1. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ПОНЯТИЯ СУЩЕСТВОВАНИЯ

     Понятие экзистенциального существования (der Begriff der Existenz) в том виде, в каком оно лежит в основе экзистенциальной философии, представляет собой мыслительное выражение совершенно определённого решающего переживания в человеке, которое выделяется из всех моментов неопределенности и нерешительности остальной жизни характером неоспоримой окончательной отрешенности (die Letzthinnigkeit). В дальнейшем такое переживание могло бы кратко обозначаться как "экзистенциальное переживание" ("existentielles Erleben"). Поэтому четкое постижение этого своеобразного переживания и основанного на нем понятия экзистенциального существования является обязательной предпосылкой для ясного понимания экзистенциальной философии. Хотя понятие существования и укоренено глубоко в истории западноевропейской мысли, оно было затем воспринято и развито экзистенциальной философией в особенном, присущем лишь только ей смысле.

     Таким образом, это понятие существенно отличается от того значения, которое оно имело в философии прежде и которое, распространяясь перешло в ежедневное словоупотребление. Оттого-то подобное разграничение особенно важно произвести с самого начала, ибо здесь легко возникает и фактически постоянно совершается путаница, из-за которой соответствующее понимание экзистенциальной философии становится уже невозможным.

     Экзистенциально-философское понятие существования в конечном счете восходит, естественно, к давнему различию между понятиями essentia и existentia (16) сущего (das Seiende). Эссенция, как известно, выражает то, что есть нечто (was etwas ist), то есть то, что составляет содержательные определения этого сущего. Итак, эссенция обозначает так-бытие (das So-sein), или точнее: существенное (17) так-бытие (das Sosein), которое остается лишь в результате исключения всех случайных определений-так-бытия, или коротко:  сущность вещи. Экзистенция, напротив, ориентируется на то, что нечто есть (das etwas ist), иначе говоря, что действительно имеется вот это, созданное так или иначе сущее.

     В противоположность полноте содержательных определений здесь говорится исключительно о моменте "голого "что" (18). Таким образом, экзистенция обозначает бытие в смысле вот-бытия (Da-sein), или же - если брать в неопределенном современном смысле - реальность (die Realitat) данного сущего.

     Однако затем понятие существования решительным образом подвергается новой чеканке в экзистенциальной философии. Прежде всего оно так сокращается в своем объеме, что в ней оно может применяться лишь к человеку. Итак, на языке экзистенциальной философии существование всегда и неизбежно обозначает человеческое существование. Но с подобным сужением объема одновременно значительно изменяется и содержание понятия, в результате чего складывается определенность нового рода.

     Экзистенциальное существование предполагает теперь человеческое бытие в том совершенно определенном истолковании, как оно вырастает на почве экзистенциального переживания. За счет этого образ человека в экзистенциальной философии существенно отличается от предшествующих ей форм идеалистической и гуманистической философии.

 

2. КЬЕРКЕГОРОВСКОЕ ПОНЯТИЕ СУЩЕСТВУЮЩЕГО МЫСЛИТЕЛЯ

     Лучшим введением в это новое понимание, возможнее оказывается кьеркегоровское понятие "существующего" (19) или "субъективного мыслителя", как он развивает его в "Завершающем ненаучном послесловии" к "Философским крохам" 1846 года. Здесь можно проследить переход от традиционного понятия существования к его новой экзистенциально-философской чеканке в известной мере в самый момент ее возникновения. Понятие "существующий мыслитель", как и любое другое серьезное философское новообразование, произошло прежде всего из совершенно определенной ситуации противоборства и должно правильно пониматься лишь из нее, а именно из выяснения отношений с гегелевской или же вообще с идеалистическо-систематической философией. Это понятие является оружием (20) против понятия "абстрактный" или "систематический мыслитель", воплощение которого Кьеркегор видит прежде всего в Гегеле, и эта вражда по отношению ко всей объективно-систематической философии остается решающей и для последующих форм экзистенциальной философии.

     В проблеме "существующего мыслителя" речь идет о вопросе, каким образом мышление человека относится к его существованию (слово взято пока что в неопределенном смысле). При этом под наименованием "абстрактный" понимается такой мыслитель, который в своем мышлении (das Denken) движется в среде чистой мысли (das Gedanke) и более не обращает внимания на потребности и предпосылки своего бытия. Напротив, существующий мыслитель - это тот, чье мышление обусловлено определенными задачами и трудностями его жизни, иначе говоря, чье мышление не является самоцелью, а находится на службе его существования. Абстрактный мыслитель мыслит исходя из чисто теоретической позиции и потому в своем познании остается "беспристрастным". Субъективный мыслитель, напротив, не беспристрастен, но, поскольку его мышление укоренено в особенных нуждах касающегося его жгучим образом собственного бытия, внутренне участвует в своем мышлении: "Тогда как объективное мышление равнодушно по отношению к мыслящему субъекту и его существованию, субъективный мыслитель как существующий сущностно занят (21) своим мышлением: ведь он существует в том" (VI 155).

     При этом различие обеих форм мышления не следует понимать так, будто это есть противостояние равноправных типов: понятием субъективного мыслителя обозначена такая форма философствования, которая сущностным образом соответствует человеческой жизни, в то время как объективный мыслитель от задач реальной жизни уклоняется. У абстрактного мыслителя бытие и мышление неизбежно распадаются. В то время как мышление теряется в беспрепятственном, во одновременно лишенном направления пространстве бесконечных возможностей его собственное бытие остается мыслительно неоформленным. Он отстраняется от задач своего бытия и "отставляет его в сторону, как отставляют трость" (VII 2). На этом фоне существующий мыслитель выделяется в качестве такого, в чьем мышлении речь идет о задачах самого существования.

     Тем самым одновременно определена и внешняя форма философствования: систематический вид достижим лишь абстрактным мышлением, перемахнувшим через трудности и препятствия действительной жизни; ибо в реальной жизни стремление к замкнутой мысленной картине мира терпит крушение в силу сопротивления действительности (22) и в силу самой природы человеческой жизни. С одной стороны, так или иначе определенная в каждом конкретном случае точка зрения единичного человека с его особенными потребностями препятствует обзору целого и каждый раз обрекает этого человека на те или иные частные взгляды. С другой же стороны, само человеческое бытие создано так, что непрерывное развертывание мысли в нем оказывается невозможным. Человеческое бытие по своей сути чуждо мысли. "Существование не позволяет мыслить". Настоящее, действующее и решительное существование реализуется совершенно в иной плоскости, нежели мышление, и в момент настоящего исполнения исключает мыслительное постижение. Лишь в качестве служебного звена мышление до некоторой степени задействовано в паузах настоящего существования и посредством исполнения этого существования всегда разрушается вновь. Поэтому-то Кьеркегор может обобщить свое воззрение в следующих фразах: "В существовании мысль находится в чуждой среде" (VII 29). "Существующий... мыслит моментами, он думает до и думает после. Его мышление не получает абсолютной континуальности" (VII 26). Да, человеческая жизнь в своем предельном ядре "парадоксальна". Именно в ее решающих вопросах обнаруживаются те противоречия, перед которыми немощь (die Ohnmacht) мышления становится очевидна и посредством которых мышление удерживается в неустанном страстном движении.

 

3. ОТНОШЕНИЕ К ФИЛОСОФИИ ЖИЗНИ

     Исследовать более точным образом понятие существующего мыслителя у Кьеркегора здесь не стоит. Немногочисленные указания должны были служить скорее единственно для того, чтобы первым, предварительным образом сделать очевидной всеобщую исходную позицию экзистенциальной философии: ущербность (die Unzulanglichkeit) мышления перед лицом противоречий действительности и его соотнесенность с задачами, которые произрастают из собственного бытия самого мыслящего. Однако при помощи этих определений точка зрения экзистенциальной философии была бы охарактеризована весьма скудным образом, в то же время точно такие же формулировки могли бы быть высказаны и применительно к более новой философии жизни. И философия жизни пытается принципиально тем же способом понять мышление исходя из его результата для жизни, подчеркивая при этом недостаточность какого бы то ни было понятийного постижения перед фактом ее неисчерпаемости.

     В самом деле, вплоть до этой точки философия жизни и философия существования вполне совпадают. В их изначальном виде они должны пониматься в качестве движения, начинающегося одинаковым образом. Поэтому-то в предшествующих определениях характеристики жизни и существования могли произвольно меняться между собой местами. Лишь на почве первоначальной общности затем проступает характерное различие. Оно заключается в том, каким способом истолковано в них человеческое бытие и как оно находит свое выражение в присущих им фундаментальных понятиях жизни и существования. Если в понятии жизни (der Lebensbegriff) значение придается богатству содержательных определений, если в нем подчеркивается момент течения и продолжающихся перемен образа и к этому одновременно присоединяется чувство поддержки всех отдельных жизней всеохватной совокупной жизнью (в предельных пантеистических истоках это обусловлено любой философией жизни), то в случае с понятием существования подобные содержательные определения отпадают, и остается лишь одно "голое" "что" существования, с которым и сопряжены все ее высказывания.

     Соответствующее заострение против жизнефилософской точки зрения проявляется и в акцентировании ущербности мышления. Философия жизни прежде всего полагала, что мышление с его всеобщими понятиями является грубым орудием для исчерпывающего постижения действительности в полнота ее индивидуально-конкретных определений и в ее постоянно живом движении. В подобном жизнефилософском иррационализме все же еще предполагалось что мышление могло бы согласовываться с действительностью хотя бы приближенным образом. Экзистенциальная философия, напротив, открывает ущербность мышления в весьма радикальном смысле: любая попытка мыслительного прояснения приводится к неразрешимым противоречиям, посредством которых мышление удерживается в постоянном, но бесперспективном движении. "Парадокс" означает безнадежную неразрешимость противоречий, перед которыми мышление обречено на провал и от которых оно все же не может отказаться, поскольку они связаны непосредственно с решающими вопросами собственного бытия этого мышления.

 

4. БЛИЗЛЕЖАЩИЕ НЕДОРАЗУМЕНИЯ

     Экзистенциальную философию зачастую понимают неверно, ибо в случае с понятием существования поспешно руководствуются внешним сходством с другим словоупотреблением. Экзистенциальное существование воспринимают в смысле внешнего существования человека, поскольку говорят о том, что он создает себе существование или вновь теряет его, иначе говоря, это понятие берут в социологическом смысле некоторой определенной, достаточной для поддержания жизни хозяйственной (wirtschaftlich) позиции. Тем самым экзистенциально-философское высказывание, что экзистенциальный мыслитель сущностно занят своим мышлением, переводят в контекст хозяйственной или политической "противоположности интересов" (die "Interessengegensatze") Так, под экзистенциальным мышлением вообще понимали мышление, привязанное к определенному местонахождению (23), что, в противоположность всеобщей жизнефилософской соотнесенности с жизнью во всей полноте ее возможностей подразумевало, по сути дела, внешнюю пользу или вред для мыслящего. Это понимали, в частности, в смысле такого разрушающего иллюзии рассмотрение которое пытается свести все высокие духовные устремления к направленности, обусловленной хозяйственными или властными мотивами.

     Лишь в таком плане возможно приводить подобные варианты рассмотрения в их определенных границах, в связи с собственно экзистенциальной философией, и все-таки здесь не обходится без искажений Сходство, в известной мере способное внести в эту путаницу ясность, состоит в том, что и в экзистенциальной философии зачастую прекращаются игровые возможности духовной жизни, и их место занимает трезвая серьезность. Однако помимо этого существование в смысле экзистенциальной философии не имеет ничего общего с подобным внешним существованием. В полную противоположность ему оно обозначает скорее предельное внутреннее ядро человека, окончательные безусловный центр, по сравнению с которым даже и жизнефилософские свидетельства о человеке еще выглядят внешними. Заложенное в понятие экзистенциального существования "голое "что"", которое экзистенциальная философия запечатлевает в качестве выражения ее специфического требования именно в этом понятии, с особенной остротой подчеркивает что окончательная внутренняя действительность личного бытия человека уклоняется от любого определенного содержательного высказывания.

     Данное различие содержалось и в только что совершенном кратком обсуждении субъективного мыслителя. Если там говорится, что он занят своим существованием или, еще точнее, что он "нескончаемо занят" им, то эта "занятость" (das "Interesse"), о которой здесь говорит Кьеркегор, сущностным образом требует единственного числа. И это является решающим для намерения (die Absicht). И это понимается не из разнообразия различных, возможно, борющихся друг с другом направлений стремления, но обозначает то окончательное и безусловное, что проступает для человека в его жизни. Субъект такого "субъективного" мыслителя есть не индивидуальность в ее эмпирических различиях, а именно эта окончательная, предшествующая еще всем подобным различиям, исходная точка. Поскольку экзистенциальная философия вообще выросла на почве определенного восприятия христианства, в целях ее лучшего понимания зачастую оказывается полезным осветить экзистенциально-философские понятия через соответствующие христианские понятия, из которых они произошли, и в этом смысле занятость существованием можно понимать исходя из заботы о спасении души.