Гадор еще только-только окрасил край горизонта своими лучами, когда Клавдия остановила глайдер у гравибассейна «Непокорного». Успев натянуть только комбинезон и не успев подкраситься, она была непривычно молчалива, когда вела свою потрепанную машину по забитым улочкам Аталанты. Теперь она смотрела на Брима так, словно хотела сказать что-то важное, но не находила слов.

— Пожелай мне удачи, — негромко попросил Брим, беря ее за руку. — До конца этой битвы она мне понадобится.

Клавдия кивнула, прикусив губу.

— Ты знаешь, что я всей душой желаю тебе удачи, — сказала она, нахмурившись. — Но странное дело, я почему-то не сомневаюсь, что ты вернешься — и в целости, — Она тряхнула головой. — Меня беспокоит другое: К КОМУ ты вернешься…

Брим заломил бровь.

— Я что-то не понимаю. Клавдия чуть улыбнулась.

— Возможно, я и сама не понимаю, — призналась она. — Поцелуй меня, Вилф; рано или поздно все само прояснится.

Брим поцеловал ее, придержав за плечи, потом открыл глаза и продолжал смотреть ей в лицо. Что-то происходило в этой ослепительно красивой головке, но он не мог понять что.

Клавдия вдруг истово обняла его, с жадностью прижавшись ртом к его губам. Когда она опустила руки, оба слегка задохнулись.

— Ладно, лейтенант Брим, — прошептала она с полуулыбкой. — Это поможет нам миновать критические для нашей дружбы моменты. Так по крайней мере ты будешь знать, из чего исхожу Я.

Брим снова недоуменно поднял брови.

Клавдия улыбнулась.

— Считай это предостережением, — сказала она, потом снова серьезно заглянула ему в глаза. — Я буду ждать у гравибассейна, когда «Непокорный» вернется, — сказала она, до боли стиснув ему руку. — И постарайся, чтобы я угадала верно: ты вернешься — и целиком, а не по частям.

— Тебе от меня так просто не избавиться, — усмехнулся Брим.

— Надеюсь, — сказала Клавдия и еще раз поцеловала его. — А теперь нам обоим надо спешить. — Ее глайдер рванулся с места, не успел Брим захлопнуть дверцу, и скрылся из вида раньше, чем он поднялся по трапу.

* * *

Брим вернулся на «Непокорный» как раз вовремя, чтобы не опоздать на экстренное совещание, созванное Коллингсвуд в кают-компании.

Он вихрем пронесся по коридору и уселся на свое место, прежде чем капитан успела развернуть на стене большую таблицу:

Империя — КЛАСС — Лига

81 — Эсминцы — 119

23 — Легкие крейсеры — 37

8 — Тяжелые крейсеры — 4

9 — Линкоры — 12

24 — Тяжелые линкоры — 36

4 — Скоростные линкоры — 0

0 — (специальн.) — 48

20 — Вспомогательные суда — 60

169 — Итого — 316

Когда последние опоздавшие заняли свои места, Коллингсвуд допила свой кф'кесс, вернула пустую чашку Гримсби, чтобы тот наполнил ее заново, и приказала запереть двери.

— Ладно, — начала она, махнув рукой в сторону таблицы. — Как все уже, наверное, знают, ударная группировка Кабула Анака вышла наконец с Тарро, и здесь указана ее численность в сравнении с нашей. Впрочем, сравнивать эти списки — занятие довольно бессмысленное, хотя кое-какие детали заслуживают некоторого изучения. — Она ткнула указкой в предпоследнюю строчку. — Вот вам хороший пример: у Облачников на сорок вспомогательных судов больше, чем у нас. Перевес в их пользу, если вы увлекаетесь статистикой. На деле это оборачивается недостатком для наших противников. Единственный вспомогательный корабль, который нам нужен, — это Аталанта. Не забывайте, Анак и его громилы направляются к нам, так что при всех прочих равных условиях этих шестидесяти судов ему все равно не хватит — они рассчитывают на ресурсы этой базы не меньше, чем мы. — Коллингсвуд замолчала, чтобы отхлебнуть кф'кесс из чашки, и заглянула в свои записи. — Ладно, забудем эти вспомогательные суда, — продолжала она. — Таким образом, (Общее количество составляет сто сорок девять у нас и двести пятьдесят шесть у них — все равно слишком большой перевес в их пользу, тем более что сейчас мы считаем только боевые суда. Однако более внимательное изучение показывает, что восемьдесят шесть из этой разницы в сто семь судов составляют эсминцы и специальные суда, которые мы называем «невидимками». Многие из вас увидят их сегодня впервые — Адмиралтейство специально перегнало трофейный экземпляр сюда, чтобы дать возможность экипажам познакомиться с новой неприятельской техникой. Так вот, и эсминцы, и невидимки представляют собой определенную угрозу, — добавила она, — но не могут идти ни в какое сравнение с оставшимися классами боевых судов — по числу которых мы близки к паритету. Ну, например, — она ткнула указкой в строку «Легкие крейсеры», — этих у них всего на четырнадцать больше, к тому же два из наших — типа «Непокорный»: К.И.Ф. «Наглый» только что вступил в строй. — Она переждала возбужденный ропот, поднявшийся в помещении. — А поскольку мы знаем, что один наш «Непокорный» стоит по меньшей мере десяти кораблей другого типа, это еще больше уравнивает шансы. — После этих слов она смогла наконец допить свой кф'кесс, пока все успокоились.

Когда возгласы, свист и улюлюканье в кают-компании наконец утихли, Коллингсвуд перешла к описанию основных составляющих сил Анака; данные по ним срочно анализировались минувшей ночью.

— Анак свое дело знает, на этот счет не заблуждайтесь, — предупредила она — Его основные силы состоят из ударного авангарда под командованием контр-адмирала Даргала Царка и основной группировки, которой командует он сам. Уже один авангард представляет собой серьезную силу: сорок эсминцев, семнадцать легких крейсеров и восемь линкоров. Добавьте к этому основную группировку и вы получите серьезного соперника: двадцать девять эсминцев, десять легких крейсеров и двадцать семь линкоров, включая три новых, только что введенных в строй: «Ренгаз», «Парнас» и «Назир». Так что, если кто-то еще не понял, — добавила она, — бой нам предстоит нешуточный… — Вся эта могучая армада должна была подойти к Гелику примерно через неделю.

Второй составляющей космической армады облачников являлся транспортный флот вице-адмирала Лют-Муделя — оккупационный корпус, последние двадцать восемь дней проводивший маневры. Хотя его суда вышли из точки сбора вечером вчерашнего дня, они не ожидались на Гелике раньше, чем через день после первых атак Кабула Анака.

— Эти транспортники, — продолжала Коллингсвуд, — сопровождают пятьдесят эсминцев типа «Горн-Хофф» и «Кастольди», десять легких крейсеров гантейзерской постройки, четыре допотопных тяжелых крейсера двухсотой и трехсотой серий, пять малых линкоров из третьей разведывательной эскадры Кабула Анака, а также четвертая боевая эскадра: девять старых линкоров типа «Люмпат» и «Пардонг». Не самый серьезный соперник, и все же транспортники прикрыты неплохо — кроме того, по замыслу Негрола, когда суда Лют-Муделя вступят в игру, им не потребуется особой защиты.

В соответствии с этим адмирал Пендель построил оборону Аталанты тремя эшелонами. Первый, 16-я боевая группировка (16-я БГ) под командованием его королевского высочества, принца Онрана, должен был выйти с базы как можно скорее, обойти силы Анака с фланга и нанести ему удар с тыла. Поэтому в состав группировки входили самые быстроходные боевые суда: тридцать шесть эсминцев Ти К-классов, отряд легких крейсеров, включая «Непокорного» и «Наглого», шесть новейших линкоров под флагом адмирала (засл.) Цорн-Хобера, четыре скоростных линкора адмирала Эрата Плутона, а также тяжелые разлагатели восьми линкоров под командованием контр-адмирала Ле'о Арганте. 16-й БГ поручалось также перехватить и уничтожить в пути транспортники Лют-Муделя — если только их удастся обнаружить.

Второй эшелон — 17-я боевая группировка представляла собой основную линию обороны Аталанты. Ему предстояло выйти в космос примерно через сутки после отлета Онрана и встретить флот Анака лицом к лицу. Эта мощная армада состояла из пятидесяти четырех эсминцев, восемнадцати легких крейсеров и пятнадцати новейших линкоров Имперского Флота. К несчастью, шесть последних сейчас находились в ремонте, латая полученные в боях серьезные повреждения.

18-я БГ под флагом вице-адмирала Конгора Вулдыра, являлась третьим эшелоном обороны адмирала Пенделя, так сказать резервом. Эта армада состояла из восемнадцати мощных эсминцев П-класса, восьми тяжелых крейсеров и четырех старых линкоров, закаленных в боях старичков-ветеранов, которые находились в строю не менее тридцати лет. Устаревшим судам отводилась роль последней преграды на пути врага, однако все понимали: если силы Анака уже не будут значительно ослаблены, эта группировка мало что успеет сделать, прежде чем ее уничтожат.

Совещание продолжалось около метацикла — обсуждались детали отлета, намеченного на часы второй ночной вахты. Еще одно важное объявление Коллингсвуд приберегла на самый конец. Ее назначили командовать соединением легких крейсеров 16-й БГ, так что «Непокорному» предстояло теперь нести командирский вымпел, а обязанности капитана на нем переходили к Бакстеру Оглторпу Колхауну.

Возвращаясь на мостик, Брим продолжал ухмыляться. Сомнений не было, карескрийцы прокладывали себе дорогу в Имперский Флот — по крайней мере в его часть…

* * *

В последние циклы вечерней вахты Брим отдыхал, сидя в кресле за своим пультом. Где-то за его спиной медленно бормотал усилитель Рейнольдса, негромко подвывали рулевые генераторы, бьющийся в недрах корабля низкий, пульсирующий звук означал, что Урсис уже прогревает ходовые генераторы перед взлетом.

На улице моросил мелкий дождь, но видимость сохранялась приличная. На мокрой палубе суетилась швартовая команда, снимая защитные крышки с оптических клюзов, открывая и захлопывая контрольные лючки. В соседнем гравибассейне чуть покачивался под ударами ветра К.И.Ф. «Наглый», светящиеся гиперэкраны его мостика напоминали сердито прищурившиеся глаза. Несмотря на не располагающую к радости обстановку, Брим улыбнулся: даже внешний вид нового крейсера вполне оправдывал его название. Где-то далеко в море сиял, подпрыгивая на волнах, зеленый огонек бакена, а в голове у Брима почему-то зазвучал древний градгроутский гимн:

Бриму казалось, что эти слова удивительно соответствуют обстановке. Интересно, усмехнулся он, о чем думают сейчас монахи-канониры в своих бесполезных космических фортах? Они ведь не могут не знать о том, что творится сейчас на планете. Возможно, они даже видят это…

Через три часа после начала ночной вахты 16-я боевая группировка Онрана подготовилась к выходу в космос. К 0.50 местного времени воздушные коридоры освободили от любого движения, и скоростной танкер «Нимрод» первым ушел в небо с полосы 91Е. Уже через пятьдесят циклов последнее вспомогательное судно — К.И.Ф. «Грегори Стал», — отдав швартовы, вышло в Большой Канал с грузом запасных генераторов. Следующими, пока большие суда продолжали проверку навигационных систем, начали выходить в залив и разбегаться в космос эсминцы. Крейсерам предстояло выруливать сразу за ними. Брим в последний раз проверял системы управления «Непокорного», когда за его креслом возникла дежурная из рубки связи.

— Вам послание, — тихо сказала она. Брим нахмурился.

— Почему его не вывели на мой монитор?

— Все обычные каналы связи закрыты, лейтенант, — объяснила она. — Но ЭТО послание прошло по каналам портового обслуживания, и… — дежурная негромко засмеялась, — мне показалось, лучше доставить его вам лично в руки… — В следующее мгновение на мостике ударил колокол, Колхаун дал команду всем занять боевые посты, и связистка исчезла так же бесшумно, как появилась.

Каналы обслуживания? Совершенно сбитый с толку, Брим торопливо развернул маленькую полоску пластика и расплылся в улыбке. «Удачи Тебе, и да ускорит Вселенная твой полет, любимый, — прочитал он старомодные иероглифы. — Ожидаю все твое оборудование назад в полной сохранности и боеготовности. Клавдия». Покраснев, он сунул пластик в кармашек на рукаве своего боевого скафандра, Примерно в 2.40 по местному времени Урсис дал энергию на четвертый ходовой генератор, швартовые лучи исчезли, и Брим вывел «Непокорный» в канал. За ним следовали «Наглый» и четыре скоростных крейсера П-класса: «Поразительный», «Пыхтящий», «Паскудный» и «Простой». Выйдя из канала в воды залива, корабли ненадолго задержались. В 2.58, нацелив нос на алый вектор полосы 91 Е, «Непокорный» начал разбег и вышел в космос, на полной скорости взяв курс 6145Н. Всего несколько циклов спустя он прошел синхробуй «CeBep-45J», и через несколько мгновений индикатор световой скорости показывал уже 1,1 — Гелик исчез в звездной черноте за кормой, будто его и не было…

Не прошло и часа, как шесть линкоров и пять скоростных линкоров Онрана тоже доложили о выходе в космос; а в 4.19 по местному времени восемь тяжелых линкоров под командованием самого кронпринца легли на курс 6145Н. Эти тяжелые корабли — даже названия им по традиции давались тяжеловесные — являлись главной ударной силой 16-й Б Г. «Разгром», флагман Онрана, покрывали многочисленные боевые шрамы — это судно принимало участие в дюжине смертельно опасных, но, к счастью, успешных рейдов против Кабула Анака. За ним следовали К.И.Ф. «Оглушительный», К.И.Ф. «Опасный» и только что сданный в эксплуатацию К.И.Ф. «Атеб Креду». Вторая эскадра под командованием вице-адмирала Якоба Стурди состояла из К.И.Ф. «Завоевателя», К.И.Ф. «Канодд», К.И.Ф. «Морвир» и К.И.Ф. «Громоподобный» — последний нес больше высокочастотных разлагателей и башен, чем любое другое судно. Впереди них шли четыре скоростных линкора адмирала Эрата Плутона: К.И.Ф. «Королева Элидеан», К.И.Ф. «Генриэль», К.И.Ф. «Диатом» и К.И.Ф. «Барряг» — все они являли собой почти идеальное сочетание крепкой брони, мощного вооружения и исключительно высокой скорости. Эти боевые корабли заметно уступали в размерах трем массивным линкорам типа «Ренгаз» Кабула Анака, но под должным руководством — а старого Плутона никто не мог обвинить в неумелом руководстве — такая мощная эскадра дала бы мощный отпор любому противнику.

Арьергард эскадры линкоров Онрана составляли: К.И.Ф. «Беньюэлль» под флагом адмирала Цорн-Хобера, «Грейффин IV», «Принцесса Ширрейн», «Гвир Нейввира», «Оддеон» и «Йейт Галад». Три из этих изящных, но мощных тяжелых линкоров были ветеранами еще первых боев с Анаком. Многие из их экипажей имели к облачникам давние счеты.

Брим знал, что Онран постарается уничтожить как можно больше кораблей Облачников, особенно транспортников с оккупационным корпусом — почти сотней тысяч отборных головорезов — на борту. Как сказала на совещании Коллингсвуд: «Нам надо избавиться от этого космического мусора, тем более вблизи от обитаемых планет…» В то же время Онран весьма и весьма остерегался численного превосходства противника и сопутствующей этому второй основной цели Анака: уничтожить Имперский Флот. Поэтому в обязанности его входило по возможности сберечь свои корабли. То, как принц разрешит эту дилемму, могло серьезно повлиять на его будущее — в случае проигрыша домой он мог не возвращаться.

Еще через несколько вахт Брим, сидя за своим пультом, сонно слушал сообщения по КА'ППА-связи об отходе с Гелика 17-й БГ — как раз в эти дни там полагалось проходить старинному Празднику Огней. В этом году Аталанта отложила праздник в надежде на лучшие времена, но он помнил голозаписи прошлых лет: дети с разноцветными флажками, речи, фейерверки, пышные парады. Сегодня улицы древнего города оглашал лишь грохот стартующих в порту тяжелых боевых кораблей. Брим попытался представить себе, что делает сейчас Клавдия, но тут же усмехнулся про себя. Он знал, как бы она проводила время, будь ОН в городе…

Четыре могучие звездные армады — вся мощь галактической Империи Грейффина IV и Лиги Темных Звезд Негрола Трианского — неслись навстречу друг другу и неумолимой судьбе. Только один флот мог выйти победителем из этого сражения. Непосредственной целью операции была защита — или вторжение, это с какой стороны смотреть, — мелкой планетки, крутившейся вокруг третьеразрядной звезды. Однако на самом деле на карту была поставлена судьба Авалона и ряда соседних планет. Но даже это выглядело в общем-то мелочью по сравнению с тем, что могло решиться в этом поединке — судьба всей цивилизации на долгие поколения…

* * *

Пока 16-я БГ неслась через Галактику, экипажи ее втягивались в привычную рутину полета. Каждые шесть метациклов всем кораблям предписывалось проводить огневую тревогу, а также — дабы служба никому не казалась медом — без конца устраивать проверки чего угодно, включая полировку медных ручек и столового серебра. На борту К.И.Ф. «Невидимый» капитан (засл.) Кэтрин Лоран созвала специальный трибунал и закатала на три дня в карцер двух младших штурманов — женщину «за неуставное обнажение отдельных частей тела на мостике», а мужчину «за использование штурманского стола не по назначению».

Первое столкновение с кораблями Облачников произошло на четвертые сутки полета. Приблизительно в 1.03 по аталантскому времени патрулирующий квадрат БД*2/31:0 К.И.Ф. «Кракен», эсминец К-класса, передал по КА'ППА-связи, что видит двух вражеских невидимок в секторе красном… нет, красно-оранжевом и в надире. Спустя несколько циклов «Кракен» снова вышел на связь, на этот раз чтобы сообщить, что подвергается нападению. Некоторое время эсминец молчал, а затем передал слова:

«ПОВРЕДИЛИ ДВУХ НЕВИДИМОК».

После этого несколько вахт в космосе было тихо.

Наконец, на исходе шестого дня, эсминец, шедший на правом фланге 16-й БГ, передал возбуждающее сообщение:

«ВИЖУ НЕПРИЯТЕЛЯ».

Брим засек время, когда эти слова высветились на его дисплее: 2.20. Мгновением спустя пришло второе донесение:

«ВИЖУ ОСНОВНЫЕ СИЛЫ ТРАНСПОРТНОЙ ГРУППИРОВКИ. МАЛЫЕ ЛИНКОРЫ В ЖЕЛТОМ СЕКТОРЕ. НАПРАВЛЕНИЕ ЗЕЛЕНЫЙ, СИНЕ-ЗЕЛЕНЫЙ, СКОРОСТЬ ПЯТНАДЦАТЬ ТЫСЯЧ „ЦЕ“. ДИСТАНЦИЯ 99188. МОИ КООРДИНАТЫ ГВ*21/-78:98. АТАКУЮ…»

Передача оборвалась в 2.23. Еще через пять циклов решено было, что Лют-Мудель пролил первую кровь, но его маленькая победа запоздала на какой-то цикл. Брим слышал, как за его спиной Коллингсвуд диктует рапорт Онрану о том, что дичь выдала себя.

— Ну что ж, друзья мои, — объявила она по корабельной связи. — Похоже, принц Онран доверил нам первыми посмотреть на Облачников. Коммандер Колхаун, можете объявлять боевую тревогу. Вилф, бери курс наперерез их линкорам.

— Есть, капитан, — откликнулся Брим. — Мистер Водитель, мне нужно проложить курс в квадрат ГВ*21/-78:98 с поправкой на встречную скорость пятнадцать тысяч «це» в направлении зеленый, сине-зеленый.

— Минуточку, лейтенант, — ответил голос Водителя. — Исправленный курс будет сорок восемь точка один на минус десять надир через тридцать тиков, лейтенант.

— Отлично, — кивнул Брим. — Передайте на другие корабли: «Изменить курс строем — новый курс сорок восемь точка один на минус десять надир». Потом дайте мне отсчет начиная с пяти для поворота.

— Есть, лейтенант. Отсчет начиная с пяти. С антенны КА'ППА-связи сорвались радужные кольца передачи, Брим бросил взгляд на приборы.

— Приготовиться к перемене курса, — предупредил он.

— Пять… — считал Водитель, — четыре… три… два… один… ДАВАЙ!

«Непокорный» резко накренился и лег на новый курс. Повернувшись в кресле, Брим видел на гиперэкранах заднего обзора, как один за другим сворачивают, сохраняя безукоризненный строй, остальные суда их группы.

— Эй, Ник, — кивнул он изображению Урсиса на мониторе, — нам очень скоро понадобится полный боевой форсаж.

Содескиец мрачно кивнул и снова склонился над своим пультом, — Энергия на кристаллы главного хода подается по максимуму, Вилф, — доложил он через пару тиков. Приборный щит перед Бримом переливался яркими огнями — это восемь больших каскадных ускорителей «Непокорного» закачивали в волноводы бешеные объемы энергии. По позвоночнику рулевого пробежала нервная дрожь. Что так возбуждало его: надвигающаяся опасность или радость от управления несущимся в бой мощным кораблем? Трудно сказать.

Брим переключил монитор на судовой лазарет, где Флинн и его санитары поспешно раскладывали инструменты и перевязочные материалы. У дальней стены виднелись два длинных ряда медицинских автоматов — пока еще пустых. Брим зябко передернул плечами: ему здорово повезет, если он не окажется в одном из этих медленно пульсирующих ящиков через несколько следующих метациклов. Он снова переключил монитор. Далеко внизу, в обжигающем жаре «Улицы главного хода», как судовые остряки называли машинное отделение, Гамблер и Проводник расхаживали между рядами сверкающих труб, покрикивая на обнаженных по пояс машинистов и считывая показания с циферблатов грохочущих силовых камер, стоявших по обе стороны от прохода. Брим покачал головой: подобные картины всегда заставляли его радоваться тому, что он рулевой.

В это самое время на мостике Гримсби поспешно раздавал всем питательные закуски и чашки горячего кф'кесса.

— Для того чтобы выиграть эту битву, тебе понадобится кое-что, кроме брони и разлагателей, дружок Брим, — объявил пожилой стюард, проходя мимо пульта рулевого с тяжело нагруженным подносом в руке.

— Поверю вам на слово, мистер Гримсби, — серьезно ответил Брим, выбирая себе сандвич и дымящуюся чашку. Кф'кесс обжег ему язык, но приятно согрел все тело. Брим улыбнулся и покосился на соседнее кресло, где набивал себе рот Арам.

— Может, нам удастся сегодня покрепче обжечь братца Лют-Муделя, — предположил Арам, с трудом перекрикивая грохот двигателей.

— Сделаем все, что можем, молодой человек, — откликнулась со своего места Веллингтон. — Уж поверьте.

— Задраиваю люки в герметичных переборках, — предупредил по интеркому Колхаун.

Брим невольно вздрогнул. Если «Непокорный» получит в бою серьезные повреждения, закрытые люки могут означать спасение и жизнь для одних и верную смерть для других — тех, кто окажется взаперти в плавящейся части звездолета.

Везде, куда бы ни переключал он свой монитор, коридоры и переходы были пусты, только несколько неплотно прикрытых люков хлопали при эволюциях корабля.

— Все посты к бою готовы, капитан Колхаун, — доложил Барбюс. — Все три Н-прожектора нацелены вперед, по курсу.

— Отлично, — спокойно произнес Колхаун.

Брим ухмыльнулся. Старпом держался так, словно командовал кораблем уже много лет — впрочем, до войны, возможно, он этим и занимался.

За гиперэкранами большие орудийные башни Веллингтон поворачивались из стороны в сторону — боевые расчеты в тысячный раз проверяли свою технику. Длинные стволы разлагателей угрожающе поблескивали в свете звезд.

По монитору на пульте у Брима побежали иероглифы «КАПИТАН», затем на нем показалось серьезное лицо Коллингсвуд.

— Добрый день, непокорные, — начала она. — Похоже, потасовка начнется очень скоро. И меньше чем через метацикл МЫ будем охотниками, а Облачникам придется защищать тихоходные, беспомощные транспортники. Я пользуюсь возможностью, чтобы напомнить каждому из вас — мы вот-вот схлестнемся с крупной группировкой боевых судов неприятеля, прикрывающей примерно тридцать тяжелых транспортников. Если мы не ошиблись, это транспортники Лют-Муделя, и их надо уничтожить.

Брим представил себе пятьсот пятьдесят Синих Курток, жадно приникших к мониторам но всему кораблю и ловящих каждое ее слово. На «Непокорном», как и на большинстве боевых судов, гиперэкраны стояли только на мостике, поэтому основная часть экипажа оставалась в неведении относительно того, что происходит в космосе. Желание держать всю команду в курсе событий было только одной из причин, по которым многие звездолетчики считали Коллингсвуд лучшим командиром на флоте.

— Мне не надо говорить вам о важности нескольких следующих метациклов, — продолжала коммандер, — и о риске, которому мы будем подвергаться. Численное преимущество на нашей стороне, по крайней мере в этом бою. Но поскольку мы идем первыми, весь оборонительный огонь облачников сосредоточится именно на «Непокорном» — до подхода наших более мощных судов. Но на стороне «Непокорного» скорость, и мы — опытная команда. Возможно, этого хватит — во всяком случае, пока каждый из нас выполняет свой долг перед Империей. Это все, что от вас сейчас можно требовать, что требуют от вас принц Онран, адмирал Пендель, Грейффин IV и я в том числе. — Коллингсвуд помолчала, потом прикусила губу. — Вот, наверно, и все. Удачи вам. И пусть Вселенная присмотрит за нами и нашим кораблем. — Монитор померк, и на нем возникла предыдущая картинка. Брим повернулся в кресле и увидел, что Коллингсвуд сидит совершенно опустошенная.

— Хорошие слова, Регула, — негромко сказал Колхаун. — Не то чтобы очень легкие…

— Мы засекли что-то на пределе дальности наших детекторов, — объявила Веллингтон. — Судя по размерам и направлению — это первая волна Облачников. Брим сверился с хронометром: 1.03. Вскоре он мог уже сам разглядеть корабли на переднем гиперэкране: ровные ряды длинных зеленых хвостов из дюз на фоне бездонной черноты космоса.

— Хорошо, что эти чертовы жукиды все-таки объявились! — заметил кто-то на мостике. — С них сталось бы заявить о начале военных действий и улизнуть.

Брим усмехнулся, сбавляя ход, — Коллингсвуд полагалось доложить о выходе на вражеский флот, а не гнать его домой.

— Клянусь Вселенной! — выдохнула Веллингтон, когда «Непокорный» подошел поближе. — Они даже не построили свои транспортники в «колеса»!

— Ты… ты права, — не веря своим глазам, пробормотал Брим, когда «Непокорный» нагнал идущие последними суда противника. — Лют-Мудель, похоже, страдает умственным расстройством.

— Сомневаюсь, — негромко предостерег его Колхаун, пока Коллингсвуд диктовала последнее донесение Онрану. — Эти ихние медленные суда — классная приманка, чтобы поставить нас под удар невидимок. Возможно, мы уже сидим на мушке у десятка торпедных аппаратов. — Верно, Кол, — согласилась Веллингтон, пристально вглядываясь в свой монитор. — Я подключила к мостику все камеры наружного обзора, особенно в нижнем секторе.

— Молоток, Дора, — улыбнулся Колхаун. Далеко по правому борту, наперерез конвою, потянулись несколько зеленых хвостов. НФ-110.

Брим сразу узнал их по характерной пульсации выхлопов. — Приготовиться к отражению атаки! — взволнованно скомандовал Колхаун.

Брим покосился назад, на плавно изгибающийся след за кормой «Непокорного». Да, крейсер запросто мог потягаться скоростью и огневой мощью с любым НФ-110 или «Горн-Хоффом». На мгновение ему припомнились слова Коллингсвуд — действительно, что думают сейчас Облачники, сами оказавшись в положении жертвы?

— Всем расчетам, подать энергию на разлагатели!

— Как ты думаешь, для чего они держат здесь эти линкоры? — спросил Арам, кивая в сторону передних гиперэкранов, где на фоне выхлопов из дюз транспортных кораблей явственно обозначились силуэты тяжелых судов. Впрочем, их массивные башни с мощными разлагателями были развернуты в походное положение, по оси корабля.

«Непокорный» провалился в пространственную яму, и Брим на некоторое время отвлекся, возвращая его на курс. Потом он нахмурился, глядя на то, как носовые башни «Непокорного» поворачиваются, чтобы встретить подходящие суда боевой охраны неприятеля.

— Мне кажется, эти парни ожидают нападения линкоров Онрана прямо с кормы, — заметил он. — А разбираться с мелкой рыбешкой вроде нас или эсминцев будут «Горн-Хоффы». — Он с улыбкой посмотрел на молодого азурнийца. — По крайней мере я так надеюсь. Может, эти ржавые корыта и устарели, но больно уж здоровые у них разлагатели!

— Легким крейсерам действовать самостоятельно по обстановке! — услышал Брим команду Коллингсвуд. — Это относится и к «Непокорному», Кол, — добавила она. — Я передала флагману все что нужно.

— Брим сынок, ты слышал? — спросил Колхаун.

— Так точно, сэр, — ответил Брим. — Действуем самостоятельно. — С этими словами он положил руль направо, разворачиваясь навстречу эсминцам Облачников. Внезапно из динамика его монитора послышался звенящий от волнения голос:

— Берегись! Торпеды в желтом секторе? Брим переложил руль и резко опустил нос «Непокорного» в надир — как раз вовремя: три торпеды прошли впритирку над мостиком и исчезли справа.

— Что, тыть?.. — Но его перебило следующее донесение; на этот раз наблюдатель заметил противника непосредственно с мостика.

— Невидимка в розовом секторе, плюс десять! Брим почти сразу же увидел уродливое маленькое суденышко, медленно сближавшееся с ними с левого борта. Судя по всему, оно только что вошло в зону действия Н-прожекторов «Непокорного».

Сзади негромко переговаривались расчеты разлагателей Веллингтон — сплошь цифры координат и прицелов. Они еще не договорили, а одиночный носовой 152-миллиираловый разлагатель развернулся, опустил дуло, потом чуть приподнял его и выплюнул сгусток зеленого огня. Космос по левому борту тотчас вспыхнул, распустившись ярким огненным цветком. Корабль тряхнуло, и сердце Брима дернулось от радости.

— Великая Вселенная! — поперхнулся кто-то. Ребята Веллингтон поразили цель с первого же выстрела. Огненный шар, поглотивший невидимку, понемногу съежился и исчез, только две кометы — массивные конструкции силовых камер — догорали за кормой.

Брим покосился на свои руки. Странное дело, они даже не дрожали.

— Цель в синем секторе, двести, — выкрикнул командир одного из расчетов, — дистанция четыре тысячи сто… — Передний разлагатель повернулся вправо и медленно повел стволом за целью.

— Огонь! — Корабль содрогнулся от залпа всех орудий, и на пультах задребезжали пустые чашки из-под кф'кесса. Когда облака сияющей радиации за бортом рассеялись, Брим чуть подправил курс, чтобы канонирам было легче целиться, потом проверил пространство вокруг корабля. Ничего. По крайней мере ничего, что он мог бы видеть…

«Непокорный» провалился в очередную пространственную яму и снова выровнялся.

— Огонь!

Брим крутил головой, пытаясь понять хоть что-нибудь.

— Эй, смотрите! — взвизгнул женский голос. — Накрыли еще одного ублюдка! Классное зрелище, Дора!

— Так ему и надо!

— Ага! Здорово стреляешь, Дора! Брим оглянулся и увидел поврежденный «Горн-Хофф» — тот горел в трех местах и явно потерял управление. Броневая обшивка надстройки треснула, как дешевый пластиковый пищевой контейнер, открыв внутренности пустоте космоса. Брим почти физически ощущал отчаяние неприятельского рулевого, по мере того как системы «Горн-Хоффа» отказывали одна за другой.

— Это проучит окаянных жукидов! — возбужденно воскликнул кто-то.

«Горн-Хофф» еще несколько циклов ухитрялся удерживаться на курсе, потом стал заваливаться на правый борт, пока его палубы не встали почти под прямым углом к «Непокорному». Внезапно корма его исчезла в облаке огня и обломков, а корпус разломился надвое и быстро исчез за кормой.

— Еще невидимки — да ради Вута, ГЛЯДИТЕ ЖЕ! — вскричал кто-то визгливым от страха голосом.

Брим повернулся — два маленьких корабля вошли в зону действия Н-прожекторов. Он сфокусировал на них взгляд, но неожиданно мостик «Непокорного» содрогнулся от чудовищного удара. Гравитация отчаянно запульсировала от близкого разряда энергии; ремни больно впивались в тело. Кормовые гиперэкраны разлетелись тысячей смертоносных осколков. Раскаленный добела металлический обломок пробил спинку кресла и расплавил скафандр на левом предплечье Брима. Застигнутый врасплох, Брим взвыл от боли — обломок прожег ему мякоть руки, искря, отрикошетил от пульта и упал на палубу. Мгновение рулевой тупо смотрел, как кровь струится из почерневшей, дымящейся прорехи в скафандре, потом дыра автоматически затянулась — прихватив, разумеется, и рану. Стиснув зубы, Брим переждал новый приступ боли и заставил себя смотреть на приборы. Кто-то дико визжал за его спиной. Он заставил себя не обращать на это внимания и сосредоточился на управлении кораблем.

— Аварийная группа, — раздалась команда Колхауна. — Доложить повреждения!

— Прямое попадание из разлагателя за мостиком, — ответил кто-то, перекрикивая какофонию криков и просьб о помощи — и звериный вой, который все не стихал у задней переборки. — Радиационные пожары в пятом и семнадцатом энергоблоках. Восемнадцатый отсек загерметизирован…

Орудия «Непокорного» рявкнули дважды, когда крейсер миновал еще одного невидимку — на этот раз они промахнулись. Брим довернул немного, чтобы сблизиться с целью, но более маневренный маленький корабль с легкостью ушел из-под удара и из радиуса действия Н-прожекторов. Неожиданно визг у переборки стих, и мостик на несколько мгновений погрузился в полную тишину. Брим бросил взгляд на Арама — азурниец остался цел и невредим, потом осмотрелся по сторонам. Задняя часть мостика полностью провалилась в космическую пустоту, и в зияющих проемах гиперэкранов сиял сумасшедший гиперсветовой пейзаж. В проходах каталось упавшее оборудование, а две рухнувшие стойки в щепки разнесли несколько пультов. Там и здесь мелькали санитары с носилками — аварийные команды прокладывали им путь. Тем не менее основные бортовые системы «Непокорного», похоже, остались целы, и хода корабль тоже не сбавлял. Брим переключил монитор на пульт Урсиса.

Медведь даже не обернулся, но кивнул и поднял вверх большой коготь.

— Доложите о потерях! — рявкнул Колхаун за спиной у Брима.

— Сейчас, коммандер, — отозвался чей-то голос. — Пятнадцать матросов погибли от радиации в загерметизированном отсеке…

Брим вздрогнул при мысли о самой ужасной из всех известных Галактике смерти и стиснул зубы, слушая продолжающийся доклад.

—..Один офицер найден под обломками в восемнадцатом коридоре — доставлен в лазарет. Вся группа управления оборонительными системами погибла на мостике от осколков гиперэкранов…

Брим заставил себя отвлечься от ужасного перечня, снова проверив пространство вокруг корабля, и поднял голову — Коллингсвуд положила руку ему на плечо, показывая куда-то вперед.

— Дора, Вилф, — воскликнула она, — смотрите: линкоры Облачников разворачиваются! Они готовятся к отражению атаки Онрана, оставив транспортники под прикрытием старых крейсеров. Какая возможность для торпедной атаки!

Брим понял ее сразу. С той скоростью, на которой шел «Непокорный», они могут оказаться среди конвоя, провести атаку и уйти, прежде чем старые тяжелые крейсеры подойдут на расстояние выстрела. Лют-Мудель совершил чудовищную ошибку — одну из тех, которых имперские космолетчики научились избегать дорогой ценой.

— Есть, капитан! — откликнулся Брим, совершенно забыв о боли, дергающей его руку, и положил руль вправо и вниз.

— Старшина Барбюс! — скомандовала Веллингтон. — Будьте добры, приготовьте торпедные аппараты к атаке.

— Есть, коммандер, — послышался голос Барбюса из динамика над пультом Веллингтон. — Все аппараты заряжены и готовы к стрельбе.

Веллингтон повернулась к Бриму, показывая на строй Облачников. — Я хочу накрыть вон того, Вилф, — сказала она. — Второго слева в верхнем эшелоне; мне кажется, это самый большой. Мы уже взяли его на мушку.

— Я вижу, Дора, — мрачно отозвался Брим, разворачивая корабль. Все верно, она выбрала самого большого, но рядом с ним маячил старый крейсер, чьи массивные башни уже смотрели навстречу «Непокорному». Черт, его разлагатели показались Бриму длиной в десять кленетов! Рулевой поежился, но удерживал курс. Впереди по носу и чуть слева транспортный корабль быстро вырастал на гиперэкранах, но даже с такой позиции Барбюсу будет нелегко прицелиться.

— Пускаем все четыре торпеды, старшина, — приказала Веллингтон.

— Есть, коммандер, — ответил голос Барбюса. — Четыре торпеды. — На мониторе перед Бримом появилось лицо старшины. — Держите курс, сэр.

— Держу… — начал Брим, но его перебил чудовищный грохот — это старый крейсер сделал пристрелочный выстрел. Облачники промахнулись, но силы разрыва хватило, чтобы едва не перевернуть «Непокорный». Сорвавшееся с креплений оборудование и обломки снова покатились по мостику, а в наушниках послышались испуганные крики. Едва Брим вернул крейсер на ровный киль, грозные разлагатели неприятеля начали светиться, готовясь к новому залпу. Стиснув зубы, Брим направил корабль к транспортнику. Так тяжелому крейсеру Облачников будет труднее стрелять из боязни повредить своих же.

— Как у тебя, старшина? — спросил он.

— Очень уж мы близко, лейтенант, — ответил Барбюс сквозь зубы. — Ясное дело, с такого расстояния я не промахнусь, но вам придется уводить корабль как можно быстрее, или нас тоже заденет.

— Я готов, — сказал Брим. — Пускай.

— Есть, сэр, — ответил Барбюс. Из-под гиперэкранов правого борта выскользнули четыре торпеды и устремились к транспортному кораблю.

— Ник! — взревел Брим. — Выжми все, что можешь!

— Постараюсь, Вилф! — возбужденно крикнул Урсис. — Открываю!

Через мгновение все торпеды поразили транспортник прямо за мостиком. Брим увидел, как корпус огромного корабля осветился огненной вспышкой, следом за которой из него вырвалось облако мгновенно замерзшего воздуха, а потом все судно разлетелось, словно прогнивший фрукт. Бримзажмурился: он еще не видел, как десять тысяч душ погибают разом, и ощутил в горле неприятный комок.

— Клянусь бородой Вута! — воскликнула Веллингтон сквозь грохот работавших на форсаже кристаллов. — Никто не говорил мне, что вы двое умеете стрелять из древних пушек. Где это вы нашли порох?

— А я думал, это вы пронесли его тайком на борт! — крикнул Брим, правя прямо на кормовую надстройку вражеского крейсера. Разлагатели облачников поворачивались ему навстречу, но недостаточно быстро. Внезапно Брима осенила идея. — Старшина! — крикнул он. — У тебя ведь должна заваляться парочка космических мин?

Барбюс на дисплее поглядел на свой пульт.

— Четыре, лейтенант. Как и положено по инструкции. — Он нажал на кнопку. — Все в боевой готовности…

— Сбрасывай их на счет «три»! — сквозь зубы скомандовал Брим. — Раз… — Угловатый крейсер заполнил гиперэкраны «Непокорного», его разлагатели продолжали подниматься вверх. — Два… — Брим нацелил нос «Непокорного» в точку, расположенную всего в нескольких иралах от мостика старого крейсера. — Три! — Массивная корма и огромные орудийные башни скрылись под острым носом «Непокорного», за ними — мостик, и в это мгновение Брим поставил крейсер на дыбы, под прямым углом уводя его, от неприятельской палубы. Почти одновременно носовые башни Облачников плюнули им вслед огнем, но промахнулись. А потом огромная зеленая вспышка охватила вражеский корабль от кормы до мостика — это взорвались мины Барбюса. Брим невольно зажмурился и сразу открыл глаза — тяжелый старый корабль резко дернулся в сторону; вся кормовая часть его пылала. В следующее мгновение в него на полной скорости врезался идущий параллельным курсом транспортник. Высекая искры, он вспорол бронированный корпус крейсера, вздыбился, словно от нестерпимой боли, и оба судна оказались в новом облаке огня и льдышек замерзшего воздуха.

Внезапно «Непокорный» застыл на полном ходу, словно налетел на невидимую преграду. Мостик дернулся, и Брима снова швырнуло вперед, чуть не разрезав плечи ремнями. Пульты срывались с креплений, разнося в брызги боковые гиперэкраны. Под корпусом расцвела яркая вспышка, потом погасла — и вместе с ней стих грохот кристаллов. Без Альперна и его группы управления оборонительными системами корабль был беззащитен перед торпедной атакой. «Непокорный» завалился набок и провалился вниз — очень кстати, ибо последовал второй залп торпед. И никакой возможности выпустить ложную мишень!

— Мы остались без башни «Е»! — крикнула Веллингтон.

— Оба кристалла разбиты, Вилф! — взревел мгновением спустя Урсис. — И что-то жуткое творится в машинном отделении.

Внезапно на мониторе появилась голова Проводника в защитном шлеме на фоне царившего в машинном отделении хаоса. Повсюду валялись тела, а из разорванных волноводов вырывались разряды энергии. Глаза молодого содескийца были открыты широко-широко, словно он не мог поверить в случившееся. Он медленно открыл рот, словно хотел сказать что-то, но вместо слов из него вырвалась и растеклась по прозрачному пластику шлема струя густой крови. Глаза медведя закатились, и он исчез из кадра.

Брима и самого чуть не вырвало от страха, когда неуправляемый корабль потащило прямо наперерез строю вражеских транспортников. Один корабль прошел так близко, что проскреб КА'ППА-башней по днищу «Непокорного», заполнив его корпус оглушительным скрежетом и тряхнув мостик; на мгновение Брим полностью утратил контроль над судном. Прежде чем он опомнился, «Непокорный» дернулся вправо, чуть не врезавшись в другой транспортник — очень кстати спасший его от огня вражеского крейсера. Закусив губу, Брим на одних рулевых генераторах сумел-таки повернуть корабль и направил его прямо навстречу конвою, промелькнувшему мимо и оставившему за собой только зеленые языки выхлопов. А потом Облачники куда-то пропали. Стояло раннее утро: 1.43, прошло всего сорок тиков с момента первого визуального контакта с противником — и война для них завершилась! Через несколько циклов корабли Лют-Муделя снова превратились в далекую цепочку зеленых огоньков на звездном небосклоне. Через разбитые кормовые гиперэкраны Брим видел призрачные, гиперзвуковые образы эскадр Онрана, на полном ходу несущихся за противником, с квартетом скоростных линкоров адмирала Плутона на острие атаки. Лют-Муделю предстояло лишиться большей части своего флота — а сотням тысяч вражеских солдат уже был подписан смертный приговор.

— КА'ППА-грамма с «Королевы Элидеан» от адмирала Плутона лично вам, — сообщила дежурная связистка Коллингсвуд голосом, искаженным аварийной связью; основная, похоже, вышла из строя. — Я подумала, вы предпочли бы получить ее лично в руки.

— Спасибо, — ответила Коллингсвуд, словно ожидала весточки. Последовала пауза, вслед за которой Брим услышал ее смешок. — Отошлите это адмиралу, пожалуйста: «Чуть подпалила брови, но все остальные в порядке. Покажу по возвращении на базу». Пожалуй, такой ответ сойдет.

— Есть, капитан!

Где-то за спиной у Брима послышался усталый голос офицера аварийной группы.

— Сюда, парни, — командовала она. — Живее, под этой стойкой зажаты двое бедолаг…

Брим повернулся в кресле — мимо них пронеслась махина «Королевы Элидеан», за которой вплотную следовали «Генриэль», «Диатом» и «Барряг». В наиболее поврежденной части мостика, у задней переборки, аварийная команда рубила лазерными топорами остатки упавшей стойки гиперэкранов. Под ними, наполовину засыпанные окровавленными обломками, торчали из почерневшего боевого скафандра два ужасных обрубка плоти. Брим невольно вздрогнул, но в следующий момент это кошмарное зрелище заслонили от него два санитара, волочившие окровавленные носилки, на которых лежали три изуродованных тела — точнее, отдельные их части. Брим отвернулся к своему пульту и принялся ждать доклада о повреждениях и потерях, но скрюченные трупы продолжали стоять у него перед глазами. Война представляется романтичной только тем, кому не пришлось испытать суровых реалий боя.

Внезапно на мониторе возникла мрачная морда Урсиса — за его спиной продолжало искрить фонтанами свободных ионов машинное отделение. Брим поспешно перевел глаза на пульт управления машинами, где полагалось сидеть медведю. Теперь в его кресле восседала человеческая фигура — Гамблер. Брим кивнул. Гибель Проводника не могла не расстроить его содескийского друга. Медведи всегда держатся вместе.

— Если не считать потерь в личном составе, Вилф Анзор, — доложил медведь, — здесь все не так уж плохо, как нам казалось на первый взгляд. — Он махнул окровавленной лапой в сторону матросов, поспешно накладывавших пластыри на пробитые волноводы. — Наверное, бой для «Непокорного» завершился, но через метацикл мы сможем развить половинную скорость — до дому дойдем.

— Что с Проводником? — осторожно спросил Брим, хотя хорошо знал ответ.

Урсис закатил глаза и прикусил губу.

— Мой земляк Проводник отправился на встречу с предками, — меланхолически сообщил он и пожал плечами. — От войны всегда ожидаешь какой-нибудь подлости, Вилф Анзор, и она редко разочаровывает тебя.

* * *

Примерно через метацикл принц Онран приказал «Непокорному» держать курс на Аталанту. «В ХУДШЕМ СЛУЧАЕ, РЕГУЛА, — передал он по КА'ППА-связи, — НАМ ПОТРЕБУЮТСЯ ТВОИ РАЗЛАГАТЕЛИ ПО ПРИБЫТИИ, А В ЛУЧШЕМ — ТВОЯ ПОМОЩЬ ОТМЕЧАТЬ ПОБЕДУ». Вскоре после этого, в 2.71 по хроноиндикатору Брима, серия ярких вспышек прямо по курсу возвестила о начале боя. Постепенно вспышки слились в сплошную светящуюся полосу, прерываемую там и здесь особо яркими разрывами, отмечавшими попадание в особо невезучие корабли.

По мере развития боя — все больше удалявшегося от идущего на половине максимальной скорости «Непокорного» — поступающие по КА'ППА-связи сообщения наглядно подтверждали то, что атака Онрана протекает успешно и что пока удача улыбается Имперскому Флоту.

Еще позже впередсмотрящие «Непокорного» начали засекать прямо по курсу скопления обломков и светящиеся выжженные остовы. В основном это оказались останки транспортных судов, по инерции летящие прежним курсом, хотя их скорость упала уже ниже световой. Некоторые из них были окружены спасательными пузырями, но такие встречались редко. Брим подумал, что бедолагам, сидящим в этих шарах, ничто уже не поможет. Когда спасательные корабли Облачников найдут их, системы жизнеобеспечения давным-давно израсходуют запас кислорода. Один из обломков, мимо которого они прошли совсем близко, окружали всего пять пузырей, но он оказался облеплен тысячами крошечных насекомых — человеческих фигурок. Тот самый космический мусор, о котором говорила Коллингсвуд…

Большинство встретившихся им разбитых боевых кораблей составляли «Горн-Хоффы» и НФ-110. Те, что сохранили хоть часть энергосистем, даже пытались дать по «Непокорному» залп или два, но канониры Веллингтон быстро разбирались с ними. А невидимки, которых они увидели по пути, все до единого были изуродованы до неузнаваемости. Донесения, поступавшие от Онрана, свидетельствовали, что хрупкие звездолеты оказались слишком уязвимы при массированных боевых действиях, где их засекали, как правило, прежде, чем они могли дать торпедный залп. Коллингсвуд с Колхауном сделали большой крюк, чтобы обойти стороной три подбитых линкора Облачников — один из них оказался никем иным, как «Люмпатом», ветераном почти всех сражений этой войны. Радиационные пожары бушевали на его поврежденном корпусе, и он уже сбавил ход ниже скорости света. От его массивного мостика остался только обгорелый обрубок, торчащий из почерневшего каркаса передней надстройки. Если Лют-Мудель находился в момент попадания на боевом посту, он наверняка разлетелся на элементарные частицы вместе с большинством своих подчиненных.

Довольно часто «Непокорный» подбирал с подбитых имперских кораблей уцелевших звездолетчиков, которые успели забраться в спасательные пузыри, но проходил мимо тех судов, которые подобно ему самому сохранили способность передвигаться. В конце концов, позаботиться о них было прямой обязанностью «Нимрода», «Стила» и им подобных.

Примерно в 3.77 совсем уже далекие вспышки начали редеть и к концу следующего метацикла исчезли окончательно. Из потока сообщений, принятых связистами, Брим узнал, что вражеские транспортники уничтожены — через сорок циклов после того, как последние боевые корабли Облачников бросили своих подзащитных и удрали. В начале вечерней вахты Онран велел всем судам идти в точки сбора, а после этого повел свою группировку диагональным курсом на подмогу 17-й боевой группировке Пенделя — если только кто-нибудь из них не наткнется на основные силы Анака первым. Вступительную часть битвы явно выиграла Империя. Когда же начнется следующая часть, не знал никто…

* * *

Она началась гораздо раньше, чем ожидалось. В самом начале следующей же вахты эсминцы 17-й БГ, высланные на разведку, обнаружили линкоры Анака. Оба разведчика были сразу же уничтожены, но успели передать координаты и направление движения ударной группировки неприятеля. Невероятно, но Пендель разместил свой флот точно на пути Анака, а адмирал Облачников лишился теперь завесы секретности, защищавшей его до сих пор. Онран немедленно бросил свою группировку наперерез противнику, но было совершенно ясно, что у него нет никаких шансов одолеть такое расстояние и выступить одновременно с Пенделем. 17-й БГ Предстояло сражаться в одиночку…

Экипажу идущего на половине максимальной скорости «Непокорного» оставалось только ждать донесений о ходе боя по КА'ППА-связи. Свой вклад в битву они уже внесли; теперь их судьбу решали другие, далеко-далеко от этого места.

Ночную вахту Брим провел в кают-компании вместе с Урсисом и другими свободными от дежурства офицерами. Они не сводили глаз с включенного монитора. Наконец на экране появилось донесение передовых разведчиков Пенделя:

ВИДИМ НЕПРИЯТЕЛЯ. АТАКУЕМ.

— Уфф, — вздохнул медведь, выпустив из своей трубки-земпа большой клуб дыма. — Значит, все продолжается?

— Продолжается и, возможно, кончается, — предположила Веллингтон.

— Кончается? — невесело усмехнулся Урсис, глядя командующей корабельной артиллерией прямо в лицо. — Ты же изучаешь историю, Дора. Вспомни хотя бы год, когда где-нибудь в обитаемых просторах Галактики не воевали? — Он затянулся хоггапойей и выпустил в потолок струю дыма. — До тех пор, пока старики будут посылать свою молодежь убивать и умирать за них, войнам не будет конца.

— Всегда остается надежда, что когда-нибудь мир изменится к лучшему. Ник, — возразила Веллингтон, внимательно рассматривая свой кубок.

— Разумеется, надеяться можно, — задумчиво вздохнул Урсис. — Жаль только, как правило, в таких надеждах приходится разочаровываться. — Экран КА'ППА-связи снова заполнился иероглифами…

В первых столкновениях с флотом Облачников имперские корабли нанесли противнику серьезный урон, и даже подавляющее огневое превосходство новых линкоров Анака не смогло помешать этому. Тринадцать из семнадцати легких крейсеров Облачников были сожжены точным огнем их имперских соперников. К тому же шесть из восьми линкоров Анака уничтожила 1-я ударная эскадра Имперского Флота, что лишний раз доказало старую истину: избыток брони в ущерб маневренности ни к чему хорошему не приводит. На этой стадии битвы невидимки почти никак не влияли на ход боевых действий, хотя жертвами их торпед стали по меньшей мере два имперских эсминца и один легкий крейсер. Однако с течением времени стало сказываться подавляющее численное преимущество Облачников, и чаша весов постепенно склонилась в их сторону.

Одно за другим на экранах «Непокорного» начали появляться сообщения — каждое следующее тревожнее предыдущего. Мощным ударом были уничтожены три старых линкора под командованием вице-адмирала Теобальда Коринфа:

«Дилаф», «Ллонгвир» и «Эннил». Уцелевших не было. Старый Коринф заставил Облачников дорого заплатить за свои корабли: уходя в небытие, он захватил с собой огромный новейший линкор Облачников «Назир», а также флагман второй линии «Кармат» и три тяжелых крейсера. Вскоре после этого гордый «Ганет», ветеран, закаленный в дюжине сражений с флотом Негрола Трианского, взорвался вместе со всем экипажем, однако не раньше, чем уничтожил огромный «Парнас» и повредил два корабля его сопровождения — линкоры первого эшелона «Самрад» и «Позен». Следом из битвы выбыли «Вангард» и «Калид Изель», успев, однако, уничтожить или повредить шесть из девяти линкоров второго эшелона атакующих сил Анака. В течение следующего часа «Триумф» и «Превосходный» также покинули поле боя. И вскоре все поняли, что подарить победу Имперскому Флоту теперь может только чудо.

В кают-компании «Непокорного» новости встречали сначала с тревогой, потом со слезами и, наконец, с криками ужаса. Конечно, оккупационный корпус Негрола Трианского — вместе с планами захвата Гелика — погиб в первые же циклы битвы. Но при отсутствии эффективного противодействия со стороны имперских судов мощные флотилии Облачников без особого труда могли полностью уничтожить базу на Аталанте.

— А оттуда, — заметил Арам, изучая карту, — всего один шаг до самого Авалона.

Брим представил себе, какой ужас ожидает очень скоро улочки древнего города. Он беспомощно стиснул зубы, вспоминая ярко одетых жителей — и в первую очередь Клавдию. Они и так уже достаточно настрадались, а ведь худшее было еще впереди…

От известия о почти фатальных повреждениях, полученных «Динас Понтом», и тяжелом ранении адмирала Грегора Пенделя у многих на глаза навернулись слезы, в том числе и у Брима. Впрочем, за истекшие несколько метациклов его носовой платок и так уже значительно отсырел. По его подсчетам, контр-адмиралу Клаусу Фишеру, заместившему Пенделя после ранения, приходилось противостоять шестнадцати тяжелым кораблям противника, имея в распоряжении всего два линкора: «Инвинсибл» и «Стирлинг». Нет слов, это были мощные корабли, но, как показывал боевой опыт, даже могучему «Динас Понту» удалось уничтожить только четыре вражеских корабля, прежде чем его самого одолели — одним числом.

К 3.30 следующего утра по аталантскому времени 17-я БГ уже ограничивалась короткими налетами на сохранивший основное боевое ядро флот Облачников, продолжавший полным ходом идти к Аталанте. До нее оставалось меньше суток хода.

В 3.61, повинуясь приказу Адмиралтейства, Конгор Вулдыр вывел свою 18-ю БГ в космос. Примерно через 12 метациклов она вместе с остатками 17-й БГ предприняла последнюю отчаянную попытку остановить Анака. Как и следовало ожидать, старые корабли оказались совершенно бессильны, и только каприз какого-то козла из Адмиралтейства бросил их в это пекло. Облачники прошли сквозь эскадру Вулдыра так, словно ее не было и в помине. К счастью, сам Вулдыр оказался не полным идиотом, сделав два-три залпа по Облачникам, он отвел свои суда в сторону и присоединился к остаткам 17-й БГ, тревожа противника с флангов и ожидая подхода Онрана с мощным подкреплением.

На следующее утро, когда Онрану оставалось еще около дня хода, Аталанта сообщила о первых налетах тяжелых кораблей Облачников. Уже по одному этому сообщению становилось ясно, что адмирал Анак решил по максимуму отомстить городу за участие в строительстве Имперского Космофлота. Брим как раз вел корабль, когда на мониторе высветились первые сводки с поверхности планеты, и внутри него все сжалось от бессильной ярости Разумеется, не он один читал эти строки на лишенном атмосферы мостике «Непокорного».

— Великая Вселенная! — не выдержала Коллингсвуд; голос ее под защитным шлемом звучал непривычно. — Такие жуткие разрушения, и мы ничем не можем помочь.

— Воистину так, — отвечал Урсис. — Нет ничего хуже, чем бессильно наблюдать за чужими страданиями.

— Кстати, о бессилии, — буркнула Веллингтон. — Надеюсь, наши градгроутские дружки-артиллеристы развлекаются сейчас вовсю, сидя в своих тытьчертовых бестолковых фортах. — Она невесело усмехнулась. — Боюсь, они так никогда и не узнают, как получить силу через истину…

— ВЕЛИКАЯ ВСЕЛЕННАЯ, Дора! — вскричал Урсис, чуть не оглушив всех стоящих на мостике своим ревом. — ВОТ ОНО!!!

— Что «оно», Ник? — спросил Брим, смахивая с глаз слезу после очередного сообщения.

— Сила через истину, — взволнованно повторил Урсис. — Я знаю, как древние градгроуты запитывали свои орудия.

— Ты… ЧТО? — поперхнулась Веллингтон.

— Я понял устройство их космических пушек, — ответил Урсис. — Ответ все время находился у нас перед глазами. Мы просто не замечали его. Вспомни их девиз! Подумай сначала о второй строке: «Через истину лежит путь к силе». Это ключ ко всему.

— Для тебя, может, и ключ, — буркнула Веллингтон. — А для меня — полная тарабарщина.

— Вспомни пол главного зала, — продолжал Урсис, не обращая внимания на ее сарказм. — Золотой конус Истины, отражающий силовой луч G-семени. Что случится, если кто-то уберет его из центра зала?

— Я… я помню, ты нес какой-то бред насчет того, что весь монастырь поднимется в космос, или что-то в этом роде, — вмешался Брим. — Именно так я и говорил, Вилф, — сказал Урсис. — Убери этот зеркальный конус, и энергия от G-семени Каптера, ударив прямо в пол, поднимет монастырь на воздух. Это я и раньше знал.

— Но что потом? — не выдержала Веллингтон. — Как это может дать энергию на старые космические пушки?

— Терпение, Дора, дорогая, — возбужденно сказал Урсис. — И учти, никаких доказательств у меня пока нет. Но помнит ли кто-нибудь из вас эти яйцевидные часовни, приделанные к каждому из орбитальных фортов, и то, что каждая из них всегда ориентирована на Гадор?

Брим кивнул.

— Ага, — с улыбкой ответил он. — Я до сих пор помню, что подумал тогда: если уж градгроуты не пожалели на это сил, значит, в их учении что-то есть. Я даже собрался вернуться как-нибудь в библиотеку, чтобы разобраться во всем этом хорошенько… Впрочем, может, я еще сделаю это, если только тытьчертовы Облачники не разрушат всю Аталанту.

— Если я прав, Вилф Анзор, — объявил Урсис, — у тебя скорее всего не будет больше такой возможности. — Он поднял вверх палец. — Вот где вступает в действие первая строка девиза градгроутов: «В разрушении возрождение». Ибо после того, как монастырь взлетит с вершины холма над городом, он устремится прямо на Гадор.

— На Гадор? — снова не выдержала Веллингтон. — Николае Януарьевич, чего это ты накурился в своей трубке-земпа?

Урсис расплылся в довольной ухмылке и повернулся в кресле.

— Дора, дорогая, послушай меня немного — у нас очень мало времени. Кажется, это именно ты сказала, что для стрельбы из подобной пушки требуется энергия порядка солнечного выброса. Так вот, когда монастырь — а вместе с ним и его G-семя — ляпнется в фотосферу Гадора, результатом будет именно мощный солнечный выброс. И, как говорят градгроуты, путь к силе лежит через истину.

— Великая Вселенная! — ошеломленно произнесла Веллингтон. — Ну конечно же! А энергия выброса попадет в форты через линзу Силы, которая ВСЕГДА обращена к Гадору… Но что потом? Как она попадает в пушки?

Урсис ухмыльнулся:

— Сначала градгроутские канониры сдвинут конусы Истины в своих часовнях и откроют линзы в полу, направленные внутрь дисков. Энергия выброса распределяется находящимися в диске конусами, которые и действуют по тому же принципу, что и центральный конус в монастыре. Только тот отражает энергию G-семени, разбивая ее на множество лучей, а эти распределяют энергию по орудиям.

Веллингтон только покачала головой.

— Вселенная, Ник, — прошептала она, — Мне кажется, ты прав — да нет, ты просто не мог ошибиться. Мы ведь видели почти все эти приспособления — кроме системы наведения в монастыре — своими глазами. И я готова принять твои слова на веру. — Она схватилась рукой за шлем. — Слушай! Как же нам теперь убрать все эти конусы Истины — отсюда-то?

— М-да, это проблема, — нахмурился Урсис. — Капитан, — повернулся он к Коллингсвуд, — вы ведь все слышали. С чего бы начали вы? Нам надо запустить монастырь прежде, чем его повредят, до такой степени, что он утратит способность летать, или высвободят энергию G-семени, которая сама уничтожит Аталанту.

— Я уже пыталась придумать что-нибудь, пока вы говорили, — ответила Коллингсвуд. — Но градгроуты приказали всем до единого покинуть монастырь в самом начале налета. — Она покачала головой. — Мне кажется, стоит попробовать связаться со штабом в Аталанте. Вдруг они смогут послать кого-нибудь на холм… — Она вызвала рубку связи. — Попробуйте отловить кого-нибудь из отдела спецопераций на базе.

Прошло несколько долгих циклов, прежде чем связист доложил, что база не отвечает. Пока город подвергается атаке, сказал он, на базе не принимают никаких сообщений, кроме оперативных.

— Попробуйте еще раз с грифом «Особо срочно», — предложила Коллингсвуд.

— С вашего позволения, капитан, мы с самого начала использовали этот гриф и получили именно такой ответ.

— Значит, они там заняты, да? — спросила Коллингсвуд недобрым голосом.

— Так точно, капитан. Очень заняты.

— Спасибо, связь, — сказала Коллингсвуд. — У кого-нибудь еще есть идеи?

После показавшегося бесконечным мгновения полной тишины Брим осторожно кашлянул.

— А как насчет разведывательного отдела на Аталанте, который помогал провернуть операцию с КССС? Ручаюсь, они найдут кого-нибудь, чтобы послать туда.

— Вы правы, — кивнула Коллингсвуд, — но я совершенно не представляю, как с ними связаться. Если вы помните, они сами связывались с нами при необходимости. — Она помолчала. — И даже если мы поднимем их на ноги, где гарантия, что они нам поверят?

— Нам поверит Бородов, — негромко вмешался в разговор Урсис. — Разве вы забыли, что он входит в Совет по разведке? И он наверняка знает, как связаться с базой на Аталанте.

— Попробуйте, Ник, — сказала Коллингсвуд; было видно, что она взволнована. — Рубка связи, обеспечьте двустороннюю шифрованную КА'ППА-связь с капитаном Бородовым, исследовательский центр на Авалоне.

Прошло всего несколько циклов, когда рубка связи доложила о том, что установила контакт, а в следующее мгновение по пульту Брима побежали иероглифы:

БОРОДОВ НА СВЯЗИ. МОИ ПРИВЕТСТВИЯ; ОЧЕНЬ РАД СЛЫШАТЬ ВАС ЖИВЫМИ.

— Объясните ему все сами, Ник, — сказала Коллингсвуд.

— Есть, капитан, — отозвался Урсис. — Я готов. — Он тронул клавиши на своем пульте. — Рубка связи, будьте добры, пошлите следующее:

«Приветствия от Коллингсвуд, Веллингтон, Брима и Урсиса. На связи Урсис. Излагаю ситуацию… — И довольно сжато изложил суть открытий, связанных с монастырем градгроут-норшелитов, их орбитальными фортами, а также о неудачных попытках связаться с Аталантой. — Есть ли у вас на базе кто-нибудь, способный помочь?» — спросил он в конце.

Такая информация явно застала старого медведя врасплох. Прошло несколько циклов, прежде чем на экранах мониторов вспыхнул ответ.

— УФФ! — начал Бородов, но все же передал код КА'ППА-абонента. — ЭТИ ЛЮДИ ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОСТАРАЮТСЯ ЧТО-НИБУДЬ СДЕЛАТЬ. — завершил он свое послание. — ПОДОЖДИТЕ ДЕСЯТЬ ЦИКЛОВ. ПРЕЖДЕ ЧЕМ СВЯЗЫВАТЬСЯ С НИМИ. Я ЛИЧНО ПОДГОТОВЛЮ ИХ К ВАШЕМУ СООБЩЕНИЮ.

Десять циклов показались стоящим на мостике вечностью, наконец с КА'ППА-антенны сорвались кольца передачи, и почти немедленно на мониторах вспыхнул ответ:

ПРИВЕТ КОЛЛЕГАМ ПО КССС. АТАЛАНТА ПОДВЕРГАЕТСЯ ОЖЕСТОЧЕННЫМ БОМБАРДИРОВКАМ. ОТПРАВЛЯЮ ДВЕ ГРУППЫ В МОНАСТЫРЬ РАЗНЫМИ МАРШРУТАМИ; ОБЕ СНАБЖЕНЫ ПОРТАТИВНЫМИ КА'ППА-СТАНЦИЯМИ. ИМЕЮТ УКАЗАНИЯ СВЯЗАТЬСЯ С «НЕПОКОРНЫМ» ПО ПРИБЫТИИ. ПРЕДПОЛАГАЮ, ЧТО БОМБАРДИРОВКА МОЖЕТ ТОРМОЗИТЬ ПРОДВИЖЕНИЕ, ОТКУДА ВЫ, ПСИХИ, ВЫКАПЫВАЕТЕ ТАКИЕ ПОРУЧЕНЬИЦА?

Коллингсвуд довольно улыбнулась.

— Рубка связи, — скомандовала она, — будьте добры, передайте: «Праздные руки служат злым забавам Вута — о вас же думаем, дуралеи». Передайте дальше: «Удачи вам, и да ускорит Вселенная ваши шаги, отважные друзья». — Коммандер оглядела собравшихся на мостике. — Ну что, коллеги, — сказала она. — Мне кажется, чудо в наших руках.