрные камни. Где-то в середине пещеры она падала со скалы в пенящийся котёл и вскоре исчезала в тёмном провале.
Гвинет и Гервард спустились на берег реки.
— Что дальше? — крикнул Гервард. Голос его был едва слышен в рёве воды.
— Не знаю! — проорала в ответ Гвинет, окидывая взглядом уступ, с которого они только что слезли. Мысленно она уже вернулась в туннель, когда Гервард вдруг схватил её за руку.
— Смотри! Вон там, между камнями!
Он указывал рукой на противоположный берег. Гвинет пригляделась. Поначалу она никак не могла понять, в чём дело. А потом увидела.
У самой кромки воды застрял между двумя камнями свёрток. Небольшой, не больше трех пядей длиной, он был перемотан грубой бечёвкой. Там, где ткань расходилась, тускло поблёскивал металл.
— Это наверняка крест! — крикнул Гервард. — Сейчас я его достану!
— Стой! Ты не сумеешь!
Гвинет попыталась удержать брата, но не успела. Гервард вскарабкался обратно на уступ, подбежал к самому краю и прыгнул вперёд. Гвинет с трудом удержала крик. А что если он не допрыгнет и свалится в реку? Или прыгнет слишком далеко и врежется в скалы на том берегу? Она зажмурилась и стиснула руки, больно вонзив ногти в ладонь.
Когда она вновь открыла глаза, Гервард уже благополучно приземлился между скалами и стремниной и осторожно пробирался вдоль берега. Дойдя до свёртка, он лёг на камни и протянул руку вниз, чтобы достать его, но не дотянулся. Не раздумывая, Гервард бросился в реку.
Вода доходила Герварду до плеч, но он всё же сумел добраться до свёртка, цепляясь руками за камни. Теперь ему пришлось отпустить одну руку, чтобы ухватить свёрток и подтянуть его к себе.
Гвинет едва дышала от страха. Да, её брат сумел вытащить свёрток, но как он теперь вернётся обратно? Запрыгнуть обратно на уступ с того берега невозможно, а течение в реке слишком сильное, чтобы её можно было переплыть.
— Возвращайся на тот берег! — крикнула она. — Сиди там! Я сбегаю за помощью!
Похоже, Гервард её услышал. Он начал осторожно выбираться из реки, но тут рука его соскользнула с гладкого камня. Он попытался ухватиться за что-то, но снова соскользнул и с криком скрылся под водой.
— Нет!
Гвинет беспомощно смотрела, как поток подхватил её брата и выволок на середину реки. Голова его вновь показалась над водой, но течение было слишком сильным. Река тащила Герварда прямо к водопаду и чёрному провалу за ним.