26 АВГУСТА, 5-Й МЕХАНИЗИРОВАННЫЙ ПЕХОТНЫЙ БАТАЛЬОН, В 150 КИЛОМЕТРАХ К ВОСТОКУ ОТ УОЛФИШ-БЕЙ

На фоне сурового ландшафта пустыни Намиб темными пятнами выделялись взорванные грузовики и распластанные тела. Раскаленный песок и скалы вокруг не могли смягчить впечатления от того, что представляли собой остатки конвоя, посланного для пополнения запасов батальона.

Разведчики уже прочесывали местность в поисках оставшихся в живых, когда прибыл фон Брандис на своем «рейтеле». Разбитые корпуса машин уже успели остыть, а тела погибших почернели от долгого пребывания на солнце.

Лейтенант Грифф, командир разведвзвода, подбежал к командирскому бронетранспортеру и обратился к полковнику.

— Ничего, что могло бы пригодиться. И в живых тоже никого не осталось. — Фон Брандис тяжело вздохнул, а лейтенант продолжал: — Наверняка воздушный налет, Kolonel. Никаких гильз от снарядов или следов техники, кроме оставленных самим конвоем. — Грифф махнул в сторону обугленных обломков и трупов. — Мы обнаружили одиннадцать тел и семь сгоревших машин, в том числе три бензовоза и остовы двух автомобилей для перевозки боеприпасов. Следы указывают на то, что одна из машин повернула на запад, но я не знаю, сколько в ней может находиться людей.

Фон Брандис холодно кивнул, его лицо не выражало никаких чувств — в тон лейтенанту, докладывающему о потерях как о чем-то само собой разумеющемся. За последние несколько дней они видели достаточно трупов, что-бы беспокоиться еще из-за нескольких, пополнивших их число. Гораздо более серьезной потерей был груз.

Полковник вылез из «рейтела» через верхний люк и спрыгнул на землю. Потянувшись, он расправил затекшие члены — сказывались шесть часов, проведенных в бронетранспортере. Они выехали затемно и с тех пор без остановок колыхались по посыпанной гравием проселочной дороге № 52. Он недобро усмехнулся. Наверняка по этой дороге было бы намного легче ехать в «БМВ», оставшемся у него дома в Блумфонтейне.

Фон Брандис обошел остатки конвоя, наблюдая за работой похоронных бригад, выполнявших свою работу с мрачной отрешенностью. Хотя питающиеся падалью обитатели пустыни уже нанесли сюда свой визит, никто не хотел оставлять шакалам ничего, чем еще можно поживиться.

Не оборачиваясь, он слышал, как начали подъезжать и останавливаться другие машины батальона. Загремели крышки люков — солдаты вылезали наружу и переговаривались тихими голосами.

Сначала он просто слонялся без какой-либо видимой цели, двигаясь, как автомат, пока его мозг пытался пробиться сквозь путаницу мыслей и выстроить какой-нибудь приемлемый план. Весь личный состав 5-го механизированного пехотного батальона понимал, насколько серьезно то, что произошло, и задача фон Брандиса — не дать им раскиснуть, а обеспечить твердое, решительное руководство.

Этот конвой был для них всем. Он вез горючее, боеприпасы, еду. А без него у них едва хватит бензина, чтобы добраться до Уолфиш-Бей. Конечно, у каждой бронемашины и пехотных подразделений был собственный боезапас, но в бою он расходуется быстро. Слава Богу, что их продовольствия и воды хватит еще на пару дней.

Ладно. По имеющимся сведениям, кубинская колонна продолжает продвижение к Уолфиш-Бей. У фон Брандиса приказ вернуться и отстоять порт. Задание было простым и понятным: разведка, первый контакт с противником, а там и бой.

Он посмотрел на горизонт, подсчитывая про себя расстояние и расход топлива. Все верно. Это реально. Поднапрягшись, 5-й батальон может добраться до порта с запасом горючего и боеприпасов, которого как раз хватит на один последний бой, бой, в котором они обязаны победить. Фон Брандис повернулся и пошел к своему «рейтелу» — в голове его уже начал постепенно оформляться некий план.

Предвидя, что он созовет нечто вроде военного совета, офицеры стали постепенно собираться в тени его БТР. Усталые и грязные, они с надеждой смотрели на него.

Фон Брандис глубоко вздохнул и уверенной походкой направился к ним. Он должен вселить в них силы и указать цель.

— Итак, господа, мы оказались в сложном, но отнюдь не безвыходном положении. — Он махнул рукой в сторону расположившейся вдоль дороги колонны. — Отгоните с дороги все транспортные средства обоза и опорожните их баки с горючим. Снимите с них все, что представляет хоть какую-то ценность. Зенитные пулеметы, аптечки, наборы инструментов. Словом, все. Не хватает еще, чтобы какой-нибудь черный шакал на этом разбогател!

Раздался возбужденный, немного нервный смех. Это хорошо: значит, они еще не окончательно пали духом.

— И, Йеми, пока мы еще здесь, отправь радиограмму на коротких волнах, можно открытым текстом. Передай в Преторию, что нам катастрофически не хватает горючего и мы будем стоять здесь до тех пор, пока не подойдет еще один конвой с материально-техническим обеспечением.

Все заулыбались и радостно закивали. Фон Брандис осклабился.

— Так надо, господа. Пусть эти кубинские ублюдки думают, что им удалось нас задержать. — Заложив руки за спину, он продолжал: — А уж в Уолфиш-Бей мы покажем им, насколько они заблуждались.

Полчаса спустя сильно сократившаяся походная колонна уже продолжала свой путь, в облаке пыли продвигаясь на запад.

27 АВГУСТА, ПЕРЕДОВОЙ КОМАНДНЫЙ ПУНКТ, КУБИНСКИЕ ЭКСПЕДИЦИОННЫЕ ВОЙСКА, СВАКОПМУНД, ПОБЕРЕЖЬЕ НАМИБИИ

Через окна ресторана гостиницы «Стрэнд» открывался обманчиво мирный пейзаж: широкий песчаный пляж и бесконечные, перекатывающиеся белые барашки волн. За столиками сидели многочисленные посетители, зашедшие сюда перекусить в эти поздние утренние часы, что лишь усиливало иллюзию, будто жизнь в маленьком прибрежном городке идет своим чередом. Впрочем, тот факт, что на всех сидящих в зале была кубинская военная форма, эту иллюзию полностью разрушал.

Один из посетителей в гордом одиночестве сидел за столиком у окна, откуда открывался самый красивый вид. До блеска отполированные звезды еле умещались у него на погонах.

Генерал Антонио Вега сознательно шел на риск, прилетев в Свакопмунд. Строго говоря, он рискнул дважды. Во-первых, когда отважился лететь на доисторическом «Ан-2» вспомогательного назначения, — самолет доставил его из Виндхука в Свакопмунд. Полет проходил на небольшой высоте, причем мотор «кукурузника» постоянно чихал. Но самый главный риск заключался в том, что он оставил место, где разворачивались основные события — проходила оборона столицы, — чтобы наблюдать за развитием «второстепенного наступления».

На самом же деле судьба битвы за Виндхук решалась здесь, на побережье.

Хотя Свакопмунд являлся территорией Намибии, как только началась война, он был немедленно захвачен и передан под охрану роте призванных из запаса юаровских резервистов. Ребята явно были довольны: они жили в комфорте и наслаждались легким морским бризом, в то время как остальные части армии ЮАР прокладывали путь сквозь суровые намибийские пустыни и остроконечные горы. Однако вчера их веселая жизнь кончилась — город был с ходу взят танками «Т-62» и бронетранспортерами полковника Пельерво, быстро продвигающегося к Атлантическому побережью.

Вега злобно усмехнулся. Согласно полученным донесениям, африканеры-новобранцы сдали Свакопмунд без единого выстрела. Разумное решение, подумал он, глядя на один из длинноствольных танков, оставленных полковником Пельерво, чтобы легче было удерживать этот городок, построенный во времена немецкой колонизации.

Одержав свою бескровную победу, 21-й мотострелковый батальон под командованием Пельерво провел в городке ночь, отдыхая и ремонтируя технику для последующего продвижения на юг, к главной цели операции — Уолфиш-Бей. Вега жалел об этой задержке, хотя понимал, что она необходима. Дорога от Карибиба длиной в двести километров вымотала людей, лишив их полноценного сна, свежей пищи и воды. Но что еще хуже, многие машины оказались на грани поломки. Дальние переходы всегда плохо сказывались на гусеницах и моторах танков.

К счастью, десятичасовой привал в лагере, разбитом на южной оконечности Свакопмунда, дал людям возможность отдохнуть и отремонтировать технику, что удивительно благотворно сказалось на боевой готовности мотострелковой части. К тому же передышка позволила Пельерво окончательно утвердиться в городке. В соответствии с введенным им военным положением, черные жители, приветствовавшие кубинские войска как освободителей, получили возможность свободно заниматься своими делами. Угрюмым и подозрительным потомкам немецких колонистов повезло меньше. Их посадили под домашний арест, чтобы они не могли передать информацию о передвижениях и численности кубинских войск, все еще находящимся в Уолфиш-Бей южноафриканцам. Их строго предупредили, что всякого, кто будет обнаружен на улице, ждет короткое разбирательство и расстрел среди обступающих город песчаных дюн.

Вега со своим передовым командным пунктом прибыл на рассвете и сразу же поселился в гостинице «Стрэнд», потому что там была лучшая кухня и лучшие номера во всем сравнительно небольшом курортном городке. Он вполне оценил иронию судьбы, по которой воюющий в Африке кубинский генерал ел сосиски с кислой капустой.

Наконец он покончил со своим ранним обедом. Давно пора приступать к решению неотложных дел.

Передовой командный пункт разместился в одной из самых больших гостиных отеля, и Вега был рад, что, когда он вошел, каждый из офицеров был занят своим делом. Следуя его распоряжениям, только двое часовых у дверей отдали честь и застыли по стойке «смирно», остальные же лишь кивнули ему в знак приветствия. Генералы всегда оказывают магнетическое действие на подчиненных.

Кивнув им в ответ, он быстрым шагом подошел к оперативной карте, висевшей на одной из стен. На ней были изображены Свакопмунд и Уолфиш-Бей, находящийся в тридцати километрах к югу. Полчаса езды на легковой машине и полдня — для развернутого к бою мотострелкового батальона.

Два города были как два острова в океане песка. На север, юг и восток расходились двухполосные шоссе, связывающие их с другими городами, расположенными в сотнях километрах от них. Настоящее море — Атлантический океан — лежало к востоку.

Батальон под командованием Пельерво вышел в путь на рассвете, но только сейчас был на подходе к южноафриканскому порту. Город был совсем небольшой, скорее маленький и некрасивый, больше известный своим рыбозаводом, чем какими-либо достопримечательностями. Но Уолфиш-Бей был единственным в Намибии глубоководным портом.

И ради этого стоило за него сражаться.

Когда остальная Намибия формально обрела независимость, порт остался под юрисдикцией ЮАР. Оккупированный англичанами перед 1-й мировой войной, Уолфиш-Бей не был включен в давний мандат Лиги наций на управление Территорией Юго-Восточной Африки, а был передан непосредственно ЮАР. В результате соглашение ООН 1989 года по Намибии, освобождавшее эту бывшую германскую колонию из-под опеки ЮАР, не включало в себя жизненно важный порт Уолфиш-Бей.

Вот как Запад делит свою военную добычу, вот как ЮАР удерживает свои позиции в стране, которая считается суверенной, нахмурившись, подумал Вега.

Но тут его посетила более ободряющая мысль. Предпринимая наступление на Уолфиш-Бей, его войска вторгаются на территорию ЮАР, устраняя таким образом хотя бы частично тот ущерб, который был нанесен Намибии Западом. Овладение портом не только лишит Преторию столь необходимой ей военно-морской базы и центра материально-технического снабжения, но и даст возможность Кубе и ее союзникам получить тяжелые танки, орудия, войска, снаряжение. Другими словами, людей и технику, которая навсегда выбьет из ЮАР ее имперские амбиции.

Вега внимательно изучал оперативную карту. На ней флажками было отмечено местоположение 21-го мотострелкового батальона под командованием полковника Пельерво на подходе к Уолфиш-Бей. Другие флажки отмечали возможные оборонительные позиции двух пехотных рот неприятеля, удерживающих порт. Вега задумался, прикидывая, кто имеет преимущество. Две роты, которые, конечно, успели окопаться, — против усиленного батальона… Юаровцы лучше знают местность, зато у него ближе базы ВВС… Генерал улыбнулся. В общем-то равный бой за стратегически важный пункт.

Осторожное покашливание заставило его обратить внимание на одного из оперативных офицеров, выжидательно глядящего на него.

— Да?

— Товарищ генерал, полковник Пельерво передает, что попал под обстрел стрелкового оружия. Вероятно, это охранение противника. Он просит об артиллерийской поддержке.

Вега нетерпеливо покачал головой.

— Передайте ему, пусть усилит нажим, и охранение отступит. 21-й должен продолжать движение, иначе сорвется расчетное время нашего воздушного удара.

Он взглянул на офицера ВВС, который поймал его взгляд и немедленно подтвердил сказанное.

«МиГи» действуют по расписанию. Расчетное время прибытия через десять минут.

Вега вновь сверился с картой. Хорошо. Очень хорошо. Битва за Уолфиш-Бей начнется с воздушного удара.

ШТАБ 5-ГО МЕХАНИЗИРОВАННОГО ПЕХОТНОГО БАТАЛЬОНА, НЕПОДАЛЕКУ ОТ УОЛФИШ-БЕЙ

Полковник Георг фон Брандис лежал на животе, прижимаясь к холодной, каменистой земле Он наблюдал в бинокль приближение облака пыли поднятого надвигающимся противником.

Ему не нравилось находиться вне укрытия, которое могли обеспечить портовые строения, жестяные стены консервного завода и окопы, но у него не было времени ввести батальон в город до рассвета, и он не мог рисковать, чтобы не быть застигнутым врасплох. Горючее было на исходе, люди устали.

5-й механизированный батальон провел темные предрассветные часы в поисках ложбинок и лощин вдоль дороги, связывающей Свакопмунд с Уолфиш-Бей. Наилучшая оборонительная позиция находилась в непосредственной близости от порта, где параллельно шоссе шла железнодорожная ветка, ее насыпь обеспечивала прекрасное укрытие для пехоты, установленных на джипах противотанковых ракет и снабженных пушками «эландов».

Фон Брандис навел бинокль на резкость и увидел, как из мутного, желтого облака пыли возникают приземистые очертания. Кубинцы находились не больше, чем в пяти километрах. Ну, идите сюда, вы, ублюдки. Ближе, ближе.

При ограниченном запасе горючего и боеприпасов, у батальона был лишь один выбор: мощная атака с близкого расстояния кубинцам во фланг. Достаточно сильного и неожиданного удара, и эти жалкие латиносы покатятся колбаской в свою Луанду, думал он.

Но нападение во что бы то ни стало должно быть неожиданным. В штабном БТР Хугарда сидели два добровольца, которые постоянно передавали радиограммы о состоянии готовности батальона и просьбы о помощи. Его собственный отряд соблюдал режим радиомолчания, на полной скорости продвигаясь на запад, чтобы успеть преодолеть весь путь под покровом темноты и тем самым снизить до минимума риск быть обнаруженными воздушной разведкой противника.

Даже защитники Уолфиш-Бей не знали, что они подошли. Он сначала думал отправить к ним гонца, но его позиции отделяли от города целых два километра совершенно открытой местности. Слишком далеко. Кого бы он ни послал, его наверняка либо захватят в плен, либо убьют.

Фон Брандис грустно улыбнулся. Охраняющие Уолфиш-Бей резервисты сейчас, должно быть, испытывают примерно то же, что чувствовали британские солдаты, защищавшие от зулусов брод Рорке столетие назад. Они до смерти обрадуются, увидев нас, решил он.

Строго говоря, гарнизону в Уолфиш-Бей и не следовало знать, что 5-й батальон здесь. Тактическая обстановка была проста. Кубинцы могут прибыть для атаки на город по одной-единственной дороге. Фон Брандис расположил своих людей в восьмистах метрах восточнее этой самой дороги, рассчитывая вступить в бой только после того, как гарнизон откроет огонь. Если повезет, то кубинцы не поймут, что в них стреляют с нескольких позиций, до тех пор пока его «эланды» и противотанковые ракеты не сделают несколько безответных залпов. Поскольку противник, скорее всего, имеет небольшой численный перевес, то было бы неплохо сразу получить подобную фору.

Он собирался открыть огонь только тогда, когда кубинцы подойдут на близкое расстояние, оказавшись в радиусе тысячи метров от него. Чтобы обеспечить внезапность, только одному солдату из каждой роты было разрешено следить за врагом и докладывать о результатах наблюдений. Остальная пехота залегла за железнодорожной насыпью. Не работали моторы бронемашин. Обычно вырабатывающие электроэнергию, необходимую для орудий, сейчас они были заглушены в целях экономии горючего и снижения шума. Их заведут лишь в последнюю минуту.

Кубинцы приближались, находясь теперь примерно в трех тысячах метрах. Впереди, выстроившись в линию по несколько рядов, шли танки, громыхающие, длинноствольные монстры. За ними следовали БТР.

Танки были крепкими орешками, а БТР — всего лишь большие четырехколесные коробки с легкой броней. Их может подбить пушка, противотанковая ракета и даже тяжелый пулемет. Фон Брандис вздохнул. Дело в том, что было их до черта!

Вдоль флангов рыскали бронемашины поменьше, в сопровождении мобильных зенитных орудий «ЗСУ-23-4» с настроенными антеннами радаров.

Вдруг фон Брандис услышал какой-то звук, что-то среднее между воем и ревом, который приближался с севера. Самолеты! Приподняв бинокль, он посмотрел поверх наступающих кубинских частей.

Да, это они. Из-за дымного облака показались четыре крылатые стреловидные птицы, двумя парами летящие над дорогой на Уолфиш-Бей. Когда «МиГи» пронеслись над невысокими, с плоскими крышами, домами и пакгаузами, от их крыльев отделились какие-то небольшие коробки и стремительно понеслись вниз.

Взревели двигатели, и «МиГи», увеличив скорость, повернули направо, в сторону океана. В воздухе закружились полчища вспугнутых птиц, отчего небо над лагуной стало черным.

Самолеты улетели, а коробки — кассетные бомбы — распались на множество маленьких черных точек. Уолфиш-Бей потонул в дыму и пыли — это одновременно изорвались все сброшенные бомбы. Сквозь дым показались вспышки оранжевого и красного пламени, сопровождаемые грохотом разрывов, напомнив фон Брандису фейерверк, который устраивали во время шествий в китайский новый год.

Каждая такая бомбочка обладала достаточной разрушительной силой, чтобы нанести непоправимый ущерб самолету или боевой машине, к тому же она разлеталась на десятки осколков, обладающих большой скоростью и свободно проникающих через крыши и стены домов. Оставалось только надеяться, что защитники Уолфиш-Бей зарылись глубоко в землю.

Рева «МиГов» уже не было слышно.

Фон Брандис вновь переключился на наступающие силы кубинцев, успевших продвинуться еще на несколько сот метров. Танки были уже настолько близко, что можно было разглядеть форму их башен. «Т-62». Огромные, как черти, «Т-62» с толстой броней. Удивительно.

Он снова услышал рев самолетов и обернулся на город. «МиГи» на этот раз появились со стороны океана, с запада, — они летели, чуть не касаясь гребней волн.

Самолеты вдруг взмыли вверх, быстро набирая высоту, потом нырнули. Носы самолетов почти исчезли в прерывистых, мигающих пятнах света — заговорили пушки, поливая огнем укрывшийся в одиночных окопах и длинных траншеях гарнизон. От горящих машин и домов поднимался в небо огонь и черным, маслянистый дым. Фон Брандис не заметил следов стрельбы из зенитных установок. Они либо вышли из строя, либо обслуживающие их расчеты просто разбежались кто куда.

«МиГи» завершили атаку, но на этот раз не повернули прочь от города. Напротив, они летели прямо на него! Брандис что есть сил крикнул: «Ложись!» — и поспешно пополз вниз со своего участка насыпи, заранее зная, что все напрасно. Его батальон был незаметен с дороги, но от воздушного налета укрыться было нельзя. Бесплодные пески Намиба просто не давали подобной возможности.

Он посмотрел вверх — самолеты пролетели в какой-то сотне метров у него над головой. Рев двигателей оглушил его. Они находились так близко, что он мог разглядеть красно-синие опознавательные знаки кубинцев, треугольные крылья, хвостовое оперение, квадратные воздухозаборники. «МиГи-23-флоггеры» кубинских ВВС.

«МиГи» пронеслись мимо, и фон Брандис услышал, как в расположении его батальона заработали пулеметы. Отлично. Больше нет смысла прятаться. А пулеметчики, глядишь, кого-нибудь да подстрелят.

Один из самолетов взмыл вверх, взяв на вираже круче остальных. На какое-то мгновение фон Брандис с надеждой подумал, что он подбит, но «МиГ-23» грациозно развернулся и пошел на позиции его батальона. Он не предпринял нападения, но полковник ясно слышал вой его двигателя, когда он летел по всей длине их линии обороны.

Черт! Не больно-то хорошо для внезапного нападения.

Фон Брандис вновь взобрался на насыпь, позвав с собой и радиста. Оба они вскарабкались на самый верх. Кубинские танки и бронетранспортеры были примерно в двух километрах от них — все еще вне досягаемости.

Полковник покачал головой — оставалось только смириться с судьбой. Кто ж виноват, что в войне никогда ничего не идет по плану.

— Приказ всем командирам — открыть огонь! Целиться в БТР.

ПЕРЕДОВОЙ КОМАНДНЫЙ ПУНКТ, КУБИНСКИЕ ЭКСПЕДИЦИОННЫЕ ВОЙСКА

Офицер ВВС повернулся, явно озадаченный, прижимая к уху наушники.

— Товарищ генерал, один из самолетов засек людей и технику к востоку от дороги, возле железнодорожной насыпи.

Что? Вега так и сел.

— Выяснить численность!

Он выскочил из-за стола, чтобы поближе взглянуть на карту. Черт бы побрал эту железнодорожную насыпь! Надо было настоять, чтобы разведчики Пельерво получше прочесали местность.

Но не успел он сделать и несколько шагов, как к нему обратился радист.

— Полковник Пельерво докладывает, что его обстреляли с востока.

Последние метры до карты Вега бежал. Не остается ни малейших сомнений: это засада! Некоторые юаровцы совсем не глупы. Вот только до какой степени? Он обратился к офицеру ВВС.

— Какова численность сил противника?

— Летчик говорит, что видит более дюжины боевых машин.

Все ясно, подумал Вега. Как минимум рота, а то и больше. Он ударил кулаком о ладонь. Он так и знал, нельзя было доверять радиограммам, перехваченным в пустыне Намиб.

Но сейчас нет времени для терзаний. Он быстро произнес:

— Прикажите истребителям с бреющего полета обстрелять юаровских ублюдков! А потом посмотрим, как быстро мы сможем организовать еще один воздушный удар.

Офицер ВВС поспешно кивнул и взял в руки микрофон.

— «Стрела-один», говорит передовой командный пункт…

Вега уже переключился на быстро развивающийся наземный бой. Скрывающиеся за насыпью мотопехотные части представляли собой явно большую угрозу, нежели гарнизон, укрывшийся в развалинах того, что осталось от Уолфиш-Бей. Все внимание теперь должно быть устремлено на них. Но с другой стороны, даже доисторические противотанковые ракеты, пущенные из города, могут нанести большой ущерб батальону Пельерво, если он развернет все свои силы на восток. Гарнизон надо вывести из строя.

Он поискал глазами начальника артиллерии и увидел, что тот стоит возле него.

— Прикажите артиллеристам создать дымовую завесу вдоль северной оконечности города!

Тогда африканерские ублюдки ничего не увидят. Пусть они пуляют свои ракеты в пустыню, а танки Пельерво тем временем сровняют с землей укрывшегося за железнодорожной насыпью противника.

Вега сделал жест всему оперативному составу приблизиться.

— Итак, приступаем к работе. Прикажите Пельерво развернуть танки и пехоту на восток для пешей атаки. Городом мы займемся потом.

Офицеры поспешили к рациям передавать приказание.

5-Й МЕХАНИЗИРОВАННЫЙ ПЕХОТНЫЙ БАТАЛЬОН

Фон Брандис залез в свой «рейтел» и принялся в смотровое устройство башни изучать наступающего противника. Йоханн, его водитель, теперь управлявший башенным орудием, пребывал в нервном ожидании. На маленькой башне «рейтела» был установлен только тяжелый пулемет, который может доставить танку «Т-62» несколько неприятных минут, но никак не повредить его.

Увеличив степень приближения до максимума, фон Брандис был вознагражден зрелищем подбитых БТР, от которых поднимались в небо клубы дыма. Установленные на «эландах» 90-миллиметровые орудия с расстояния двух тысяч метров, конечно, и не пытались вывести из строя «Т-62», но тонкую броню кубинских БТР они разрезали, как дешевые консервные банки. Буры всегда считались неплохими стрелками, и сейчас нам особенно понадобится это умение, подумал он.

Теперь танки разворачивались по левому флангу. Меньше чем за минуту перед его батальоном выстроилась линия из десяти «Т-62», стволы, башни и толстая лобовая броня которых были обращены на восток. Вдруг они остановились. Почему? И тут он увидел, как из застывших на месте БТР высаживается пехота, а пустые бронетранспортеры на большой скорости отъезжают на безопасное расстояние.

Опустив голову вниз, он крикнул:

— Готовится пехотная атака! Открыть минометный огонь! Дальность тысяча восемьсот метров! Приготовиться к беглому заградительному огню!

Офицеры штаба подтвердили, что приказ понят, и принялись отдавать приказания роте тяжелого оружия.

Фон Брандис нахмурился. Минометный огонь поможет задержать наступление пехоты, но не сможет и краску поцарапать на «Т-62».

Очень-очень медленно танки начали двигаться вперед, выпуская дым. Они создавали дымовую завесу, распыляя дизельное топливо на выхлопные газы моторов, чтобы прикрыть серовато-белым облаком подход пехоты.

Перед линией наступления кубинцев начали взрываться мины, поднимая клубы дыма и песка. Фон Брандис спрыгнул вниз, уступив свое место молодому артиллеристу. Оттуда лейтенант мог хорошо разглядеть вражеские позиции, чтобы точно определить траекторию заградительного огня.

Пытаясь найти место, где встать, фон Брандис сначала чуть не отдавил чью-то ногу, потом попал ногой на столик для карты. Боже милостивый! Командовать сражением изнутри этой металлической клетки — все равно что дирижировать симфонией в переполненном поезде метро. Раздраженный, он схватил рацию, открыл один из верхних люков и вылез на бронированную крышу «рейтела» — отсюда, по крайней мере, можно рассмотреть, что происходит.

Пущенные из миномета мины приземлялись теперь в дымовой завесе позади кубинских танков. Не было видно, причиняют ли они какой-либо ущерб, но по крайней мере, они взрывались там, где надо. Его бронемашины прекратили огонь, поскольку БТР, которые могли стать легкой добычей, исчезли из поля зрения, а обстреливать из легких орудий «Т-62», пока они не подойдут поближе, не было никакого смысла.

Тут его внимание привлек треск зенитных установок. Самолеты вернулись! Фон Брандис быстро спрыгнул с крыши «рейтела» и притаился слева от него. Осторожно заглянув за угол, он увидел, как «флоггер» заходит для атаки.

Он знал, что, с точки зрения кубинского пилота, его батальон занимает идеальное положение. Выстроившиеся в одну линию вдоль насыпи без какого-либо прикрытия сверху или с тыла, его «рейтелы» и «эланды» были чертовски уязвимы.

Истребитель быстро промчался мимо, стреляя из своей автоматической пушки и вздымая песок и камни вдоль всей линии 5-го механизированного батальона. Метрах в трехстах от командного пункта что-то взорвалось, но «МиГ-23» не покинул поле боя. Вместо этого он задрал нос, подобно псу, вынюхивающему добычу. Потом нос опять опустился вниз, выбрав очередную мишень.

На этот раз фон Брандис увидел, что стрельба ведется по ближайшему к нему «рейтелу». Траектории летящих к БТР снарядов не были видны лишь шквал огненных взрывов вокруг него. По «рейтелу» попали как минимум три снаряда, а один задел кого-то снаружи, в буквальном смысле слова разорвав его на куски.

Фон Брандис услышал крики — из всех люков бронетранспортера в клубах черного дыма стремительно вылезали люди. Одни были окровавлены, другие обожжены. Черт! Машина повреждена, личный состав покалечен.

Послышался рев еще одного приближающегося истребителя, и фон Брандис подумал, что на этот раз зенитная батарея батальона его подобьет. Он посмотрел на ближайшую зенитку, спаренную 20-миллиметровую установку. Она управлялась вручную и была лишена радиолокационного определения дальности, но эта чертова штука по крайней мере лучше, чем установленный на боевой машине пулемет. Вдоль всей линии обороны его батальона были размещены четыре таких орудия.

В воздух полетели снаряды, проходя очень близко от второго «МиГа», но ни один не задел его. Напротив, «МиГ» подбил один «эланд», попав ему в топливный бак — красно-оранжевый взрыв производил жуткое впечатление.

К окружающим звукам добавился еще один, и фон Брандис понял, что это его «эланды» снова открыли огонь. Он вылез на насыпь и залег на железнодорожных путях, прижав бинокль к глазам. Кубинские танки были меньше чем в километре от его линии обороны. Находящийся в пятидесяти метрах справа от него «эланд» выстрелил, и полковник почувствовал радостное возбуждение — снаряд попал точно в «Т-62».

Но когда дым рассеялся, танк продолжал ехать вперед, вращая башней как ни в чем не бывало. Темное пятно у него на броне показывало, куда попал 90-миллиметровый бронебойный снаряд, который не причинил танку ни малейшего вреда.

Тут внимание фон Брандиса привлекло какое-то движение слева, и он увидел летящую к танку черную точку. В воздух взметнулись дым, огонь и песок. Еще одно попадание! Но на этот раз кубинский танк вздрогнул и с визгом остановился — его люки, скрытые за пеленой огня, широко распахнулись. Но никто в них так и не показался.

Хоть противотанковые орудия действуют, подумал фон Брандис. Над головой проревел очередной самолет, и он увидел, как загорелся еще один «рейтел» и разнесло зенитную пушку. Распластанные тела убитых и раненых лежали рядом.

Черт! Эти проклятые «МиГи» устроили настоящую бойню! Где, черт побери, их собственная авиация? Его охватило чувство неуверенности в себе. Может, было лучше запросить по рации Преторию, вместо того чтобы пытаться нанести внезапный удар?

Шум боя усилился — противники пришли в соприкосновение, и теперь больше орудий с обеих сторон могли вести огонь. Он наблюдал, как его бронемашины продолжают стрелять по танкам, но безрезультатно — из-за их мощной лобовой брони. Вдруг на него брызнул песок — рядом на насыпи приземлился шальной кубинский снаряд. Пора уходить.

Фон Брандис сполз с насыпи к ожидавшему его «рейтелу». Тот вел огонь, и полковник инстинктивно прижался к его броне, когда над головой пронесся очередной «МиГ».

Он быстро надел наушники. Включив их на максимальную громкость, он заорал:

— «Фокстрот-Дельта-один»! Приказываю передислоцироваться на юг! Необходимо нанести по танкам фланговый удар! Прием!

Он едва расслышал ответ, хотя командир 4-й роты говорил медленно и отчетливо:

— Мы не можем двигаться. Нет горючего. Две машины полностью исчерпали запас топлива, так что даже башню крутим вручную. Целимся по гусеницам — стараемся лишить их возможности передвигаться. — Его голос то и дело пропадал за грохотом канонады.

Вдоль батальонной линии обороны снова пронеслись «МиГи», покрыв все огнем с бреющего полета. Каждый очередной налет приносил новые жертвы — все больше машин горели, оставленные людьми.

Бах! Бах! Бах! Это «Т-62» приблизились на достаточное расстояние. Хотя у них были длинные орудия, с двигающегося танка было довольно трудно подстрелить маленькую, хорошо укрытую цель. Вот они и ждали момента, чтобы подойти поближе. Воздух наполнился грохотом крупных бронебойных снарядов.

ПЕРЕДОВОЙ КОМАНДНЫЙ ПУНКТ, КУБИНСКИЕ ЭКСПЕДИЦИОННЫЕ ВОЙСКА

Высокий голос молодого штабного офицера выдавал его возбуждение.

— Товарищ генерал! Полковник Пельерво докладывает, что его танки находятся всего в пятистах метрах от противника!

Вега удовлетворенно кивнул. Пора приниматься за уничтожение врага.

— Хорошо. Прикажите истребителям возвращаться на базу, артиллерии — вести огонь в соответствии с планом. Пусть как следует пристреляются, а потом ведут беглый огонь по противнику в течение трех минут!

Он позволил себе едва заметно улыбнуться, когда приказ передавали по радио. Он провел годы, размышляя над тем, как лучше всего уничтожить южноафриканский батальон в бою, придумывая один план за другим и тут же отвергая их, стараясь как можно лучше использовать свои сильные стороны и слабости противника. И вот теперь произошло то, о чем он так долго мечтал: прижатым к железнодорожной насыпи юаровцам было нечего противопоставить его воздушной мощи и превосходству в артиллерии.

5-Й МЕХАНИЗИРОВАННЫЙ ПЕХОТНЫЙ БАТАЛЬОН

Улетающий самолет был для фон Брандиса первым проблеском надежды в практически безнадежной ситуации. Должно быть, у «МиГов» наконец кончилось горючее или вышли боеприпасы. Тогда он принялся размышлять, можно ли поднять оставшиеся зенитки на насыпь и подготовить их к бою до подхода кубинской пехоты. 20-миллиметровые пушки можно было вполне успешно применять для уничтожения личного состава.

Становилось все труднее что-либо различить. Каждый взрыв поднимал пыль и песок; дым от горящих бронемашин видимости тоже не прибавлял. Он раздражал кожу, проникал в легкие. Солдаты противника, казавшиеся едва различимыми фигурами, к счастью, были видны ровно настолько, чтобы можно было прицелиться.

Кубинская пехота продолжала наступать, а танки остановились и теперь вели орудийный и пулеметный огонь поверх голов пехотинцев. Фон Брандис видел только три горящие «Т-62». Еще два или три танка потеряли способность передвигаться, получив повреждение гусениц, но это не могло заставить их прекратить стрельбу.

Фон Брандис опустил бинокль, размышляя, что предпринять дальше. Опасность еще не миновала, но массированный огонь из стрелкового оружия вполне может остановить эту чертову пехотную атаку. Он не собирался сдавать уцелевшие бронемашины и БТР танкам «Т-62».

На лице фон Брандиса появилась усмешка. Командующий кубинскими силами допустил первую серьезную ошибку. Он должен был пустить танки вместе с пехотой.

В грохоте сражения он даже не услышал, как высоко над его головой пронесся первый артиллерийский снаряд.

21-Й МОТОСТРЕЛКОВЫЙ БАТАЛЬОН, КУБИНСКИЕ ЭКСПЕДИЦИОННЫЕ ВОЙСКА

Приданная батальону полковника Пельерво батарея 122-миллиметровых гаубиц на механической тяге находилась в восьми километрах от места боя, среди песчаных дюн. Но артиллерийский наблюдатель, который корректировал огонь, сидел в танке, расположенном рядом с танком полковника Пельерво.

Это был опытный офицер, и ему было достаточно всего четырех пристрелочных выстрелов, чтобы навести батарею точно на цель. Сначала два перелета, затем один недолет, но четвертый выстрел ударил точно по железнодорожным путям.

— Огонь на поражение!

Каждая 122-миллиметровая пушка «Д-30» в течение какого-то времени могла стрелять со скоростью четыре выстрела в минуту. В батарее было шесть таких орудий, так что на юаровский батальон обрушился шквал огня по двадцать четыре снаряда в минуту, разрывая на куски застигнутых врасплох пехотинцев и прямыми попаданиями превращая бронемашины в огненные шары.

Огонь кубинских гаубиц длился долгие три минуты и стоил южноафриканцам немало жертв.

5-Й МЕХАНИЗИРОВАННЫЙ ПЕХОТНЫЙ БАТАЛЬОН

Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах!

Когда первый залп кубинской артиллерии достиг цели, фон Брандису показалось, что его лягнули в живот. Каждый удар артиллерии сотрясал и разрывал все пространство вокруг. Он лег ничком, прижав лицо к ходящей ходуном земле, едва не оглохнув от грохота.

С каждым взрывом в воздух вздымался столб песка, зачастую смешанного с человеческими останками и кусками машин. Все боевые машины были либо подбиты, либо разнесены на куски. Разлетавшиеся на двадцать метров осколки сражали наповал любого, кто не успел распластаться по земле, так что вести огонь, оставаясь в живых, было невозможно.

Фон Брандис прекрасно понял задумку кубинцев, понял он и то, что они одержали победу. Но он не мог просто оставить поле боя или сдаться на милость победителей. Уолфиш-Бей был для них жизненно необходим, и он обязан попытаться его спасти. Он пополз вдоль цепи, крича в ухо каждому попадавшемуся ему офицеру или сержанту:

— Отвести людей на четыре километра назад! Взять с собой все, что можно! Там попытаемся перегруппироваться и проскользнуть в город.

Пытаясь укрыться от шквала огня, большинство с изумленным видом кивали ему в ответ. Другие просто тупо смотрели на него, обалдевшие до такой степени, что вообще потеряли способность соображать.

Фон Брандис успел найти двух офицеров и трех сержантов, прежде чем его отыскал снаряд. Но он этого даже не почувствовал.

ПЕРЕДОВОЙ КОМАНДНЫЙ ПУНКТ, КУБИНСКИЕ ЭКСПЕДИЦИОННЫЕ ВОЙСКА

Вега наблюдал, как офицер по оперативным вопросам закончил сеанс радиосвязи и снял наушники. Его широкая, белозубая улыбка свидетельствовала о хороших новостях. Встав по стойке «смирно», он весь так и сиял от радости.

— Товарищ генерал, 21-й мотострелковый батальон теснит южноафриканцев. Но противник пока не отступает.

Вега кивнул. Он никогда не отказывал африканерам в храбрости.

— Каковы потери с нашей стороны?

Еще одна улыбка. Значит, и здесь хорошие новости.

— Примерно пятнадцать процентов, товарищ генерал. Но полковник Пельерво считает, что многие танки можно будет починить.

Вега с облегчением вздохнул. Потери вполне приемлемые. Особенно для такого тесного соприкосновения с противником. 21-й мотострелковый батальон еще повоюет.

Он обратился к радисту.

— Отправьте в наше посольство в Виндхуке следующую радиограмму: «Отразили контратаку противника в районе Уолфиш-Бей. К сумеркам рассчитываем захватить порт. Пришлите информацию о времени прибытия кораблей с грузом».

Все бросились поздравлять генерала с победой, но он позволил себе лишь мимолетную холодную улыбку.

— Благодарю вас, товарищи, но мы еще не закончили. Передайте Пельерво — пусть разворачивается. К ночи мы должны овладеть Уолфиш-Бей!

Армия ЮАР потеряла еще один батальон, и теперь Куба получит порт, в котором так нуждается.