24-29 сентября 2691 г., земное летосчисление
Белгрейвский сектор
Лондон
Земля
После проведенной в Белгрейв-Хаус бурной ночи, во время которой Ренальдо пытался отвлечься от тревожных мыслей, он сидел под пологом своей широкой кровати, хмуро глядя, как красивый молодой человек выскользнул из-под шелковых простыней и направился в ванную. «Довольно дорогой», подумал граф. Впрочем, лучше переплатить, чем постоянно размышлять о шантаже или, еще хуже, о мести. Несмотря на возведение сокровищницы и приятную реакцию Филанте, когда тот увидел «Юлия Цезаря», Ренальдо не покидало видение, как к нему подбираются Кобир и Кэнби — вместе. Граф утроил число охранников в особняке, однако хитроумный кирскианец уже доказал, что его не берет ни охрана, ни полиция… ни даже Флот.
Ренальдо стиснул зубы.
Вернувшийся из ванной молодой человек, благоухая пудрой и духами, недвусмысленно выражал готовность продолжить то, ради чего его наняли, но Ренальдо махнул рукой.
— На сегодня хватит, — буркнул он. — Собери свою одежду и выметайся. Деньги тебе отдаст кто-нибудь внизу.
— Мой господин… — запротестовал гость.
— Хватит! — рявкнул Ренальдо.
Не обращая внимания на хныкающего юношу, граф заковылял в ванную и присел на изготовленный по специальному заказу унитаз. Тотчас же в голове Ренальдо вспыхнула мысль, преследовавшая его уже многие дни: что делать с теми двумя оскорбленными, само существование которых угрожало рассудку графа, а возможно, и его жизни. Несомненно, рано или поздно они соберутся на него напасть; требуется узнать об этом заранее, чтобы успеть предупредить полицию. Но как?
Как узнать заранее?
Дотянувшись до коробки, он достал из нее две большие шоколадные конфеты с ликером и запихнул обе в рот, наслаждаясь растекающимся по губам и языку густым сиропом. «Ну вот, уже лучше», — подумал Ренальдо. Потом перед его мысленным взором мелькнуло лицо Кобира, а за ним — лицо наемника. Еще одна конфета… Однако это уже не помогло. Что же делать?
Неожиданно Ренальдо прищелкнул пальцами. Ну конечно же, опять Тенниел! Ведь она поддерживает отношения с этим проклятым наемником. Понятно, что на Тенниел падет некоторое подозрение — как и на всякого, с кем Кэнби поделился своим оперативным планом. Но Ренальдо догадывался о том, что услуги, которые Тенниел оказывает наемнику, нисколько не уступают полученным им самим — а возможно, и превосходят, раз она заявляет о любви к нему. Поэтому Кэнби не захочется верить в предательство любимой. Следовательно, скорее всего он не пожелает порвать с нею — в вопросах, касающихся того, что находится ниже пояса, от мужчин трудно ждать разумных решений.
Ренальдо усмехнулся — нависшая над его головой грозовая туча почти рассеялась.
— Миссис Тимптон, — крикнул он, — сейчас же соедините меня по голофону с Тенниел!
Через несколько минут в дверях туалета появилась Тимптон с голофоном в руках. Вскоре возникло изображение заспанного лица Тенниел Взяв голофон, Ренальдо притворно улыбнулся в камеру — Синтия, дорогая, у меня к тебе маленькая-маленькая просьба…
* * *
Не прошло и двух дней, как Тенниел вновь возникла на экране голофона, одетая в строгий деловой костюм.
— Он звонил сегодня.
— Ну? — спросил Садир.
— Что вы хотите знать, Ренальдо? — ответила Тенниел вопросом на вопрос.
— Все, — рявкнул тот. — Расскажи мне все.
— Что ж, — начала Тенниел, — полагаю, что он не смог выполнить свои обязательства, поскольку упоминал о каком-то «несчастном случае», из-за которого не только провалилось задание, но и погибли два корабля.
— Я кое-что слышал об этом, — заметил Садир. — Имейте в виду — ваш общий счет исчез. Он обиделся?
— Нет, — ответила Тенниел с обеспокоенным видом. — Но вообще-то я его не видела. Его звонок проходил по гиперсети «Некий». Как вы просили, я пыталась отследить источник. Связь такая старая, что не передает источник или видеоизображение. И она обслуживает только отдаленные районы.
Ренальдо стиснул зубы. Услышанное его нисколько не удивило. Хоть и недалекие, ни Кэнби, ни Кобир круглыми дураками не были.
— Он сказал что-нибудь, указывающее на то, где он или откуда звонит?
— Я записала для вас разговор, — проговорила Тенниел. — Но сама я ничего не уловила — кажется, он меня подозревает. — Она прищурилась. Садир, вы имеете какое-нибудь отношение к этому его «несчастному случаю»?
Ренальдо удивленно поднял брови.
— Я? — спросил он оскорбленным тоном. — Разумеется, нет, дорогая моя. Если бы ты знала, сколько мне досталось от этих пиратов… В любом случае, как бы я мог повлиять на бой далеко в космосе?
— У вас ведь были оперативные планы Кэнби, — напомнила ему Тенниел.
Граф умоляюще поднял руки.
— Дорогая, такие слова глубоко ранят меня. Кроме того, он всего лишь наемник.
— Имейте в виду, что я его люблю, — предупредила Тенниел.
Ренальдо рассмеялся.
— Не меньше, чем директорское кресло, которое ты купила за секретные планы?.. Не забывай, шлюха, — прорычал он, пронзая ее холодным взглядом, что я хоть сейчас могу вышвырнуть тебя из него!
Тенниел закрыла глаза.
— Да, — наконец промолвила она, — я помню это, Ренальдо.
— Хорошо, — бросил граф. — Смотри же, помни и впредь. — Нахмурившись, он продолжал:
— Я хочу, чтобы меня тотчас же предупредили, как только он где-нибудь появится. Понятно?
Так и не открывая глаз, Тенниел лишь кивала.
— Да, Ренальдо, мне понятно.
— Что тебе понятно, девка?
— Что вас надо предупредить, как только Гордон позвонит мне с любого голофона, который можно отследить.
Ренальдо удовлетворенно ухмыльнулся. Как всегда, приятное ощущение сильнее всего проявилось в его чреслах.
— Разденься-ка, — приказал граф. — Я желаю посмотреть…
Но вскоре тревоги вернулись, и Ренальдо разделался с целой коробкой шоколада, размышляя над тем, что под руководством дьявола Кобира дружок Тенниел стал намного способнее, чем до своего неудачного задания. Мысль об этом бросила графа в дрожь.
30 сентября — 30 ноября 2691 г., земное летосчисление
Калабрия
Халиф
Почти весь остаток земного лета и осень уцелевшие легионеры укрывались вместе с Кобиром в древней, полной экзотики столице Калабрии. Кэнби продолжал поддерживать с Тенниел связь, но только по гиперсети «Некни». Его страсть к этой женщине не остыла, однако тлеющее в груди недоверие не позволяло Кэнби открыть место своего убежища. Вернуться на Землю он не решался, хотя и осознавал с чувством беспомощности, что их отношения подходят к концу.
К середине октября Кобир и Кэнби завершили составление плана по захвату у Ренальдо бесценного звездного огня «Юлий Цезарь». Немалой ценой Кобиру достались сверхсекретные архитектурные наброски просторного нового бального зала Ренальдо, а также его хитрой сокровищницы Затем, после тщательного изучения, команды кирскианских инженеров разработали схему вывода из строя охранных устройств.
Теперь Кэнби и пират с нетерпением ждали известия о том, что постройка роскошного дополнения к белгрейвскому особняку завершена, а знаменитая драгоценность заняла свое место.
9 декабря 2691 г., земное летосчисление
Белгрейвский сектор
Лондон
Земля
С приближением рождественских праздников и окончанием строительства грандиозного бального зала и сокровищницы Ренальдо завершил планы своего величайшего триумфа.
Устраивая в белгрейвском особняке рождественский маскарад для рыцарей, Ренальдо собирался достичь еще двух долгожданных целей. Во-первых, это событие отлично подходило для открытия нового бального зала, специально спроектированного, чтобы превзойти излишествами концертный зал лорда Стерлинга в Бэттерси. Кроме того, оно казалось вполне уместным для показа великолепнейшего звездного огня «Юлий Цезарь» — вместе с впечатляющей сокровищницей, которая, по заверениям строителя и архитектора, была неуязвима для грабителей.
В тот день, сидя в кабинете и не обращая внимания на слабый запах горелого дерева (который упорно не выветривался), Ренальдо готовился к грандиозному событию, но никак не мог прогнать гнетущие мысли, осаждавшие его день и ночь. Вот уже несколько месяцев, едва проснувшись, граф начинал бояться неожиданного нападения — а его все не было. Иногда, поздно ночью, в самые темные минуты изнурительной бессонницы, Ренальдо даже желал о том, чтобы все поскорее закончилось. Ведь где-то далеко Кобир и Кэнби ждут благоприятного случая, чтобы совершить нечто ужасное…
Заставляя себя дышать ровно, Ренальдо хватил кулаками по старинной деревянной панели своей рабочей станции. Трижды проклятый Лотембер!.. От одной мысли об этом человеке графу стало физически плохо. Он финансировал в Палате заявление о некомпетентности министра, но оно не выдержало оппозиции со стороны влиятельных семей, которые были обязаны Лотемберу высокими назначениями их сыновей и дочерей во Флот. В конце концов Ренальдо просто прекратил всякую финансовую поддержку этого болвана. Назначенные на начало следующего года выборы почти наверняка сулили тому поражение. От этой мысли распухшие губы графа тронула улыбка. Если кто и заслуживает краха, так это Лотембер!
Впрочем, месть нисколько не решала проблем Ренальдо — и не уменьшала его страха. Запихнув в рот три шоколадные конфеты, граф проглотил их, почти не жуя, а затем ткнул липким пальцем в клавишу «ТРАНСЛЯЦИЯ В ПРЕДЕЛАХ ДОМА».
— Миссис Тимптон, — заверещал Ренальдо, — сейчас же пришлите сюда новенькую!
20 декабря 2691 г., земное летосчисление
Неподалеку от Калабрии
Халиф
Приготовления к белгрейвскому нападению закончились более недели назад. Пришло время осуществить план. Пришвартованный к причалу старенький «ED3» был готов подняться в космос. Стены просторной пещеры Кобира отражали рев генераторов, грохот захлопывавшихся люков, прощальные крики, топот ботинок, скрип лифтов и другие звуки. Оба лидера ждали в конце причала, а группа, одетых по походному легионеров и пиратов направлялась к люку корабля. Там они оказывались прямо в удобно обустроенном контейнере, замаскированном так, будто внутри находится только груз.
— Не забыли ли мы чего? — заметил Кэнби, потирая подбородок.
Кобир усмехнулся.
— По-моему, ничего не забыли. Твоя несравненная Лейла этого не допустит. Она даже отправила вперед Зернера Петроски на «KV72», чтобы он подождал в Саутгемптоне, если по прибытии нам вдруг понадобится поддержка.
Бросив взгляд в рубку, Кэнби заметил, как на своем рабочем месте возле правого иллюминатора суетится Петерсон, успевая сделать тысячи мелочей, входящих в ее обязанности перед любым заданием.
— Вряд ли бы мы без нее обошлись, — согласился Кэнби. — Она одна стоит целого экипажа.
— Во всех смыслах, подозреваю, — нахмурившись, добавил Кобир. — Вы были когда-то… скажем так, близки?
— Да, — подтвердил Кэнби сквозь скрип подъемника. — Но после того как мы подняли Легион… — Он пожал плечами. — Сам знаешь, как романы на борту разлагающе действуют на экипаж. На самом деле идея прекратить отношения принадлежала ей.
— Жаль, — отметил Кобир, сжимая губы. — Я не очень разбираюсь в имперских женщинах, но мое сердце подсказывает, что она по-прежнему к тебе неравнодушна.
Больше года Кэнби боролся с тем же убеждением.
— Гм-м, — пробормотал он.
— Конечно, это не мое дело, — пожав плечами, добавил Кобир. Он показал на посадочный люк правого борта, к которому спешили несколько человек. Смотри, последние из нашей общей штурмовой команды. Ты готов?
Кэнби улыбнулся, довольный тем, что поменялась тема разговора.
— Все мое или у меня за спиной, или упаковано в рубке. Я готов.
— Тогда займем места для старта, мой друг, — предложил Кобир, приобняв Кэнби за плечи. — Мне не терпится поскорее тронуться в путь.
За последними коммандос на борт погрузили видавший виды багаж, не отличающийся, по крайней мере на первый взгляд, от багажа миллионов постоянно пересекающих Галактику туристов. Как только старый корабль пройдет имперскую таможню в терминале космических кораблей лондонского исторического дока Гринлэнд, корабль направится на близлежащую верфь, где контейнер отгрузят на склад. Покинув его по одному, «туристы» смогут смешаться с обычными прохожими и как-нибудь переночевать в городе. На следующий день путешественники должны были собраться и приготовить снаряжение неподалеку от Палаты Знати. Отсюда начиналась операция по нападению на белгрейвский особняк графа.
23 декабря 2691 г., земное летосчисление
Белгрейвский сектор
Лондон
Земля
Когда слуги готовили Ренальдо к возобновленной к празднику постановке пышной, но бессвязной «Иродиады» Массне (с блестящим сопрано Изабель Атанер, исполнявшей главную партию), в дверях появился лакей с голофоном в руках.
— Прошу вас, мой господин, — негромко произнес лакей. Ренальдо собрался упрекнуть болвана за то, что тот прервал его туалет — костюм рыцаря двенадцатого века было и так непросто надеть, — но, заметив уже материализовавшиеся голову и плечи Тенниел, граф взял голофон.
— Привет, девка, — произнес Ренальдо так дружелюбно, как позволял сжимавший его корсет. — Не можешь подождать да завтра?
— Кэнби, — ответила она со странным, почти торжествующим выражением глаз. — Он звонил — отсюда, с Земли.
Ренальдо похолодел.
— Откуда именно?
— Сейчас выясняю. Но, возможно, в эту самую минуту он достаточно близко, чтобы поставить вашу жизнь в опасность.
— Мать твою! — заверещал Ренальдо, у которого начало подниматься давление. — Сейчас же говори или я лишу тебя работы раньше, чем ты успеешь моргнуть! Ты поняла меня, сучка?
Казалось, Тенниел оставила его слова без внимания.
— Ничего подобного вы не сделаете, Садир, — ответила она, и на ее губах появилась злобная усмешка. — Иначе я не раскрою вам маленький секрет.
Так вот какую игру она затеяла! Ренальдо опустился в кресло.
— Какой секрет? — с подозрением спросил он.
— Может быть, вы его и узнаете, — заверила его Тенниел, — если будете ко мне особенно добры.
— Проклятие, — буркнул Ренальдо сдавленным от злости голосом. — Где он?
— Это и есть секрет, — твердо проговорила Тенниел, — которым я, возможно, поделюсь с вами завтра — после маскарада. — Улыбнувшись, она радостно проворковала:
— Вы ведь помните про маскарад?
Ренальдо покусал губы.
— Разумеется, я помню про маскарад. Но Кэнби…
— Пока! — перебила его Тенниел, махнув рукой. — Пришлите лимузин к холлу первого класса, на станции Виктория. Мой гиперпоезд прибывает в полдень.
Ее изображение исчезло.
Ренальдо обмяк в кресле, мокрый от пота. У графа возникло гнетущее предчувствие, что по сравнению с ценой за «секрет» Тенниел даже выплаты Кобиру покажутся незначительными. И еще более мрачное предчувствие подсказывало Ренальдо, что заплатит.
25 декабря 2691 г., земное летосчисление
Смитс-Сквер
Лондон
Земля
Рождество, самый важный для коммерсантов праздник, давно потерял внешние атрибуты благочестия. По всей Империи хваткие торговцы поддерживали его на плаву ради собственной выгоды. Площадь звенела от исполнителей в ярких разноцветных нарядах, во всю мощь легких распевавших последние популярные мантры о сексе и насилии, а также утаптывая остатки тихонько выпавшего накануне снега. Шумное веселье заметно облегчило задачу коммандос незаметно собраться в старинном склепе со сводом. Вся команда теперь добросовестно готовила там свое оружие.
К восемнадцати сорока пяти бойцы были полностью снаряжены. Кэнби и Кобир осмотрели каждого в поисках изъянов камуфляжа: длинных разноцветных париков, ярких капюшонов, широченных рубах и брюк, скрывавших боевые комбинезоны. Костюмы придавали своим хозяевам странный вид людей с врожденными дефектами верхней части тела, но среди праздных толп развлекавшихся, с которыми Кэнби сталкивался по дороге на площадь, эти недостатки не должны были привлечь особого внимания.
По мнению Кэнби, самым подозрительным из всех являлся Кобир. На голову выше остальных, кирскианец нарядился старинным Арлекином жутковатого вида не приведи Господь столкнуться с таким где-нибудь в темном переулке. С другой стороны, сам Кэнби — мужчина вовсе не хрупкого телосложения выглядел в зеркале как человек, серьезно нуждающийся в занятиях по снижению веса.
Без пяти семь Кобир встал и поднял руку.
— Переведем часы на местное время, — объявил он, когда под сводом воцарилась тишина. — На моих восемнадцать пятьдесят шесть. Внимание! Отправляемся ровно в семь. Каждый из вас пойдет за старшим своей команды, чтобы к половине десятого добраться до Гросвенор-Сквер и Холкин-стрит. Вопросы есть?
Слышалось только, как бойцы щелкают замаскированными боекомплектами.
— Ну и хорошо. — Кобир направился к ведущей на улицу винтовой лестнице. — Если все пойдет по плану, скоро мы позабавим Ренальдо! и его гостей незапланированным выступлением.
Белгрейв-Хаус
Белгрейвский сектор
Лондон
Земля
Девять часов вечера — традиционное рождественское время откровений. Ренальдо стоял посреди танцевальной площадки уже совершенно голый. В свою очередь, куртизанка Тенниел, сняв изысканное бальное платье модели начала двадцатого века, не спеша стягивала с себя трусики под бешеные аплодисменты окружавших площадку гостей. Рядом Таргас, Девятый барон Манчестера и следующий на очереди раздеваться, улыбался, как идиот, нетерпеливо теребя застежки подлинного комбинезона двадцать первого столетия.
Граф счастливо вздохнул, принимая коктейль от слуги, одетого как римский трибун первого века. Да, Тенниел еще только предстояло раскрыть свой «секрет», зато рождественский маскарад имел больший успех, чем граф смел мечтать. Сам новый бальный зал являлся победой, и гости — в том числе худосочный император Филанте — умирали от зависти. Ренальдо судил об этом по их насмешливым комментариям — и благоговейным взглядам.
Однако торжество венчало неожиданное появление «Юлия Цезаря». Когда над полом бального зала величественно поднялась сокровищница, пучки лазерных лучей оживили многочисленные грани камня разноцветным светом, наполнившим огромную комнату почти слепящим сиянием. Одно выражение глаз Филанте многого стоило!.. Это был полный триумф!
Пока один за другим гости раздевались, мысли Ренальдо продолжали возвращаться к «секрету» Тенниел. Она упорно отказалась даже затронуть этот вопрос до окончания маскарада. Теперь возможность спросить исчезла, поскольку приближалась кульминация вечера — Великое Единение.
Хокин-стрит
Лондон
Земля
Под низким небом по белгрейвским улицам сквозь пьяные толпы упорно пробирались коммандос. Кэнби шел впереди, следом за ним — Кобир и Роза Гамбини. В праздничной суматохе, похоже, никто не замечал быстро двигавшуюся группу Впереди возвышался над соседями огромный Белгрейв-Хаус Ренальдо, сверкавший огнями и казавшийся гротескным по сравнению с изящными домами, окружавшими его Кэнби возглавлял группу, так как его вряд ли узнали бы в самый ответственный момент операции — в ее начале Оставив остальных за хорошо охраняемым главным портиком особняка, троица проследовала к расположенному неподалеку навесу, где более сотни шоферов напивались до бесчувствия возле своих лимузинов на воздушных подушках Пробравшись между двух громадных «даймлеров», Кэнби быстро оказался возле кирпичного строения без окон и остановился в полумраке недалеко от двери.
— Все на месте?
Гамбини кивнула, а Кобир негромко ответил по маленькому переговорному устройству.
— Дориан докладывает, что все, — прошептал он Кэнби кивнул и вставил в бластер свежий источник питания Когда загорелся крошечный неоновый огонек, Кэнби снял оружие с предохранителя, сунул бластер за пазуху, а затем извлек из боекомплекта наполовину пустую бутылку джина. Потом достал яркую кредитную карточку со своей фотографией и прикрепил на пояс, словно пропуск. Наконец, отвернувшись, Кэнби опустил щиток скрывавшегося под капюшоном боевого шлема и, собравшись с духом, побрел на тусклый свет. Там он смело постучал в дверь, как будто недавно только вышел из нее.
Одетый во внушающую уважение золотую униформу охранник открыл дверь и протянул руку за жетоном. Кэнби догадался о том, что охранник такой же новичок, как и сама система безопасности, а по не сходящей с его лица улыбке и плохо фокусировавшимся глазам — о том, что он изрядно пьян Вместо жетона охранника Кэнби предложил бутылку и веселое, хоть и невнятное «Счастливого Рождества!».
Охранник робко открыл дверь пошире и потянулся за бутылкой. Тут Кэнби сделал вид, будто поскользнулся на узких ступеньках. Охранник наклонился, чтобы спасти бутылку, но так и не коснулся ее. Сокрушительный удар рукояткой бластера в затылок оказался для охранника смертельным.
Жестом подзывая к себе остальных, Кэнби неловко втащил тело в комнату и уложил на стол лицом вниз. Подоспевшие Кобир и Гамбини изготовили оружие.
Кобир справился с часами и, немного подождав, кивнул.
— Пора, — прошептал он.
Кэнби взял у мертвого охранника ключи электронного доступа и открыл первую внутреннюю дверь. Все прошло безукоризненно, сигнал тревоги не прозвучал, хотя Кэнби знал, что в комнате контроля безопасности впереди их еще ожидает испытание. Вторая дверь открылась так же легко. Однако когда Кэнби подошел к третьей, в ее глазок уже кто-то смотрел. Кэнби тотчас же закрыл отверстие своей кредитной карточкой, вставил третий ключ и со всей силой рванул огромную стальную дверь. Подозрительный охранник просунул голову в открытый дверной проем.
Едва Кобир успел снести охраннику затылок, как, пройдясь по телу, словно по ковру, Гамбини ворвалась в контрольную комнату, крепко прижимая к себе бластер.
Там девять обслуживавших охранную технику работников в золотых униформах — явно навеселе — проверяли системы в комнате контроля безопасности. В страхе повыскакивавшие из-за своих пультов, они тут же полегли. Лишь четверым удалось дотянуться до оружия, из них лишь один попытался прорваться к двери. Кэнби остановил его выстрелом прямо между глаз. Нападение произошло так быстро, что поднять тревогу не успели.
Затем Кобир мрачно прошелся по комнате, добивая каждого из них выстрелом в затылок.
— Кончено, — бросил пират с очевидным отвращением. — Роза, — негромко обратился он к своей спутнице, — займись системами безопасности, а мы тебя прикроем.
Гамбини кивнула с каким-то странным отрешенным взглядом. Кэнби мог бы поклясться, что она только что испытала оргазм.
Усевшись перед центральным пультом, девушка достала из боекомплекта конверт с неразборчивыми записями и занялась приборами так, словно проработала в этом здании не один год. Меньше чем через пять минут она оттолкнула стул назад и гордо улыбнулась.
— Мои капитаны, — проговорила Гамбини, переводя взгляд с Кэнби на Кобира, — двери танцевального зала теперь без сигнализации, а сокровищница, — добавила она с легкой улыбкой, — уже поднята для всеобщего обозрения в середине зала. Я позаботилась о том, чтобы ее больше не закрыли — и не опустили.
Кобир кивнул.
— Спасибо, Роза. Как всегда, ты блестяще справилась со свой задачей. Он повернулся к Кэнби:
— Ну, дружище, готов к следующему этапу?
Оглядев залитую кровью и усеянную трупами контрольную комнату, Кэнби согласно кивнул.
— Приступим к работе, — сказал он, открывая дверь. — Будет стыдно, если окажется, что мы зря все это затевали.
С понимающей улыбкой Кобир приложил к уху переговорное устройство.
— Дориан, — произнес он, — переходим ко второму этапу.
С этими словами Кобир перебросил оружие через плечо и вместе с Гамбини и Кэнби двинулся в коридор.
Белгрейв-Хаус
Лондон
Земля
С учащенно бьющимся сердцем Кобир присоединился к группке бойцов, ожидавших за стальными дверями пожарного выхода из нового танцевального зала Ренальдо, и поднял щиток, с удовольствием подставляя лицо холодному свежему воздуху. Кобир без труда перегнал двух своих спутников. Другие группы уже доложили о том, что они на месте и ждут сигнала. Наблюдая за Кэнби, Кобир приятно удивился — его приятель оказался не только первоклассным штурманом, но и отличным бойцом. Приблизившись к Кобиру вместе с Гамбини — оба тяжело дышали, — наемник шепнул Липпи, готовому взорвать дверь танцевального зала:
— Эмиль, ты готов?
— Готов, мой капитан, — спокойно ответил Липпи. Кобир обратился к переговорному устройству:
— Дориан, Ольга, готовы?
— Готовы, капитан, — доложил Шкода.
— И рвемся в бой, — пришел ответ от Конфрасс, вызвавший на губах Кобира улыбку, несмотря на всю серьезность положения.
— О'Коннор, — передал Кобир, — заряды на месте?
— На месте, капитан, — подтвердил О'Коннор на странном диалекте, называемом им «нью-йоркским акцентом».
— Феликс Дзержинский — твои заряды?
— Мои заряды тоже на месте, — с вершины крыши ответил немолодой кирскианский офицер разведки.
— А твои, командир Гиббоне?
— На месте, — отозвался Гиббоне.
Кобир кивнул самому себе.
— Хорошо, ребята, — медленно проговорил он в микрофон. — Зажечь заряды!
В следующую секунду вспыхнул и погас яркий огонь.
— Двери открыты, — объявил Кэнби, когда Кобир к нему повернулся. Снова опустив щиток, он поднял оружие и шагнул к разноцветному яркому свету за дверью, где начали раздаваться испуганные вопли и визг.
Бальный зал
Белгрейв-Хаус
Лондон
Земля
Бальный зал начал наполняться стонами и воплями экстаза, когда Ренальдо, тяжело дыша, откинулся на спину на одном из многочисленных диванчиков, разбросанных по всему залу. За последние полчаса своими умелыми действиями Тенниел довела Ренальдо чуть ли не до исступления. Теперь наконец-то! — он увидел, как Тенниел расположилась над его бедрами и принялась, извиваясь, подниматься и опускаться. Едва она приступила к своим знаменитым движениям тазом, все вокруг огласилось оглушительными взрывами, огнем бластеров, криками, визгом и грохотом тяжелых подошв. Мимо дивана с шумом пронеслись огромные непропорциональные фигуры, а куртизанка, вскинув руки к голове, бросилась на пол, предоставив графу спускаться вниз самостоятельно.
Случайно он приземлился прямо на вопившую женщину и тотчас же скатился с нее, пытаясь — по примеру многих других — забиться под диван. Однако очень скоро граф обнаружил, что слишком толст для этого. Истерично выдернув из-под дивана голову, он угодил ею прямо ниже спины Тенниел, отчего та завизжала еще сильнее. Граф с яростью отпихнул ее прочь. Затем с колотившимся от страха сердцем вскарабкался на колени, выглянул из-за диванчика — и застонал.
За считанные секунды красивый новый танцевальный зал превратился в руины. Большой вход и лестница представляли собой груду дымящихся металлических обломков. Три из восьми дорических колонн обвалились, а еще две сильно покосились. Под сводом беседки перед большой трапезной Ренальдо увидел пять распростертых на полу тел, одетых в новые золотые ливреи, только что купленные по поводу события. Граф оторопел — униформы были безнадежно испорчены!.. Противопожарные двери взрывом сорвало с петель, а один из двух огромных канделябров валялся мерцающей кучей — сто тысяч хрустальных подвесок накрыли собой несчастных участников кутежа, оказавшихся под гигантским светильником. Граф подумал о том, что теперь всю эту кровь ни за что не отмыть от светлых полов красного дерева.
Всюду царил хаос. В дыму с визгами и криками носились кругами голые люди, пытаясь прикрыться лоскутьями разбросанной по полу одежды. Гостей загоняли в угол какие-то незнакомцы, одетые в самые невероятные рождественские костюмы, которые Ренальдо когда-либо встречал — причудливые и бесформенные, с огромными головами и плечами. Да что, в конце концов, они там делают?
Внезапно у Ренальдо остановилось сердце. Звездный огонь!.. Беспокойно закружившись и толкнув куртизанку на диван, граф заметил гигантскую фигуру в костюме какого-то демонического Арлекина, который беспрепятственно шагнул в сверкающий круг лазерных лучей.
— Нет! — вскрикнул Ренальдо с отвратительным чувством полной беспомощности. — О Боже, нет! Только не «Юлий Цезарь»! Он мой!.. Охрана! Охрана! Помоги-ите!
В суматохе голос графа затерялся. Ренальдо с трудом встал на ноги, как раз когда Арлекин сунул драгоценность в стильный рюкзачок и снова устремился в бальный зал. Одной устрашающей внешности «гостя» хватало, чтобы участники веселья в страхе рассыпались в стороны.
Во всю мощь легких позвав на помощь, Ренальдо, окаменев от ужаса, увидел, как к гиганту присоединился еще один налетчик — намного ниже ростом. Когда оба зашагали к разрушенному пожарному выходу, граф оказался прямо у них на дороге. Тогда он понял, почему налетчики так странно выглядят. Под их нелепыми рождественскими костюмами скрывались боевые комбинезоны.
Разглядев двух ужасных посетителей, Ренальдо в страхе упал на диван. Высокий — в черной бронезащите под костюмом — мог быть только проклятым кирскианским пиратом Кобиром!
* * *
— Ни черта себе! — выругался Кэнби, оказавшись с Кобиром посреди зала, где происходила массовая оргия. — Ты когда-нибудь видел что-нибудь похожее?
Куда бы Кэнби ни посмотрел, всюду им освобождали путь обнаженные люди, протискивавшиеся под многочисленные диванчики или прикрываясь фрагментами рассыпанных по полу костюмов самого фантастического вида.
— Лишь в безумных снах, — с усмешкой ответил пират. — Впрочем, в этом что-то есть — полный разгул и «Юлий Цезарь»!
Впереди с воплями упал на диван какой-то толстяк, а рядом с ним, опираясь на ладони и колени, сжималась от страха стройная блондинка.
— Да уж, — согласился Кэнби. — Тут и впрямь есть на что поглазеть.
Неожиданно он остановился, и весь бедлам вокруг, казалось, начал уплывать у него из-под ног.
Женщина плакала, ее длинные волосы совершенно спутались, однако сомнений быть не могло.
— Синтия! — вырвалось у Кэнби, а она в ужасе вскрикнула, глядя на него широкими от страха глазами и закрывая голову руками.
— Что? — услышал Кэнби голос Кобира и почувствовал, как тот взял его за руку. — Гордон, дружище, сейчас не время для великодушия!
— О Господи! — пробормотал Кэнби, раздавленный реальностью.
Невольно он протянул к Тенниел трясущиеся руки, но она завизжала еще громче, а затем в животном страхе упала навзничь и обмочила не только себя, но и ботинки Кэнби. Потрясенный, он едва не поднял щиток, когда раздался голос Кобира.
— Ренальдо! — беззаботным тоном обратился тот к незнакомцу. — Какое совпадение!
Кэнби отвернулся от Тенниел, и его ужас мгновенно сменился яростью.
— Так это и есть граф Ренальдо? — спросил Кэнби, глядя на отталкивающего вида тучного господина, съежившегося на кушетке.
Глаза толстяка округлились, словно блюдца, а из открытого рта тянулась слюна. Огромный живот графа почти закрывал половой орган, качавшийся между его тощих ног, а руки были стиснуты, словно Ренальдо в любую минуту ожидал смерти.
— Он самый, дружище, — заверил Кобир. Посмотрев на Тенниел, наемник перевел взгляд на Ренальдо и ненадолго закрыл глаза. Так вот кто… Кобир настойчивее сжал Кэнби руку.
— Пойдем же, старик! — подбодрил кирскианец. — Мы работаем уже почти десять минут, и, как ты сам говорил, будет стыдно, если окажется, что все это зря затеяно…
С тяжелым сердцем Кэнби кивнул. Он ничем не мог здесь помочь. Бросив на Тенниел прощальный взгляд — даже посреди хаоса она оставалась красивой, — Кэнби пинком опрокинул диванчик Ренальдо и следом за Кобиром направился к выходу. Овладевшее Кэнби волнение сменилось немым отчаянием.
* * *
Когда налетчики удалились, Ренальдо немного пришел в себя и поднялся на трясущихся ногах. Его страх быстро уступил место гневу.
— Охрана! — завопил граф. — Охрана! На по-о-мо-ощь! Никто не появлялся, хотя крики и визг перепуганных гостей к тому времени поутихли, а огонь почти погас, благодаря тщательным мерам противопожарной безопасности, предпринятым графом после предыдущего нападения кирскианцев. Тщетно он продолжал звать на помощь еще несколько минут, пока не догадался, что его охранники или мертвы, или схвачены.
Присевшая возле графа на корточки Тенниел яростно вытирала ягодицы чьей-то дорогой на вид рубашкой — его рубашкой! Наконец женщина подняла глаза на Ренальдо, встала и швырнула рубашку на диван. Затем достала накидку, прикрыла ею наготу и положила руки на бедра.
— Тот высокий… — через некоторое время спросила женщина, — и есть ваш пират Кобир?
— Да, этот подлый, подлый… чужеземец! — хрипло выкрикнул Ренальдо, чувствуя себя одураченным и беспомощным.
Молча посмотрев на него, Тенниел наморщила нос и протянула рубашку.
— Вот, оденьтесь.
— Она же мокрая! — пожаловался Ренальдо.
— Ничего, скоро получите что-нибудь сухое, — успокоила графа Тенниел. — Но скажите мне, вы уверены в том, что тот великан — пират?
— И никто иной, — заверил ее он, облегченно вздыхая при виде слуг и шоферов.
Среди них пришло несколько человек из хваленой Преторианской Охраны Филанте; многие из них казались раненными, некоторые — серьезно.
— Хотите знать, кто был тот, что ниже ростом? — с легкой улыбкой спросила Тенниел.
— О к-ком ты? — поинтересовался Ренальдо, раздраженный на весь мир. О втором пирате рядом с Кобиром?
— Да. Только он не пират.
— Тогда кто же? — удивился граф.
— Гордон Кэнби, — объявила Тенниел. — Я узнала его только в последнюю минуту.
— Тот самый твой наемник? — выдавил Ренальдо, оглядывая наполненную трупами комнату. Как некстати для танцевального зала…
— Именно, — согласилась женщина, и ее глаза странно заблестели. — Я могла бы предоставить его вам завтра вечером, — добавила она. — Однако моя цена будет очень высока.
Ренальдо стиснул зубы.
— Думаешь, он знает, где мой «Юлий Цезарь»?
— Но ведь он был вместе с твоим пиратом? — проговорила Тенниел.
Ренальдо кивнул.
— Тогда скорее всего знает. Граф радостно потер руки.
— У меня есть люди, которые с большим удовольствием развяжут ему язык, — сказал он, впервые после нападения улыбаясь. Свободной рукой Ренальдо обнял спутницу за талию. — И какова твоя цена на этот раз?
— Насколько я помню, — ответила Тенниел, и граф почувствовал, как ее рука скользнула ему под рубашку, — сначала нам нужно закончить начатое дело.
— М-м-м, — счастливо промычал Ренальдо, сразу забывая о разрушениях и смертях вокруг.
— Идем, мой толстячок, — позвала Тенниел, пальцы которой умело принялись делать то, что так ему нравилось. — Удалимся в твою спальню, где можно без помех обсудить и замену Дэвида Лотембера на предстоящих выборах,