Красный луч, необычно яркий, режущий глаза даже сквозь закрытые веки, вынудил меня мотнуть головой, словно сгоняя невидимое насекомое, и от этого движения я окончательно проснулся. Луч оказался настоящим, только вовсе не красным. Взошедшее солнце заглянуло в наше убежище, в противовес ночной непогоде обещая очередной изнурительно жаркий день.

Только теперь я мог рассмотреть, что мы находимся в небольшом каменном гроте, точнее даже - просто в углублении скалы, которое визуально казалось больше из-за свалившихся сверху и беспорядочной груды нагроможденных один на другой камней. Относительно защищенным от ветра и влаги оказался лишь самый дальний закуток, в котором мы сейчас и ютились.

Светлана еще спала. В полусидящем положении она прислонилась головой об грубый каменный выступ. Капюшон от спортивного костюма сбился набок, обнажая прядь спутанных волос и мочку уха, с прилипшем на нем кусочком грязи. Положение, в котором она наслаждалась отдыхом, как, на мой взгляд, было очень неудобным и даже неестественным. Да и сама девушка выглядела не лучшим образом. Она мне показалась не то чтобы некрасивой, но какой-то неопрятной. Хотя, я сам, наверняка выглядел не лучше. Одежда моя давно утратила первоначальный облик, была вымятой, вся в каких то грязных расплывчатых пятнах. Вероятно, она еще хранила на себе следы крови Валентины, и содержимого желудка Игоря. От одной этой мысли меня стошнило, и я поспешил на карачках к выходу, дабы не оконфузиться еще больше.

Чувствовал я себя отвратительно. Тело болело, словно после сильных побоев, голова кружилась. Температура, наверное, тоже не снизилась, потому что я продолжал дрожать от холода. Он вроде бы поселился внутри меня, и его не могло растопить даже жаркое июльское солнце.

Мои движения разбудили Светлану. Я слышал, как она поднимается, потягивается, а затем и сама девушка предстала моему взору. Выглядела она изможденной и уставшей. От прежнего задорного огонька не осталось и следа. Глаза ее потускнели и стали безликими, как и сама девушка.

Разговаривать не хотелось, да, в сущности, и не было о чем. А потому мы молча собрали вещи и отправились обратно, в ту сторону, где по предположению должны были находиться наши друзья.