Длинные лабиринты коридоров, бесконечные гримерные и полумрак служебной части Линкольновского филармонического Центра не казались теперь таинственными и вызывающими трепет такому завзятому театралу, как Ухура.

Напротив, несмотря на свою любовь к театру и интерес к околотеатральной жизни, ее сердце принадлежало "Энтерпрайзу", где, как ей казалось, и разворачивались самые захватывающие сцены, и где каждая мелочь, будь то парадная форма офицеров старшего состава или торжественные регалии посла Райли, вызывала у нее восхищение и гордость.

– Ухура, – произнес Кирк, едва избежав столкновения с молодым человеком, стремительно шедшим по узкому коридору, – вы все так же уверены, что это хорошая идея?

– Не совсем, капитан, – ответила Ухура. – Но обещание есть обещание.

– В конце концов, – нахмурившись, заметил Зулу, – вы не обещали этому Пеналту пожимать руку после каждого концерта.

– Я бы с удовольствием сжала этому выскочке голову в тисках, сердито произнесла Ухура.

– Да, этот Пеналт, действительно, слишком самоуверенный малый.

– Как и все его поведение на сцене, – подхватила Ухура.

– И как вся его рекламная кампания, – добавил Зулу.

– Я смотрю, вы очень гордитесь своей принадлежностью к Звездному Флоту, – заметил Райли, – и совершенно отказываете гражданским лицам в их творчестве.

– Как вы себя чувствуете, Кевин? – Кирк решительно за всех ощущал свою ответственность.

– Знаете, – Райли выглядел на редкость серьезным, – я тут ввел кое-что в компьютер. И что же вы думаете? Слово "подражание" было самым мягким в речи Пеналта. Хотя он так и не решился сказать: "плагиат".

– Шутите?! – не поверила Ухура. – Пеналт обвиняет композиторов в воровстве? У кого, позвольте спросить?

– У Зонда, – мрачно ответил Райли. – Кстати, эти музыкальные темы...

Помните "слова" Зонда; "нет никакой опасности" и "мы еще поговорим"? Свое произведение композиторы назвали "Разговор с космическим странником".

– Ухура! – взмолился Кирк. – Вы можете немного расслабиться? Кажется, мы подошли к гримерной. Что музыканты подумают?

Ухура остановилась и вздохнула.

– Да, вы правы.

В конце коридора офицеры Звездного Флота увидели маэстро Эспиносу и Дайяна, вскинувшего руку в приветствии.

* * *

Одна и та же клавиатура издавала одновременно две совершенно разные мелодии, каждая из которых повторяла характерные звуки Зонда.

Обе мелодии рождались под энергичным прикосновением к клавишам пальцев Яндры. Основная же тема звучала в игре оркестра, которым дирижировала Одри Бенар.

"После этого концерта Пеналт не высунет и головы, – подумал Райли. Сам он никогда не смог бы придумать эти космические вариации"

Ухура, которая очень сомневалась в успехе концерта, сейчас слушала, затаив дыхание. Даже невозмутимый вулканец наслаждался искусством Яндры.

Слушая произведение, Кирк все больше понимал, насколько точным было название этой композиции.

Когда раздались аплодисменты, капитан еще раз вспомнил "слова" Зонда, то, что им предшествовало, и то, что случилось после них. "Своевременные слова, – подумал он. – Логичные и полные смысла". И Кирк охотно присоединился к бурным овациям.

* * *

Где-то в необозримых просторах Вселенной Зонд снова остановил свой бег и выдвинул знаменитый кристаллический сенсор. Он часто бывал в этом уголке галактики, но еще никогда не делал здесь остановки, только, разве что, для навигационных измерений. Не было здесь ни тех, кто что-то смыслил в Истинном Языке, ни тех, кто хоть как-то походил бы на создателей, привыкших к океанским просторам.

Вдруг Зонд услышал голоса примитивных существ, которые не только не укладывались в его схемы, но и пытались заговорить. Эти слова медленно продирались сквозь скопления звезд, стараясь не вызвать у Зонда агрессии.

Странник не стал кричать и даже не повысил голоса, потому что боялся испугать путешественников из металлических "пузырей".

Через полпарсека Зонд приблизился к тусклой бледно-зеленой планете, которая находилась в пять раз ближе к своему солнцу, чем планета создателей к своему. Вспомнив о целях и задачах, он стал аккуратно трясти молекулы атмосферы этой неизвестной планеты.

Даже понятливым океанским созданиям, каких Зонд не раз встречал на своем веку, потребовалось бы время, чтобы понять его новую страстную фразу:

– Не желаете ли поговорить со мной?