Сэм Вуд недолюбливал негров, чего греха таить. Во всяком случае, общение с ними удовольствия ему не доставляло. И теперь он был смущен, что этот парень ведет себя с таким достоинством и заставляет его собой восхищаться. Дело в том, что Сэм с самого начала испытывал неприязнь к новому шефу полиции, и потому ему было наплевать, кто этот парень. Главное, что он не дает спуска наглецу.

Пока Гиллеспи не появился в городе, комплекции Сэма Вуда могли позавидовать здесь многие. Но этот верзила затмил его сразу. Теперь он стал обычным мужчиной, мало чем отличающимся от остальных. Новый шеф был всего на три года старше Сэма, молод для такого поста даже в городке вроде Уэллса. К тому же Гиллеспи техасец, а к этому штату Сэм особой симпатии не питал. В общем, дело тут было вовсе не в его неожиданно возникшем расположении к негру, а в удовольствии видеть Гиллеспи садящимся в лужу.

Его размышления прервал вопрос шефа:

— Перед тем как доставить сюда, ты этого человека допросил? Проверил документы?

— Нет, сэр, — ответил Сэм, с трудом выдавив слово «сэр».

— Почему ты этого не сделал? — повысил голос Гиллеспи.

Сэму показалось, что шеф намеренно его унижает. Но если уж негр не потерял перед ним присутствия духа, то он и подавно.

— Я в точности выполнил ваш приказ проверить станцию и выезд из города на предмет подозрительных личностей. Обнаружив на вокзале этого черно… человека, я немедленно доставил его в участок. Теперь можно идти?

Сэм был не слишком речист, он знал за собой этот недостаток. Но сейчас все выдал как положено. Можно гордиться.

— Подожди, пока я не закончу. — Гиллеспи посмотрел на Тиббза. — Так ты говоришь, что служишь копом в Калифорнии?

— Да, — отозвался Тиббз, по-прежнему терпеливо стоя у свободного стула.

— Докажи это.

— В бумажнике лежит мое удостоверение.

Гиллеспи взял со стола бумажник с нескрываемой брезгливостью, словно это было что-то нечистое и мерзкое, открыл отделение для документов и хмуро уставился на небольшую белую карточку, заправленную в пластик. Затем захлопнул бумажник и так же брезгливо толкнул его в сторону негра. Тот спокойно взял бумажник и сунул в карман.

— И чем ты тут занимался, как приехал? — Теперь в тоне Гиллеспи появилось раздражение. Он явно хотел задеть этого человека, вызвать на ссору.

— Сошел с поезда, — ответил Тиббз с неизменным спокойствием, которое и раздражало Гиллеспи, — и стал ждать следующего.

— Ты ведь знаешь, что таких, как ты, здесь в полицию и на порог бы не пустили?

Тиббз молчал, не отводя взгляда от шефа полиции.

— Знаешь, наверняка знаешь. — Гиллеспи уперся своими громадными ладонями в стол, будто угрожая опять подняться. — Иначе бы не пристроился в зале для цветных, верно?

— Да, знаю.

Гиллеспи наконец принял решение.

— Ладно, подожди там, пока я тебя не проверю. Присмотри за ним, Сэм.

Сэм Вуд развернулся и молча последовал за Вирджилом Тиббзом из кабинета. В обычной ситуации он бы ни за что не позволил черному пройти вперед, но этот негр не стал ждать, чтобы пропустить его, и Сэм не решил сейчас возникать по этому поводу.

Как только за ними закрылась дверь, Гиллеспи в сердцах саданул своим могучим кулаком по столу, схватил трубку и продиктовал телефонограмму в полицейское управление Пасадены.

Сэм проводил Вирджила Тиббза в небольшую комнату, где обычно ожидали допроса задержанные за мелкие нарушения, и указал на скамью. Тот поблагодарил его и, сев, сразу вытащил книжку, которую читал на вокзале. Сэм успел взглянуть на обложку: Конант «О понимании науки». Он устроился рядом, жалея, что ему самому почитать нечего.

Посмотрев в окно на начинающее сереть небо, в котором высоко проплывали облака, странно похожие на грязные полоски, Сэм осознал, что наступило утро и его патрулирование закончено. На жесткой скамье сидеть было неудобно. Несмотря на духоту, хотелось выпить чашечку кофе, встать и размяться.

Неожиданно в дверях возник Гиллеспи. Тиббз оторвался от чтения и вопросительно посмотрел на него.

— Ты свободен, — сказал шеф. — Можешь уходить. Но этот поезд ты уже пропустил, а следующий будет только во второй половине дня. Если хочешь, подожди здесь, и мы попробуем организовать тебе завтрак.

— Спасибо, — отозвался Тиббз.

Сэм встал. Его смена закончилась. Дождавшись, когда Гиллеспи удалится в свой кабинет, он двинулся по небольшому коридорчику и скрылся за дверью с табличкой «МБ», что означало: «мужской туалет для белых». Мывший там руки ночной дежурный взглянул на Сэма, и по выражению его лица было понятно, что ему есть что сказать.

— Какие новости, Пит? — спросил Сэм.

Ночной дежурный ополоснул лицо и накрыл его полотенцем, которое убрал, только когда, видимо, стало не хватать воздуха. Затем наконец произнес:

— Только что шеф получил из Пасадены ответ на свой запрос. — Он замолчал и проверил, пусты ли кабинки. — В запросе говорилось: «У нас здесь произошло серьезное убийство. Требуются сведения на Вирджила Тиббза. Этот цветной выдает себя за сотрудника полиции Пасадены. Задержан как подозреваемый».

— Все правильно. Он обязан проверить.

— А теперь слушай, что ему пришло в ответ. — Пит понизил голос, и Сэму пришлось подойти ближе. — «Подтверждаем: Вирджил Тиббз действительно последние десять лет служит в полицейском управлении Пасадены. Сейчас занимает должность детектива. Специалист по расследованию убийств и других тяжких преступлений. Отличная репутация. Рекомендуем воспользоваться его помощью. Особенно если убийство сложное».

— Ну и дела, — еле слышно проговорил Сэм.

— Вот именно, — согласился Пит. — Похоже, Гиллеспи вляпался. Он ведь ни черта не смыслит в расследовании убийств, я уверен. Но принять помощь этого профи, которого минуту назад держал за подозреваемого, к тому же нигге… — Пит замолчал, увидев, что Сэм поднял руку, предупреждая.

В коридоре мимо туалета кто-то прошел. Затем шаги стихли.

— Я одного не пойму, — подал голос Сэм, — если Гиллеспи такой тупица, каким я его считаю, как же он стал здесь шефом полиции? Наверное, в Техасе остальные еще тупее.

Пит усмехнулся:

— Да он никогда и не служил копом. У него рост выше нормы. Он тюремный надзиратель. А что — кулаки здоровенные, в самый раз разбираться с пьяницами и дебоширами. Прокантовался там три года, а потом увидел объявление и как-то уговорил их взять его сюда шефом. Думаю, он метит выше. Так что сейчас Гиллеспи попал в глубокую задницу. Не вылезет. Он это хорошо понимает.

— Откуда ты знаешь?

— Послужишь с мое в полиции и тоже будешь иметь где надо друзей. — Он вздохнул. — Ладно, посмотрим, как пойдут дела дальше. С завтрашнего дня у меня дневные смены, так что удобнее будет за всем следить. Ты меня понял?

— Разумеется, — пробормотал Сэм.

Вскоре привезли труп маэстро Энрико Мантоли. В больнице держать его отказались. Когда Пит вошел в кабинет Гиллеспи, чтобы доложить об этом лично, то застал его в позе роденовского «Мыслителя». Шеф полиции пребывал в глубокой задумчивости. Пит подождал, когда Гиллеспи обратит на него внимание, сообщил новость и скрылся от греха подальше. Следом за ним из кабинета вышел сам Гиллеспи, прошагал по коридору и остановился в дверях комнаты, где сидел Тиббз, уткнувшись в книжку.

При появлении Гиллеспи он оторвался от чтения и стал ждать, что сообщит этот громила.

— Оказывается, в Пасадене ты слывешь спецом по убийствам, — пробурчал Гиллеспи.

— Спецом не спецом, но веду подобные дела, — отозвался Тиббз.

— И трупы тоже осматривать приходилось? — Этим вопросом Гиллеспи выдал свою полную неосведомленность в практике расследования убийств.

— Чаще, чем хотелось бы.

— Я вот тут собрался посмотреть один. Приглашаю пойти со мной.

— Не возражаю. — Тиббз встал.

Присутствующие в небольшом помещении морга особенно не удивились, когда вслед за гигантом Гиллеспи появился непонятно откуда взявшийся Вирджил Тиббз. Полицейский морг обладал скромными возможностями. Единственный анатомический стол посередине и полдесятка встроенных в стену массивных ящиков, похожих на картотечные. Еще тут был обычный деревянный стол со стулом, а рядом шкаф с инструментами. Шеф без колебаний прошагал к трупу и, наклонившись, стал внимательно его рассматривать. Затем обошел стол, неожиданно согнул руку покойного в локте и вернул в прежнее положение. Далее, присев на корточки, пристально вгляделся в область чуть выше затылка убитого, куда был нанесен смертельный удар. Наконец Гиллеспи выпрямился и ткнул пальцем в Тиббза, будто тот и был во всем виноват.

— Это Вирджил, детектив из Пасадены. Захотел взглянуть на убитого. Я ему разрешил. — И шеф городской полиции отправился в туалет мыть руки.

Избавившись от ощущения прикосновения к мертвецу, Билл Гиллеспи начал подумывать о завтраке. То, что его подняли, не дав выспаться, ладно. А вот завтрак пропускать нельзя. Ехать домой бриться не хотелось, да и не следовало. Сейчас ему больше приличествовал несколько неопрятный вид. Мол, человек замотался на службе, недосыпает, и все такое. А вот еда — другое дело.

Гиллеспи подошел к своей машине, с трудом сел за руль и круто развернулся так, что машину занесло. Через шесть минут он подъехал к ночному бару, где привел в смятение бармена Ральфа своими размерами, когда усаживался на табурет у стойки.

— Я хочу «завтрак на ранчо», — приказал он.

Бармен кивнул и принялся готовить яичницу с беконом и тосты, которые вскоре подаст вместе с пшеничными булочками и кофе. Все вместе это составляло «завтрак на ранчо». Стараясь услужить, он впопыхах размазал желтки двух яиц по сковороде, быстро соскреб их и разбил другие. На сей раз получилось красиво, как и положено. Гиллеспи тем временем поглощал кофе, одну чашку за другой. Когда Ральф подал ему еду, он уже допивал третью. Наконец шеф полиции покончил с едой и расплатился, не оставив чаевых, а бедный бармен изнывал от жажды. Он налил в стакан воды и с трудом вылил в глотку, поскольку у него дрожали руки. Гиллеспи во время еды не произнес ни слова, но складки на лбу свидетельствовали о происходящем в его голове сложном мыслительном процессе.

Обратно Гиллеспи ехал медленнее. После восхода солнца на шоссе появились машины. Но осторожничал он не только как шеф полиции, которому предписывалось следить за соблюдением правил движения, а скорее потому, что был погружен в размышления над создавшейся ситуацией.

«И как же ты собираешься искать убийцу? — спрашивал он себя. — Разумеется, начинать надо с выяснения, кому убитый перешел дорогу, но тут ведь, кажется, обычное ограбление».

Насчет убитого ему было известно лишь то, что он дирижер симфонического оркестра и, по слухам, имел обыкновение набивать свой бумажник деньгами. Но этого бумажника на шоссе при нем не оказалось. Как же, черт возьми, найти паскудника, который ночью, без единого свидетеля, трахнул дирижера по затылку чем-то тяжелым и смылся с его деньгами? Как найти этого ублюдка, которому захотелось иметь денег больше, чем положено, и как вообще опознать эти деньги, даже если они каким-то чудом найдутся? Ведь номера серий неизвестны и вообще ничего не известно, кроме того, что деньги существовали. Если бы посреди шоссе случайно разлили цементный раствор и преступник вляпался бы в него и оставил отчетливые следы, тогда другое дело. Но ведь этого нет? Вообще нет никаких следов. Что же, черт возьми, делать?

Можно, конечно, позвонить, попросить прислать опытного детектива, но тут ведь уже есть такой, будто упал с неба. Одна беда — чернокожий.

Гиллеспи решил все же заехать домой и свернул направо.

Побрившись, он вместо душа оросил подмышки дезодорантом, причесался и направился в участок. На улицах к тому времени уже было довольно оживленно. По дороге Гиллеспи твердо решил отправить Тиббза восвояси как можно скорее. Предлагая его в помощь, парни из Пасадены, похоже, шутили. Кто поверит, что цветной способен на что-то такое, чего не может он, Билл Гиллеспи?

Приободренный этой мыслью, шеф городской полиции решительно прошагал в здание участка и остановился у дежурного.

— Где Тиббз?

Дежурный дневной смены, разумеется, был в курсе дела.

— Думаю, сэр, он все еще в морге, осматривает труп.

— Все еще осматривает! — взорвался Гиллеспи. — Человеку проломили камнем череп. С чем там, черт возьми, так долго разбираться?

— Когда я перед сменой заглянул туда на минутку, — сказал дежурный, — то он доставал грязь из-под ногтей убитого. Увидел меня и спросил, есть ли у нас микроскоп, и я ответил, что нет. Потом он снял с пальца убитого кольцо и принялся разглядывать, что там написано внутри. Тут я вышел, чтобы заступить на дежурство.

У кабинета ждал Сэм Вуд.

— Я решил, сэр, не уходить до вашего прихода, — пояснил он. — На случай, если вы захотите что-нибудь спросить или приказать задержаться в участке.

На мгновение в Гиллеспи проснулось что-то человеческое.

— Вот это правильно, Вуд, молодец, ценю, — выдал он со странной сердечностью. — Садись, и давай поговорим о нашем цветном приятеле, полицейском Вирджиле Тиббзе. Как он тебе?

— У парня есть мозги, — произнес Сэм, садясь. Затем, видимо, испугавшись смелости своего заявления, добавил: — Во всяком случае, он не боится иметь дело с трупами.

— Кажется, он сказал, что его с души воротит осматривать трупы, — заметил Гиллеспи.

— Я понял так, что ему не нравятся убийства.

— Так это же его работа.

Их беседу прервал сам Вирджил Тиббз, появившийся на пороге кабинета.

— Прошу прощения, джентльмены, — проговорил он, — подскажите, пожалуйста, где можно умыться?

— Туалет для цветных по коридору налево! — бросил Гиллеспи.

Тиббз кивнул и исчез за дверью.

— Но там нет мыла и полотенца, — заметил Сэм.

— Ничего, утрется рубашкой.

Сэм вздрогнул и на секунду напрягся, затем опять расслабился. В конце концов, его это не касалось. И вообще пора уходить. Он вопросительно посмотрел на помрачневшего шефа.

— Вот что, Сэм, — глухо произнес Гиллеспи, — поезжай и разыщи дочь Мантоли. Я слышал, она остановилась у Эндикоттов. Сообщи ей печальную новость и привези сюда официально опознать отца. Я понимаю, задача трудная, но такая уж у нас работа. Лучше, если она узнает это от тебя, а не от других. В нашем городе слухи разносятся быстро. Так что двигай прямо сейчас.

На пороге вновь возник Вирджил Тиббз:

— Хотите узнать результаты моего осмотра, сэр?

Гиллеспи откинулся на спинку кресла, но лишь слегка. При таких габаритах недолго было и опрокинуться.

— Я тут подумал, Вирджил, и решил, что для тебя самое лучшее — уехать следующим поездом. Нечего тебе здесь околачиваться. А с трупом я сам разберусь. Дома передай своему боссу от меня благодарность за предложение воспользоваться твоей помощью, но это совершенно невозможно, и ты знаешь почему. — Гиллеспи опять выпрямился. — И подпиши, пожалуйста, эту бумагу, что не имеешь к нам претензий за незаконный арест.

— Я, конечно, вашу бумагу подпишу, но вы зря беспокоились. Я не собирался предъявлять иск вам и мистеру Вуду. Спасибо за гостеприимство.

Неожиданно мимо Тиббза в кабинет шефа протиснулся Пит с горящим лицом.

— Шеф, мы взяли его! Это Харви Оберст. У него и раньше были приводы. Ребята нашли при нем бумажник Мантоли.

Гиллеспи посмотрел на Тиббза, все еще стоящего в дверях.

— Вот видишь, Вирджил, мы тут знаем, как вести расследование. Так что отправляйся домой.