– Ты должна была съесть этот чизкейк! – закричала Эллисон, накладывая полную ложку глазури на миниатюрный маковый пирог. – Ну и сука!

– Знаю. Но я чувствую себя так неуверенно в ее присутствии.

Час назад Лили приехала в городской особняк Эллисон, расположенный в тенистом квартале в Тертл-Бэй, чтобы помочь ей подготовиться к встрече игровой группы для мам и малышей. Но пока что помощь ограничилась тем, что, сидя на просторной кухне, она выпила огромную чашку невкусного зеленого чая.

Ах какая кухня! Мебель со стеклянными фасадами, весь ряд техники «Викинг»… К тому же все сияло идеальной чистотой. Огромный холодильник, духовой шкаф, целый ряд серебристых баночек с экзотическими специями, разнообразными видами сахара и соли. Над столом-островом со столешницей белого мрамора висели сковородки из нержавеющей стали. Лили рассеянно водила пальцем по голубым прожилкам на мраморе и смотрела, как Эллисон заканчивает украшать пирог.

– Послушай меня: свекрови нельзя позволять такое. Сегодня она запрещает тебе есть десерт, а завтра начнет диктовать, в какую школу пойдет Уилл.

– Ради Бога, – засмеялась Лили, – даже Джозефин не способна на такое.

– Это ты сейчас так говоришь, но посмотрим, что будет через два года.

– Такое впечатление, что ты судишь по собственному опыту.

– Моя свекровь – манипулятор ростом пять футов два дюйма. Так что я смотрю на нее как ястреб на жертву.

– Джозефин, конечно, очень хитрая, но она и в самом деле берет меня с собой за покупками.

– Потому что не хочет краснеть за тебя! – воскликнула Эллисон.

– Мне все равно! Я тоже не хочу краснеть. К тому же она мать Роберта! Разве я не должна стараться наладить с ней отношения? Мне кажется, чем больше времени я буду проводить с ней, тем лучше она меня узнает и в итоге полюбит.

– Ни одно хорошее дело не остается безнаказанным, – предупредила Эллисон и показала на кондитерский мешок на столе. – Передай мне его, пожалуйста.

Лили протянула Эллисон мешок.

– Мне все равно нужно вдохновение для статей.

– Я не знала, что ты пишешь.

– Вернее, писала. – Лили задумалась, стоит ли рассказывать о своем сотрудничестве с «Сентинл». Что, если она не захочет общаться с журналисткой, пишущей о стиле жизни? – Помнишь, ты рассказывала, что Верушке пришлось родить ребенка, потому что в ее добрачном соглашении есть условие о детях? – спросила она.

– Да.

– Я делаю материал об этом, вернее, вообще на эту тему для «Разговоров по четвергам». – Лили задержала дыхание и сжалась, ожидая реакции Эллисон.

– Я с огромным удовольствием его прочитаю.

– Ты серьезно?

– А почему нет?

Только Лили хотела объяснить, что формально не оправдала доверие Эллисон и использовала информацию, которую та сообщила по секрету, чтобы получить заказ на статью, как в дверь позвонили. Пока Эллисон ходила вниз, чтобы впустить первых гостей, Лили отнесла тарелку с только что испеченными клюквенными булочками на стол в гостиную, уже заставленный печеньем в форме букв, порционными молочными суфле с лимонной глазурью и шоколадными пирожными-брауниз с австралийскими орехами. Потом Лили побежала наверх, чтобы позвать Хасинту с Уиллом и Джастина с его няней Луситой.

Стены детской, занимающей весь четвертый этаж, были выкрашены в цвет апельсинового крема. Здесь стояла кроватка из натурального дерева от Дэвида Нетто и пеленальный столик из той же коллекции. Два одинаковых встроенных книжных шкафа, разделенных венецианским окном, были заполнены книгами и игрушками, а вдоль стены стояли пять старых жестяных пожарных машин, каждая размером с ребенка. За рулем одной из них сидел антикварный плюшевый медведь от «Стейфф».

Лили подняла Уилла с белого длинноворсового ковра. Спускаясь по лестнице, она крикнула:

– Хасинта, Лусита, пора заняться педикюром!

Внизу в гостиной стояли три крайне озадаченные мамы.

– Ди, ты относишь Диксона-младшего наверх в детскую, – объясняла Эллисон, забрав у няни рыжеволосого малыша, с головы до пят одетого в клетчатые вещички от Барберри, и передавая его матери. – А няни останутся здесь. Их ждут спа-процедуры.

– Беверли, мы скоро вернемся, – обратилась Диана к няне – крупной женщине с Ямайки, которая пыталась удобно расположиться на черном кресле (это была конструкция из кожи и стали из коллекции «Барселона» от Миса ван дер Рое), но у нее ничего не получалось. Отводя в сторону ручки сына, который тянулся к ее ожерелью из черного жемчуга, Диана повернулась к гостьям.

– Вы можете себе представить? – Ее ноздри раздувались от возмущения. – Эта Эллисон и ее чертовы принципы! – Прижав к себе ребенка, она затопала по лестнице.

Лили прислушивалась к шепоту двух оставшихся женщин – специалистов по связям с общественностью, если она не ошибалась.

– Я считаю, нужно уйти, пока есть такая возможность, – сказала та, что ниже ростом, и достала «блэкберри». – У меня миллион сообщений, на которые нужно ответить. Представляешь, как трудно организовать ужин у Джимми Чу? Может, в этом году в дополнение к туфлям подарим еще и сумки? Скажем девочкам, что они могут выбрать любую на свой вкус. И бесплатную укладку и макияж в день мероприятия. Нужно обязательно заполучить к себе редактора «Вог». Проверь, нет ли у Александры Котур других планов на этот день. Все хотят ее у себя видеть! И, черт возьми, давай отправим приглашение этой Поле Фройлих, автору «Шестой страницы». Теперь все девочки стремятся пообщаться с ней. О, и уже пора рассылать приглашения на выезд в выходной в Марокко. Наш клиент рассчитывает, что мы сможем собрать минимум пять светских персонажей плюс кого-нибудь из Голливуда – я думаю об Энн Хэтэуэй, она любит такие вечеринки. И еще нужно постараться, чтобы репортажи потом появились на «Style.com и Fashionweekdaily». Думаю, это у нас должно получиться. Черт, столько всего еще нужно сделать! У меня совсем нет времени сидеть и петь ужасные детские стишки!

– Ты, наверное, хотела сказать – читать ужасные детские стишки?

– Кристен, – предупредила она тоном, в котором слышалось: «Не связывайся со мной!»

– Но, Эми, мы не можем просто так встать и уйти. Ты не забыла – Эллисон согласилась быть хозяйкой благотворительной вечеринки в бутике «Феррагамо» в следующий четверг? Мы должны остаться.

– Кристен, тридцать минут максимум. – Эми кивнула, пытаясь отцепить ручки ребенка от шеи няни. Маленький Джеффри был разряжен как король рэпа: ботинки «Тимберлэнд», джинсы, сидящие низко на бедрах, черная футболка и серебристая куртка-пуховик с капюшоном, отороченным мехом. Няня Джеффри перекрестила спину хозяйки, которая поднималась по лестнице в туфлях от Брайана Этвуда на платформе высотой пять дюймов, – малыш все это время извивался и брыкался у нее на руках.

Постепенно собрались все гости. Матери отнесли малышей наверх, где специально приглашенный актер зачитывал избранные места из «Стихов матушки Гусыни». Устроившись в кружок на ковре, женщины с помощью ведущего продекламировали «Итси-битси паучок» и начали «Голодную гусеницу».

Лили в какой-то момент отключилась. Стихи сменились сказками, а она все думала о предстоящем дне, который должна провести с матерью Роба. Вдруг она почувствовала на себе чей-то взгляд и, скосив глаза, увидела, как Ди толкает локтем Морган и кивает в ее сторону. Лили инстинктивно осмотрела свою одежду: розовый джемпер с V-образным вырезом и серые слаксы, – не видно ли крошек, нет ли пятен от молока или, может быть, из-под одежды торчит белье? Все в порядке.

Она невозмутимо встала и направилась вместе с Уиллом в ванную комнату Джастина, украшенную лягушками, и внимательно посмотрела в зеркало: не торчат ли из носа волосы и не размазалась ли подводка? Но нет, все вроде бы в порядке. Чувствуя себя очень некомфортно, она присоединилась к остальным гостям.

«Здесь определенно что-то затевается».

Через тридцать пять минут занятия наконец-то закончились, и женщины (за исключением Эми и Кристен, которые ушли в самый разгар игры в парашют) хором вздохнули от облегчения – очевидно, устали от общения с собственными малышами. Для любительниц йоги и пилатеса они утомлялись слишком быстро. Лили наблюдала, как все потянулись к лестнице.

– Пойдем посмотрим, как там наши няни? – обратилась Слоан к Умберте, одетой в узкое платье – на этот раз от Гуччи, из изумрудного трикотажа, которое отлично гармонировало с ее ярко накрашенными глазами.

«Зеленые тени и накладные ресницы в первой половине дня? Очень мило».

– Моя няня сильно заблуждается, если думает, что я оплачу ей этот час, – заметила Умберта, спускаясь по лестнице.

– А я надеюсь, что моя не покрасила ногти на ногах в лиловый цвет, – резко отозвалась Джемайма. – У нее абсолютно нет вкуса. Напомни, чтобы я рассказала тебе о том, как отправила ее в «Бенделз» за подарком для иглотерапевта. Это была настоящая катастрофа!

Лили случайно смахнула льняные салфетки на пол и присела, чтобы собрать их. И вдруг услышала, как Ди и Морган тихо переговариваются с другой стороны стола. – Какого черта Эллисон пригласила ее? – спросила Диана.– Мне кажется, достаточно того, что она была на днях у Сноу, – ответила Морган. – Случайные люди, как она, только снижают престиж мероприятия.– Ну, она не совсем случайный человек. Все-таки это жена Роберта Бартоломью, – заметила Ди.– Вот только надолго ли? Он скоро устанет от того, что его жена – толстая домохозяйка. Роберт мог найти себе более достойную пару!– Sans doute [10] , дорогая, – усмехнулась Диана. – Мне до сих пор не верится, что в какой-то момент ее фотографии были во всех журналах.– Вот именно, момент, в буквальном смысле слова! – захохотала Морган.– Она изо всех сил пытается пролезть в наш круг. Я хочу сказать… Мне кажется, она хочет дружить с нами.– Однозначно.– Но разве она не видит, что не принадлежит к высшему свету? – недоуменно произнесла Диана, и они с Морган направились к выходу.Лили удостоверилась, что обе дамы покинули кухню, поднялась с колен и огляделась, ища Хасинту. Та как раз размахивала руками с блестящими розовыми ногтями перед носом Уилла. Почти бегом Лили пересекла комнату и, схватив няню за руку, принялась разглядывать ногти.– Это Дии-ор, – сообщила Хасинта.– Очень красиво.Лили удалось собраться с силами и сказать, что планы изменились и она может не возвращаться домой вместе с ними. Взяв Уилла, Лили быстро спустилась вниз. Буквально за секунду застегнула ремни в коляске и уже вышла на дорогу, как за ней выбежала Эллисон.– Ты уходишь? – удивилась она.Лили повернулась к хозяйке спиной и быстро пошла по улице.– Да, увидимся! – крикнула она, стараясь не подать виду, что вот-вот разрыдается.– Лил, постой! – закричала Эллисон. Каблуки туфель от Джузеппе Занотти громко стучали по асфальту. – Представляешь, Эми тоже ушла не попрощавшись! Они с няней раз десять передавали Джеффри друг другу в руки! – Эллисон согнулась пополам, тяжело дыша. Подняв голову, она увидела, что глаза Лили наполняются слезами, а губы растянуты в фальшивой улыбке. – Все в порядке, уже можно смеяться. Они ушли.Лили крепко закусила нижнюю губу.– Мне кажется, здесь нет ничего смешного. Даже грустно, что дети больше привязаны к няням, чем к матерям. Я так считаю.– В чем дело? Что-то произошло? – поинтересовалась Эллисон.– Морг и Ди – вот что произошло.– И что эти стервы вытворили?– Назвали меня толстой домохозяйкой и заявили, что мой брак долго не продлится, – выдавила Лили и посмотрела на своего малыша, который спокойно сидел и не подозревал о разыгравшейся драме.То, как Эллисон поджала губы, сказало Лили все, что ей нужно было знать: эти женщины уже неоднократно с презрением отзывались о ней.– Давай вернемся, – предложила Эллисон, дрожа от холода.– Нет, я хочу домой. Со мной все будет в порядке. Просто мне нужно время, чтобы прийти в себя.– Хорошо. Но постарайся не принимать их слова на свой счет.– Разве это возможно? – вздохнула Лили. – Морган сказала, что Роберт мог найти себе более достойную пару!– Дорогая, понимаю, что это непросто. Но ты новенькая среди нас – по крайней мере так тебя воспринимают Ди и Морг. Нам всем пришлось в какой-то момент столкнуться с таким отношением. Ты же не думала, что вступить в самую модную в городе игровую группу для мам и малышей будет очень просто? – Эллисон вздохнула и пошла к дому.