— Петрович! Следопыты, блин, Чингачгуки! Глаза есть, видеть — нету? Здесь же ясно написано!

— Ага, написано, — Корень зачаровано смотрел на трафаретные значки.

Искомые ворота оказались четвертыми слева.

— Петрович! — Неожиданно из темноты раздался голос проводника. — Что это за место? Зачем нужно было строить такой комплекс? Что здесь делали?

— Не знаю. На то и существуют державы, чтобы оставлять после себя загадки. Про Объект 825 ГТС в Балаклаве слышал?

— Нет, а что это?

— Подземный завод и база подводных лодок. Способен выдержать прямое попадание стокилотонного ядерного заряда. Обеспечивает одновременное нахождение до четырнадцати подводных лодок. Предусмотрен скрытный подводный выход лодок на дежурство. Общая площадь около семи тысяч квадратных метров. Вырублен в скале. Впечатляет, ага?

Белыч что-то неопределенно промычал.

— Писали где-то, что такой же подводно-подземный комплекс, только больше в два раза, строился на Кольском полуострове. Не знаю, может врали. Меня больше удивляет — зачем нужно было строить здесь такое шоссе? Почему не протащили железку? Вот это на самом деле странно. Ладно, фигня все это. Руины. Нас выведешь — исследуй хоть до усрачки, а сейчас вперед! Макс, не зевай, у меня скоро откат начнется, нужно отыскать помещение для релаксации. Через часок придется меня на руках носить. Вам оно надо?

Петрович был абсолютно прав — следовало поспешить. Мы поднялись на пандус, перелезли через перегораживающий вход электрокар, и вошли в ворота исчезнувшей лаборатории.