В субботу утром, все еще пребывая в отличном настроении после успешного (в целом) похода за покупками с Джозефин, Лили решила приготовить на завтрак любимое лакомство Роберта – блинчики с начинкой из «нутеллы». После того как Уилл высосал свою утреннюю бутылочку молока, она сварила крепкий кофе и приготовила тесто для блинов. Пока оно настаивалось, Лили искупала малыша и одела в джинсы и спортивную рубашку. Она как раз поджаривала копченый бекон, когда в кухню наконец-то вошел Роберт. Из одежды на нем были трусы-боксеры, а глаза казались еще мутными ото сна.

– О, что тут такое? – Он громко зевнул и крепко обнял Уилла.

– Привет, дорогой, – отозвалась Лили, восхищаясь подтянутым телом мужа. Сквош пошел ему на пользу.

– Смотри, что мамочка сделала для нас, – ласково обратился он к Уиллу, который в ответ сунул левую ручку ему в рот. – М-м-м, я сейчас ее съем, – принялся причмокивать Роберт, делая вид, что кусает пальчики сына.

Лили как раз закончила выжимать сок из апельсинов и протянула ему бокал.

– Я быстро схожу в душ, – сказал Роберт, усадив Уилла назад в игровой центр, и с бокалом в руке направился в спальню.

Десять минут спустя он вернулся, сел за стол, где уже стояли тарелки с блинами и беконом и небольшой кофейник, и поинтересовался у Лили, чем бы она хотела сегодня заняться.

– Ты не играешь ни в сквош, ни в бридж? – поддразнила она мужа.

– Нет, я полностью в твоем распоряжении, – ответил он с набитым ртом.

– Ну, я рассчитывала сходить в парк. Мне хотелось сфотографировать тебя с Уиллом на фоне падающих листьев. – Она поставила на стол омлет из яичных белков, который приготовила для себя чуть раньше, и села.

– Было бы здорово, – сказал Роберт. – Кстати, мне вчера звонила мама. Она хотела поговорить о тебе.

– Да? – Лили сразу вспомнила все претензии свекрови, начиная с шампанского, обрушившиеся на нее в день покупок, и собралась с духом в ожидании очередных наставлений. Отодвинув остывший омлет, она спросила:

– И что она хотела сказать?

– То, что прекрасно провела с тобой время.

– Правда? И больше ни о чем не упоминала?

– Да нет. Только то, что помогла тебе выбрать несколько милых вещиц.

– Да? – Лили почувствовала одновременно удивление и облегчение оттого, что Джозефин не сказала Роберту, как ее приняли за продавца на показе или проигнорировал фотограф.

– Разве нет? – озадаченно спросил Роберт.

– Наверное. – Лили пожала плечами. – Просто я не ожидала услышать, что она хорошо провела время.

– Что ж, думаю, это замечательно, что у вас была возможность наладить отношения.

– Да уж, ничто так не объединяет женщин, как большие расходы.

– Надеюсь, ты не о себе говоришь?

Лили ахнула, внезапно смутившись из-за потраченной суммы.

– Около трех тысяч, – ответила она только после того, как вычла свой гонорар за статью из реально потраченной суммы.

– Лили, мне казалось, ты понимаешь наше положение, – недовольно заявил Роберт.

– Конечно. Но твоя мать настаивала, чтобы я купила себе много вещей.

– Лили, я ведь знаю, что тебя не так просто заставить сделать что-либо.

– Я подумала, если она подталкивает меня к расходам, то…

– То что? – Голос его звучал все напряженнее.

– Ну, честно говоря, сначала мне показалось, что она хочет купить для меня эту одежду. Теперь я понимаю, что это было глупо. А потом на показе я встретила Диану Меддлинг и Морган де Рамбулье, и они поинтересовались, планирую ли я покупать что-нибудь. Они решили, что я пришла как ассистентка твоей матери, так что мне пришлось доказать им обратное. Но по сравнению с другими женщинами я потратила совсем немного.

– Ты должна вернуть эти вещи.

– Но это несправедливо! Ты разъезжаешь по городу в новой спортивной машине, а у меня нет даже джинсов подходящего размера. – От разочарования Лили чуть не расплакалась. – Шофер твоей матери рассказал мне, что вы ездили за покупками. И кстати, в то время, когда, по твоим словам, ты должен был охотиться с другом в «Таксидо парке»!

– В то утро охоту отменили и мама попросила меня помочь ей кое с чем, – коротко объяснил он. – А ты что-то имеешь против?

– Шофер сказал, что вы ездили в магазины «Гермес» и «Армани».

– Правильно. Она купила мне несколько новых костюмов и галстуков. – Отодвинувшись от стола, он вытер рот бумажной салфеткой и встал. – Спасибо за завтрак.

– Выходит, у тебя есть новые костюмы, а я должна выглядеть как бездомная нищенка?

Лили понимала, что ступает на опасный путь, но есть проблемы, о которых нельзя молчать. То, что она не росла в атмосфере роскоши – в детстве ее не возили на модные курорты, в загородные поместья и не устраивали грандиозные вечеринки в день рождения, – еще не значит, что она одна должна идти на жертвы. Лили считала несправедливым, что Роберт продолжает вести шикарную жизнь, а ей приходится в буквальном смысле экономить бумажные полотенца и искать средство для мытья стекол подешевле. В тяжелые времена они оба должны себя ограничивать. Разве не в этом суть совместной жизни?

– А как же клятва «в богатстве и в бедности»? – поинтересовалась она у Роберта.

– Не нужно драматизировать! – Муж повернулся к ней спиной, поставил грязные тарелки в раковину и, не оборачиваясь, добавил: – Послушай, сейчас не время кидаться семейными деньгами. А костюмы и галстуки нужны мне для собеседований.

– Я и не говорила, что они тебе не нужны. – Слова мужа задели и смутили ее.

Роберт медленно повернулся и скрестил руки на груди. Лили показалось, что он зол и разочарован не меньше, чем она, но потом его лицо смягчилось.

– Если мне удастся получить работу, ты сможешь назвать любой магазин в городе, я отвезу тебя туда и куплю все, что пожелаешь. Но до тех пор мы не можем позволить себе больших расходов. Выбирай: или возвращаешь эти вещи, или найди возможность заплатить за них сама. Кредит на моей карточке исчерпан. – И он направился к своему кабинету.

– Мы идем все вместе в парк? – крикнула Лили ему в спину.

– Да, конечно, почему бы и нет, – ответил он и скрылся за дверью.

Лили подняла Уилла с пола и поцеловала его в макушку.

– Забудь все, что ты сейчас видел. Мамочка и папочка любят друг друга очень сильно, – заверила она малыша и снова опустила вниз.

Лили постоянно давала себе обещание, что не будет ругаться с мужем в присутствии сына. Она понимала, что Уилл еще слишком мал и не осознает происходящее, но не хотела, чтобы ссоры в его присутствии входили у них в привычку. Ее родители иногда ругались при ней и брате, и напряжение между ними пугало ее и заставляло нервничать.

Отмывая столы от теста и грязь со стены над мойкой, она прокручивала в голове разговор с Робертом.

«Возможно, я ошиблась, решив, что, раз Джозефин возила Роберта по магазинам, он поймет, что мне тоже хочется иметь новые вещи. Может быть, с моей стороны неразумно потратить такую сумму. Но почему он не хочет хотя бы на мгновение взглянуть на происходящее моими глазами? Разве нельзя проявить больше сочувствия?»

Но сильнее всего Лили волновало то, что Роберт все с меньшим интересом проводил время с Уиллом. Когда сын только родился, он помогал менять подгузники и даже укачивал его по ночам. Сейчас же Лили приходилось упрашивать его даже приготовить бутылочку с молоком. Что случилось с любящим мужем, который всегда поддерживал ее? И станет ли он прежним, когда найдет работу?

Убравшись на кухне и загрузив посудомоечную машину, Лили уложила Уилла спать и отправилась в гостиную, где включила компьютер, намереваясь поискать в Интернете новые идеи для «Сентинл». Ее материал о добрачных соглашениях должен выйти в четверг, и Ребекка была настолько им довольна, что позвонила Лили домой и попросила подумать над новыми темами.

Через некоторое время Лили наскучило бессмысленно блуждать по сайтам, и она пошла в кабинет Роберта. Джозефин посчитала, что здесь должны быть кожаный диван, два антикварных журнальных столика и бархатные шторы. На стену над рабочим столом она повесила абстрактное полотно, на котором был изображен мужчина, держащий женщину, но если приглядеться получше, можно было разглядеть вторую женскую фигуру, расположенную прямо позади первой. У Лили от этой картины по спине бежали мурашки.

Войдя в кабинет, она вздрогнула: Роберт сидел, беспомощно уставившись в экран компьютера. Похоже, изучал свое резюме.

«Бедняжка», – виновато подумала Лили, вспомнив его слова о том, что нужно соответствовать репутации семьи.

Эдвард так и не смог убедить совет директоров дать Роберту шанс реализовать его интернет-проект, и теперь он полностью, даже с некоторой жадностью, сосредоточился на поиске работы в хеджевых фондах.

– Дорогой, давай не будем ссориться из-за денег. – Лили быстро подошла к столу, пока он не выгнал ее из комнаты. Ей очень хотелось сказать мужу, что она сможет сама оплатить все покупки, как только получит чек из «Сентинл». Но какое бы приятное чувство она при этом ни испытала, Лили не смогла заставить себя сообщить ему эту новость и просто неопределенно заметила: – У меня есть возможность все оплатить. Я смогу вернуть тебе деньги через несколько недель.

Роберт закрыл документ, с которым работал, и посмотрел на жену.

– Ничего страшного, – вздохнул он. – Я только одного не понимаю. У тебя полно одежды, которую ты не носишь, но ты почему-то идешь и покупаешь новую. Мы ведь не можем себе этого позволить. Ты ведь знаешь, у нас большой долг.

Лили присела на край стола.

– Проблема в том, что я до сих пор не влезаю в те вещи, которые висят в гардеробной.

– Тогда почему бы тебе от них не избавиться и не освободить место?

Лили показалось, что ей в лицо выплеснули ведро холодной воды. «Я была с ним откровенной и, черт возьми, говорила о своей полноте! А он не только не подбодрил и не сказал, что любит, но и продемонстрировал полное безразличие. Бессердечный придурок!»

Он даже не попытался понять, как она сейчас уязвима и неуверенна в своих силах. Не было смысла пытаться дальше что-то объяснять. Лили вздохнула и подняла глаза к потолку.

– Мне действительно сегодня нужно немного поработать. Может быть, сходим в парк завтра? – спросил Роберт.

– У меня все равно сегодня масса других занятий, – ответила она и вышла, закрыв за собой дверь.

Лили вернулась в гостиную и снова села за компьютер. Но ничего не вдохновляло ее, и в итоге она зарегистрировалась как продавец на электронном аукционе. А потом пошла в гардеробную, чтобы отобрать самые маленькие по размеру и не очень красивые вещи.

Когда она перебирала платья и юбки, Роберт зашел в комнату и сказал, что едет в клуб.

– Вернусь к ужину, – добавил он и опустился на корточки рядом со стопкой вещей, которые она планировала продать. – Оно тебе мало? – удивился он, взяв в руки красное шелковое платье с длинными рукавами и глубоким вырезом.

Лили кивнула:

– В любом случае оно не в моем стиле.

– О, – нахмурился Роберт, – как жаль!

Лили бросила на мужа пронзительный взгляд.

– Совсем нет. – Она забрала платье у него из рук.

Роберт вышел из гардеробной и принялся собирать спортивную кожаную сумку. Лили дождалась, когда он придет в спальню, и встала перед ним с очередной стопкой одежды.

– Слишком занят, чтобы идти в парк, но свободен для игры в сквош, – пробормотала она себе под нос.

Словно услышав эти слова, Роберт вернулся в спальню и заключил ее в объятия.

– Давай сегодня устроим свидание, – сказал он, слегка стиснув ее ягодицы.

– А ты уверен, что не устанешь после игры? – Лили с вызовом взглянула на мужа. Она отстранилась от него и бросила одежду, которую держала в руках, на растущую кучу на кровати.

– Ни в коем случае. – Роберт, приподняв сзади волосы, поцеловал ее в шею. – Увидимся.

Убедившись, что Роберт ушел, Лили перенесла вещи с кровати на диван в гостиной. Она раскладывала их по очереди на восточном ковре и делала цифровые фотографии, снимая крупным планом детали, которые казались ей важными: кружевную отделку, застежку на пуговицы и так далее. Она уже собиралась загружать фотографии в компьютер, когда зазвонил телефон.

– Почему ты мне не позвонила? – Это была Лиз.

– Мама, это ты? – дразня подругу, спросила Лили.

– Очень смешно. Я оставила тебе два сообщения на прошлой неделе, и никакой реакции! С чего бы это?

– Последние недели были просто сумасшедшими. Я побывала у парикмахера и на двух вечеринках. И еще я пытаюсь вернуть карьеру на прежние рельсы.

– Значит, сейчас ты сожалеешь о том, что ушла с работы?

– Ты сама знаешь.

– Что знаю? – Она помолчала. – Хочешь сказать, я тебя предупреждала? Нет, от меня ты этого не услышишь.

– Но ты об этом думаешь.

В свое время, когда Лили размышляла, уходить из «Джорнал» или нет, Лиз советовала ей остаться. Она видела, как много сил прилагала Лили в колледже и после него, чтобы стать профессиональным журналистом, и знала от своего дяди, какое хорошее мнение сложилось о ней в газете.

«Ты самая умная девушка из всех, кого я знаю. И не должна бросать работу, чтобы рожать детей», – говорила тогда она. Но Лили уже приняла решение и заявила подруге, что та, вероятно, сможет понять ее, только когда сама выйдет замуж и забеременеет. Конечно, эти слова прозвучали снисходительно, и у них тут же разразился нелепый спор о женской силе и роли «Спайс герлз» в пропаганде этого понятия. Было сказано множество резких, обидных слов. Фразу Лили: «Ты просто ревнуешь, потому что я удачно вышла замуж, а ты еще нет!» – Лиз парировала, заявив: «По крайней мере меня не назовешь жалкой глупой домохозяйкой!» И хотя через несколько недель девушки помирились, их отношения не остались прежними. К тому времени как родился Уилл, они перезванивались не чаще двух раз в месяц, и сообщения по электронной почте тоже стали редкими и сухими.

Возможно, Лиз была права, но в тот момент решение оставить работу казалось Лили правильным. Тогда она решила, что, раз они с Робертом не нуждаются в сумме, которую она получает дважды в месяц, продолжать работу с ее стороны – эгоистичный шаг, нужный только для удовлетворения собственного «я». Она помнила, что тогда считала благородным пожертвовать карьерой ради благополучия детей, а не вкалывать с девяти до пяти ради профессионального признания и чтобы тратить деньги на шопинг.

– Иногда я сомневаюсь, что приняла правильное решение. – Лили решила прервать затянувшееся молчание в надежде закрыть неприятную тему. – Но ты знаешь, как говорят: все мы крепки задним умом. Единственное, что я могу – сосредоточиться на том, что сейчас делаю. Я снова начала писать и чувствую, что становлюсь прежней.

– Замечательно. – Лиз произнесла это тоном, с которым взрослые обычно обращаются к маленькому ребенку, пытающемуся сложить свой первый пазл.

– Ладно, хватит обо мне, – вздохнула Лили. – Расскажи, чем ты занимаешься. Встречаешься с кем-то?

– Хотелось бы. Боюсь, тебе достался последний хороший парень в Нью-Йорке. Но хотя бы карьера продвигается как надо. Мне предложили должность агента по связям с вип-персонами в компании Анри Фонтена. Это французский ювелир. Я буду предлагать украшения звездам перед крупными церемониями награждений.

– Значит, ты переезжаешь в Лос-Анджелес?

– Нет, но работа предполагает постоянные разъезды. Перед «Оскаром» я буду в Лос-Анджелесе, потом кинофестиваль в Каннах, вручение Премии общества кинокритиков в Лондоне, Новый год в Майами, премия Совета модных дизайнеров Америки и бал в музее «Метрополитен» в Нью-Йорке. Ну и так далее…

– Мне кажется, это совсем не «так далее»… Потрясающая работа. Поздравляю.

Лили не знала никого, кому бы так подходила эта работа. Но нужно быть честной с собой: новость о том, какая шикарная жизнь ожидает Лиз, вызвала в ней зависть. И все же Лили была счастлива за подругу и засыпала ее вопросами о том, как она получила эту работу и как они выбирают, кому из знаменитостей и когда предложить свои украшения.

– Мы также не обходим вниманием светских дам, – с намеком произнесла Лиз.

– Только не говори, что имеешь в виду меня.

– Именно.

– Может быть, ты не заметила, но последний раз мои фотографии появлялись в светской хронике два года назад. Знаешь, чем я сейчас занимаюсь? Продаю одежду через Интернет. Вот в каком я отчаянном положении. Думаю, правильным будет сказать, что ты никогда не предложишь мне надеть ваши украшения.

– Никогда не говори «никогда», – поддразнила ее Лиз. – У нас есть пара серег с жемчугом и бриллиантами, которые, мне кажется, будут великолепно на тебе смотреться.