Алексис посадил Керри в пестрый шезлонг и взял ее трясущиеся руки в свои. Керри заметила, каким уставшим он был, и ее сердце бескорыстно открылось ему.

– С чего начать? – спросил он, крепко держа ее за руки. Он дрожал так же, как и она.

Судорожно сглотнув, Керри тихо сказала:

– С разговора в клинике.

Алексис улыбнулся.

– Ты слышала только часть разговора.

Часть разговора, устало думала она. Она посмотрела в его глаза: как и в большинстве случаев, в них ничего нельзя было прочитать. Он замкнулся в себе. Доказать, что она слышала слова Елены, было легко.

– Я знаю, что она манипулировала нами. Она купила меня тебе.

– Выслушай меня. Я ничего не знал о желании моей матери, чтобы у нас был ребенок. В свое время она умоляла меня поухаживать за тобой, но она мной не манипулировала. Я отвечаю за свои поступки. Я все время думал, что это Петрос. Он всегда вмешивался в наши отношения.

– Но почему? – спросила она. – Почему Елена делала это? Почему ты на это согласился?

– Елена занималась сватовством по эгоистической причине. У нее была старомодная идея, что мы должны влюбиться друг в друга.

Керри покраснела.

– Я влюбилась.

Она попыталась освободить руки, но он не отпустил ее.

– Не вырывайся! Пора узнать всю правду.

Вот он! Момент разрыва! Керри выдохнула и неуверенно улыбнулась.

– А зачем ты притащил меня на яхту? Она сжала губы. К чему этот разговор?

– Ты моя жена. Я хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь и в мою постель. Но дай мне сначала все объяснить тебе.

Алексис посмотрел на ее руки, и лицо его приобрело багровый оттенок. Объяснять ему было так же трудно, как ей – понять.

– Моя мать договорилась с Петросом, что он использует свою болезнь и расскажет мне всю эту милую сказку, чтобы я помог ему. Она знала, что я хочу тебя. Это было видно по моему лицу.

Керри не удержалась от горькой усмешки.

– Но как она уговорила Петроса сделать это?

– Он все готов для нее сделать. И он у нее в долгу за ту операцию с Тео пять лет назад. Он был идиотом, пообещав твою руку человеку с такой репутацией. Но вина моей матери не самая большая. – Он посмотрел Керри прямо в глаза. – Это я виноват. Забудь про Петроса и про мою мать. Это я хотел, чтобы у нас был ребенок. Я хотел опутать тебя цепью, которую ты не сможешь разорвать.

– Это уж слишком! Меня можно даже не спрашивать? – закричала она.

Алексис даже не смутился.

– Когда моя мать планировала это, брак был ее конечной целью. Она хотела, чтобы у нас было полдюжины детей.

Керри не верила своим ушам. Ее охватила ярость.

– Меня самым настоящим образом использовали! Мой крестный, твоя мать, ты! Вы все насмехались надо мной! На что это похоже, Алексис? Ты мне отомстил. Я оскорбила тебя в Лондоне, и ты унизил меня, использовал как племенную кобылу!

– Нет, Керри, это не так, поверь мне! – Он застонал, как раненое животное.

Керри подошла к окну, чтобы посмотреть на темное небо. Как он мог? Она повернулась, гневно сверкая глазами.

– Ты отомстил? Ты получил свой фунт мяса? – Глубоко вздохнув, она прошептала: – Я хочу ближайшим самолетом улететь домой, в Лондон. Здесь меня никто не любит.

– Нет! Твой дом здесь, со мной!

– Если ты попытаешься меня задержать, тебя арестуют!

Ее грудь тяжело вздымалась, сердце колотилось, а он улыбался!

– Не смей надо мной смеяться!

– Перестань, Керри. Я смеюсь не над тобой, а над твоими глупыми словами. Тебя здесь все любят. Подумай, через какой ад мы прошли, когда ты исчезла! А ты даже не спросила о Петросе. Ты даже не подумала, что он может умереть!

Он понимал, что это жестоко, но это должно было вывести ее из гипнотического транса, в котором она находилась.

Набрав воздуха в легкие, она закричала:

– О Боже! Что с ним?

– Ему стало лучше, когда он узнал, что ты жива. Прижав ладонь к губам, Керри вздохнула.

– Ты, наверное, думаешь, что я чудовище, эгоистка.

– Я думаю, что ты очень устала. Я виноват. Я обвинил всех, кто пытался нами манипулировать, а сам непростительно манипулировал тобой, моя дорогая жена. – Он взял ее руку и поцеловал. – Если ты хочешь уехать, я не буду тебе мешать, но я настаиваю, чтобы ты меня сначала выслушала. К сожалению, придется подождать, пока мы не останемся одни, в постели. У нас на борту гости, и через полчаса будет ужин.

– Гости? – Она замотала головой. – Я не могу сейчас общаться с гостями. Даже с дельфинами.

Он улыбнулся: разве мог он сердиться на нее?

– Пойдем. Я уверен, что ради этих гостей ты сможешь сделать над собой усилие. – Он приподнял прядь ее волос. – Но сначала тебе нужно принять душ. Мои гости могут обидеться, если увидят тебя в таком состоянии.

Она посмотрела на него. Если она улетит завтра утром, то никогда не увидит его снова. Никогда не сможет потрогать его, нежно поцеловать в бровь во время сна. Или, подкравшись, нежно прикоснуться, когда он бреется, и увидеть его строгий взгляд в зеркале: он всегда относился к бритью серьезно.

Ей хотелось побыть с ним еще один раз. Еще один раз почувствовать себя в его надежных руках.

– Я чувствую себя слишком слабой. Ты должен мне помочь, – прошептала она, едва дыша.

Он кивнул, едва заметно нахмурившись.

Включив душ, он посадил ее на кровать и молча помог ей раздеться до нижнего белья. Он никогда не видел ее в таком состоянии, такой тихой и пассивной.

– Ты справишься с остальным? Она покачала головой.

– Пожалуйста, Алексис, помоги мне.

Он осторожно расстегнул ей лифчик и снял бретельки с плеч. Избегая интимных прикосновений, аккуратно положил ее на кровать. Было так легко взять ее в этом положении, но он не хотел этого делать, пока они обо всем не поговорят. Когда он снимал с нее трусики, она умоляла его взглядом коснуться ее.

Отступив назад, он велел ей сесть, обмотал вокруг нее полотенце и помог дойти до душа.

– Тебя больше не тянет ко мне, да?

Алексис наклонил голову, поставленный в тупик этим вопросом. Как еще он мог выразить свою любовь? Он искал ее дни и ночи, но он не мог заниматься с ней любовью, пока все окончательно не будет выяснено. Разве его гнев, когда он нашел ее, не был подтверждением его чувств?

– Не говори ерунды, Керри. Я больше не позволю тебе исчезнуть. Если ты хочешь заниматься со мной любовью, то должна пообещать, что не сбежишь от меня снова. Не забывай, что нам скоро предстоит воспитывать ребенка.

– Ты же сказал, что не помешаешь мне уехать. Ты обещал, – упрекнула она его. – Ты, как всегда, не сдерживаешь своих слов.

– Когда это я не сдерживал своих слов?

Они смотрели друг на друга в ярости, огонь сверкал в их глазах, и атмосфера была Далеко не эротическая. И все же… Даже воздух вокруг них казался пронизанным эротическим напряжением.

Ее взгляд говорил сам за себя. Она хотела его.

– Это глупо, – сказал он, одновременно развязывая полотенце.

– Алексис, – умоляла она, увидев что-то знакомое в его глазах.

Он привлек ее к себе и поднял на руки.

Их жадные губы встретились. Она целовала его, как никогда раньше. Она была такой ненасытной, а он был здесь, чтобы удовлетворить ее желания. Оторвавшись на мгновение от ее губ, он понес ее в душ.

Она засмеялась.

– Ты же одет!

– Я слишком слаб, ты должна помочь мне раздеться, – передразнил он. Его глаза светились каким-то новым чувством. И оно возбудило ее…

Когда они насытились до предела, Алексис вымыл ей волосы, тело, лицо, наслаждаясь каждым прикосновением.

* * *

– Куда мы идем? – спросила Керри, поднимаясь за Алексисом по ступенькам.

– На мостик.

– Что… или кто там, на мостике? Только не говори, что там капитан Савидис.

– Тихо. – Он приложил палец к ее губам. – Об этом я расскажу тебе позже.

Керри увидела маленькую фигурку, сидящую на колене у матроса. За штурвалом был Питер! У нее перехватило дыхание. В этот момент он обернулся, и его лицо засияло, когда он увидел ее. Она благодарно посмотрела на Алексиса и побежала к Питеру.

– О, Питер!

Керри протянула руки, чтобы обнять его.

– Привет, Керри.

Питер сидел на колене у Янни в капитанской фуражке. Он управлял «Челленджером» и был явно доволен собой. Керри вопросительно посмотрела на Алексиса. Он пожал плечами:

– Я же обещал ему. Я выполняю свои обещания. Питер обхватил Керри за талию и нежно прижался к ней.

– Я люблю тебя, Керри, – сказал он тихо. Керри обняла его. Она была удивлена.

– Ты сказал правильно. Ты правильно произнес мое имя!

Питер улыбнулся и довольно повторил:

– Я люблю тебя, Керри. Керри нашла глазами Алексиса.

– Спасибо. Он улыбнулся.

– Одри и Грэхем в столовой. Питер уже попил чай, а Янни на вахте. Я буду внизу. Спускайся вниз, когда поговорите.

– Подожди меня. Питеру сейчас гораздо интереснее крутить штурвал. Мы увидимся с ним перед сном. – Она поцеловала Питера в макушку. – Пока.

– Пока, – улыбнулся он.

Керри взяла Алексиса за руку, решив вести себя так, как будто ничего не произошло.

– После ужина нам надо будет поговорить. Я должен тебе многое рассказать.

– Да, нам во многом нужно разобраться.

– Но я хочу, чтобы ты знала одну вещь. Я не собираюсь сдаваться без борьбы. Я… – Он не закончил.

– Керри! Как я рада тебя видеть! Нам так много надо тебе сообщить. Во-первых, Алексис предложил Грэхему работу в Греции, – прервала его Одри. Схватив Керри за руку, она посадила ее рядом с собой за стол.

– Он предложил Грэхему работу? – Она повернулась к мужу. – Алексис, ты мне ничего не говорил. Судя по всему, ты еще о многом должен мне рассказать.

– Да, любовь моя. В том числе про новую виллу, которую я строю. Ты думала, что это для кого-то постороннего, но я строю ее для Одри, Грэхема и маленького Питера.

– Спасибо.

Он ничего не говорил ей об этом. Он хотел, чтобы это был сюрприз.

– Кому шампанское? – спросил Грэхем, выстрелив пробкой.

Керри покачала головой.

– Я буду сок.

– Питер так этого ждал! Он хотел бы быть в соседней с тобой каюте. Мы так вам благодарны! – Он посмотрел на Алексиса: – Вы даже не знаете, что сделали для нас.

– О, не волнуйся! У тебя будет много работы в питомнике. – Алексис отпил шампанское из бокала. – Я не поверил, когда Керри сказала, что ты работал в полиции со служебными собаками. Твой опыт нам очень пригодится.

Член команды, матрос, вошел в столовую, чтобы накрыть на стол. Керри не хотелось есть, хотя все выглядело очень аппетитно.

– Елена сообщила нам, что твоему крестному сделали операцию на сердце. Ему намного лучше, не правда ли? И они собираются пожениться, – сказала Одри, доев порцию омаров со свежими овощами.

Керри вопросительно посмотрела на Алексиса. По выражению его лица она поняла, что Одри поторопилась с этой новостью.

Алексис объяснил:

– Керри, они звонили, когда мы плыли сюда. Моя мать хочет скорее выйти замуж.

– Я не знала. Я даже не подозревала.

– Этого никто не подозревал. – Он рассмеялся. – Ну, это не совсем так. Я зашел к Петросу для разговора на следующее утро после нашей помолвки и почувствовал запах ее духов. Похоже, они навещали друг друга последние несколько лет.

– И все-таки мне жаль твою мать. Я понимаю, почему она хотела, чтобы у вас как можно скорее появились дети.

Керри была в недоумении.

– Она думала, что скоро опять потеряет зрение, как уже случалось однажды. Теперь врачи считают, что это произойдет через несколько лет. Она хочет увидеть своих внуков, пока это не случилось. – Одри посмотрела на Керри. – И надеется, что в семье Стефанидесов будут эти голубые глаза.

Так вот зачем Елена затеяла все это! Она действовала за их спинами, и теперь Керри понимала почему.

– А еще она мне рассказала… – Одри замолчала и отправила в рот порцию суфле.

Алексис беспомощно смотрел на Керри. Она готова была расхохотаться. Одри, похоже, расскажет все приготовленные им новости. Им не о чем будет говорить.

– О чем это я? Она мне рассказала про наркотики. Я хочу сказать, что очень горжусь тобой, Алексис. – Она толкнула Керри локтем в бок. – Он же герой. Кто-то пытался его убить, ты знаешь? – Она вздохнула. Шампанское явно оказывало на нее свое действие. – Здесь жизнь намного веселее, правда, дорогой?

Грэхем улыбнулся и подлил ей шампанского.

– Намного веселее.

– Ты ничего не забыла? – спросила Керри. Одри посмотрела на свою подругу.

– Да, вот еще что. Перед вылетом мы встретили Марию в аэропорту Хитроу, в зале прилета. Она сказала, что встречает одного мужчину из Греции. Мы поболтали, и она сказала, что это ее старая любовь. Мне так не показалось, когда я на них посмотрела! Честное слово, я бы не упрекнула ни одну женщину, которая захочет с ним переспать.

Керри покатилась со смеху.

– Одри!

– Мужчина? – быстро спросил Алексис. – Какой мужчина? Ты видела его, Одри?

– Да. Высокий, светловолосый, чувственный. Думаю, американец. Они очень подходят друг другу.

Значит, Мария и Гарри снова встретились. Гарри так несерьезно относился к их связи. Вероятно, хватка Марии оказалась крепче, чем он ожидал.

Керри была рада, когда Питер зашел пожелать всем спокойной ночи. Он сидел на коленях у Одри и ел мороженое с ананасом, но зевал и спрашивал, когда сможет пойти спать. Одри и Грэхем сказали, что можно идти.

– Алексис, уложи меня, – попросил Питер с улыбкой.

Алексис улыбнулся.

– Ты не против? – спросил он свою жену. Она тоже улыбнулась и поцеловала Питера. Оглядев пустую комнату, Керри с наслаждением стала есть вишни. Каждая была сочной и вкусной.

Что ей хотел сказать Алексис? Одри помешала ему, открыв дверь и прервав его. Бедная Одри, она так любила посплетничать!

Если он любит ее, может ли она простить его за весь этот обман? Он должен был раньше рассказать ей про Петроса и про то, что он сам хотел ребенка.

Вскоре тарелка была полна косточек. Керри посмотрела вокруг, раздумывая, остаться или уйти. Алексис сейчас, вероятно, рассказывает Питеру сказку.

Задумавшись, она начала выкладывать косточки в ряд. Что она увидела в его глазах? Любит ли он ее? Она стала повторять слова старого гадания:

– Любит, не любит. Любит, не любит. – На двадцать четвертой косточке она остановилась. – Не любит!